Что если жажда делать зло стала намного сильнее меня? Волосы такие алые от крови? А руки? Глаза напротив затухали, сердца переставали биться во мгновение. Еще одно движение во имя собственной жестокости. Еще один шаг, упорный баланс на краю пропасти. Смерть уже как давний друг, словно молчаливый наставник. Глаза горят адским пламенем, по венам растекается огонь. Жажда крови, жестокость, затуманеное сознание. Эта сила, взращенная на костях, давно уже не пугает, кажется родной. 

Я родилась во время грозы, теперь, гроза внутри меня. Она растет с каждой жертвой. Я не помню их лица, имена. Кем они были, кем могли бы стать? Не каждая ведьма обладает моими талантами, я не вижу причин не пользоваться этим. И со следующим телом сердце забьется сильнее, разгоняя магию по венам. Я чувствую ее. Они могут бояться, но я больше не боюсь. Я очень быстро стала той, кого презирала, кем не хотела становиться. Но я не жалею о пройденном пути 

- Я лишь жалею, что до сих пор жива, – Мгновенно пробуждаясь, пробормотала девушка. Отдышаться не получалось, слезы лились непрекращающимся водопадом. Не понимая, где она, ведьма пыталась хоть краешком сознания зацепиться за призрачные ориентиры. Тело почувствовало качку, сердце медленно переставало вырываться из грудной клетки, дыхание возвращалось к привычному темпу. 

Огляделась, вытирая слезы, стало ясно – все еще в каюте. Вторая ночь их плавания близилась к своему завершению, скоро причал, долгожданный берег. Рыжеволосая успела уже изрядно устать от постоянной качки. Ожидание медленно растягивалось.

- Надо же, давно я не вспоминала о тех событиях, - Проговорила девушка в пустоту крохотной каюты. Ладонями закрыв глаза она погружалась в воспоминания.

Нельзя сказать, что девушка хотела что-то забывать. Отнюдь, она считала, что извилистая дорога ее жизни – именно та причина, по которой она до сих пор жива. Она уже привыкла учиться на ошибках, зализывать раны и возвращаться в строй. Но, стыдно признаться, еще до геноцида, до пожара и смертей столь дорогих сердцу людей, тогда еще девочку, с головой захлестнула наследственная жажда крови. Ее предупреждали об этом. Ее пытались уберечь, но что бы она ни делала, чужие твердили, что она – истинное дитя своего рода. У монстров мог родиться только монстр.

Сразу после окончания академии, юная ведьма нашла себе наставницу Индру. Выполняя задания, порученные им цитаделью, девушка не раз ловила себя на собственной жестокости. Пугаясь самой себя, убеждаясь в грубостях, что слышала вс свою жизнь, она закрывалась от всех, хоть и не намеренно. Но на заданиях вновь рождалась совершенно другая ведьма, темная, бессердечная. 

Но помимо заданий была и обычная жизнь. Там она менялась, словно никогда и не сбегала из академии, дабы прочитать дневники и фолианты, запрещенные для чтения. Словно никогда не использовала запретные заклинания. Словно кто-то другой день назад убивал людей на задании, что были поручены не только ей, но выполняемые именно ей с особой наглостью и упоением. Некоторые называли это проклятием, другие же были уверены – девочка просто отражение собственного рода. Дома она была любимой дочерью, сестрой. 

Сейчас, вспоминая тот период, хотелось лишь зарыться подальше под землю. Никогда не изучать бабушкины дневники, никогда не выполнять сложные для психики ребенка задания. Но история уже написана, и девушка, сколь бы сейчас она ни помогала людям, сколь бы сейчас она ни улыбалась незнакомцам и ни щадила тех, кто отчаянно пытается ее убить, могла почти физически ощущать кровь на руках. Она не могла ее смыть, хотя много раз пыталась. Она не понимала, правда ли жалеет о совершенных преступлениях, или лишь заставляет себя. 

