Сколько эмоций человек способен испытать за раз?

«Головоломка» наглядно показала, что может быть целый винегрет эмоций в одной чашке. Скажу так… винегрет я люблю, но в этот раз он оказался совсем не вкусным: гнев, страх и очарование — это как селедка под шубой с ананасом. Жуть… Но начнем по порядку.

Я была зла. Чертовски зла. Жизнь такая штука, что даже самого терпеливого и мирного человека способна превратить в агрессивно лающего на палку шпица, если та просто упадет рядом. Да уж, свой скверный характер я оттачивала, как первоклассную катану, и еще ни разу не пожалела о том, что выковала ее. Быть добрым и мягкотелым себе дороже, этим очень даже любят попользоваться.

И я была безумно зла на Оусу.

Это оказался тот самый редкий тип людей, которым я не была готова давать ни одно шанса на прощение. Я прекрасно знала, в каком порядке испытываю эмоции, и уже чувствовала, что как только с меня спадут оковы шока, я сделаю все, чтобы уничтожить этого человека, даже если придется подыгрывать и подчиняться, даже если придется ждать годы. Хотя в тот момент я была готова наброситься на него с места, несмотря на солдат рядом. Уже видела, как выхватываю его катану и втыкаю в район жизненно важного органа. Я же человек будущего, верно? Человеческую анатомию хоть приблизительно знаю. За такое меня бы определенно убили на месте, поэтому, думается мне, это даже к лучшему, что за секунды все обернулось совсем в другую сторону…

Мне было страшно. За себя, за Шичиро, да и просто по-животному страшно. Такое бывает с людьми, когда у них нет ни единой мысли, что с ними будет дальше. Чертова неопределенность, как же я ее ненавижу. Еще страшнее мне стало, когда я поняла, что на моей голове лежит рука не просто какого-то козла, а величайшего в истории магии. Множество раз на страницах манги я наблюдала, как маги и даже проклятые духи чувствовали активизацию Сукуны за километры, как их пробирало от самого ядра существования. И даже сейчас, пока он являлся человеком — по крайней мере, выглядел он очень даже по-человечески, — это внушение страха уже было при нем. А парень умел…

Казалось бы, при чем здесь очарование? А при том, что ее высочество Сенджу, ранее посчитавшая Шичиро слабохарактерной тряпкой, ставила в приоритет типаж бэд боя. В общем, Сукуну я находила очень даже привлекательным не столько внешне, сколько благодаря его злодейской харизме. Вот только так было раньше, пока я наблюдала за ним нарисованным через экран монитора и считала вымышленным персонажем. Как и сказала, я была зла и напугана одновременно. Но, как ни странно, именно очарование помогло мне узнать в Оусу такой знакомый образ.

Акутами-сенсей дал неплохую подсказку еще до моего перерождения. Ведь все мы прекрасно помним тот чудесный арт огромного мужчины с четырьмя глазами и четырьмя руками. Светло-каштановые волосы с причудливым персиковым отливом на солнце, зачесанные назад, здесь не просто редкость (сказала девочка с белоснежными космами). Если не брать в расчет нечеловеческое количество отростков и все то прочее, что было присуще Сукуне, Оусу был весьма на него похож. Да ведь и ладно внешность. Разглядеть принца я смогла достаточно хорошо. Этот засранец для пущего эффекта устрашения решил наклониться ко мне, так что за Шичиро мы наблюдали фактически на одном уровне. Пока я была в оцепенении беззвучия, кто-то из солдат позвал его и что-то сообщал, так что наше величество простояло в таком близком ко мне положении достаточно, чтобы вдоволь рассмотреть его.

Я никогда не забуду этой улыбки, ее точно никто не повторит. Выражение глаз так тем более. Кажется, парень втихушку подслушал мои методы соблазна. Вывод о личности стрельнул в голове так, будто меня ударило током. Четкий, неоспоримый вывод. Уже потом я начала задавать себе вопросы, с чего это я так решила. Да, мы в эпохе Хэйан, но каковы были шансы встретиться? В борьбе с сомнениями я прокрутила все услышанные от Оусу ранее слова, каждую нотку его голоса, и, к своему великому ужасу, находила только больше сходств. Хотя, возможно, начались мои собственные надумки…

Я не слышала, о чем его козлиное величество млеяло со своими подстилками, — а подстилкой теперь, по всей видимости, буду как раз я, — не слышала я и того, что он сам сказал мне, и если бы меня не подтолкнули в спину, я бы так и осталась стоять как вкопанная и пожирать Оусу взглядом. А на Шичиро… я предпочла не оборачиваться, просто не выдержала бы этой картины снова.

