Шизуне скучающе наблюдала за весельем ее наставницы и юной ведьмы. Они уже с месяц путешествовали вместе, и, пока Нимерия по крупицам собирала информацию об утерянной подруге, Цунаде упивалась выигрышами в казино. Странно конечно было наблюдать за тем, как «вечная неудачница», используя ведьмины силы, раз за разом выигрывала ставки, но ко всему со временем привыкаешь. Раньше Шизуне лишь по рассказам Цунады, в которые, к слову, не верила, слышала о «магической удаче» жителей островов, которая помогала Сенджу выигрывать во всех спорах, ставках и казино. Теперь она могла наблюдать ту самую удачу в действии. 

Нимерия и Шизуне до этого встречались лишь пару раз, когда куноичи приезжали на острова, проведать старую подругу Цунады и ее семью. Шизуне даже показалось, что ее наставница относится к маленькой ведьме как к собственной дочери. Еще в первую их встречу, когда Шизуне только-только стала ученицей Цунаде, тогда еще маленькая Нимерия поразила и немного напугала темноволосую, показав свой излюбленный трюк, заключавшийся в управлении чужими мыслями и намереньями. Шизуне не знала, выросла ли в своих способностях девушка, за те года, что они не виделись, но не то чтобы это ее сильно волновало. Так или иначе, рыжеволосая всегда обладала очень приятной аурой. С ней было легко, и, хотя часто она была несдержанной и наглой, общаясь с охраной баров или вредными торговцами, к своим спутницам ведьма относилась с безмерной благодарностью и даже некой любовью. Вспыльчивый, местами инфантильный характер мерк на фоне мелочей, которые совершала Нимерия неосознанно, между делом, дабы порадовать своих друзей. 

- Выигрыш делим пополаааам! Вот твоя доля, удачливая ты наша, - смеясь, декларировала подвыпившая Цунаде, - знаешь, это напоминает мне… Наши путешествия с твоей мамой, с ней я тоже выигрывала… Она была замечательной… - голос женщины стал тише, каждый раз, когда она выпивала и смотрела на Нимерию, могла видеть лишь ее мать. Те же огненно-красные волосы, те же зеленые глаза и родинки, рассыпанные по всему лицу. 

Девушке было очень больно думать о матери, но последние месяцы отодвинули боль и кошмары на второй план, теперь она не просто бессмысленно убегала, она гналась, впервые за долгие месяцы у нее наконец-то была цель. Она внимательно слушала разговоры и слухи, читала объявления, расспрашивала разных людей о девушке со светлыми короткими волосами и скорее всего посохом, который тоже скорее всего замотан в бинты, прямо как у нее самой. И теперь, обретя цель, девушка закрывала все свои чувства и тревоги, зарывала их так глубоко, что, наверное, никто, кроме нее самой, не смог бы при всем желании отыскать их.

- Нет нет нет, стоп. Мама и правда была непревзойденной, но я не хочу пока о ней говорить. Мы же завтра уже покидаем этот город, вы решили куда мы отправимся? – придерживая дверь казино для спутниц, удачно маневрировала ведьма, избегая лишних эмоций.

- Да, мы едем в столицу по просьбе Дайме огня, - отвечала Шизуне, держащая Тонтон на руках, - там будет ежегодный альянс стран. И, конечно, летний фестиваль, так что нам будет чем заняться.

- Это интересно, я слышала, праздники на континенте сильно отличаются от наших, - улыбнулась Нимерия, и, взяв под руки Шизуне и Цунаде, бодрым шагом отправилась вниз по мощеной улочке.

В последние недели у ведьмы значительно улучшилось настроение. Она могла сколько угодно списывать это на смену климата и обстановки, но в глубине себя отчетливо понимала, она просто ушла в отрицание. Ей было страшно и без надобности вновь копаться в себе, вновь себе что-то доказывать. И было уже все равно на ослабление собственных сил, на практически полное отсутствие нормального сна и даже на то, что она медленно забывает о самой себе. Она безмерно устала и разум девушки просто отрезал ее от проблем, что ее вполне устраивало.

Столица встречала путников пестрящими красками. Повсюду сновали толпы людей в ярких национальных костюмах. Ленточки, фонарики и шарики заполняли улицы. Огромная ярмарка расположилась сразу на нескольких центральных площадях Столицы. Различные магазинчики сверкали витринами и стендами, оттуда манили заколки и маски, подсвечники и шкатулки, шарики и подвески. В прежней жизни Нимерию вообще часто притягивали безделушки, за что брат прозвал ее «сорокой». Раньше она язвила ему в ответ, обзывая и немного обижаясь. Сейчас она лишь улыбалась греющим сердце и отдающим горечью воспоминаниям.

