Эвелина сделала шаг вперёд, подняв фотографию, а я оставался на месте, поглядывая то на неё, то на робота. Савелий повернулся в нашу сторону; пока общая подруга рассматривала снимок, он начал диалог разочарованной интонацией:

— И не говори после этого, что Марселю нечего скрывать.

— Я ничего не понимаю, — тихо произнесла Лина.

— А я всё понимаю, — Савелий достал телефон, набрал чей-то номер, — Кошко, ты был прав, его удивление роботу тогда было наигранно… Да, мы наткнулись на остатки этой техники… Хорошо, до связи.

Савелий достал фотоаппарат и начал снимать робота с разных ракурсов. Эвелина с недоумением спросила о цели всего этого действа, на что Савелий напомнил о том, как меня починил папа Аркадия, потому что разбирается в робототехнике. Лина села на землю, продолжая смотреть на снимок с задумчивым взглядом.

— Наверное, была какая-то печальная история, — начала она, поглаживая тонкими пальцами фотографию, — Поэтому Марсель хотел её забыть.

— Конечно, посмотри, как этот робот поломан, но кто его так сломал?

— И зачем? — спросил я.

— Да, — сказал Савелий, — Очень много вопросов и мало ответов. Не думал, что мы станем детективами. Эвелина, — он повернул голову на неё, отвлёкшись от съёмки, — Прости, что вспылил и чуть не натворил чего-то плохого.

— Всё хорошо, я не злюсь на тебя.

— Зато я на вас всех злюсь, — произнёс Виктор, выходя из-за кучи роботов.

— Папа!

— Дядя Виктор?!

— Какой я тебе дядя Виктор? У меня и отчество есть. Вы что тут все забыли?

Савелий убрал быстро камеру, посмотрев на снимок в руках Эвелины, намекая, чтоб она сделала повторила его жест. Виктор быстро подошёл и выхватил из рук своей дочери фотографию, и начал её разглядывать.

— Так вы в сыщиков играете?

— Дядя Виктор, — Савелий встал, — Извините, я не помню вашего отчества, но помогите нам. Вы же не первый день имеете дело с роботами, что случилось вот с этим?

Виктор подошёл вперёд к лежащему роботу, напомнив нам, что не является механиком. Он сел на корточки, начав осмотр «тела». У неё была сломана половина лица, вывернуты руки, содрана кожа в некоторых местах. Когда Виктор открыл ей рот, то мы увидели, что язык отсутствовал.

— Сидите здесь, надо кое-что найти.

Виктор покинул нас и ушёл на поиски чего-то нам неизвестного. Савелий разглядывал фотографии, которые у него получились при съёмке. Эвелина смотрела на робота и держала меня за руку. Солнце уже перестало светить ярко, так как собирались серые и большие тучи. Где-то через десять минут вернулся Виктор с ломом в руках. Он двигался вперёд шаг за шагом, а когда оказался напротив андроида, то замахнулся. Руки Лины похолодели, а Савелий смотрел с каким-то интересом, широко раскрыв глаза. Виктор шепнул: «Прости». Замах. Удар. Громкий гул. Он снёс ей «череп», а затем правой рукой окончательно отломил «крышу» головы. Савелий встал и подошёл с камерой в руках.

— Карты нет, — сказал Виктор.

— А что за карта? — спросил рыжеволосый паренёк.

— На карту записывается всё, что видел и «записывал» робот. Тут её нет.

— Может это модель другая?

— Нет, видишь, — он показал куда-то пальцем, но из-за Лины я не увидел, — Это место для персональной карты памяти, назовём так, а вот тут, на затылке с помощью сенсорной панели можно открыть «череп». Но это возможно только с помощью пароля, который настраивает сам владелец андроида, — после слов Виктора сама Эвелина посмотрела на мой затылок, но из-за волос ничего не увидела, — но тут есть какое-то странное повреждение, возможно, что просто побили сильно, —показал пальцем, — Вот тут.

— То есть его, ну пароль, установил Марсель, так, дядя Виктор? — спросил Савелий.

— Мальчишка Савелий, роботом владеет взрослый, поэтому я думаю, что пароль знал отец Марселя.

— А дело всё интереснее, да, Линок? — с воодушевлением в голосе проговорил рыжий разбойник, поглядев на Эвелину.

— Мальчишка Савелий.

— А?

— Б, — произнёс Виктор, — Отнеси лом, откуда я его взял.

