— Заходи, мам, — Чимин чуть склоняет голову в приветствии и проходит в столовую-кухню, — будешь ромашковый чай? — спрашивает не глядя, уже заваривая чайничек.

Чимин не вздрагивает, когда сзади нежно обнимают за талию. Намджун целует чуть влажную макушку и кончиками пальцев незаметно для гостьи проверят наличие шорт. Пак посмеивается и толкается плечом.

— Все будут пить ромашковый чай, — делает вывод и ставит три чайные пары и чайничек. Намджуну тоже, — и ты тоже, хён, — улыбается.

— Чимина, — ласково говорит женщина и трогает парня за руку, — ты так вырос, — её слова на удивление искренние. Оба мужчины это чувствуют. Переглядываются между собой, но молчат.

— Ты хотела поговорить, мам? — Чимин отпивает вкусный чай и переводит внимание на мать.

— Сегодня твой День Рождения, — женщина явно нервничает, — я очень хотела поздравить тебя лично, — кусает губу и опускает голову, — и извиниться, сын.

— Мам…

— Правда, Чимина, всё, что ты тогда сказал мне в нашу последнюю встречу, всё правда. Я не смогла дать тебе здорового детства. Надеюсь ты сможешь меня простить и мы попытаемся наладить общение? — Смотрит влажными глазами. Раскаивается и это видно.

— Конечно, — улыбается младший и крепко сжимает руку своего мужчины. Это очень волнительный момент и ему нужно чувствовать поддержку, — спасибо тебе за эти слова, — тоже признаётся.

— Как твоя нога? — Женщина в ответ улыбается и Намджун подмечает в кого у его мальчика такая улыбка.

— Срослась, — неопределенно кивает головой, — но дорога в профессиональные танцы мне закрыта. Если я, конечно, не хочу жить на обезболивающих…

— Мне жаль, — перебивает женщина.

— Расскажи, прелесть, — подталкивает Джун младшего, — тебе стоит гордится сегодняшним днём, — гладит безымянный пальчик с их символом любви.

И Чимин расслабляется. Он кивает в согласии своему мужчине и рассказывает. Коротко делится давним разговором с хореографом, после которого ушел из команды. Рассказывает о своей работе в школе танцев. И смущенно пересказывает итоги сегодняшнего конкурса. Также с нескрываемыми искрами в глазах делится тем, что ассоциация хореографов сама попросила его с ними связаться. Он аж подпрыгивает на месте, когда поясняет важность этого события.

Женщина уезжает через пару часов. На дворе уже ночь, Пак моет посуду, пока его мужчина провожает гостью до такси. У него нет лишних мыслей в голове, только очень сильная, но приятная усталость. Завтра суббота, это значит, что как минимум он выспится. Как максимум проведёт весь день вместе с любимым мужчиной.

— Спасибо вам, Намджун-щи, — женщина останавливается у дверей такси, — мой сын такой живой рядом с вами, — улыбается, — берегите его, пожалуйста. Раз мы с его отцом не смогли.

— Не сомневайтесь, — Ким склоняет голову в знак уважения и возвращается в дом.

В спальне он застаёт младшего, что переодевается ко сну. Они забираются в кровать и словно магнитики притягиваются друг к другу. Вместе хорошо и уютно. Им не нужно о чем-то говорить. Им нравится и молчать друг с другом. Пак кончиками пальцев гладит кольцо на пальце своего мужчины. Совсем скоро они станут официальными мужьями. От этой мысли сжимается сердце в предвкушении.

— Хён, — зевая зовёт юноша, продолжая лежать головой на широкой груди своего мужчины, — я же сегодня молодец? — Улыбается. Ждёт.

— Не думал, что у тебя остались силы на что-то, что не сон, — Намджун гладит обнаженную спину младшего. Не возбуждая, наоборот, успокаивая.

— Да, — соглашается, — могу я твоё предложение активировать завтра? — Закидывает ногу на бёдра старшего.

— Спи, маленький, — воркует Джун, — завтра у нас есть целый день, — старший тоже зевает и сильнее притягивает к себе парня.

***

Они действительно проводят выходные вместе. Уезжают в супермаркет за продуктами. Набирают полную тележку и ведут себя как самые настоящие женатики, когда в шутку спорят о том, пора ли им меня домашние полотенца или нет. В итоге Намджун уступает при условии, что после они заедут в торговый центр на шоппинг.