Смотря на счастливые семьи, на детей, гоняющихся друг за другом, на влюбленных родителей, Нимерия невольно вспоминала саму себя. Вспоминала старшего брата, вечно влипающего в неприятности, младшую сестру, робко прячущуюся за старшей, маму, закрывающую глаза на проделки своих детей. Фестивали и ярмарки на Топких Островах проходили совсем иначе. То есть, конечно, вся эта яркая вакханалия праздника сохранялась, но здешняя одежа, украшения – все до сих пор выглядело экзотично для ведьмы. Благодаря совместным выигрышам, девушка давно сменила свою старую одежду, и теперь практически не отличалась от местных жителей, так что уже не ловила на себе подозрительных взглядов, как это было в первые недели.

Прохладное лобби великолепного столичного отеля освежало и даже бодрило. От толпы на улице исходила чудесная энергия, которая заряжала и влекла, но дышать там все-таки было тяжело. Нимерия любила ярмарки, как и праздники в целом, но жаркое июльское солнце, вперемешку с бесконечными толпами и давками быстро выматывали. Цунаде, как гостья, лично приглашенная Дайме Огня, заняла номер на седьмом этаже – на самом высоком этаже гостиницы. Шизуне и Нимерия же получили комнаты этажом ниже. Троица договорились встретиться вечером и пойти смотреть на салюты, но прежде легендарного саннина и ее ученицу ожидала аудиенция у Дайме, на которую ведьма, что ожидаемо, приглашена не была. 

Сейчас ведьма уже разложила свои немногочисленные вещи и, стоя на балконе, рассматривала пейзаж, планируя свои дальнейшие действия. 

«Как жара спадет, можно будет пойти перекусить, а потом сразу пойду к Цуне и Шизуне…» умиротворенно вздыхая размышляла она.

Но каждый раз, когда ее сознание подкидывало ей мысль о некой «стабильности» Нимерию словно ударяла молния. Липкий страх привязанности тяжелой ношей оставался с девушкой, вынуждая все детальнее продумывать собственный план, все отчаяннее искать информацию о Предательнице. Надо признать, получалось у нее неплохо, намного лучше, чем на островах. Предательница и правда была на континенте. Только вот их дороги постоянно расходились. Кто-то постоянно, почти в каждом городке, видел «подозрительную блондинку», но сразу добавлял «неделю или пару дней назад». Ведьме казалось, что эта ее охота за призраком уже напоминает типичную клишированную погоню, когда кажется, что вот, сейчас дотянешься, поймаешь, но цель снова и снова ускользает сквозь пальцы. 

Выдохнув, девушка мотнула головой, отгоняя дурные мысли. В столице она решила позволить себе повеселиться, немного расслабиться, провести время с Цуной. Ведьма знала, что как только их компания решит покинуть столицу, их пути разойдутся. Она осознавала, что уже слишком долго путешествует с ними, и до боли четко помнила, что случалось, когда она оставалась с кем-то на слишком продолжительное время. Нимерия обещала себе больше не останавливаться, и не могла нарушить обещание. 

Скинув с себя дорожную одежду и переодевшись в легкие серые кюлоты и светлую футболку, завязанную на талии, девушка положила в небольшую сумку карточку от номера, кошелек и колбочку с золотой жидкостью внутри. Рюкзак с любимыми и ценными вещами девушка зашвырнула под кровать. Посох покоился в полупустом шкафу. Оглядев номер и перекинув сумку через плечо, девушка уверенно попыталась выйти прочь из прохлады комнаты. 

Но неудачно, вот уже минуту ведьма с силой толкала проклятую дверь из номера. 

- Да что ж это такое, - отходя, раздраженно прошипела она, - сколько лет этим дверям, если они так клинят?! 

Злобным взглядом окинув препятствие, девушка, недолго думая, подошла к двери, быстро, одними губами прошептала «cherpitus», пальцем левой руки в воздухе около ручки рисуя алеющий круг. 

Тяжелая дверь мгновенно поддалась небольшому магическому взрыву, с ужасной скоростью распахиваясь на весь узкий коридор, вызволяя узницу из номера. Довольно ухмыльнувшись, девушка глянула на последствия своего упрямства. Замок и дверная ручка разлетелись в разные стороны, а на их месте оставались черные выгоревшие следы. 

