Долгое время они стояли, наблюдая за песчаной бурей, но вскоре ветер сменился, и Гелису пришлось закрыть дверь. Тишина в комнате нарушалась лишь порывами ветра и шипением песка. Элой смотрела, как Гелис поднёс к столу несколько свечей, тщательно их расставив, прежде чем поджечь. Затем разложил бумаги и начал писать.

Элой сидела в темноте, обхватив колени руками, слушала песок и царапанье по бумаге. Она хотела поспрашивать Гелиса, но боялась своим голосом испортить мирную ауру, которая установилась между ними. Она продолжала сидеть на кровати, стараясь не привлекать к себе внимания, однако волноваться ей не стоило — Гелис был полностью сосредоточен на работе.

Она не помнила, в какой момент задремала, но когда проснулась, Гелиса за столом не было. Элой застыла, увидев, как он направился к двери, что-то бормоча. Он явно к чему-то прислушивался, но Элой не слышала ничего, кроме шума ветра.

— Гелис?

Он игнорировал её, расхаживая взад-вперёд подобно животному в клетке. Одна из свечей погасла, и внезапно Элой ощутила страх в тусклом свете. Её взгляд остановился на входе в темницу.

Гелис повернулся к ней, слегка наклонив голову. Он глубоко дышал, как будто пытаясь успокоиться. Закрыв глаза, он размял плечи.

Она снова произнесла его имя, но на этот раз оно прозвучало едва ли не как шёпот. Он приблизился к ней с выражением безмятежного спокойствия. Элой вжалась в стену, когда его колено упало на край кровати, а затем он потянулся к ней.

Она не сопротивлялась, когда его большая рука обвила её лодыжку, и Гелис смог легко подтащить её к себе. Элой старалась сохранять спокойствие и понять, что им двигало. В выражении лица и его прикосновениях не было злобы, но она знала, что если начнёт сопротивляться, то обострит ситуацию.

Его взгляд был прикован к её телу, Гелис потянул за пояс на её талии, а Элой посмотрела на стол, на котором лежал переключатель от её ошейника. Если бы она только могла…

Он резко снял с неё рубашку, оставив обнажённой. Элой прикрыла грудь руками и немного отстранилась.

— Гелис, подожди, — произнесла она. Снаружи бушевала буря.

Его взгляд обратился к ней, и он начал снимать свои доспехи.

— Сейчас, — было единственным словом, которое сорвалось с его уст. Его пальцы зацепились за резинку штанов. Элой опустила глаза и впервые увидела лидера Затмения абсолютно без одежды. Было что-то ужасное и утешительное в том, что теперь она не одна находилась в комнате голой. Если бы ещё рядом с ней был не Гелис… Он возбудился только наполовину, но Элой уже сомневалась, что весь его член поместится в ней. Неудивительно, что в прошлый раз она истекала кровью.

Его рука снова обхватила её лодыжку, притягивая ближе. Элой вырвалась, её глаза устремились на переключатель. Гелис повернул её лицо, нависая над ней, управляя её полем зрения. Он наклонился ближе, положив руку на кровать рядом с её головой. От голоса, которым он шептал, так и веяло влиянием Солнца.

— Не борись со мной, и всё будет хорошо. Ты так прекрасна, когда испытываешь боль.

Элой зажмурилась, вспоминая его тон, когда он приказывал сопротивляться, поощряя насилие. Была ли это его попытка облегчить ей жизнь?

Она смотрела на его лицо, а он — на её тело. Своей рукой он убрал её ладонь от груди, и Элой позволила ему взглянуть, зная, что у неё нет ничего, чего Гелис раньше не видел. Она почти чувствовала его взгляд и нервно сглотнула, когда кожа покрылась мурашками. Когда Гелис убедился в том, что она больше не пытается прикрыться, то устроился между её ног.

Он находил Элой красивой, когда мучил её. Его глаза задержались на её ушибах и царапинах — остатках от того, когда он вжимал её в скамью в темнице. Теперь всё было по-другому, почти интимно, в его постели, и, закрывая глаза, Элой могла представить, что была с кем-то, кто заботился о ней.

