Глава 8. Все твои жизни.

Глава, в которой Цзи Ли решает взять ситуацию в свои руки.

Голова существа относительно замотанного в тряпки тела выглядела совсем небольшой, но тоненькая морщинистая шейка все равно, казалось, вот-вот переломится, когда монстр шевелился. Розовая как у затемпературившего младенца кожа делала и без того уродливое лицо еще более отвратительным, а ярко-красные, будто напомаженные губы, мерзко причмокивали, когда существо беззвучно произносило непонятные слова.

Все вместо это напоминало лишенную панциря толстую черепаху с почти человеческим лицом и длинными пегими волосами, заплетенными в свалявшиеся косы, из которых как насмешка торчали украшения в виде золотых бабочек. Уродливое тело, покрытое прежде изящно расшитыми тканями, давно истершимися и потерявшими всякий цвет, пропитанными потом и грязью, источало тяжелое зловоние, к которому примешивался приторный растительный запах, делая воздух вокруг окончательно невыносимым.

Цзи Ли попятился, едва сдерживая приступ тошноты, существо, скривив свое уродливое розовое лицо, сделало то же самое. Натолкнувшись на что-то спиной, Цзи Ли попытался обернуться, но почему-то не смог, будто тело отказалось слушаться. Краем глаза он заметил, что существо так же пытается посмотреть назад, неуклюже барахтаясь на своем ложе под кучей тряпья.

Мгновение спустя Цзи Ли осознал, что смотрит в зеркало.

Вопль выбросил его из кошмара в ночную темноту, пропитанную запахом сосновой смолы и теплом тлеющего на границе видимого красного очага. Тяжелое одеяло, под которым было не повернуться, и недостаток воздуха и спровоцировали дурной сон, после которого все еще немного трясло. Кое-как перевернувшись на бок, ближе к краю постели, Цзи Ли спустил босые ноги на пол. Мягкий ковер нежно защекотал стопы, от этого ощущения остатки сна окончательно развеялись и стало очевидным, что Цзи Ли не понимает, где находится.

Кутаясь в стянутое с края постели покрывало, Цзи Ли сделал несколько шагов наощупь, шаря рукой в темноте и не встречая никаких препятствий, пока пальцы не соприкоснулись со слегка шершавым камнем, нагретым теплом очага.

-Какого хрена? - Цзи Ли тщательно вглядывался в темноту, но сумел разглядеть лишь очертания большей кровати с пологом и какого-то светлого пятна рядом.

Из темноты послышалось недовольное детское похныкивание, постепенно переросшее в плач.

-Солнышко, - этот глубокий низкий голос был знаком и Цзи Ли затаил дыхание, надеясь, что его не заметят.

-Солнышко, ты спишь? - повторил Олаф, шумно выбираясь из постели. Не дождавшись ответа, норд сам подошел к колыбели, тому самому светлому пятну возле кровати, и взял голосящего младенца на руки.

Почему-то теперь Цзи Ли все видел отчетливо, и богатое убранство просторной спальни в нордском стиле, и белые, расшитые цветами вишни и золотыми бабочками занавески колыбели, и голый торс Олафа, в ручищах которого постепенно унимался совсем крохотный младенец.

-До ветру твоя мама вышла, наверное, - желтоволосый гигант с удивительной осторожностью покачивал дитя, - Тебе тоже плохие сны снятся? Или ты пеленки обмочил?

Цзи Ли вжался спиной в бревенчатую стену. Мама этого младенца? Он? То есть, Мири?

Дверь распахнулась, в одно мгновение в спальне стало очень тесно, светло и шумно оттого, что в нее вломилась толпа вооруженных людей в факелами.

-Ярл Олаф! Тебе придется ответить за свои бесчинства!

-Моему сыну тоже? Или позволите уложить его?

Холодный тон заставил толпу смешаться, некоторые опустили мечи и топоры, молча наблюдая, как Олаф кладет младенца в украшенную цветами сливы колыбель.

-Твой выродок отправится вместе с тобой! И твоя эльфийская сучка тоже!

-А, ну попробуйте, - Олаф обернулся к ним и на глазах стал еще выше и шире в плечах, его глаза окрасились алым, кожа приобрела землисто-серый оттенок, верхние клыки удлинились, нависнув над нижней губой, а за спиной с неприятным костяным скрежетом развернулись перепончатые крылья.

Толпа одновременно попятилась.

-Серебро! - выкрикнул кто-то, - Нужно серебро!

Цзи Ли резко сел на постели. Кошмар в кошмаре стекал каплей пота по шее и отдавался крупной дрожью в кистях рук и коленях. Обняв себя за плечи, актер глубоко вдохнул и выдохнул. И осмотрелся.

Спальня еще больше предыдущей, тонкая цветочная роспись на стенах, тяжелые красные и тончайшие бледно-золотистые занавеси, колонны у кровати увиты искусственными лозами с имитацией крупных белых цветов и маленьких желтых бабочек.

Еще один сон? Третий подряд? Как проснуться-то?!

Актер шлепнул себя ладонью по щеке, вышло неприятно и довольно звонко.

-Что? - этот голос тоже был знаком, куда лучше, чем голос Олафа.

-Дралс.

Данмер сел, откинув до самых колен мягкое одеяло, отчего Цзи Ли, одетому в тонкую сорочку без рукавов, мгновенно стало холодно.

-Рано еще, чего не спишь? - данмер осознал свою оплошность и подтянул одеяло до плеч босмерши.

-Кошмары снятся.

-Опять? Как раньше? - Оран Дралс придвинулся и обнял Мири за плечи. Тепло его тела мгновенно отозвалось негой и покоем, оно было ужасно знакомым и близким, но не для того Цзи Ли, каким он себя мог вспомнить.

