Прошло несколько дней или почти неделя, я уже потерял счёт времени, но был уверен в одном – дом не будет прежним. Вся атмосфера кричала об этом: гнетущая обстановка, общий холод внутри стен и ужасно громкие тикающие часы, висевшие в гостиной.

Этот день начался с завариванием чая на кухне. Я сидел за столом и перебирал пальцами крошки от мятного печенья- пряника, которое так любил Виктор. Мне же составила компанию Идалия, размешивающая медленно сахар ложкой в своей красной кружке с чёрным чаем, который поднимал на всю кухню аромат лесных ягод. Я молча смотрел на неё, изучал, пока она не была накрашена. Мешки под глазами, потрёпанный и изнурённый взгляд, видневшиеся скулы, небольшие морщины на лбу – всё это выдавала в ней возраст. Иногда она поглядывала на меня, хотела начать разговор, но не решалась. А её движения? Я нечасто замечал, насколько они медленные и нежные, она всё делала очень аккуратно и будто нерешительно.

Идалия заметила, что я пристально рассматривал её и просто отводила молча взгляд. Так бы мы и просидели в этой тишине, если бы на кухню не зашёл Виктор. Он сел за стол, сложив руки перед собой. На нём была серая толстовка с капюшоном, не до конца застёгнутая, и из-под неё виднелась белая футболка.

— Ты в порядке, Вить? – спросила Идалия.

— Да, всё отлично, — послышался некий сарказм, — А с чего такой вопрос?

— Сам знаешь, — интонация напоминала обиженного ребёнка, звучало это даже немного мило и забавно.

— Раз я всё знаю, то и понимаю, что всё хорошо.

— А?

— По-моему, тупой мужлан снова выиграл, — Виктор улыбнулся, а я ничего не понял, — Что ты даже этого не заметила.

— Вик, ха-ха, — Идалия взглянула меня, а затем снова на Ленского, — С каждым годом твой юмор сильнее опускается до стариковского, а ещё его начинают явно не понимать.

— Если я тебе отвечу что-то про старость, то ты сама не станешь разговаривать со мной неделю, поэтому этот ход «пас».

Только сейчас я заметил эту подозрительную тишину и отсутствие Эвелины, которая уже второй раз прогуливала школу, запершись в собственной комнате. Виктор будто бы читал мои мысли и заявил, что попробует достучаться до Эвелины и попробовать её как-то развеять. Почему он до этого этим не занялся? Я хотел присоединиться к нему, но меня одёрнула Идалия:

— Дай им побыть вдвоём.

— Почему она сильнее всего обижается только на меня?

— Дружо-ок, — Идалия погладила меня по голове, — Если она обижается больше всех на тебя, то доверие было к тебе сильнее. Понимаешь?

— Не совсем.

— Она расстроилась и обиделась на тебя, потому что больше всего доверяла тебе, ведь ты не человек и не будешь действовать в своих коварных целях.

— А теперь она считает меня предателем? – своим вопросом я перебил её.

— Эвелина простит тебя, Чарли. В конце концов тебя можно понять, ты хотел, как лучше, просто не дави на неё сейчас.

— Спасибо большое.

— Действительно, — она положила мне руки на плечи, — Не стоит так сильно нервничать, всё будет хорошо. Всем просто немного нужен отдых.

Я хотел уже что-то ответить, но к нам зашёл Виктор, который сел молча на стул и произнёс: «Собирайтесь, надо кое-куда отъехать». Главное, чтоб не вперёд ногами. Идалия вопросительно взглянула на своего возлюбленного, но уловив в его взгляде досаду и отстранённость решила не лезть с расспросами, и начала собираться. Но я не она, поэтому начал разговор:

— Виктор, а что такое?

— Я могу остаться подумать? – Ну, я должен был попытаться, хотя такого ответа на свой вопрос не ожидал.

Покинув кухню, я направился в гостиную. На диване лежал Варфоломей, а на его коленях сидел мяукающий кот. Хотел бы я быть им. С каких пор меня так сильно грузит происходящее? Это и есть «раскрытие горизонта», о котором меня предупреждал Виктор? Ладно, наверное, это поможет в продвижении моей цели. А моя ли она?

