Наша модная катастрофа

У Лавра короткая стрижка и карие глаза. Когда он смотрит на меня так, как сейчас, мне кажется, что в его глазах загораются искры и протуберанцы далёкого космоса. В них - солнце, в них - растопленный шоколад, который когда-то давно, почти год назад, неожиданно обжёг меня горечью.

Мы уютно устроились в гамаке, который слишком мал для двоих, поэтому я поступила нагло и улеглась сверху. Он не возражает, нет, он лишь жмурит глаза, когда какой-то вредный лучик неожиданно начинает слепить. И я лежу, скольжу взглядом по скулам, на которых проступила россыпь веснушек, по почти зажившей царапине над бровью.

Когда я задерживаю на ней взляд дольше обычного, Лавр морщится, но тут же улыбается:

- Что, попало мне от героев? Зло наказано и трепещет!

Я утыкаюсь носом ему в грудь и виновато соплю, понимая, что ещё день-два отдыха и мы снова вернёмся на старт нашей истории.

Он обнимает меня крепче, гладит по спине и я закрываю глаза, мысленно возвращаясь в тот день, когда всё изменилось.

***

Вечеринка у Гоши протекала как нельзя веселее, Ленка и Стас зажигали на импровизированном танцполе, а я, устав, решила отсидеться в уголке. Тогда наш фильм был популярным, и я купалась в лучах славы главной героини. Модный роман-катастрофа, техногенный конфликт - им были буквально забиты все кинотеатры и нам приходилось отыгрывать сцену за сценой, почти не прерываясь. Всё шло по заезженному до дыр, привычному сценарию: я обнаруживала обман ведущих учёных страны, сообщала об этом своим друзьям - Гоше и Лене, потом Лена безответно влюблялась в Стаса - главного помощника злодея, а тот отвечал ей взаимностью, но погибал от выстрела в грудь. Меня похищали, спасали, я неумело дралась с главгадом, который оказывался неожиданно молодым и противным, и в итоге все были счастливы. Кроме Лены. Но это только в фильме.

Да, люди давно отошли от самостоятельных съемок, объемные голограммы - наше всё. И наша история была отснята тоже без привлечения актёров, без репетиций, без декораций - мы буквально жили в мире фильма, изредка отыгрывая спектакль, без которого не представляли самих себя. Точнее, тогда этот спектакль мы играли довольно часто. Но я отвлеклась. Итак, Стас...

На самом же деле, Стас, конечно, не погибал. Иначе мы бы всех парней в городе извели бы, убивая его каждый раз, когда этого требовал сценарий. Нет, он неизменно оживал после "истории" и первым делом шёл к Ленке - обниматься.

Первые пару раз она так обалдевала от того, что возлюбленный жив, что сама кидалась ему на шею. Но потом начала протестовать - весь в кровище, Стас неизменно приводил в негодность всё, до чего дотрагивался. Так что в последующие разы он был безжалостно и бескомпромиссно отправлен в душ. Да, Ленка чистюля.

А я смотрела на то, как из под груды обломков аэрокара выкарабкивается главный злодей и старалась оказаться подальше от него - в памяти каждый раз были слишком живы воспоминания о том, через что мне приходилось пройти из-за него.

И вот на вечеринке в честь выхода нашей истории на международный уровень мне не повезло столкнуться... С ним. Моим врагом и противником. Лавром.

Я вышла на балкон подышать воздухом, но споткнулась об валяющийся там пакет с зимней обувью. Что-то проходяще, а хламовник на Гошином балконе вечен - подумала я в полёте к каменной плитке. Но меня неожиданно подхватили чьи-то руки, возвращая в вертикальное положение. Я вцепилась в спасителя как клещ в собачий хвост, буквально повиснув на нём. И услышала сверху знакомый до боли голос:

- Осторожнее надо быть, горе-героиня. И как ты только сама на этом аэрокаре не разбилась?

Я подняла взгляд и встретилась глазами с... Лавром. Он смотрел на меня неожиданно... Спокойно и по-доброму.

Я возмутилась:

- А ну отпусти меня! - Этот... Гад еще и рассмеялся.

- Я тебя и не держу. Это ты на мне повисла.

Действительно, что это я. Отпрыгнув от него, как от прокажённого, потребовала:

- Что ты тут делаешь? - Неужели он пришел отомстить нам? Или убить? Или... Мысли роились в голове, пока я ждала ответа от подозрительно-вежливого злодея.

- Я такой же приглашённый, как и ты, Лиза.

