❛━━━━━━━❜

Проблема началась после того, как прошлым летом у Йена случился маниакальный эпизод. Нескончаемые шутки и двусмысленные намёки во время смен в «Алиби». Блинчики в четыре утра дома. Всё более быстрые и дальние пробежки. Мысли, которые он не мог уловить. Я на подъёме, я продуктивен, — говорил он себе. Со мной всё в порядке.

Даже после того, как он затеял перестановку мебели, Йену потребовалось несколько дней, чтобы распознать симптомы. Несмотря на то, что он поймал себя на том, что раздражается на прохожих, огрызается на Липа, когда тот звонит, чтобы проверить, как он, потому что Йен завалил его бессвязными сообщениями. Это было самое худшее, ведь Лип мог понять раньше всех. И спросить. И Йен ненавидел это. Ненавидел расспросы, намёки на то, что он недостаточно хорошо знает себя, чтобы понять самому.

Он понял. Уловил. Он просто не хотел, чтобы это происходило. «Тразодон» и «Ативан» помогли ему войти в норму, и через пару дней он уже был самим собой.

Но иногда отход от маниакального эпизода сопровождался тревожностью, как будто его мозг не знал, что делать. Мысли останавливались, когда он пытался думать. Страхи. Сомнения. Чтобы собраться, требовалось время и терпение. Это был долгий процесс. Иногда симптомы угасали медленно, и тревога волочилась за Йеном, пытаясь его нагнать. Вероятно, это и стало причиной инцидента в метро.

Это случалось при каждой поездке. Йен становился ближе к дверям, даже если в вагоне было много свободных мест. Сядь он рядом с кем-то, то ощущение, что кто-то задевает его, заставляло его чувствовать себя в ловушке. Каждый раз, когда двери открывались, он глубоко вдыхал, будто горячий, душный воздух снаружи мог очистить его лёгкие от беспокойства. Он бормотал себе под нос цвета, потому что их легко запомнить. Он осматривал вагон, перечисляя все цвета, которые видел. Футболки. Шорты. Платья.

Наконец, спустя несколько недель, он смог сидеть. Дышать ровно. Расслабиться. С тех пор всё было в порядке. Тем не менее Йен старается не зацикливаться на этом. Если он слишком много думает об этом, то начинает казаться, что он опять погружается в это, будто водоворот мыслей может вернуть его в то состояние.

Так что он не думает об этом. Не думает об этом слишком долго.

❛━━━━━━━❜

Он по-прежнему ходит к тому же терапевту, которую посещал в Саутсайде. Она ему так нравится, что он решил, это стоит поездки на метро. Повсюду слякоть, ну хоть сугробы растаяли. Если повезёт, снега больше не будет. Сегодня тёплый день. Некоторые называют это время лжевесной. Йен снимает пальто, хотя в тонкой толстовке с капюшоном зябко, но воздух такой приятный, что он не может устоять.

Офис психотерапевта находится на верхнем этаже старого кирпичного здания, прямо над кабинетом дантиста. До дантиста там располагалась контора по обналичиванию чеков. Видимо, живущие теперь в этом районе люди могут позволить себе стоматолога. Они хранят деньги на банковских счетах и постепенно вытесняют тех, кто жил тут до них. Йен не знает, куда переселяются прежние обитатели Саутсайда, в городе больше нет места.

В приёмной установлены видеокамеры, окно за стойкой сделано из толстого стекла. По какой-то причине тут постоянно работает генератор случайных мелодий¹ вместо обычной музыки. Тихие композиции успокаивают.

Администратор, должно быть, замечает его через камеру, потому что сразу открывает окошко.

— Добрый день! — у неё бодрый голос. Видимо, так предписано: будьте жизнерадостны и доброжелательны. На всякий случай.

— Здравствуйте, — говорит он. — Йен Галлагер? — он произносит это как вопрос, будто не вполне уверен, кто он. — Я к доктору Вайман?

— Отлично! Можете пока присесть, — улыбается она.

— Спа… — но окошко быстро захлопывается. Он пару секунд стоит, моргая и таращась в камеру, а затем садится.

В кармане вибрирует. Похоже, пришло сообщение. Доставая телефон, он надеется, что ему написал Микки, но это от мистера Уокера.

Пожалуйста, позвоните мне, когда сможете. Встреча с руководством состоялась, и я хотел бы обсудить с вами её итоги.

Желудок Йена падает. Он быстро печатает:

Я сейчас у врача, наберу вас позже.

Он возводит глаза в потолок, делая глубокий вдох и медленно выдыхая. Проклятье.

— Привет! — доктор Вайман уже стоит рядом, улыбаясь. — Заходи!

Йен улыбается в ответ и прячет телефон обратно в карман. Доктор Вайман невысокого роста и пытается компенсировать это массивной обувью. Каблуки стучат по полу коридора, пока он следует за ней.

В её кабинете очень тесно, места хватает на компьютерный стол с орхидеей и парой толстых книг, да три кресла. Она садится в одно, а он — напротив.

— Итак, — она улыбается ему.

— Итак.

— Как у тебя дела? — она поворачивается к компьютеру и щёлкает мышкой. — Как самочувствие?

— Я... я в порядке, — говорит он, и это действительно так. — Чувствую себя стабильно. В основном.

Доктор Вайман кивает.

— В основном стабильный, хорошо. В основном стабильный — это всегда хорошо, — она стучит по клавишам. — Депрессия?

— Нет, — он качает головой, стараясь не думать слишком много о том, что она там печатает.

— Гипомания?

— Не-а.

— Сенсорные ощущения?

Она имеет в виду голоса, которые он иногда слышит, будучи в маниакальной фазе. И образы, которые, как ему кажется, он видит на периферии зрения.

— Нет, — говорит он. — Я в порядке.

— Приятно слышать. А как насчёт панических атак?

Он вспоминает, как с тревожным чувством в животе и потея на холоде бежал в «Граф», беспокоясь о последствиях того, что владельцы узнали о его работе в «Сказке».

— Недавно перенервничал, но ничего такого, с чем я не мог бы справиться. Непредвиденная ситуация, не назвал бы это панической атакой.

Она быстро печатает и кивает.

— В чём была причина?

«Сказка». Она и так знает.

— Я вспомнил о событиях прошлого, — осторожно начинает он. — О том, когда я работал… Вы знаете. В Бойстауне.

Она делает паузу и смотрит на него.

— Ты вернулся в Бойстаун?

Его глаза расширяются.

