Ну надо же. Потолок у Сонхва оказывается ещё более разъёбанный, чем Уён его запомнил. Парень тяжело вздыхает, пытается пошевелиться, однако все силы из него будто выкачали, и он лишь беспомощно дёргается. Во рту очень сухо, почему-то болит горло, и до кучи голова просто раскалывается. Уён сдавленно стонет - тело его совсем не слушается, такое неотзывчивое и деревянное, однако он хотя бы у Сонхва. Неважно, в каком он состоянии, он живой, и он у Сонхва. Постоянно размазывающийся потолок внезапно едет в сторону, и Уён слишком много сил прилагает к тому, чтобы понять, что его просто кто-то приподнял с кровати, придерживая за плечи. Ну как кто-то - кому еще куковать в своем импровизированном медпункте, если не Сонхва. В губы тычется влажный край горлышка бутылки, и Уён снова стонет, когда в его горло наконец-то попадает вода. Господи, как же здорово пить воду, хорошо, что Уён может пить, он обожает пить, черт возьми. Сонхва аккуратный, сразу понимает, что Уён утолил жажду, и понятливо убирает от его лица бутылку. Уён роняет голову на его плечо и тихо пыхтит, пока Хва мягко убирает прилипшие к его мокрому лбу пряди волос. 

- Что произошло? - голос у Уёна всё равно хриплый, несмотря на то, что парень смочил горло. - Сонхва, кто был тот придурок? 

Хва странно дёргается, а его пальцы сжимаются на плече Уёна сильнее, чем требуется. Это тревожит, и Уён собирается силами, чтобы разобраться во всём. В этот же момент многострадальная дверь распахивается с грохотом, и в помещение входят... Уён закатывает глаза, ну разумеется, это тот самый гремлин из подвала, который его вырубил. Едва завидев, что Уён вполне себе бодрствует, парень растягивает губы в улыбке. 

- Так и знал, что ты в порядке, а то Хва проел мне плешь, - вместо приветствия говорит он, и Сонхва за его спиной возмущенно скрещивает руки на груди. Уён отупело смотрит на них мутным взглядом, а затем резко вскидывает голову, чтобы в следующее мгновение едва не влететь затылком в челюсть Чхве Сана. Однако, если Уён чувствует, что с каждой секундой его жизнь продолжает лететь в тартарары, Сан в свою очередь выглядит удивительно собранным, он даже не смотрит на Уёна, все его цепкое внимание приковано к незнакомому парню, он следит буквально за каждым его движением. Уён замечает, что у Сана разбита губа. Смутно он ощущает странное раздражение, что кто-то другой разукрасил Сану лицо. Уён сделал бы это аккуратнее.

- Хреново выглядишь, - наконец хрипит он, и Сан впервые переводит на него взгляд. 

- Ты не лучше, - отвечает он, и Уён вдруг чувствует странное умиротворение. Сан держит его крепко, и Уёну от этого странно-спокойно. Незнакомец приходит в движение, и Сан снова вперивает в него какой-то совсем звериный взгляд. Уён замечает, что у парня ссадина на переносице, которой при первой их встрече точно не было. Обстановка какая-то ебанутая, и Уён не в силах сдержать тревожный поток сознания, поэтому выдаёт первое, что приходит ему на ум:

- Вы что подрались из-за меня? Не стоило, меня на всех хватит.

Незнакомый парень только скалится шире, а хватка Сана становится совсем невыносимой, поэтому Уён предпринимает слабую попытку стряхнуть его с себя, однако терпит неудачу.

- Удивительно проницательный, несмотря на то, что не тот, - нараспев говорит парень, и Сонхва сердито одергивает его. Уён чувствует, как собственное раздражение собирается силами, недовольно ворочается где-то под желудком. Ну или его сейчас просто вырвет, одно из двух.

- Просто познакомьтесь и все, он прекрасно влился в наше общество, мог кучу раз уже нас подставить, но не сделал этого, - шипит Сонхва, хватая парня за плечо. Тот лишь бросает быстрый взгляд на ладонь Сонхва, но не сбрасывает её, а благосклонно позволяет оставить. Всё его внимание снова сосредоточено на Уёне, и последний не шибко этому рад.

- Ты прав, - говорит незнакомец, а затем продолжает, обращаясь уже к Уёну: - Я оставил тебя в том подвале, потому что ты очевидно не наш товарищ. Я понял это не потому что ты вдруг забыл морзянку - ты всегда в ней путался, если уж совсем начистоту. Ты с самого начала вёл себя как другой человек. 