Её глаза открылись, когда она почувствовала его на удивление нежное прикосновение к её складкам. Элой внезапно смутилась, когда Гелис навис над ней. Она пыталась сдвинуть ноги, несмотря на то, что он находился между ними. Предупреждающе зарычав он раздвинул их обратно. Гелис слегка отстранился, и Элой была готова вздохнуть с облегчением, но затем он наклонился и скользнул языком, лаская её промежность. Элой вздрогнула от нового ощущения и уставилась в потолок, пытаясь закрыться от этого чувства. Она знала, что Гелис делал это не ради её удовольствия.

Он активно двигал языком, заставляя её извиваться. Это было совершенно необычное для Элой чувство, но оно заставило её расслабиться. Она вздохнула, но не слишком возбуждающе. Если бы она только могла притворяться…

Гелис укусил её за внутреннюю часть бедра, возвращая в реальность. Он не собирался позволять ей дистанцироваться. Он приподнялся, чтобы Элой могла видеть его накачанные плечи. Она почувствовала, как он взял её руку, направляя к своему члену. Это было мягче, чем она ожидала, и, похоже, он тоже не наслаждался процессом. Он заставил её сжать член, и Элой с трепетом сглотнула, когда почувствовала, как он пульсировал в её руке.

Он подался бёдрами вперёд, и его член быстро затвердевал от трения о ладонь Элой, а она почувствовала странную влажность на его головке. Член Гелиса стал скользким и двигался в её руке с непривычным звуком. Элой хотела испытать отвращение, но в то же время ей было очень любопытно.

Она сжала член сильнее, задаваясь вопросом, не повредит ли это ему. Гелис хмыкнул ей в ухо, но продолжал двигать бёдрами. Член стал больше, и Элой чувствовала его медленную пульсацию на кончиках своих пальцев. Гелис тяжело дышал. Её собственное сердце билось почти слабо по сравнению с его.

Отстранившись от неё, он поднёс головку члена к её складкам, уже влажным после его языка. Элой напряглась, но Гелис снова заставил её шире раздвинуть ноги. Она не знала, за что держаться, поэтому обхватила руками предплечья Гелиса. Её глаза широко раскрылись, когда она посмотрела на него. Он толкнулся вперёд, вводя в неё член, но на этот раз было немного легче. Гелис всматривался в её лицо, наслаждаясь болью, которую видел, болью, которую она не озвучивала, лёжа под ним с закрытыми глазами. Гелис мечтал причинить ей ту же боль, которую Элой испытала, когда он взял её в первый раз. Тупую пульсирующую боль, которая двигалась вместе с ним.

Он явно не торопился, поэтому Элой приготовилась к долгому испытанию. Она приподняла ноги, осознав, что так легче, и немного выгнула спину. На самом деле, это становилось довольно приятно. Теперь Гелис мог свободно двигаться внутри неё, и его движения успокаивали её разум, вытесняли из него беспокойство и страх. Это было больно, но не в том смысле, когда получаешь травму. Это была боль, которую она почувствовала после перенапряжения мышц, которыми раньше не пользовалась. Элой в качестве эксперимента вновь напрягла мышцы, вынудив Гелиса переместить свои бёдра и вонзаться в новые места внутри неё. Против своей воли Элой захныкала от чуждого ощущения.

Их тела идеально сочетались друг с другом, хотя бёдра Гелиса не соприкасались с её. Элой стало интересно, каково это — чувствовать что-то подобное, когда становится непонятно, где заканчивается один человек и начинается другой.

Он не выходил из неё полностью, не уменьшал давления на её тело. Несмотря на активные движения, Гелис не задыхался, его дыхание было глубоким и медленным, соответствовало тому, как он двигался. Элой не была уверена, чем всё это закончится и как долго будет продолжаться таинство зачатия новой жизни.

Она мысленно сосредотачивалась на странном давлении, которое чувствовала в своём животе. Оно было почти таким же, как то, которое срабатывало при активации ошейника; мышцы напрягались без её контроля. Но сейчас это было более… приятно.

Она откинула голову назад, её губы раздвинулись, и с них сорвался стон, а глаза закрылись. Для неё не существовало Гелиса — ей доставляло удовольствие чувство между ног, толстый орган, который пульсировал внутри неё, посылая волны наслаждения в её разум. Элой была в своём собственном мире, на фоне которого раздавался гул ветра, который смешивался с дыханием Гелиса. Всё это превратилось в единую пустынную бурю. Ужасная, но в то же время такая прекрасная природа.

