Ее не может быть в Конохе. Это не должна быть она. Она должна была уехать. Наверное. Она должна была встретиться с той ее подругой. Разве нет? Уже встретилась? Тогда почему она здесь? В офисе Хокаге? Сидит, закинув ногу на ногу, смотрит на него своими проклятыми зелеными глазами. Какаши пытается отвести взгляд, взять себя в руки, сформулировать исчезнувшие из лексикона слова в достойное предложение. Не получается. Он просто стоит и смотрит на нее.
- Довольно!
Цунаде самостоятельно разрешила его внутреннюю бурю, резко переключая внимание на себя. Какаши оторвался от зеленых глаз и устремил взгляд на разъяренную женщину.
- Так, оставим Цунаде, у нее куча работы, - Нимерия успевает встать и схватить Наруто за плечи, прежде, чем раздражение Тетушки переросло бы в ярость, - Давайте давайте, выходим! - Девушка, мимолетно улыбнувшись Хатаке, вместе с Сакурой, вытащила блондина за дверь. Гай с командой остался в кабинете, все-таки вспоминая о первопричине прибытия, а вот Хатаке, спешно извинившись, пытаясь скрыть свою какую-то незнакомую радость, вышел вслед за ведьмой.
Нимерия устремила ровный шаг по направлению к выходу. Хаос был остановлен. Теперь, пропуская мимо ушей возражение Наруто, обращенные уже в ее сторону, ей хотелось поскорее выйти на улицу. Сердце екнуло, когда мужчина поравнялся с ней, пропуская троицу из детей, что-то активно обсуждающих вперед.
- Давно не виделись, - С теплотой произнес Какаши, стараясь не разглядывать девушку, идущую слева.
- Не знала, что у тебя есть ученики, - Нимерия улыбнулась, когда Хатаке придержал дверь для нее.
Солнце ярко слепило глаза, отражаясь от стекол соседнего здания. Молодые первые листья едва шелестели на ветках многолетних деревьев. Цветы в аккуратных круглых клумбах распускались в розовых, фиолетовых, желтых оттенках, пестря тут и там своими стройными хороводами.
- Теперь есть, - Чуть помедлил Какаши, - А ты теперь свободно гуляешь по Конохе?
- Даже прятаться не приходится, у вас тут такой бардак, что кто угодно может пройти.
- Уверен, ты - не кто угодно. У тебя уже есть опыт, - Саркастично заметил Хатаке.
- Действительно…
- Тетушка, вы что, знакомы с сенсеем? - Наруто, заметив взгляды парочки друг на друга изо всех сил старался скрыть хитрую улыбку.
- “Тетушка”? - Не спеша отвечать на вопрос мальчишки Хатаке вопросительно посмотрел на девушку. На его взгляд Нимерия лишь пожала плечами, легко улыбнувшись.
- Относись к ней с уважением, Наруто! - включилась в разговор Сакура, которая, услышав, что и Наруто и Какаши-сенсей знают эту загадочную незнакомку, загорелась нешуточным любопытством. Должно быть это и была та самая девушка, о которой ей рассказывала Ино.
На замечание Сакуры, блондин лишь лукаво улыбнулся и что-то шепнул той на ухо. Девчонка вновь как-то подозрительно оглядела Нимерию и, подбежав к Саске вместе с Наруто, поспешили попрощаться с Сенсеем.
- Нам уже пора! - Спешно проговорила Сакура, пока Наруто что-то твердил брюнету. Хмурый взгляд его переменился заинтересованностью.
- До-свидания, Какаши-Сенсей, Тетушка, - Ребята забежали за угол, не успел Хатаке ответить. Он лишь вопросительно выгнул бровь и проводил команду взглядом.
- Какие они… Шустрые, - Отметила Нимерия прежде Хатаке, - Но, похоже, далеко отходить они не собираются, - Ведьма все еще могла чувствовать знакомую теплую энергию Наруто.
- Иногда я просто не понимаю, что творится в их головах, - медленно ступая в темпе девушки по левую руку от него, ответил Хатаке.