-Про монстров.

-Ничего, это всего лишь сны. Моей прекрасной королеве ничто не угрожает, пока ее страшненький консорт рядом.

-Ты не страшненький, - почему-то было совершенно очевидно, что говоря о консорте королевы, Дралс говорит о себе. И Цзи Ли вся фраза ничуть не удивила, скорее, позабавила.

-Это из-за бунта. Он уляжется, все забудется, - пальцы данмера осторожно перебирали черные гладкие волосы, разглаживая их.

Спальню осветила яркая вспышка, будто совсем рядом внезапно вспыхнуло оранжевое закатное солнце. Грохот раздался уже после, когда стены, занавеси, колонны, украшенные цветами и бабочками, кровать и двое на ней уже неслись на взрывной волне куда-то в предрассветный туман, сменяя его пылью, искрами и пламенем.

Следующее пробуждение было болезненным. Цзи Ли лежал в неудобной позе, скрючившись на коротком диване. Поджатые ноги затекли, одна штанина задралась и надавила колено, шея сильно ныла. Встать с дивана не получилось, пришлось сползти на пол, встать на колени, испытав еще больше неприятных ощущений в надавленном штаниной, и только потом подняться на ноги.

-Да ладно? - Цзи Ли начал поспешно сам себя ощупывать. Во-первых, на нем были джинсы и майка. Во-вторых, это был он сам. Он проснулся в своем собственном теле. И опять - в незнакомом месте.

Шлепая по полу босыми ногами, актер обошел сначала небольшую гостиную, где проснулся на белом двухместном диване перед телевизором, совсем крохотную кухню, сплошь увешанную бумажками с рецептами, которые, наверное, заменили бы там обои, будь их еще совсем чуточку больше, и закуток под аркой с обеденным столом, из-за которого можно было смотреть на уставленную цветочными горшками террасу за узкой стеклянной дверью.

Цзи Ли остановился, несколько раз вдохнул и выдохнул, потер лицо ладонями, пытаясь понять, на самом ли деле он проснулся, или это новый, четвертый кошмар.

-Разбудил? - дверь в противоположном конце гостиной распахнулась.

-Это... ты?

-А кого ты ожидал увидеть? - Ли Бовэнь, коллега и приятель Цзи Ли из его настоящей жизни, выглядел так, как будто только-только начал переодеваться из очень пафосного костюма во что-то попроще, на нем были светло-серые брюки со стрелками, белая отглаженная рубашка наполовину вылезла из-за пояса, а в руках он держал что-то похожее на сильно растянутые треники.

-Не знаю. Гоблинов, эльфов.

-Ты там так сладко похрапывал, я подумал, хорошие сны снятся, - Бовэнь бросил треники на белый диван и продолжил снимать рубашку.

Цзи Ли отвел глаза, он поймал себя на том, что оценивает Ли Бовэня с точки зрения Мири.

-Поесть что-нибудь есть? - Бовэнь плюхнулся на диван, чтобы стянуть брюки.

-А.., - вопрос поставил Цзи Ли в тупик. Он не знал, в чьей квартире находится, не то, что есть ли в ней еда.

-Нет? - в голосе Бовэня прозвучало смешанное со смирением разочарование, он отложил брюки на широкий подлокотник, - Проспал весь день с чистой совестью?

-Нет... слушай.., - Цзи Ли собирался с мыслями, но вид зеленых зайчиков на трусах Ли Бовэня этому активно препятствовал, - Надень штаны.

Бовэнь хрюкнул, его лицо украсила исполненная гордости ухмылка, но треники он все же, не вставая с дивана, натянул, действительно очень растянутые и явно не того роста, штанины заканчивались заметно выше щиколоток:

-Так меньше отвлекаю?

-Да! Я хотел сказать... Спросить.

-Слушаю.

-Где мы?

Ухмылка растаяла бесследно, Бовэнь очень медленно поднялся и приблизился к Цзи Ли:

-Подзабыл? - его тон был очень мягким, а движение, которым он взял Цзи Ли за руку, выглядело тщательно отрепетированным.

-Вроде того.

-Не страшно, мы же знаем, что делать. Идем.

Бовэнь, одной рукой держа его за руку, а вторую положив на плечо, подтолкнул к двери, из которой сам до этого появился.

За дверью была спальня, небольшая, скромно обставленная в светлых тонах. На единственной длинной полке на стене между маленьким кактусом в белом горшке и стопкой каких-то книжек, стояла статуэтка человека с тростью.

-Вот, помнишь, что сказал док? Нужно вспомнить, откуда она взялась, остальное вспомнится само. Ты ее принес. Да?

-Наверное. Где мы?

-Дома.

-У кого?

-У нас, - Бовэнь осторожно, успокаивающе поглаживал его по предплечьям, -Это наша квартира. Мы живем в ней полгода. Авеню Луиз, Брюссель, ты сам выбрал ее.

-Стоп. Какой Брюссель? Как мы оказались в Брюсселе? Это... это...

-Бельгия, - терпеливо подсказал Бовэнь.

-Почему мы в Бельгии? - Цзи Ли вырвался из заботливых обнимашек и развернулся к Бовэню лицом, - Какого хрена?

-Нам пришлось уехать. Тебя забанили везде за стрим в платье.

-Стрим что... У меня крыша поехала?

-Есть немного. Ты рассказывал очень странные вещи. Но это уже в прошлом. Ты иногда путаешься в событиях, и только. Если перестанешь отлынивать от изучения языка, сможешь работать, как раньше, не то, чтобы это было необходимо, моих денег нам хватает, но ты собирался и сложность была только в языке, а то, что ты иногда что-то забываешь - не страшно.

