В его оправдание, рассуждать позже и на холодную голову всегда было гораздо легче, чем делать это, находясь внутри ситуации. Он никогда не сталкивался с оборотнями лично и ни разу в жизни не видел волка. Ну откуда ему было знать, что в лесу в полнолуние можно встретить оборотня?

Хонджун только сейчас начинал в полной мере осознавать всю серьёзность положения. Помогла длинная и весьма содержательная лекция Сана о том, какой Хонджун идиот и почему именно его нельзя выпускать из дома без присмотра ни на секунду, вперемешку с известными ему фактами об оборотнях. Знал алхимик удивительно много.

В течении всей этой лекции волк тихо и жалобно поскуливал, прижимая уши к голове и держа глаза плотно сомкнутыми. Это было не то поведение, которое ожидаешь от оборотня. Хотя, кому, как не Хонджуну, было знать, что верить в устоявшиеся стереотипы глупо?

Теперь он знал, что во время полнолуния оборотни не могли перекинуться в человека, поэтому их способности к коммуникации были сильно ограничены. Они не могли быть уверены, с чем именно было связано обилие ловушек в лесу, но волк мог это знать. К сожалению, развёрнуто ответить на сложные вопросы у него возможности не было, и ждать было не вариантом. Какой бы ни была причина, вряд ли те, кто поставил ловушки, будут довольны тем, что Хонджун с ними сделал. Им нужно бежать из города, но делать это осторожно и не привлекая лишнего внимания. Быстро, но без паники. Это несколько расстраивало. Они приехали сюда недавно, и их квартира была оплачена на две недели вперёд.

Именно поэтому сейчас пикси метался по комнате, собирая все их скромные пожитки и скидывая их в рюкзак. Делать это приходилось в тяжёлом давящем молчании. Сан был обижен. Он двигался между столами и плитой резкими и чётко выверенными движениями, постоянно держась к Хонджуну спиной.

Почти всё, собранное им за этот вечер, оказалось выброшено в мусорку без каких-либо пояснений. Пикси не был экспертом, но мог предположить, что дело было в том, как грубо и бесцеремонно он вырывал травы из земли и скидывал в сумку, параллельно сжигая всё вокруг себя. У всего были свои правила сбора, влияющие на качество сырья, но он совершенно не заботился о них в этот раз.

Качество ингредиентов влияло на результат зелий, а Сан, несмотря на всё, что о нём говорили, заботился о своих клиентах. Алхимик никогда не делал некачественный продукт. На подпольном рынке, где проходила их торговля, он мог позволить себе работать спустя рукава хотя бы изредка, но некачественный товар мог повредить покупателю, а этого он допустить не мог. 

Хонджун не должен был позволять своему гневу управлять собой. То, как несерьёзно он отнёсся к своей миссии, было неуважением к Сану и ко всему тому труду, что он вкладывал в свою работу.

Что делать в такой ситуации, пикси не имел не малейшего понятия. Они ссорились и раньше, но никогда – так серьёзно. Он мог видеть, как дёргается спрятанный в свободной штанине чёрный хвост – явный признак того, что перевёртыш крайне раздражён. Никогда раньше это раздражение не было направлено на Хонджуна.

Что ж, всё бывает в первый раз.

Пикси бросил взгляд на скромно лежащего в центре комнаты оборотня. Он выглядел невероятно печальным, словно бы всё происходящее каким-то образом было его виной. Раны на его боках, лапах и носу уже не кровоточили, но и затягиваться не спешили. Хонджун знал об оборотнях немного, но об их ускоренной регенерации не знали только совсем уж тёмные и отрезанные от цивилизации личности. То, что раны оставались открытыми так долго, не могло быть хорошим признаком. Если те ловушки были поставлены специально под оборотней, или, что хуже, под одного конкретного, у них могут быть ещё большие проблемы, чем он предполагал изначально. Хотя в этом пикси сомневался. Этот конкретный оборотень просто не выглядел таким уж опасным.

Пикси присел рядом, не уверенный, насколько уместным будет распускать руки, но не способный оставаться в стороне перед жалобным взглядом.

– Эй. Ты не в чём не виноват, слышишь? – прошептал он, укладывая ладонь на широкий лоб. – Это я решил перенести тебя сюда. И я бы сделал это ещё раз.