Сокджин, забирает пакеты с продуктами и увозит их в хозяйский дом. А после едет за Хосоком, которого вызвонил Намджун. Будучи в торговом центре, его самого выцепил Юнги, у которого не получалось уладить конфликт с поставщиком. С поставщиком, который был очень выгоден для работы, но желал сотрудничать только с главой корпорации. Поэтому было решено оставить двух друзей шляться по магазинам, а сам Ким злой и раздраженный уехал по работе.

— Пойдём сначала за мороженным, — предлагает Пак, — я не очень люблю шоппинг, для меня это стресс. Но раз уж я обещал…

— Как он умудрился заставить тебя идти по магазинам? — С наигранной серьезностью спрашивает Чон.

— Не поверишь, — смеется младший, — из-за полотенец.

Они вместе заливаются смехом и покупают мороженое. Сидя в холле торгового центра и поедая холодную сладость Чимин рассказывает. Как из шуточного спора, ему пришлось в итоге согласиться на полноценный шоппинг. Но из-за работы старшего, терпеть паковскую вредную задницу остаётся другу.

— Чего-то ты не договариваешь, Чимина-а-а, — проницательно тянет старший.

— Всё-то ты знаешь, — фырчит и собирает волосы резинкой на затылке, — на самом деле я рад, что именно ты сейчас со мной. Ты, — тыкает пальцем в грудь друга, — должен помочь мне сменить мой гардероб, чтобы я и собой остался и соответствовал… — Чимин запинается, так как понимает, что взболтнул лишнего.

— Я понимаю, — вздыхает Чон и улыбается, — я рад быть с тобой. И у меня есть несколько магазинов на примете, где можно тебя одеть. У тебя хороший стиль, мне всегда нравилось, как ты сочетал простую одежду из массмаркета. Но сейчас мы с тобой отправимся по магазинам, в которые ты точно влюбишься!

Двое друзей действительно весело проводят время. Они шумно переваливаются из бутика в бутик. Хосок оказывается с очень утонченным чувством стиля. Они быстро понимают, что младшему подходит и учитывают одежду в гардеробе. Так, обрастая пакетами с яркими и узнаваемыми брендами, Чон буквально за руку затаскивает младшего в магазин нижнего белья.

— Хоби, — Чимин краснеет, и вырывает руку.

— Послушай взрослого друга, — Пак только фырчит в ответ, — у нас с тобой в паре потрясающие мужчины. Мужчины, которые точно знают чего хотят и наша с тобой задача их радовать. Только представь реакцию Намджун-хёна, когда он увидит тебя в кружевных трусиках?

Хосок знает на что давить. Чимин задумывается, краснеет и кивает. Чон доволен. Он тоже выбирает себе пару интересных вещичек, в то время как консультанты чуть ли не игнорируют двух парней, что так интенсивно перебирают кружево. Вроде двадцать первый век, а всё ещё есть нетерпимые... В примерочной друзья продолжают переговариваться о всякой ерунде, пока Пак не замолкает. Белое кружево так красиво смотрится на его молочной коже.

— Ты тут живой? — Хосок заглядывает и его глаза расширяются, — ебать- копать, — присвистывает старший из друзей, — Намджун-хён точно оценит это…

— Можешь помочь мне? — С красными ушами спрашивает Пак, его фантазия разыгралась и пока он сам себя не осадил, хочет чуть-чуть поднять настроение своему мужчине.

Чимин тихим голосом говорит просьбу и Чон, конечно же, соглашается. Они выходят из магазина довольные и счастливые. Голодные вот ещё. Поэтому заваливаются в ближайшее кафе.

— Спасибо тебе, друг, — Пак счастлив, — я рад, что ты провёл со мной этот день.

— Чимини-и-и, — тянет Хо, — я тоже рад, что у меня есть такой друг, как ты. Кстати, — его перебивает официант, что принес заказ, — хотел сказать, что ты прям расцвёл рядом Намджун-хёном.

— Эй! — Чимин краснеет, но кивает, — наверное. До сих пор не могу толком поверить, что скоро стану его мужем. Эй ты чего?

— Просто, я очень рад за вас, вот и всё, — отмахивается Хоби.

— Мы же друзья, помнишь, ты всегда можешь поделиться со мной если тебя что- то тревожит, — чутко подмечает младший, — а ещё ты обещал мне в красках рассказать, как вы сошлись с Юнги-хёном.

