Кэйа ожидал увидеть кого угодно. Но не одного из предвестников. Капитан по привычке едва заметно напрягся, в любой момент готовый призвать меч. Даже консультант из бюро, сидевший рядом этим человеком, не внушал чувства безопасности.

- Я много слышал о вас, капитан. Ваша храбрость и слава известна даже Царице, не зря же вы наделены её благословлением, - начал молодой человек за столом. Альберих не сдвинулся с места, - Проходите, капитан, мы здесь не для сражения, - Мужчина встал, подошёл к Кэйе и протянул ему руку. Они обменялись рукопожатиями. Напряжение немного спало.

- Я не при исполнении. Хотя, честно говоря, не отказался бы от поединка с вами, - непринужденно сказал он, садясь обратно за стол. Альберих осторожно улыбнулся и тоже присел. 

- Вы Тарталья, так? Я тоже наслышан о вас. Правда, мне казалось, что людей из Фатуи никакая зараза не берет, - усмехнулся капитан и обманчиво расслабленно, как пантера, что готовится к прыжку, откинулся на спинку стула. Предвестник засмеялся.

- Слухи обо мне ходят разные, но мне льстит, что вы знаете моё имя. Здоровье наше и правда крепко, только сердца у нас горячие, - сказал он и кинул странный взгляд на Чжун Ли. Альберих внутри себя усмехнулся. 

- Как вы заразились? – Кэйа решил сразу перейти к теме вечера. 

- Мой добродушный коллега, прежде чем пропасть с радаров нашей организации, всучил мне странную коробку из Инадзумы. Видимо, через нее. Я сам ещё не до конца выяснил, - капитан внимательно слушал нового знакомого. Дурная слава об этом человеке доходила до него не раз. 

- А как вы излечились? – в горле у Кэйи пересохло, а язык отказывался слушаться. Внутри вся душа трепетала. 

- Это долгая история. Но вы пришли именно за ней, что у нас много времени, - Тарталья наконец вгляделся в собеседника. Что-то во взгляде капитана подсказывало, что его случай – совсем безнадёжный. Предвестнику стало даже жаль умелого воина. 

- В мою первую поездку в Ли Юэ я встретил одного удивительного человека. Хотя у нас и произошло, кхем, скажем так, парочка неприятных ситуаций, я уже в Снежной понял, что влюбился в него, - Чайлд развел руками. От зоркого взгляда Кэйи не укрылся тот факт, что Чжун Ли довольно красноречиво посмотрел на предвестника, а на последних словах даже легонько улыбнулся, - Примерно в то же время мой товарищ подкинул мне эту шкатулку и смылся. Я не сразу понял, что происходит. Сначала я принял это за простуду. Обычное дело у нас в Снежной, Тоня постоянно простужается. Но увидев первый лепесток, я тоже начал искать подробную информацию. И поехал обратно в Ли Юэ. Учитель, - он рукой показал на консультанта из бюро, - рассказал мне ту же легенду, что и вам, капитан. Тогда я всё и понял, - Тарталья глубоко вздохнул и поправил цветок глазурной лилии в вазе, - эти цветы раньше росли по всему региону, но сейчас их редко можно встретить. И, видимо, мои легкие им пришлись по душе, - отшутился он, с лёгкой грустью во взгляде, ласково поглаживая лепестки. 

- И долго вы это скрывали? – набрался смелости и спросил Кэйа после небольшой паузы. 

- Очень. Одно время даже жил в Снежной, полагая, что расстояние поможет избавиться от болезни. Но, как вы понимаете, это не помогало. Становилось только хуже. И когда я уже еле стоял на ногах, а цветы вываливались из моего рта при разговоре, я рискнул. Думал, что не переживу эту поездку, - в комнате повисла мертвая тишина, казалось, что даже цикады за окном остановили своё пение, - Я вызвал свою любовь на поединок. Естественно, я проиграл. И уже из последних сил, признался, - сердце Кэйи замерло, - Это оказалось взаимно. Вот и вся история, капитан.

Чайлд улыбнулся. Но от этой улыбки у Альбериха что-то перевернулось. Потому что ему самому так счастливо улыбнуться не суждено. 

- Таких случаев очень мало, капитан. Даже сквозь века до нас дошло лишь несколько упоминаний о цветочной болезни. А истории про исцеление столь редки, что услышать её от бывшего больного – большая удача, - наконец сказал Чжун Ли, отпивая немного чая. Будто речь шла не о смертельной болезни, а о погоде на улице. 