Стоило нам ступить на главную улицу, как принц спрятал руки по рукавам хаори и каким-то магическим образом приобрел тот аристократический вид, каким и должен обладать человек с его статусом. Не Двуликий он, а двуличная скотина! Солдаты, как подобает, сопровождали его двумя строями по бокам, и меня, идущую позади, пытались как можно сильнее прикрывать собой. Тем не менее любопытные зеваки не стеснялись глазеть в нашу сторону, это я смогла понять только по повернутым к нам носкам по бокам: поднимать глаза мне было… стыдно? Казалось бы, такая честь идти позади самого принца, но знали бы эти люди настоящую причину. Пару раз мне хватило смелости взглянуть на его спину. Будущий Король проклятий шел как человек, оглядывался как человек, говорил как человек и дышал как человек. Настоящий… Живой и вполне себе реальный. А еще до странности для сложившегося образа в моей голове людской. Он что… действительно сейчас никакое не проклятие? Еще и сын Императора, мать вашу. Конечно, откуда бы тогда в нем было столько гордыни и тщеславия. Теперь-то все встало на свои места.

Мы дошли до конца улицы, примерно туда, где я и поймала солдат глазами впервые. У какой-то явно богатенькой лавки стояли две крытые повозки и целый лошадиный кортеж. Оусу отошел к лавке, где у главного входа его ждал пожилой хозяин заведения. О чем они там договаривались, я уже не смогла бы расслышать при всем желании, потому как двое из сопровождавших нас солдат сказали, чтобы я залезла в повозку. Нет, спасибо, что-то не хочется… Если такой транспорт с виду не выглядит как королевское ложе, то внутри явно не лучше, чем в свинарнике. Уж простите, но все повозки у меня ассоциируются примерно одинаково — военные, заключенные, рабы. Ах да, недалеко же я ушла от последних.

После небольшого обсуждения, есть ли там вообще место, и маленькой проверки, мужчины пришли к выводу, что посадить меня нужно во вторую. А я ведь даже не удивилась, когда, с трудом залезая со своей тугой юкатой внутрь, увидела битком забитое пространство. Конечно же, девушками. Они не выглядели побитыми, грязными или даже приблизительно так. Напротив, они все были весьма ухоженными и нарядными, но то, как часть из них посмотрела на меня… боже, да они все здесь против воли!

Шторка, больше похожая на какое-то тряпье, закрылась за мной, и в повозке стало значительно темнее. Наверняка первоначально она предназначалась для войска или хотя бы провизии, но никак не для пленников. По всем японским традициям здесь не оказалось и намека на лавочку, так что трястись придется сидя, и мне, как последней в очереди, досталось самое летное место — в конце. Чувствую, в пути моя спина уедет на Канары, но, думаю, это место еще могло бы сыграть мне на руку.

Простояли мы недолго, совсем скоро снаружи зашевелились солдаты, лошади, и вот, наша золушкина карета двинулась в путь. Сердце у меня все еще отбивало бешеный ритм, сидеть спокойно я точно не могла, но присутствующие девушки, похоже, не были из числа болтушек, которые бы предпочли скоротать дорогу разговорами. Хотя их можно было понять… Каждая из них покорно сложила ручки и тупила взгляд в том крохотном пространстве на полу вокруг себя, которое им досталось. И конечно же, все из них были приблизительно моими ровесницами — кто ж даму в возрасте возьмет. Мы ведь в средневековье, в Японии, мать вашу. Тут и через тысячу лет будут любить юное кукольное личико.

В конце концов, молчание начало меня раздражать, да и хотелось все-таки знать, куда именно нас везут. На мой вопрос отреагировали не сразу, но в конечном итоге…

— В Хэйан-ке, куда же еще.