Я сел на кресло старшего Ленского и решил осматреть комнату. Бежевые обои с небольшим более тёмным рисунком, удобные и милые кресла с диваном, чёрный деревянный пол и парочка картин в стиле импрессионизма. Осматривая диван, я заметил, как коричневый и жутко мягкий плед немного валялся на полу из— под Варфоломея. Стоило мне подойти в желании его приподнять, как я заметил тетрадь, торчавшую из щели дивана. Пока младший брат Ленского видел какой— то по счёту сон, наверное, мне пришла в голову отвратительная мысль – стащить, именно это слово, тетрадь. Расположившись на излюбленном Виктором кресле, я раскрыл эту интересную находку. На моё удивление это оказался дневник моего хозяина с кучей набросков и рисунков. Ого, то есть в свободное время он записывает свой полёт мыслей и выливает это в качестве творчества. И зачем он стал теологом, мне до конца не понять, но я знал одно, что это надо положить на место, пока меня не уложили пулей в голову. Когда я убирал тетрадь на место, то одним глазом на меня поглядел Варфоломей, слегка улыбнувшись. А это точно была тетрадь Виктора?Вскоре мы оказались в машине, где я сидел сзади, а вот впереди была парочка возлюбленных. Снова обратил внимание на дрожащую руку Виктора, но его лицо было полностью невозмутимым. Идалия же явно с трудом скрывала свои эмоции, сегодня она даже не так сильно накрашена, наверное, не успела. За окном я глядел, как люди ходили по своим делам: в магазины, к кому— то в гости, по работе.

А что, если и они без цели бродят? Зачем я ищу смысл у всего? Везде кипела своя уникальная жизнь.

Уникальность. Да, всё моё окружение представляло коллектив уникальных людей, личностей, за которыми было не только интересно наблюдать, но и общаться. Я решил приоткрыть окошко, из которого подуло холодным ветром и послышался уличный гул.

— Чарли, закрой окно, — я услышал хрипотцу в голосе Виктора, а ведь точно, он немного приболел после Хэллоуина.

И снова в машине наступила смертельная тишина, которая разрывало моё аналитическое сердце. На моё счастье разговор начала сама Идалия:

— Витя, может объяснишь, что происходит?

— Эвелина сбежала из дома. Я позвонил Марселю, и он сказал, что она с ним и его отцом в лесу.

— Ну, если там находится взрослый человек, то в чём проблема? Пусть девочка развеется, — немного нервно произнесла Идалия.

— Ещё чего! Извинись сейчас передо мной и Чарли, что мы услышали твоё халатное отношение.

— Тебе просто не нравится Марсель и его семья. Дай семейке Моро шанс, они такие же люди, как и мы, Вить. А может нас ты хочешь назвать отличным примером для подражания?

— А тебе они явно нравятся? – в шутку спросил Виктор, но даже я бы поперхнулся в этот момент, будь такая возможность, — Ид, мне плевать, какие они люди. Единственные факты, которые у меня есть – сбежавшая дочь и два чужих человека с ней, где есть взрослый мужик, — женщина удивлённо посмотрела на Ленского, — Не надо, Ида, люди разные бывают, ничего исключать нельзя. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

Идалия ничего не произнесла в ответ, а всего лишь кивнула, но не понятно: то ли себе, то ли Виктору. Вдруг зазвонил телефон светловолосого мужчины, разговор с которого он переключил на динамики автомобиля:

— Виктор Сергеевич, — это был взволнованный голос Марселя, — Когда я сказал, что Вы приедете, то это как-то, похоже, простите, — небольшая пауза, — Разозлило Лину. Я просто отвернулся, а она, когда отец пошёл за, — он постоянно заикался, — Едой, то она убежала куда-то. Я не знаю, где она сейчас, мы пытаемся, простите, что сразу не доложил, просто Лина сказала, что Вы знаете, и я не сразу…

— Закончить звонок, — перебил Виктор.

Мужчина прибавил газу, через зеркало заднего вида я заметил, как Ленский стал подмигивать на один глаз. Больше всего меня напрягал звонок от Марселя. Голос француза был таким взволнованным, что я даже не до конца понял, что произошло. Виктор резко заговорил злой интонацией, ему явно было трудно сдерживаться:

— «Там же находится взрослый человек, в чём проблема»? Так, Идалия?

— Спокойно, мы её быстро найдём, Вить.