- Гоша не мог тебя пригласить. - Безапеляционно отрезала я. Чего он мне лапшу на уши вешает?

- Почему это? - Он казался удивлённым.

- Потому что ты... Ты... Злодей!

- Тогда он и Стаса пригласить не мог. - Тут уже пришёл мой черёд удивляться. Стас - наш друг, а эта кикимора болотная - главгад!

На мой немой вопрос Лавр ответил:

- Потому что Стас, по твоей логике - труп. Он же погибает в истории.

- Но в реальности-то он жив!

- А с чего ты решила, что я в реальности злодей? Я же даже не биогенетик, по большому счёту. Ненавижу эту науку.

Я открывала и закрывала рот как рыба, выброшенная на поверхность. Привычная картина мира шла трещинами, лопалась по швам. То есть, он... Тоже заложник истории? Как и мы все?

Я любила и ненавидела свою историю. Мне не нравились все эти приключения, схватки, погони и драки, на которые обрек нас режиссёр. Мне осточертели ночи за учебниками биологии и генной инженерии, которые я лопатила чтобы хоть как-то противостоять этому... Этому недо-злодею. А он, видите ли, не биогенетик!

- А кто ты?

- Я художник. - И это зло вселенского масштаба обезоруживающе улыбнулось, разводя руками.

Мне было сложно это принять. Я поёжилась, глядя во двор, где сгущались сумерки. Лавр положил руку мне на плечо, а потом вдруг резко вытянул ее вперед. Я дернулась, чтобы отшатнуться - мои привычки говорили не ждать ничего хорошего от этого человека. Но он придержал меня за плечо и пощупал... Нос.

- Ты замерзла. Иди в дом. - Это что... Забота? Почти чёрные в наступающей темноте глаза смотрели без злобы... А видела ли я в них эту злобу хоть когда-то?

- Я тебе что, собака, по носу температуру определять? - Вяло огрызнулась я, поворачиваясь к нему - о, неслыханное дело - спиной.

- Нет, просто так мама делала... - Он протёр рукой лицо, будто смахивая, стирая что-то невидимое.

- У тебя есть мама? - А что это ты так удивилась, Лиза? Ну, логично, он же не в результате почкования получился...

- Была. - Лавр резко помрачнел и указал ладонью на дверь балкона - Иди в дом, героиня. Тебя уже друзья ищут.

Я прошла в дом, размышляя над этим разговором. Лавр-злодей был привычен и знаком. Лавр-человек был... Нов. Интересен. Мне хотелось бы поговорить с ним еще, спокойно, без криков и проклятий, как это обычно происходило в истории.

Такая же задумчивая я подошла к друзьям. Лена обняла меня за плечи:

- Что случилось, подсолнушек? - Так меня называла только она. Прозвище, данное ещё в детстве за блондинистые волосы и яркие голубые глаза, загорелую кожу и ярко с ней контростирующие брови и ресницы - такие светлые, что почти белые. Я была словно лето, сошедшее с картинок детских книг - так меня описывал сценарист.

И мне не нравилась моя внешность, которую я даже не могла поменять. Волосы отрастали, краска не бралась. Даже ногти накрасить как-то по-другому я могла лишь на короткий промежуток времени. И тонны абсолютно ненужных мне знаний, которые я извергала по ходу фильма, мне надоели. Я не хочу это помнить, не хочу это знать! Я хочу... А чего я хочу? Просто жить? Быть обычной девушкой, влюбляться, начать какое-нибудь хобби. А не играть "камера-мотор" каждый час, когда кому-то приходит в голову включить фильм! Я бы выращивала цветы, возможно, вязала крючком. Хочу стать юристом, а не противостоять сумасшедшему учёному. Который, кажется, не такой уж и ненормальный.

Снова вспомнился Лавр. Бледнокожий, с темными встрёпанными волосами и тёмными же глазами... Он больше походил на нахохлившуюся птицу. На ворона, например. Художник... Пальцы у него и правда, красивые - в таких бы кисть держать, а не бластер.

Тем временем, Ленка всерьёз обеспокоилась моей задумчивостью:

- Эй, Земля вызвает Марс? Есть ли жизнь на Марсе?

- Это науке не известно - отшутилась я в ответ. - Лен, а что ты знаешь о Лавре?

Подруга сильно удивилась.

- О Лавре? Зачем тебе этот противный сыч? Пусть сидит в своей берлоге, пока не растворится в своей злости.

- Лен, сычи не живут в берлогах - повредничала я, раздумывая над её характеристикой. Действительно, Лавр нечасто появлялся на людях вне фильма.