«Богиня, думаю за это придется заплатить…» пронеслось у Нимерии в голове.

- А в следующий раз можно как-то аккуратнее выходить из номера? – спокойный мужской голос вывел ведьму из раздумий.

Девушка мгновенно оказалась в коридоре, широкими глазами разглядывая источник шума. Молодой пепельноволосый мужчина, потирая ушибленное предплечье, свысока оглядывал незнакомку: «Как ОНА могла с такой силой распахнуть эту дверь?»

- Боги, простите пожалуйста, мою дверь заклинило, - ведьма осторожно подошла ближе, - Дверь тяжелая, да и распахнулась очень быстро, вы не ушиблись?

- Нет, я в порядке.

Оба молчали, разглядывая друг друга. Девушка казалась парню до боли знакомой, однако он был уверен, что не встречал ее раньше. 

По телу ведьмы пробежал знакомый холодок.

«Предчувствие? Сейчас? Еще чего… Удар такой силы точно должен был ему что-то сломать, да кто он такой?»

- Вы точно в порядке? Я не думала, что за дверью может кто-то оказаться…

Пепельновласый был почти уверен, что за виноватым взглядом не таилось ни вины, ни растерянности, однако, судя по всему, она была отличной актрисой.

- Да, по коридорам отелей люди ходят с завидной периодичностью, - ответил парень, не разрывая зрительный контакт, его забавляла и даже немного раздражала уверенность, исходившая от незнакомки, - что же вы теперь будете делать с замком, который так беспощадно разнесли… Или что там от него осталось? 

- Не волнуйтесь, - девушка сделала вид, что пропустила колкость, - я уже большая девочка, самостоятельно справлюсь и с этой проблемой, а вы в следующий раз будьте внимательнее, вдруг вам нос ненароком сломают, - разворачиваясь съязвила ведьма.

Прикрыв до этого распахнутую дверь снаружи, Нимерия гордо скрылась в дали коридора. Если быть до конца откровенной, пока она уходила, ей стоило огромных усилий не обернуться и не наговорить грубостей беловласому. 

Ухмыльнувшись, парень прошел немного, отпирая дверь в соседний номер. «Специфичные мне достались соседи…»

Ценные бумаги были переданы в руки Дайме Огня день назад. Сейчас же трое из Конохи выполняли роль послов скрытой деревни листа. По планам они должны будут несколько раз посетить столичный дворец, присутствовать при собрании совета Огня и альянса стран, а также встретить ниндзя из скрытых деревень других стран. К большому сожалению Хатаке, вся миссия обещала быть достаточно спокойной, малоактивной и чересчур растянутой. Первое собрание должно было состояться лишь через несколько дней, так что голубки Куренай и Асума решили не упускать возможность и насладиться фестивалем. Какаши же прятался от жары и удушающей толпы в отеле. Поглощенный собственными размышлениями, он часто не замечал, как быстро пролетало время. Смена обстановки явно шла на пользу – парень смог немного отдалиться от мыслей о потерях и смерти. И, хотя, перманентное чувство вины было с ним постоянно, в прохладном номере отеля он чувствовал себя легче, чем в собственной квартире. Бесцельно пялясь в потолок, мыслями Хатаке был где-то совсем далеко. Там, где солнце вечно закатное, воздух разряжен, а близкие никуда не уходят. Там, где жива его семья, там, где остались все, кто был ему дорог.

***

Улыбчивая леди на ресепшене, рассыпаясь в извинениях «за причиненные неудобства», уверила Нимерию, что дверь починят очень скоро, так что ведьма, доверившись работникам отеля, отправилась на поиски чего-то съедобного. 

Настроение улучшалось с той же скоростью, с которой девушка, устроившись на городской лавочке в тени деревьев, уплетала сахарные яблочные дольки. Солнце уже медленно опускалось к горизонту, на улицах зажигались сотни крошечных фонариков. Безмятежное спокойствие, абсолютно не соответствующее безумной радости вокруг, расслабляло. Недавняя малоприятная встреча уже почти забылась и совсем не тревожила девушку. Выработанная стрессоустойчивость очень помогала, позволяя ей просто отпустить тревожащие мысли и наслаждаться вечером, сидеть на одинокой лавочке, посреди шумной улицы, вдыхая воздух полной грудью, любуясь багряными красками заката.