— Да ну, брешешь…
— Своими глазами видел, честное слово. Да и другие ребята говорили, не раз видели.
Шуичи сонно моргал, сидя в койке и слушая этот бесконечный поток бессмысленных слухов. Сначала он не мог взять в толк, о чьих волосах идёт речь, затем — почему вдруг настроение капитана зависит от лохматости его волос. Только минут через десять чужих обсуждений вполголоса он понял, что моряки говорили о чём-то непристойном, и к сухой рези в глазах прибавилось раздражение.
Найдя, наконец, в себе силы подняться, Шуичи поспешил покинуть помещение и не слышать больше этой ерунды.
По удачному случаю, по пути к камбузу он наткнулся на Рантаро, выходившего из капитанской каюты.
— Доброе утро, капитан! — Шуичи коротко отдал честь.
Мужчина кивнул ему.
— Доброе утро, — он поправил прядь, лезшую в глаза. — Освоился?
Его волосы цвета нежных листьев салата торчали в стороны — совершенно не тот прибранный человек, которому Шуичи жал руку меньше двух дней тому назад. Хоть и достаточно короткие, пряди растрепались, выставляя их обладателя неряшливым человеком.
Капитан вздохнул. Шуичи осознал, что пялился последние несколько мгновений, и резко отвернулся.
— Снова они с этим слухом, — он потёр глаза.
Словно он сам был главным зачинщиком, Шуичи потупил взгляд, но Рантаро больше ничего не сказал, и они продолжили идти молча.
— А это…
Он замолчал. Разбуженное этой ночью любопытство заставило его начать вопрос. Капитан повернул голову, ожидая продолжения. Шуичи сглотнул, собираясь с духом, он уже не мог отступиться от своих слов.
— Это… правда? Слухи, — уточнил он и почувствовал себя дураком — ни о чём другом у них речи и не шло.
Рантаро совершенно не выглядел смущённым этим вопросом и весело усмехнулся. Он загадочно улыбнулся, встретившись с Шуичи взглядом, и пригладил волосы, возвращая им аккуратный вид.
— Мне нравится их пугать иногда.
С этими словами он скрылся за дверями камбуза, оставив ошарашенного мужчину снаружи. Несколько мгновений ему потребовалось на обработку информации, и Шуичи так бы сконфуженно и стоял, если проходящий член команды случайно не пихнул его пихнул его в бок. Пробормотав сонные извинения, он прошёл внутрь. Заставляя себя выкинуть из головы лишнее, Шуичи тряхнул волосами и поспешил на обговоренную ещё вчера вахту на камбузе.
≃≃≃
Главный кок оказался невысоким полным мужчиной со звонким голосом, проворными руками и… довольно специфичным образом выражаться. Ну и набрал капитан команду, думал Шуичи, слыша очередной вульгарный комментарий Терутеру в сторону поварёнка с лохматыми как колючки волосами.
Впрочем, он ещё с юношеских лет привык не совать нос в чужие дела, пока это его не касалось — себе безопаснее. Чего мужчина не ожидал, что излишне дружелюбный кок подтолкнёт его боком, чуть не заставив его выронить и нож, и морковь из рук.
— Хорошая хватка! — похвалил он, но Шуичи до костей пробрало от двусмысленного тона. Похоже, теперь он был его жертвой.
Он упорно сосредоточился на чистке овощей, игнорируя любые последующие слова. Этот день с самого начала словно имел цель ткнуть его лицом в самые постыдные и плотские аспекты человека. Успешно избегавший их всю свою жизнь Шуичи не был готов к этой встрече.
Окружение никогда не благотворило к исследованию желаний своего тела, а с осознанием определённых своих наклонностей Шуичи некоторое время не мог даже с Кайто спокойно находиться в одном помещении. Слышать, как кто-то настолько непринуждённо говорит на неизведанную для него тему, было почти невыносимо.
— В этих местах змеи не водятся?
Слова как-то сами собой прозвучали из его рта, словно Шуичи разучился их контролировать. Это, однако, прервало воодушевлённый рассказ Терутеру о чьих-то лепестках и цветочках. Шуичи не хотел знать.