- Я благодарен вам за рассказ, - произнес наконец Альберих, сдерживая предательский ком в горле. 

- Вижу, он не очень-то пришёлся вам по душе…. – заметил Тарталья, вилкой поддевая креветку. Кэйа сухо рассмеялся. От этого смеха у мужчин прошёлся холодок по спине. 

- И все же, я действительно вам благодарен, - сказал он, вставая из-за стола, - Я заплачу за ужин. 

Спорить с ним не стали.

Он лежал на кровати, смотрел в потолок и все не мог заснуть. Возле постели стояло ведро, в которое периодически сплёвывались лепестки. За окном уже стояла глубокая ночь, и свет полумесяца мягко озарял комнату, играя бликами на синих локонах. Его тело содрогнулось и согнулось в ужаснейшем порыве. Альберих задыхался, жадно хватая воздух в перерывах между кашлем, и так раз за разом. 

Из его рта на смуглую ладонь, не покрытую перчаткой, выпал бутон, окроплённый бурыми каплями. Кэйа замер. На ярко-оранжевый цветок упал луч лунного света. Капитан резко дернулся, словно обжегшись, и сбросил бутон в ведро. Альберих часто задышал в панике, отодвигаясь спиной к стене. Горло невероятно саднило, во рту был отвратительный привкус крови, а горло горело, как будто в нём развели костер. Только Кэйа начал приходить в себя, как температура в комнате резко упала. Саднящая боль, исходящая из правого глаза, заполнила всё его сознание. 

Холод обжёг разгоряченную кожу и заставил прийти в себя. Альберих со всей силы ударил кулаком по стене. Боль немного отрезвила его. Он снова закашлялся и сплюнул несколько лепестков. 

В дверь постучали. 

- Капитан, с вами всё в порядке? Я слышал грохот… - из-за стены послышался голос. Кэйа торопливо оправил рубашку, перекинул волосы на спину и открыл дверь. На пороге стоял один из рыцарей ордена. Уже без своего привычного обмундирования, в одной рубахе и штанах. 

- Со мной все в порядке, - Альберих улыбнулся в своём фирменном стиле, - Не беспокойся, Хоффман, ложись, завтра утром мы уже уезжаем обратно в Монд, - он похлопал подчиненного по плечу. И захлопнул дверь.

Он и не знал, что весь этот короткий разговор рыцарь смотрел не в глаз капитана, а на небольшую каплю крови на чужой белоснежной рубашке… 

По приезде Альберих сразу направился к Альбедо. Тот, услышав легенду и узнав о первом бутоне, лишь покачал головой и сказал неутешительное:

- Боюсь, вам осталось лишь несколько месяцев, капитан. Ваше состояние ухудшается действительно только из-за болезни? – аккуратно спросил алхимик, слегка прищуриваясь. Кэйа лишь непринужденно улыбнулся и кивнул. Он знал, что Альбедо давно догадывался о том, что скрыто под повязкой. У них обоих есть одна тайна на двоих. 

После этого разговора Кэйа зашел в место, дороже которого для него не было во всем Тейтвате. «Доля Ангелов». Розария уже была там.

- С возвращением в Монд, - сказала она, разглядывая собутыльника с головы до ног. И нахмурилась, - Сразу к делу. Тебе стало хуже? – ответом ей послужил лишь едва заметный кивок, - За те дни, что тебя не было, Эмбер перевернула с ног на голову весь город. 

Кэйа в изумлении уставился на служительницу церкви. Правда, таковой Розарию было назвать сложно. 

-Эмбер? – девушка кивнула, отпивая немного из своей кружки. Они сидели в самом темном углу таверны, поэтому не боялись быть услышанными. 

- Все пыталась найти ходячую причину твоей болезни, - съязвила она. Капитан отхлебнул «полуденной смерти», но сейчас напиток ему показался более горьким, чем обычно, - Даже ко мне приходила. 

Мужчина подавился от неожиданности.

- Не подохни раньше времени, - сказала Розария, похлопав его по спине, - у меня такая же реакция была, - и сделала глоток, - Не волнуйся, я ей ничего не сказала о нём.

- Спасибо, - хриплым голосом сказал Кэйа. Дальше разговор не клеился. Уже после трех бокалов он полулежал на столе, подпирая голову рукой. 

