Погода выдалась на удивление ясной. Небо было усыпано звёздами, луна сияла уверенно и гордо. Спящий во тьме город было видно чётко, как днём. В общем и целом – не лучшая ночь для вылазки. Но это ничего. Сегодня они были не на задании. Сегодня им не нужно было скрываться.

– Ну, ты идёшь?

Он поднял взгляд. Он на крыше. На соседней, на расстоянии не больше полутора метров перед ним стоял высокий, хорошо сложенный парень с серыми, почти пепельными волосами. Его тёмные глаза едва заметно блестели и в свете полной луны.

– Иду, иду. Какой ты нетерпеливый.

Сан прыгнул вперёд, с лёгкостью преодолевая разделяющее их расстояние, и игриво толкнул своего спутника плечом.

– Дальше наперегонки!

Он прыгнул снова, в этот раз приземляясь на четыре мощные чёрные лапы. 

– Эй! Ты жульничаешь!

Сан только фыркнул, ускоряясь. Он знал, что даже так, его шансы на победу были близки к нулю. Он мог попытаться в обычную ночь, но точно не в полнолуние. 

Но это было не важно. У него была цель.

Он преодолел крышу в несколько широких прыжков и рывком кинулся на соседнюю, не тратя времени на разбег. От короткого полёта над пропастью захватывало дух. Это было то, что он любил больше всего. То, ради чего он соглашался на эти, в общем-то бессмысленные для их дела, вылазки. Ощущение свободы и счастья, словно бы никто в это мире не мог его контролировать.

Сан полностью отдался своим ощущениям, позволяя сильным лапам нести его вперёд. Его спутник обогнал его почти сразу, двигаясь с удивительными для его размеров изяществом и ловкостью. Сан был не против остаться позади. Так было нужно. Ему нравилось видеть как уверенно и свободно двигается чужое тело. Не ему одному нужна была возможность хотя бы изредка расслабиться и вдохнуть полной грудью. 

Не ему одному и не им двоим. Был кто-то ещё. Несколько кого-то. Сан никак не мог вспомнить лиц и имён. Это беспокоило его, навевало неясную тоску и тревогу.

Наконец, они остановились, и Сан поднялся на две ноги, отряхивая испачканные ладони и тяжело дыша.

– Ха! Сан, я выиграл! 

Его спутник стоял на крыше совсем не запыхавшийся и совершенно счастливый.

– Ты невероятен, Сон Минги! – Сан улыбнулся в ответ, чувствуя как теплеет у него в груди. Обычно он не любил проигрывать, но искренняя радость друга была важнее.– Такой быстрый, просто удивительно!

Парень закинул руку ему на плечо и радостно рассмеялся. Сан обнял его за в ответ. Его план сработал.

В их жизни было не так много счастливых моментов. Возможно, позже Хонджун отругает их за несерьёзность и безответственность, зато сейчас они могли...

Сан проснулся резко, словно упал с обрыва. Ощущение было не новым, но всё ещё неприятным и дезориентирующим. Он оскорблённо мяукнул и перекинулся в человека не открывая глаз. Виной всему точно был Хонджун. Это всегда был он и его неконтролируемые конечности.

Алхимик понял что что-то было не так почти сразу. Резкий пищащий звук будильника смешивался с недовольным страдальческое ворчанием доносящимся откуда-то с пола. С той стороны, где обычно лежал пикси, раздавался тихий скулёж. Он нехотя разлепил глаза.

Сан полулежал на кровати. Рядом с ним на чуть дрожащих лапах стоял ошалевшего вида волк. Хонджун лежал на полу, ругаясь себе под нос и стараясь выпутаться из одеяла. Удивительно приятная смена ролей – обычно это пикси скидывал на пол Сана.

Медленно, но верно к нему вернулись воспоминания о прошлой ночи. Алхимик устало потёр лицо ладонями. Однажды он сможет выспаться, но это точно будет не сегодня.

Будильник наконец замолк – Хонджун сумел освободиться от одеяла и добраться до стола.

– Я в душ, – пробормотал он едва различимо и не глядя бросил телефон на кровать.