Оргазм застал Элой врасплох. От сильного толчка её глаза расширились, и внезапно она ощутила необходимость в чём-то большем, жаждала чего-то более глубокого. Она подалась бёдрами к Гелису, задыхаясь, по её телу будто пробежал электрический разряд. Гелис понял её без слов, но в своём состоянии Элой не заметила, как его движения стали более резкими, а дыхание с оттенками низкого рычания становилось всё громче. Элой было всё равно. Она хотела ярких ощущений, хотела, чтобы чувства расцвели внутри неё, стремясь к кульминации, которой она до сих пор не понимала. Испытав оргазм, она начала извиваться под Гелисом, её ногти впились в его грудь, она словно просила его побороться с ней.

Дыхание Гелиса стало прерывистым, когда её мышцы крепко сжали его член, а её рот беззвучно открылся. Опустив руку, Гелис впился пальцами в её бедро, прижимая к себе и сильно толкаясь. Прошло немного времени, и его спина выгнулась, как у кошки. Гелис наслаждался тем удовольствием, которое так часто отрицал. Элой почти не следила за ним, её голова откинулась назад, она поверхностно дышала, а кожа покрылась капельками пота.

На миг Гелис навалился на неё своим телом, и их сердца трепетали друг напротив друга. Когда Элой начала ворочаться под ним, задыхаясь, он перекатился на другую сторону кровати. Элой ахнула, до сих пор неуверенная в том, что происходило несколько мгновений назад. Она скользнула пальцами между ног, предполагая, что снова увидит кровь. Однако на кончиках пальцев была только бесцветная жидкость, и Элой вздохнула с облегчением.

Одинокая свеча осветила силуэт Гелиса, и его тень на стене казалась невероятно большой. Элой могла только наблюдать за тем, как он погасил пламя свечи — так же легко, как отбирал жизни — погрузив комнату в темноту и тишину. После этого Элой отвернулась, погружённая в собственные мысли, лишённая сил и чувствовавшая пульсацию в теле.

Когда Гелис подошёл к кровати, Элой по привычке поднялась, чтобы уступить ему место. Его рука преградила ей путь, и Элой снова свернулась калачиком, не находя утешения в его близости. Элой придвинулась ближе к стене, чувствуя, как Гелис лёг позади неё.

— И что теперь? — пробормотала она, не зная, какой ответ хотела бы услышать.

— Спи, если хочешь. Если тебе удобно в кровати — нет необходимости покидать её. Чем ближе ты будешь ко мне, тем меньше времени я потрачу на то, чтобы вернуть тебя обратно, когда снова буду готов.

Элой вздрогнула.

— Сколько времени это займёт? — прошептала она.

Она почувствовала, как Гелис пошевелился.

— Совсем немного. Мне не нужен отдых, но, подозреваю, что он нужен тебе, — голос лидера Затмения был бесстрастным, ниже обычного, и почти успокаивающим.

Элой долго молчала, обдумывая своё положение.

— Я рада, что ты остался со мной, — призналась она, — рада, что не потеряла тебя из-за Солнца. Не хочу думать о том, что могло бы случиться.

Она почувствовала, как Гелис повернулся к ней, но не произнёс ни слова в ответ. Вместо этого его тяжёлая рука накрыла её, и Элой негромко простонала, когда он притянул её к себе. Это было всё равно что прижаться к стене. Гелис раздвинул её ноги своей рукой. Элой начала извиваться, но он крепко удерживал её, приподнимая её ногу над своей. В считанные секунды он снова был внутри неё, и Элой захныкала, ощутив знакомое жжение в промежности.

Этот раз занял больше времени, но она выдержала. Элой привыкла к тому, что он был внутри, к его размерам, к тому, как он прижимался к её телу. И когда она позволяла своему разуму блуждать, отвлекаться от происходящего, зубы Гелиса впивались в её шею, возвращая к реальности — к тому, что он с ней делал.

Она не знала, как часто это повторялось. Как минимум, большую часть ночи. Но каждый новый раз длился дольше. Элой чувствовала себя безнадёжно потерянной. Ущерб, нанесённый ей, был непоправим. У неё не осталось ничего ценного.

Когда Гелис наконец оставил её в покое, её тело бил озноб, а между ног всё было будто воспалённым. Гелис попытался встать на ноги, и на мгновение Элой заметила, как его колени ослабли, и он пошатнулся. Он принёс ей воды после утоления собственной жажды.