— Змеи? — он задумался. — Определённо водятся. Тёплые воды Куросио должны быть комфортными для них и размножения. Но нам-то бояться нечего, на борт они не заберутся.
Да уж. “Бояться” подходящее слово.
Шуичи кивнул, надеясь, что такой скудной реакции будет достаточно. Терутеру начал разглагольствовать на тему змей: начиная с их возможной выгоды в готовке, заканчивая восхищённым сравнением их тел с определённой частью человеческого тела. Шуичи, ощущал, как пылает лицо; он поднял голову и встретился взглядом с поварёнком. Испытывая жгучую вину за поднятие этой темы, он умоляюще свёл брови и вернул своё внимание к работе.
Удивительно, но за этим увлечённым монологом кок ни на секунду не сбавлял скорости в готовке, ловко перемещаясь между своими немногочисленными помощниками, принимая от них готовые продукты. Шуичи вспомнил вид Кайто в первый день, когда они проходили мимо кубрика, и мысленно согласился.
Притихший Терутеру вселил надежду, что остаток вахты пройдёт спокойно.
— Ах, ты знал, что у змей два пениса? Оба они в процессе, к сожалению, не используют, но просто представь!
Шуичи широко раскрытыми глазами уставился на наполовину очищенный клубень картофеля в своей руке. Терутеру продолжал что-то говорить, но в голове у Шуичи было пусто.
≃≃≃
Еда за обедом была вкусной, но Шуичи больших усилий стоило не думать лишний раз о совсем не аппетитных утренних разговорах. Рядом подсел Кайто, потирая глаза. Они пожелали друг другу приятного аппетита.
— Ты был прав насчёт главного кока, — озвучил Шуичи тихо.
Боцман громко закашлялся, поперхнувшись. Шуичи поспешил похлопать его по спине, параллельно извиняясь. Глубоко выдохнув, Кайто склонился над столом.
— Не, — вздохнул он ещё раз, — упоминай его без предупреждения. Не хочу вспоминать, чего наслушался от него в первый день. Телесные нужды сильные бывают, я понимаю, но это черезчур.
Он передёрнул плечами, а лицо выразило такой страх, что Шуичи потупил глаза. Может, об упомянутых нуждах он знал мало, но с остальным был согласен.
— Я считаю это чудесной стороной человечества, — подал голос сидевший рядом лекарь, услышавший их разговор. На возмущённый восклик Кайто он и не дрогнул. — Вы считаете такое откровенное выражение своих мыслей неприемлемым, для него же это естественно, как и другие жизненные процессы.
— Но не в таких же подробностях! — снова воскликнул Кайто, хватаясь за голову.
Спокойное выражение лицо Корекиё исказилось самую малость — изгиб тонких губ стал резче, глаза сузились. Он коротко кашлянул.
— Не могу не согласиться.
≃≃≃
— Так… ты сказал, что плывёшь на нашей каравелле? — спросил Шуичи, когда вечером змей застал его врасплох, плеснув на макушку водой.
— Разве? — Кокичи наклонил голову, поднёс к щеке палец, выглядя невинным ребёнком. — Не помню такого.
Мужчина поперхнулся воздухом от такого наглого вранья.
— Нет, я точно помню, что говорил.
— Что такое карав-велла? — перебил его Кокичи.
— Э.. это… — Шуичи запнулся, — вид корабля. — Он повернулся к предмету разговора лицом. — Видишь эту форму парусов? — Он поднял руку, проводя линию по треугольному краю паруса. — С ней удобно идти даже против ветра и лавировать возле берега. Поэтому каравеллы отлично подходят для путешествий или исследований. Также за счёт небольшого водоизмещения судна…
Он прервался, услышав за спиной хихиканье, и обернулся. Кокичи прикрыл рот рукой и негромко посмеивался. Шуичи покраснел, поняв, что увлёкся объяснением. Он постарался незаметно выдохнуть и опустил голову.
— Прос-сти? — змей поскрёб когтем по борту, где лежала его рука. — Ты рас-сказывал так… увлечённо, я не удержалс-ся.
Шуичи нахмурился обиженно.