Сан вдруг вжимает Уёна в себя ещё крепче, закрывает собой обзор, и Уён практически не видит Сонхва и незнакомца перед собой. Сан горячий как печка, и Уён хочет только одного - снова уснуть вот так. Или оттолкнуть Сана от себя, потому что он конкретно достал уже мять его точно слайм. "У него трещины в ребрах, они все ещё там,"- напоминает сам себе Уён. Он так устал - чужие сомнения вновь и вновь подрывают его ощущение собственной значимости. В очередной раз доказывать что-то кому бы то ни было кажется абсолютно бесполезным занятием. На несколько человек обязательно найдётся хотя бы один с косым взглядом - зачем тогда стараться? Уён не хочет казаться своим среди тех, кто за своего его даже не собирался принимать. Сан, будто чувствуя его накатывающее бессилие, негромко мычит и жмёт к себе крепче. Уёну не становится легче. 

- Да успокойся ты, - голос незнакомца звучит весело. - Не собираюсь я его вышвыривать. Хва два часа рассказывал мне, какой он распрекрасный, а я склонен доверять Хва. 

- Ты оставил его там, - сквозь зубы проговаривает Сан, на что его собеседник только вздыхает. Уён уже и не знает, что ему думать. 

- А потом мы за ним вернулись, чем ты недоволен? Он жив-здоров. 

Сан молчит, но Уён чувствует, как его грудь начинает вздыматься чуть менее резко, с каждым вздохом он очевидно успокаивается. Уёна снова клонит в сон. Он и так практически всем весом навалился на Чхве, и ему слишком хреново, чтобы по-настоящему возмущаться этим фактом. Сил раздумывать о биполярных замашках Чхве тоже нет. Уён проваливается в сон, надеясь, что обеспокоенный голос Сана в ответ на его обмякшее тело ему чудится. 

Он разлепляет глаза снова, по ощущениям, вечером. Вообще, в этом помещении без окон сложно понять, однако Уён склонен надеяться, что вырвал себе несколько спокойных часов отдыха. Не считая Уёна, в комнате находятся ещё двое. За столом под светом лампы Сонхва что-то записывает в большой ежедневник, у него с носа постоянно сползают очки, и он, в очередной раз поправляя их, замечает, что Уён больше не спит. На диване, свесив руку, пропастиной лежит Сан, на животе, уткнувшись носом в обивку спинки дивана. Сонхва закрывает свой ежедневник, стягивает очки и тихо встаёт, приближаясь к кровати. Парень немедленно обнимает Уёна, и последний тает от нежности. 

- Прости, что так вышло. Никто их нас не думал, что ты столкнешься с Хонджуном вне базы, - тихо, чтобы не разбудить Сана, говорит Сонхва. Уён тотчас едва не вскрикивает. 

- Этот...?! Это и есть Хонджун? - пораженно скрипит Уён. Сонхва слабо улыбается и кивает. Уён замечает у него обработанные ожоги на руках. 

- Что там произошло у вас потом? - взволнованно спрашивает Уён, стараясь теперь смотреть собеседнику только в лицо. Сонхва грустнеет. 

- Ох, нас забрал Минги, благодаря тебе нам удалось смыться, болванки полностью переключились на тебя, Ёсан пытался держать с тобой связь, но её будто глушили. Он не слышал, что у тебя там происходит, но Хонджун сказал, что ты мог его слышать, пусть с помехами. 

- Не совсем, - Уён осторожно качает головой. - Я не слышал его пока убегал, связь начала восстанавливаться в том подвале. Сонхва, кого вы... 

- Чонхо, - парень перебивает его и кивает на кровать в дальнем углу. Там явно лежит человек, и повязки у него есть даже на лице. Уён с содраганием смотрит на раненого. 

- Он чудом выжил, потому что не сидел за рулём, основной удар от аварии пришёлся на водителя и пассажира рядом. Ну и задние двери были меньше повреждены, поэтому он покинул машину самостоятельно, но взрывом его все же задело. Он загорелся, потому что бензин расплескало по всему салону. Жить будет. И надеюсь захочет.

Сонхва вздыхает, и Уён понимает его чувства без пояснений. Чонхо сам вывел своих протеже на, как предполагалось, довольно безопасную вылазку, чтобы они просто понимали, что к чему, но в итоге это закончилось смертью ничего не подозревающих ребят. Наверняка, Чонхо не сразу оправится. 

- А этот что тут забыл? - Уён кивает на Сана, и Сонхва снова вздыхает. Под его глазами залегли глубокие тени, судя по всему он совсем не отдыхал после возвращения. 

- Он не уверен, что Хонджун до конца успокоился насчёт тебя, - Сонхва пожимает плечами. - Знал бы ты, что он устроил, когда Хонджун вернулся. 