Тут в наш разговор влез Гоша:

- Воу-воу, девчата, полегче! Лаврик не заслуживает такого гнева от вас!

- Что я слышу?! - Взвилась Лена, - Да неужели? Тебе напомнить...

Дальше она пересказывала историю, а я погрузилась в свои мысли.

Да, в рамках истории Лавр был злодеем. Но... Что помимо "слов" мы знаем о нём? Создание мутантов? - Так видела я их, обычные актёры, после каждой своей сцены снимавшие костюмы. Похищение меня любимой? Чётко по сценарию.

Он ни разу не вышел за рамки, которые ему прописал режиссёр. Стандартно запугивал, приближался ко мне с бластером в руках и... Наша сцена заканчивалась, в следующей я была уже успешно спасена друзьями.

Неужели все наши мысли по поводу него - это просто пшик? Неправда?

Я бы ещё дольше думала про это, но прозвучал сигнал и я оказалась в своей комнате у зеркала - именно с этого начинался фильм.

Отыграв всё на автомате, я постаралась ещё лучше проанализировать сцену с Лавром. Обычно я во время неё отключала мозг, чтобы меньше бояться, но в этот раз... Я чуть было всё не испортила, потому что мне до ужаса хотелось рассмеяться. Лавр так старательно и показательно медленно шел с бластером ко мне, что не было ни малейшего подозрения - он не выстрелит. Хотел бы - жахнул бы с расстояния метров в 10, зачем ему было подходить ко мне ближе? Но мне показалось, или в его глазах светилась горечь? Он смотрел на меня как-то странно, будто... Хотел поговорить и не мог?

И в итоге, когда он оказался погребён под обломками аэрокара, я подошла к нему, чтобы помочь выбраться. Впервые за всё время, что мы отыгрывали фильм.

И как он вылезал оттуда сам? Это же неудобно, сложно... Да и наверняка больно. Стас вот жаловался, что умирать - на редкость неприятное занятие. А ему каково?

Я протянула Лавру руку, и он с удивлением на неё посмотрел, но не отказался.

- Спасибо! - Он вылез, отряхивая строительную пыль и пытаясь оттереть кровь с рубашки. На нём не было ни единой царапины - обычно, видимо, он сразу же после того, как "опускался занавес" восстанавливался, и единственное время, чтобы получить порезы, было когда он выбирался из-под обломков. Теперь мне вспомнилось, что иногда к этой воронке от аэрокара подходил Гоша, но я обычно в эти моменты была слишком занята Ленкой и Стасом, чтобы обратить на это внимание. Видимо, друг помогал Лавру выбраться... И как я могла быть настолько глупа и слепа? Мы же уже почти месяц отыгрываем это по несколько раз на дню! Дурында, иначе не скажешь.

- Лиза! - Я вынырнула из своих мыслей. Да что ж такое, я постоянно витаю в облаках! Нужно сворачивать это неблагодарное занятие, а то пропущу всё, что происходит вокруг.

Меня звал Лавр.

- Что? - Я посмотрела на него снизу вверх, отмечая, насколько же он высок.

- Как насчёт прогуляться и поговорить? - Он опять улыбнулся так же, как тогда на балконе - тепло и обезоруживающе. И я согласилась. Мне нужно задать ему много вопросов.

Мы подробно обсудили историю и сцену с похищением:

- Лиз, я не слишком сильно тебя пугаю в этот момент? Я всё хочу спросить, но ты обычно от меня шарахаешься, как черт от ладана...

Мне стало даже стыдно. Человек переживает, чтобы мне не навредить, а я от него постоянно нос ворочу, даже не разговариваю... Резко вспомнился первый наш отыгрыш истории, когда он сразу после сцены с бластером кинулся ко мне, чтобы помочь подняться, как я теперь понимаю. А я тогда упала в обморок от страха и чуть не сорвала весь фильм.

С тех пор мы начали общаться чаще и чаще, разговаривая в перерывах между сценами. И теперь я уже не боялась сцен с ним, а когда он меня тащил на руках - сразу после похищения, чтобы быстрее спуститься в лабораторию, где, по сценарию, и должен был попытаться меня убить - я спокойно висела на нём, точно зная, что ничего плохого не случится. И как я могла раньше не замечать, что он держит меня осторожно и бережно - как напарницу, а вовсе не как жертву.

Он оказался чутким собеседником и вполне милым парнем - спокойным и весёлым, глядящим с неизменным теплом и добротой. Лавр будто оттаивал, начал чаще смеяться и шутить, а напряженная складка между бровями так и вовсе разгладилась.