Сан громко фыркнул. Волк осторожно толкнулся в протянутую ладонь и прижал уши к голове. Хонджун бережно провёл рукой по густому меху.

– Он злится не на тебя. Не волнуйся ни о чём, хорошо? Отдыхай.

Он последний раз провёл рукой по мохнатому загривку и поднялся на ноги. Волк не выглядел убеждённым в своей невиновности, но Хонджун не был уверен, как в принципе должен выглядеть убеждённый в своей невиновности волк. Быть может, его общий печальный вид был связан исключительно с ранами. Или это было его стандартное выражение морды.

Пикси повернулся к нему спиной, возвращаясь к прерванному занятию. У них с Саном было немного вещей. Все они были зачарованы на прочность Хонджуном лично, поэтому выглядели так, словно были куплены вчера. Работа с тканями была одним из его немногих полезных в хозяйстве навыков, и он по праву гордился своими способностями. Благодаря им все их вещи без проблем помещались в его чуть расширенный магией рюкзак.

Одно тёплое одеяло, тонкое покрывало и походная надувная подушка. Толстовка с капюшоном, свободные джинсы и мягкая шапка для редких вылазок Сана на улицу. Некоторое количество боксеров, преимущественно принадлежащих Хонджуну. Пара мягких домашних штанов, свободная футболка, пара неприметных толстовок, несколько старых самодельных кофт с вырезами для крыльев, которые он хранил, сам не зная зачем. Он наверняка давно вырос из них, но выбросить их у него не хватало духа. Быть может, они подойдут их новому другу. Пикси имел все основания полагать, что у волка одежды не было, если его превращение работало так же, как у других перевёртышей.

Подумав немного, он вытащил свои уже упакованные домашние штаны, выбрав те, что побольше, и положил их снаружи. Он не знал, когда именно оборотень сможет принять свой человеческий вид, но ему совершенно не хотелось видеть рядом с собой ещё одного голого человека. Сана было более чем достаточно.

Хонджун кинул оценивающий взгляд на волка. Если так подумать, он ведь не имел ни малейшего понятия, какого пола их новый гость. Что если это девушка? Тогда им понадобится ещё и футболка. Конечно, можно было бы просто проверить. Сан никогда не стеснялся демонстрировать свои гениталии всему миру в своём кошачьем виде, вряд ли волк будет стесняться. Это было быстрым решением проблемы, но пикси не был уверен, что сможет смотреть оборотню в глаза после подобного.

Нет уж. Лучше просто подстраховаться. На улице ранняя осень, парень с голым торсом тоже наверняка будет привлекать лишнее внимание. Он вытащил свободную футболку и одну из своих старых кофт и положил их рядом со штанами.

Оставалась одна проблема. Обувь. У них было всего две пары: старые кеды Сана (единственная обувь, которую он в принципе соглашался носить), и тяжелые, видавшие виды ботинки Хонджуна. Он устало потёр глаза и решил отложить этот вопрос на потом. 

Так, что ещё?

Их (поддельные) документы и несколько небольших баночек с зельями и мазями, не предназначенных для продажи, а так же все немногие памятные мелочи, оставшиеся у них из прошлых жизней, были уже упакованы. Материальные сбережения были замаскированы магически и надёжно спрятаны в поддельном дне. Домашняя одежда перевёртыша, которая обеспечивала маскировку от любопытных глаз соседей и не вызывала дискомфорта, была на нём прямо сейчас, её он уложит в последнюю очередь. 

Сумку Сана для его многочисленных трав, порошков, колб и котлов ему было позволено трогать только в моменты, когда он занимался собирательством или зачаровывал материал на прочность и лёгкость. Трогать рабочие инструменты алхимика позволялось только ему самому. 

Хонджун оглядел комнату, пытаясь вспомнить, не забыл ли он что-то важное. Взгляд его упал на приоткрытую дверь в ванную. Ну конечно. Он сел на пол и занялся реорганизацией вещей в сумке, чтобы освободить немного места и убедиться, что, в случае возникновения непредвиденных ситуаций, его шампунь не испортит что-нибудь важное. 