И все опять было так просто и хорошо. Все опять было легко. Все мысли и тревоги, задания, миссии, цели, беспорядок и хаос словно исчезли. Он опять слышал ее смех. Он видел ее рядом. Он даже не заметил бы, если честно, в какой момент ребята попрощались. И улицы казались такими спокойными, такими… Правильными. Она пришла снова, когда зацвела весна. Он еще никогда не думал, что Коноха, оказывается, бывает очень красивой.
Точно. Какаши только заметил. Как раз сейчас, когда они, в своем неясном путешествии свернули к парку. В Конохе же зацвела Сакура. Как давно? Он перестал обращать внимания на подобные мелочи, если вообще когда-то обращал. Но сейчас это, по какой-то неизвестной причине показалось очень важным.
Ветер то поднимался, то вновь затихал, закручивая в чудном вихре опадающие лепестки.
- Тут всегда так много людей? - вдруг переключив свое внимание с рассказа о последних месяцах, спросила девушка.
- Нет. Просто сакура цветет, - спокойно ответил Какаши.
- И правда, красиво, но неужели целые толпы пришли просто полюбоваться? - Пара из ведьмы и шиноби проходила мимо парка, оставляя людей позади.
- Конечно, праздник же, - Все так же, словно забывая о том, что северянка порой просто не знала о материковых традициях, буднично ответил Какаши.
- Праздник? - Нимерия обернулась на него, вновь пересекая взгляды. Что за чувство в такие моменты возникало внутри? Неужели он скучал?
- Да, - практически мгновенно приведя себя в чувство продолжил Хатаке, - Его называют Ханаби. Это символ начала новой жизни, возрождения, - Неизвестно по какой причине для него самого эти слова прозвучали слишком… Громко в его голове.
- Красивая метафора, - Взгляд Нимерии словно помрачнел на мгновение, но тут же дымка испарилась. Какаши не мог быть уверен в этом. Но на мгновение ему показалось, словно он точно знает о чем та думает.
У него ведь было много, очень много, слишком много свободного времени. Появилось, как только он стал Сенсеем седьмой команды. И он так долго думал о ней. О том, что сделал. О том, что она сделала с ним. Не хотел думать, но воспоминания никак не хотели исчезать из головы. С болезненной реальностью огонь ее волос и зелень ее глаз мерещились ему там и тут. Хотя, вероятнее всего, не мерещились, просто он сам выискивал ее в толпе. Там, где ее быть не могло. И нашел. Боялся найти, но был так рад встрече. С ней ему было так приятно. Хотелось растянуть их неспешную прогулку. Хотелось находиться рядом с ней дольше. Но липкий страх, старый друг, то и дело вновь тянул свои мерзкие лапы. Находиться долго рядом было непозволительно, неправильно. Потому что в противном случае он мог привязаться. А значит, он снова смог бы обрести то, что страшно терять.
К нему хотелось тянуться. Ему хотелось рассказать все на свете, но приходилось, проклиная все порывы, сдерживать свой пыл. Нимерия и подумать не могла, что будет так рада встретить его. Все эти месяцы она старательно насмехалась над мыслями о том, что скучает. По кому? По нему? По шиноби? Он ей никто, она ему никто, к чему скучать? Да, у них было совместное приключение, и что? Это же было ради выгоды. Ну да, она поддалась тому дикому порыву, ну да, поцеловала его вновь, ну да, они переспали. И что? Нимерия была уверена, она не была для него особенной, у него наверняка были десятки женщин до нее. И будут десятки после. Все это ничего не значит. Верно?
Все эти месяцы она старательно отгоняла от себя его образ, напрягалась, чтобы не выискивать его глазами в толпе. Но сейчас ее разум играл с ней в злые и коварные игры. Он был так близко, они шли рядом, совершенно позабыв о каких-либо целях. И Коноха вроде как не казалась такой чужой и непонятной. Все опять было так просто и хорошо. Так легко. Она слышала его бархатный голос, его редкий смех. Она видела его рядом.