— Нет, чёрт возьми, нет! — он замолкает. — Извините.

— Ничего, — отмахивается она.

— Дело в новой работе, — говорит он со вздохом. — Я пытался скрыть это. Не хотел говорить, что работал там. Не хотел вдаваться в подробности. О танцах и… ну, вы знаете.

Она кивает.

Йен открывает рот, чтобы заговорить, но не делает этого.

Она наклоняется через стол.

— Хочешь поговорить об этом? — она не настаивает, просто спрашивает. Даёт ему возможность решить самому.

Он сглатывает.

— Не очень. Просто... В последнее время я всё чаще думаю об этом, и я не хочу позволять этим событиям…

— Влиять на тебя?

Йен кивает.

— Да. Я хочу сосредоточиться на новой работе. Она мне подходит. Открытие ресторана завтра. Ну, пробное открытие. Я буду барменом.

— О, — она кажется впечатлённой. — Так держать! Молодец, — она возвращается к компьютеру и печатает. — Как со сном?

— Хорошо, — отвечает он. — На самом деле, даже очень, — он делает паузу, вспоминая, как Микки разбудил его посреди ночи, и они больше не заснули. — По большей части. У меня... у меня теперь есть парень. Я, кажется, о нём рассказывал?

Она улыбается.

— И как обстоят дела?

Он наклоняется вперёд в кресле и потирает руки.

— Вы типа о… сексе?

— Я имела в виду отношения, но мы можем поговорить о чём захочешь.

— У нас ещё не было секса. В смысле, мы... но не прям секс.

Доктор Вайман смотрит на него по-доброму, как всегда.

— У тебя бывают флэшбэки?

Йен кивает.

— Иногда, — тихо говорит он. — Иногда да.

— Мне жаль это слышать, — так же тихо отзывается она. — Я знаю, это было тяжело.

Обычно это происходит в ванной. Он видит своё тело, льющуюся воду и вспоминает, как принимал душ после клуба: истощённые мышцы, взбудораженный зацикленный мозг. Вспоминает подкрадывающийся кислый привкус, сопровождающий отходняк после наркотиков, когда он снова и снова сплёвывал в сливное отверстие, будто это могло стереть всё произошедшее, каждого мужчину, с которым он был. Это триггер. Он узнал это слово от доктора Вайман. Душ может быть одним из его триггеров. Иногда ему приходится выходить с чувством отвращения к самому себе, будучи не в состоянии прикоснуться к своему телу. В других случаях он остаётся в душе надолго, прибавляя температуру воды всё больше и больше.

— Хотя это происходило не так часто, — говорит Йен. — И с Микки… Он очень терпелив со мной. Постоянно спрашивает, всё ли нормально. Ну, во время… Раньше я бы сказал, что это мешает естественному ходу вещей, но сейчас мне вроде как... Думаю, что мне это нужно.

Доктор Вайман смотрит прямо на него. Её глаза всегда такие добрые.

— Я очень рада это слышать. Ты заслуживаешь такого человека.

— Спасибо, — искренне говорит он. Это приятные слова.

— Похоже, у тебя всё довольно хорошо, — говорит она, возвращаясь к компьютеру. — Я выпишу тебе новый рецепт. Что-то ещё? Когда хочешь назначить новую встречу? Через месяц? Два?

Он открывает рот. Закрывает его. Открывает снова.

— У меня есть вопрос.

Она отворачивается от компьютера и снова наклоняется вперёд, складывая руки на столе.

— Я слушаю.

Он тоже наклоняется вперёд.

— Думаете… Как вы думаете, я когда-нибудь смогу принимать меньше лекарств? Я думал о том, как хорошо всё идёт, и, может быть, я смогу… Я не знаю. Отменить хоть один препарат?

Она молча смотрит на него, но потом её взгляд смягчается.

— Тебе потребовалось много времени, чтобы найти правильное сочетание, — наконец говорит она. — Я бы не хотела, чтобы ты вернулся к началу.

— Я знаю, — говорит Йен, опуская взгляд на свои руки. — Я просто надеялся, что, может быть, когда-нибудь...

— Всё возможно, — осторожно говорит доктор Вайман. — Но пока, я думаю, тебе следует придерживаться того, что есть. Знаю, это не то, что ты хочешь услышать.

— Это просто становится… — начинает Йен и, сделав глубокий вдох, выдыхает: — Это надоедает. Иногда я так злюсь на них. Типа, злюсь на свои текущие лекарства. Я ненавижу, что мне приходится принимать их только для того, чтобы, типа, вписаться в этот мир. Я знаю, что они мне нужны. Без них я становлюсь безумным.

— Эй, — говорит она. — Ты болен. Это медицинская проблема, тут нет твоей вины.

— Да, — соглашается Йен. — Я знаю. Просто моей маме стало хуже. И я не хочу...

Доктор Вайман качает головой.

— Вы совершенно по-разному подходили к проблеме биполярного расстройства. Ты соблюдаешь медицинские предписания и ищешь стратегии преодоления. Судя по твоим рассказам, твоя мама не делала ни того, ни другого. Ты заботишься о себе. Весьма хорошо, я хочу подчеркнуть. Будут ли на твоём пути препятствия? Может быть. Но у тебя есть инструменты, необходимые для их преодоления, и ты знаешь, как обратиться за дополнительной поддержкой, если она тебе нужна. Не каждый на это способен.

Йен стискивает зубы и смотрит на свои колени. Он не будет плакать. Он ненавидит плакать на приёме.

— Спасибо, — он снова поднимает взгляд, прочищая горло.

— Вот почему важно продолжать принимать эту комбинацию лекарств, — говорит доктор Вайман. — Даже если порой тебя это злит, — она ищет с ним зрительный контакт. Но Йен отводит взгляд и снова смотрит на свои руки. — Понимаешь?

Он кивает, но не поднимает глаз.

— Йен, — добавляет она, — я не говорю «никогда». Я лишь говорю, что не думаю, что это хорошая идея прямо сейчас.

— Вы правы, — соглашается Йен. Он поднимает взгляд. — Я знаю, что вы правы. Не волнуйтесь. Я не перестану принимать лекарства. Я знаю, что они мне нужны. Мне с ними становится лучше. Просто приятно представить, что когда-нибудь мне не нужно будет так много препаратов.

— Понимаю, — говорит доктор Вайман. — Но у тебя всё так хорошо. Мы не знаем, что будет в будущем, мы знаем, как обстоят дела с твоим здоровьем прямо сейчас. Ты храбрый. Продолжай в том же духе. Приходи ко мне. Принимай лекарства. Разговаривай со своим парнем. Будь терпелив в своём выздоровлении. И позвони мне, если что-то пойдёт не так. Договорились?