Напряжение за столом улетучивается. Хоби действительно рассказывает, как ещё в самую первую встречу, когда Юнги забирал вещи из общаги, он флиртовал с мужчиной. Рассказывает, как в первый рабочий день между ними буквально искры летали. И во второй. Рассказывает, как на третий день стажировки, Юнги сорвался и усадив парня на свой рабочий стол, буквально высосал в поцелуе всю душу. На этом моменте Чимин смеется так сильно, явно представляя в красках.

Дальше Хосок рассказывает, как по дороге в общагу они поговорили. Как признали общее влечение. Правда в тот вечер, Чон так и не вернулся в комнату. Его просто никто не отпустил и увёз в своё логово. Хо с улыбкой на лице вспоминает, как Юнги сразу после их первого секса сказал, что теперь он, Хосок, ничей больше, кроме как Мина.

Друг много чего рассказывает. Например, как они тоже заперлись в кухне секретарской, выпроводив самого секретаря в архив. В тот день, когда Чимина перекрыло Намджуном. Тут Пак краснеет, но что есть то есть. А еще под звонкий смех, рассказывает, что Мин тогда специально ослушался своего начальника и они таки оприходовали его стол. Чимин счастлив видеть такого друга.

— Но тебя всё равно что-то тревожит, да?

— Да, — Хо откидывается наевшись на спинку стула, — через несколько месяцев, когда я получу диплом, я смогу занять полноценное рабочее место в корпорации. Уже сейчас я живу с самым лучшим для меня мужчиной. И, кажется, мне не о чем беспокоиться. Но он разменял четвертый десяток, уже тридцать два на подходе. Я неумолимо мчусь к тридцати.

— Тебе немного за двадцать, — выгибает бровь Пак.

— Не важно, — отмахивается Хо, — когда Юнги мне рассказал, что Намджун собирается сделать тебе официальное предложение… У нас тогда состоялся разговор. Ну знаешь, все хотят сыграть свадьбу с любимым человеком. Но, Юнги четко дал понять, что в ближайшее время не собирается «идти по пути Джуна». И я не понимаю. Может быть, я для него что-то временное. Может быть, я как-то не устраиваю его, чтобы связать со мной жизнь. Просто… Я тоже хочу семью, понимаешь...

— Хо…

— Ты не подумай, я искренне очень рад за тебя. Правда. Просто, в тот вечер когда он мне рассказал об этом, я так сильно хотел услышать хотя бы намёк. Что когда-нибудь, я тоже окажусь тем самым в его жизни.

— Вам нужно обсудить это, тебе рассказать о своих переживаниях, ему объясниться. Истина в диалоге, друг.

— Наверно, — пожимает плечами Хосок, и тут же меняет своё настроение, — ты отправил фото, которое я с таким трудом для тебя сделал?

— Эй! — Вспыхивает Чимин и достаёт телефон.

Намджун раздражен так сильно. Его выдернули в выходной, заставив встречаться в офисе с партнерами. Юнги понимал, что косяк и не отсвечивал. Но Ким знал, что Мин бы ни за что не сделал этого, если бы это было не срочно или решаемо. Партнеры, оказались двумя вредными тётками, что слишком явно строили глазки главе корпорации и делали намёки. И это только сильнее раздражало Джуна.

Телефон громко пиликает. Ким знает от кого это сообщение. Знает, что этот кто-то понимает, что старший занят. И тут или что-то важное, или… Намджун кашляет под три внимательные пары глаз. Его мальчик прислал фото. Очень провокационное. На нем белое кружево, что так приятно облегает сочную задницу. Край белых чулок. Чуть-чуть видно спину, прогиб его малыша. И скромное сообщение: для поднятия настроения.

Хён~:

Ты мне не только настроение сейчас поднял, нежность…

Пак не скрывает своей улыбки на сообщение и вызывает Сокджина.

Мой мальчик:

Мне приехать в офис?

Намджун ярко представляет, как его мальчик сейчас краснеет и закусывает губу. Он так устал от этих тёток. Он так хочет свою прелесть здесь и сейчас.

Хён~:

Хочу видеть тебя в этом у себя на столе.

Хосок лишь головой качает, глядя на младшего. И тоже отправляет своё фото из примерочной. Но для этих двоих подобные переписки не впервой. Поэтому Юнги от вибрации не вздрагивает. А от фото и бровью не ведёт. У него все эмоции внутри горят.

Мой мальчик:

Десять минут, Господин.

Пак печатает это из салона автомобиля. Он успел переодеться в туалете. Не стал наряжаться. Залез обратно в свои джинсы, благо не дырявые и чулки не видно, толстовку и куртку. Вышел около офиса и отправил Сокджина с покупками домой. Подходя к кабинету, робко постучался и заглянул.