Неожиданно раздался взвизг. Хонджун вскинул взгляд и увидел, как Сан бесцеремонно подхватывает испуганно выглядящего волка под передними лапами и тащит его в сторону ванной.

– Что ты смотришь? Помогай, – раздражённо выдохнул алхимик, – я не смогу обработать его раны, пока он весь в земле.

Пикси вскочил на ноги и поспешил на помощь, с трудом сдерживая улыбку. Он знал, что, несмотря на всё его деланное недовольство, Сан не сможет стоять в стороне, когда кому-то нужна помощь. Он подхватил волка с другой стороны, стараясь осторожно поставить лапы на землю, чтобы тот мог идти сам. Лапы тут же разъехались в стороны. Какой бы ни была причина, стоять он, по-видимому, не мог. Перевёртыша это ничуть не смущало. Он распахнул дверь в их небольшой смежный санузел ногой и решительно затащил волка внутрь. Хонджун вошёл следом, осторожно поддерживая задние лапы. Сан опустил тело на землю, и оборотень ещё раз коротко взвизгнул. Некоторые раны на его боку снова закровоточили.

– Он не влезет в душ, – заметил пикси, осторожно укладывая тяжёлые лапы на кафельный пол.

– И не надо, – Сан быстро скинул с себя одежду и выбросил её за дверь, жестом указывая Хонджуну на выход, – иди. Не хочу травмировать твою хрупкую психику. Дальше я сам справлюсь.

Ему не нужно было повторять дважды. Хонджун выскочил прочь и захлопнул за собой дверь, мысленно радуясь, что их комната была на первом этаже. Во всяком случае, они не зальют соседей.

Несмотря на откровенно издевательский тон алхимика, пикси был ему искренне благодарен. Ему совершенно не хотелось мыть незнакомого человека, – пусть и оборотня – и он был не уверен, что справился бы с этой задачей, не причинив тому вреда. Хватало того, что ему приходилось раз в месяц мыть Сана. Он утверждал, что мытьё в человеческом виде – “не то”, но напрочь отказывался попробовать услуги профессионального грумера. 

Хонджун опустил глаза к полу и застонал. Линолеум был заляпан землёй, кровью, следами от ботинок, – которые он так и не удосужился снять – и в целом выглядел как место жестокого преступления. Обычно они не утруждали себя уборкой на съёмных квартирах, но в этот раз оставлять всё как есть было бы глупо. У них не было чистящих принадлежностей, но он мог хотя бы смыть следы водой. Благо в кухне-комнате была небольшая раковина. Оставалось найти тряпку.

Его взгляд скользнул в сторону отложенных для оборотня кофт с разрезами. Он сшил их сам, ещё в приюте. Это была его гордость. Хонджун осторожно провёл руками по яркой ткани. Он не особо верил, что его одежда может действительно налезть на оборотня. Хонджун был достаточно крупным для пикси, но он был всё ещё чуть меньше среднего человека его возраста.

К тому же, четыре длинных выреза на спине вряд ли будут удобны для кого-то, кроме другого пикси.

Он подавил дрожь в пальцах и одним резким движением разорвал ткань на две равные части. Пора было приступать к работе. У него не было времени на ностальгию.

◔◔◔

Жизнь оборотней в Стране Ведьм была непростой. Чистые стаи становились дикими и уходили в леса или не выживали вовсе, а смешанным приходилось беспрестанно сражаться с предубеждениями и общественным осуждением. Рождённый в смешанной стае, Минги пережил много плохих дней, но сегодняшний однозначно входил в его личный топ-три.

Слухи о том, что крупная стая волков обитала где-то в этих краях, оказались правдивыми, но слегка устаревшими. И, судя по количеству раскиданных вокруг ловушек, дошли они не только до него.

Любой мудрый волк в такой ситуации развернулся бы прочь и ушёл подальше от опасного места, в надежде отыскать возможные следы стаи в округе. Минги мудрым волком не был. Он был восемнадцатилетним щенком, и он не хотел уходить прочь, только-только напав на след. Что, если кто-то из стаи уже попался в одну из этих мерзких ловушек? Запахи вокруг путались и переплетались, всполошенные обилием магии и чужих следов. Он должен был проверить. Иначе он бы просто себя не простил.