Элой устало смотрела на него полузакрытыми глазами. Гелис подошёл к окну, открывая ставни. Ночь снова была ясной, серебристый лунный свет просачивался в комнату и отражался на поверхности воды в фонтане.

Гелис издал удовлетворённый звук, возвращаясь к кровати, и Элой застонала при мысли о том, что он снова захочет взять её. Однако место этого он накинул на неё своё одеяло.

— Когда взойдёт солнце, я прикажу принести больше горячей воды, — сказал он ей, — и покажу, как опорожнить ванну, чтобы я мог снова её наполнить.

Мысли о горячей ванне взволновали Элой. Теперь она знала только удовольствие от мелочей, её мир сузился до этой комнаты и темницы, а также до Гелиса, с которым она была связана.

Элой закуталась в одеяло. Тело снова принадлежало ей, и неважно, насколько.

— Было бы неплохо, — призналась она.

Вскоре она услышала, как его дыхание замедлилось, и повернулась, чтобы взглянуть на него. Гелис лежал на спине, положив руки за голову и скрестив ноги в лодыжках. Он занимал почти весь матрас. Если присмотреться, можно было увидеть, как пульсировала артерия на его шее.

Элой перевела взгляд на острие копья, которое всё ещё торчало из стены. У неё зачесались руки в желании попытаться извлечь острие ещё раз, но Гелис прижал её к стене. Элой не посмела бы даже попытаться проскользнуть мимо него… последнее, чего она хотела — чтобы Гелис проснулся и решил, что неплохо было бы снова оказаться глубоко внутри неё. Кроме того, Элой сомневалась, что сможет ходить.

Поэтому она занялась самообманом. Притворилась, что находится в постели одна, без боли и ошейника. Её тело никогда не знало прикосновений кого-либо, особенно Гелиса. Она притворилась, что до сих пор находится в Священных Землях, что Раст жив, что она никогда не слышала об Инициации или ГЕЕ. Элой свернулась калачиком, обхватив колени руками, и притворилась, что вообще никогда не рождалась.

***

На следующее утро Элой проснулась в полном одиночестве, даже не услышав привычное щебетание птиц. Боль в теле уменьшилась, и она была этому рада. Элой восхищалась собственным телом, поражённая его способностью справиться с тем, как Гелис осквернил её прошлой ночью. С ногами была другая история, но Элой потребовалось всего несколько минут, чтобы окончательно прийти в норму.

В надежде на то, что Гелис сдержит своё обещание принести горячую воду, она подтащила ванну к входной двери и вытащила пробку, наблюдая за сливом воды. Элой знала, где найти чистящие средства, поэтому привела ванну в порядок, убрала из неё куски мыла, оставшиеся после прошлого мытья; Элой была удивлена тому, как Гелис ценил чистоту и порядок, и её это даже забавляло, особенно если учесть его нестабильный характер.

Она занялась починкой одежды, после этого сняла простыню с кровати, обнаружив небольшие пятна крови — как свои, так и Гелиса. Постирав простыню в фонтане и убедившись, что она будет как новенькая после высыхания, Элой повесила её на окно.

Она продолжала заниматься домашними делами до тех пор, пока в комнату не вернулся Гелис. Элой попыталась приготовиться к его непредсказуемому душевному состоянию, в котором он мог находиться, но Гелис казался совершенно спокойным. Он нёс на себе две ёмкости с водой, и Элой изумилась той огромной силе, которая для этого требовалась. Откуда бы он ни брал воду, подходящего источника точно не было поблизости.

Элой подошла, чтобы помочь и забрать одну из ёмкостей, но Гелис отмахнулся от неё и наполнил ванну водой, а всё помещение — сладковатым ароматом лекарственных трав. Затем он подошёл к столу, чтобы что-то написать в книге в кожаном переплёте. Когда Гелис проходил мимо, Элой заметила восемь параллельных борозд на его груди и покраснела, поняв, что отметины идеально соответствовали её ногтям.

Они долго сидели в тишине, Гелис продолжал писать, а Элой нежилась в ванне. Она надеялась, что это продлится вечно, но вскоре вода остыла, теряя успокаивающий эффект. Элой почти уснула. Гелис поднял голову, когда она встала.