— А откуда Вы его, — дальше Саву перебили.

— Придумай что-нибудь, позвонишь и у друга спросишь, если совсем туго будет.

Савелий закатил глаза, и, подняв лом, он направился куда-то вперёд за завалы. Виктор же подсел к нам со стороны Эвелины, засучив рукава свитера. Лина посмотрела на своего папу, ничего не говоря.

— Наверное, это вообще не моё дело, — начал Ленский, — но он мне не нравится, и я сейчас не про Савелия, дай Бог рыжему здоровья, а про Марселя. Дело, конечно, твоё, я мешать никак не буду, но оставайся с головой на плечах, хорошо? Моё старческое сердце не переживёт твоих слёз, а моя правая рука бьёт очень хорошо. Не живи, как я: живи головой, а к сердцу просто прислушивайся. Договорились, солнце?

— Я думала, что тебе всё равно, — тихо произнесла Эвелина.

— Что? Не говори чепухи! Просто если я начну говорить про семью Моро, а особенно про Марселя, то ты увидишь очень огромное пламя из моей пятой точки, дорогая.

— Зря мама говорила, что мы не похожи.

— В смысле?

— У нас двоих вкус не на лучших людей, — Эвелина улыбнулась.

— Эй, — Виктор погладил её левой рукой по голове, — Пошли, а то я хочу, чтоб рыжий непонятный мальчик нас потерял.

Виктор встал, взяв Эвелину за руку. Мы пошли вперёд, откуда возвращался Савелий, который предупредил нас: «Какой-то урод разбил окно охранника ломом, надо выбираться, а то нас обвинят». Виктор просто ударил ладонью по своему лицу и начал выводить нас через запасной выход.

— Дядя Виктор, Вы лучший!

— Я знаю, но может вы объясните мне всё с самого начала?

Савелий попятился назад и убежал, крикнув, что полагается на Эвелину. Виктор же приподнял одну бровь и посмотрел удивлённо на свою дочь, а далее спросил: «А вы очень близкие друзья?». Эвелина усмехнулась и кивнула.

— Пошли домой, Лин?

— Хорошо, — она произнесла это очень тихо и неуверенно.

— Расскажешь, что было?

Эвелина кивнула и начала вести повествование о наших приключениях, она даже рассказала о незаконном проникновении меня и Савелия в дом Моро. Когда же дело дошло до части с роботом, то Виктор вытащил снимок, который ранее выхватил у Эвелины из рук. Мы остановились на полпути от дома, потому что мой хозяин притормозил и сел на лавочку.

— Этого робота, — начал Ленский, — Сделали нелегально. Она очень походит на оригинальную продукцию, но является настоящей пародией. На руке, — Виктор взял мою руку, засучив на ней рукава серой толстовки, а затем повернул ладонями кверху, — немного выпуклая метка на уровне места, где у людей берут пульс. Видно? А у неё вывернутые руки были без этого знака. Он сливается с кожей и заметить его можно наощупь.

— То есть её сделали люди, которые даже не владели ранее роботами оригинальными? — спросил я.

— Ты совершенно прав, Чарли. Скорее всего, ей вырвали язык, чтобы пропала имитация речи, а затем вытащили и карту памяти. Кто-то очень постарался, чтобы никто не узнал, что видела она.

— А её никак не починить? — с грустью в голосе произнесла Эвелина.

— Виктор полчерепа ей снёс, — добавил я, — Кто её согласится восстановить?

— Папа Аркадия! Он может хоть что-то восстановить!

— А какой толк? Она не скажет ничего, потому что карты памяти нет.

— А вот тут Вы не правы, Виктор, — я решил вмешаться, — есть резервная память. Там информации мало записывается, но она остаётся даже при повреждении или ликвидации карты памяти.

— Я знал, что мы с тобой сработаемся, — Ленский пожал мне руку, — Не докладывай по возможности своему начальству, создателю, ну ты понял. Просто не хотелось бы сюда свору разбирательств за создание нелегальных роботов.

— Кстати, почему у меня одной возник этот вопрос, — начала Эвелина.

— Какой? — я поинтересовался, перебив её.

— Почему в нашем маленьком городишке, посёлке этом, такая большая свалка роботов?

— Здесь и работу андроидов чаще всего проверяют, — начал отвечать мужчина, поправляя волосы, — У компании есть какое-то соглашение. Население тут небольшое, а новичков особо не пускают. Честно говоря, подробностей мало вообще, отношение у всех к этому весьма обыденное.

