Камилла уже фактически закончила обшаривать будуар в губернаторской спальне, когда дверь открылась. Мертвая с интересом оглянулась. В спальню зашел Людвиг.
- Выжившие солдаты предпочли сдаться. Сен-Пьер наш, - сообщил он.
- Только он теперь наш насовсем – отдавать его французской короне никто не намерен, - де Монпе отошла к столу и разложила на нем бумаги. – Обожаю копаться в грязном белье высокопоставленных особ. Например, губернатор Мартиники вел переписку весьма фривольного содержания с одной испанской инфантой, - сообщила она.
Усмехнувшись, де Тьерри тоже подошел к столу и взглянул на бумаги:
- Это так важно?
- Вовсе нет, - повела плечом Камилла и, обернувшись, взглянула в лицо мертвеца:
- Как прошел морской бой?
- Беспощадно, - хмыкнул Людвиг. – Меня никто не предупреждал о том, что стоит сохранить эти никчемные вражеские кораблики.
- Среди нас потери есть? – уточнила мертвая.
- Все пиратские корабли целы, если ты об этом. Насчет команд – уверен, что хотя бы незначительные потери есть. Это война, здесь без жертв не бывает.
- Ты пропах порохом, - в задумчивости сказала девушка.
- А еще кровью и смертью, - добавил де Тьерри.
- Ты, кстати, не сказал, как нашел меня.
- Очень просто – увидел, как в окне мелькали тени. Света нет, значит, шарящий по комнате прекрасно видит в темноте. А так как Джереми я видел на пирсе, то догадаться было не трудно.
Камилла помолчала, затем задала вопрос, который, по всей видимости, давно ее волновал:
- За что? За что ты едва не уничтожил мою семью? За что убил меня? Ты ведь хотел взять меня в жены! Что тогда произошло, Людвиг?!
Людвиг опустил глаза:
- Я… не думаю, что через столько лет это так важно.
- Это очень важно! – настойчиво сказала де Монпе. – Или ты теперь предпочтешь сбежать в кусты, как обыкновенный трус?!
Мертвец отшатнулся от девушки, сжав кулаки. Он внимательно взглянул ей в глаза, затем отошел к кровати и сел на нее, уставившись в пол.
- До той ночи я ничего не знал о том, что наши семьи враждовали. Мать сочла нужным посвятить в это с ранних лет лишь Самару – по ее мнению, я был слишком ветреным. И она решила отомстить при своей жизни. В планы матери входила наша с тобой возможная свадьба – она хотела втереться в доверие к твоим родителям. Но для нее стало полной неожиданностью то, что я в тебя влюбился. Это бы разрушило все ее задумки – идти против родного сына она не хотела. И тогда она мне соврала. Она сказала мне, что у тебя есть другой, и ты собираешься бросить меня на глазах у всех, у алтаря.
Камилла не удержала равновесия и рухнула на стул:
- ЧТО?! И ты в это поверил?!
- Наши служанки подтвердили, что видели тебя с другим. Откуда мне было знать, что мать их подкупила! Я до сих пор не могу понять, что я чувствовал. Это была какая-то смесь из боли, горечи, обиды, разочарования, ненависти… И тогда мать предложила сыграть на опережение. И я, дурак, согласился. Что случилось потом – ты знаешь.
Де Монпе в ужасе прикрыла рот руками. Не каждый день узнаешь, что тебя убили из-за чужого вранья. Людвиг же продолжил:
- Лишь через несколько лет я узнал правду. Совершенно случайно нашел дневник матери и прочел все это в нем. – Он поднял глаза на Камиллу. – Ты думаешь, это Матис проклял нас с Самарой? Нет. Это был я. Это я проклял все наше семейство, а в первую очередь себя – за глупость и слепое доверие!!! За то, что просто поверил, и не попытался расспросить тебя!!!
Де Тьерри замолчал, собираясь с мыслями, и вскоре вновь заговорил:
- Проклятие в первую очередь ударило по лгунье – болезнь сгубила ее за считанные недели. Затем поднял голову подросший Матис, правда о гибели вашей семьи всплыла наружу, и нас изгнали, лишив титулов. Самара тогда рвала и метала, а я думал, что нам так и надо, что наша злоба должна быть наказана. Мы смогли встать на ноги за пределами Франции. Сестра обзавелась семьей, детьми. Она пыталась и меня женить, но я сказал ей, что с меня хватило одной мертвой невесты. Лишь в старости мы с ней обратили внимание на то, что с нами что-то не так. А потом… мы просто перестали дышать, наши сердца перестали гнать кровь по жилам, но мы остались в живых. Тепло в наших телах заменил лед, которым мы научились управлять. А затем… Самара повстречала Джереми. Она увидела его издалека. О, как она злилась! – губы мертвеца тронула легкая улыбка. – Она кричала, что это происки темных сил. Откуда нам было знать, что это дело рук Матиса?