То, что вылазка пошла не по плану, все поняли сразу, по ругани и крикам Ёсана, а когда Минги вернулся на базу, доставив домой только двоих из первоначального отряда в целых девять человек, то стало ясно, насколько дело дрянь. 

- Он собирался идти тебя искать, когда я рассказал о том, что ты в одиночку увёл болванок от нас с Чонхо, тем более в какой-то момент Ёсан снова начал видеть твой сигнал на карте. Мы смогли задержать его ненадолго, но потом вернулся Хонджун. Он сразу рассказал, что с ним произошло, и Сан впал в такую ярость, что ударил его, - Сонхва тихонько налил Уёну воды в стакан и сунул в руки. - Пей, тебе нужно. Хонджун терпеть не стал, и они крепко сцепились. Их с трудом растащили Юнхо с Минги, Сана заперли, а я убедил Хонджуна, что ты не опасен и тебя нужно вернуть. Он согласился после того, как я попытался рассказать ему о твоей прошлой жизни, но ты знаешь, как я к этому отношусь, я мало что запомнил, поэтому Хонджун очень хотел, чтобы ты сам ему рассказал, кто ты такой. 

Уён едва не давится водой и обреченно стонет. Этого ещё не хватало. Спокойно провести наедине с этим чёртом хотя бы полчаса уже будет достижением, но рассказывать ему о себе? Нет, спасибо, может быть когда-нибудь никогда. Сонхва смотрит на него проницательно и улыбается.

- Все будет нормально, он больше не будет тебя бить, - заверяет Уёна парень.

- Потому что все, что мог, уже избил? - кисло шутит Уён. - По голове меня прикладывать было необязательно, я и с одного удара отлично отлетел.

- Ох, нет, он не бил тебя по голове, ты просто ударился когда упал на пол, - торопливо рассказывает Сонхва. Уён глухо стонет. Потрясающе, просто потрясающе. На самом деле все не совсем так плохо, на голове всего лишь шишка, под рёбрами синяк, бедро слегка оцарапано. Да он везунчик - умудрился выжить без серьезных увечий, несмотря на то, что оказался в самом эпицентре такого лихого пиздеца. 

- Тебе стоит перекусить, - Сонхва морщится. - Хонджун немного маньяк. 

Всю глубину этого тревожного "Хонджун немного маньяк" Уён осознает, когда выше упомянутый парень около четырёх часов мурыжит его в своей берлоге. Серьёзно, Уён никогда не встречал человека, который был бы настолько чем-то увлечён, настолько горел своими идеями. Хонджун жил революцией, которую затеял, он буквально был ей. Простенькое устройство мира Чон Уёна настолько очаровало Хонджуна, что он требовал рассказать больше, вспоминать малейшие детали, и, как бы Уён не старался, жизнь его была не настолько примечательная, чтобы рассказывать о ней битые часы. Выручил тот факт, что Хонджуну, как оказалось, было плевать, рассказывает Уён про себя или же в общих чертах обо всём и обо всех. Стало проще - Уён рассказал все, что знал о Феликсе и Енджуне, не забыл даже про Чана, а ещё вспомнил о том самом бариста, чья мягкая улыбка иногда продолжала ему сниться, потому что это тоже казалось важным. И не прогадал - Хонджуна это заинтересовало. 

- У тебя там был парень с лицом нашего Сана? - задумчиво переспрашивает Хонджун, не обращая внимания на то, что Уён очевидно погружается в какие-то свои грёзы. - Только он? 

Уёну не нравится, куда он ведёт, но это в целом логично. Если есть человек с лицом Сана, то и другие наверняка тоже там, но ответить Уён предпочитает честно. 

- Я видел только его, поэтому здесь мне было сложно, все лица незнакомые, - говорит он. - Хотя пользы от единственного знакомого лица тоже не было, оно больше с толку сбивает.

Хонджун рассеянно кивает, обдумывает что-то своё, однако Уён прерывает его.

- Оно и к лучшему.

- Что, прости?

- Оно к лучшему, говорю, - повторяет Уён. - Мне было бы сложнее свыкнуться с новой реальностью, если бы я постоянно видел образы прошлого. Сейчас я будто в летний лагерь приехал, подружился со всеми, в столовке вот помогаю.

Хонджун недовольно морщится, чешет затылок, отчего его кошмарный явно самостоятельно остриженный маллет выглядит ещё более кошмарным. 

- Что такое летний лагерь? - наконец спрашивает он, и Уён устало стонет. Его голосовые связки определенно требуют пощады, однако парень терпеливо начинает объяснять концепцию детского летнего лагеря, пока Хонджун внимательно слушает его, иногда делая какие-то пометки.