Название мне не особо что-то дало, я же совершенно не разбираюсь в местной географии, и если так пошло, как зовется мой родной город я тоже не знала, а это могло доставить мне большие проблемы, если вдруг выдастся шанс сбежать. Побег… насколько он мог быть правильным решением? В повозке семь девушек, включая меня, и, должно быть, примерно столько же сидит в первой. Интересно, они будут производить подсчет, да и насколько у принца хорошая память? Если ориентироваться на присутствующих девушек, внешность у меня здесь самая примечательная, а если и обнаружится, что я сбежала, насколько Оусу будет лень возвращаться за мной? Не поленился же устроить крысоловку для Шичиро…

За этими раздумьями я просидела около получаса, после чего решилась выглянуть из-за шторки, совсем чуть-чуть. К тому моменту мы начали подниматься в гору, так что за заключающей частью отряда хорошо виднелся удаляющийся город и даже наше поместье… Интересно, Шичиро уже вернулся к отцу? Ему хоть помогли обработать рану в городе? А что скажет Кеиджи? «Молодец, сынок, вчера отстоял честь, а сегодня лишился и невесты, и руки». Господи, какой же это позор для него… Я четко представила шокированное лицо отца, ужас на лицах сестер. А будут ли они предпринимать что-то? Да что они сделают… здесь императорское слово выше закона. Нет, не могу больше об этом думать! Стресс еще свежий, голова не мыслит здраво. Нужно хоть немного отвлечься, а потом можно будет обдумать все еще раз.

В таком состоянии мне было как-то все равно, что обо мне подумают другие девушки — нужно было разговорить их любым способом. Естественно, просто так на контакт они не шли, но, видимо, им надоело слушать мой бессмысленный монолог с собой, потому что одна из них предпочла заговорить.

Каору своим строгим, но смышленым выражением лица сильно напомнила мне сестрицу Сэкеру. Даже не знаю, кем она была больше — пессимистом или реалистом, но в нынешней ситуации и временных рамках две эти системы взглядов сложно было назвать разными. Положение Каору было во многом похоже на мое: дочка богатого папочки, но в отличие от меня, собиралась выйти за другого богатого папочку. В моем времени его бы назвали папиком. Мужик на старость лет в свете войны решил дать волю своим извращенным фантазиям и выкупить себе молоденькую девушку. И тут — бац! — приходит принц и говорит, что возьмет ее в императорский дворец. Как можно понять, для папаши Каору выбор был очевиден. Но и я бы на ее месте не особо расстроилась такому раскладу, если бы на мои смотрины пришел не Шичиро, а сам Кеиджи. Брррр.

Очень скоро к нашему душевному разговору присоединилась еще одна девушка, затем подхватила другая, и вот вся повозка сидит и обсуждает, какие мужчины козлы и как женщинам тяжело живется. Вот, например, душка Момо наоборот мечтала выйти замуж и даже за кого угодно, но ее религиозная мамочка, видать, прародительница феминисток, запретила не просто за кого угодно, а в принципе. Бедняжке так не хватало мужского внимания в женском храме, что она взяла и сбежала, но не учла того, что выживать в иных условиях не умела. Да вот и вышла бы за первого встречного, как и хотела, скажете вы. А вот и нет, ответит Момо, потому что отряд принца перехватил девчонку еще до того, как та успела дойти до города.

Малышка подумала, что ей улыбнулась сама богиня удачи, но, как я уже сказала, в повозке не было ни одной девушки, которая бы радовалась нашему общему положению. Почему же Момо не радовалась? Потому что она хотела именно замуж, за одного-единственного мужчину, у которого она и сама была бы единственной, а слова «гарем» и «верность» не то, что в одном предложении, в одной книге быть не могут! Короче говоря, Оусу великодушно стал первым в ее жизни, кто на собственном примере показал, какие некоторые мужики могут быть скотинами. Что касается женского общества, то ей хватило его по горло, но мы, как она сказала, сильно отличались от женщин в ее родном храме, так что на диалог она шла с большой охотой. Однако я сильно сомневалась, что по приезде у нее останется такой настрой…

В конечном итоге мы так разболтались, что отряду пришлось сделать остановку и убедиться, все ли у нас все в порядке и вообще, какого черта мы так шумим. Еще несколько часов назад любая из девушек ничего бы не ответила заглянувшему к нам солдату, но азарт разговора так повлияла на ту же Момо, что она с дуру решила позвать солдатика поболтать с нами. Опыта в кокетстве у нее не было ни черта, но она удивительным образом училась на каждой крупице собственного опыта. Какая способная. Как оказалось, остановка была не из-за нашего веселого галдежа, а по причине того… что мы, собственно, приехали.

