❛━━━━━━━❜

Микки говорит, что прогнуться вот так — совсем не то же самое, что наклониться. Прислониться к мусорному контейнеру, дереву или стене уборной было безличным, как он и хотел. Он наклонялся ровно настолько, чтобы позволить какому-то чуваку войти, но не более того.

Но Йен не хочет думать об этом. Одержимость, которую он испытывает по отношению к Микки, чиста и всепоглощающа. Особенно в моменты, когда Микки вот так стоит на коленях, а его тело по инерции движется вперёд от силы толчков Йена, пока он крепко удерживает его за бёдра. Микки говорит, это заставляет его чувствовать себя покорным, а когда он в настроении, это буквально рай.

— Кончаю, — выдыхает Микки. Он пытается поднять руку, чтобы прикоснуться к себе.

— Нет, — голос Йена низкий, он хватает Микки за плечо одной рукой и тянет его назад сильнее, — ты можешь принять больше. Я знаю, что можешь.

Микки стонет и роняет руку.

— О чёрт. Да.

Йен немного сдвигается, и это, должно быть, что-то меняет, потому что голова Микки падает вперёд. Он стонет ещё громче.

— Видишь? — тон Йена спокоен и ровен. — Так и думал.

Но этого недостаточно. Микки нужно больше, чтобы кончить так сильно, как этого хочет Йен. Он хочет, чтобы Микки кричал.

— Ах! — восклицает Микки. — О чёрт. Охуенно хорошо.

Йен резко дёргает бёдрами и быстрее тянет на себя Микки. И тогда он понимает, что нужно сказать. Он не говорил этого с того раза — с первого, с наручниками. Но хочет сказать сейчас. Микки заслуживает это услышать.

Йен пробегается рукой по спине Микки, хватая его за волосы, в то время как сам ускоряется.

Микки издаёт протяжный глубокий стон, следом прошептав:

— Ага. Трахни меня.

— Именно, — рычит Йен. — Хорошая маленькая шлюшка.

Микки начинает трясти.

— Да, Йен, чёрт возьми.

— Теперь ты можешь потрогать себя, — Йен стонет, когда Микки заваливается на кровать верхней половиной туловища, чтобы было удобно обхватить член.

Рука Микки движется быстро, он издаёт низкий стон.

— Люблю, когда ты прогибаешься для меня, — Йен тянет Микки за волосы, наклоняя его голову. — Тебе нравится вот так?

Микки напрягается всем телом.

— Да! О чёрт, хочу, чтобы ты кончил в меня.

— Посмотри на себя. Прямо-таки умоляешь о моей сперме, — голос Йена низкий, тон властный. — Скажи мне, кто ты.

— Я шлюха, — стонет Микки.

Йен вбивается в него.

— Громче.

— Я шлюха! — кричит Микки, кончая. Сильно. Как и хотел Йен. Йен отпускает его волосы, но Микки почти не двигается. Его задница всё ещё задрана кверху, и Йен держится за неё.

— Вот и всё, — мягко говорит он, начиная замедляться, а затем полностью выходит. Его член всё ещё болезненно твёрд. Он уже собирается начать дрочить, когда слышит голос Микки:

— Продолжай, — скулит он, жестикулируя рукой позади себя. — Продолжай меня трахать. Хочу, чтобы ты кончил в меня.

Йен колеблется всего секунду, прежде чем снова вставить. Микки вскрикивает, и Йен держит быстрый темп, преследуя раскалённое добела чувство, поднимающееся в нём. Он хвалит Микки, благодарит за это, называет его хорошим, таким хорошим и заполняет его, низко постанывая и крепко сжимая. Йен вытаскивает член и тянется к дырочке Микки, скользя по ней пальцем, заталкивая свою вытекающую сперму обратно в его задницу.

— Бляяя, — стонет Микки, — возьми мою пробку.

Йен поднимает бровь, но Микки всё ещё лежит на животе и не может его видеть.

— Ты серьёзно? — Йен хочет, чтобы он был серьёзен. Это невероятно горячо.

— Да, чувак. Достань её.

Йен выдвигает ящик и находит анальную пробку. Микки явно собирается поторопить его.

— Собери всё, — просит Микки, — и затолкай обратно. Чувствую, как вытекает.

У Йена отвисает челюсть, пока он снова толкает свою сперму в Микки. Чёрт, это горячо. Грязно. Сексуально.

Пробка достаточно толстая, не такая, как его член, но всё же. Она должна удержать Микки полным. Микки глубоко дышит, когда она встаёт на место. Йен нежно похлопывает по стопперу и наклоняется, чтобы поцеловать Микки в ягодицу.

— М-м-м, — мычит Йен. — Как долго собираешься держать её там?

— Было бы здорово пойти с ней на работу, но будет ныть, — Микки переворачивается на спину и самоуверенно улыбается. — Но пока это охуенно идеально.

— Мне нравится думать о моей сперме в тебе, — признаётся Йен дрожащим голосом. — Бля, до тебя я и не знал, что у меня такой кинк.

— Ну, всегда пожалуйста, — смеётся Микки. — Знаю, скоро мне придётся её вынуть, просто… Хочу полежать так минутку, — он закрывает глаза и выдыхает со свистом.

— Ты раньше такого не делал. Я про пробку, — Йен облокачивается на одну руку и осторожно кладёт другую ладонь на грудь Микки. — С чего вдруг решил сделать это сейчас?

— Из-за того, как ты со мной разговаривал, — отвечает Микки. — Чёрт, это было классно. Спасибо, что сказал это ещё раз.

Пальцы Йена рисуют круги на его груди.

— Я рад, что смог сделать это для тебя, — говорит он тихо, почти благоговейно. О таком он и мечтать не смел, но посмотрите-ка. И ему это нравится. Очень.

Микки вздыхает и проводит рукой по лицу.

— Не хочу идти на работу. Ночные смены отстой. Я после них с ног валюсь.

Йен хмыкает и наклоняется, чтобы нежно поцеловать Микки в шею.

— Я испеку тебе блинчики, когда ты вернёшься домой.

Пальцы Микки скользят по волосам Йена.

— Будет часов пять утра, бля.

Йен целует его один раз, быстро.

— Я встану.

— Нет, ты не встанешь, — Микки серьёзен. — Чтобы спал ещё, когда я вернусь. Думал, ты пытаешься поддерживать… Как там её? Гигиена сна?

— Пф-ф, — Йен переворачивается. — Да. Я реально так и сказал?

— Ага, сказал, — Микки вздыхает и немного сдвигается. — Предписания врача.

Йен думает о встрече на прошлой неделе. Он был честен, рассказав, что теперь его график сна значительно сбился. Учитывая его работу, работу Микки, подготовку к GED, а ещё, конечно, секс в любое время дня и ночи, он не всегда высыпается. От недосыпа он становится маниакальным. Или чувствует себя так, будто у него мания. Причина и симптом, всё в одном. Доктор Вайман напомнила ему об этом. Йен знает и так. Теперь даже Микки знает, пусть он пока не совсем уверен, как выглядит мания.

— Ладно, — соглашается Йен со стоном. — Хорошо, обещаю, что буду спать.

— Лучше бы так и было, — говорит Микки. Он снова сдвигается и делает быстрый вдох, затем ещё один.

Пробка. Йен усмехается, потянувшись и слегка нажав на стоппер пальцем.

— Попадает куда надо?

— М-м-м, — Микки улыбается, затем вздыхает. — В точку.

Йен утыкается носом в его шею и прижимается немного сильнее.

— Уверен, что не можешь остаться ещё на один раунд?

Микки вздыхает и слегка хмыкает, когда Йен целует его в шею.

— Сколько сейчас?

Йен неохотно отстраняется и смотрит на часы.

— Почти десять.

— Чёрт, мне пора, — говорит Микки. Йен видит, как между его ягодицами мелькает пробка, когда тот встаёт и потягивается. Он борется с желанием опять надавить на стоппер, убедить Микки снова прогнуться для него, заставить метаться по постели и стонать. Хочет оставить отметины на шее Микки, усыпать засосами его грудь, хочет сосать красивый толстый член Микки, пока тот не спустит ему в горло. Он хочет…

Микки оглядывается через плечо.