— Почему ты так спокойно об этом говоришь?! – прикрикнул, — У нас дочь сбегает из дома, а твоя интонация такая, — он сделал паузу, — Будто помада потерялась. До сих пор не понимаю, почему ты решила оставить тогда её у себя.

— А что мне надо паниковать, как ты? Тогда точно толку не будет, и сбавь скорость, нам нужно живыми доехать, Ленский. На штрафы давно не останавливали? И вообще, — она повернула голову в его сторону, — Я настояла, чтобы она осталась со мной, потому что находилась в трезвом уме, ещё вопросы? Может ты бы взял на себя опеку над ребёнком, когда постоянно пил и ныл?

— Полегче, — я пододвинулся вперёд, — Давайте сбавим обороты. Идалия, — положил руку ей на плечо, — Вы тоже нервничаете, как и Виктора. Давайте вы оба не будете выплёскивать друг на друга эмоции, ок? – тишина.

Через пятнадцать минут мы оказались возле леса, припарковавшись возле машины с тёмными окнами. Густые и кудрявые волосы, оформленные в хорошую стрижку, загорелая кожа, нос с горбинкой, заканчивающийся небольшим крючком, карие большие глаза, небольшая борода, мужчина более крупного, спортивного телосложения, в сравнении с Виктором – всё это указывало на Шарля, владельца того самого авто и отца Марселя. И вот они сошлись. Волна и камень. Стихи и проза, лед и пламень. На Шарле были светло-бежевые штаны, белая футболка в чёрную полоску, а сверху – тёмный двубортный кардиган. Виктор же был в джинсах, толстовке и чёрном пальто. Мой хозяин выдохнул и подошёл ближе, чтобы начать разговор:

— И куда вы, — он посмотрел и на Марселя, который стоял за спиной отца, — дели мою дочь?

— Ну никто не мог ожидать, что девочка убежит от собственного папы, — Шарль держал грань издёвки и липового беспокойства под своим акцентом, — Но Вы не переживайте, мы сейчас найдём её, она, скорее всего, спряталась неподалёку и сидит. Если мы будем поднимать шум и крики, то она точно будет прятаться сильнее, Виктор Сергеевич.

Виктор пошёл вперёд, толкнув плечом Шарля, который молча последовал за ним, даже догоняя. Идалия же подошла к Марселю и начала расспрос:

— Мась, что произошло?

— Когда отец отошёл заправить машину, то я отвернулся на звонок другу, а потом повернулся, но Лины уже не было, — вроде, Марсель вначале говорил другое, понятно, француз опять голову морочит.

Они и дальше говорили, ступая следом за главами двух семейств. Таким образом, мы всё дальше погружались в глубь леса.

Высокие деревья, стремящиеся куда-то ввысь, опавшие жёлтые и коричневые листья, которые из-за сырости уже не хрустели под ногами. На земле так же валялись полусгнившие брёвна, на которых рос зелёный мох и грибы. В этой лесной тишине была некая благодать, а подрастающие заросли клёна напоминали непроходимые джунгли. Холодный ветер заставил Идалию натянуть капюшон своей короткой куртки на голову. К слову, за собой она оставляла следы каблуков сапожек на земле. Я начал задумываться над вопросом: когда уже Виктор отрежет свои светлые волосы, которые опускались уже ниже середины ушей. Не то, чтобы я был против длинных волос, но точно не ему, он абсолютно не умел за ними ухаживать, они всегда взлохмачены. Я явно отвлёкся на какую-то ерунду, которая абсолютно неуместна. Сейчас я говорю прямо-таки словами Идалии, которая пару раз уже хотела сделать стрижку своему жениху. Забавно, что в данный момент она старалась не показываться им двоим на глаза, следуя рядом с Марселем, который тоже не желал подходить ближе к отцу. А я что? Не каждый день увидишь противостояние двух королПоднимаясь на холм, я догнал мужчин и стал слушать разговоры:

— То есть, — говорил Виктор, — Марсель сегодня тоже прогуливает?

— Он часто это делает.

— И ты ему это позволяешь? – возмутился мой хозяин.

— Его обстановка в школе отвратительна, поэтому я разрешаю ему не ходить туда, когда нет каких-либо важных занятий, понимаете?

— Не знаю.

— Мне кажется, что мы очень далеко уходим, мальчики, — неожиданно их разговор прервал кроткий голос Идалии.