А я-то думала, что Хэйан-ке это какое-то крутое место, а не голое поле…

Ладно, Хэйан-ке действительно столица, до которой нам ехать еще невесть сколько, а так как в скором времени должно было смеркаться, отряд решил устроить привал. И, матерь божья, что в поместье, что в городе я видела только часть этого огромного отряда, а мужики еще с войны шли, прореженные. Страшно представить, сколько их было изначально… Пока я не тыкнула одного из них помочь нам вылезти из этого цыганского жилища, он и извилиной не повел. Вместе с тем из первой повозки также вылезали девушки, и я ради интереса быстренько пересчитала нас.

Пятнадцать. Пятнадцать молодых красивых девушек. Слушай, Оусу, а хуй не оторвется, а? По мне так, на тебя одного многовато будет. И стоило мне об этом подумать…

— Какие красавицы, ты погляди, Макото. Глянь, глянь.

…как какие-то обсосы недалеко от нас без всякого стеснения решили выразить заинтересованность так, как умеют — максимально тупо. И ведь даже мой возмущенный взгляд их не смутил. Ну, поглядим, поглядим. Высокий дрищ и низкий пухляш — идеальный дуэт во все эпохи. И вот если худому явно было стыдно за друга, то жирдяй так вообще границ не видел — стоял и лыбился своей пухлой прыщавой мордой. Господи, да ты в отражении-то себя видел?! Сомневаюсь, что тебя даже мать родная симпатичным бы назвала.

Мало того, что многим девушкам стало ощутимо мерзко, так самые скромные из нас еще и напугались, и только с их зажатой трясучки я задумалась… а мы точно в такой безопасности, как думали? Ладно Оусу, он хотя бы молод и в неплохой форме. А этот… а этот жирдяй вылитый сорокалетний девственник!

— Эй, вы, — слишком неожиданно раздался строгий голос со стороны большей части отряда. Ко всем солдатам Оусу я относилась одинаково предвзято, но этот показался нашим спасителем. — Хорош слюни пускать. Это подарок для Императора, так что даже не вздумайте!

— Это тебе принц так сказал? — а это что, неудачная попытка контратаки? Наш спаситель явно не умел врать, а потому и сам подсобрался неуверенный в собственных словах.

— Да даже если не для Императора, ясно же, что не для болванов вроде вас! Или мне принцу доложить?

— Ну и ладно…

Мы всем женским коллективом выдохнули. Безопасная зона на ближайшее время приняла к себе наши задницы. В буквальном смысле. Наш герой отправил мерзко-дуэт помогать разгружаться, а сам, представьте себе, извинился! Нет, ну он здесь точно самый адекватный.

Ясухиро на лицо выглядел очень даже добродушным, а строил из себя строгого очкарика, только разве что без очков, а его маленьким глазкам их очень не хватало. Он провел нас ближе к дальней части бывшего рисового поля, разорившегося как раз из-за войны и засухи. Невольно подумалось, что это одно из полей Сузуму Акари. Солдаты выгружали провизию и начинали расставлять тканевые палатки — не самые изящные на вид. Вау, да ими пользовались все народы во все времена. И нам с девочками полагалась отдельная (слава богу). Она совсем не отличалась от палаток солдат, а вот нашему принцу на белом коне позже поставили самую выебистую, как же без этого. К слову, конь у него реально белый.

Нашу палатку разместили первой, чтоб мы особо не путались под ногами и сами устроились в ней. Да уж… это, конечно, не родное поместье и вообще не дом, но все-таки могло быть гораздо хуже. Если сравнивать с чем-то знакомым, то, думаю, Оскар за сходство я бы выдала палаткам армии Мулан. От входа до дальней «стенки» по бокам расположились наши соломенные подстилки, не самые приятные наощупь, явно кем-то пользованные и даже не чищенные! Я понимаю, что на войне не до гигиены, но вы везете девушек во дворец! Когда же в следующий раз я пожаловалась на такие условия Ясухиро, он вздохнул и сказал, что это нам еще самый свежачок отрыли. Ну, спасибо…

Не сказала бы, что я фанат уборки и готовки, но ночевать грязной и голодной не собираюсь, так что в первую очередь я настроилась добыть нам воду хотя бы на умыться. Выглянула из палатки, чтобы позвать Ясухиро… а у нас на стреме стоял угадайте кто.