- Как же хочется порой тепла… - тихо сказал, - Но от самого горячего человека в Монде я чувствую только холод…

Девушка ничего не ответила. Лишь посмотрела на друга с жалостью и необъяснимой нежностью в ее обычно равнодушном взгляде. Она глубоко вздохнула. В шумной таверне только так и получалось расслабиться. Хотя назвать это отдыхом можно было с трудом. Её собутыльник уже лежал верхней частью тела на столе. Девушка аккуратно ткнула его в плечо. Реакции не было. Она снова вздохнула.

- Кэйа, вставай, - сказала и ткнула его ещё раз. Ответа не было. Розария потрясла его за плечо. Альберих что-то промычал. Девушка встала, закинула его руку себе на плечо и взвалила мужчину на себя. Посетители, что ещё остались в таверне, сочувственно посмотрели на нее. «Снова мне его до ордена тащить».

- Сестра Розария, позвольте вам помочь, - сказал Чарльз, выходя из-за барной стойки. 

- Не нужно, - ответила ему девушка, поправляя собутыльника, который так и норовил сползти с женского, но отнюдь не хрупкого, плеча. 

Она вышла из помещения на свежий воздух. Во всем городе стояла глубокая бесшумная ночь, только сверки пели свою неизменную мелодию. Кэйа зашевелился. Так они дошли до ближайшего переулка.

- Прекрати паясничать, - сказала Розария, убирая мужскую руку со своего плеча. Капитан выпрямился, опираясь на стену дома и улыбнулся.

- Какая же ты всё-таки проницательная, - усмехнулся он, - Предательница.

- Нет желания тащить тебя в орден по этой чертовой лестнице, - сказала она, зажигая сигарету и разворачиваясь к нему спиной, намереваясь уйти. 

- Спасибо, - второй раз за вечер сказал мужчина.

- Тебе не нужно благодарить за это, - не поворачиваясь, ответила она, - Ты так напиваешься только когда Чарльз за стойкой. Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы Дилюк видел тебя таким, - Кэйа грустно улыбнулся, - Его смена начинается через десять минут. Тебе лучше поторопиться, - сказала Розария и ушла. 

Стук её каблуков ещё долго доносился до капитана, разбиваясь эхом об камень под ногами. Альберих не знал, сколько простоял вот так, опираясь спиной об стену дома и смотря в звездное ночное небо. В голове пронеслись воспоминания из далекого детства. «В <i>ту ночь</i> небо было такое же…», - пронеслось в его голове. Правый глаз заныл тупой болью. Кэйа крепко сжал ладони в кулак. Сейчас как никогда он чувствовал себя лишним. От кашля и боли уже в районе груди капитан часто задышал открытым ртом, словно ему не хватало воздуха и … свободы. Вот же парадокс. Ещё одно доказательство, что ему тут не место. 

Он здесь чужой. Кэйа легонько коснулся пальцами повязки. С каждым днём болело все сильнее. Как и лепестков становилось все больше и больше. Тушить это алкоголем уже не выходило. 

Он опустил взгляд в мостовую. И, не помня уже как, вышел за пределы города через восточные ворота… 

После той ночи все покатилось под откос. С каждым днем ему становилось всё хуже и хуже. А в Ордене творился переполох. Джинн, Эмбер и Кли бесконечно строили свои догадки, кто же причина, пытались проверить их незаметно для Альбериха. Лишь Лиза как-то странно улыбалась и не участвовала в этом цирке. При лишь одном взгляде на который Кэйа не мог сдержать смеха. Но долго это продолжаться не могло. На одном из собраний Ордена, на котором, на удивление, присутствовал и Дилюк с путешественником, у Кэйи случился неимоверной силы приступ. Он задыхался от лепестков в горле, а легкие жгло огнём, его рот наполнинлся кровью. Альберих вылетел стрелой из зала для собраний.

- Кто? – родной холодный голос раздался над самым ухом. Кэйа поднял голову от деревянной кадушки, в которую сплевывал отвратительные грязно-оранжевые цветы. И с недоумением посмотрел на сводного брата. Но удивление быстро сменилось горькой полуулыбкой.

- Неужели ты заинтересовался моей жизнью, братец? 

- Джинн беспокоится, - эта фраза врезалась в израненное сердце острым клинком. Хотя самому Кэйе казалось, что уже ничего не могло его ранить. Он усмехнулся.

- С ней я поговорю сам, - сказал он. А потом ушёл твердой походкой. Оставив Дилюка наедине со своими мыслями. 

Переломным моментом стала одна ситуация, без которой, возможно, эта история любви развилась бы по-другому…