В результате этим кем-то стал сам Минги. Он был разочарован, испуган, но совершенно не удивлён. Это была не первая ловушка, в которую он попадал, но острая боль по всему телу подсказывала, что она вполне могла стать последней. В какой-то момент он даже потерял сознание.

Придя в себя, волк обнаружил рядом чьё-то могущественное, давящее и крайне агрессивное присутствие. Очень рядом. Он мог чувствовать, как движется напряжённый воздух вокруг этого кого-то. Оборотень был так напуган, что не сумел даже открыть глаза. Вместо этого он плотно зажмурился и постарался притвориться спящим, в надежде, что пугающий некто не тронет его. Только когда раздался резкий хлопок и звуки леса вокруг вдруг сменились на приглушенный шум города, он понял, что давящих пут вокруг его тела больше нет.

Минги осторожно приоткрыл один глаз и осмотрелся. Он точно больше не в лесу. Обшарпанное помещение вокруг можно было назвать квартирой только с большой натяжкой. Возможно, комната в общежитии? Удивительно сильный запах трав и магии смешивался с чем-то ещё, чем-то смутно тревожащим и пугающим. Волк с ужасом понял, что это был запах крови. Во что он ввязался?

– Ты притащил в дом волка?!

Минги сдержал дрожь и приоткрыл второй глаз, отыскивая хозяина голоса. Им оказался до неприличия привлекательный парень со смолисто-чёрными волосами, на вид не сильно старше самого Минги, остро пахнущий травами и раздражением. 

– Это волк? – раздался второй голос. Недоумение в нём звучало совершенно искренне.

Просто прекрасно. Голос принадлежал потенциально опасной и невероятно сильной ведьме, чьё присутствие он ощутил в лесу, в этом можно было не сомневаться. Сейчас они вызовут полицию, и жизнь Минги официально подойдёт к концу. Он смутно слышал недовольные причитания темноволосого красавчика, но не мог понять ни слова. Его сознание было затуманено полной луной, болью, и страхом за свою жизнь. Могущественная ведьма вряд ли пожалеет жалкого щенка оборотня, но, быть может, у него всё ещё есть небольшой шанс убедить миловидного травника отпустить его на волю?

Минги поднял глаза и уставился на парня, изо всех сил пытаясь передать ему телепатическую мольбу о пощаде. 

Вместо ожидаемого сочувствия, парень прижал к голове чёрные кошачьи уши и громко зашипел – предостережение и напоминание о границах. Волк зажмурился и тихо заскулил, всем своим видом показывая, что он вовсе не претендует и вообще не хотел навязываться.

Стоп. Кошачьи уши?

Минги принюхался. За густым, концентрированным запахом трав он почти не различал мягкий кошачий запах, исходивший от красавчика. Перевёртыш. В душе волка затеплилась надежда. Возможно, у него ещё есть шанс.

Пугающей ведьмой оказался невысокий, хрупкий на вид парень с ласковыми руками и добрым голосом. Минги даже казалось, что он просто придумал ту давящую ауру, которую он ощущал в лесу. Быть может, она исходила вовсе не от него, и рядом был кто-то ещё? Впрочем, даже если это был он, бояться оборотню стоило перевёртыша.

Травник держал себя высокомерно и властно, то и дело бросая уничижительные взгляды в сторону волка, от которых ему хотелось жалобно заскулить и провалиться под пол. И что бы там не говорил ему ведьма с добрым голосом, Минги явно не нравился его другу.

Он окончательно утвердился в этой мысли, когда его бесцеремонно подхватили под лапы и потащили неизвестно куда. В этот же момент он обнаружил, что не может не только сопротивляться, но и самостоятельно стоять на своих четырёх. Пока он старался выровнять сбившееся от этого внезапного открытия дыхание, его новые знакомые уже затащили его в тесную комнату с тусклым освещением, и дверь за его спиной гулко захлопнулась.

Волк в панике огляделся. Маленькой ведьмы нигде не было. Был только недовольный красавчик – по какой-то причине абсолютно голый.

Лучше бы они сдали его в полицию.

Минги заскулил, моля о пощаде. Перевёртыш в ответ закатил глаза. Вопреки ожиданиям, его хвост не метался из стороны в сторону в раздражении. Он был совершенно неподвижен, за исключением чуть подрагивающего кончика.