- Мне кажется, это все не просто так, - задумчиво бубнит Хонджун, наблюдая за тем, как Уён неказисто зарисовывает свой паспорт по памяти, высунув язык от старания. 

- Что именно? - интересуется Уён. Он не может вспомнить, какая строчка в его паспорте была первее - дата рождения или место, и потому усиленно соображает так ли это важно. 

- Ты. Это удивительно, - признается Хонджун. Уён тихо смеётся. 

- У вас тут вообще век андроидов-убийц, у нас до такой степени прогресс ещё не дошёл. Так что, наверное, тут вообще любая херня может произойти.

- Я не об этом - Хонджун морщится, и Уён оставляет свои бесплодные попытки вспомнить, как там и что в его удостоверении личности. - Я о тебе, как о частице всего этого. Мы в тупике, наших сил недостаточно, чтобы противостоять всему этому на равных, нас медленно вытравят, как крыс, это просто вопрос времени. Но ты.. как бы объяснить, ты будто неизвестная переменная, новая шестеренка, которая может быть смогла бы заставить механизм работать как нужно.  

Уён мягко качает головой.

- Ошибаешься, я снаружи один и пяти минут не протяну, какая уж тут революция, - улыбается он. Он не пытается прибедняться, и уверен, что Хонджун тоже чувствует это. Уён не создан для громких дел, его более чем устраивала его тихая размеренная жизнь, ему нравилось учиться в университете, носиться на подработку по выходным, ругаться с соседом по квартире, а потом с ним же и пить. Его жизнь была однообразной, без ярких красок, но Уёна это полностью устраивало, у него было много друзей, он был достаточно популярен среди сверстников, чтобы его часто звали на студенческие вечеринки. Он никогда не желал покорять недоступный высоты, его полностью устраивала собственная уютная низина. 

- Я не герой, Хонджун, и не стану им, как бы ты не искал смысл моего появления здесь, - честно говорит Уён, однако Хонджун в ответ только улыбается. 

- А может быть именно такого тебя нам и не хватало? 

Это звучит... ох, Уён даже приблизительно не в состоянии описать свои чувства. Хонджун едва уловимо улыбается, когда смотрит на него, и Уён неосознанно зеркалит его улыбку. Это все ещё звучит достаточно бредово, однако Уён впервые в жизни слышит такие слова не за заслуги, а просто так. 

Дверь с грохотом распахивается, Уён подскакивает на месте и роняет карандаш. Хонджун зато до обидного спокойный, даже ухом не повёл. 

- Ты совсем с ума сошёл? - шипит Уён, все еще держась за сердце. Чхве Сан, невозмутимый до невозможного и в такой же степени заспанный, бегло осматривает его, стол и разбросанные на нём многочисленные листы бумаги - рисунки Уёна с пометками есть почти на всех.

- Ты кошмарно рисуешь, - отвечает Сан, и Уён давится возмущенным вздохом. Хонджун тихо смеётся.

- Вот видишь, не съел я его, - хмыкает он. Сан сверлит его нечитаемым взглядом, но, судя по медленно опускающимся плечам, он правда успокаивается. Уён чувствует, как его сердце и не думает прекратить попытки выломать собственную грудную клетку, несмотря на то, что от первичного испуга он уже вполне отошёл. Он взволнован, потому что говорил про того самого... своего Сана, хотя Уён предпочёл бы, чтобы изящного тонкокостного юношу из кофейни звали как-то иначе. Имя "Сан" подходило только одному человеку. 

- Сонхва просил закругляться, - сказал Чхве, упрямо скрещивая руки на груди. - Он все еще на больничном. 

- Да-да, валите, - немного раздражённо отвечает Хонджун, бережно собирая в одну стопку все изрисованные листы. Сан, не терпя возражений, тянет Уёна к выходу, и он, последний раз бросив взгляд на Хонджуна, позволяет себя увести.

- Да ты с ума сошёл, - восхищается Уён, когда Сан ставит перед ним полную тарелку еды. Перед этим он приволок Уёна на кухню, что последнему уже перестало нравиться секунды так с пятой. Но Сан лишь хмурится. 

- Хва сказал, что ты так и не поел, - говорит он, его тон звучит почти обиженно, что заставляет Уёна фыркнуть против воли. В целом да, Уён так и не смог нормально подкрепиться перед тем, как пропасть у Хонджуна, но он особо и не хотел.

- Сам подумай, меня огрели по голове, и, я подозреваю, у меня лёгкое сотрясение, меня подташнивает даже от запаха, - Уён пытается вдумчиво объяснить Сану, что с ним, однако он как обычно слышит только то, что хочет. 