- Это был единственный случай, когда Матис некромагией оживил людей. После этого его силы в столь жутком направлении иссякли, - сухо заметила Камилла.
- Какая теперь разница? Его уже не сожгут на костре. Самара боялась, что вы начнете мстить нашим потомкам. Признаться, я тоже этого не хотел.
- Поэтому вы объявили нам новую войну, - де Монпе покачала головой. – И тот случай с Шарлем и Мишелем – одно из проявлений.
- Да, мы изрядно пакостили там, куда было обращено ваше с Джером внимание, - признал де Тьерри. – Главное, чтобы вы не увидели нашу семью.
- Мы вас и не искали, - бросила девушка, отвернувшись от мужчины.
- Теперь я это знаю. А когда Шарль убил Жака, и Самара отдала всю свою жизнь, до капли, за него, я понял, что бороться с вами бессмысленно. К тому же у меня просто не было на это сил. Особенно после того, как я снова тебя увидел. Поэтому я и отправил Жака и Ирэн на выручку Милен и Хирону. Нужно было как-то показать, что для меня вражда в прошлом. И я благодарен уже хотя бы за то, что вы не убили их на месте.
Людвиг замолчал, показывая, что закончил. Исповедь далась ему нелегко. К тому же шанс на то, что мертвая невеста его поймет, был крайне мал.
- Камилла, я не прошу простить меня, - не поднимая головы, прошептал мертвец. – Но я был бы счастлив, зная, что ты не держишь на меня зла.
Де Монпе поднялась со стула – мужчина понял это по тому, что предмет мебели скрипнул. Де Тьерри бы уверен, что девушка сейчас уйдет, и потому вздрогнул всем телом, когда ему на плечо легла горячая рука, а вторая прикоснулась к подбородку.
- Людвиг… - Камилла мягко подняла голову мужчины. В ее глазах стояли слезы. – Мы уже достаточно настрадались от этой треклятой, никому не нужной войны фамилий… Я любила тебя тогда, и продолжаю любить сейчас…
Мертвец потянул девушку на себя, и та послушно села ему на колени. Людвиг обнял Камиллу и с прищуром взглянул на нее:
- Значит, все же любишь… Может, тогда расскажешь, что у тебя было с дель Бечито? Мне кажется, что ты тогда неспроста упомянула о том, что он тебя тоже любит…
Мертвая заглянула в лицо своему убийце, пытаясь понять, не шутит ли он. Осознав же, что де Тьерри вполне серьезен, она рассмеялась, обвивая руками его шею:
- Ты вправду думаешь, что у нас с ним что-то могло быть? С каких пор в моем вкусе стали заносчивые кастильцы?! И даже если бы стали во вкусе – как бы мы с ним переспали?! Он же истлел!
Не выдержав, Людвиг тоже фыркнул от смеха – об этом он как-то не подумал. К тому же теперь сама эта мысль казалась дурацкой. Тем временем Камилла, уже не смеясь, но не переставая улыбаться, начала расстегивать камзол де Тьерри.
- Ты что это задумала? – поинтересовался мужчина.
- Видишь ли, я долгое время жила среди пиратов, а у них принято после удачного дела напиваться и ходить по девочкам… Напиваться тебе бесполезно, а вот второй пункт… - девушка хитро взглянула на мертвеца, перейдя к его рубашке.
- Постой… - мужчина поймал де Монпе за руки. – Ты уверена в этом?
Мертвая досадливо закусила губу:
- Подумать только, а ведь после схватки с Эстебаном у тебя не возникло таких сомнений! – она вырвала руки из хватки Людвига, возвращаясь к своему занятию. Расстегнув оставшиеся две пуговицы, Камилла провела ладонями по ледяной груди де Тьерри. – Ты что, все еще продолжаешь сомневаться?
- В том, что происходящее – реально? Очень сомневаюсь, - Людвиг улыбнулся и впился в губы Камиллы поцелуем, попутно начиная расстегивать ее корсет, скрывающий пуговицы рубашки.