– Не драматизируй, – сказал он чуть обиженным голосом, – Хонджун был прав, знаешь? На тебя я не злюсь.

Минги с интересом приподнял уши. Хонджун. Так звали его спасителя. Он чуть склонил голову на бок и издал низкий вопросительный звук.

– Я? Меня зовут Сан, – ответил травник, безошибочно считывая немой вопрос. Волк ткнулся мордой в чужой бок, не в силах сдержать радости. Он так давно не встречал кого-то, способного понять его в этой форме.

Сан легонько хлопнул его по лбу ладонью.

– Не дёргайся, а то ещё и морда закровоточит, – он потянулся вбок и вытащил откуда-то небольшую пластиковую бутыль, – будет немного щипать, но нам однозначно надо тебя вымыть, – он чуть скривил нос и надул губы, – от тебя несёт грязной псиной.

Минги недовольно заворчал и опустил голову на лапы. Теперь он хотя бы понимал, что происходит. Если вспомнить, последний раз он перекидывался несколько недель назад, а в душ ходил… Возможно, в прошлом году? Страшно даже представить, как ужасно он, должно быть, выглядел со стороны. Это всё ещё не значило, что он одобрял идею с мытьём. Он купался в реке. Иногда.

Раздался тихий щелчок и затем шум воды. Минги испуганно зажмурился. Сан тихо засмеялся и направил душ на его спину. Ощущения были странными. Температура воды была комфортной, а напор не слишком сильным, но раны, оставленные ловушкой и всё никак не желавшие затягиваться, нещадно щипало. Он коротко заскулил, рефлекторно отстраняясь от неприятных ощущений.

– Чшш, всё хорошо, – проворковал кот и склонился ниже, слегка касаясь его лба своим.

Возможно, ему всё же не стоило бояться этих странных новых знакомых. Минги осторожно ткнулся лбом в ответ и послушно затих, доверяясь чужим уверенным рукам, бережно расплетающим его грязную шерсть.

Сан издал короткий одобрительный звук и отстранился, продолжая водить ладонями по его бокам.

Постепенно волк сумел расслабиться и отвлечься, убаюканный звуком льющейся воды и исходящим от Сана низким гудением. Минги не был уверен, но предполагал, что это мурлыканье. К сожалению, ему было не с чем сравнивать. В тех редких случаях, когда он общался с представителями кошачьих, они предпочитая шипеть или гордо игнорировать его существование.

Он чуть вздрогнул, когда что-то холодное и склизкое коснулось его кожи. Шампунь. Минги ощутил острый укол вины. Сан решил потратить на него шампунь. Судя по месту, где жили эти двое, их финансовое положение оставляло желать лучшего. Тем не менее, перевёртыш решил потратить их скромные ресурсы на совершенно незнакомого и очень грязного волка. И, судя по звуку, с которым Сан выдавливал содержимое бутылки, к делу он подошёл очень серьёзно.

Спустя ещё полчаса мучений Минги снова жалел, что его не сдали в полицию. Перевёртыш действительно подошёл к делу со всей серьёзностью и, по видимому, получал от процедуры искреннее удовольствие. И если мытьё измазанных в земле и натруженных многокилометровыми пробежками лап было приятным и расслабляющим, то промывание множественных – и, как оказалось, неприятно глубоких – ран было пыткой. Когда же руки Сана без предупреждения скользнули ниже и начали массировать его живот, Минги позорно тонко взвизгнул и вновь попытался отползти в сторону. В ответ на это Сан только хлопнул его по спине и приказал не ёрзать.

По завершении водных процедур оборотень ощущал себя мокрым, несчастным и обесчещенным.

– Ну, вот и всё, – Сан вздохнул и пинком открыл дверь, – Хонджун! Будь добр, высуши свою собаку!

Минги прижал уши к голове и оскорблённо рыкнул. Сан показал ему язык и осторожно переступил через него в комнату, на ходу обтираясь, по видимому, единственным в доме полотенцем.

– Ему не повредит? Ты всегда говорил…– послышался голос откуда-то сбоку.