-Не страшно? - перебил Цзи Ли, - Настолько не страшно, что мне пришлось свалить в Бельгию? Охренеть. И ты-то почему здесь? Ты же не спятил за компанию?

Ли Бовэнь вдруг рассмеялся, отчего Цзи Ли стало окончательно не по себе.

-Что смешного?

-Ничего. Просто... когда док сказал, что у тебя могут быть провалы в памяти, я подумал, что не так это и плохо, если у меня будет шанс увидеть это выражение на твоем лице еще раз.

-Какое выражение! О чем ты вообще!

Бовэнь поймал его за обе руки и, сжав слегка ладони, поднес к своим щекам. Цзи Ли показалось, что у него вспотел затылок, но освободить руки он не попытался.

-У тебя было очень забавное лицо, когда я сказал это в прошлый раз.

-Сказал что?

-Я люблю тебя, со всеми тараканами в твоей красивой голове. И мне совершенно все равно теперь, сколько еще раз ты меня забудешь, если помнить будешь на один раз больше.

Цзи Ли попятился. Комната вокруг стала нечеткой, расплывчатой, но с ней самой ничего не происходило, это на глазах зачем-то выступили совершенно неуместные слезы.

Выскочив из спальни, миновав гостиную и обеденный стол, Цзи Ли захлопнул у себя за спиной дверь террасы и с раздражением вытер глаза.

-Так не должно быть. Так совсем не должно быть. Да с какого перепугу Брюссель?! И Бовэнь-то чем виноват? Его вообще не должно во всем этом быть. И как же... Как.., - он замолчал, разглядывая растения, - Бабочки. Здесь должны быть бабочки. В предыдущие три раза они были.

Маленький желтый мотылек встрепенутся над каплей воды на одном из широких листьев. Цзи Ли протянул ему руку и тот послушно перепорхнул на кончик пальца.

-Хватит. Мне не нравится. Я хочу проснуться.

В ноздри ударил сильный цветочный запах. Что-то защекотало щеку.

-Принцесса, - Дралс склонился на босмершей так, что прядь его длинных красных волос упала на ее лицо, - Ну же, очнись.

Цзи Ли приложил усилие, чтобы разомкнуть веки. Он полулежал на траве, в тени нескольких елей, воздух пах первым заморозком, на бледно-сиреневом ханьфу выступили крупицы инея.

-Что с тобой случилось? - данмер помог сесть, сбросив свою куртку и укутав в нее худенькую девицу.

-Где мы и как здесь оказались?

-Что?

-Дралс, отвечай. Как мы здесь оказались.

-Мы шли от святилища Синкантара, ты сказала, что соберешь еловые ветви и догонишь, я тебя час прождал в таверне, вернулся, ты тут лежишь.

-Бабочки были?

-Какие бабочки в Винтерхолде в месяц очага!

Цзи Ли осмотрелся. Несколько еловых ветвей действительно лежали рядом на земле. Ему было по-настоящему холодно и он явственно ощущал трепет магии, чего не было ни в одном из четырех снов.

-Ладно, будем считать, что я проснулся.

-Точно? - Дралс помог встать на ноги и собрать ветви.

-Нет, но... Ты меня любишь?

-Принцесса, - данмер сокрушенно покачал головой.

-Ладно, ладно, это я себя проверяю.

Первый совместный ужин на четверых обитателей Белого Пика со дня возвращения из Черного Предела проходил в полной тишине. Собственно, времени с этого самого момента возвращения прошло уже изрядно, в первые пару дней Цзи Ли отлеживался в своей комнате и понятия не имел, что вообще происходит за ее пределами. Потом были похороны Синкантара, плавно перешедшие в многодневную попойку с участием почти всего населения Винтерхолда, за исключением, пожалуй, грудных младенцев и одной тонкой китайской натуры, не выносящий местного алкоголя. Потом Цзи Ли предпочитал проводить время у святилища покойного Архимага...

По каким-то странным стечениям обстоятельств за все эти дни Цзи Ли ни разу не пересекся с Олафом, за исключением их одновременного присутствия на погребальной церемонии. Сейчас "муж" сидел напротив, с явным удовольствием уплетал запеченную свинину и с интересом косился на плошку ярко-красного соуса, в которую "жена" макала кусочки такого же мяса прежде, чем отправить в их рот.

-Вкусно? - норд нарушил тишину.

-Очень, - Цзи Ли подвинул к нему свою эксклюзивную соусницу, прекрасно помня, как Тиберий рыдал, отведав симпатичную экзотику, а Оран Дралс стоически выпил кувшин воды, не проронив ни звука.

-Не вздумай, - предостерег данмер, - В Красной Горе огня меньше, чем в этой плошке.

-Да ну? - норд с некоторой осторожностью макнул кусочек мяса в соус, чтобы осторожно последний слизнуть, - Во имя Кин, как ты это ешь? - у него на глазах выступили слезы.

-Мне нравится, - Цзи Ли невинно пожал плечами.

-Я лучше жидкой стали стаканчик выпью, - вместо стали Олаф залпом осушил большую кружку пива.

Тиберий усмехнулся. Впервые за последние дни его лицо выражало что-то, кроме отстраненной задумчивости.

-Перепиши рецептик и применяй против своих врагов, - шутливо посоветовал Дралс.

-Они не заслужили такой жестокости, - покачал головой норд.

Цзи Ли хихикнул. Он отлично понимал, что внезапная смена вкусов у Мьюррис не могла остаться незамеченной, но с его появления здесь прошел уже почти год, постоянные обитатели Пика успели привыкнуть ко всем странностям и переменам, единственный, кто хорошо знал настоящую Мьюррис и помнил именно ее, без "примеси" Цзи Ли, сидел сейчас напротив. И хлебал заново наполненную заботливым Дралсом кружку пива.