— Точно, Вы правы, — подхватил Шарль, — Мы действительно начинаем уходить в глубь леса. Девочка не ушла бы настолько далеко, — откуда такая уверенность?

— Эвелина, — произнёс Виктор, сжав руки в кулак, — Её Эвелина зовут, она не просто девочка, у неё имя есть.

— Э— ВЕ— ЛИ— НА! – начал резко зазывать Марсель свою подругу, чтобы снять, видимо, напряжение между Виктором и Шарлем. Иногда мне казалось, что Ленский что-то подозревал, но потом я понимал, что он просто переживал за свою дочь, обвиняя на законных основаниях всё семейство Моро.

Подхватила эту тенденцию зазывала и Идалия. А вот разговоры между Шарлем и Виктором продолжались, первый интересовался работой, жизнью второго, не реагируя на агрессию и колкость ответов. Наконец-то они немного отошли друг от друга, погружаясь в поиски, а ко мне же подошёл Марсель и начал тихую беседу:

— Чарли, прости, я не знал, что так выйдет с запиской, — голос грустный, но какой-то слишком уверенно— надменный, — Поклясться могу.

— Я верю, Марсель, ты бы не просчитал такую случайность нарочно. Только скажи, а откуда ты это знаешь?

— Я? – Марсель оглянулся, — Мне рассказали, — голос стал ещё тише.

— Кто?

— Эм, — француз снова отвёл взгляд, осматривая, кто и где находится, — Виктор Сергеевич. Да, он мне об этом сказал, когда мы вместе говорили. Во-от.

— Такое чувство, что ты разучился врать за это время. Скажу даже, что ты намеренно переигрываешь.

— Да, я не вру, — улыбнулся.

— Давай-ка обсудим подробнее ваш разговор, где Виктор тебе сказал, — далее Марсель прикрыл мне рот и отвёл в сторону.

— Блин, Чарли, я специально переигрывал, чтоб ты понял, а ты докапываться начал. Можно меня сегодня не подставлять? Я не хочу получить по голове.

— Отвечай на вопрос или я спрошу Виктора, а лучше твоего отца.

— Машина научилась человеческим трюкам, — Марсель усмехнулся, — Ладно. Если сейчас к нам заявятся, то скажем, что нам тут что-то послышалось. Мне сказал об этом Шарль.

— Погоди, ты вообще всё знаешь обо всех?

— Чарли, я смеюсь над твоей наивностью и глупостью. Ты выключи у себя это влияние Савелия. Конечно, я всё знаю, — француз закатил глаза, — В рамках возможного.

— То есть ты и про, — он перебил меня.

— Про Шарля и Идалию, да. Можешь не продолжать, — Марсель нервно псомеялся, — Всю женскую часть Ленских присваиваем себе. Блин, — он серьёзно посмотрел мне в глаза, улыбка сползла с лица, — Очень плохая шутка, прости. Мне самому это очень не нравится.

— Марсель, почему твои показания вначале и сейчас разнятся? Зачем ты соврал?

— Остановись, я не настолько добрый, Чарли, чтобы прожевать и положить тебе в рот всю-всю инфу, — один уголок губы поднялся, а другой опустился.

— Послушай сюда, Моро, — я положил ему руки на плечи, — Я целый день в лесу провести не собираюсь, наблюдая за напряжением двух любовников и Виктора. А потом ещё припрут Эвелину, которая обижается на меня сильнее всех и избегает исключительно мою личность. Мне приходится сотрудничать и доверять тебе, человеку сомнительной морали и порой бессовестным поведением. Я могу быть десять раз наивным и глупым, но память мне не отбивали. Ты явно провоцировал конфликты внутри компании, чуть Аркадия не убил, пару раз нападал на меня. Знаешь, я бы очень сильно хотел, чтоб этот кошмар закончился. Мне намного спокойнее жилось, когда ты укатывался в депрессию. Казалось бы, почти с жизнью попрощался, а ничему не научился. Забыл уже? – я толкнул его рукой.

— Воу, — он прикусил губы, которые давно покрылись трещинками, — Успокойся, шестерёнка. Не надо так нервничать, тебе я точно не враг, но и не друг. Я тут сам за себя, понимаешь?

— Поэтому хотел помочь?