Ветер становился сильнее, когда они уже полностью прошли парк. Ее волосы легкими волнами колыхались под лучами закатного солнца, привычно наполняясь густым красным.
В какой-то момент, Какаши не мог точно припомнить в какой из множества моментов того дня, в ее локоне запутался один крошечный, нежный лепесток. Он колыхался в этой шелковой паутине, пытаясь подхватить ветер и взлететь вновь, но никак не выходило. И его глаза никак не хотели видеть что-то кроме этого дивного колыхания.
- Подожди, - мужчина остановился, разворачиваясь корпусом к девушке.
- Что такое? - Нимерия тоже повернулась, любопытно смотря прямо в его душу.
- Лепесток, - Хатаке бережно, медленно, провел рукой по по ее волосам, пальцами выцепляя пленника. Он, то-ли случайно, то-ли специально, мимолетно коснулся мизинцем ее бархатной кожи, чуть ли не одергивая руку в то же мгновение.
- Спасибо, - На миг растеряв уверенность, ведьма, улыбнулась мужчине. Она знала, он улыбнулся в ответ под своей маской. Так же. Легко и отчего-то нежно, - На чем я остановилась?
- На том, как ты только прибыла в Коноху.
***
Она отказалась. Практически сбежала.
Какаши предложил проводить ее до дома, остановившись у перекрестка их расходящихся дорог. Скорее формальность, предлог наглотаться диалогом еще. Предлог подышать их воздухом чуть дольше. Но тревога стала сильнее совместного желания.
Солнце уже клонилось за горизонт. И сумерки приносили страх за собой.
Почему она позволила себе такую вольность? Как она могла? Что за детский сад? Она не могла позволить себе приблизиться к нему, она не могла позволить ему приблизиться к ней. Так почему она так долго рассказывала ему о том, что произошло за эти несколько месяцев? Почему улыбалась и разглядывала его? Почему игриво сверкала глазами в ответ на его нескромные взгляды? Еще и это глупое “Новое начало”. Так нельзя. Их история должна была закончиться. Они встретились пару раз. Да, поцеловались, да, переспали. Ну не больше ведь? Все это было чисто физическим. И позволять забраться под кожу она не собиралась.
Девушка прошла вглубь квартиры и устало рухнула на софу. День был окончательно потерян, никакой новой информации о Веспере она не нашла. Но ведь и не искала, а просто рассматривала эту красивую мордашку Хатаке. Весь день. Как она могла быть такой глупой? Нет и не было никакой “их” истории. Нет.
Воспоминания проносились словно стремительные стрелы, разрезая живое, теплое сердце, на маленькие куски. Нимерия винила себя. Винила себя во всех грехах. Так сильно, что порой казалось, словно лишь она ответственна за все беды человечества. Она была слишком слаба, и, вероятно, проклята. Она не могла позволить себе такие вольности. Она должна была перестать позволять своему сердцу исполнять такие трюки. Сегодня это был лишь разговор. Долгий и приятный, но все же. Еще лепесток сакуры и долгий-долгий взгляд. А если она снова перейдет черту? А если привяжется? А потом он точно уйдет. И потом она будет в этом виновата. Как всегда.
Нимерия прикоснулась рукой к книге, спокойно лежащей на небольшом столике. Почувствовала ее шероховатую обложку. Взяла ее, распахнула на знакомой странице, прошлась пальцами по правой, еще непочатой части развернутого романа, легонько ощупала, машинально проверяя, много ли еще. И все тревожила разум спокойная верная толщина. Метнула взгляд к заметкам, ярко красными чернилами оставленным прямо там, среди черно-белого порядка букв. Ведьма, вновь попытавшись перелистнуть страницу, все же захлопнула книгу и положила ее на место.
Не могло быть никакой “их” истории. Он просто соприкоснулся с ее жизнью. Мимолетно побывал рядом с ней. И так же мимолетно он навсегда исчезнет. Обязательно исчезнет. Уйдет, умрет или просто пропадет. Не важно как, важно лишь одно, конец таких историй всегда оказывался одинаковым. И ничего такого больше никогда не произойдет.