— Да, — говорит он. — Я так и сделаю. Обещаю.

Доктор Вайман улыбается.

— Я знаю, что ты это сделаешь. Ты выполняешь свои обещания.

❛━━━━━━━❜

Дети всё ещё играют в баскетбол в парке после занятий. Ну, хоть что-то не меняется. Побросав свои куртки прямо на землю, они кричат и дразнят друг друга. Теперь никто не спит на скамейках, не продаёт наркотики открыто. Это что-то новенькое. Лишь мамочки с модными колясками наворачивают круги по детской площадке.

Йен находит свободное место, чтобы присесть, и достаёт телефон. Он знает, что скажет мистер Уокер. Программа закрыта. Ты уволен.

Мистер Уокер отвечает сразу.

— Приветствую, Йен. Я как раз собирался уходить. Вы поймали меня вовремя.

— Извините, — говорит Йен. — Сегодня мне пришлось уйти пораньше, чтобы попасть на приём к врачу. Встреча чуть затянулась.

— Всё в порядке, — уверяет мистер Уокер. — Итак, послушайте, я не собираюсь ходить вокруг да около. Это было непростое решение. Пришлось собраться несколько раз, провести расчёты.

Йен смотрит на голые деревья, ища признаки жизни.

— Понятно, — говорит он.

— К сожалению, мы больше не можем вам платить, — со вздохом заключает мистер Уокер. — Финансирование программы закрыто. Но пока у нас есть волонтёр, мы планируем продолжать некую её версию.

— Хорошо, — медленно говорит Йен. — И что это значит для Микки и Рекса?

— Им придётся решить, хотят ли они продолжать учиться в «Малькольм Икс» и посещать занятия, или пришло время попрощаться.

Йен наблюдает за траекторией баскетбольного мяча и широко открывает глаза.

— Значит, всё просто... кончено?

— Ещё нет, — говорит мистер Уокер. — Есть и другая группа, ожидающая своего часа. Несколько новых парней, которые должны приступить к занятиям. Что скажете? Согласитесь репетиторствовать?

— Эм, — начинает Йен. Хочет ли он? — Не знаю. Я устроился на новую работу, а на следующей неделе начнутся курсы для сдачи тестов на получение аттестата. Так что, думаю, нет.

— Что ж, мы всегда будем рады, если вы решите вернуться, — говорит мистер Уокер. — И я уверен, мы ещё увидимся, раз вы планируете посещать подготовительные занятия.

Чёрт. Он вообще увидит Рекса снова?

— Ребята уже знают?

— Я позвоню им, — говорит мистер Уокер. — Спрошу, захотят ли они встретиться, чтобы узнать о программе получения аттестата. Места всегда есть. Может, кто-то из них присоединится к вам на курсах. Вы умный юноша и приняли верное решение.

У Йена холодеют руки.

— Спасибо, — говорит он, сжимая пальцы.

— Что ж, — говорит мистер Уокер, — спасибо за ту работу, что вы провели. Надеюсь, ребята не доставили вам слишком много хлопот.

Йен думает о том, как увидел всех их впервые. О'Лири за компьютером. Рекса, восседающего на столе. Беспечно болтающего Микки. Он понятия не имел, что его ждёт.

— Нет, — говорит Йен. — Нет, на самом деле это было довольно весело.

— Хорошо. Это была отличная программа. Я был бы только за, если бы её продолжили финансировать, но иногда так бывает. До встречи, мистер Галлагер.

— До встречи, — тихо повторяет Йен.

Он встаёт со скамейки. Его задница успела замёрзнуть. Мальчишки натягивают куртки и уходят с баскетбольной площадки. Йен тоже мог бы пойти домой. Завтра важный день. Пробное открытие. Он должен хорошенько выспаться. Рабочая смена Микки только началась, освободится он поздно. Потом он собирался к себе домой, а завтра будет занят в «Пэтси» весь день. Может, они смогут увидеться после пробного открытия, если бар закроется не слишком поздно? Может быть.

Он едва не опаздывает на метро, успевая заскочить в вагон в последний момент, и садится у двери, рядом с женщиной в жёлтом пальто.

❛━━━━━━━❜

По дресс-коду сегодня предполагается быть нарядным. Йен выбирает чёрное. Приличные брюки у него уже есть, и он докупает к ним новую рубашку. Ещё ему приходится раскошелиться на ботинки. Расчёта при увольнении не хватило бы на новую пару, но он находит неплохие в комиссионке неподалёку. Они выглядят так, будто их никогда не носили. В Вестсайде это неудивительно.

Боже, он надеется, что сегодня вечером заработает приличные деньги. Его напарницей будет Клэр, а у неё есть опыт работы в популярных местах. По какой-то причине он всё ещё нервничает так, как никогда не нервничал ни в «Белой Ласточке», ни в «Сказке». Но там было легко: флиртуй, хлопни стопочку, флиртуй, выпей ещё, сделай перерыв, чтобы отсосать кому-нибудь в уборной, нюхни кокса, возвращайся в бар. Повтори с начала. Ничего подобного тому, чем он будет заниматься сейчас. И это глубокое облегчение. Но без алкоголя и кокаина он не знает, как ему с этим справиться. Это и не «Алиби», где всё знакомо, как родной дом. «Граф» — нечто новенькое, и Йен просто хочет быть в состоянии расслабиться.

Быстрая прогулка — и он на месте, как всегда, рано. Джейн открывает ему дверь. Она нарядилась и её макияж идеален. На Поле, который обычно выглядит небрежно, костюм. Настоящий костюм. Йен внезапно паникует, что он недостаточно приоделся, но Джейн взвизгивает:

— Ты отлично выглядишь! Просто красавец!

Йен осматривает себя.

— Я пытался.

Волосы Джейн, обычно распущенные, заплетены в сложную изысканную косу.

— Это всё, что мы можем, — нервно говорит она. — Попытаться. И мы будем стараться изо всех сил сегодня вечером, не так ли?

Раздаётся стук, и заходит Клэр в чёрном платье, демонстрирующем татуировки на её руках.

— Давайте сделаем это! — она кажется взволнованной. И собранной. Это успокаивает Йена. Да. Давайте сделаем это.

Когда Йену сказали, что вход только для приглашённых, он не ожидал, что владельцы пригласят всех в городе. В течение часа бар забивается под завязку.