- По голове?! Он же сказал, что больше не бил тебя!

Уён морщится - от искреннего негодования голос Сана становится визгливым, и это совершенно невыносимая пытка для болезненной головы Уёна. 

- Не он, - сипит он. - Пол.

Лицо у Сана сложное. 

- Кто такой Пол? - осторожно интересуется Сан, и Уён внимательно смотрит на него, гадая, что с ним сегодня вообще. 

- Который под ногами у тебя, - говорит он, и у Сана внезапно так ярко вспыхивают кончики ушей, что Уён видит их сквозь безжалостно выжженные белые волосы. 

- Оу, - выдаёт он, и Уён внезапно перестаёт ощущать насчёт всей этой ситуации хоть какое-то раздражение. Приходится несколько раз себе напомнить, что Сан всё еще невыносимая задница, а Уён ощущает себя странно просто потому что постоянно видит лицо того самого бариста с нежной улыбкой. Ох, он так скучает. Наверняка жизнь того парня осталась прежней, он все также ходит на учёбу, а потом бежит на подработку в вечернюю смену. Возможно, он заметит отсутствие Чон Уёна среди постоянных клиентов, но вряд ли придаст этому значение. А через время и вовсе забудет, что какой-то там Уён вообще существовал. Это неожиданно вгоняет в самую настоящую тоску, болезненную и колючую, и Уён спешно делает первое, что приходит в голову. 

- Не лезь ко мне со своей заботой.

Сан на одно гребанное мгновение выглядит так, будто его ударили. Уёну почти стыдно. Хорошо, что Сан быстро приходит в себя.

- А что ещё делать с утырком, который совершенно не в состоянии позаботиться о себе самостоятельно? Ты поэтому к Хва прилип как банный лист?..

- Погоди-погоди, чувак, ты серьёзно? - перебивает его Уён. - Для тебя дружба это когда один прилипала? Минги думает о том, что ты к нему прилип как банный лист, или, наоборот, он к тебе? Или прошлый я был твоим прилипалой, а?

Сан хмурится. Судя по его лицу, он понимает, что ляпнул полную ерунду, но Уён считывает по его упрямо поджатой челюсти, что отказываться от своих слов он не станет. 

- Раньше ты... - он предпринимает попытку, которая заставляет Уёна окончательно взвиться. 

- Раньше, Сан, - словно эхо повторяет Уён. - Меня тут раньше не было. Прими уже это. 

Парень рывком встаёт из-за стола и молча уходит к себе. Сан не пытается его остановить, он вообще замирает словно каменное изваяние, но Уёну не жаль его сейчас. Кто б его самого пожалел. 

Первое, что хочется сделать - прийти к Сонхва, однако в ушах звенят упрёки Сана, поэтому Уён просто плетётся по едва освещенным коридорам. Он то и дело слышит чьи-то голоса - база тихо живёт своей жизнью, несмотря на то, что у Уёна в голове полный раздрай. Ну а с чего бы остальным не жить спокойно - личностные кризисы одного смертного Чон Уёна являются проблемой лишь Чон Уёна. Стены давят на него со всех сторон, сжимаются, он застревает в этой густой темноте до такой степени, что с трудом продолжает переставлять ноги. В конце концов Уён не выдерживает - срывается с места и несётся к аварийным лестницам. Он перемахивает через ступеньки, запинается, но продолжает стремиться выбраться их удушающей темноты подвалов. 

Первый этаж базы залит светом. Хрипло дышащий Уён замирает в лучах закатного тепло-красного солнца и танцующей в воздухе взвеси пыли. Парень неуверенно бредет по залу, доходит до неисправного эскалатора - он завален мусором, кусками потолка, местами у него отсутствуют ступени, однако Уёна это не останавливает - он медленно поднимается выше. Силы оставляют его, когда он уже почти на вершине выясняет, что полноценно взобраться на второй этаж у него не выйдет - слишком много ступеней отсутствует, поэтому Уён тяжело садится на последние уцелевшие, а затем и вовсе ложится на них, прислонившись спиной к неудобным краям ступеней. Тут будто есть нужный воздух, и Уён жадно дышит, пока есть такая возможность. Над ним - целое небо с густыми розовыми облаками, и Уён вдруг чувствует себя живым. Неважно, что говорит ему Сан. Неважно, что думает Хонджун. Все неважно, он уже выжил однажды. 

Он справится.

Уён выживет ещё столько раз, сколько от него потребуется. 

- Я тебя обыскался, - пыхтит Хва, и Уён тихо хихикает. Он заранее слышал, что кто-то пытается к нему подобраться в темноте, но почему-то знал, что это Сонхва. Может потому что только у него есть эта дурацкая привычка кряхтеть как дед, выполняя любое малейшее физическое усилие?