-Прогуляешься со мной после ужина? - от этого вполне уместного вопроса молодой супруги молодому супругу напряженно замерли все трое мужчин за столом.

-Конечно, - Олаф, прежде, чем кивнуть, опасливо покосился сначала на Тиберия, а потом на Дралса. Данмер едва заметно ухмылялся. Хозяин Пика нахмурился.

Держаться за предплечье Олафа, в целом, было удобно, хотя из-за существенной разницы в росте Цзи Ли пришлось задирать голову, чтобы смотреть в лицо норда, пока они неспешно удалялись от Пика по лесной тропинке под непринужденную болтовню о приключениях.

-Конечно, я ему врезал, - закончил виндхелмский тан свой недолгий красноречивый рассказ о встрече с нечестным торговцем в Рифтене.

-Он выжил? - Цзи Ли кратко хихикнул.

-Конечно, даже зубы сохранил. Но ярл рассердился, оказалось, это его дальняя родня, так что жить теперь приходится на ферме за городской стеной.

-Ты заразился? - тем же беззаботным тоном, без пауз и акцентов.

-Что? - Олаф споткнулся.

-Просто ответь, это не сложный вопрос.

-Почему ты спрашиваешь? - нордская развеселая бравада поблекла, казалось, даже профиль Олафа заострился слегка, а тени в позднем закатном свете сделали привлекательные черты его лица хищными.

-Потому что хочу знать, разве не за этим задают вопросы?

-Если опасаешься, зачем позвала гулять? Мы отошли достаточно далеко, чтобы вампиру можно было напасть на тебя и не быть пойманным.

-Если бы хотел напасть, напал бы еще вон после тех деревьев, - Цзи Ли равнодушно кивнул за спину, где тропинка, по которой они шли, изгибалась и скрывала их от любого взора со стороны башни, если, конечно, никто не смотрел за ними в телескоп.

-Неужели, заметно? - мышцы предплечья Олафа как-то ощутимо расслабились под ладонями, он будто неслышно облегченно выдохнул.

-Нет, совсем незаметно. Это все моя нечестная магия.

-Я не опасен для тебя, солнышко. Есть зелье, очень хорошее, оно не излечивает, но подавляет эту болезнь, можно продолжать жить, ходить под солнцем, есть, пить и не бросаться на людей. У меня большой запас.

-А детей заводить можно? - для Мьюррис этот вопрос был бы вполне естественным, но Цзи Ли преследовал им иные цели.

-Ох, солнышко, ты прямо в самое сердце, - норд вздохнул.

-Скажи, да или нет, это важно.

-Разумеется, важно, - Олаф остановился, взял обе ручки Мири в свои огромные ладони, - Здоровых нордских детишек я тебе не дам. Но если ты решишь завести их с кем-то другим, я признаю их своими.

-Фу, блин, Олаф! - Цзи Ли отшатнулся, даже нисколько не пытаясь подражать манерам девицы, это была его собственная реакция.

-Да брось, рано или поздно...

-Слушать это не хочу! - Цзи Ли зажал уши руками.

-Хорошо, хорошо, я молчу.

Повисла тишина, они так и стояли друг напротив друга, Олаф чуть опустив плечи и бросив руки вдоль тела, Цзи Ли - уже не зажимая уши, а только теребя рукава за спиной.

-И... что мы будем делать дальше? - покорный тон Олафа вывел из раздумий.

-Разъедемся обратно? Ты найдешь себе симпатичную вампиршу.

-А ты? Будешь с Тиберием?

-Пока останусь здесь.., - Цзи Ли умолк, оттенок того, как норд произнес это "будешь" предполагал больше одного смысла, - Почему с Тиберием?

-Он же всегда тебе нравился. Теперь ты нравишься ему, все сложилось. Я же не слепой, вижу, как он смотрит. Ты не подумай, я не стану мешать, я всегда знал, что не соперник ему, то, что ты вдруг меня выбрала, было настоящим чудом...

-Стоп, - Цзи Ли легонько уперся рукой в грудь норда, осматриваясь в поисках бабочек и прислушиваясь к своим ощущениям. Магия была с ним, ровно текла сквозь тело как второй кровоток, холодный воздух чуть царапал влажные губы, запах хвои и сухой травы проникал в ноздри, а на языке все еще сохранился привкус острого соуса.

-Что-то не так? - норд прищурился, осматриваясь, - Я не чувствую никакой опасности.

-Нет, нет, все хорошо. Просто мне плохой сон снился недавно. А тут... тени от деревьев.

-Ты изменилась.

-Все думают, что меня Шеогорат по голове приласкал, - Цзи Ли усмехнулся, - Возможно, они правы.

-Я хотел сказать...

-Не нужно. Тиберий ни при чем. Никто ни при чем. Я просто хочу дать тебе свободу. Мы ведь ничего больше ему не должны? Все свои сделки он заключил, так что зачем тебе быть привязанным к юбке какой-то взбалмошной девицы?

-Ну какая же ты взбалмошная, - Олаф расхохотался, - В жизни не видел более разумной девы.

-Ну так послушайся разумной девы и не растрачивай на нее свое время. Договорились?

Олаф осмотрелся снова, согласно качнул головой пару раз.

-Моя ферма рядом с Рифтеном, раньше она называлась фермой Иды, если будешь в тех краях, не забудь заглянуть.

-Не вернешься в Виндхелм?

-К Дагону в зад Виндхелм, - Олаф скривился, - Никогда не планировал там надолго задерживаться.

-А... А крылья ты распускать умеешь? - неожиданно с озорством спросил Цзи Ли.

-Пока действует зелье, нет... откуда ты вообще об этом знаешь?

-Книжки.