Но как же хотелось.
И как же сильно из-за подобных желаний злоба закипала внутри. Оголяя нервы, словно провода, позволяя хаосу искриться на кончиках волос.
Откинуть гнетущую вину становилось с каждым разом все сложнее. Гордо вскинув голову, Нимерия встрепенулась, возвращая контроль над магией. Это все ее не касается. Все это глупости. Существует лишь она. Ее верность хранилась там, где плясали зарницы, и как бы он ни стремился, не достал бы рукой.
Нимерия поднялась с кресла и прошагала в коридор, прежде чем дверной звонок запел свою режущую раздражающую трель.
- Как ты узнала, где я живу?
***
Она отказалась. Практически сбежала.
Ему нужно было сразу догадаться. Все это неправильно. Все это ей не нужно. Ему не нужно. Никому из них. Она такая своевольная, горделивая, нетерпеливая, совершенно не стыдливая. Она бы не стала терпеть его. Она могла забрать его душу и разум, если захотела бы. Но она не хотела. Он знал, она не желает ни его, ни его черную душонку.
С ранних лет Какаши практически не изощрялся в том, чтобы скрыть некоторую свою особость. В этом мире прозрачных друг для дружки душ он чужих лучей не пропускал, а потому производил диковинное впечатление одинокого темного препятствия. И все бы его устраивало, если бы не люди, ради которых он все таки волей неволей изредка становился сквозистым. И когда такие люди покидали его, что случалось практически каждый раз, Хатаке брал себя в руки и, прижав к груди, относил в безопасное место. С течением времени безопасных мест становилось все меньше и меньше. Всюду проникали эти назойливые лучи публичных забот. И такое ему не приходилось по вкусу.
Он просто не был достоин. Для себя он давно уяснил кем же все-таки являлся этот никчемный мальчишка в отражении. Обманщиком, лицемером, чья сущность была полна нелицеприятных откровений, болезненных ошибок.
Вся эта их забавная игра, которая приносила Хатаке немало удовольствия, была лишь развлечением. Но, видимо, из какого-то неясного желания причинить себе будущему еще больше боли, он часто и долго думал о ней. О том, как прикасался к ее шелковому телу, о том, как наполнял легкие лакомым запахом ее волос. О том, как оставлял на ее молочной коже алые следы и о том, как ее ногти впивались, бороздя его кожу. Он представлял как мог бы размазать ее алую помаду, как мог бы обводить каждую линию ее тела своим жадным взглядом и как мог бы целовать ее мягкие губы. Но все это: каждая его мысль, каждый мелькающий мираж был не более, чем игрой.
Все, что в ней было особенного, он мог бы с легкостью найти в других людях. Это всегда работало для него так, и никак иначе. Он мог бы найти дерзкую девушку. Мог бы найти девушку с рыжими волосами. Мог бы найти девушку, что только и ждет момента, чтобы сбежать танцевать в поле. Мог бы найти девушку, прекрасную, словно рассвет. В этом он находил собственную глупость. Ей не нужен был тот, кем он являлся. Она, свободная, неугомонная, была достойна того, чьи руки не были в крови по плечи. Того, кто смог бы быть рядом с ней. Того, кто мог бы смеяться с ней и жить так, как только заблагорассудится. Того, кто не был бы таким никчемным, серым убийцей, коим являлся он в собственном отражении.
Он должен забыть о ней раз и навсегда.
Какаши возвращался домой. Решил сделать еще пару кругов пока сумерки не скрыли бы его окончательно. Чуть не пройдя мимо книжного, Хатаке все же нырнул в льющийся свет магазинчика: давно не заходил. Может быть, появилось что-то новое.
И тут, пока он мерно двигался по заученному уже направлению, в голову его пришла болезненная в своем противоречии идея.
- Простите, - Обратился он к заскучавшей консультантке за прилавком, - Не подскажите, у вас есть книги о Топких Островах?
Девушка, слегка опешила от редкого, хотя, скорее, единственного подобного запроса, чуть помедлив, кивнула, и сказав подождать, скрылась где-то в темной глубине подсобного помещения. Она вновь показалась на глаза смиренно ожидавшего ее шиноби через несколько минут, неся три увесистые книги.