Наставница же в те года была на удивление спокойна, говорила, что разумом ученицы играет ее покойная бабушка, что оставила внучке в наследство не только гору предрассудков, врагов и десяток темных заклятий, но и пугающий дар, что так настораживал цитадель и совет. Несмотря на это, сама Индра никогда не пугалась способностей ученицы, лишь успокаивала и направляла их. И за это юная ведьма была безгранично благодарна учительнице. В годы скитаний девушка успела повидать немало интересных людей, чьи судьбы увлекали, но самыми яркими и весомыми личностями для нее навеки останутся родители и наставница, буквально создавшие ведьму, слепившие ее личность. 

***

В веренице мыслей девушка и не заметила, как качка понемногу успокоилась. Лишь громкий, дребезжащий голос старпома, объявляющий о прибытии в порт, вывел ее из объятий воспоминаний.

Ступая по мощеной улочке, девушка вглядывалась в пейзаж. Казалось, на материке даже воздух отличался. Небольшой портовый городишко встречал солнцем и цветущими яблонями. Сказать о том, что девушка не знала практически ничего о стране Жемчуга, не сказать ничего. Люди здесь выглядели странно, одевались странно. Здешняя невзрачная архитектура лишь подливала масла в огонь недоумения.

День еще только начинался, поэтому, устроившись на скамейке под цветущей яблоней, девушка развернула только что приобретенную карту. 

«Понять бы что делать дальше. Куда уплыла Предательница? Как ее искать? Почему она вообще была на той палубе?» - с каждым вопросом она лишь поражалась собственной глупости. Топкие Острова были ее домом. Местом, где она выросла. Там она знала города и села, горы и дороги. За всю жизнь она на материке ни разу не была. Что она может здесь? «Совсем другие люди вокруг, совсем другие взгляды. Что жители, привыкшие к шиноби и чакре вообще знают о ведьмах и магии? Чего следует ожидать?» - вдруг девушка, впервые в полной мере осознавшая свое незавидное положение, снова постаралась взять себя в руки, панически отгоняя неприятное осознание. Шумно выдохнув, уставилась в карту.

- Ну не отступать же сейчас… Так… Она явно что-то здесь ищет, она точно плывет за чем-то, может за кем-то. Что и где она может искать? – бормотала девушка вслух, отчаянно заглушая нарастающую панику. Ей жизненно необходим был план. Блуждая взглядом по карте, девушка искала каких-то призрачных подсказок. 

Внезапно по телу девушки пробежался знакомый холодок. 

«Предчувствие?» 

Ведьма заозиралась по сторонам, в поисках чего-то, что могло вызвать глухую вибрацию энергии. Улочка была практически пустая, за исключением пары прохожих. Ничего особенного, никого знакомого. Встав со своего места и пройдя немного вдоль многочисленных в этой части городка ресторанчиков, многие из которых еще были закрыты, девушка остановилась у входа в бар.

«Вот же алкоголичка, уже мое предчувствие ведет меня в бар, дожили…» Не надеясь, что дверь поддастся, девушка чуть не провалилась в помещение. «Открыт? Так рано?»

Шагнув в глубь помещения, девушка огляделась. Практически пусто. За одним столиком собралась компания молодых людей, у которых, судя по всему, еще продолжалась ночь. Намеревавшись немедленно выйти прочь, дабы не искушать саму себя, ведьма внезапно замерла. Краешек ее взгляда зацепился за знакомые черты. 

Две женщины сидели к ней спиной за самым дальним столиком в углу. Вот к ним подошел официант, принес бутылку саке и закуски. Светлые длинные волосы, завязанные в два хвоста, зеленая накидка со знакомой надписью на спине. «Ну нет.» Рядом сидела темноволосая девушка и держала на руках маленького розового поросенка.