-Тебя не Шеогорат, а Хермиус Мора по голове приласкал, - Олаф усмехнулся, потрепал девицу по плечу, - Возвращаемся?

-Ты возвращайся, а я пройдусь.

-Ночью одна в лесу?

-И что босмеру лес сделает?

Норд принял аргумент, кивнул, еще раз потрепал узкое плечо, смерил тонкий стан взглядом с заметным сожалением. Кивнул и пошел прочь, в сторону Пика, постепенно возвращая своей новой более легкой походке ее прежний бравый вид.

Цзи Ли некоторое время стоял в одиночестве на тропинке, прислушиваясь к звукам леса и вглядываясь в темноту. Потом шагнул уверенно на ковер из сухой хвои.

Рои светлячков золотисто-лимонными пятнами раскрашивали темно-изумрудный сумрак. Кое-где заморозки уже рассыпали белую крупу по скучному бурому. Яркие звезды и почти полный Массер освещали кроны, но в самый нижний ярус леса их свет проникал лишь острыми лучами в редких промежутках между широкими сосновыми и еловыми лапами.

-Как тебя призвать? Это вообще возможно? Если ты прислал мне те сны, наверное, ты сам хочешь поговорить. Вот, я здесь.

-Меня не нужно призывать, - почти сразу отозвался насмешливый голос, - Я всегда рядом, - последнее мужчина в фиолетовом камзоле пропел, жонглируя тростью. Он появился будто из ниоткуда, вошел в поле зрения из теней за спиной и остановился, освещенный со всех сторон стаями светлячков. Несколько разноцветных бабочек кружились хаотично у его плеч и рук, от взмахов их широких крыльев чуть колыхались кружева на манжетах и воротнике фиолетовых одежд.

-阁下, 您 好,* - Цзи Ли поклонился и изумленно уставился на Шеогората, узнав звуки родной речи, от которых уже успел отвыкнуть.

-Интересно щебетание, поболтай еще.

Цзи Ли, твердо намеревавшийся говорить с Принцем Безумия максимально вежливым тоном, передумал и сложил комбинацию со средним пальцем.

-Какой храбрый мальчик. Или ненормальный? Тут сложно провести границу.

-Говори, зачем звал, дедуля.

-Лучше дядюшка, мне нравится, когда меня называют дядюшка Шео.

Цзи Ли усмехнулся, скрестив руки на груди.

-Ну, скажи, давай, - Шеогорат надул губы.

-Дядюшка Шео. Доволен?

-Хороший мальчик! - даэдра подскочил к Цзи Ли и обнял его за плечи, свободной рукой продолжая покручивать свою трость, - Я что хотел спросить, ты домой хочешь? Я могу тебя вернуть.

Цзи Ли снова усмехнулся и покачал головой:

-В самом деле можешь?

-Я же показал тебе! Могу, конечно!

-Ах, то. Вернуться психом, который угробит свою карьеру, подставит близких и свалит жить содержанкой в Брюссель?

-Эй, тебе что, не понравилась квартира? Я так старался! Ты заценил мою статуэтку? А цветы? Я собрал тебе самые красивые цветы, ты даже не заметил! И этот парень, он бы отлично справился...

-Не трожь его, - перебил Цзи Ли, - Если я трекнусь, можно, я сделаю это в одиночестве и никого за собой не утяну?

-Если? Эй, мальчик, какое еще если! Ты тут в лесу обнимаешься с дядюшкой Шео, переодетый в платье, откуда какое-то если?!

-Это мужское ханьфу! - Цзи Ли стряхнул с плеча руку Шеогората.

-Мда? - даэдра с сомнением смерил его взглядом с ног до головы, - Тогда почему ты похож на девчонку?

-Красивый очень, завидуй молча.

Шеогорат расхохотался, вихрь бабочек взметнулся вокруг обеих фигур, отделив их от окружающего мира.

Лесной сумрак стал поросшим мхом камнем, а камень рассыпался в золотые искры, бабочки устремились прочь, в прозрачный, теплый, наполненный ароматами цветения воздух. Мириады разноцветных искр на лиловом небе замерли на мгновение, будто приветствуя прибывших, и рванули сквозь невесомые облака, отбрасывая блики на желтую, красную, белую черепицу крыш, гладкие камни мостовых, сочную листву садов и сияющие струи фонтанов.

-Добро пожаловать в Шеот, мальчик. Выпьешь что-нибудь?

-Выпью, - уверенно кивнул Цзи Ли.

Шеогорат с явным интересом смотрел, как босмерша глотает ледяное пиво из горлышка.

-Ладно. Признаю твою божественную суть безоговорочно, - Цзи Ли вытер губы ладонью и выдохнул.

Даэдра радостно захлопал в ладоши и сделал несколько затейливых па на месте.

В комнате рядом с тронным залом дворца Шеота весело потрескивал камин, хотя снаружи стояло солнечное лето, но Принц Безумия решил, что с камином уютнее. Пламя не давало тепла, а только лизало дрова и разбрасывало безобидные искорки. Удобное кресло с высокой спинкой буквально поглотило худую мелкую босмерскую девицу, приласкав бархатной обивкой и пружинящим наполнителем со всех доступных в сидячем положении сторон.

-Рассказывай, - Цзи Ли отставил пустую бутылку на пол, откинулся на нежную спинку и закинул ногу на ногу.

-Я?

-Ну не я же. Ты же зачем-то меня сюда притащил? Или только пивом угостить?

-А, да, точно, - Шеогорат материализовал еще одну бутылку пива, но особого восторга у Цзи Ли это уже не вызвало, бутылка перекочевала на пол, к пустой своей товарке.

-Ты, кстати, сам хотел, - продолжил даэдра, усаживаясь на пол перед Цзи Ли.