- Это все, что есть, - Декларировала та, выкладывая их перед клиентом.
- Я возьму все, - Читая занятные названия ответил Хатаке.
“Очень краткая история Альба Матер и Игнис” за авторством некого В. Лионис, “Мифы и легенды Рассвета” за авторством М. Блэк и Р. Блэк, “Путеводитель по Топким островам” от А. Накамура.
Все же лучше, чем ничего.
План был “забыть о ней раз и навсегда”, верно?
***
Мужчина спешно шел, минуя длинные, темные коридоры больницы. Он торопился, едва ли не запинаясь о свои же ноги. Не успел даже переодеться. Только вернулся с миссии, как понял.
Он мог все пропустить. Пропустить, возможно, самый важный день в его жизни. В их жизнях. Они так долго ждали этого дня. Он должен был быть рядом. Но не смог. Как всегда, выбрал миссию. Он так долго знал лишь то, как жить жизнь шиноби. Но сейчас что-то внутри него менялось. Сейчас все это, все его прошлое, становилось таким мелким, неважным. Сейчас, сейчас он наконец увидит их. И все в его мире раскрашивалось лишь от одного этого цветущего осознания. Волнение подгоняло его, заставляя ускорять шаг, игнорировать едкий больничный запах. Вот-вот он увидит не только ее. Но и их ребенка. Вот-вот он возьмет на руки своего сына. И вот-вот наконец поцелует жену. Он будет так долго извиняться перед ней за то, что не успел вернуться с миссии до того, как время пришло, а она будет улыбаться ему так мягко, так дурманяще нежно, как умеет только она.
Раны не саднили, ноги, от многочасового бега, не чувствовали усталости. Он мог лишь ощущать биение своего тяжелого сердца. Из самой дальней палаты слышался громкий плач младенца. Его сына. Его. Сына.
Поверить в подобное оказывалась на деле гораздо, гораздо сложнее. Его сын.
С каждым его шагом от изумительно длинного коридора оставалось все меньше и меньше. Сейчас. Сейчас он увидит Ее. Наверняка безумно уставшую, но всегда немыслимо красивую Ее. И она будет держать на руках их ребенка. Лишь от подобной картины, что ярко рисовало его воображение, сердце заходилось в бешеном ритме.
Это и есть любовь?
Когда до входа в палату оставалось ничтожных несколько метров, навстречу к нему вышел врач. Вслед за ним парочка медсестер, но они поспешили отнести куда-то прочь окровавленные полотенца.
Хатаке остановился, лишь на секунду задержав взгляд на печальных лицах. Разве должно быть столько крови? Он замер, когда врач перевел на него взгляд, полный сожаления.
Что-то не так. Сердце забилось еще сильнее. Дыхание прервалось на секунду.
- Мы сделали все, что могли. Но она потеряла слишком много крови, - Гулкий голос врача звучал у него в сознании, - Ребенок абсолютно здоров. Пожалуйста, примите наши и лично мои глубочайшие соболезнования.
Тело покрылось сотнями острых мурашек.
Что? Что все это значит? Мужчина моргнул, не в силах ответить что-либо врачу. На ватных ногах он преодолел то расстояние, что оставалось до двери. Все это просто бред. Громкий плач его сына разрезал слух. Что-то внутри обрывалось.
Палата была такая светлая. Яркое солнце своими теплыми лучами заливалось в каждый уголок. Такая погода подходит только для хороших новостей. Ее лицо. Он не мог видеть ее лица, оно было укрыто, скрыто от него. Он лишь хотел взглянуть в ее глаза. Он помнил лишь ее голубые, словно весеннее небо, глаза, а дальше - пустота.
Тело не слушалось. Дыхание никак не хотело приходить в норму. Неверно ставя ноги, вроде ребенка, только-что научившегося ступать, или словно куда проваливаясь, как человек, во сне увидевший, что идет по воде, он медленно подходил все ближе. Этот звук становился все громче и громче. Что такое?