— Юнги, — Намджун кивнул своей прелести и взглядом попросил сесть на диван, — думаю ты сможешь с юридическим отделом составить договор, который удовлетворит обе стороны.

Мин кивает. Он тоже устал. А ещё его парень дразнится новой пробкой в заднице. От чего у старшего скулы сводит.

— Конечно, — подтверждает управляющий, — мы свяжемся с вами в ближайшее время, — обращается к партнерам.

— Но как же, Господин Ким, — одна из женщин явно не была готова к такому повороту событий.

Намджун тяжело вздыхает. Трёт переносицу, а на диване Чимин коленки стыдливо сводит. Его это так сильно возбуждает.

— На сегодня мы закончили, — говорит строго, понижая сильно голос. Давит своей аурой, как умеет, — специалисты корпорации с вами свяжутся. Если мы не сойдёмся в чём-то ещё, то сотрудничества не будет. Это моё последнее слово.

Юнги выходит вместе с незнакомыми для Пака женщинами. Мин тихо подмигивает младшему. А потом и Джун и Чимин слышат, как пиликает дверь секретарской. Юнги хороший друг. Юнги закрыл их снаружи. Мало ли.

— Иди сюда, — Намджун отодвигается и расставляет широко ноги, подзывая к себе свою прелесть.

Чимин уже знает как надо. Он виляя бёдрами, плавно подходит к мужчине. К своему мужчине и становится между ног. Намджун держит руки на подлокотниках, сжимая до белых костяшек. Чимин складывает свои в замок за спиной. Они смотрят друг на друга.

— Господин расскажет мне правила сегодняшней игры? — Пак закусывает нижнюю губу и смотрит. Нам буквально наблюдает, как чужой взгляд застилает пелена возбуждения. Кима внутри потрясывает от их идеальной совместимости. И эта покорность, выраженная в убранных руках.

Намджун не глядя на стол, смахивает с него всё на пол. А после резко усаживает на край мальчика. Чимин даже не ойкает, но глаза закатывает. Ким сам расстёгивает джинсы мальчишки, приоткрывая белую красоту. Большой ладонью, Намджун укладывает мальчика спиной на стол, заставляя поднять руки вверх.

— Не смей опускать их, сладкий, — выдыхает в губы, но не целует, отстраняется.

С силой сжимая, ладонями проводит по бокам, пробираясь под толстовку. Стягивает её, отбрасывая туда же, где бумаги. На пол. Чимина всего трясёт в предвкушении. Он уже хочет скулить, но лишь закусывает свои губы, подавляя.

— Ты такой прелестный, мой мальчик, — Намджун видит все старания младшего и специально максимально медленно стягивает с худых ножек джинсы. Ким сгибает послушные ноги и ставит на край стола, — ножки не убирать, — голос хоть строгий и глубокий, но пропитан лаской.

Намджун любуется. Он так часто представлял своего мальчика на этом столе. А белое кружево на молочной коже, так правильно смотрится на красном дереве. Ким лёгкими касаниями пальчиком «шагает» от щиколоток до бёдер, задерживаясь у резинки.

— Тебе нельзя опускать руки и убирать ноги, но ты можешь скулить и хныкать, я хочу тебя слышать, — в этот момент, из груди Чимина вылетает возбуждённый выдох. Мальчик неконтролируемо поджимает животик и закатывает глаза, — ты не должен кончать пока я тебе не разрешу, — Ким «добивает». Стоп-слово, моя радость? — Он не может не спросить. Это их безопасность.

— Т-томат, — получается как-то уж слишком жалобно, — или три удара по столу ладонью, — Чимин не смущается этого разговора. Намджун хорошо подготовил его в теории.

— Умница, — Ким склоняется и оставляет поцелуй слишком близко к выглядывающему из-за резинки белых трусиков члену, но не касается его, — а теперь прикрой свой ротик, — кусает за тазовую косточку, — я разрешил только скулить, щеночек.

В ответ Чимин выпускает из члена белёсую каплю смазки и скулит на высоких нотах.

Намджун доволен, очень доволен. А ещё мужчина ухмыляется, потому что как раз на днях прикупил интересную вещичку, ещё даже домой её унести не успел. Вот как раз и опробуют. Но позже. А пока…

Пока Ким мокрыми поцелуями, больше похожими на облизывания, спускается от бёдер обратно. Он знает о всех чувствительных местах мальчишки и умело пользуется этим. Руками не касается, только жаром языка дразнит. Хотя очень хочется коснуться, сжать мягкую плоть и, вероятно, выпороть до болезненной красоты.