-Что я хотел?

-Сюда.

-Эм... Нет. Точно нет. Я хотел домой.

-Нет ничего проще! Сделаешь для меня кое-что?

-Смотря что.

-Что значит "смотря что"?! Ты в своем вообще уме?! Тебе Принц Даэдра сделку предлагает!

-Поправочка, - Цзи Ли вздохнул, - Принц Безумия.

-Ой, ну все! Чего вы так паникуете, ну, безумие, подумаешь! Как будто не безумным быть интереснее! - Шеогорат надул губы, выглядело это и забавно, и пугающе.

Цзи Ли сполз с кресла на пол, скрестив ноги.

-Дядюшка, ты мне скажи хотя-бы, зачем я вообще в этом мире понадобился?

-А... Не. Это я не знаю.

-То есть? Это не ты меня...

-Это кто-то еще, - Шеогорат доверительно наклонился вперед, - Не могу точно утверждать, но, возможно, Молаг Бал. Он любит хорошеньких мальчиков.

-Да твою ж мать! - Цзи Ли попытался встать, но даэдра поймал его за руку и удержал на месте, - Не бойся, теперь ты под моей защитой. Честное слово.

-Спасибо, наверное. Так что я там сделать должен?

-А, да, точно. Дай подумать... Надо вырастить репу.

Глаза Цзи Ли заметно расширились.

-Ой. Стоп. Это не тебе. Что же... А! Прирежь этого придурка Тиберия? Я тебе вилку дам.

-А почему вилку?

-А чем еще? Ты котлеты чем режешь? Ложкой?

Цзи Ли пару раз моргнул.

-Вот ты глупенький, - Шеогорат потрепал его отечески по щеке, - Ну ладно, ладно, наверное, это слишком сложно для тебя. Давай так. Добудешь мне четвертый свиток и я организую тебе доставку домой. Сможешь?

-А можно подробнее? Что за свиток? Где лежит? Как выглядит?

-Ты вот прямо на столько тупой? Свиток! Как он может выглядеть! Как свиток!

-Я тупой, - согласно кивнул Цзи Ли и заискивающе заглянул даэдре в лицо, - Дядюшка, я совсем маленький и ничего не знаю, расскажи сначала, пожалуйста?

-Вот это я нашел помощничка. Ладно, давай сначала. Было у Мефалы четыре пустых свитка. Ну, там еще предыстория была, как они у нее оказались, но это не интересно. В общем, Иакезис, ты его, наверное, не знаешь, умыкнул все четыре, чтобы Прядильщица с ними ничего не натворила, но приятель его, как там его... Эрнил... Эрдил... а, на важно, передал мне три, выменял на моим посохом попользоваться. Я что ли псих, отказываться? Конечно, я дал ему посох. Там, правда, неудобно вышло в конце...

-Дядюшка, - Цзи Ли прервал Шеогората, тронув легонько за руку, - Свитки.

-Свитки? А! Тиберий твой, я не знаю, как вообще узнал, но он мне мозг ложечкой жрал каждый день, пока я не согласился на его дурацкий план. Ты не думай, я не авантюрист, на словах все было правильно. И никаких Серых Маршей, и Тамриэль ваш был в порядке. Ну, ты же понимаешь, Тиберий немножко ку-ку, у него все пошло не так. Знаешь, я думаю, его все-таки там в Чалмане, или где, по голове чересчур приложило. В бабу эту втрескался, а она возьми да и помри... И так три раза уже. Вот сейчас еще держится, вроде, до этого ему прямо сразу чердак срывало. Ты бы видел, как он жег Имперскую Столицу, я уж думал, все, слезай, приехали, смена Эры. Вот ты это хорошо придумал, что пришел, девчонка бы с ним не справилась.

-Мири бы не справилась?

-Дура она. Нервы только мотала. То люблю, жить без тебя не буду, то замуж за какую-то образину, а потом хлоп - и вообще исчезла. Разве ж так можно с психически нестабильными?

-Дядюшка, вот я не совсем понял, это она про Тиберия, что любит и жить не будет?

-А про кого еще? Данмера она терпеть не могла. И он ее тоже. А ты удачно из обоих веревки вьешь.

-Стоп, - Цзи Ли потер виски. От болтовни даэдры начала болеть голова и смысл сказанного стал ускользать, - Пожалуйста, дядюшка, еще раз, кто кого и из чего?

-Глупенький, - Шеогорат ласково улыбнулся, - Вот я скажу тебе, а ты расстраиваться будешь.

-Я не буду расстраиваться! Ничего из сказанного дядюшкой меня не расстроит!

-Ты же проклятие, малыш. Неужели не понял еще?

-Как я должен был понять?

-Айано чем кончил? А он только немножко заинтересовался - и сразу на тот свет.

Цзи Ли напряг память. Айано звали того альтмера, которого размазало по подземного тоннелю, ведущему в Черный Предел, имя это было сказано при Цзи Ли всего раз и вспомнить еще несколько дней спустя было бы уже невозможно.

-А Архимаг? - продолжал даэдра, - Влюбился, дурачина, на старости лет, и что? А хаджит, как там его? Без шерсти на пузе, зато с мечтами.

-Дядюшка, вы все преувеличиваете. Почему сразу влюбился? Архимаг просто...

-Ты все-таки дурак. Я тебе говорю! Я знаю!

-Ладно, ладно, я не спорю, я просто не думаю...

-Вот и не думай! - Шеогорат резко поднялся с пола и заходил по комнате, заложив руки за спину, - Будущее ты видел. Можешь попробовать остаться с Тиберием, присматривать, сдерживать, тебя он точно станет слушать. Только тебя и станет. Можешь попробовать добыть четвертый свиток, исправишь как я скажу. Сотрешь то, чего не было. У этой девчонки было три жизни, с одной ты ее уже навсегда увел. Какую из двух оставшихся выберешь - тебе решать. Я считаю, что свиток лучше. Но выбор за тобой.