Кто-то подошел к нему, зовя по имени. Сквозь пелену страха он гулко услышал:
- Сакумо-сан, вы нужны ему.
Через силу мужчина оторвался от разглядывания ее, укрытой от его взора. И тут же увидел его. Беспокойного, такого хрупкого, маленького. Сжатого в крике, сморщенного в каких-то безумных страданиях. Этот малыш. Он почти ничем не напоминал мать. Белые волосы, черные глаза. Но родинка, совсем пока еще крохотная, светло-коричневая и незаметная с первого взгляда. Совсем как у Нее.
- Вы не могли бы дать мне стул? - Единственные слова, что смогли покинуть его сжатое горло, показались ему слишком тихими. Но, благо, все же оказались услышанными.
Медсестра, выполнив его просьбу и почтительно поклонившись, вышла. В палате стало так тесно.
- Должно быть, это было безумно больно, - Тихо проговорил мужчина, не отрывая взгляд от светлого лица сына. Руки тряслись мелкой дрожью.
В тот момент, когда сердце более было не в силах выдерживать эту тяжесть, а в глазах его заблестели слезы, маленькая ручка протянулась и шлепнула по щеке молодого отца. Хатаке пропустил вдох и прижал ребенка ближе к себе, более оказываясь не в силах сдерживать слезы.
“Это и есть драгоценность?”
***
- Ч… Что? - Тара уставилась на Нимерию округлыми глазами, чуть испуганно отшатнувшись от двери, - Я только-только позвонила! Как ты так быстро?
- Почувствовала, - Нимерия скрестила руки, измеряя гостью скептическим взглядом. Тяжелые мысли никак не хотели покидать ее голову, но магия, что секунду назад пыталась вырваться из тела, разбушевавшись, успокаивалась, - Ты все еще не ответила на мой вопрос.
- Мне сказали… Мои друзья, - Тара приветственно улыбнулась, совершенно отходя от шока, вызванного резко распахнутой дверью.
- Друзья? - Все так же подозрительно, вскинула бровь Нимерия.
- Да. А еще они предали, что твой шар треснул… Так что я к тебе не с пустыми руками! - Девушка с пониманием заглянула в зеленые глаза напротив, и продолжила чуть тише, - Я хотела, чтобы ты поняла, что и здесь, в Конохе, у тебя есть союзники, - Тара вновь озарила Нимерию своей теплой улыбкой.
Она заявилась к ней неожиданно, и, на некоторые мгновения словно вышедшая из-под контроля магия заставила Нимерию точно знать, кто и с какими намерениями находился за дверью. Северянка не планировала принимать сегодня гостей, но раз уж другая ведьма нагрянула с визитом, не прогонять же было ее.
Нимерия впустила ее в квартиру, все еще, однако, находя странным эту взбалмошный визит. Привыкнуть к прохвостам и слепым к магии шиноби оказалось так просто, что теперь привычные ранее фокусы казались чем-то как минимум настораживающим.
Ведьма прислушалась к ощущениям, стараясь уловить в голосе гостьи подвох. Но ничего не было.
Девушка, с которой она познакомилась совсем недавно, вдруг узнала ее адрес и заявилась без предупреждения. Гостья должна была понимать, что подобная ситуация точно насторожила бы хозяйку, как минимум, приобретенная горьким опытом паранойя и недоверие действительно сквозили в движениях и интонации Нимерии. Да, на севере маги не воюют против друг друга. В их мире и без того слишком много опасностей. Но ведь Тара не может считаться северянкой в полной мере? Она выросла здесь. Она с самого раннего детства была окружена шиноби, людьми, которые развязывали войны, убивали и подчинялись приказам. Могла ли Нимерия довериться такой другой ведьме так же слепо, как доверилась бы, будучи в Игнис?
- Я и так знаю, что в Конохе у меня есть союзники, - Старательно отгоняя скептицизм и дурное настроение, уже спокойнее ответила девушка.