— Это вибропуля, прелесть, — Намджун показывает, дабы не испугать саба, — она маленькая, крепится к твоему бедру вот этим липким слоем. Я буду тщательно следить, чтобы твоя жадная прелестная задница её не съела. Хорошо?

Чимин внимательно слушает, пытается сфокусировать поплывший взгляд, а после кивает. Он доверяет, знает, что его не обидят. Возможно, сделают больно. О, он хотел бы этого. Но это будет самая вкусная боль.

Намджун видит согласие и наконец касается. Сжимает ягодицы и подтаскивает задницу ближе к краю. Чимин, ведомый какими-то инстинктами, которые в нём просыпаются, когда он рядом со своим мужчиной, больше раскрывает ноги. Благо растяжка позволяет уложить колени на стол, при это оставляя стопы на столе, как было велено. Пак робко смотрит на реакцию в ответ на свою вольность. Но видит только восхищение в мужских глазах.

Ким действительно удивлен. У него скоро слюна капать начнет, как у бешенного пса. И он может сорваться, когда его мальчик сам себя так предлагает. Мужчина сквозь тонкое кружево вылизывает промежность и обхватывает яички. Руками чужие соски выкручивает. Чимин скулит. Скулит так сильно, что ещё немного и хныкать начнёт.

Намджун царапает короткими ногтями молочную кожу на рёбрах. Наблюдая, как чужой член подрагивает и капает предсеменем. Старший поправляет трусики, чтобы резинка пережимала место под головкой, это и стимулирует дополнительно и в то же время не даёт кончить. А ещё в таком положении, сильно перетягивается промежность.

Чимин срывается на высокий скулёж. Он теряется в ощущениях. Он чувствует чужое тяжелое желание, которое укутывает в кокон. И хнычет от осознания, что именно он причина этому. Пак отчетливо понимает, что покупку придётся выбросить, потому как его мужчина — варвар, разрывает кружево в районе задницы.

Ким оставляет свои ладони на бёдрах, сжимая резинку чулок, после того как добыл себе путь к желанному. Он может позволить себе купить своему мальчику весь магазин с этим кружевом. Ведь это так прекрасно на нём выглядит. Розовая дырочка пульсирует, манит.

Пак срывается на крик. Его вылизывают так жадно. Хлюпающие звуки разносятся по кабинету, перемешиваясь со стонами младшего и рычанием старшего. Чимин поджимает живот, но резинка белья только сильнее трётся под головкой, даёт стимуляцию, но не позволяя кончить.

— Какой послушный, — отстраняется старший и наблюдает за мальчишкой. Чимин сжимает в ладонях какую-то бумагу, что не была скинута со стола. Намджуну глубоко плевать, что там за документ, но не плевать на нуждающегося младшего, — ты так хорош для меня, — вновь гладит тело. Чувствует мурашки под своими ладонями и наблюдает крупную дрожь. Пак скулит, хнычет и чуть дёргается от касаний.

В том же ящике, где лежала игрушка, была припасена и смазка. Без прогрева, Намджун капает на промежность, заставляя холодную каплю стекать к пульсирующей и влажной от слюны дырочке. Чимин сильнее хнычет в ответ.

Его тело перегрето от возбуждения, мысли вообще покинули голову. Остались только ощущения. И они явно не подводят, когда Намджун подушечкой пальца размазывает по колечку смазку и после резко сразу проникает на всю длину пальца.

Пак выгибается. Он громко стонет и, кажется, рвёт какую-то бумагу в своих руках. Глаза зажмурены, а губы распахиваются в идеальном овале. Чимин резко открывает глаза, когда Намджун поворачивает палец внутри и массирует простату. Мальчик вновь ложится на стол, от чего палец сильнее упирается в чувствительную железу. Чимин закатывает глаза, хнычет, скулит, просит.

— Ненасытная задница, — кусает край резинки чулка Намджун и убирает палец. Но только для того, чтобы взять пулю и вернуться обратно. Другой рукой он нажимает на самую первую скорость на пульте и прижимает подушечкой пальца к чувствительной железе.

Чимин кричит. Дёргается телом и из его глаз вытекают слёзы наслаждения.

Мужчина всё видит, но хочет довести до самого края. Несмотря на то, что на плоском животе уже полупрозрачная лужица предсемени. Намджун покидает под собственный разочарованный выдох горячее нутро и аккуратно крепит другой конец пули, липким слоем к бедру.