— Зачем кому-то нужен был робот нелегального производства? — спросила темноволосая девочка.

— Может продать? Я не знаю, но дело, конечно, — он сделал паузу, — занимательное. Я бы даже сказал, что за такое могут привлечь и к уголовной ответственности, если это всплывёт.

Виктор встал, и мы вместе с ним направились домой. Эвелина шла позади своего отца, опустив голову. Взгляд был хмурый и какой-то стеклянный, а её руки будто дрожали, она нервно покусывала нижнюю губу. Через какое-то время мы добрались до дома, но Эвелина осталась во дворе, позвав меня на разговор.

— Чарли, — она взяла меня за руки, — Давай мы не будем рассказывать всё-всё Аркадию?

— Почему я должен скрывать это?

— Я тебя по-человечески прошу, — её голос стал очень жалостливый, глаза словно наполнились слезами, который вот-вот польются.

— А что, если это важно?

— Ты мой робот, — а вот и строгость со злостью заменили наигранную печаль, — Ты должен делать, что я говорю, без вопросов. Ты живёшь у меня дома!

— Во-первых, это дом твоего папы, — я сделал паузу, чтоб посмотреть в её досматривающий меня взгляд снизу-вверх, а затем продолжил, — Во-вторых, я не твой робот, я принадлежу Виктору Ленскому. Других владельцев у меня нет. Никто другой мне не хозяин. И уж тем более ты. Можешь злиться, но я не буду никого покрывать, а то меня опять покалечат по твоей вине, кстати. Если я сломаюсь раньше срока, то моя миссия здесь будет провальной, а я ради чужих чувств не хочу испытывать проблемы со своей работой. Спасибо, что услышала меня, я пойду в дом, — прошёл вперёд, «сквозь» неё, задев плечом, а в голове словно отчеканил чужой голос: «Молодец», но когда я потряс головой, то эта странность покинула меня.

Эвелина же осталась на месте. Возможно, я был довольно груб с ней, но и эти игры в людей мне надоели. Я уже не знаю, к чему это всё приведёт, и что лучше сделать? А если от моего поступка что-то решится? Может мне просто сделать, как она сказала? Или поступить…а как поступить? Как я хочу? Как надо всем? Или как надо ей? А что я хочу? Очень много вопросов, но так мало ответов. Наверное, надо спросить совета у Виктора, в конце концов он мой хозяин. Да, так и сделаю. Так будет проще и правильнее.

Я направился к дверной ручке, как вдруг услышал пронзительное: «Чарли, не надо, я тебя умоляю!». Повернувшись, увидел, что там стояла Эвелина, сложив руки «в мольбе».

— Чарли, я никогда так никого не просила, пожалуйста, сделай, как я прошу. Что ты потеряешь? Просто не надо рассказывать всё, просто соглашайся с тем, что я скажу. Чарли, всё будет хорошо, доверься мне.

— Ты просишь меня не о доверии, а о послушании. А я слушаюсь. Только. Твоего. Отца. Надеюсь, что я достаточно по-человечески тебе объяснил?

— Достаточно! — крикнула Эвелина, побежав куда-то через дорогу.

Я не стал даже догонять её, останавливать как-либо. Просто зашёл в дом, где сидел Варфоломей, размахивая правой рукой, говорил: «Что, будучи не умея плавать, ты все равно держишься в холодном и одиноком океане жизни. Не умело и почти без сил машешь руками, лишь для того, чтобы не уйти с концом на дно. Но вся забава в осознании того, что покой ты найдешь только как раз-таки на дне». Виктор смотрел на своего брата, приподняв одну бровь и покрутив пальцем у виска. Так они проговорили двадцать с чем-то минут.

— Честно, Варфоломей, прекращай читать теории о сотворении жизни, я перестаю тебя понимать.

— Всё дело в сознании, — сказал Варфоломей, — Сознание и есть сама Вселенная, — постучал по виску, — Смекаешь?

Виктор всплеснул руками и направился на кухню, а я следом за ним, чтобы поговорить. Он заварил себе уже кружку чая, а я «мялся», не зная, как начать. Он сел на скрипучее кресло, захлёбывая жадно глоток за глотком, немного хлюпая. Я же встал за соседним стулом и хотел начать разговор, как вдруг Виктору позвонили.