- Тут звезды видно, - вместо приветствия говорит Уён. Хва поднимает голову, тихо вздыхает и в конце концов укладывается рядом. Уён опускает голову на его плечо, пока старший разглядывает кусок тёмного неба, усеянный миллиардами звёзд. 

- У меня голова кружится, - вдруг говорит Сонхва, и Уён тихо фыркает. - Нет, серьёзно, чем дольше я вглядываюсь, тем звезд будто становится больше. 

- А мне нравится. Их настолько много, что я даже не могу представить насколько. Хочу после смерти стать звездой и просто наблюдать за теми, чья долгая жизнь для меня будет мгновением. 

- Зачем? - осторожно спрашивает Сонхва. Уён тихо смеётся.

- Не знаю. Может я просто устал жить эту свою насыщенную жизнь, хочу отдохнуть миллиард лет, - отвечает он. Сонхва мягко находит его ладонь и сжимает некрепко. 

- Вы опять поцапались с Саном, - говорит Сонхва, и Уён первым делом хочет возразить, однако вовремя прикусывает язык, потому что Сонхва не спрашивал, он констатировал факт. 

- Я не понимаю, что с ним не так, он в этом теле в упор меня не видит, - вздыхает Уён. Как назло Уён вспоминает драгоценного бариста всякий раз, когда видит Сана. Ему приходится прикладывать серьёзные усилия, чтобы не думать о нём двадцать четыре часа в сутки, какое же позорище. И чем он лучше тогда?

- Может быть в этом и дело? - размышляет вслух Сонхва. - Он, конечно, беспокоился за тебя всегда, сколько я вас обоих помню, но до такой степени дело никогда не доходило. 

- Сан? Беспокоится? За меня? - Уён закатывает глаза. - Хва, я думал, у тебя есть критическое мышление. 

Сонхва недовольно шлепает его по руке.

- Уён-и, он с Хонджуном подрался, - веско замечает Хва. - Сколько я его знаю, слепая вера в Хонджуна скорее заставила бы его подраться с тобой, если бы ты вдруг был в чём-то не согласен с Хонджуном. 

Уён тихо присвистывает. Сан действительно стрёмный. 

- Вам нужно поговорить, - мягко предлагает Сонхва. - Я здесь потому что он тебя везде искал. 

Уён тихо стонет. 

- То есть ты здесь не ради меня?! - трагично вздыхает он, пока Сонхва тихо смеётся. 

- И ради тебя, и ради него, всем будет куда спокойнее, если он прекратит носиться по базе с этими своими дикими глазами, - говорит он, и Уён вздыхает. Ему наверное никогда не понять. 

- Я не хочу его сегодня видеть и тем более о чём-то разговаривать, - признается Уён. Он не капризничает и тем более не пытается врать - то Сан действительно хочет пойти с ним на мировую не значит, что он станет менее резким или чуть более сдержанным. Они в этом плане будто из одного теста слеплены - оба с горячей головой и языком без костей. Уён не уверен, что достойно справится с чужим напором, не опускаясь до банальной ругани. Сан хочет разобраться во всём и сразу, давит собой, когда как Уён не хочет швыряться поспешными выводами. Он действительно хочет отвлечься, а не погружаться в самые дебри ссоры только чтобы они во всём разобрались. 

- Хотя было бы о чем разговаривать, - фыркает Уён. - Я не начну вести себя как его дружок, а он не станет. ..

Уён вовремя прикусывает язык. Не станет что? Улыбаться ему так, как будто больше на свете никого нет? Как жаль, что у Уёна есть какое-никакое критическое мышление, и он чаще всего отдаёт себе отчёт в том, что его Сан и здешний никогда не будут хоть немного похожи. Сонхва чуть хмурится, поэтому Уён открывает рот раньше, чем проницательный друг успеет что-то уточнить.

- Он тоже не станет, в общем. Мы давно могли бы поладить, если бы не его упрямые попытки сначала делать вид, что ничего не произошло, а потом возмущаться из-за того, что кое-что всё же произошло, - Уён горестно вздыхает. - Мне жаль его друга, и это все, что я могу для него сделать. Принести искренние сожаления. Но они ему не нужны. Ему нужен его Уён.

Сонхва вздыхает. Уён чувствует, что тот очевидно расстроен, однако он уже не имеет никаких сил на то, чтобы снова и снова повторять свои же слова. 

- Ты меня не слышишь, - огорченно говорит Сонхва и тут же шевелится, видимо собираясь подняться. - Я же сказал, что он ведёт себя с тобой не так, как вёл бы раньше. 