— Господи боже, ты выглядишь дико. Сможешь наброситься на меня позже.

Йен улыбается, выгнув бровь.

— Надеюсь на это.

❛━━━━━━━❜

Обед Йена стоит перед ним уже около часа. Салат и сэндвич, и ни к чему из этого он не притронулся.

— Я так устал от учёбы, — ворчит Йен себе под нос, тыча пальцем в экран ноутбука. — Если я не сдам, то по-любому из-за этой сраной математики.

Время близится к двум часам дня. Микки переворачивается в постели. Он сонный, и его волосы взъерошены. Йен рад, что он хорошенько выспался. Он лёг около восьми утра, как раз когда Йен проснулся. Он было подумал о сексе, но, когда повернулся к Микки, тот уже крепко спал.

Теперь Микки садится и трёт глаза.

— Прекрати психовать. Ты слишком строг к себе.

— Просто я очень хочу сдать. Тест уже так скоро, — Йен старается подавить панику.

Микки медленно поднимается с кровати и подходит к столу. Он кладёт руки на приподнятые плечи Йена, и они опускаются с облегчением. Микки всегда удаётся его успокоить.

— Ты сдашь, — тихо говорит он. — Тебе просто нужно немного расслабиться, а то спровоцируешь одну из этих панических атак.

Йен смотрит на него широко раскрытыми глазами.

— Откуда ты это знаешь?

Микки пожимает одним плечом, слегка улыбаясь.

— Ну, может, я читал кое-что.

Рука Йена накрывает руку Микки на его плече. Он хочет сказать, что любит его, но не хочет давить на Микки. Йен не говорил этого с той ночи.

— Серьёзно?

— Угу, — хмыкает Микки. — Я не мог вспомнить, как именно называется эта штука, поэтому просто продолжал набирать слова на клавиатуре, пока не нашёл нужное. Пришлось повозиться некоторое время.

Чёрт. Йен медленно улыбается, думая о целеустремлённости Микки.

— Спасибо.

Микки наклоняется и целует его в макушку.

— Пустяки.

Йен собирается возразить, что это много значит. Очень много. Но вместо этого он поворачивается на стуле и притягивает Микки к себе на колени.

Микки улыбается. Боже, он такой красивый.

— Думал, ты собирался заняться учёбой, — говорит он.

Йен улыбается в ответ.

— Может, я хочу научить тебя паре вещей.

Микки поднимает брови. Его язык упирается в щёку, на губах расползается медленная усмешка.

— Вот как?

Их поцелуй сначала нежен, но становится всё более настойчивым, и забытый ноутбук погружается в спящий режим.

❛━━━━━━━❜

Это становится смешным.

Парочка снова здесь. Заняв свои места в баре, они глазеют на Клэр и перешёптываются.

Йен сжимает челюсти и тянется за вином. Он ничего не говорит, пока наливает, но Жасмин всё равно благодарит его. Йен достаёт виски и низкий бокал.

— Без вишни, — голос мужчины суров, взгляд жёсткий.

Йену хочется кричать. Он уже и так знает, что без вишни. Чувак напоминает ему всех тупых старых ублюдков из «Сказки». В первую очередь того, который научил его делать «Манхэттен».

Голос Йена чересчур сладкий. Может, удастся убить их добротой.

— Конечно. Хотите меню?

Мужчина не реагирует, следя взглядом за Клэр. Жасмин смотрит на него, и что-то в ней надламывается. Ревность? Страх?

— Нет, спасибо, — говорит она, натягивая лёгкую улыбку. — Мы бы хотели поговорить с Клэр, если не возражаете.

Йен бросает быстрый взгляд в сторону Клэр, разговаривающей с мужчиной в синем костюме. Мужчина улыбается ей, и она быстро кладёт руку ему на плечо. Йен не уверен, искренний ли это жест или игра на публику. Но когда она отворачивается от него, её улыбка гаснет.

Подойдя к ней, Йен касается рукой её спины.

— Привет. Ты в порядке?

Клэр размеренно вдыхает.

— Я не хочу с ними разговаривать. Он злится на меня, потому что я отказалась.

— Отказалась?

Она переступает с ноги на ногу и выдерживает паузу, прежде чем ответить.

— От денег. Которые он предложил мне, за то, чтобы я переспала с ними.

Йен бросает взгляд на вход в ресторан: Джейн непринуждённо болтает с хостес. Йен осматривает зал и видит Пола, выдвигающего для какой-то женщины стул. Отходя, тот чувствует взгляд Йена. Должно быть, так, потому что он смотрит на него в ответ, приподняв бровь в немом вопросе. Йен делает короткий жест головой, и Пол подходит к ним. Повернувшись к Клэр, Йен видит, как она торопливо утирает глаза.

— Он позвонил сегодня и предложил больше. И много чего ещё. И я не знаю, что делать, — она снова вытирает глаза и сглатывает. — Мне нужно... Мне нужно взять перерыв.

Пол заходит за стойку и касается локтя Йена. Они стоят там втроём, словно поддерживая друг друга. Рука здесь, и там, и там. Клэр находит руку Йена и сжимает её.

— Думаю, Клэр нужно сделать небольшой перерыв, — осторожно начинает Йен. Посмотрев на Пола, он указывает глазами на парочку.

Пол оглядывается через плечо.

— Снова они?

— Они должны уйти, — твёрдо заявляет Йен. — Нам нужно, чтобы они ушли.

— Н-нет, — быстро вмешивается Клэр, отпуская руку Йена. — Со мной всё будет в порядке. Ничего страшного. Мне просто нужно на секунду в туалет.

— Клэр, — окликает её Пол. — Воспользуйся служебным. Не хочу, чтобы они увязались за тобой. Я разберусь.

Клэр убегает, мужчина в синем костюме провожает её взглядом с растерянным видом. Йен смотрит, как она поворачивает за угол к кухне, за которой расположен офис и маленькая уборная рядом с кладовкой. Замерев, он стоит так некоторое время, не отрывая взгляда от коридора, в котором она скрылась.

— Простите? — мужчина в синем костюме улыбается, когда Йен отмирает. — Можно повторить? — он поднимает бокал. — Она уговорила меня попробовать виски из Эванстона. Интересный вкус! Мне нравится.

— Да-да, — откликается Йен, снова бросая взгляд на коридор, прежде чем потянуться за бокалом гостя. — Эм, он весьма неплох, — он ставит использованный бокал в ящик за стойкой и тянется за чистым.

— Напомните, как он зазывается?

Йен тянется к бутылке и наливает.

— «Фью», кажется, — неуверенно отвечает он. — Да, «Фью», — он забирает старый бирдекель, кладёт новый на его место, а сверху ставит выпивку. Он переводит взгляд в другой конец бара, где Пол указывает на дверь. Рука мужчины лежит на руке Жасмин, которая выглядит почти испуганной.

— Ты выглядишь так знакомо, — говорит мужчина, и глаза Йена перескакивают на него.

— Что? — у него немедленно что-то обрывается в животе.

Мужчина прищуривается, оценивая его.

— Говорю, выглядишь знакомо. Ты когда-нибудь работал в «Бельморе»?

Йен качает головой и сглатывает.

— Нет.

— Хм, — мужчина делает глоток своего напитка. — А я готов был поклясться.

В ресторане внезапно становится намного громче. Йен чувствует свои ноги под собой, заземляющие его, словно якорь. Пытающиеся заземлить его.

Скажи что-нибудь. Просто скажи, блядь, что угодно.

— Хорошее место? — Йен притворяется заинтересованным. — Никогда там не был.

Мужчина театрально изображает обморок.

— Боже, да! У них есть такое блюдо, называется устричный пирог, на котором сверху икра. Это просто безумие. И лучшее фуа-гра в городе. Они подают его в виде стружки и с мармеладом. А вкус… Это действительно нечто. Ты обязательно должен попробовать.

Йен кивает.