— О-о-о, устроились? Вам хорошо? Можно заглянуть?

Это очередное издевательство? Почему нам на охрану поставили этого краснорожего жирдяя?! Тут совсем никто не в курсе или, может быть, все слепые?! Да тут и ребенку будет понятно, что этот мужик извращенец! И нет же, из всего, чем его могли занять, отправили охранять будущих наложниц! Ясухиро, конечно, сказал, что к нам приставят какого-то Ючи, но я надеялась, что эту свиноту зовут как угодно, только не так.

У меня задергался глаз. Ладно, Сенджу, спокойствие, главное в жизни — спокойствие.

— Слушай, нам… нужна вода.

— Зачем это? — вытянулась рожа Ючи. Он спросил всерьез…

СПОКОЙНО, СЕНДЖУ. Вмажешь ему — тебе же будет плохо.

— Ладно, неважно. Просто позови сюда Ясухиро.

— Зачем? Он занят.

Сказал Ючи, когда Ясухиро где-то на другом конце поля закончил командовать расстановкой. Может, все-таки вмазать, а?

Идиоту вроде Ючи я вряд ли что-нибудь объяснила бы, поэтому, чтобы не затягивать спор с ходячим булыжником, кинула ему прямой приказ, — иначе солдатики не понимают, — и нырнула обратно в палатку терпеливо ждать. А вот сам Ючи, похоже, не отличался выдержкой: вместо того, чтобы выполнить мою просьбу, он залез в нашу палатку своей рожей следом за мной! Девочки, конечно, не переодевались в это время, но завизжали со сверхзвуком, что даже я чуть не оглохла, а ведь жила с Саори… Ненавижу громкие звуки, они выводят меня из себя, а тут еще это улыбающееся рыло, которое вместо разговора решило воспользоваться случаем и поглазеть на нас.

Вы. Меня. Вывели. ВСЕ.

Буквально приказав девочкам заткнуться, я вытолкнула Ючи на улицу с такой силой, какой сама от себя не ожидала, и тут меня прорвало.

— Слушай сюда, свиная рожа! Тебе ясно дали понять, что ты не имеешь права вот так без спроса к нам заглядывать! Я всего лишь попросила у тебя воду, и если тебе невдомек понять, что людям хоть иногда нужно мыться, тогда знай, а еще уложи в своей безмозглой башке, что нас везут во дворец, мы — будущие наложницы Императора, и если он узнает, как с нами обращались в дороге, можешь считать, что лично ты останешься без головы!

У Ючи если глаза полезли не на лоб, то выпучились так, будто были готовы выкатиться из орбит. Он напряг все мышцы лица, чтобы нахмуриться, но часть из них повела себя не совсем так, как ему хотелось — у него задрожали губы. Господи, только не говорите мне, что он собирается расплакаться, иначе я психану еще сильнее. А с ором я слегка переборщила: солдаты в округе повыглядывали из палаток, как мыши. Они ведь военные, на любые крики-оры-драки должны мчаться со всех ног, но голос-то орал женский, вот они и не знали, как себя повести. Да уж, такой дилеммы у них еще никогда не было. И только один из них все-таки подошел.

Вот видишь, Ючи, если дать понять Ясухиро о срочности, то его дела не такие уж и важные. В общем, воду нам принесли как миленькие, а еще еду, которую нам пришлось готовить самим, конечно. И хотя все девушки были дамами элитного уровня, за которыми с рождения бегали служанки, что-то да дружно сварганить нам все же удалось. За всем этим процессом мы успели познакомиться с остальными девочками — я сделала для этого все возможное, и не для того, чтобы мы стали одной дружной массой, а потому, что девушкам из первой повозки путь дался тяжелее. Конечно, им повезло меньше и не к ним посадили Акари Сенджу, которая умела смягчать любую гнетущую обстановку. Вот и вышло, что часть девочек, кстати, выглядевших лет на тринадцать, забилась по углам своих лежанок на грани слез. Мне пришлось немного построить из себя дурочку, зато они смогли улыбнуться, и за приготовлением и поеданием ужина в стороне не остался никто, хотя, например, тринадцатилетняя Шизуко очень старалась. А ужин у нас, ко всему прочему, оказался торжественным. Самой старшенькой не так давно стукнуло семнадцать, и угадайте кому. Я бы сделала все ставки на Каору, но по всей логике старой девой у нас оказалась Момо. Чесслово, в жизни бы не подумала. Да, она росла в обществе женщин, презирающих брак, но сама наивный и лучезарный ребенок. Вылитая Саори…