— Алло? Да, Лина…как? Отвезти? Сейчас буду, жди, — затем он убрал телефон.

— Виктор, подождите, прошу, Вы можете меня выслушать? Хотя бы на этот раз.

— Ладно, Эвелина просила срочно, но её просто надо отвести к Виталине, которая далеко живёт. Я тебя выслушаю, — Ленский поднял на руки мяукающего кота, чтобы погладить.

— Послушайте, — сказал я, сев за стул и принявшись гладить кота вместе с хозяином, — Лина попросила меня не всё рассказывать насчёт нашей находки, той девушки-робота. Я сказал, что не буду её слушать. А она в ответ начала давить на меня, но я всё так же был против. И сейчас не знаю, что мне делать?

— И ты решил спросить совета у меня? — в голосе была усмешка.

— Да, а что смешного? Я не знаю, что мне делать. Я знаю, что она Ваша дочь, но полагаюсь на объективный совет, Виктор.

— Сделай так, как ты захотел с самого начала, — он улыбнулся, — Первая мысль всегда правильнее, — кот на его коленях помурлыкал.

— Ого, — раскрыл свои глаза и приоткрыл рот, — Спасибо большое.

Виктор протянул правую руку и погладил меня по голове, убирая с глаз мою светлую чёлку. Как время меняет людей и всё расставляет по своим местам. Левая рука Виктора, которой он гладил кота, не дрожала. Варфоломей зашёл на кухню, немного усмехнувшись. Он был довольно счастливым. Точно, куда-то подевалась Идалия. Брат Виктора пошёл разогревать свои макароны, а кот отпрыгнул на пол, заметив своего владельца. Мой же хозяин положил руки на стол, опустил взгляд, а затем приподнял его:

— Что-то ещё тебя беспокоит?

— Нет, — я сделал паузу, чтобы подумать, — Меня больше ничего не беспокоит. А куда подевалась Идалия?

— Не упоминай её имя, когда я собираюсь кушать, — пробормотал ворчливо Варфоломей.

— Ушла на встречу с подругой, — произнёс Виктор, — должна скоро вернуться.

— Ага, конечно, к подруге, наивная душа ты, Вить.

— Это ты большой параноик, — сказал воодушевлённым тоном Виктор, на что его брат пожал плечами, выливая что-то на макароны, похоже, что это смесь кетчупа и майонеза.

Виктор встал, посмотрел в окно и натянул мне на голову капюшон, сказав, что на улице дождь. Стоит ли мне ему говорить, что от дождя со мной ничего не будет? Лучше промолчу. Пока Виктор обувался, мой взгляд попал на старые настенные часы, которые очень громко тикали, нарушая тишину дома, хотя с этим справлялся успешно и кот вечным мяуканьем. Неожиданно зазвонил домашний телефон, который я ранее никогда в этом доме не замечал. Только во владениях Виктора могло храниться такое старьё. Он же попросил меня ответить:

— Алло, — это был охрипший голос Марселя, — Кто взял трубку?

— Это Чарли.

— Отлично, слушай, если папа Лины рядом, то не, — пауза, — не заставляй его нервничать, хорошо?

— Конечно.

— Лина куда-то пропала, написав мне тревожное сообщение. Мне нужна твоя помощь, но давай без дяди Вити, я думаю, что это его заставит сильно, — вздох, — нервничать. Я буду недалеко от вашего дома. Договорились?

Я сбросил трубку, Виктор поправил свою лёгкую серую куртку и посмотрел на меня с задумчивым взглядом, а затем спросил:

— Кто звонил?

— Марсель.

— И что ему надо? — настороженно спросил хозяин.

— Он, — я посмотрел в серые и немного усталые глаза, — сейчас с Эвелиной, они зовут меня дойти до Виталины, заодно хотим поболтать. Вы можете остаться дома.

— Ну, — это «ну» было сказано им очень подозрительно, а может мне это казалось, —хорошо.

Я открыл дверь и побежал на улицу, спустя пять минут бега я встретил всё-таки Марселя под красным зонтом. Стоило мне подбежать к нему, так он протянул мне свой телефон, где было сообщение от Эвелины: «Я так не могу. Извини». Позже Марсель сказал, что у него есть предположение, где она, а также ему зачем-то нужна моя помощь. Он показал мне пальцем направление, я шёл немного впереди него. Через время я заметил, что Моро начал отставать, так как прихрамывал. Я решил остановиться, чтобы он мог меня догнать и поравняться, но француз тоже остановился и начал перебирать что-то правой рукой в своём кармане, а затем спросил, подняв виновато глаза:

— Что не так?

