-Эй, красавица, ты за этот месяц платить думаешь? – из тревожного сна мгновенно выгонял громкий и скрипучий голос хозяйки. В распахнувшуюся несколькими секундами ранее дверь залетел свежий ветер. Девушка потянулась и обреченно поднялась с постели.

- Конечно, сегодня я занесу оплату, я же обещала, - жмурясь от яркого света кивнула рыжеволосая. 

- Ты и так уже просрочила оплату, не тяни, а то сдам твой чердак другому! – ответила женщина и бесцеремонно кинула фартук на край постели, - твоя смена уже началась, будешь медлить, еще и зарплату урежу, - хозяйка последний раз взглянула на девушку и вышла на небольшой балкон, лестница с которого служила и выходом, и входом на чердак.

Последние три года сон не шел, а если и удавалось отдохнуть, практически каждый раз снилось одно и то же – пламя, тлеющие дома и тела, крики и слезы, мамины глаза и ее последние слова. Страх и паника постепенно, со временем, стали меньше и тише, теперь они отражались усталостью и пустотой в глазах, тяжелым камнем, тянущим вниз. 

Около года назад, неожиданно для самой себя, девушка перестала судорожно менять места жительства, перестала и красить заметные волосы. Она по-прежнему не могла выдохнуть, по-прежнему была напряжена, но, если честно, просто безмерно устала бежать. Решила на мгновение, хоть на месяц задержаться в глухом прибрежном городишке, немного отдохнуть от тревоги. 

Но месяц превратился в год, и, хотя тревога стала перманентной, а ментальное здоровье становилось все хуже, она осела здесь, на небольшом чердаке лавки с травами, амулетами и кристаллами. Хозяйка, хоть и была резкой, порой невыносимо громкой и откровенно вредной женщиной, была неплохой, иногда даже по-своему заботливой. Девушка была только рада помогать госпоже Бриар в магазине поначалу, ей нравилось снова быть полезной, благо, дар позволял хорошо разбираться в ассортименте магазинчика, а старая же ведьма, как только догадалась, что девушка далеко не бездарная, и кем на самом деле является, взяла ее к себе на работу. 

С тех пор трав и засушенных цветов в лавке прибавилось, а кристаллы, хоть и были труднодоступны, очень полюбились клиентам. Девушка даже пару раз задумалась «а может все так и оставить? Остаться жить в небольшом городишке на окраине Островов.». Но каждую ночь, в которую ей удавалось поспать, она снова видела огонь и кровь, снова бежала, и на утро вспоминала, почему рано или поздно все равно придется покинуть спокойную гавань. Она не сможет позволить себе остановиться.

Девушка с громким стоном возмущения упала обратно на кровать. Нельзя было сказать, что хозяйка разбудила ее, скорее вытащила из того ужасного состояния, что преследовало ее каждый раз с заходом солнца. Глядя в потолок, она старалась набрать побольше воздуха в легкие – практика, ставшая для нее уже традицией. Состояние, в котором она находилась в утра подобные сегодняшнему, напоминало размеренную панику, усталость и тревогу. Продышавшись и, кое как угомонив неспокойные мысли, девушка встала и мрачно оглядела комнату. Уже около двух недель она и думать забыла об уборке – время, медленно, но верно, близилось к очередной годовщине событий трехлетней давности. Подойдя к шкафу и порывшись в куче вещей, смятых вместе, рукой нащупала нужную ткань. 

Светлую свободную футболку девушка заправила в широкие льняные зеленые штаны. На талии, на старом кожаном поясе, висели колбочки, пустые и полные, а еще мешочки с камнями и травами. Накинутый сверху свободный пыльник с широкими рукавами заканчивался там, где начинались тяжелые черные сапоги. Собрав морковно-алые волосы в высокий хвост, и, ради небрежности, выудив пару прядей из него, девушка с опаской покосилась на посох, который уже пару месяцев покоился в углу. Камень в нем все так же мерцал слабым алым цветом, отчаянно напоминая владелице кто она и кем никогда не будет. Отгоняя плохие мысли, ведьма вышла на балкончик, служивший одновременно и лестницей, единственным входом на чердак.

Солнце уже несколько часов грело просыпающийся городок, первые жители размеренно гуляли по улицам или открывали деревянные ставни, запуская утренний воздух в дом. На теплую летнюю картину, девушка привычно не обратила практически никакого внимания, быстро спустившись по лестнице вниз, повязав фартук вокруг талии, подошла к хозяйке. 