— Звучит заманчиво, — он снова оглядывается. Жасмин тянет мужчину за руку. Тот повышает голос, но Пол не отступает. Йен не слышит, о чём они говорят, но всё определённо движется в нужном направлении. Отвлекшись, он понимает, что пропустил слова гостя.

Йен снова смотрит на него.

— Простите, — говорит он, переступая с ноги на ногу. — Что вы сказали?

Мужчина улыбается поверх края бокала.

— Я спросил, пробовал ли ты тут фуа-гра. Думал заказать.

— О, — откликается Йен. Он задаётся вопросом, как увернуться от этого разговора. Но он бармен. Поддерживать беседу с гостями — его работа. — Нет. Но слышал, вкус отменный.

— Думаю, возьму немного, — говорит мужчина, барабаня пальцами по барной стойке. — Я могу заказать из бара?

Йен тянется к меню.

— Эм, да, конечно. Хотите с тостами или домашними крекерами?

— Так-так-так, — он поднимает голову, размышляя. — Пожалуй, крекеры.

Йен кивает, поворачивается к монитору и начинает вбивать заказ.

— Клянусь, я знаю тебя, — не унимается мужчина. — Это безумие. Я просто не могу вспомнить. Я Сэм. Ты меня откуда-нибудь помнишь?

Йен снова тянется за виски. Бокал гостя почти пуст.

— Йен!

Голос Морган, как всегда, резок. Она бросает на него какого-хрена-взгляд, и он понимает, что у неё пробит чек.

— Простите, — говорит Йен. Глаза мужчины всё ещё изучают его лицо, — я не знаю. Не думаю, что мы встречались раньше, — он тянется за чеком, его пальцы дрожат. Он словно со стороны наблюдает, как его руки совершают движения, готовя джин с тоником, разливая пиво, грубо хватая бутылку вина за горлышко.

Морган следит за ним, пока он не ставит всё заказанное на стойку ожидания. Она не благодарит, просто разворачивается и уходит.

Сэм начинает смеяться.

— В чём, чёрт возьми, её проблема?

Йен пожимает плечами.

— Она меня ненавидит.

Глаза Сэма так быстро скользят по телу Йена, что это почти незаметно.

— Кто может ненавидеть такого красавчика, как ты?

Йен сглатывает.

Сэм поднимает руки вверх.

— Прошу прощения, я не так понял? Я не хотел тебя обидеть. Думал, ты...

— Всё в порядке, — быстро говорит Йен. — Вы не ошиблись. Так что нет, дело не в этом. Я просто…У меня есть парень, так что…

— Ах, вот как, — Сэм, очевидно, немного смущён. — Понял. Ну что ж…

Йен быстро кивает, всего один раз. Ему удаётся улыбнуться, пока мужчина продолжает пялиться на него.

— Прости, что никак не успокоюсь, — снова говорит Сэм и медленно качает головой. — Просто... Хоть убей, я не могу...

Йен делает глубокий вдох и кладёт руки на стойку. К чёрту. Просто нахуй всё это.

— Вероятно, «Сказка».

У Сэма отвисает челюсть.

— Ни хрена себе! — он щёлкает пальцами и откидывается на спинку стула.

— Ага, — резко говорит Йен. — Так что...

— Там ты тоже был барменом! — Сэм загорается, указывая на него. — Теперь я вспомнил! Ты тот самый парень! Я был там один-единственный раз. Первый раз, когда я… Когда я куда-то выбрался, понимаешь? Я был молод. Но помню, что наблюдал, как ты готовишь напитки. Было видно, что ты так же молод, как и я. Вероятно, слишком молод, чтобы готовить напитки посетителям. Но ты казался таким уверенным. А я был так растерян.

Бармен. Всего лишь бармен. Чёрт, это что-то новенькое.

— Это верно, — говорит Йен, — я действительно был слишком молод.

Он был слишком молод для многих вещей.

Сэм потирает лоб и посмеивается.

— Боже, я так нервничал, что в принципе оказался в подобном месте. Как я уже сказал, это было один раз. Я сразу понял, что это не моё. Я был слишком...

Йен не может сдержать улыбку.

— Нормальный?

Сэм тоже улыбается. У него приятная улыбка.

— Я собирался сказать скучный, но думаю, что нормальный тоже подходит.

— Нормальный — это хорошо, — говорит Йен. — Теперь я тоже намного более нормальный.

Сэм допивает виски и щурится.

— Теперь?

Йен пожимает плечами.

— Неважно.

— Я рад, что наконец-то понял, — говорит Сэм тоном, подразумевающим, что с этим моментом может быть покончено. И слава богу. — Это не давало бы мне покоя весь вечер!

Йен кивает.

— Ну, тогда... Думаю, хорошо, что разобрались?

В рекордно короткие сроки появляется Морган с тарелкой фуа-гра. Подходя, она злобно щурится, но включает очаровашку, достигая Сэма.

— Вы будете в восторге, — уверяет она с кокетливой улыбкой.

— Отлично, — отвечает Сэм. Он ждёт, чтобы приступить к еде, а она так и стоит, улыбаясь во весь рот.

— Спасибо, Морган, — голос Йена слишком жизнерадостен для их натянутых отношений, но, боже, ей нужно перестать позориться.

Она незаметно бросает на него взгляд.

— Не за что, — обращается она больше к Сэму, чем к Йену.

— Что ж, — Сэм смотрит в свою тарелку, — выглядит восхитительно. Спасибо.

Морган наконец уходит, и Йен расплывается в улыбке.

— Явно не поняла, что со мной ей ничего не светит, — смеётся Сэм. Он кладёт немного фуа-гра на крекер и наклоняет голову. — Неужели меня так трудно раскусить?

Йен качает головой.

— Вовсе нет.

— Рыбак рыбака, я думаю, — он засовывает крекер в рот и изображает обморок. — Блядь, а это вкусно!

Когда Сэм опускает руку, Йен видит его дорогие часы. Он замечает, какой хороший на нём костюм. Чёрт возьми. Пахнет впечатляющими чаевыми. Поддерживать беседу, а не флиртовать. С этим он справится.

— Итак, — Йен жестикулирует виски, прежде чем наполнить бокал. — Чем ты занимаешься?

Сэм заканчивает жевать.

— Инвестиции в недвижимость, — говорит он.

Интересно. Йен хочет ухватиться за эту возможность, но ему следует вести себя спокойно.

— Например, скупка домов?

— М-м, — на лице Сэма читается: «Вроде того». — И да, и нет. Я прорабатываю стратегии, а скупать дома и землю — задача других людей. Я занимаюсь этим уже пару лет. Это довольно прикольно и креативно. Но в старых кварталах иногда приходится потрудиться, — он смотрит в свою тарелку. — Откуда ты?

— Саутсайд, — говорит Йен и снова бросает взгляд через стойку на Пола, который разговаривает с группой посетительниц, ловящих каждое его слово. — Родился и вырос там.

— Там много работы. Но и туда доберутся.

Йен вздыхает.

— Ты про облагораживание?

Сэм кивает.

— Да, это подходящее слово.

Йен вздыхает.

— Там всё сильно изменилось. Я двинулся дальше. Наш дом купил кто-то вроде тебя.

Сэм не уверен, как на это реагировать, поэтому жуёт с задумчивым видом.

Йен колеблется. Стоит ли ему?.. Стоит.

— На самом деле, мой парень хочет продать дом своей семьи. Он едва пригоден для жизни, но участок неплохой.

Сэм медленно лезет в карман пиджака и достаёт небольшую визитку.

— Вот, — говорит он. — Пусть позвонит мне.

Йен смотрит на визитку. Сэм Чумак. Йен кладёт её в карман.

— Приятно познакомиться, Сэм. Я Йен.

Сэм кивает с улыбкой.

— Я бы пожал тебе руку, но она вся в фуа-гра, — он наклоняет голову. — Как зовут твоего парня?

— Микки, — говорит Йен. — Микки Милкович.

Глаза Сэма немного расширяются.

— Украинец. Я сам украинец! Отлично. Теперь я просто обязан помочь.