-Дай мне слово?

-Какое еще слово?

-Дай слово, что какой бы путь я ни выбрал, если вернусь домой, никто там не пострадает.

-А, печешься о том парне? Ну еще бы. Красавец такой.

-Дядюшка, перестань, - Цзи Ли отмахнулся, - Мне есть, о ком печься, кроме него.

-Себя обманывать - последнее дело, - Шеогорат ухмыльнулся с заметный глумливым самодовольством.

-Я не обманываю себя, ты... ты интернетов где-то обчитался? - Цзи Ли чувствовал, что начинает закипать и не столько от слов даэдры, сколько от его насмешливого тона, - Мне всю жизнь женщины нравились! Что за чушь ты придумал!

-Ага, ага, ты именно поэтому в эту красотку и угодил, - даэдра громко расхохотался.

-Я не выбирал!

Последний звук своего возмущенного вопля Цзи Ли не услышал. Комната во Дворце Шеота исчезла, каменные стены выросли вокруг высоким темным колодцем, чтобы рассыпаться бесконечным роем разноцветных бабочек. Крылышки промчались над кожей щекочущей волной, отозвавшись в теле дрожью и внезапно тяжелой негой.

Цзи Ли моргнул. Ощущения никуда не исчезли, стали намного ярче и отчетливее. А еще появилась боль в костяшках пальцев, которыми он цепляется за деревянную спинку кровати. Между спинкой и стеной, оклеенной какими-то затейливыми светлыми обоями с объемным узором место ровно столько, чтобы биться пальцами о серебристые завитушки каждый раз, когда...

Это было подло - забросить его в такой момент. Он ничего не сможет сейчас сделать, как бы четко ни осознавал происходящее его разум, тело в этой реальности не собирается отвлекаться от своего занятия ни на какие доводы. Телу исключительно хорошо. Непривычно, долго, будто ласковый прилив пробегает по галечному берегу волна за волной, пока все побережье не накроет одной большой стеной воды, расплескивающейся по камням и подбрасывая самые легкие из них, чтобы они падали обратно, поднимая маленькие стопки блестящих брызг.

Цзи Ли не уверен, кажется, он хнычет что-то нечленораздельное и вот-вот упадет лбом в красивые обои с серебристыми росчерками. Чья-то горячая, влажная от пота рука перехватывает его за плечи и откидывает назад, пальцы соскальзывают со спинки кровати, ладони безвольно шлепаются о бедра. Поцелуй у основания шеи и еще один немного выше, ближе к мочке уха. Даже если не знать, куда и к кому подлый даэдра его забросил, он бы все равно узнал, чьи это прикосновения. Потому что в нормальной своей жизни он знал, каковы губы Ли Бовэня наощупь. Мягкие, теплые, самую чуточку шершавые на свежем воздухе. Он дотрагивался безо всяких глупых мыслей, не раз, хотя бы когда Бовэнь неудачно отпил воды из бутылки и жуткая капелька угрожала упасть на оранжевую рубашку, тогда реквизиторше пришлось бы бежать за феном и фотосессия бы еще затянулась. Цзи Ли просто ловко стер капельку. Какое-то мгновение у Бовэня был очень забавный обескураженный взгляд. А еще он помог намазать кремом красное пятнышко простуды, потому что Бовэнь, глядя на свое отражение в телефоне, рисковал промахнуться. А Юй Бинь сидел в минивэне через проход и требовал, чтобы они повторили это на камеру, потому что такой фансервис не должен пропадать. Взгляд Бовэня был обращен именно на Юй Биня, холодный и колючий. Почему Бовэнь смотрелся в телефон тогда, почему не попросил зеркало? Не может же быть, чтобы в минивэне с шестью китайскими актерами, косящими под поп-айдолов не было ни одного карманного зеркальца.

Эта единственная хоть сколько-то здравая мысль тонет в панике от чужих ощущений. Цзи Ли не хочет быть здесь. Это не его реальность. Это не он.

Это не отвращение, это неприятие реальности. Ему не противно и даже ни капельки не стыдно сидеть спиной к Бовэню на его коленях, широко расставив ноги и откинув голову ему на плечо, пока тот, придерживая Цзи Ли левой рукой и хаотично целуя в шею, справляется сам правой. Наверное, это очень важное обстоятельство. Наверное, Цзи Ли этой реальности очень ценит такое бережное к себе отношение. В отличие от отношения к подушке, на которую мгновение спустя, сопровождаемая хриплым рычанием в шею, шлепается большая белая клякса.

Ну и как теперь спать?

Подушку Цзи Ли спихивает на пол, когда Ли Бовэнь увлекает его лечь, обняв и второй рукой. Время останавливается, есть только ненавязчиво светящийся ночник, серебристые росчерки на стенах, тяжелый терпкий запах секса двух мужчин и горячие влажные объятия, когда к спине почти прилипла грудь другого человека.

Цзи Ли хочет уснуть, пусть это и не самая удобная поза, но он надеется, что если заснет, то вернется во Дворец Шеота.

Ли Бовэнь переворачивает его на спину, нависает сверху и внимательно разглядывает, постепенно чуть хмурясь.

-Все хорошо? - беспокойство искреннее.

-Вроде, да, - заставляет себя сказать Цзи Ли, храбрости хватает только на шепот.

-А чего накуксился?

Цзи Ли не знает что сказать. Правду? Это не я, это другой человек в моем теле, правда, я тоже Цзи Ли и у меня есть свой Ли Бовэнь, но мы не трахаемся?