- Госпожа Бриар, сегодня вечером я в лес, мне заплатят за то, что я достану корни пушицы. Как только получу деньги, сразу заплачу за май, – обманчиво светлыми глазами девушка взглянула на хозяйку и улыбнулась своей самой яркой улыбкой. Однако же на эту «яркую», а на деле еле-заметную улыбку, госпожа Бриар лишь сузила глаза. 

- На болотах нынче опасно, а ты за пушицей! Живая ты вернешься или мертвая – деньги я с тебя стрясу, так и знай! – в тоне хозяйки, если постараться, и правда можно было уловить беспокойство, просто она не знала, как его выразить. 

- Я буду очень аккуратна, не волнуйтесь- принимая из рук госпожи Бриар горшок с саженцами и перемещая его на другую полку ответила девушка, - Я себя в обиду не дам, вы же знаете, в этом мы с вами похожи.

- Да больно надо, еще за тебя не волновалась, - пробормотала госпожа Бриар и с недоверием посмотрела на спину девчонки, как только она отвернулась, перемещая горшки на более светлое место.

Хозяйка лавки, а заодно и чердака, в котором остановилась девушка – госпожа Бриар была уже довольно немолодой женщиной, на вид лет пятидесяти. Низкая, однако очень коренастая, со злющими, и, отчего-то, грустными, серыми глазами и кудрявыми черными, местами уже поседевшими, волосами производила впечатление человека, знающего свое дело, ну а заодно и судьбу каждого вопрошающего. Девушка сразу почувствовала схожесть с хозяйкой, хотя бы в одаренности и предрасположенности к магии. Никто из двоих не распространялся об этом, обе они старались подавить, заглушить и свести на нет всякое проявления своего дара. Девушка никогда не спрашивала, что случилось с госпожой Бриар, отчего та стала прятать магию, но всегда догадывалась, что прошлое этой вредной женщины было отнюдь не радужным. 

Хозяйка чердака сама быстро догадалась кем была ее новая помощница, но ни слова об этом не сказала, лишь взгляд ее немного смягчился. К суровому нраву таких женщин быстро привыкаешь, особенно, если ценишь то, как они по-своему проявляют чуждую им заботу. 

Так и девушка быстро привыкла к правилам ее «временного дома», и ей даже удавалось вытащить госпожу Бриар в местный бар пару раз. Они поладили, и, хотя не всегда сходились характерами, неосознанно стали дорожить друг другом. Наверно, такое случается, когда ты очень одинок.

Обретать кого-то близкого оказалось ужасной пыткой для девушки, ведь каждый раз, возвращаясь в постель, она видела перед глазами их лица. Лицо матери, младшей сестры, лучшей подруги, старшего брата и почти уже позабытое лицо отца. С годами девушка все чаще боялась, что забудет, что черты сотрутся из памяти, поэтому однажды заплатила художнику на улице, чтобы тот нарисовал шесть портретов по описанию. Над необходимостью шестого долго думала, но все равно заказала. 

<center>***</center>

Болота встретили девушку звенящей тишиной, где-то стрекотали кузнечики, но склизкий страх – вестник опасности заглушал ненужные звуки. Перед отправлением рыжеволосая сменила одежду – теперь на ней были плотные кожаные штаны, длинные сапоги, плотная кофта с капюшоном. Длинные волосы были убраны, а посох наконец то привычно лежал в руке.

С каждой минутой темнело, казалось вот-вот из болота появится утопец, водная баба или русалка и утащит неудачливую ведьму.

- Да уж, интересно, почему шиноби с материка не берут задания с Топких Островов, - шутками в никуда девушка старательно заглушала тревогу внутри. Своим предчувствиям ведьмы доверять привыкли, словно собственным глазам, и сейчас что-то внутри отчаянно хотело развернуть девушку обратно. Непонятно, что вело ее дальше: только идиот сунется на болота Островов в мае, еще и ночью. 

Пригибая очередную ветку, девушка остановила свой взгляд на маленьких белых шариках, поднимающихся на тонких ножках над болотом. «Вот и нашла». Тихо и осторожно ступая, так, чтобы не разбудить ненароком никакое чудище, дремлющее в болоте, девушка медленно приближалась к заветному растению. Закрепив посох на специальном креплении на спине, девушка, почувствовав более менее прочную точку опоры, принялась вырывать пушицу и складывать в холщёвую глубокую сумку для трав. 

Сзади сломалась ветка. 

К горлу приставили острое лезвие. Девушка, казалось, перестала дышать, соображая какое движение будет следующим. Паники совсем не было, словно именно это была та встреча, ради которой юная ведьма отправилась на болота этим вечером. 