Йен ухмыляется.

— Было бы здорово для нас, — он слышит, как появляется очередной чек, и замечает, что из зала на него смотрит Пол, поэтому Йен повторяет: — Это было бы здорово для нас.

Сэм кивает.

— Пусть он позвонит мне.

❛━━━━━━━❜

Здание суда больше, чем он думал. Вычурное, естественно. Они с Микки сидят на скамейке у кабинета. Поддельное завещание ждёт своего часа в конверте. Микки не хотел держать его в руках. Он нервничает. Так что оно пропитывается влагой от рук Йена.

— Эй, — зовёт Йен с улыбкой.

Микки поворачивает голову, взгляд нервный. Йен наклоняется и целует его, его губы уверенные и преданные. Когда он отстраняется, Микки улыбается.

— Нахрена? — Микки опускает взгляд в пол, и Йен видит румянец на его щеках.

— А мне нужна причина? — Йен постукивает пальцами по подбородку Микки, пока тот не поворачивается.

— Не-а, — говорит Микки. — Можешь целовать меня в любое время, когда тебе захочется, чёрт возьми.

Йен улыбается, сам немного покраснев. Он снова наклоняется. Быстрый поцелуй. Второй.

Йен собирается сказать Микки то, что, вероятно, должен держать при себе. Он прикусывает язык. Буквально. Кусает его, чтобы не произнести слова, написанные на его сердце. Однажды мы тут распишемся.

Он прерывисто вздыхает. Хотел бы Микки однажды выйти замуж? Выйти замуж за него? В принципе выйти замуж? Хочет ли этого сам Йен? С Микки? С кем-то другим? Фрэнка и Монику не назвать хорошим примером семейного благополучия. Да и самому Йену не довелось завести нормальных здоровых отношений. Как и Фионе. Что насчёт Липа? Пока сложно сказать.

Так почему же он чувствует, что мог бы? Не сейчас, конечно. Но когда-нибудь. Он мог бы вот так держать Микки за руку. Подписать пару бумажек. И иметь возможность говорить что-то вроде: «А вот мой муж...»

— Что такое? — Микки звучит нетерпеливо, но Йен знает, что это просто стресс от ожидания.

Он качает головой, открывает и закрывает рот, потянувшись к руке Микки. Что ему сказать? Он сглатывает.

— Я просто подумал о…

— Михайло Милкович?

У женщины за стойкой звонкий голос. Она произносит его имя как Ми-Кхай-Луо.

Микки слегка закатывает глаза, но поднимается, всё ещё держа Йена за руку. Йен собирается отнять её, но Микки сжимает крепче.

— Ага, — его голос резок, но он поднимает руку.

Они вместе подходят к окошку, Микки не отпускает его руку. Это немного неловко, но в то же время приятно.

— Давайте посмотрим, с чем вы ко мне пожаловали, — жизнерадостно говорит женщина.

Йен пропускает это мимо ушей.

— Эм, нам нужно оформить завещание.

— Конечно! Я здесь именно для этого, — она улыбается им, берёт конверт из рук Йена и вытаскивает бланк.

Йен наблюдает, как она изучает документ, её лицо нечитаемо. Она проводит кончиком пальца по бумаге и издаёт негромкое «Ха».

Чёрт.

— Что… Что-то не так? — у Йена пересыхает в горле, он сглатывает.

Она качает головой.

— О, ничего. Мою маму тоже зовут Лаура. И родилась она в феврале, как и ваша мама! Всего несколько дней разницы. Какое совпадение!

— Да уж, — небрежно бросает Микки, вероятно, пытаясь скрыть волнение. — Кто бы мог подумать.

Она переворачивает следующую страницу, а затем медленно отводит взгляд, поднимая глаза и улыбаясь.

— Всё выглядит отлично! Молодцы, что так подготовились.

Йен борется с трепетом в животе и сжимает руку Микки.

— Э-э, да не за что.

— Просто распишитесь здесь, — говорит она, указывая на строку, и Микки отпускает руку Йена. Он хватает ручку, крепко обхватив её пальцами внизу — совсем как в библиотеке — и быстро подписывает.

— А тут мне нужны ваши инициалы.

Микки замирает всего на секунду, а затем подписывает «М.А.М.» в маленьком поле, последняя М немного заходит за край.

Но, видимо, ничего страшного, потому что женщина достаёт печать и шлёпает на бланк. Нотариально заверено.

Она что-то пишет сверху и смотрит с улыбкой.

— Будет оформлена заявка, вы получите уведомление через семь-десять рабочих дней.

Микки кивает.

— Спасибо.

— Без проблем, — говорит она, глядя на свой список с фамилиями. Она смотрит поверх их плеч. — Миллер?

Они так и стоят там, удивлённые, что всё прошло так просто. Она поднимает на них взгляд и кажется смущённой.

— Хорошего дня, — говорит она и переводит взгляд за их спины. — Миллер?

Йен тянет Микки за рукав, и они отходят от окошка.

— Охренеть, — шепчет Йен себе под нос.

— Знаю, — шепчет в ответ Микки, ускоряя шаг.

Когда они находятся вне пределов слышимости, Микки останавливается и хватает Йена за рубашку.

— Поверить не могу, — говорит он. — Чёрт. Спасибо тебе.

Микки, очевидно, на адреналине от всей ситуации и в восторге, оттого что стал на шаг ближе к освобождению от дома.

— Теперь нужно разобраться с правом собственности, — говорит Йен. — Наверное, стоит найти какую-то контору?

Микки качает головой.

— Им, скорее всего, понадобятся документы из тех, что мы сдали. Давай просто подождём, — он широко улыбается и снова хватает Йена за руку. — Поверить не могу в эту хрень.

— Знаю, — Йен тянется к лицу Микки и целует его прямо там, в коридоре. Он отстраняется и оглядывается, не уверенный, насколько комфортна для Микки такая демонстрация чувств.

Микки снова улыбается и притягивает Йена для ещё одного поцелуя, сразу же проникая языком ему в рот, Йен отвечает с тем же энтузиазмом. Отстранившись, он видит перед собой дверь. Мужской туалет.

Он ухмыляется.

— Пошли.

Микки оборачивается и понимает, куда он смотрит. Снова повернувшись к Йену, он приподнимает брови.

— О, мать твою, да.

В ту же секунду, как врываются в уборную, они набрасываются друг на друга. Они не проверяют кабинки, не смотрят, есть ли кто у писсуаров или раковин. Они просто лапают друг друга и тискаются.

Микки уже тянет Йена за брюки, дёргает ремень, скользя рукой по стволу.

— Боже, я охуенно люблю этот член, — задыхается он.

Йен улыбается, когда лицо Микки расслабляется.

— Не так быстро. У меня на тебя другие планы.

— Ну давай приступим, — хмыкает Микки.

Йен бросает взгляд на кабинке. Он знает, что в самую большую лучше не соваться. Раньше он попадал в неприятности, заходя в большую, когда он…

— Что такое? — Микки кладёт ладонь ему на щёку. — Ты где витаешь? Всё нормально?

Йен сглатывает. С ним всё в порядке.

— Ага. Иди сюда. Давай.

Йен заталкивает Микки в кабинку и захлопывает дверь. Замок скользит легко, и вот его губы на губах Микки, язык на его языке, пальцы в его волосах, когда он крепко хватает его за голову. Микки позволяет тянуть себя за волосы, позволяет Йену ласкать его лицо большим пальцем.

— Йен, — шепчет он, — прикоснись ко мне.

Йен сдерживает стон и опускает руку, прижав её к промежности Микки и, чёрт возьми, он уже твёрдый. Йен мычит и тянет вниз другую руку, расстёгивая штаны Микки, и те сползают на пол.

— О чёрт, — ахает Микки. — Ага. Хочу этого.

Йен плюёт на член Микки. Это немного рискованно, но Микки стонет.

— Чего-чего ты хочешь?

Микки откидывает голову на стену кабинки.

— Хочу, чтобы ты отсосал у меня.