– Потому что моя шерсть нежная и деликатная! Его будет в порядке, она достаточно жёсткая и, – Сан резко замолчал, – Хонджун! Это ведь-

Минги попытался подняться на лапы, обеспокоенный встревоженным тоном перевёртыша, но неловко плюхнулся обратно на кафель, всё ещё не способный как следует контролировать конечности. Он сдержал рвущийся наружу вой и ограничился коротким жалобным скулежом. 

– Она всё равно мне мала, – Сан издал неясный звук, словно собирался возмутится, но Хонджун резко прервал его строгим, командным тоном, – не надо об этом, Сан. Лучше собери свою сумку.

Неожиданно Минги снова ощутил её, эту давящую ауру силы и опасности. Теперь не могло быть сомнений, она исходила именно от Хонджуна. Волк заскулил чуть громче.

– Эй, ты в порядке?

Маленькая рука вновь коснулась его лба. Минги поднял глаза. Хонджун смотрел на него с искренним беспокойством, так же, как Сан до этого.

Возможно, это луна затуманила его разум. Возможно, он начал сходить с ума от одиночества и долгих недель в облике зверя. Он никак не мог понять этих двоих, то пугающих, то заботливых, меняющихся в мгновение ока. Зачем вообще им было заботиться о нём? Они даже не знали его имени.

Минги до боли хотелось чего-то простого и понятного. Закрыть глаза и уткнуться носом в тёплый бок матери. Вытянуться на кровати в своей комнате, слушая мерное дыхание стаи в соседних комнатах. Ему так хотелось домой.

Минги тихо заскулил и поднял морду к луне. Даже когда её не было видно, он мог чувствовать на себе её пристальный взгляд. Волк не мог обратиться к ней вслух, но он надеялся, что его отчаянья и боли достаточно, чтобы она услышала. Он просто хотел, чтобы этот день поскорее закончился.

Ласковая рука сместилась на загривок, и от неё по ему телу распространился странный сухой жар. Противное ощущение дискомфорта от холодной мокрой шерсти постепенно уходило. Минги уронил голову на лапы и облегчённо выдохнул, чувствуя, как расслабляются напряжённые мышцы.

– Спи, – сказал кто-то, и Минги послушно закрыл глаза. Быть может, это луна наконец услышала его молитву.

◔◔◔

Теперь Хонджун был абсолютно уверен, что телепортировать волка домой было правильным решением. И Сан, он мог это видеть, был с ним согласен.

Не сговариваясь, они вместе уложили уснувшего прямо на холодном полу ванной оборотня в кровать, где Сан осторожно смазал его раны густой мазью без запаха. Пикси был готов поклясться, что он сделал её только что, пока сам Хонджун убирал беспорядок в ванной. 

Комментировать поведение перевёртыша он не стал, всё ещё не совсем уверенный, как именно ему стоит себя вести. Вместо этого он решил перейти к более практичным вопросам.

– Я подобрал кое-что, – сказал он неловко, жестом указывая на отложенную в сторону одежду. – Я не знаю, какого он пола и телосложения, но…

– Тело у него точно мужское, – тут же ответил алхимик, усаживаясь на пол рядом с Хонджуном и слегка касаясь его плеча своим, – молодой, но не совсем щенок, примерно нашего возраста.

Пикси молча кивнул, боясь испортить внезапно наступившее вроде как перемирие. Его не смущал даже тот факт, что Сан так и не соизволил одеться, оставив лишь небрежно накинутое на колени полотенце.

Они просидели в молчании пару минут, глядя на мирно спящего в их кровати волка.

– Прости, – неожиданно нарушил молчание Сан, – я не должен был срываться. Ты правильно поступил.

Хонджун едва не подавился воздухом от удивления.

– Почему ты извиняешься? – он коротко толкнул плечо алхимика своим, но тот продолжал смотреть в пол. – Я поступил необдуманно, подверг нас опасности и не смог справиться со своей работой. Ты имел право разозлиться.

– Если бы ты не поступал необдуманно, мы бы никогда не встретились, – Сан поднял взгляд, и пикси с ужасом увидел, что глаза его подозрительно поблёскивают. – Хён. Ты сможешь простить меня?

Пикси положил руку на его плечо и крепко сжал её, из последних сил сдерживая свои слёзы. Он совершенно не умел утешать, вместо этого начиная плакать за компанию, а это было совершенно не то, что им сейчас нужно.

