Сиг неторопливо ужинала с отцом, когда в дверь постучали. Гадая, кого принесло в столь поздний час, она тихо извинилась и поспешила в прихожую, чтобы встретить нежданного гостя.

На пороге стоял Кили.

– Привет! – тут же заулыбалась Сиг, чуть поклонившись другу. Она всегда была искренне рада визитам младших потомков Дурина: братья спасали её от отца, привносили в её жизнь разнообразие, с ними ей никогда не бывало скучно. За последние месяцы она так привязалась к ним обоим, что не могла представить, чем будет заниматься долгими вечерами, если когда-нибудь им придётся расстаться.

Правда, сейчас Кили был сам на себя не похож. Он явно был чем-то приятно взволнован: его глаза сияли, словно два Сильмарила, и выжидающе смотрели на Сиг, пытаясь поведать о чём-то без слов. Да что там, Кили сам по себе светился от радости, ярче, чем солнце в Синих Горах, и улыбался во все свои тридцать два крепких зуба. Гном не мог даже устоять на месте – и поэтому слегка подпрыгивал и переминался с ноги на ногу.

Сиг смущённо прокашлялась.

– Кили, ты в порядке?

Друг лишь энергично закивал.

– Да в чём дело? Не томи! – не выдержала девушка.

– У меня жеребёнок родился! – наконец выпалил Кили и с открытым ртом уставился на Сиг в ожидании реакции.

Рыжеволосой понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять, о чём говорит гном.

– Ой, правда? – взвизгнула Сиг и тоже запрыгала на месте, хлопая в ладоши. – Сыночек Ромашки?

– Или дочка! Я пока сам не знаю! – ещё шире заулыбался Кили. – Хочешь посмотреть?

– Спрашиваешь! – мгновенно ответила Сиг и обернулась, глядя куда-то вглубь дома. – Оте-ец! Кили пришёл!

В коридор тут же выбежал Грим, да с такой проворностью, словно только и ждал, когда его позовут. Он нетерпеливо поклонился и приблизился к молодым гномам, глядя на обоих с нескрываемым обожанием.

– Можно мы быстро сходим?.. – начала Сиг, но не успела договорить, как её вместе с Кили выпихнули за дверь. В замке повернулся ключ, и из-за двери донеслось уверенное «И чтоб до ночи не возвращалась!»

– Твой отец всегда такой… интересный, – осторожно вымолвил Кили, чтобы не обидеть подругу. Гном так и не понял, почему в его присутствии старый Грим ведёт себя так странно, а Фили лишь посмеивался и отказывался объяснять.

– С каждым годом всё интереснее, – хмыкнула Сиг и в нетерпении поглядела на Кили. – Ну, и чего же мы ждём?

Улыбнувшись, Кили подхватил Сиг за руку, и они побежали по боковым коридорам в конюшни. Там их уже ждал Фили, который замер у самого входа с главным конюхом и зачарованно слушал то, что чернобородый гном ему говорил.

Завидев брата и Сиг, старший принц обернулся к ним и приветственно улыбнулся. Конюх поклонился новым гостям и интригующим шёпотом сообщил, что с пони и жеребёнком всё в порядке и это, кажется, мальчик.

– Мальчик!.. – пикнул Кили и снова расплылся от радости.

– Ты сам похож на счастливую мамашу, – поддел братца Фили и благодарно кивнул конюху, сообщив, что тот может идти, если у него нет дел в конюшне.

– Я так волнуюсь, – призналась Сиг и вдохновенно взглянула на братьев. – Ну что, пойдём?

– Только осторожно. Не надо пугать новорождённого, – предупредил Фили и первым шагнул в зал, осторожно двигаясь вперёд к стойлу, где всегда стояла Ромашка.

Был уже глубокий вечер, и остальные пони или крепко спали, или тихо дремали, приоткрывая и закрывая блестящие чёрные глаза.

Наконец гномы заметили Ромашку: она пристроилась на полу, отдыхая после недавних родов, а рядом с ней уже лежал крепкий жеребёнок, такого же глубокого коричневого цвета, как и его мама – лишь у носа выделялась продолговатая белая отметина.

Кили и Сиг одновременно издали что-то похожее на звук умиления, Фили же просто стоял с открытым от волнения ртом, шумно вдыхая воздух.

– Он так похож на Ромашку... – прошептал Кили, но его перебила Сиг:

– Смотрите, он хочет встать!

Три уже совсем взрослых гнома зачарованно наблюдали, как жеребёнок пытается выпрямиться на своих тонких и слабых ножках, и чувствовали себя неразумными детьми, которые подглядывают за каким-то секретным, недоступным им обрядом.

Через несколько мгновений маленькому пони удалось вертикально поставить три ноги, но четвёртая предательски отъехала в сторону – и жеребёнок шлёпнулся на пол, непонимающе глядя на маму. Ромашка что-то фыркнула ему, тряхнув тёмной гривой, и он начал пробовать снова.

– Ну же, давай! – прошептала Сиг, в волнении закусив губу. Фили бросил на неё быстрый взгляд, едва заметно улыбнулся и вновь сосредоточил внимание на новорождённом.

На этот раз жеребёнок избрал новую тактику: он уткнулся носом в мамин бок и, упираясь в него, начал выпрямлять задние ноги, смешно оттопыривая круп. Когда он понял, что они крепко стоят, маленький пони напряг передние конечности – и, чуть пошатываясь, наконец встал на ноги.

– Молодец! – через весь зал заорал ему Кили, отчего бедный жеребёнок тут же свалился на обратно пол, от страха прижимая уши к макушке.

– Ну ты и дурак! – Фили легонько шлёпнул младшего брата по затылку.

Кили даже не стал ничего отвечать: он находился в такой блаженной прострации, что вообще плохо понимал, где он и что происходит вокруг. Сейчас вся жизнь сосредоточилась в маленьком пони, который только-только появился на свет и уже делал свои первые шаги в этом огромном мире.

– Это чудо, правда? – улыбнулась Сиг, поднеся кулачок к груди. – То есть… Его ведь столько времени не было – и тут он родился. Словно из ниоткуда.

Братья ответили молчанием, но Сиг чувствовала, что они понимают её. Они тоже чувствуют то, что чувствует она.

– Вот только… – вдруг вспомнил Кили и в растерянности оглянулся по сторонам. – Только я так и не спросил, кто отец.

Кили повернулся и встретился глазами с Громом. Чёрный пони, который, как оказалось, вовсе не спал, а наблюдал за происходящим, вызывающе глядел на принца. Не двигаясь и не моргая, словно заколдованная обсидиановая статуя.

Некоторое время гном и животное с интересом изучали друг друга. Затем пони громко фыркнул и многозначительно развернулся к Кили задом…