Йен лижет нижнюю часть члена Микки. Это вкусно. Он сосёт головку, пытаясь выжать естественную смазку. Микки сильно течёт, и Йен хочет быстрее его попробовать, чтобы смаковать вкус на языке.

Микки опускает руку и касается волос Йена.

— Чёрт возьми, ты так хорош в этом.

Слова бьют по ушам, и сперва Йену нравится. Это сексуально, когда тебя хвалят за то, что ты любишь делать. То, в чём ты так хорош.

Но потом.

Подожите.

Он вдруг вспоминает о прошлом. «Сказка». Это как ведро ледяной воды на голову.

Похвала. Похвала, которую он так хотел услышать, пока это происходило. Он сосал, пока не слышал нужных слов, чтобы провалиться.

Похвала эхом отдавалась в его голове позже, в душе, когда он пытался сосчитать, сколько членов отсосал за ночь, думая обо всём, что вошло в его тело. Он сплёвывал под ноги, в слив, пока не забывал обо всём этом. Пока не вылезал, только чтобы принять ещё больше наркотиков, или снова кого-то трахнуть, или болтать без умолку. Тогда воспоминания стекали, как вода, как влага, впитывающаяся в полотенце и отбрасываемая вместе с ним в угол комнаты.

Он пытается подавить это. Сосредоточиться. Он скользит губами вверх и вниз по члену Микки, облизывая нижнюю часть снова и снова. Это Микки. Это Микки. Он поднимает взгляд, и Микки смотрит прямо на него, закусив губу.

— Боже, — стонет он, откидывая голову на дверцу. — Ага. Соси.

Йен так и делает. Он сосёт.

Подожите.

Воспоминания возвращаются.

Такая хорошая шлюха. Соси сильнее. Постарайся для меня.

Это загорается в его голове яркой вспышкой, а затем сшибает ударом под дых, застилая всё ярким светом.

Кажется, я сказал тебе сосать сильнее.

Держатель для туалетной бумаги впивается ему в бок, когда он со вздохом отстраняется, перехватывая член Микки рукой, чтобы подрочить ему. Может, так будет лучше. Он использует свои руки, и, возможно, так ему удастся успокоиться.

Он зажмуривается и внезапно чувствует слабый запах мочи из туалета. Даже в здании суда где-то обязательно должна быть моча. Он отстраняется чуть дальше и упирается в унитаз.

Закрой глаза. Закрой глаза. Гладь. Гладь. Оргазм Микки должен быть уже близко. Рука становится всё более влажной. Микки всегда так сильно течёт. И Йену это сильно нравится. Сосредоточься на этом. Сосредоточься.

Соси.

Йен почти качает головой. Его глаза так крепко зажмурены.

Собираюсь трахнуть тебя в лицо. Не верти своей чёртовой головой, замри.

Йен помнит, как его голова оказывалась прижатой к двери, как он иногда давился, пока они протискивались в его горло, помнит запах пота и мочи, исходивший от них, размеры разные, но ощущения одинаковые.

Он помнит всё.

Стоп.

Теперь он может остановиться. Прекратить это.

Стоп.

Внезапно Йен отстраняется, открывая глаза и выпускает член Микки из рук.

Микки быстро переводит взгляд вниз, и его глаза расширяются. Он немедленно подтягивает и застёгивает штаны. Он такой быстрый, что Йен едва понимает, что происходит. Он держит влажную руку на коленях, будто баюкает птенца, будто держит что-то, что хочет сохранить.

— Йен, — зовёт Микки. Его голос мягкий и тихий. — Что случилось?

Йен начинает качать головой. И не останавливается.

— Я не могу. Я не хочу…

Микки пытается сесть рядом с ним, но места нет, поэтому он садится на унитаз.

— Мне так жаль, — выдыхает Йен. — Я просто…

— Йен, — тихо говорит Микки, накрывая его руку своей, но Йен отдёргивает её.

— Прости, — Йен смотрит туда, где Микки коснулся его руки. — Я не хотел вырываться. Я не...

— Ничего, — успокаивающе уверяет Микки. — Ничего страшного, что нам пришлось прекратить.

— Я думал, что смогу прогнать это, — голос Йена дрожит, и это звучит странно. — Но оно не прошло, — он смотрит Микки в лицо. — Почему оно не проходит?

Лицо Микки доброе, но он не касается Йена.

Внезапно на Йена обрушивается паника. Неужели Микки не хочет прикасаться к нему?

— Микки, — быстро говорит он, — почему ты не прикасаешься ко мне?

— А ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? Я не стану, если ты этого не хочешь.

Йен собирается сказать «да», «всё в порядке», «пожалуйста, помоги мне вернуться в моё тело», но тут открывается дверь.

— Убирайся нахуй! — орёт Микки.

— Что? — мужской голос звучит смущённо.

— Я сказал, проваливай!

Йен заглядывает под стенку кабинки и видит пару дорогих туфель. Они поворачиваются, и дверь снова открывается.

Блядь, они не могут оставаться здесь в таком состоянии. В любую минуту зайдёт ещё кто-нибудь. Йен сдвигается, чтобы подняться. Ему кажется, что он наблюдает за собой издалека. Видит себя на грани слёз в уборной. Видит, как Микки смотрит на него, такой обеспокоенный и грустный.

— Мне нужно идти, — выпаливает Йен. Он возится с щеколдой, но не может её открыть. У него трясутся руки. — Мне нужно… Я не могу…

Дверь кабинки распахивается, и он наконец свободен. Свободен от этого глупого нервного срыва, триггера. Триггер. Так это называется. Часть его помнит, как он узнал об этом.

Он чувствует себя таким идиотом.

Он смутно слышит голос Микки, произносящий его имя, но не отвечает. Йен поворачивает голову и смотрит на себя в зеркало. Он выглядит ненастоящим. Его лицо — почти призрак, что-то неузнаваемое.

Чёрт.

Он распахивает дверь и выходит из уборной. Он слышит Микки позади себя, тот продолжает звать его по имени и пытается догнать. Но Йен срывается на бег, бежит по коридору, выбегает из здания, вниз по лестнице, чуть не спотыкаясь. Йен несётся по кварталу, мимо поезда, всё быстрее и быстрее, и даже не знает, куда бежит. Просто прочь, прочь, прочь, прочь, прочь, прочь.

Сейчас июнь, — каким-то образом осознаёт он. На улице красиво. Цветёт сирень. Стоит жара, и ему жарко. Он чувствует, как пот выступает у него на лбу и под мышками, а ноги устают. Он устаёт. Он начинает различать здания вокруг. Деревья. Взгляд фокусируется.

Он замедляется, а затем останавливается и оглядывается. Блядь, где он? Он находит дорожный знак, прищуривается и разворачивается, оглядываясь по сторонам.

Ладно.

Он может дышать. Он может осмотреться. Он просто стоит на месте, гадая, что делать дальше.

Микки.

Вот дерьмо. Микки, должно быть, задаётся вопросом, где он. Микки хороший. Микки тот, кого он любит. Микки — единственный человек, которого он когда-либо любил. И Йен доверяет ему. Во всём. И Микки сказал, что ничего страшного. Сказал, что не станет прикасаться, если Йен не хочет, а если Йен хочет прикасаться, у него есть разрешение.

У него есть тело. Его собственное тело. Тело, которое он делит с Микки, но только когда хочет этого. Он в безопасности с Микки. Что бы ни случилось, даже если происходит подобное, он знает, что Микки рядом.

Йен трясущейся рукой лезет в карман и достаёт телефон.

Микки отвечает после первого гудка. Он запыхался.

— Где ты? — в голосе Микки слышна тревога.

— Я… Не уверен. Но я хочу домой, — Йен крепче сжимает телефон. — Я действительно просто хочу домой.

— Ты далеко? Я могу подойти к тебе. Всё равно хожу без дела.

— Далеко, — говорит Йен, вытирая лицо. — Я вызову такси. Не хочу ехать в метро в таком состоянии.

— Ага, не надо в метро, — Микки звучит более уверенно. — Не надо, если ты…

— Д-да, — заикается Йен.