Этого "злодея" больше никто не воспринимал в штыки, люди потянулись к нему, и Лавр оказался на редкость общительным. В этом, как ни странно, была и моя заслуга. Следуя моему примеру, многие пересмотрели свой взгляд на нашего "главгада", понимая, что история и жизнь - совсем разные вещи. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Хотя Лавр умудрялся их мешать, и теперь я уже даже не знала, сильно ли я хочу быть спасена от своего похитителя...

А вскоре выяснилось, что я вовсе не напарница, а возлюбленная. Мне проговорилась Ленка, которой проболтался Стас, которому это брякнул Гоша, который узнал это, когда отмечал с Лавром победу какой-то любимой их команды по гравиболу. В общем, мои друзья - болтуны, а значит, находки для шпиона. И в очередной раз протягивая Лавру руку, когда он выбирался из воронки, я крепко обняла это пыльное и окровавленное чудо. Моё чудо.

Гоша шутил, что модная катастрофа под грозой превращения в модный роман от наших взаимных взглядов. Но зрители вроде ничего не подозревают, люди вообще слепы, как оказалось. И я была этому лучшим подтверждением.

***

И вот спустя год популярность нашей истории пошла на спад, а мы могли найти время, чтобы спокойно отдохнуть и поваляться в гамаке.

В последний раз, когда Лавр дрался с Гошей - по сценарию такое тоже было, ему прилетело случайно в бровь. Так как сценарием эта травма прописана не была, они и не излечилась после окончания истории и теперь от щеголял разбитой бровью и не упускал случая поржать над этим.

Я дотянулась до его подбородка и легко чмокнула. Руки на спине, до этого расслабленно чертящие на ней какие-то замысловатые узоры, остановились, и меня подтянули повыше для поцелуя... Но прозвенел сигнал и я снова оказалась у зеркала.

Бодро отыгрывая все сцены, дождалась предпоследней - с бластером. Как только камера отвернулась от нас, Лавр откинул его в сторону и протянул мне руку.

- Всё в порядке? - Это он спрашивал теперь каждый раз, внимательно глядя мне в лицо и как бы спрашивая: "Ты же помнишь, что это кино?" А ещё заботливо придерживал, когда ронял на пол, и втихую подсовывал кусочки шоколадки, когда похищал.

Я с благодарностью приняла помощь, встала и тут же оказалась в крепких объятиях.

- Сегодня ровно год с того момента, как ты впервые не шарахнулась от меня во время этой сцены - прошептали мне на ухо. Я дернулась и хихикнула - щекотно же! - Предлагаю это отметить.

И я конечно же согласилась. Что уж тут поделать, если я так долго не могла разглядеть в это злодее хорошего парня? Такое прозрение надо отметить, без этого никуда!

- Как думаешь, что будет дальше? - Спросила я его этим же вечером за ужином. Лавр серьёзно на меня посмотрел:

- Рано или поздно нас забудут. И тогда мы будем предоставлены сами себе. Не будет больше фильма, не будет сцен и камеры. Мы будем сами по себе, люди в своем мире - сами.

- Интересно, а мы... Постареем? Умрём? - Меня не то чтобы интересовали эти вопросы, просто холодок пробирал каждый раз, когда я думала о том, что мы не вечны и однажды можем просто раствориться среди миллионов таких же вселенных...

- Не думаю, - успокоил меня парень, - Скорее, найдём способ путешествовать из фильма в фильм. Куда бы ты хотела?

- Хм... - Я задумалась. - Наверно, куда-нибудь к морю... В старый добрый фильм-сказку.

- Лукоморье? Или что-то другое?

- Для начала подойдёт и Лукоморье... Погоди, а как ты собираешься туда попасть?

- Как-как... Сгоняем по быстрому! Я еще не придумал способа, но думаю скоро... Должна же быть хоть какая-то польза от моей учёной роли? Не стану великим генетиком, так хоть портал открою. Сбежим из нашей модной катастрофы в какой-нибудь старомодный роман...

- Что-то боюсь я твоих порталов, товарищ художник...

- Портал будет что надо! От слова худо!

Я смотрю в его карие глаза и вижу в них всю глубину космоса. Он говорит, что любовь для него как солнце - светит, греет и никогда не погаснет. Ведь солнце - это я.

Лавр, терпение ты мое, я счастлива, что все звезды сошлись именно так в тот день, когда я чуть не упала на балконе.