Уён отупело смотрит на Сонхва, который с кряхтением разминает спину. 

- Ну, я заметил, - язвит Уён. Это достаточно очевидно - Сан понятия не имеет, как вести себя с чужим человеком. Уён правда не хочет ругаться ещё и с Сонхва, однако он слишком непрошибаемый. Он из другого теста, но тоже не лыком шит. Сонхва смотрит на него внимательно и вздыхает. Уён уже сбился со счёта сколько раз за все это время вместе Сонхва тяжело вздохнул. Однако в нём, кажется, благоразумия больше, чем во всех обитателях базы вместе взятых, потому он только чуть улыбается. 

- Пошли внутрь, становится холодно, - предлагает он и протягивает ладонь. Уёну кажется, что в этом жесте куда больше чего-то незримо-важного, нежели просто помощи подняться. Уён хватается за руку Хва и встаёт. 

Хорошо, что Сонхва догадался взять фонарик, иначе они бы оба свернули бы себе шеи, спускаясь, однако Уёну все равно нравится это место. Хва ворчит, обиженно дует губы, жалуется на то, что он вообще-то тоже ранен, и Уён обнимает его за талию. Тяжело признать это, но жизнь здесь смогла полюбиться ему также сильно, как и его изначальная. 

На кухне они застают Хвиин, которая сонно моет посуду в одиночестве, согласно графику. Правда, заметив Уёна, она оживает и бойко напоминает ему, что завтра посудомойка он, на что парень только закатывает глаза. Однако девушка припасла для него вкусного с остатков ужина, поэтому Уён долго виснет на ней, пока Хвиин пытается шлепнуть его мокрым полотенцем. 

- Иди вешайся на Сана своего, он тут всем обещал голову открутить, если тебе ничего до утра не перепадет, - ворчит Хвиин, вытирая руки. У Уёна едва ложка из пальцев не выпадает. Опять Сан?!

- Только не говори, что всерьёз его угрозы восприняла, - бубнит Уён. Ему не нравится, что сегодняшний сумбурный день процентов на восемьдесят состоит из Сана. 

Хвиин фыркает. 

- Скажешь тоже, нет, конечно, но ты же его знаешь, если ему что-то нужно, он до последнего будет путаться у всех под ногами, - отвечает девушка, и Уён с ней в корне не согласен. Ничерта подобного он не знает! 

- Ничего, Хонджун наконец-то вернулся, значит, все снова будут при делах, - воркует девушка, возвращаясь к посуде. 

- Как будто все херней страдали, пока его не было, - вздыхает Уён. Сонхва негромко смеётся. 

- Ну в целом да, пока Хонджуна нет, мы особо не высовываемся, сводим контакт с внешним миром к минимуму, наружу выходят только опытные, либо в сопровождении опытных и обязательно небольшой группой. Когда возвращается Хонджун, становится веселее, - рассказывает Хва, пока Уён сверлит его нечитаемым взглядом. Нет, он серьёзно сейчас?!

- То есть обе миссии, на которых я чуть не сдох снова - это так, скукота была?! - неверяще уточняет парень. Сонхва выглядит одновременно и смущенным, и довольным, к полноте образа ему ещё не хватает только скромно пошаркать ножкой. 

- В целом, да, но возвращение Хонджуна это всегда новые люди, я радуюсь, когда нас становится больше, - мечтательно говорит Сонхва, и Уён убеждается, что врач его даже не слышит. Сегодня погибло несколько человек, а могли бы вообще все, если бы волей случая Минги не захотел угнать чужую машину. Однако вслух Уён предпочитает не говорить. Сегодня и так не день, а сплошная эмоциональная мясорубка. 

В большой переговорной просто невообразимое количество зажжёных свечей - Уён со своими настроенческими качелями пропустил прощание с погибшими. Свечей и правда очень много, видимо каждый житель базы оставил по одной, а на стене у двери Уён замечает новые имена. Что ж, теперь ему хотя бы ясно, что это своеобразный мемориал. Уён впервые читает имена погибших сегодня ребят. Дурно становится практически сразу, поэтому парень спешно идёт к себе. Ёсан наверняка ещё не спит, Уён сейчас страшно нуждается в каком-нибудь недружеском объятии, чтобы отвлечься. Впрочем, это желание быстро улетучилось, стоило Уёну открыть дверь в их с Ёсаном жилище. Первым делом парень видит сидящего на его кровати Сана, который, едва заметив Уёна в ответ, стремительно подрывается с места. Уён натурально визжит и выскакивает обратно в коридор, с силой захлопывая за собой дверь. Он использует весь свой вес, чтобы заблокировать собой дверь, однако Сан упорный точно бронепоезд, и в итоге Уён все равно вынужден видеть его лицо через щель в дверном проёме, которую он себе отвоевывает аналогично Уёну - напирая на несчастную дверь всей массой. 