— Ты можешь оставаться на месте? — голос Микки твёрд. — Я уже звонил на работу. Пошли они к чёрту.

Рот Йена открывается.

— Тебе нужно поехать, Мик.

— Не-а, — возражает Микки. — Сказал, что приболел.

Йен кивает, но ничего не говорит.

— Ты там?

Йен не сразу понимает.

— Да, я здесь, — он хочет, чтобы Микки был с ним сейчас. Он разворачивается в том направлении, в котором пришёл, и идёт обратно. — Я возвращаюсь. Скинь мне свою локацию, и, когда я буду на месте, вызовем такси. Только не уходи. Пожалуйста.

— Я буду ждать хоть весь грёбаный день, — уверяет Микки. И Йен знает, что так и будет.

❛━━━━━━━❜

По дороге домой в машине они молчат. Микки не прикасается к нему. Пока нет. Потому что Йен не сказал, что можно. Сам Йен хочет прикоснуться к нему, но не уверен, как и где, поэтому держит руки на коленях.

Но когда они открывают входную дверь, Йен берёт Микки за руку и тянет его к кровати, опускаясь на неё и натягивая на себя одеяло. Микки садится рядом, ища взглядом его глаза.

Йен сглатывает и указывает в сторону кухни. Его голос усталый и хриплый, будто он кричал весь день.

— Наверху, в шкафу, рядом с тарелками, есть пузырёк с лекарством. Не на подоконнике. Я поставил его отдельно.

Микки кивает.

— Я помню. Сейчас принесу. Одну?

— Да. Одну.

Йен смотрит в потолок, пока Микки не возвращается с таблеткой и стаканом воды.

— Как оно действует? — голос Микки тихий и успокаивающий.

— Просто поможет мне снять напряжение, — Йен садится. — Оно не слишком сильное. Я просто смогу расслабиться и немного поспать.

Микки кивает, когда Йен кладёт таблетку в рот, запивает водой и ложится обратно, снова потянувшись к ладони Микки.

Микки берёт его за руку и выглядит так, будто вот-вот заплачет: сжимает и разжимает челюсти, а затем сильно шмыгает носом.

— Полежишь со мной, пока я не засну? — Йен похлопывает по кровати рядом с собой.

Микки не отпускает его руку, даже когда забирается к нему под одеяло.

Йен глубоко дышит. Хорошо. Безопасно.

— Мне жаль, — говорит Микки. — Чёрт, мне так жаль.

Йен качает головой и поворачивается к нему лицом.

— Дело не в тебе. Ты не сделал ничего плохого.

— Ты тоже, — тихо говорит Микки. — Боже, я хочу разъебать всех, кто плохо обращался с тобой, когда ты занимался этим.

Йен выдавливает из себя лёгкую улыбку.

— У тебя рук не хватит.

Микки сжимает его ладонь немного крепче.

— Всё равно.

Веки Йена уже начинают закрываться. Он не думает, что это лекарство. Оно не могло подействовать так быстро. Но он с Микки, они дома, и Микки всё ещё будет здесь, когда Йен проснётся.

❛━━━━━━━❜

На улице темно, когда Йен открывает глаза. Он лежит лицом к окну, занавеска открыта, и он видит своё отражение в стекле. Он вздыхает и поворачивается к лампе.

Микки сидит в кресле и гладит Билл, что-то тихо ей шепча.

— Привет, — говорит Йен.

Микки вскидывает голову.

— Эй, — осторожно говорит он. — Как... как ты?

Йен немного потягивается.

— Думаю, уже лучше.

Микки кивает.

— Ты долго спал. Тебе это было нужно.

— Гигиена сна, — говорит Йен с мягкой улыбкой. — Я же говорил тебе, что поработаю над этим, — он слегка прищуривается. — Давно сидишь?

Микки двигает челюстью.

— Некоторое время.

Ого. Йен чувствует себя странно. Виноватым.

— Ты хоть что-нибудь поел?

— Не-а, — говорит Микки.

Йен медленно садится.

— Иди сюда.

Микки осторожно опускает Билл на пол. Он сглатывает.

— Я в порядке, — тихо говорит Йен. — Правда, всё в порядке.

Микки ничего не говорит, просто заключает Йена в объятия. Это нетипично. Обычно так делает Йен. Микки сворачивается калачиком в его руках, прижавшись щекой к груди Йена.

Йен делает глубокий вдох, вдыхая запах Микки.

— Я напугал тебя?

Микки обнимает его чуть крепче.

— Нет, не напугал.

Йен тянется вверх, пока его пальцы не скользят по шее Микки.

— Пожалуйста, не бросай меня из-за этого, — он чувствует, как глаза печёт.

— Эй, посмотри на меня.

Йен встречает добрые голубые глаза Микки.

— Я никуда не уйду, — твёрдо говорит тот.

Йен осторожно сглатывает.

— Я знаю, что со мной не всё в порядке, — говорит он. — Я думал, всё нормально. Но, клянусь, я работаю над этим.

Микки кивает, его рука крепко лежит на спине Йена.

— Я знаю, что это так. Ты очень стараешься.

Йен сглатывает, слёзы угрожают пролиться.

— Я не хотел, чтобы это произошло во время секса. Одно дело душ. Я могу с этим справиться. Но я не хочу этого в нашей сексуальной жизни. Я действительно не хотел, чтобы это произошло. Не могу поверить, что позволил этому случиться.

— Йен, — голос Микки успокаивающий и строгий одновременно, — это не ты позволил этому случиться. Просто так получилось. Ты не мог это контролировать.

Йен пытается сдержать слёзы.

— Мне так жаль.

Микки так пристально смотрит на него.

— Никогда не извиняйся за это. Никогда, блядь. Слышишь меня?

— Хорошо, — это даже не шёпот, Йен произносит слова одними губами.

— Я бы... я бы, блядь, никогда тебя не бросил, — Микки смотрит в потолок. — Я не... Послушай, я ни за что не захочу уйти от тебя. Ясно? — Микки не сразу смотрит на него. Когда он опускает голову, чтобы снова встретиться взглядом с Йеном, он выглядит испуганным. — Хорошо?

— Ага, — с облегчением шепчет Йен.

Микки поворачивает их так, чтобы они лежали рядом, глядя друг другу в глаза.

Микки всё ещё выглядит испуганным. Уязвимым.

— Это ничего, что я не хочу оставлять тебя?

Йен кивает.

— Да, всё нормально, — Йен проводит кончиками пальцев по тревожным морщинкам на лбу Микки, спускается к щеке, а затем к губам.

Лицо Микки начинает расслабляться.

— Что мне сделать? Ты в порядке?

Йен медленно кивает.

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

Микки смотрит на губы Йена и возвращается к его глазам.

— Ты уверен?

Йен держит лицо Микки в ладонях.

— Да. Я уверен.

Пальцы Микки медленно обвиваются вокруг шеи Йена, когда он притягивает его ближе. Его губы такие мягкие, такие полные. Они ласкают его, составляя идеальный маршрут. Поцелуй неглубокий. Никакого языка, никакой настойчивости. Только комфорт. Долгожданное утешение.

Йен прижимает его ближе, его руки начинают двигаться, совсем немного, почти застенчиво. Когда он отстраняется, это происходит с неохотой, но он не готов зайти дальше сегодня вечером.

— Я люблю тебя, — шепчет Йен. Его рука находит поясницу Микки, и он притягивает его ближе, удерживая. Микки тоже обнимает его, мягкое облегчение.

— Хорошо, — шепчет Микки в ответ.

❛━━━━━━━❜

Ступени в церкви покосились, поэтому Йену приходится быть осторожным, когда он спускается и входит через боковую дверь. Ирония того, что это происходит в церкви, не ускользает от него. Но если у них проводятся собрания Анонимных Алкоголиков, то почему-бы не расширить варианты. Микки сказал, никакой таблички не будет. Это не афишируется по очевидным причинам. «Сарафанное радио», — отшутился он, но Йен не знает, от кого сам Микки об этом узнал. Он не стал выпытывать, как ему удалось на них выйти. Но он благодарен.