— Да, зачем ты так докапываешься до моих слов и поступков? – голос был возмущённым.

— Потому что ты повод даёшь. Если начал быть честным и помогать, то делай это смелее. Уже открылся.

— Эвелина должна быть в той стороне, — он показал пальцем назад и влево, — Но я этого не говорил, — француз начал выходить из кустов, оставляя меня позади.

И что не так с этим Марселем? А ведь он действительно сам за себя, но какой тогда смысл нарушать нейтралитет этих весов? Я ничего не понимаю. На небе, кстати, сгущались тучи, возможно, пойдёт дождь. В чём же дело? Что происходит, Марсель? Похоже, что только он понимал и видел полную картину происходящего, но рассчитывать на него не стоит. Даже если он и помогает, то преследует какие— то свои мотивы. Чувствую себя заложником ситуации. Я бы и дальше стоял на этой тропинке, если бы не голова Марселя из кустов: «Чарли, выходи, мы наткнулись на след Лины». И вот я уже шёл рядом с Марселем, который был одет в тёплое и красное худи с чёрными джинсами. Он даже не хромал, кроме ссадин от событий Хэллоуина, я никаких побоев не заметил. Точно! Почему он не получил по «шапке», если потерял Эвелину? Выходит, что Шарль позволил Эвелине куда— то деться. Интересная картина вырисовывается.

Иногда Марсель поглядывал на меня, наверное, переживал, что я как-то его сдам. Эх, возможно, что я слишком мечтаю о сотрудничестве с французом, но это было бы очень к месту. Я снова ускорил шаг, чтобы догнать Шарля и Виктора:

— Интересная у Вас жизнь, Виктор.

— А ваша семья тут надолго? – поинтересовался мой хозяин, — Или вы проездами живёте?

— О, — Шарль слегка улыбнулся, — К сожалению, мы тут временно, скорее всего, снова уедем.

— И почему же?

— Работа не позволяет задерживаться на одном месте, — взгляд Моро стал серьёзным, — Надо же чем-то кормиться.

— Да? – Виктор окинул его взглядом, оценивая внешний вид, — Ты прав, — он улыбнулся.

— То есть, с вами ещё живёт Ваш брат младший, так? – Шарль решил переключить тему.

— Да, всё так.

— И у него нет постоянной работы и места жительства?

— Я не на допросе же, — заявил строго Виктор, — Могу же и не на все вопросы отвечать?

— Конечно, можете, я просто хотел отвлечь Вас от этой неприятной ситуации, которая благополучно закончится, я уверен.

— Именно эта уверенность и пугает, — опустил голову.

Виктор двинулся вперёд, а Шарль тихо и спокойно двинулся следом за ним в кусты. Марсель и Идалия тоже куда-то делись, а я? А я остался один. Отличная из нас команда по спасению – все разошлись в лесу друг от друга. Ладно, я тоже буду сам по себе. Куда там Марсель показывал надо идти?

Грязь хлюпала под ногами, температура становилась холоднее, ветер сильнее, а заросли растений гуще. Неожиданно я услышал знакомое «ой» и двинулся вперёд, пока не наткнулся на полчище крапивы, теперь понятно, почему что-то ойкнул. На пеньке сидела Эвелина, смотрящая в свой телефон и что-то яростно там пролистывающая. Она подняла голову и удивлённо посмотрела на меня, встала и собиралась убегать, но я сильно схватил её за руку и повёл к тропинке, минуя лесные заросли. Когда мы оказались в изначальной точке моего путешествия, то я закричал изо всех сил:

— Я нашёл беглянку! – Эвелина покосилась на меня, ничего не сказав.

— О, дочурка, — из кустов с правой стороны выбежала Идалия, которая стала обнимать свою дочь, а через пару минут подошёл и Виктор с Шарлем, следом неспешно шёл Марсель.

Руки у Лины были совсем замёрзшие и синие, хоть и была она одета довольно тепло в куртку. И зачем было это шоу? И почему его одобрил Шарль? Сколько вопросов, но не одного ответа. Кстати, старший Моро почему-то странно косился на своего сына. А Марсель же перестал моргать и пристально смотрел в глаза отцу. Что происходит? Почему я вне контекста?