«Тетушка Цуна? Быть того не может» 

Наверное, девушка так бы и осталась растерянно стоять в проходе, но свинка, заметив ведьму и хрюкнув, заставила двух девушек обернуться. Сильнейшая куноичи сощурила глаза, пытаясь узнать рыжеволосую. Что-то в ней казалось Цунаде отчаянно знакомым. Первой же окрикнула девушку Шизуне. 

- Нимерия? Это ты? – куноичи уже явно поняла, что не ошибается, растягивая улыбку и вставая со своего места.

От неожиданности ведьма вздрогнула, она уже успела забыть, как звучит ее собственное имя.

 - Иди сюда, скорее! – Воскликнула Шизуне, радостно улыбаясь и указывая на свободный стул напротив.

Лицо Цунады мгновенно прояснилось и подозрительный взгляд сменился теплой широкой улыбкой. Блондинка поднялась со своего места и буквально за пару шагов оказалась рядом с Нимерией, заключив ведьму в свои крепкие объятия.

- Моя дорогая, ты так сильно выросла! Если бы ты меньше походила на свою мать, я бы ни за что тебя не узнала! – Крепкие объятия женщины словно выпустили из девушки все, что старательно накапливалось все эти годы. Сдерживаемые слезы, тонкими ручейками брызнули из глаз.

- Тетушка Цуна, ну все, задушишь же! – Радостно отвечала ведьма.

Отстранившись от девушки, но все равно, по-матерински держа ее за плечи, Цунаде с тревогой глядела на нее. Ведьма быстро взяла себя в руки, и изумрудными глазами теперь буквально таращилась на женщину.

- А вот ты совсем не изменилась… Я так рада видеть вас обеих, вы себе представить не можете! – Шустро устраиваясь за столом напротив Цунады живо отзывалась рыжеволосая, - Шизуне, ты тоже почти не изменилась с нашей последней встречи! 

- Как ты здесь оказалась? Почему ты не на островах? Цитадель выдает задания на материке теперь? Ты одна здесь? – Цунаде буквально заваливала ведьму вопросами.

- Значит… Вы ничего не знаете? – Взгляд девушки мгновенно помрачнел, и та с волнением оглядела собеседниц, надеясь, что это недоумение лишь плохая шутка. Сердце забилось в бешеном ритме от грязной и непонятной обиды, а в горле предательски формировался колючий ком, - Это будет долгая история, надеюсь, вы никуда не торопитесь… - Голос стал ледяным, еще чуть-чуть, и воспоминания вновь завладеют ведьмой.

- Что случилось, Немерия? – Уловив настроение девушки, тревожно спросила Шизуне. 

Слышать собственное имя спустя столь долгое время оказывалось невероятно сложно, даже, скорее, непривычно. Еще сложнее было осознавать себя. Только сейчас Нимерия поняла, кто она и где она. Только сейчас она поняла, насколько далеко теперь от дома. Только сейчас она начала понимать неизвестность, в которую шагнула. 

Еще около минуты в ответ ничего не последовало. Девушка выпила саке из небольшого стаканчика, секунду назад находчиво пододвинутого Цунаде. Проглотив проклятый ком в горле, девушка подняла глаза. Теперь обе ее собеседницы настороженно смотрели на нее, по всей видимости ожидая рассказа. Но она была не готова, по крайней мере, ни разу она не репетировала и даже не представляла, как расскажет кому-то о всех событиях, произошедших на островах. С Церерой было не так, бывшая одноклассница и так уже знала о многих вещах, и сама находилась в бегах. С чего начинать? А о таком вообще говорят? А как о таком говорить?

Но, с другой стороны, почему-то именно Цунаде ей отчаянно хотелось все рассказать. Нимерии хотелось вновь довериться кому-то и, Боги, как же ей было страшно. 

- Я сбежала, - Наблюдая за реакцией, пробуя слова на языке, медленно начала девушка, - Цитадель разрушена, все академии тоже. Почти все ведьмы мертвы. За три года я не нашла практически ни одной, и почти ничего не узнала о причинах этого – Стремительно выпалила зеленоглазая, с каждым словом понимая, что пути назад нет.