Первый приготовленный им напиток — грязный мартини со льдом. Второй — крафтовое пиво, и Йен точно знает, из какого крана наливать, и даже поддерживает разговор с посетительницей, не сбиваясь с ритма. Затем идут третий и четвёртый напитки, а после заказывают так много, что он теряет им счёт. Периодически он предлагает что-то на свой вкус. Он не тушуется во время приготовления. Пытается не нервничать, открывая дорогую бутылку вина, но пробка поддаётся легко. Он не путается в видах бокалов. Разливая ароматный ликёр, он знает, до какого уровня заполнить бокал. Не так, чтобы через край переливалось, как он привык.

Люди хвалят еду. Им нравится атмосфера. И, боже, они в восторге от выпивки. Йен готовит напитки, передавая их официантам, разливает пиво Motor Row на пробу и успевает быстро прибираться. Они с Клер с лёгкостью маневрируют за стойкой, будто работали вместе годами. Ко времени, когда наплыв посетителей стихает, он знает, что хорошо заработал. Приличную сумму.

Йен наблюдает, как Джейн приветствует у двери вновь прибывших, когда замечает, как входит Микки. Тот что-то говорит, и она улыбается и кивает, указывая на бар. Йен распрямляет спину.

Микки тоже принарядился. В своём роде. Тёмно-серая рубашка на пуговицах, которую Йен никогда раньше не видел, в сочетании с тёмными джинсами, которые так ему нравятся. Те, которые отлично демонстрируют задницу Микки.

— Кто это? — рядом с ним появляется Клэр. — Он милый.

Йен усмехается ей.

— Это мой парень.

Она откидывается назад и улыбается ему.

— Ну-ну, да ты счастливчик.

Джейн подходит вместе с Микки и улыбается Йену.

— Угости этого молодого человека выпивкой за счёт заведения. Он вежлив. Мне нравятся вежливые. У тебя хороший вкус.

Кто-то подходит к бару, и Клэр быстро касается руки Йена.

— Поболтайте тут. Я возьму заказ.

— Спасибо, — благодарит Йен. Он кладёт руки на стойку и улыбается Микки. — Вежливый, значит?

Микки ухмыляется.

— Что я могу сказать? Я знаю, как произвести впечатление, — он оглядывается. — Слушай, дохуя модное местечко.

Йен не сводит с него глаз.

— И это твоя вежливость?

Микки снова ухмыляется.

— Кажется, она сказала, что я могу выпить за счёт заведения.

Йен с улыбкой тянется к верхней полке. Туда, где стоит виски. Хороший.

— Не-не-не, — останавливает Микки. — Налей мне что попроще. Не нужно тратить это дорогушное дерьмо на меня.

— Тс-с, — шикает Йен, наливая из красивой бутылки и отставляя её. — Ты это заслужил, — говорит он, понижая голос. — В таком наряде ты определённо этого заслуживаешь.

Язык Микки упирается в щёку изнутри.

— Нравится? Не привыкай к этому.

Йен опускает глаза на грудь Микки.

— Хочу сорвать с тебя эту рубашку.

Микки поднимает брови.

— Да ну?

Йен медленно кивает:

— Буду отрывать одной пуговице.

Микки улыбается в свой бокал.

— И испортишь мою единственную красивую рубашку, если сделаешь это.

— Я мог бы купить тебе новую.

Микки ставит свой бокал.

— Подзаработал?

Йен оглядывается. Клэр принимает заказ другого клиента.

— Мы поделим чаевые с Клэр, но да.

— Тогда пригласи меня на завтрак, — предлагает Микки. — Только не в забегаловку навроде «Пэтси».

Йен ухмыляется.

— Ты стал любителем поздних завтраков? Чувак, ты отлично вписываешься в этот район.

— Пошёл ты, — Микки качает головой.

Йен смеётся. Очередной мужчина приближается к бару, и Йен поворачивается, чтобы поприветствовать его. Он бросает на Микки последний взгляд через плечо. Микки салютует ему бокалом.

❛━━━━━━━❜

Йен не знал, что официанты оставляют барменам чаевые в конце вечера. Это ещё больше денег. Он не хочет показаться жадным, но это так приятно — прилично заработать после нескольких месяцев сведения концов с концами.

— Вечер удался, — резюмирует Пол, улыбаясь. — Вы оба проделали потрясающую работу. Из вас получилась отличная команда, — он передаёт им купюры. — Там немного больше, но вы это заслужили.

— Спасибо, — благодарит Йен. Он подавляет желание сразу пересчитать деньги и поворачивается к Клэр: — И тебе спасибо.

— Пожалуйста, — говорит Клэр. — Я в восторге, — она указывает на Пола своими деньгами. — Спасибо вам за это.

Джейн появляется в дверях, просовывая голову внутрь и поправляя косы одной рукой.

— Ох, от этой прически у меня голова разболелась. Но сегодня мы показали класс, ребята. Большое спасибо.

— Это была та ещё ночка, — говорит Йен. — Место отличное.

Джейн широко улыбается.

— Я так рада, что вам нравится. Меня просто распирает от гордости, — она смотрит на Пола. — Всё хорошо?

Пол кивает, закрывая сейф.

— Просто отлично, — говорит он.

Джейн бросает взгляд на Йена.

— Он всё ещё здесь, — сообщает она. — Я налила ему ещё выпить.

Клэр усмехается.

— Он весь вечер глаз с тебя не сводил.

Йен заметил. Он заметил, как Микки прикусывал губу. Как приподнимал брови, когда один из посетителей принялся флиртовать с Йеном. Как он закатал рукава своей рубашки до локтя, смущённо оглядываясь вокруг, прежде чем снова опустить их.

— Ты краснеешь, — говорит Клэр со смешком.

— Да-да, — говорит Йен, вставая.

— Я снова поставлю вас в пару на следующей неделе после открытия, — говорит Джейн. — Не против?

— Я только за, — говорит Йен и улыбается Клэр. — Спокойной ночи.

Йен продолжает улыбаться, возвращаясь в зал. Микки смотрит в зеркало, висящее на стене бара, и улыбается, замечая Йена.

— Что-то ты долго, — говорит Микки его отражению. — Я уже заждался.

— Ты просидел тут порядочно, — говорит Йен спине Микки, прежде чем провести по ней рукой. — Присматривал за мной?

Он слышит смешок Микки, прежде чем тот поворачивается на стуле, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Допустим. И что?