- А я знаю, каково быть в полном одиночестве на чужих землях, - Парировала Тара, поджимая губы. Нимерия лишь кивнула.
Странное ощущение. Понимание не всегда достигается словами, вот и сейчас, стараясь объяснить самой себе это диковинное тепло, Нимерия решила промолчать. Их пути были разными, с самого детства, но случай, что заставил их встретиться, теперь подобно снежному кому превращался в чувство некоторой сплоченности. Благодарности.
Выйдя в свет, что тускло горел беспричинно лишь в гостиной, Нимерия наконец смогла рассмотреть образ нежданно нагрянувшей гостьи.
Если в первую их встречу Тара была одета на материковый манер, то сегодня заявилась в струящемся шелковом платье, лазурного цвета, поверх которого надела белый корсет с серебряной вышивкой. Голубые волосы ее теперь спадали на плечи и спину, собранные передними прядями в косичку. Каждый палец ее был украшен серебряным кольцом, а на шее блестело тонкое ожерелье с небольшим, но ярким сапфиром. Талию украшала белая цепочка, такие часто носили на юге островов, в Альцине, используя их вместо кожаных поясов, которым отдавали предпочтение на севере.
Нимерия давно не встречала кого-то на вид столь островного, столь магического. Давая себе поблажки, она все равно не могла одеться так.
- Ты в прошлый раз выглядела иначе… - Не зная, как подступиться к восторгу от образа ее новой знакомой, начала Нимерия.
- Разве? - Тара вопросительно вскинула бровь, следуя за хозяйкой к столу, - А-а! Ты, наверное, про платье! Нравится? Я сшила его сама! - Она радостно покрутилась вокруг себя, - Я возвращалась с праздника, думала, что уже не стану тревожить тебя сегодня, но… Я заметила кое-что, - Девушка стала говорить тише, повернувшись к хозяйке и внимательно вглядываясь в ее глаза, - Тебе тоже стоит это увидеть.
- “Это?” - Произнесла Нимерия, недоумевая, отчаянно пытаясь собрать воедино поток информации: “Сшила сама? А как узнала, как выглядят северные наряды? И что за праздник такой? Куда она могла пойти, учитывая как странно на меня пялились люди, когда я только приехала на материк?”, - Разве ты не пришла ко мне с подарком? - Пытаясь вести диалог поэтапно, не съезжая с какой-никакой логики повествования, решила вернуться к началу ведьма.
Тара взглянула на часы, кивнула в такт своим мыслям и ободряюще улыбнулась.
- На “это” ты сама должна взглянуть. Но еще пока рано выходить, сперва…- Гостья отчаянно пыталась скрыть волнение и, казалось бы, некоторое предвкушение.
Тара аккуратно вынула из своей бежевой сумки шелковый увесистый на вид мешочек.
- Держи, - Она вытянулась и сомкнула пальцы в замок перед собой, внимательно наблюдая за движениями Нимерии, когда та переняла из ее рук подарок, - Прими это в качестве приветствия от всех магов здешних земель.
Внутри оказалось два свертка, в одном - совсем новый, кристально прозрачный хрустальный шар, в другом - подставка для него.
Нимерия, перебирая догадки о том, кем же все-таки являлись эти таинственные друзья Тары, широко улыбнулась. Ее шар действительно треснул. И так давно, что ведьма уже успела приспособиться к нечеткой картинке. Да, и после того, как на Острова пришли еретики, гулкий страх не позволял Нимерии использовать его по назначению. По прошествию лет, мелкие и большие в своей трагичности ситуации, вечно мешали просто пойти и купить новый. А теперь, когда необходимо было постоянно держать связь с Цинисой, треснувший шар действительно мог стать помехой.
- Спасибо большое! - Подарок оказался на порядок больше и увесистее ее прежнего шара, но, пожалуй, теперь должно было стать еще и на порядок удобнее. Когда Нимерия взяла его в руки, слегка покрутив и взвесив, тот немедленно, как всякий индивидуальный магический артефакт, срезонировал с новой хозяйкой, окрашиваясь изнутри алой мерцающей дымкой, - Это отличный подарок.