- Я просто поговорить пришёл, - пыхтит он каким-то несвойственным ему убеждающим мягким тоном, и Уён безошибочно узнает стиль Сонхва. Науськал-таки, черт. Фоном Ёсан грязно ругается и угрожает убить их обоих, если с дверью случится что-то непоправимое.

- Мы сегодня уже поговорили, мне пока хватит! - отказывается Уён. Сан неоправданно сильный, Уён чувствует, что его колени предательски дрожат, а ступни постепенно сдвигаются все дальше и дальше под чужим натиском. Уён чувствует какое-то дурацкое необратимое отчаяние, поэтому в какой-то момент сдаётся и резко срывается с места, позволяя Сану вылететь в коридор пулей вместе с дверью. Судя по раздраженной ругани, парень не удержал равновесия и упал, однако сейчас Уёну это на руку. Парень бежит так, будто за ним снова гонится орава болванок. Думать о том, что они, кажется, оба беспросветно тупые и ведут себя как дети малые, нет времени - Уён все свои немногие остатки сил готов положить на то, чтобы больше не пересекаться с Саном. Христа ради, хотя бы сегодня.

Надолго его, само собой, не хватает - пока Уён медленно выдыхается со своим неудавшимся сотрясением и травмированной ногой, Сан настигает его. Парень перехватывает Уёна поперёк туловища, мужественно терпит неловкий удар локтем куда-то в подбородок и прижимает к себе так крепко, что Уён не уверен до конца, осознанно ли Сан собирается выдавить из него поздний ужин. 

- Я хочу поговорить, - упрямо повторяет Сан и Уён сдаётся. Хватка Сана тотчас становится мягче, он очевидно не чувствует сопротивления, поэтому осторожно опускает Уёна на пол, однако продолжает удерживать парня за локоть. 

- Хорошо, ты выиграл, говори, - устало проговаривает Уён, пытаясь отдышаться. Сан самым гадским образом даже не выглядит запыхавшимся, и Уёна это злит. 

- Прямо здесь? - морщится Сан. Ему явно есть что сказать, однако вываливать свои чувства в общем коридоре он не готов. Уёна это неожиданно веселит. 

- Ну да, а что такого? - усмехается он. Сан морщится, оглядывается, но в итоге без особых усилий волочит Уёна за собой вглубь коридора дальше. Сил с ним бодаться парень больше в себе не находит, потому просто позволяет ситуации происходить дальше. Сан притаскивает его в какую-то комнату и прикрывает за собой дверь. 

- Садись, где нравится, - предлагает он, и Уён, проглотив язву о том, что ему тут в целом нигде не нравится, всё же садится на дальнюю кровать. Обстановка тут такая же скучная, как и в их комнате с Ёсаном - две кровати, шкаф, стол со стулом, возле кроватей стоят самодельные тумбочки, а ещё тут имеется диван. Однако комната выглядит более живой - наверное, дело в том, что повсюду распиханы какие-то побрякушки, фигурки, маленькие игрушки, иногда даже фотографии без рамок, просто прикрепленные к стене кнопками и украшенные горящей небольшой гирляндой. Уён случайно задерживает взгляд на одной фотографии и замирает - на ней он сам, широко улыбаясь, крепко обнимает Сана за шею и буквально вжимается своей щекой в лицо парня, который тоже смеется. Ах да. Его бывшая комната. Фотография неожиданно живая. И они оба. Точнее, Сан. Уёну приходится несколько раз напомнить себе, что на этом фото не он. Жаль. 

- Мне не нравится с тобой ругаться, - вдруг начинает Сан, и Уён вздрагивает, задумавшись. Сан смотрит прямо на него, упрямо поджав губы, видимо, готовый отразить все язвительные комментарии на этот счёт. Уён вздыхает. 

- Зачем тогда ругаешься? 

Сан не выглядит растерянным, однако Уён прекрасно видит, как у него взволнованно бегают глаза. 

- Хва считает, что я просто ещё не научился с тобой ладить, - смущённо признается он, и это удивляет. Уён моргает несколько раз, потому что смысл слов парня до него не сразу доходит. Чхве Сан только что косвенно признается, что немного облажался?! 

- А сам ты как думаешь? - спрашивает Уён. От неуместного волнения у него внезапно пересыхает горло, поэтому голос звучит хрипло. 

- Думаю, что он прав, - серьёзно кивает Сан. - Я хочу попробовать снова. Останься сегодня тут, как раньше.