– Санни, – Хонджун нахмурился и агрессивно шмыгнул носом, осторожно вытирая чужую влажную щёку большим пальцем, – мне не за что тебя прощать. Это мне надо извиняться. Ты простишь меня, Санни?

Вместо ответа Сан издал тонкий жалобный звук и бросился ему на шею, перекидываясь на ходу и только благодаря этому не сбивая пикси с ног. Пикси тихо засмеялся, осторожно прижимая чёрного кота к груди и легонько целуя его в макушку. Сан довольно мяукнул. Он знал что Хонджуну куда легче даются подобные жесты по отношению к коту, чем к человеку.

– Отправимся, как только оборотень сможет перекинуться обратно, – негромко сказал пикси, укладывая Сана к себе на колени и стягивая футболку, – я думаю сместиться к югу, как в прошлый раз. Начинает холодать.

Сан согласно мяукнул в ответ. Хонджун щёлкнул пальцами, освобождая крылья, и шумно выдохнул, чувствуя мгновенное облегчение. Он бережно уложил перевёртыша на кровать и поднялся на ноги. Встав в самый центр комнаты, он сделал несколько медленных и осторожных взмахов крыльями, разминая ноющие мышцы.

Раздалось недовольное резкое мяуканье.

– Что? – спросил он, недоумённо глядя на Сана.

Тот выразительно опустил взгляд. Хонджун проследил за его взглядом. Чёрт. Он так и не снял ботинки. Откровенно говоря, он не был уверен, что теперь стоило это делать. В любом случае рассвет наступит уже через пару часов. Кстати, он почти забыл.

– У нас только две пары обуви, и мы не знаем какой у него размер, – Хонджун кивнул на волка, – я думаю, ему придётся идти босиком, так что, возможно, переместиться на пляж будет неплохим решением, что думаешь?

Сан чуть прищурился, обдумывая мысль, а затем коротко мотнул головой и топнул лапой, хрипло мяукая.

– Ты хочешь пойти так? – удивился пикси. – Твоя обувь может ему не подойти, что тогда делать будем?

Алхимик закатил глаза и демонстративно зевнул. Его хвост вильнул пару раз в явном раздражении.

– О, считаешь, что твоя идея в любом случае лучше моей? – Хонджун сложил руки на груди. – С таким же успехом мы могли бы взять его с собой в виде собаки.

Сан шумно фыркнул и выразительно посмотрел сначала на волка, а затем на пикси.

– Я же перепутал его с собакой! А ошейник и намордник мы можем купить, я уверен, что он отнесётся с пониманием.

Сан продолжал не мигая смотреть ему в душу своими жёлтыми, полными осуждения глазами. Хонджун вскинул руки, признавая поражение.

– Хорошо, ладно! Тогда я уберу лишнюю одежду, а он пойдёт в твоей.

Алхимик одобрительно кивнул и переместился ближе к волку, укладываясь поудобнее рядом с его боком. Его золотые глаза всё ещё смотрели на Хонджуна требовательно и строго. Он вздохнул и послушно стянул ботинки. Сан продолжал смотреть. Хонджун закатил глаза и скинул джинсы. 

– Ты поставил будильник? – спросил он, осторожно усаживаясь на край кровати.

Сан коротко моргнул и дёрнул подбородком в сторону стола. Телефон лежал в самом центре, на достаточно безопасном расстоянии, чтобы никто из них не смог выключить его, не поднявшись перед этим с кровати.

– Я мог бы придумать, чем заняться, осталась всего пара часов до рассвета, – попытался он ещё раз, но Сан вспрыгнул ему на грудь и закрыл рот лапой, прекращая спор.

Хонджун устало кивнул и наконец лёг на бок, осторожно пододвигая спящего волка к стенке. Не самое удобное положение, но бывало и хуже. Он осторожно обнял себя крыльями и закрыл глаза. Сан привычно вытянулся рядом, прижимаясь пушистым телом к его груди.

– Спокойной ночи Санни, – пробормотал он.

Шершавый язык мягко коснулся его подбородка, и Хонджун уткнулся лицом в подушку, пряча улыбку. Несмотря ни на что, сейчас он мог поверить, что завтра всё будет в порядке.