— Не смог удержаться от смеха?
Давние воспоминания со времён учёбы использовали этот внезапный смех как лазейку ненавистными усмешками сверстников замаячили перед глазами мужчины.
— Ну да, ты прос-сто начал так… — видимо, не вспомнив подходящего слова, Кокичи помахал в воздухе рукой, — размах-хивать руками и говорить, как будто с-сам с-с с-собой.
Яркое жестикулирование, уход в себя — всё это предавало Шуичи, стоило ему начать говорить о каравеллах, и не раз выставляло на посмешище перед глумливыми курсантами.
— Очень забавно и мило это… — Кокичи замолчал, увидев его поникший вид. — Тебе нельзя так говорить?
Шуичи закрыл глаза и покачал головой, она немного гудела.
— Нет, не в этом дело…
Он не хотел об этом говорить. Горькие воспоминания заполнили его сознание, надоедливо вертясь волчком. Он закусил губу.
— А в чём дело? — спросил Кокичи и заглянул в его опущенное лицо.
Моряк заторможено отпрянул, стараясь глазами со змеем не встречаться. Тот недовольно перехватил его за рукав рубашки и потянул на себя.
— Эй, эй! — боясь, что ткань не выдержит острых когтей, Шуичи наклонился ближе.
— Не люблю, когда мне не говорят что-то, — серьёзно и твёрдо произнёс Кокичи, смотря ему в самую душу своими слово гипнотическими глазами. — А ты — когда над тобой с-смеютс-ся.
Лицо Шуичи исказилось. Он постарался успокоиться, но горло сильно сдавливало, а губы дрожали.
— Когда я сильно увлекаюсь, да…
Слова были неприятными словно желчь от тошноты, но змей выпустил его рубашку из хватки. Шуичи позволил волосам упасть на глаза, попытался отдышаться и ухватиться за реальность.
— Я не знал, — произнёс Кокичи и склонил голову в другую сторону. — Прос-сти. Я правильно извиняюс-сь?
Шуичи кивнул молча. Конечно, змею неоткуда было знать, да и вообще никто кроме Кайто и Каэде не знали об этой части его жизни, один — своими глазами, другая — с тихих пересказов ночью. Избавиться от липкой обиды это не помогало.
— Рас-с-скажи мне, — сказал Кокичи, подавшись вперёд. — Я не с-смеюс-сь, а ты рас-с-скажи.
Моряк тяжело выдохнул. Встречаться лицом к лицу с давним страхом было почти больно, ему захотелось закончить этот разговор и никогда к нему не возвращаться.
Змей смотрел на него большими внимательными глазами.
— Я… люблю каравеллы, как ты уже заметил, — Шуичи усмехнулся горько. — С детства люблю. В морском училище меня только спроси и я начинал говорить и говорить…
Он прикрыл глаза и вздохнул. Это эйфорическое чувство погони — то, за чем в душе гнался в бесконечных восхваляющих тирадах.
— Мальчики в этом возрасте, знаешь, не отличаются уважением к чужим интересам, отличных от их собственных. Они смеялись. Много. Долго.
Шуичи сглотнул.
— Несмотря на то, что корабли были частью нашей программы обучения, многие из них были там по принуждению и им моя страсть была… противна, может. Не знаю. Не хотел бы знать.
Он сжал губы и поднял на Кокичи глаза.
— Я давно не вспоминал об этом.
— И вс-спомнил из-за меня? — понял змей.
Мужчина кивнул коротко.
— Вау, неловко, — он прошипел ещё что-то, что заставило Шуичи удивлённо поднять брови.
— Что это было?
Кокичи посмотрел непонимающе. Затем повторил звук.
— Это? — на кивок он хихикнул. — Это… — по щёлкнул пальцами пару раз, — выражение недовольства. Раздражения? С-сложно объяс-с-снить.
Шуичи задумчиво прищурился и едва сдержал порыв усмехнуться.
— Типа ругательство?
Змей просиял.
— Ругательс-ство! — повторил он довольно, подняв указательный палец вверх.