-Просто пытаюсь понять, куда делся поезд, - это единственное, что приходит в голову. Но Бовэнь начинает ухмыляться.

-Какой поезд?

-Который меня только-что переехал.

Ли Бовэнь смеется, беспорядочно целует его, кратко касаясь щек, бровей, кончика носа.

Цзи Ли хочет заорать и выскочить в окно, не важно, какой этаж. Но он не может подняться. Другой Цзи Ли где-то в этом же теле не хочет никуда выскакивать, ему уютно и хорошо, его полностью устраивают дурашливые поцелуи и щекотания.

-Подожди, - у Бовэня взгляд заговорщика. Он переворачивается на бок, свешивается с края кровати, шуршит чем-то, Цзи Ли боится повернуть голову и посмотреть, что бы там ни было, он не хочет этого знать.

-Я не знаю, что нужно сказать, все не подходит, - Ли Бовэнь повернулся снова к нему и что-то держит в руках, прямо над его грудью. Цзи Ли нужно только перевести взгляд.

Красная бархатная коробочка с петелькой желтого металла и парой блестящих белых камней внутри. Это не просто подарок, это тот самый подарок, на вручении которого Цзи Ли категорически не должен присутствовать. Потому что это не сон. Он больше не думает, что это сон, это реальность, самая настоящая, как и та, где есть Белый Пик и Дворец Шеота. Только это не его реальность и он не должен принимать в ней никаких решений за другую версию себя.

Он садится на постели, натягивая край одеяла до подбородка. Ли Бовэнь еще какое-то время победоносно улыбается, но улыбка его тает, он кратко вдыхает и выдыхает сквозь приоткрытые губы, чуть отрицательно качнув головой.

-Ты же... Ты же мне всю личку заспамил этими часовнями! Я думал, ты...

Цзи Ли тупо смотрит на занятный дизайн кольца: два золотых сердечка, украшенных маленькими бриллиантами, одно ровное и аккуратное, другое - разорвано и будто цепляется за первое.

Коробочка громко захлопывается, Ли Бовэнь бросает ее куда-то в темноту, отвернувшись, сев на крою кровати.

Цзи Ли крепко сжимает одеяло. Это не сон. Это реальность, в которой вот-вот рухнет во второй раз жизнь другого Цзи Ли, потому что этот, "настоящий" Цзи Ли не способен потешить Принца Безумия, доиграв любовную сцену.

С чего ты вообще взял, что это ты - настоящий?

-Геге, - не так уж сложно выговорить. Подумаешь, всего лишь слово. Цзи Ли переползает за спину к Ли Бовэню и обнимает его, ткнувшись в плечо подбородком, - Ты что, зачем бросил? Я же просто... просто немножко чуть в обморок не упал, что ты надумать успел?

Ли Бовэнь прерывисто выдыхает сквозь сжатые зубы, ловит его руки своими и сжимает ладони.

-Вот что ты подумал? - продолжает Цзи Ли, потеревшись кончиком носа об ухо, - Что я тебе откажу? Это вообще возможно, сказать тебе нет? Конечно, да, сто раз да, десять тысяч раз, в этой жизни, и во всех следующих.

Золотые крылья ударились прямо в лицо, рой разбивает картину полутемной спальни, выбрасывая Цзи Ли обратно в солнечный день над Шеотом.

-Ага, ага! Вот, я же говорил! - даэдра чуть ли не в глаз ткнул указательным пальцем, - Видишь, ты понял!

-Это было подло, - Цзи Ли отпихнул палец, - У тебя совсем совести нет, кидать без предупреждения в чужие жизни? А если бы он там повесился?

-Но было же весело! Нет?

Цзи Ли отрицательно покачал головой:

-Дядюшка. Прошу. Я сделаю, как ты говоришь, пойду, куда скажешь, но дай слово, что в моем мире это никого не заденет.

-Над твоим миром у меня власти нет. Кого за собой утащить - твое решение.

-Мог бы и соврать, - Цзи Ли криво усмехнулся.

-Ты бы понял, что вру.

Цзи Ли любил волосы Мири. Длинные, блестящие, густые и мягкие, по цвету похожие на его собственные. Он любил расчесывать тяжелые шелковистые пряди сам или сидеть в кресле и почти дремать, пока этим занимается Хасси, ему нравилось даже мыть эту роскошь, хотя процедура и отнимала уйму времени. Поначалу, когда он только появился в Тамриэле, он так часто теребил их, что мыть приходилось почти каждый день, отчего хаджитка-служанка то и дело причитала. Ему нравилось заплетать косы и он довольно быстро наловчился делать это самостоятельно, чем Хасси тоже иногда была немного недовольна, но лишь для вида.

Ножницы протяжно скрипнули, очередная прядь упала к носкам мягких сапожек. Цзи Ли прерывисто вдохнул и закусил губу изнутри сильнее.

-Это тебе месть за мое путешествие, - заявил он шепотом, когда последняя прядь упала на пол. Оставшиеся волосы, едва достающие теперь до плеч, он подвязал кусочком узкой тесьмы. Из большого зеркала на стене, одетый в походные штаны и куртку, с небольшим вещевым мешком на плече, смотрел почти прежний Цзи Ли, только еще более худощавый, - Я бы очень хотел стереть тебя, Каморан Мьюррис, стереть из истории, вычеркнуть твое имя из Свитка, будто тебя и не было. И пусть Белый Пик становится без тебя адом, пусть горит Тамриэль, зато я буду свободен. Ты ведь это и сделала. Сбежала, вычеркнула себя. Но я не ты. Я проживу все твои жизни, сколько бы их ни было, верну одну свою и ни для кого не буду проклятием. Смотри и учись.