— Ты наблюдал за мной.

— Ты офигенно выглядишь, — говорит Микки. — Куда ещё, чёрт возьми, я должен был смотреть?

Йен хочет поцеловать его. Ему нужно поцеловать его. Но не здесь. Пока нет.

— Допивай, и пойдём.

— Вот так, значит? — язык Микки вновь касается щеки, и он кокетливо улыбается. — Что ты задумал?

Йен наклоняется, касаясь рукой внутренней стороны бедра Микки чуть выше колена. Он ведёт большим пальцем вверх. Ближе. Останавливается и крепко сжимает бедро Микки. Он ничего не говорит, но поднимает бровь.

— Да, — говорит Микки низким голосом, опрокидывая остатки своего виски. — Давай съебём отсюда.

На улице довольно холодно. Йен хочет взять его за руку, но Микки закуривает. Они не разговаривают, но энергия, вибрирующая между ними, тяжёлая. Они ускоряют шаг, когда в поле зрения появляется дом Йена. Микки выбрасывает окурок, а Йен торопится открыть дверь.

— Хочу тебя, — говорит он и толкает Микки к ряду почтовых ящиков, хватая его за бёдра и крепко целуя. Микки хмыкает и мягко отталкивает Йена.

— Повежливее, — поддразнивает он. — Попроси меня.

Йен оглядывает его с ног до головы.

— Поднимешься со мной наверх?

Микки откидывает голову назад и поднимает брови.

— Пожалуйста, — Йен слышит настоящую мольбу в своем голосе. — Пожалуйста, Мик.

Микки подаётся вперёд.

— Хорошо, — тихо говорит он.

Йен не знает, как им удаётся подняться по лестнице в квартиру, не прикасаясь друг к другу, но они это делают. Он планирует держать свои руки при себе, пока они не окажутся внутри, но затем Микки с ухмылкой оглядывается через плечо, и Йен больше не может ждать.

— Весь вечер не мог отвести от тебя глаз, — говорит Йен. Он разворачивает Микки за бёдра и прижимает его к двери. Их лица так близко, что Йен мог бы поцеловать его, но он этого не делает. — Ты знал, что я наблюдаю.

— Ага, — Микки скользит языком по губе. — И что?

— А то, — медленно начинает Йен, потянувшись вниз, чтобы погладить член Микки через джинсы, — что это меня отвлекало, — он давит сильнее, — и заставило хотеть тебя.

— Открой дверь, — выдыхает Микки. — Открой уже эту чёртову дверь.

Приходится повоевать с ключом, но вскоре замок поддаётся, и Микки снова оказывается прижатым к стене. Ему явно нравится грубость. Йену тоже.

— Постоянно думал о том, чтобы сделать это, — говорит Йен, опускаясь на колени, возясь с ремнём Микки, прежде чем спустить его джинсы до щиколоток.

Когда он берёт в рот, случается короткое замыкание в мозгу. Да. Чёрт. Крайняя плоть Микки скользит, и Йен сосёт, пока член становится всё твёрже и твёрже. Йен ловит кайф от запаха Микки. Он отсасывает ему быстро и тщательно, и Микки стонет:

— Да, вот так, — его голос хриплый. Он бездумно толкается в рот Йена чуть глубже, затем быстро отстраняется, поняв, что сделал. — Я не хотел…

Йен издаёт тихое гудение и только сильнее прижимается к члену Микки, толщина бросает вызов его рвотному рефлексу самым восхитительным образом. Чёрт, это приятно. Он тянется, чтобы просунуть руку под рубашку Микки, когда тот кладёт руку на его плечо, останавливая.

— Что это за хрень? — встревожено спрашивает он.

Йен поворачивается и тоже всматривается в темноту комнаты. Затем он видит их: два глаза, чуть светящиеся в луче уличного фонаря за окном.

Микки делает шаг влево и включает свет.

— Всего лишь Билл, — быстро говорит Йен. Он касается руки Микки и тянет обратно, собираясь снова взять его член в рот, когда Билл мяукает.

Йен оглядывается через плечо. Она смотрит прямо на них.

— У меня от неё мурашки по коже, — признаётся Микки.

— Отнесу её в ванную, — говорит Йен, поднимаясь на ноги. — Стой на месте.

Он подхватывает Билл и уносит. Когда Йен закрывает дверь ванной, он готов поклясться, что она смеряет его осуждающим взглядом.

— На чём мы остановились? — взволнованно спрашивает он. Микки так и стоит, обнажённый ниже пояса. Но когда Йен начинает опускаться на колени, Микки останавливает его. Йен встаёт, с любопытством глядя на Микки, и тот с ухмылкой приподнимает брови.

— Похоже, ты сегодня не против грубости, крутыш, — Микки оглядывает его с ног до головы. — Вертишь мной и так, и эдак.

Йен тяжело дышит. Да, он хочет доминировать сегодня вечером. Ему это нравится. Он желает большего. Его щёки начинают пылать.

— Я... я хочу поиграть с тобой.

Микки смотрит на его рот.

— Да?

Йен наклоняется ближе, касаясь губами губ Микки.

— Я доверяю тебе, — шепчет он ему в губы. — И я хочу играть именно так.

Микки облизывает губы Йена, и их языки переплетаются, встречаясь в беспорядочном, отчаянном поцелуе. Темп ускоряется, и, чёрт возьми, сердце Йена бьётся, он жив, и он чувствует себя в абсолютной безопасности.

Йен пытается расстегнуть пуговицы на рубашке Микки, и наконец ему это удаётся. Он быстро сбрасывает её с плеч Микки и скользит рукой по его груди к шее, чтобы обхватить ладонями лицо. Он целует его глубоко, направляя голову Микки так, как хочет. Микки тянет рубашку Йена, нетерпеливо стаскивая её ещё до того, как полностью расстегнуть. Со стоном он снова льнёт к Йену.

Йен оттесняет его назад, подталкивая к кровати. Микки опускается на край матраса, а Йен стоит и прерывисто дышит, не в силах отвести от него глаз. Он знает, каким голодным выглядит. Он видит это по выражению лица Микки. По тому, как тот краснеет. Как прикрывает веки. Микки поднимает руку, хватая Йена за ремень и притягивая ближе.

— Хочу этого, — говорит он. — Твои чёртовы руки на мне. Этот большой чёртов член.

Ремень Йена расстёгнут, бегунок молнии сдвинут вниз, боксеры и штаны спущены, и Микки наклоняется, чтобы взять его в рот.