— Ты отстаёшь, я не могу идти вперёд без тебя. Кстати, а куда именно мы идём? Напоминает дорогу к тому мрачному дому.

— Чарли-и, — прохрипел Марсель, приближаясь ко мне ближе, — Поговорить со мной ни о чём не хочешь?

— А-а, — мне стало всё ясно, — Понятно. Скажи своей подруге, что я в ваших играх участвовать не буду. Удачи в «поисках», — сделал жест кавычек пальцами.

Я направился назад, чтобы поскорее оказаться в доме Ленских, погладить кота, почитать что-нибудь. Когда я стал на максимально близком расстоянии по отношению к Марселю, то почувствовал, как неожиданно с меня сняли капюшон и держат за него. Затем француз вытащил из кармана что-то похожее на ключ и хотел ударить мне этим в затылок, но я увернулся, попятился вперёд, его хватка ослабла, и я упал на асфальт. Марсель откинул красный зонт и ускорил шаг в мою сторону, придерживая другой рукой ногу. Когда он оказался передо мной, то я без колебания ударил своей ногой его здоровую. Темноволосый парень потерял равновесие и упал, выронив из рук тот «ключ». Марсель смотрел на меня с удивлением, пока я вставал, и с каким-то страхом. Да, в глазах мелькал тихий ужас, он понял, что мои силы намного превосходят его, тем более пока он в избитом кем-то состоянии. Я встал над ним и наступил своей ногой на его правую руку, чтобы он не тянулся к своему «оружию».

— Опять ударить меня не выйдет, как тогда, — почему-то внутри меня что-то кипело.

— Я не собирался, — Марсель кряхтел, — тебя бить. Я просто хотел узнать, почему вы рылись у меня дома!? — прикрикнул.

— Спросить мог бы, — я посмотрел на «ключ» и поднял его, — Что это такое?

— Отдай, это не моё. Чарли, — по его лицу стекали капли дождя, всем телом он пытался вырваться, чтоб не повредить руку, но ничего не выходило, — Не дури, прошу. Мне голову открутят, если узнают, что я это взял и дел куда-то, — его голос был в диком ужасе, из-за чего я швырнул этот «ключ» прямо на него.

— Не ходи за мной, — решил поднять ногу с его руки и пойти домой.

Я шёл вперёд, не оборачиваясь, и услышал, как кто-то за мной бежит. Когда звук совсем приблизился, то я обернулся, увидел Марселя, двинулся вперёд и подставил ему подножку, он упал на меня. Быстро выхватил из его руки «ключ» и швырнул в чей-то двор, что был поблизости. Марсель посмотрел, широко раскрыв свои карие глаза и рот, и вздохнул: «Я должен был попытаться». Я оттолкнул его от себя и добавил: «Я должен был защищаться». Марсель лежал на асфальте под дождём, прямо на проезжей части, пока сверху на нас капал довольно сильный дождь. Лёжа на дорожке для прохожих, я заметил приближающую на большой скорости машину. Марсель приподнялся, но из-за ноги не мог быстро встать, поэтому я быстро встал и оттащил его. Чёрная дорогая машина проехала в десяти сантиметрах от француза. Так я спас его.

— С-спасибо, — сказал, заикавшись, Марсель.

— У машины были тонированные окна. Ты не знаешь, чья она?

— Без понятия, но водила, — Марсель посмотрел на уезжающий автомобиль и улыбнулся, — явно тот ещё выродок. Ладно, пойду-ка я, полезу в чужой двор, а то мало за сегодня получил.

— Так, а что это за «ключ»?

— Что вы рыскали у меня дома?

— Хорошо, везде должны быть загадки, — пожал плечами и улыбнулся французу.