Намджун садится обратно в кресло и расстёгивает ширинку, уменьшая давление на собственное возбуждение. Джинсы жесткие, уже больно, но ещё слишком рано для конца.

Пак хоть и без мыслей в голове, но в ощущениях. И он потерял родное тепло и касания. От чего приподнимает голову и встречается с тёмным взглядом мужчины, который сидит на своём месте и наблюдает. Чимин ничего не успевает даже подумать, когда ранее приятная вибрация становится такой сильной. Пак роняет голову обратно на стол, сопровождая это глухим звуком от встречи затылка с деревом.

— Я хочу выпороть тебя, — разрушает минутную тишину мужчина и ждёт реакцию. Он сам не разрешил говорить младшему, но ему и не нужны слова.

В ответ чужой плоский живот так сильно вздрагивает, что смазка его мальчика стекает по бокам. Бёдра тоже напрягаются сильно, подрагивая. А пальчики на ногах поджимаются.

— Знал, что тебе понравится эта идея.

Намджун опускает любимые ножки со стола и переворачивает мальчика. Нависает сверху, целует позвонки и царапает по ранее оставленным следам. От переворота, пуля теперь просто лежит на железе и не прекращает свою стимуляцию. Чимин подгибает колени, руками сучит в поисках за чтобы зацепиться, дабы остаться в реальности. Но слышит только удовлетворённый хмык, а после его кусают за задницу, там где ягодица переходит в бедро.

— Выдержишь семь ударов и сразу же можешь кончить, — Намджун любовно наглаживает ягодицы. Они мягкие и идеальные по размеру для его ладоней. Чимин поворачивает голову в сторону, укладываясь щекой на стол и закусывает нижнюю губу. — будь хорошим мальчиком, — Нам оттягивает край трусиков, зная что те с другой стороны сильнее пережимают место под головкой и резко опускает вниз, — вытерпи семь ударов и я, так и быть, потом тебя поцелую.

Чимине не может сдерживаться. Он кивает и всячески невербально даёт понять, что он будет хорошим мальчиком для своего Господина. Намджун это понимает, и рассекает ладонью воздух, которая после звонко приземляется на мягкую плоть, сразу же сжимая место удара. Пак кричит так сильно, его глаза закатываются и закрываются в удовольствии.

— Один, — очень медленно говорит старший и подряд отвешивает три удара по тому же месту, — два, три, четыре.

Чимин не чувствует свою правую ягодицу. Но ощущения передают, что она горит синим пламенем. Теперь воздух в кабинете кажется таким прохладным. Пак поджимает ноги, но вновь слышит удовлетворённый хмык, когда Нам проверяет чужой член. Нет, младший терпит. Течёт, конечно, как омега из фанфиков, но терпит. Из последних сил, правда, но терпит. Поэтому чуть-чуть повиливает задницей, прося следующие удары.

— Щенок, — рычит Нам и другой рукой бьет по свободной ранее ягодице, — пять, — тоже сразу же сжимает мякоть и массирует, распространяя жар. А потом не предупреждая никак, отвешивает следующие два удара, — шесть, семь, — голос стал более мягкий.

Намджун переворачивает парня обратно на спину. Утирает чужие слёзы с щёк и, усадив того себе на колени, падает в кресло позади.

— Мой малыш так прекрасен, — воркует мужчина, — хочется ведь, кончить, да? — Спрашивает, но видит побагровевшую головку и стягивает с себя джемпер. — Давай, моя прелесть, — прижимает перевозбужденное тело к себе, отодвигая резинку вниз, — потрись об меня. Ты заслужил.

Чимин саб не гордый, он стонет в ответ. Отчаянно трётся головкой члена о торс своего мужчины. На шумном выдохе, вытянувшись, без крика кончает. И кончается, как человек. Это был самый яркий оргазм. Намджун целует сразу же, и как школьник спускает себе в трусы. Заставил своего мальчика терпеть, а сам…

Пак обмякает в руках и, кажется, готов отключиться. Его голова пустая, яйца тоже. Напряжения больше нет. Он чувствует неимоверное количество тепла от своего мужчины. А ещё заботу и любовь. И младший реально вырубается, упираясь лицом в грудь старшего. Это слишком хорошо. Намджун легко целует и вытаскивает пулю, отбрасывая её в сторону. Они не спешат, он даст любимому, почти мужу, время чтобы прийти в себя обратно.