— Подожди, — выдыхает Йен, отстраняясь. — Я не хочу… Я пока не хочу кончать. Пока нет, — он скидывает ботинки и снимает брюки, не прерывая зрительного контакта. — Ложись на спину, — говорит он.

С небольшим протестующим звуком, Микки падает обратно на кровать, подняв руки над головой и раскрыв ладони. Йен переплетает свои пальцы с пальцами Микки, прижимая его руки к матрасу. Он медленно усиливает хватку в немом вопросе.

— Ох, чёрт возьми, да, — тараторит Микки, кивая. Йен усиливает давление, и глаза Микки закрываются. Губы Йена находят его шею, крепко целуя и прикусывая. Он принимается посасывать кожу.

— О чёрт, Йен. Сильнее, — скулит Микки.

— Если я буду сосать сильнее, то оставлю отметину, — говорит Йен, вновь переходя к поцелуям.

— Знаю, — выдыхает Микки. — Я хочу этого. Давай.

Йен так и делает. Он сосёт сильнее, как и просит Микки. Когда он отрывается, Микки облизывает губы.

— Перевернись, — Йен слышит в своём голосе желание. Желание тела Микки, самого Микки. — Хочу посмотреть на твою задницу.

Вздох. Второй. Перевернувшись, Микки тянется, сжимая одеяло в кулаках над головой. Твёрдый член Йена прижимается к его ягодицам, и он замечает, как Микки раздвигает ноги.

— Ага, — шепчет Йен. — Да, вот так.

Микки стонет и разводит ноги шире. Йен слегка толкается в расселину, и Микки подаётся навстречу, насколько может. Вот чёрт. Бля. Йен снова толкается, на этот раз сильнее, и у него перехватывает дыхание.

Губы Йена оказываются между шеей и плечом Микки, и он мягко прикусывает кожу. Йен знает, что Микки собирается умолять, поэтому начинает сосать сильнее, а потом чуть отстраняется, чтобы поцеловать его в спину правее позвоночника. Его руки следуют за ртом, и когда он достигает копчика Микки, у него появляется идея.

Йену не верится, что он собирается это сделать. Он сползает с кровати и приближает лицо к заднице Микки, оставляя смачный поцелуй на одной ягодице, а следом и на другой, массируя их. Он горячо и медленно выдыхает, раздвигая половинки, и, матерь божья, Йен так хочет этого. Он хочет заставить Микки дрожать и стонать. Хочет почувствовать, как ноет челюсть, как Микки упирается в его лицо, покачиваясь на его языке, хочет…

— Мне это не нравится, — внезапно говорит Микки, отпуская одеяло и оглядываясь через плечо. — Когда мне лижут задницу.

Йен быстро садится.

— Блин, извини. Я должен был спросить.

Микки качает головой и тоже садится.

— Я бы хотел, чтобы ты продолжил, — говорит Микки. — Если бы это мне нравилось, я бы хотел, чтобы ты продолжил. Но мне это не нравится, я знаю, — он сжимает челюсти. — Прости.

Йен качает головой.

— Нет. Не извиняйся. Тебе это не нравится, и это нормально.

— Но тебе это нравится, — говорит Микки. — Тебе нравится это делать.

Йен отвечает не сразу. Он не понимает, что это вопрос.

— Да, — говорит он, пожимая плечами, — мне нравится. Но ничего такого, если мы просто… не станем.

— Я могу сделать это тебе, — быстро говорит Микки. — Я не против делать это кому-то. Так что я мог бы, ну, знаешь…

— Эй, — зовёт Йен. — Мы не должны делать ничего из того, что не хотим делать.

Микки колеблется:

— Правда?

— Правда, — Йен тянется к его руке, и Микки берёт его за руку.

Он наклоняется почти застенчиво, нежно целует Йена и уже собирается перейти к более активным действиям, когда Йен отстраняется.

— Ты как? — Йен проводит рукой по его груди, и Микки закрывает глаза, когда палец скользит по соску. — Хочешь, остановимся?

Микки качает головой, не открывая глаз.

— Блядь, нет. Не хочу останавливаться, — он снова открывает глаза, поднимает брови. — А ты?

— Я тоже не хочу останавливаться, — тихо говорит Йен, наклоняясь для поцелуя, посасывая нижнюю губу Микки. — Всё ещё хочешь поиграть? — спрашивает Йен, положив ладонь на щёку Микки. Сначала прикосновение нежное, но когда его пальцы скользят в волосы Микки, он осторожно тянет их.

Микки резко вздыхает.

— Сильнее.

— Мик, — говорит Йен. — Ты всё ещё хочешь поиграть?

— Д-да. Да, чёрт возьми. Я за, если ты за.

Йен оттягивает голову Микки назад, совсем немного, но достаточно.

— Ты, — задыхается Микки, — за?

Йен усиливает хватку в волосах Микки.

— Да, — шепчет он ему на ухо. — Я за.

Микки стонет, оседлав колени Йена и медленно подаваясь бёдрами вперёд.

— Чёрт, — шепчет Йен, хватая его за задницу. Почувствовав руки Йена, Микки снова покачивает бёдрами. Йен хватает его за шею сзади, и Микки откидывает голову.

— Да, держи меня, — вздыхает Микки. — За шею, вот так.

Йен сжимает крепче и просовывает другую руку между ними, нетерпеливыми пальцами обхватывая налившийся член Микки.

— Ага, — хрипит Микки, пытаясь толкаться в руку Йена, но Йен чуть усиливает хватку, останавливая.

— Не двигайся, — шепчет Йен, сжимая его шею. — Позволь мне сделать это.

Микки, прерывисто дыша, закрывает глаза.

— Йен...

— Скажи мне, чего ты хочешь, Микки, — Йен проворачивает руку, проводя большим пальцем по головке.

Микки зажмуривается.

— Так, блядь, приятно...

Йен облизывает шею Микки поверх уже проявляющегося синяка.

— Скажи мне.

— Х-хочу, — начинает Микки, и Йен снова принимается поглаживать его член, медленно и настойчиво. — Хочу, чтобы твои пальцы были у меня в заднице.

— О чёрт, — выдыхает Йен, отпуская член Микки и снова крепко хватая его за задницу. — Да.

Микки звучит почти удивлённо, с надеждой:

— Да? Ты хочешь этого?

Йен стонет прямо в плечо Микки.

— Пожалуйста. Очень.

— Хочу объездить их, — говорит Микки, и Йен мягко кусает его за плечо. — Эти длинные грёбаные пальцы, господи.