В коридоре стоит запах прогорклого кофе и ладана. Нужная комната прямо по курсу, в конце коридора. Несколько женщин уже суетятся там, кто-то ест пончики, кто-то смеётся.

Никаких мужчин. Он единственный. Чёрт. Возможно, прийти сюда было ошибкой.

Но потом одна из них ловит его взгляд и машет.

Он не знает, как быть, поэтому поднимает руку в ответ.

Она подходит, улыбаясь.

— Привет. Я Келли. Ты здесь, чтобы присоединиться к группе? Мы были бы рады тебя принять.

Он снова оглядывает комнату.

— Это… это только для женщин или вроде того? Потому что я могу уйти. Не хочу никого смущать.

Келли качает головой и быстро осматривается.

— Сегодня только женщины, но и мужчины у нас бывают! И небинарные люди тоже. Мы открыты для всех и всем рады. Это безопасное место.

Он оглядывается. Стулья составлены в круг и присутствующие уже начинают потихоньку рассаживаться.

— Иди, выпей немного кофе! — голос у неё яркий. — Вода там тоже есть. Потом выбери себе место и присоединяйся, мы скоро начнём.

Он находит место и усаживается на серый складной стул. В круге негде спрятаться. Когда он делает глоток, кофе оказывается таким же плохим, как он и предполагал. Но Йен никогда не был привередливым.

Келли хлопает в ладоши.

— Ладно, давайте начнём! — она улыбается так искренне, что Йену сразу становится легче. — Боже, я так рада видеть всех вас сегодня.

В группе слышится ропот, тихие звуки согласия.

Келли смотрит в блокнот у себя на коленях.

— Это группа поддержки секс-работников. Настоящих и бывших. То, что вы говорите здесь, остаётся здесь, и вы можете назваться другим именем, если хотите остаться максимально анонимными. Это не «Двенадцать ступеней», но мы не используем фамилии.

Йен собирается назвать своё настоящее имя. Его настоящее имя отныне и навсегда.

Келли оглядывается.

— Кто хотел бы начать сегодня? Просто назовите своё имя и расскажите, что вас беспокоит. Здесь вы в безопасности.

Тишина. Йен оглядывает комнату, затем опускает взгляд на свои руки, затем на ноги, затем снова поднимает глаза.

Келли как раз собирается заговорить, когда он выпаливает:

— Я Йен.

— Привет, Йен, — говорят остальные практически хором.

— О, — Йен слегка улыбается, — я этого не ожидал. Привет.

Раздаётся лёгкий дружеский смех.

— Эм, — Йен сглатывает. — Я не знаю, с чего начать или что сказать, — он смотрит на Келли, внезапно чуть разволновавшись.

— Что угодно, — тихо говорит она. — Всё, чем ты хочешь поделиться.

— Хорошо, — Йен делает глубокий вдох. — Эм, так. Я... я некоторое время работал в одном месте, где начинал как бармен и танцор, но потом... ну, сами знаете. Одно привело к другому, и я только этим и занимался. Уборные, переулки, машины. А потом я начал работать… Вроде как у клиентов дома. Иногда это был один и тот же мужчина, иногда два или более. Их было много, я даже примерно не могу назвать количество.

Несколько человек кивают.

Йен смотрит на свои руки.

— Я больше ничем таким не занимаюсь. Но у меня возникли некоторые проблемы с воспоминаниями. Как правило, когда это случается, я один. Мне это не нравится, но обычно я могу с этим справиться. Но на прошлой неделе это случилось, когда я был со своим парнем. Мы... эм, занимались кое-чем... связанным с сексом.

Йен вдруг очень стесняется. Он поднимает голову и смотрит Келли в глаза. Она кивает, слегка улыбаясь.

Он делает глубокий вдох.

— Мы с моим парнем вместе уже несколько месяцев. Это мои первые отношения, с тех пор как произошло всё остальное, — он делает паузу. — На самом деле, это в принципе мои первые отношения. У нас всё развивалось медленно. Я знал, что мне не нужно торопиться. И мой парень был не против. Так что думаю, я... я думал, что такого больше не повторится. Но это случилось. И я боюсь, что оно будет продолжаться.

Йен нервно оглядывает комнату. Он встревожен.

Женщина в красной рубашке. Другая, в синем платье. Стены кремово-розовые. Волосы Келли светлые, а ковёр — серый.

Дыши.

Он делает над собою усилие, чтобы успокоиться.

— Я злюсь, — говорит он, и, кажется, это удивляет его самого. До этого момента он не позволял себе идентифицировать свои чувства как злость. Но говорить об этом вот так с людьми, которые могли бы просто понять, — другое. Он сжимает кулаки на коленях. — Это не его вина, — продолжает Йен. — И я знаю, что и не моя тоже. Но тем не менее. Я просто ненавижу, что это произошло. Что это должно было ворваться в мою жизнь и снова её испортить.

Он разжимает кулаки. Его голос тихий, когда он заговаривает опять:

— Я ненавижу буквально всё, что с этим связано. Работу. То, чем я занимался. Всё, что я делал. Я чувствую, что это украло большую часть моей жизни, и я не могу её вернуть. И я ненавижу, что это всё ещё влияет на меня, особенно теперь, когда это случилось при моём парне, когда мы занимались чем-то, что делало меня счастливым. Такое чувство, что это отнимает всё больше и больше моей жизни.

Йен переворачивает руки и смотрит на свои ладони, на линии. Он знает, что они должны рассказывать историю его жизни, но он не знает, как их прочесть.

Он снова поднимает взгляд.

— Думаю, на этом у меня всё. Но знаете, спасибо, что выслушали.

Некоторое время стоит тишина, а затем заговаривает одна из женщин:

— Привет, я Ли.

Йен присоединяется к хору голосов:

— Привет, Ли.

— В первый раз, когда воспоминания настигли меня во время секса, я действительно была поражена, — её голос уверенный, но она подёргивает ногой. — Мы оба были в шоке. Мой муж знал, что есть вероятность, что некоторые вещи всплывут. Так случалось в предыдущих отношениях. Но реальность другая, верно?

Снова тихий ропот.

Ли кладёт руку на ногу, как бы призывая её перестать подпрыгивать. Она выдыхает через поджатые губы.

— Он говорит, что поддерживает и любит меня, несмотря ни на что. И когда это происходит, он просто обнимает меня и говорит, как сильно он меня любит. Но иногда мне трудно принять это как правду. Это действительно сложно. Я просто продолжаю думать, что к настоящему времени мне должно быть... лучше. Прошло почти восемь лет. Но это всё равно происходит.

Снова молчание.

— Я представлюсь как Эйприл, — начинает какая-то девушка. Она, вероятно, ровесница Йена.

— Привет, Эйприл.

Эйприл смотрит на Йена.

— Мои отношения закончились, потому что моя девушка не смогла принять мою работу. Она думала, что сможет. Но, видимо, не вышло. Так что она меня бросила. И я была реально очень зла. Не на неё. На себя. Я даже не могу сформулировать, почему. Мне кажется, многие из нас не говорят о том, что чувствуют гнев. Как будто нам не позволено злиться. Как будто мы сами себя в это втянули и должны просто смириться. Но иногда действительно трудно не злиться.

Йен кивает и пытается улыбнуться.

Келли поворачивается на стуле и хватает с пола книгу.

— Интересно, что вы оба заговорили о гневе. Сегодня я надеялаль поделиться кое-чем от Брене Браун. Я тут отметила в закладках момент, в котором говорится о том, что могут чувствовать некоторые люди. Другой взгляд на гнев. Она быстро пролистывает книгу и надевает очки, чтобы прочесть.

Некоторые из присутствующих закрывают глаза, и Йен тоже.

Йен слышит, как Келли прочищает горло и начинает:

— Иногда гнев может маскировать гораздо более сложные эмоции, такие, как горе, сожаление или стыд, и нам нужно использовать его, чтобы разобраться в том, что мы действительно чувствуем.

Келли делает паузу, прежде чем заговорить снова:

— Кто-нибудь когда-нибудь испытывал какие-то из этих эмоций? Горе? Сожаление? Стыд?