Мужчина всё же фыркнул. У него было глупое ощущение, что он учит ребёнка чему-то плохому. Но болезненные мысли отступили перед свободно вырвавшимся смехом.
— И всё же, — он вспомнил об изначальной теме разговора, — ты где-то прячешься на судне?
Кокичи высунул язык и ещё раз выругался.
— Когда с-становитс-ся холодно. А так я с-спос-собен плыть с-сам.
— Холодно? — Шуичи имел предположение, что змей имел в виду.
— Вода, — подтвердил его мысль Кокичи, — с-слишком холодная, чтобы я мог в ней находитьс-ся долго.
Идём не ровно по Куросио, подумал Шуичи, но спросил другое.
— И неужели где-то на корабле ты можешь спрятаться?
Ему не довелось увидеть змея целиком, но всё равно представить, что где-то он нашёл достаточно места, где его не обнаружили, было сложно.
Кокичи постучал когтем по чешуйкам на плече — жест, который Шуичи подметил второй раз за эту встречу.
— Не с-скажу! — он широко улыбнулся. — Вдруг ещ-щё найдёш-шь меня и с-съеш-шь.
— Я не…
Не успев возразить, Шуичи осёкся. Упоминание еды вызвало новый поток уже не таких давних событий. Мужчина расширил глаза, стараясь выглядеть как можно более невозмутимым. Пока он ещё не видел тела змея дальше живота, но всё равно ощутил жаркий стыд. Этот день хотел его уничтожить.
— Я бы не стал так делать, — ослабевшим голосом закончил он. Из лёгких поднялся сонный вздох, и Шуичи зевнул. — Кажется, моя вахта должна скоро закончиться.
И хотя Кокичи отвлекал его от половины работы, моряк был доволен выполненными делами и терзаний совести за безделье в последний час вахты не испытывал.
— В-вах-хта, — повторил Кокичи, смотря куда-то наверх. — А тот человек наверх-ху так и должен делать?
Шуичи испуганно поднял голову к вороньему гнезду, но вперёдсмотрящего видно не было. Змей захихикал.
— Видел, как он днём руками размахивал и кричал — вы его там заперли?
Моряк выдохнул и посмотрел на Кокичи резко.
— Нет. Он может спуститься. Это его должность, — он заставил себя выдохнуть и успокоиться и не злиться на, очевидно, веселящегося змея. — Боюсь, если тебя заметят, у меня могут быть проблемы. Поэтому не шути так, пожалуйста.
— Проблемы, — повторил Кокичи, это слово у него вышло отлично. — Не буду.
Он улыбнулся ярко.
— Или буду, я мог с-соврать.
Шуичи открыл рот, но только вымученно выдохнул.
— Я… я не могу сегодня больше с этим разбираться, — пробормотал он, приложив ладонь ко лбу. — …Спокойной ночи.
— Ты, — Кокичи прострекотал что-то, заставив мужчину остановиться. — Это не ругательс-ство! — заверил змей с теми же сияющими глазами.
— Так уж и поверил, — хмыкнул Шуичи.
— Правда, — змей припал к борту, состроив умоляющее лицо. — С-спокойной ноч-чи!
И скользнул за борт, оставляя Шуичи одного в ночной тишине. Сомневаясь, моряк выглянул на воду, но никого не увидел как и в прошлые разы ухода Кокичи.
Шуичи задумчиво постучал пальцем по борту, думая о том, как прятки змея сходили ему с рук. Потом задумался, куда тот плывёт, если без проблем выбрал их каравеллу как временное пристанище — всё же маршрут у них был, мягко говоря, странный.
— Проблемы, — пробормотал он себе под нос.
И правда, какие могут быть последствия не только для него, но и для Кокичи, если его обнаружат? Урезания платы за работу Шуичи не боялся, а о людской жестокости к тем, кто от них отличался знал не понаслышке. Оставалось надеяться, что змей его послушается и не будет лишний раз высовываться. И на данный момент эта вера была шаткой.
Вздохнув, мужчина направился спать, заставляя себя прекратить думать о неприятном. Этого ему сегодня хватило с лихвой.
_______________
До взрыва осталось: 5 дней, 22 часа.