«У меня что, новое кредо, «все или ничего»?» 

Собеседницы молчали, в шоке уставившись на рассказчицу. Лица помрачнели. Цунаде внимательным и тяжелым взглядом смотрела на ведьму. Осознание такой тяжелой информации сложно добиралось до сознания. Сложно воспринималось. 

- В последний раз мы виделись более трех лет назад… Через месяц после того, как мы проводили вас, погиб Нейгар, - При воспоминаниях о брате горло вновь резко перехватило, но мысли, копившиеся месяцами, уже было не остановить, - Я… Я нашла его по дороге в город, умирающим. Я позвала на помощь, но они не успели, - вновь молчание, - Мы так и не узнали, что с ним произошло. 

Девушка выпила еще. Она говорила уже практически машинально. Цунаде не отводила от нее настороженного непонятливого взгляда. Слезы горько кололи глаза, но девушка упорно держалась. Хмурилась, прокашливалась, но продолжала. Тихим голосом, сбивчивым, но наилучшим, из всех, на какие она сейчас вообще была способна.

- После его смерти все перевернулось. Я… Долго горевала и долго винила себя… Потом, наверное, задания отрезвили меня. Да и жизнь более-менее возвращалась в привычное русло. Я видела, как было тяжело маме, поэтому старалась быть сильной, - Девушка вновь сделала паузу, понимая, что дальше – самая тяжелая часть и для нее, и для Цунады.

- Я потеряла свою Наставницу, Индру, ты, наверное помнишь ее. И подругу. Ее ты тоже, наверное помнишь, - и вновь прервалась, чтобы выпить еще и отдышаться, - Это было практически перед тем, как я пустилась в бега. Она спасла меня, – девушка уже не останавливала слезы, но говорила почти спокойно и монотонно, словно читала текст, - После этого я сильно заболела, больше месяца не вставала с постели, да и не видела смысла в том, чтобы вставать, – Продолжала ведьма, сжираемая изнутри чувством глубочайшей вины, - Одной ночью на город напали люди. Я не знаю, что творилось в центре, но вся окраина была охвачена огнем. Они были очень сильны, убили всех, оставили после себя лишь пепел. Выжила только я. – Девушка понимала, что больше не может продолжать рассказывать, стальной голос дрожал.

Цунаде уставилась в одну точку, казалось, она смотрел сквозь Нимерию, больше не видела ее. Шизуне, закрыв рот рукой, в шоке уставилась на плачущую девушку.

- Значит… Киана тоже? - Внутри сильнейшей куноичи вновь что-то сломалось, из ее глаз тонкими ручейками полились слезы. Выражение ее лица же, словно застыло. 

- Да, мама тоже, - Холодным тоном ответила ведьма, подперев тяжелую голову руками.

Высказывать все вот так вот сразу перестало казаться хорошей идеей. Девушки молчали. Официанты лишь косо поглядывали на эту троицу, искренне не понимая, что делать. 

Информация была тяжелой. Тяжелой для понимания. Тяжелой для слепой веры. И тяжелой ношей. Ведьме казалось, что рассказав кому-то, ей станет наконец легче. Не стало. 

***

До вечера девушки просидели в баре, практически ничего не говоря. Немного обсуждали дела, но попытки начать диалог выходили скользкими и очень шаткими. 

- Тебе же все равно некуда идти, верно? – Спросила Цунаде ведьму при выходе из бара.

На улице становилось шумно, люди стекались поесть и выпить. Девушки шли вдоль ресторанной улицы, над их головами загорались сотни маленьких фонариков.

- В планах было заселиться в гостиницу, - Улыбнувшись уголками губ, умело скрывая осадок от вечера, отвечала девушка.