Йен не знает, должен ли он отвечать на этот вопрос. Да, иногда он чувствует всё вышеперечисленное. Он неуверенно тянет руку.

Он слышит ещё один возглас и открывает глаза. Оказывается, несколько человек подняли руки.

— Я, — говорит Эйприл. — Я чувствую всё это.

Йен ловит её взгляд и кивает. Она кивает в ответ, прежде чем снова заговорить:

— Я продолжаю работать, довольно активно, и всё в порядке. Мне повезло, что у меня есть относительно приятные клиенты, с которыми я работаю уже некоторое время. Обычно я не стыжусь себя или своей работы. Но я чувствую стыд, когда пытаюсь завести отношения. Люди на самом деле этого не понимают. Они смотрят на меня так, будто я ущербная или принимают за эгоистку. И они не могут отделить мою работу от моей личной жизни так, как я могу. Они говорят вещи, которые заставляют меня чувствовать стыд, а затем я чувствую сожаление, а потом это закручивается по спирали.

Эйприл небрежно вытирает пальцем один глаз и оглядывает комнату.

Ли кивает.

— Я понимаю, — мягко говорит она. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы открыться для отношений из-за чувства стыда.

Кто-то поднимает руку.

— Я Ханна.

— Привет, Ханна.

— На самом деле, я прочла эту книгу, — Ханна указывает на книгу на коленях Келли. — И она помогла мне понять, что всем нам есть, о чём горевать, и что чувствовать горе важно. Мне горько, что я потеряла такую важную часть себя на некоторое время. Я борюсь с психическим заболеванием, и бо́льшую часть времени я была не в себе. Я делала выбор, но, оглядываясь назад, я не чувствую, что это был мой выбор.

Йен изо всех сил старается промолчать. Охренеть.

Тишина. Должен ли он снова заговорить? Стоит ли?

Йен делает глубокий вдох.

— У меня биполярное расстройство. И я был несовершеннолетним и маниакальным. А ещё регулярно употреблял наркотики. Это всё усугубило. Когда мания прошла и я завязал, я вроде как пошёл под откос.

Ханна согласно кивает:

— Да. Точно.

Йен глубоко вздыхает. Понимание. Он чувствует, что его понимают. Это странное чувство. Он задаётся вопросом, заслуживает ли он того, чтобы чувствовать себя понятым. Но здесь он всё тот же, и он небезразличен Микки в достаточной степени, чтобы тот нашёл это место, понимая, что Йену это нужно. И Йен благодарен.

Вскоре другие тоже начинают говорить. И Йен ловит себя на том, что несколько раз подаётся вперёд, цепляясь за их слова. Он больше ничего не говорит, только слегка кивает. Прежде чем он это осознаёт, собрание заканчивается.

Люди начинают убирать стулья, болтая между собой и прислоняя сложенные стулья к стене. Ли помогает Келли с кофейником, а кто-то ещё закрывает коробку с пончиками и пытается вручить её одной из женщин. Все смеются. Это лёгкий смех. Комфортный.

— Привет.

Голос Ханны дружелюбный и немного застенчивый.

— Привет, — говорит Йен, тоже немного стесняясь.

— Я просто хотела поблагодарить за то, что поделился, — говорит Ханна. Она немного старше его, может лет под тридцать. Очень красивая и высокая. — Это действительно многое значит, что ты можешь меня понять. У меня тоже биполярное расстройство.

Йен кивает, широко раскрыв глаза. Ему не верится, что это происходит.

— Я какое-то время танцевала, а затем около четырёх лет работала на полную катушку, — говорит она и вздыхает. — У меня было много проблем с тем, чтобы не поддаваться мании. Я не лечилась, так что это только усугубляло ситуацию. А потом наркотики... Похоже, ты и сам знаешь, как это бывает.

— Ага, — говорит Йен. — Я не знал, что у меня биполярное расстройство. И я постоянно думаю, что если бы знал, ничего подобного бы не случилось. Я бы не сделал ничего из этого.

Ханна пожимает плечами.

— Все эти «а что, если» сводят меня с ума. Без каламбура, — она слегка усмехается, а затем делает глубокий вдох. — Я научилась принимать себя, но это было тяжело.

— Может быть, и у меня получится, — говорит Йен. — Я бы хотел.

Ханна улыбается.

— Продолжай ходить на встречи. Тут тебя поддержат. То есть это группа поддержки, так что название говорит само за себя, но ты понимаешь, о чём я. Это помогает. Мы понимаем друг друга.

— Я ещё приду, — обещает Йен, и он не врёт.

— Ты не против прикосновений?

Странно, когда тебя спрашивают о таком, но он понимает, почему она спрашивает.

— Нет, — говорит Йен.

Он ожидает объятий или чего-то в этом роде, но она протягивает руку для рукопожатия. Он принимает её. Её ладонь мягкая и тёплая.

— В то же время на следующей неделе, — говорит Ханна, добавляя другую руку к рукопожатию, накрывая его пальцы. — Мы были бы рады тебя видеть.

— Ага, — говорит Йен. — До следующей недели.

Он быстро ретируется, немного ошеломлённый, и выходит на улицу. Солнце стоит над головой, он слышит разговоры людей в ресторанчиках, когда проходит мимо. Сезон патио открыт. До дома всего несколько кварталов, и он идёт пешком, впечатлённый тем, что Микки нашёл группу поблизости. Как ему это удалось? Микки, конечно, не скажет. Но Йен знает, что это нужно скрывать от копов, и похоже, Микки почти всегда удавалось прятаться от них.

Боже, он чувствует лёгкость. Лёгкость и комфорт. Он немного измотан после разговора и тяжёлых чувств. Но важнее всего этого понимание. Исцеление, которое кажется вполне достижимым.

Йен поднимается по лестнице в их квартиру, перепрыгивая через две ступеньки. Открыв дверь, он сразу видит Микки, стоящего на кухне и выкладывающего мини-пиццы на противень.

— Это будет охуенчик, — говорит Микки, когда замечает Йена, указывающего на пиццы. — Знаю, сначала твоя помешанная на здоровом питании задница будет протестовать, но в итоге ты уплетёшь бо́льшую часть. Вот увидишь.

Йен пересекает коридор и заключает Микки в объятия. Его поцелуй нежный. Простой. Когда он отстраняется, Микки улыбается.

— Привет, — говорит Микки с усмешкой, вздёргивая бровь.

— Я скучал по тебе, — Йен снова целует его, и Микки начинает медленно отвечать. У них не было секса с момента инцидента, но они много целовались и обнимались. Это напоминает Йену о том, как зарождались их отношения. Он знает, что будет готов снова. Йен обхватывает голову Микки ладонью и углубляет поцелуй, совсем немного, а затем снова возвращается только к касанию губами. Но потом меняет своё мнение. Ещё один неглубокий поцелуй, прежде чем он полностью отстраняется. Но он не отступает.

— Это за то, что ты нашёл для меня эту группу, — говорит Йен. — Мне понравилось. Правда. Я собираюсь туда вернуться.

Микки улыбается и быстро похлопывает его по щеке один раз.

— Что, правда?

— Ага, — Йен наклоняется немного ближе и прижимает Микки к себе. Его руки скользят по спине Микки, а затем к его голове. Он целует его снова.

— Пиздец как рад тебя видеть, — говорит Микки ему в губы.

— Я тоже рад тебя видеть, — тело Йена ощущается мягким и расслабленным. Может, Микки захочет, чтобы Йен обнял его, когда они окажутся в постели. С тех пор как всё это случилось, они ложатся спать в боксерах, но сегодня Йен планирует снять их. Он хочет быть рядом с Микки. Наконец хочет близости. Полной. Хочет, чтобы их тела переплелись. Может, для секса ещё рано, сначала нужно сходить на ещё одну встречу. Пусть пройдёт ещё немного времени.

— Я собираюсь съесть все эти мини-пиццы, — говорит Йен с улыбкой.

— Знаю, — отвечает Микки. — Но я не против.

❛━━━━━━━❜