Я направился домой, а Марсель занялся незаконным проникновением на частную территорию. Да, ему не хватает для этого Савелия, ведь рыжий – мастер в этом деле. Интересно, чья же это была машина? Моя толстовка совсем испачкалась и промокла. И как я объясню это Виктору? Стоп, а где Эвелина? А как я приду…меня точно сегодня побьют, я это чувствую. Я хотел повернуться и спросить Марселя, а где же Эва? Стоп, а её сообщение? Это был сговор или Марсель просто использовал момент? Что собралась сделать Эвелина? Я побежал по улице, пытаясь прокрутить в голове, куда её могло бы занести. Точно, всё началось с парка, где я сказал ей свой номер «2Z-13-8F». Там были все её друзья в день рождения, она точно ушла туда! Ей нравится это место, а зная её любовь к драмам, то точно! Я решил срезать через пути, по которым нас водил Савелий, рассказывая о других уголках этого городка. Дождь продолжал усиливаться. Да, я и тогда познакомился с ней в дождливую погоду, тогда ещё от Виктора постоянно несло спиртным. Ноги бежали изо всех сил, как только могли. Спасибо Саве, что я оказался в этом парке намного быстрее, чем на машине Виктора по обычной дороге. Наткнулся на ту самую лавочку, где сидела она, держа себя за кисть руки. Я подбежал к ней, чтобы осмотреть руку. Всё было чисто. Наши пронзительные взгляды пересеклись:

— Что ты устроила?

— Я не могу, — по её глазам стекали слёзы, — Я больше не могу делать родителям больно, друзьям. Я хотела, — Лина вся промокла, — но не могу. После звонка дяди, — пауза и опустила голову, — я просто не могу. Простите меня. Я так боюсь его потерять. Я хочу просто верить в лучшее, верить в счастья. Я так многого прошу? Просто счастья и спокойствия с близким человеком, который ценит и понимает меня. Почему всё так, Чарли?

— Я, — не буду рассказывать ей о том, что произошло, она и так на грани, — Я не знаю, Эвелина, — Внимательно обследовал её с ног да головы, протянул руку, чтобы убрать её волосы за оттопыренные ушки, которые она вечно пыталась скрыть.

— Что ты анализируешь?

— Я думаю.

— Но ты же говорил, что ты не думаешь, а анализируешь.

— Нет, с вами анализ не помогает, надо думать.

Дождь полил сильнее, Эвелина уже вся продрогла. Точно, она выглядела, как испуганный котёнок, я забыл, что она такого маленького роста, выглядит младше своего возраста. Я снял свою толстовку, встряхнул её, оставшись в белой футболке. Через пару секунд мои руки держали толстовку над головой Эвелины, она подняла голову и смотрела серым взглядом. Она протянула руку вперёд и схватилась за мою футболку, прошептав:

— Дай мне обещание, — голос дрожал.

— Какое?

— Что никогда не бросишь папу и меня, — она сделала паузу, — Поклянись, Чарли.

— Я не…

— Пожалуйста, — девочка опустила голову, —Пообещай, что постараешься изо всех сил.

— Я, — задумался и продолжил, — Клянусь делать всё, что будет в моих силах. Я хочу попросить и тебя об обещании.

— Каком? — Эвелина подняла голову.

— Семья важнее эгоизма. Я буду держать своё общение, сколько ты будешь держать своё. Договор?

— Обещаю, — из её глаз снова покатились слёзы новой волной.

Через пару минут мы направились домой, а я окончательно запутался, что мне делать. Дождь прекратился, а на улице уже было достаточно темно, из-за чего Эвелина держала меня за руку, накинув на свои плечи мою толстовку. В её глазах были какие-то вопросы, которые она почему-то не решалась задать. Как и я не мог понять одного: рассказать ли мне о встрече с Марселем. Когда мы подошли к дому, то я видел, как сам Виктор смотрел в окно, ожидая нас с ещё больше кучей вопросов, но на удивление стоило нам зайти, как Идалия вскочила с дивана и подбежала к Эвелине, потрогав её руки и лоб, а затем они поднялись наверх, наверное, в ванну. Виктор же медленно подошёл ко мне, поднял с пола мою толстовку и спросил:

— Что у вас происходит, ребят?

— Я устал, хочу в отпуск. От. Вас. Всех.

— Ха, — Виктор улыбнулся, — Я тоже тут хочу отпуск от всех.

— Может на медовый месяц Вы отправитесь со мной? Я тоже готовить умею и слушать.

— В этом и проблема, — он улыбнулся, — Я тоже умею слушать, но не говорить.

— Я могу почитать Вам вслух.

— Хорошо, Чарли, я уложу тебя в багажник и скажу, что ты блендер. Доволен? А теперь рассказывай.

Так закончился наш очень длинный и сумасшедший день: за кружечкой клубничного чая и моего рассказа Виктору о приключениях, где некоторые детали я решил пока что опустить.