— Возьми смазку, — говорит Йен, указывая подбородком на прикроватный столик. — В ящике. Давай.

Микки откидывается назад и быстро открывает ящик. Он бросает смазку Йену, который ловит её и сразу же открывает крышку, начиная смазывать пальцы.

Язык Микки высовывается, и он прикусывает губу.

— Времени зря не теряешь, — он усмехается и медленно толкает Йена на кровать, нависая над ним и начиная потираться о него, намеренно задевая член Йена.

— Блядь, — Йен пытается приподнять бёдра, но Микки продолжает, откидываясь назад, следом снова наклоняясь, почти касаясь груди Йена.

— Йен, — зовёт Микки и тянется к покрытой смазкой руке Йена. Он готов. — Пожалуйста.

Когда первый палец Йена проскальзывает внутрь, они оба задерживают дыхания. Микки такой тёплый, и он сразу же стонет от давления. Йен делает это. Они делают это. То, каким Микки ощущается изнутри, ошеломляет до искр в глазах, и Йен более чем готов.

— Давай второй, — умоляет Микки.

Йен входит двумя пальцами, и у Микки отвисает челюсть. Чёрт, это горячо. Пальцы Йена глубоко внутри него, и когда Микки начинает раскачиваться на них, Йен с трудом может держать глаза открытыми. Но он не хочет их закрывать. Ни за что.

— Ты охуенно выглядишь, — быстро и хрипло шепчет Йен, не в силах поверить, что это происходит. — Чёрт возьми, Мик, ты так охуенно ощущаешься.

Микки принимает глубоко, покачиваясь на длинных пальцах Йена, но, боже, он хочет почувствовать глубину Микки. До самых потаённых уголков. Он хочет его. Именно так.

— Такой тугой, — хрипит Йен. — Боже.

Микки стонет, откидываясь назад, и Йену приходится вывернуть руку, но, ёбаный боже, вот его простата, и глаза Микки закатываются, а рот приоткрывается.

— Да, — выдыхает он. — О, чёрт, прямо здесь. Растяни меня. Ещё, — шипит Микки, когда Йен погружает в него три пальца. — Да. Блядство, вот так.

Йен падает головой на подушку. Микки откидывается дальше, и Йен изо всех сил пытается удержать пальцы там, где Микки это нужно.

— Угол не... — говорит Йен, качая головой. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо, но с этой позиции мне неудобно.

Микки быстро перекатывается на спину.

— Поторопись, — он раздвигает колени, и Йен хватает его за бедро, притягивая ближе к себе. Микки облизывает губы. — Пожалуйста.

Йен снова погружает в него пальцы, чуть сгибая и двигая туда-обратно.

— Ты такой тугой. Господи, только посмотри на себя.

— Тут, — выдыхает Микки, покачиваясь на пальцах Йена. — О чёрт, да, тут.

— Микки, — шепчет Йен. — Скажи, как я тебе.

Микки вздыхает и крепко зажмуривается.

— Посмотри на меня, — просит Йен, и Микки подчиняется.

— Бля, это потрясающе, — стонет Микки. — Ты знаешь, куда надавить. Боже.

Йен ускоряет движения, каждый раз касась простаты.

— Ты такой охуенный, — шепчет Йен. — Так добр ко мне.

Микки стонет, и Йен не знает, в ответ ли это на его слова, или на движения его пальцев, а может, и то и другое, но оргазм на подходе. Он начинает дрочить Микки в таком же быстром темпе.

Микки закатывает глаза и прогибается в спине.

— Ох, бля, да, — шепчет он. — Чёрт, я ща кончу.

— Выставил всё напоказ для меня. Чёрт, — Йен тяжело дышит, глядя на Микки сверху вниз: бледная кожа, засос, проступающий на шее. Красивый. — Ты кончишь сильно. Я знаю, что так и будет. Покажи мне.

— Йен!

— Покажи мне, — хрипит Йен. — Давай, Мик. Кончай.

— Ах! — и Микки кончает, забрызгав спермой свой живот. Йен приоткрывает рот, когда видит, как он содрогается в его руках. — О, блядь.

Идеально.

Йен осторожно вынимает пальцы, и Микки ахает от потери полноты. Йен наклоняется, чтобы поцеловать его, опираясь руками на матрас, его тело парит.

— Святое дерьмо, — выдыхает Микки. — Давай, встань.

— М-м-м, — Йен не спешит двигаться. — Это будет быстро.

— Встань, — Микки подталкивает его и сам следом поднимается на четвереньки, взгляд сосредоточен на том, чего он хочет. — Дай мне этот грёбаный член. Хочу его в рот.

Йен сползает к краю и встаёт рядом с кроватью. Его член такой твёрдый.

— Сначала скажи, когда ты кончаешь один, представляешь, что ты со мной?

— Каждый раз, — говорит Микки с придыханием, не отрывая глаз от промежности Йена.

Йен хватает свой истекающий член и проводит им по губе Микки.

— Засовываешь в себя пальцы?

— Д-да, — выдыхает Микки. Йен отстраняется, и Микки скулит. — Бля, давай.

— Хорошо, — говорит Йен, делая шаг вперёд. — Иди сюда.

Микки принимает его, благодарно хмыкая и посасывая головку, работая языком. Он начинает покачиваться, медленно, затем быстрее. Йен касается большим пальцем уголка растянутого влажного рта Микки. Микки ловит руку Йена и кладёт себе на затылок, и Йен осторожно тянет его за волосы. Глубже. Господи боже. Он такой глубокий.

— О боже мой, — выдыхает Йен, чувствуя напряжение, а затем предательский импульс, который может означать только одно. — Мик, я сейчас…

Губы Микки плотно обхватывают его, посасывая. Обильно смачивая слюной. Йен вскрикивает, эякулируя. Микки сглатывает, сжимая горло, и отстраняется, пытаясь восстановить дыхание. Он улыбается, выглядя удовлетворённым.

— Ты не врал, — говорит Йен невнятным голосом, отпуская его шею.

Микки облизывает губы.

— Насчёт того, что люблю сосать?

Йен улыбается и заползает на кровать.

— Ага, именно. Это я и собирался сказать. Боже, как ты хорош.

— Ну. Говорил же, — Микки ложится рядом с ним.

— Спасибо, — говорит Йен. — За всё это. За то, что ты мне так доверяешь.

Микки улыбается.

— Бля, да. Мне иногда нравится грубо.

— Ага, — тихо говорит Йен. — Давно мне не было настолько хорошо.