— Ты поела? — он хмуро смотрел на неё. Элой на секунду задумалась. Она вообще не помнила, когда ела в последний раз, не будучи голодной. От Гелиса не укрылись её сомнения, и его ладонь крепче стиснула перьевую ручку; он пытался обуздать вспышку ярости. — Ты должна есть. Или я сам тебя накормлю.

Элой выпрямилась.

— Прости, — быстро сказала она, — я… я просто забыла, — она накинула на себя полотенце и набрала сухофруктов, зная, что Гелис пристально за ней наблюдал.

— И мясо.

Элой нахмурилась, медленно потянувшись к вяленому мясу и добавляя его в свою миску. Гелис вёл себя странно, и это настораживало. Но вскоре он отвернулся, и она села за стол, чтобы поесть, и одновременно следить за тем, как он проверял воду, которую она оставила в ванне. Найдя это вполне приемлемым, он снял собственную одежду и залез внутрь. Сев, он потянулся к мочалке, чтобы очистить кожу.

Элой с любопытством заглянула в книгу, в которой он писал, пододвинув её ближе в попытке разобрать нацарапанный почерк. К сожалению, язык она не узнавала, но, несмотря на это, просто пролистала книгу, тем самым привлекая внимание Гелиса.

— Солнце радуется, — произнёс он, осматривая неглубокие раны на своей груди, — я принёс жертву во имя Него сегодня утром, и буду приносить каждый день, пока не родится Его сосуд.

Элой невольно вздрогнула от его слов. Она не чувствовала себя как-то иначе — возможно, потому что могла быть бесплодна. Интересно, если это было бы правдой, Гелис перестал бы пытаться? Скорее всего, он просто убил бы её. Или она может пригодиться ещё для чего-нибудь?

Почему бы не спросить? Что она потеряет? Элой осторожно отодвинула книгу и, переведя взгляд на Гелиса, с облегчением обнаружила, что он совсем не возражал, чтобы она на него смотрела.

— Гелис… ты убьёшь меня, если я не смогу иметь детей?

Он взглянул на неё, как будто удивлённый вопросом.

— Если бы это было так, я бы уже убил тебя, — ответил он, — Солнце говорило со мной… и сказало мне…

— Солнце не может знать всего, — перебила она его, — знает ли Солнце, кем была моя мама? Как я родилась? — она чувствовала, будто тонет в кипятке, затрагивая эти темы, но ей больше не с кем было поговорить.

Лицо Гелиса помрачнело.

— Оно создало тебя для меня. Это были его слова. Оно не сделало бы тебя бесплодной.

— А если это девочка?

— Что? — Гелис огрызнулся.

Элой немного съёжилась и опустила глаза на свой завтрак.

— Если… я беременна, но девочкой?

Губы Гелиса изогнулись в насмешливой ухмылке, когда он вылез из ванны и взял полотенце, чтобы вытереться, а затем начал одеваться.

— Оно никогда не будет тратить моё время и моё семя на такую ерунду, — уверенно отозвался он.

Элой была раздражена его ответом, но просто прищурилась. Казалось, Гелис заметил её негодование, поскольку послышался его не менее раздражённый вздох.

— Но если такое случится, я приму вызов, чтобы попробовать ещё раз, — сказал он прямо.

Элой посмотрела на свою миску с едой и одним плавным движением сбросила её со стола. Миска со звоном ударилась об пол, и Гелис тут же обернулся на звук. Заметив беспорядок, он поднял глаза на Элой.

— Ты. Будешь. Есть, — приказал он, сделав к ней шаг.

Элой подняла подбородок, и на её лице читалось выражение «или что?».

В ярости Гелис начал копаться в своей одежде. Элой знала, что именно он искал. Когда он наконец достал переключатель от ошейника, то остановился, понимая, что она пытается сделать.

— Ты не знаешь, к чему это приведёт, — с вызовом бросила ему Элой, — но давай же. Включи его на всю ночь и весь день, и мы посмотрим, как великолепно твоё божественное дитя будет расти в искалеченном теле.

Глаза Гелиса расширились от ярости; сейчас они были похожи на осколки льда. Он взревел, оскалившись, и в три шага достиг её. Его движения оказались слишком быстрыми, чтобы Элой успела среагировать. Тыльная часть его ладони заставила её голову откинуться, и Элой отчётливо ощутила вкус крови, прежде чем её мир погрузился в темноту.