Делить деревянный таз воды на пятнадцать девочек — настоящий ад. Помыться нам было не суждено, но вот смочить личико, помыть ручки и ножки — едва хватило. Мы хоть и ехали в крытой повозке, зато по пыльной дороге. И в не самой чистой повозке, да. Пойти вылить грязную воду вызвалась я: совсем не хотелось отвлекать с трудом развеселевших девочек.

Ладно, кого я обманываю. Просто в самый разгар веселья мне, как всегда, захотелось побыть одной. Мысли о Саори не должны были привести меня к порогу уныния, всего лишь к небольшой кратковременной грусти. И все-таки я не сдержалась, просто села у лужи вылитой мной воды за нашей палаткой и… Нет, отставить слезы, Сенджу! Что бы на это сказала Сэкера, а? Точно бы назвала маленькой плаксой. А она как-то рассказала, что в детстве я часто плакала и только ее руки или руки нашей мамы могли меня успокоить. Интересно, как они там сейчас? Наверное, сидят с кланом Годжо за общим семейным столом, в теплом доме. Или, может быть, сейчас точно так же думают, где же я и что со мной…

Глаза все же намокли, как бы я ни пыталась сдержать эмоции и как бы ни считала, что всю ситуацию я воспринимала как очередной пустяк, — чувства на то и чувства. Окончательно расплакаться мне не позволило нежелание оправдываться перед девочками за опухшие глаза и снова возвращать их к жестокой реальности. Я собралась обратно в палатку, к тому моменту давно стемнело, но даже так… вокруг я не увидела ни души, ни-ко-го. Палатки были расставлены как маленький городок, в каждой струился свет от огоньков, слышно было, как солдаты внутри смеялись. Но никого, кто бы мог меня видеть. Ючи прилетело по шапке, так что у наших временных владений его тоже не было, а нового солдатика, наверное, еще не успели прислать. А что, если…

Меня снова ударило током, и я совершенно без всяких обдумываний кинулась обратно за нашу женскую палатку. До самой окраины поля было рукой подать, а за ней начиналась бамбуковая роща. Я запомнила направление, от которого мы приехали, по дороге то и дело запоминала все повороты — в голове у меня сложилась целая карта с маршрутом в родной город, а рядом — приказ бежать. Только бы убежать. Плевать на месть, если есть шанс вернуться домой и вернуть себе все то, чего меня собирались лишить. Я готова забыть о мести. От одной только счастливой мысли о доме, сестрах и Шичиро я думать забыла об остальных девочках и о том, что меня могли спохватиться солдаты.

А вместе с этим я забыла и о том, что эпоха Хэйан это не только время войн…

Знаю, надо было бежать без оглядки, но перед самой рощей я остановилась, чтобы отдышаться и сориентироваться поточнее. И бог знает, что бы со мной случилось, если бы я и правда побежала дальше с заложенными от скорости ушами. Это только в дешевых ужастиках хруст за растительностью кажется забавным, а на деле…

Вот какие животные могут водиться на краю бамбуковой рощи? Они вообще там водятся? Точно, панды ведь любят бамбук! Но панды это же питомцы Китая и Индии, разве нет? Черно-белое животное размером с гризли шло ко мне вразвалочку из гущи темноты, ломая собой деревья бамбука, будто хрустело палочками для еды. Агрессивным не выглядит, видно плохо, но, как по мне, оно довольно милое. Вон носик зафырчал, ушки навострились. Заметил меня? Животное приподняло голову, и наши взгляды пересеклись. Я протянула руку вперед, а потом застопорилась: каким звуком вообще зовут панду? Кис-кис подойдет? Ради интереса я попробовала. И нет, ни в коем случае не зовите никого ТАК!