Мы двинулись вперёд, а Эвелина продолжала хранить молчание. В какой-то миг мой коричневый свитер одёрнула рука с длинными пальцами. Это был Марсель, который попросил сбавить шаг, чтобы поговорить со мной:

— Давай тут притормозим, — тихий голосок.

— А ты разве не боишься получить? – поинтересовался я.

— Я уже получу, приятель. Не спрашивай, — он приподнял одну бровь, — Я не для этого тебя остановил. Обсудим Эвелину? – Марсель увидел мой немой кивок и продолжил в быстром темпе, — Её очень сильно задевает вся эта ситуация, согласен, что это глупо для нас, но не для неё. Твоя задача – не дать ей сотворить глупостей. И ещё, — он оглянулся, — Не говори с ней по поводу происходящего, пока она сама не начнёт.

— Какие глупости?

— На что готов пойти такой любитель внимания? На многое, Чарли. А если человек чувствует ещё себя брошенным?

— Почему ты дал ей потеряться в лесу? – в моём голосе слышалось возмущение, — А если бы что-то случилось?

— Я дал? – с издёвкой и злостью переспросил Марсель, из-за чего на нас обратили внимание.

— Не теряйтесь, — с улыбкой проговорил Шарль, посмотрев на нас, — Мы не хотим потом искать и вас, прибавьте шагу, а то сильно отстаёте.

— Мне хана, — сказано это было тихо, и в голосе звучала усмешка над самим собой, но затем он продолжил, сунув руки в карманы, — Я бы не стал рисковать Эвелиной, она вправду мне очень дорога. Побежали, Чарли.

Мы ещё долго все разговаривали друг с другом, а потом расселись по машинам. Это был очень странный день. Я сел впереди с Виктором, а Идалия позади со своей дочерью.

Я понял за сегодня: когда Виктор не в настроении, то Идалия, видимо, вообще пытается его не трогать и скрывает любые переживания, но срывается моментами на агрессию агрессией. Интересно, а откуда такая натренированная реакция на его состояние? Я стал смотреть в зеркало заднего вида, наблюдая за матерью и дочерью. Эвелина положила голову на плечо своей мамы и уснула, потому что всю ночь не спала и очень устала от холодных посиделок и бродилок в лесу, как мне показалось. Идалия же чутко и аккуратно гладила её по голове со слабой улыбкой. Виктор на один миг взглянул туда же и сказал фразу: «В такие моменты я вспоминаю друга Лины, Савелия, он бы сказал, что раздули из мухи слона. Хотел бы я характер этого мальчишки, только он та ещё заноза редкостная». В его голосе слышалась какая-то милая и приятная сердцу грусть, из-за которой Идалия тут же убрала улыбку с лица и спросила

— Может, он прав?

— Идалия, давай без лишних разговоров, пожалуйста, я не хочу сейчас обсуждать это.

— Хорошо, Виктор, — без эмоций произнесла темноволосая женщина.

На улице горели фонари, а начавшийся дождь стекал по окнам машины. В определённый момент у меня что-то загудело в ушах, и я отключился, очнувшись только в доме.

Лампы на потолке чуть не ослепили меня, но прищурив взгляд, я довольно быстро настроился и пришёл в норму. Рядом сидел синеволосый Варфоломей, положив одну ногу на другую:

— Живой?

— Хах, — я улыбнулся даже, — Как видите?

— Вообще странный вопрос, — подметил брат Виктора, — Ведь ты и не живой, и не мёртвый. Что с тобой случилось?

— Наверное, данные отправлялись создателю. Зачастил он в последнее время.

— Ладно, — он гладил своего кота, — Ты нас так не пугай.

Пришлось немного ещё оправиться, чтобы встать на ноги. Обо мне ещё побеспокоились Виктор и Идалия, а вот Эвелина снова в своей комнате. Я поднялся по немного скрипучей лестнице, чтобы проведать её. Когда дверь была перед моими глазами, то я приоткрыл её почти беззвучно. Эвелина же лежала на кровати и под одеялом, крепко спала. Так бы и закончился этот день, если б не моё любопытство. Пока я стоял в комнате Эвелины, то на её телефон пришла смс— ка, я и на расстоянии увидел уведомление от Аркадия из их беседы: «Робот сбежал, завтра срочно ко мне!».

Покинув комнату Лины, я ещё долго обдумывал сегодняшний день, но к нормальному выводу так и не пришёл.