- Давай с нами, Нимерия? - Предложила Шизуне, понимая к чему сенсей задала свой вопрос, - Три футона или два будет, разницы не сыграет. Мы остановились тут на пару дней, гостиница неподалеку.

- Не буду отказываться, тем более, на материке мне все в новинку, - Отвечала ведьма, вновь чуть не запнувшись от звучания собственного имени. «Хочу ли я привыкать?»

***

Первое утро на материке, благо, не встречало похмельем. Уже ночью девушка выпила несколько стаканов воды, и такая предусмотрительность ее несказанно радовала.

Нельзя сказать, что ночь на футонах ей не понравилась, в конце концов, все что угодно лучше холодной земли и деревьев, однако сон практически на полу в комнате, где вполне помещалась пара кроватей, ей был чуть ли не в новинку. Как минимум, не понятен. 

Через пару дней и дюжину бутылок саке, троица, состоящая из легендарного саннина, ее ученицы и поросенка предложили ведьме отправиться вместе в страну огня, мол, «пока не решишь, что делать дальше, можешь и с нами путешествовать». Нимерия, конечно, думала, что это предложение поступило из-за того, что Цунаде чувствовала вину, за то, что не навещала подругу и ее семью долгое время. Но и отказываться от такого предложения было как минимум неразумно, ведь собственный план по поимке «знаю кого, но не знаю где», на деле оказывался ну слишком уж хрупким и просто невероятно смешным. Ответ не заставил себя долго ждать, и уже через несколько часов девушки покинули портовый город вместе.

***

Всю неделю погода стояла невыносимо жаркая. Более того, всю неделю хокаге будто игнорировал существование своей правой руки и не давал абсолютно никаких заданий, так что, страдать от жары Какаши приходилось в собственной квартире. И, когда генеральная уборка вновь была завершена, любимые книги перечитаны до дыр, а вода со льдом уже не спасала, Хатаке, закрыв дверь, решил отправиться к излюбленному месту у реки, где никто ему не мешает устроить пикник с самим собой или вновь почитать.

Он искренне не любил так долго бездействовать. Недавно покинувший анбу, до сих пор он был весь в заданиях. Но теперь прошлое съедало его, выворачивая наизнанку. Он уже трое суток старался не подходить к зеркалам, ведь его сознание рисовало в отражении отвратительного человека, полного грехов и темноты. Ненависть к самому себе медленно, но верно, снова заполняла его сознание, хотя он и пытался сопротивляться. 

Ему казалось, он уже испробовал все. Был период, когда он безрезультатно забывался в алкоголе и наркотиках. Иногда он, пользуясь природной харизмой, забывался в женщинах, а после ночи, бесследно пропадал. Тогда он чувствовал себя еще хуже, он не хотел играть с ними, но все равно играл. 

Он был искренне благодарен Гаю, когда тот был просто рядом в самые тяжелые дни. Он был искренне благодарен и Асуме с Куренай, которые тоже очень плохо скрывали волнение. Но все, чего он хотел, это душевного спокойствия, которое рисовалось ему лишь после смерти.

Кажется, его мольбы о миссиях были услышаны как-то очень внезапно, и, так и не попав к реке, Какаши стоял в офисе Третьего, словно спасительную мантру слушая подробности своего задания. Дипломатическая миссия должна затянуться на месяц и проходить в столице. В команде с Асумой и Куренай, шиноби будут выполнять сначала роль хранителей ценных бумаг, а после представителей скрытой деревни на ежегодном альянсе. 

Утром следующего дня, двое джоунинов и чунин начали свой путь на северо-запад. По планам, в столицу они должны были прибыть через два дня. Миссия не обещала быть напряженной: доставить бумаги в целости и сохранности лично в руки Дайме Огня, должно было оказаться сложнее всего, после, уже в качестве послов, можно будет немного расслабиться. Но Какаши почему-то все равно волновался, что-то внутри него паниковало. Словно он ждал чего-то, что его ужасно пугало, от чего он так старательно убегал.