Глазки животного заблестели в лунном свете, и я бы умерла с этих блестящих выпуклых пуговок, если бы вовремя не поняла, что луна спряталась за облаками — глаза не могут так блестеть… ТЕМ БОЛЕЕ ЗЕЛЕНЫМ ЦВЕТОМ, МАТЬ ВАШУ! Чуйка начала подсказывать, что это и не панда вовсе, и, господи, как же она в этот раз оказалась права! Животное — или что это за тварь вообще — увеличилось в размерах и решило, что для эффектного выхода этого будет маловато. Оно встало на задние лапы и затарабанило по груди как горилла, разрывая воздух своим полузвериным ором.

И я даже не знаю, кто из нас сделал это громче.

Чудище бухнулось на четвереньки и понеслось ко мне напролом, снося бамбуковые заросли как щепки. Земля под ногами затряслась, а я в попытке развернуться с паники запуталась в собственных ногах и смогла пройти только пару шагов, прежде чем упасть. По звуку тварь почти добралась до меня, я не успею убежать!

БУМ!

Я закрылась руками и со всей силы зажмурила глаза, готовая быть сожранной заживо. Секунда-другая, но адской боли так и не возникло, все конечности остались на месте, а позади — только громкие рычащие звуки вперемешку со звенящей вибрацией. Что происходит? Еще немного, и я-таки решилась поднять голову. Пандообразная тварь находилась в метре от меня и, что показалось совсем нереальным, дралось с воздухом, как пантомима, а в местах ударов образовывались темно-аметистовые волны, ползущие по форме невидимой полусферы, которая окружала весь лагерь. Мы словно находились под куполом, который с каждой атакой плавно окрашивался в еще более темные цвет, чем была сама ночь, а затем снова растворялся на глазах.

Барьер. Оусу поставил магический барьер! Его границы как раз ровно очерчивали конец поля и начало бамбуковой рощи! Еще один шаг, совсем немного, и он бы наверняка почувствовал, что я его пересекла, а в таком случае… я бы не смогла уйти далеко. Вопрос заключался бы скорее в том, что бы произошло раньше: моя поимка императорской армией или приглашение на ужин к панде-людоеду в качестве главного гостя?

Оставаться и дальше дразнить любителя человеческой плоти не хочется. Если мои догадки верны, Оусу почувствует его нападение, а значит, кто-то, возможно, он лично, придут расправиться с проблемой. Тут уже собраться с духом стало легче, хотя ноги все еще ватные. Подобрав подол юкаты, я поспешила вернуться к нашей палатке, как раз когда солдаты закопошились в округе. Среди лагеря зажглись факела, послышались крики и кличи, но к тому моменту я уже была в безопасности.

— Сенджу-у. Ты долго, — чтоб эту внимательность Момо. — Все в порядке? Почему твоя юката такая грязная?

Твою ж… да уж, поваляться по земле бесследно не вышло. Хорошо, что девочки такие наивными: я отмахнулась тем, что решила вылить воду подальше, а в темноте поскользнулась и упала. Момо пообещала завтра пойти и лично попросить солдат дать еще воды, а Айяно постирает мою одежку. Боже… я и правда была готова бросить их?

Девочки успели прибраться и готовились ко сну, так что мы улеглись довольно быстро. Солдаты снаружи тоже совсем скоро затихли. А мне еще долго не удавалось уснуть, не только из-за встречи с чудищем: паре болтушек приспичило поговорить в темноте. Они обсуждали, почему никого из нас не позвали в солдатские палатки. Если нас везли в качестве любовниц, то вполне бы могли воспользоваться нашими услугами еще в дороге. Одна из старшеньких, наверное, уже давно кочующая с императорской армией, сказала, что если бы все было так просто, нас бы уже давно распределили по солдатам, каждую. Однако за все то время, в течение которого принц начал набирать девушек, начиная с самой первой, он сам ни разу не позвал к себе никого. Ни одну.

Что-то приблизительно похожее на сон показалось, когда я с головой накрылась хаори вместо одеяла и прижала к себе талисман, который купил мне Шичиро и нес на себе надпись «удача».

Прости, милый. Вернуться домой у меня, похоже, не получится…