— В точку. И мне давненько, блядь, — Микки потягивается. Он трогает свою шею. — Боже, думаю, ты пометил меня.

Йен смотрит на большой тёмный синяк.

— Ага. Прости.

Микки отмахивается.

— Было приятно. Оно того стоит.

Йен тепло смеётся. Он быстро целует Микки — раз, другой, — прежде чем слегка отстраниться.

— Ванная.

Билл там, сидит в ванне и смотрит на него снизу вверх.

— Извини, Билл, — говорит он. — Все эти штуки с сексом пока в новинку.

Он замирает.

Секс. Йен уже думал об этом. Но он не готов. Не совсем. Играть весело, но ему нужно больше времени. Они с Микки не торопятся и могут двигаться в том темпе, в каком им нужно. В каком они сами хотят. Они в безопасности. Он в безопасности. Когда он будет готов, он это поймёт.

Йен мочится, ополаскивает руки. Он смотрит на себя в зеркало, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Билл мяукает.

В дверях появляется Микки.

— Хочешь принять душ?

Йен вытаскивает Билл из ванны и ставит на пол. Она убегает, когда Йен включает воду. Ему трудно встретиться взглядом с Микки, когда он поворачивается.

— Давай, — игриво зовёт Микки. — Забирайся.

Он отдёргивает занавеску и входит под струи, а Йен слушает, как течёт вода. Он закрывает глаза, прислушиваясь. Вода. Его дыхание. Он не знает, как долго стоит вот так.

— Ты ещё там? — Микки кажется смущённым.

Йен колеблется.

— Да, я здесь, — говорит он. Будет легче сказать это, если Микки на него не смотрит. Йен делает глубокий вдох. — Просто иногда у меня возникают воспоминания в душе, — выпаливает он. — С тех времён, когда я работал в «Сказке». Когда я... — он никогда не говорил об этом вслух. Не так. — Когда я зарабатывал сексом.

Микки ничего не говорит, но и головы не высовывает.

— Иногда я вспоминаю лица мужчин, — говорит Йен. — Или то, что они говорили мне. Или другие вещи, которые они делали. Вещи, которые я делал.

Вода шумит.

Йен сглатывает.

— Душ был единственным местом, где никто не мог ко мне прикоснуться, — Йен задаётся вопросом, слышит ли его Микки. — Я никогда никому не позволял принимать душ со мной. Даже постоянным клиентам.

Занавеска отодвигается, совсем немного, и появляется лицо Микки.

— Тебе не обязательно заходить, — мягко говорит он. — Вовсе нет.

Йен делает шаг вперёд.

— Обещаю, что не всегда буду таким, — быстро говорит он. — Просто, не знаю, сейчас я такой. И... всё это насчёт душа… Это не всегда случается. Иногда. Но я подумал, что ты должен знать.

Микки выходит из душа. Его кожа раскраснелась от горячей воды, и капли стекают по груди, рукам и ногам.

— Ты чего делаешь? — приоткрывает рот Йен, удивлённо вскидывая брови.

— Если это случится, я буду рядом, — говорит Микки. — И ты сможешь сказать мне, что делать.

Губы Йена встречаются с плечом Микки. Сейчас самое время быть мягким.

— Что если я не знаю, что делать?

Микки отстраняется и смотрит ему в глаза. Вода всё льётся, а Микки стоит там, и с него капает, а Йен не отводит взгляда.

— Тогда мы разберёмся вместе, — говорит Микки. И добавляет, помедлив секудну: — А потом я пойду и убью всех этих утырков.

Йен расплывается в улыбке. Это приятно. Он смотрит через плечо Микки. Стук воды в душе напоминает мелодии в кабинете врача. Эта монотонность успокаивает, звук обволакивает их.

— Чего надумал? — спрашивает Микки.

Йен оглядывается.

— Думаю, я хочу принять с тобой душ.

Микки улыбается.

— Тогда давай запрыгивай, — он отодвигает занавеску, и Йен осторожно входит.

Вода горячая, но не слишком. Он делает шаг вперёд, ощущая за спиной Микки. В голове не остаётся ничего, кроме этого момента. Руки Микки на его теле, мыло, скользящее по его коже. Нет ничего, что причиняло бы ему боль, ничего, от чего он хотел бы избавиться. Он открывает глаза и видит пар, поднимающийся вверх и исчезающий за занавеской, как дым.

Накатывает волна облегчения, какая-то часть в его душе́ высвобождается и свободно парит в ванной. Это здесь. Всё это. Они вместе. Только они двое, нет места для боли и сожалений. Только тепло их тел. Никаких воспоминаний. Никакого кислого ощущения в желудке. Он обнимает Микки, и вода мягко окутывает их. Тепло. И тогда он это понимает. Понимает, чем это является на самом деле. Что он на самом деле чувствует. Йен открывает рот, но тут же закрывает его.

— Я знаю, — говорит Микки, закусывая губу.

Йен колеблется.

— Знаешь что?

Микки смотрит на руки Йена.

— То, что ты хочешь сказать.

Йен молчит.

— Я ещё не готов это услышать, — говорит Микки, глядя на него широко раскрытыми глазами. — Но, может, когда-нибудь…

Йен кивает.

— Хорошо, — тихо говорит он. Микки знает. Он знает его. Никто никогда не знал его так.

Йен выключает воду и отодвигает занавеску. Микки выходит и протягивает ему полотенце. Они молчат, но это умиротворяющая тишина, и Йен расслабляется в ней.

Они надевают боксеры, и Йен принимает лекарства. Уже поздно. Но так приятно быть с Микки. И когда они вместе ложатся в кровать, которую делят почти каждую ночь, Микки, чуть поколебавшись, наклоняется и целует Йена в лоб, проводя по месту поцелуя большим пальцем, тёплым и шершавым. Йен глубоко вздыхает от этой простой ласки, приоткрывая губы.

Микки укладывается на его грудь.

— Когда-нибудь я буду готов, — говорит он, на этот раз более уверенно.

— Я тоже буду готов, — отвечает Йен. Он тянется к тумбочке и выключает свет. Темнота успокаивает, даёт отдых его глазам и мозгу. Он чувствует Микки рядом с собой, такого неподвижного, не считая его дыхания. Йен прослеживает в темноте татуировки на костяшках его пальцев. Он верит в это. В то, что когда-нибудь он будет готов, что они оба будут готовы и смогут произнести все известные им ласковые слова.

❛━━━━━━━❜