- Кто еще жив? Где вы прячетесь? – хриплый мужской голос прозвучал прямо у затылка. 

- Я понятия не имею, о чем вы говорите, - осторожно поднимая руки, ответила девушка. 

- А посох твой тоже тебе ни о чем не говорит, лисичка? – прохрипел мужчина в ухо, - мы сожжем каждую из вас дотла, истребим вашу поганую кровь, вы больше не будете отравлять чарами наши города. Острова станут домом для людей, не для отродья. 

Воспользовавшись ослабевшей хваткой, девушка увела сначала голову влево и назад, подальше от опасного острия, и, развернувшись и переместив вес на левую ногу, встала и правой толкнула мужчину. Не ожидавший наглого удара, он на секунду опешил, но почти мгновенно замахнулся острым мечом на девушку. Лезвие просвистело с ужасной скоростью, однако разрезало лишь воздух. За секунду до удара, тело девушки растворилось в алой дымке, а сама она переместилась за спину нападавшего. В секунду разместив руки у висков мужчины девушка быстро шептала заклинание, ее зрачки зажглись алым, камень на посохе за ее спиной начал вибрировать, а пальцы, совершающие странные движения, заволокла дымка. Мужчина обессиленно упал на колени, схватился за голову. Из его глаз брызнули слезы.

- Нет, нет, нет, нет,- судорожно кричал он, так и сидя посреди болота, пока девушка уже неслась прочь. 

В мыслях только одно: «хоть бы этот пришел один, хоть бы они не пришли за госпожой Бриар». Добравшись до первых домов на окраине городка, девушка сбавила скорость, но яркие в ночи факелы вдалеке, заставили совсем остановить свой бег и повнимательнее всмотреться. 

Это были они, люди, пришедшие в ее деревню три года назад. Те, кто убил всех, кто был ей дорог. Те, от кого она не смогла никого спасти. Страх пульсировал по венам, но вместе со страхом что-то черное, что-то, что придавало сил, что пьянило, что требовало мести. 

Мотнув головой, девушка выбрала другую дорогу: «Их слишком много, одна я просто глупо погибну. Странно, что на болота за мной пошел лишь один…». Стараясь не выделяться от обычной горожанки, что для нее было непросто, девушка брела по ночным улицам городишки, то и дело оглядываясь по сторонам, пока не свернула на нужную ей. Она застыла как вкопанная. Люди в черных плащах стояли на пороге лавки, спрашивая что-то у хозяйки. Вид госпожи Бриар оставлял желать лучшего, но, борясь со страхом и беспокойством, она с кровавой сталью в голосе отвечала людям, видимо, провожая их прочь. Девушка, все еще наблюдая, отошла в безопасную тень подворотни. В этот раз мгла была ее другом.

Госпожа Бриар громко и демонстративно захлопнула дверь за мужчинами, однако, не обращая внимания на дерзость, люди продолжили свои поиски. Они разделились, рассыпались по улицам ранее спокойного города. 

На улицах не было ни одного прохожего, а воздухе витала жажда крови. В момент, когда один из людей завернул в подворотню, во мгле, в которой пряталась девушка секундой ранее, кое-где только осталась алая дымка. Сама же ведьма тут же, окутанная багряными полосками магии оказалась внутри магазинчика. Вредная женщина, совсем поникшая стояла у прилавка и смотрела в одну точку. Она держала в руках вещи. 

- Забирай. И уходи. Чем дальше, тем лучше. Лучше вообще на материк. – скрипучий голос госпожи Бриар был еле слышен. На глазах выступили слезы, - нас таких мало осталось. Уходи, ведьма, чтоб я тебя больше не видела. Спасайся. – Хозяйка очень хотела быть холодной, не получалось.

Больно. Она теряет всех, кого любит. Слезы опять застилали взор, пока девушка со своими пожитками бежала по лесу. Снова глушила эта звенящая пустота. Снова приходилось бежать. Как она могла предположить, что эта передышка навсегда? Она осталась, и подвергла невинных опасности. 

***

В Конохе только наступало утро. Однако ночь лишь начала отступать, поэтому жители и не думали покидать свои жилища. Пепельновласый, только вернувшийся с задания, направился домой, разумно полагая не застать Третьего в кабинете в такую рань. Спокойствие деревни нарушалось лишь его внутренним состоянием. Оглушительные удары сердца заставили копирующего ниндзя нахмуриться. 

«Что за поганое чувство?»