Хлопнула дверь, раздался приглушённый звук текущей воды. Сан поднял телефон и взглянул на часы. Пять утра. Посмотрел на единственное небольшое окно. Занимался рассвет, пора двигаться. Он повернулся к замершему рядом волку.

– Нам нужно собираться. Луна опустилась. Как думаешь, сможешь перекинуться обратно?

Волк осторожно сел на кровати и растерянно осмотрелся по сторонам. В глазах его плескалась паника. Алхимик вздохнул и встал с кровати. Его хвост легко мазнул по чужому носу, и оборотень фыркнул, забавно тряся головой. 

– Вот, – Сан подобрал с пола сброшенное Хонджуном одеяло и накинул его на мохнатую спину, – я не буду смотреть.

Он выпрямился и медленно с наслаждением потянулся, специально поворачиваясь спиной к кровати и давая волку некое подобие приватности. В их тесной комнатке уйти было просто некуда, но он мог сделать вид, что не смотрит.

Судя по тому, что он видел ночью, несчастный жил в волчьем теле в течение долгого, очень долгого времени. Когда Сан оказался в подобной ситуации, обратное превращение было дезориентирующим и болезненным, несмотря на то, каким естественным этот процесс был в обычное время. Алхимик знал что без стаи вокруг, процесс превращения был неприятен для оборотней даже в обычное время. Как он будет ощущаться, когда эти факторы совмещены, он не хотел даже представлять.

Сан шагнул в кухню и набрал чайник. Не стоило пренебрегать завтраком, пусть даже весьма сомнительным – то есть, единственным, на который они были способны. Пикси понадобятся силы, чтобы переместить троих. Он достал из шкафа три упаковки лапши и нахмурился. Им точно нужно будет придумать что-нибудь с едой. Желательно в ближайшее время. Хонджун не любил тратить деньги из сбережений на доставку, но если они продолжат питаться так, как сейчас, после им придётся тратиться уже на лекарства.

Сзади раздался громкий болезненный треск и глухое гулкое рычание. Перевёртыш сочувственно скривился. Звучало даже хуже, чем он ожидал. Ему никогда не доводилось быть свидетелем обращения одиноких вервольфов. Очень хотелось повернуться, но смущать и без того явно расстроенного волка излишним вниманием не хотелось. Он обещал, что не будет смотреть.

Раздался особенно резкий хруст, а затем противный тонкий скрип. Рычание сменилось болезненным, но явно человеческим, стоном.

Сан осторожно оглянулся. Вопреки его ожиданиям, процесс всё ещё не завершился. Бесформенное нечто корчилось на кровати, частично накрытое покрывалом. Вокруг него клочьями лежала сброшенная шерсть. Алхимик отстранённо сделал мысленную пометку взять образец, чтобы изучить его после.

– Ох блять.

Он повернул голову на звук. Хонджун стоял на пороге ванной, с ужасом глядя на корчащееся на кровати тело. Перевёртыш быстро шагнул в сторону и встал прямо перед ним, перекрывая обзор.

– Не смотри, – шепнул он, – ему будет неловко, если он увидит, что тебе неприятно.

Пикси нахмурился.

– Но я не-

– Я знаю, – прервал его Сан, – но он не знает нас – ни тебя, ни меня.

Хонджун угрюмо кивнул и отвернулся с видимым усилием.

– Завтрак?

– Чайник почти закипел, – с готовностью ответил Сан, – у нас осталась ещё пара упаковок, возьмём их с собой или оставим тут?

– Оставим. Упаковки лёгкие но громоздкие. Проще купить ещё, лапша стоит копейки.

Алхимик согласно кивнул и привычно пристроился позади пикси, осторожно разглаживая и массируя его прозрачные крылья, пока тот не спеша двигался по кухне, разбираясь с их несложным завтраком. Стоны и жуткие звуки ломающихся костей и рвущейся кожи отвлекали, но он старательно игнорировал их, вместо этого увлекая Хонджуна в лёгкую и бессмысленную беседу ни о чём. Пикси старательно отвечал, но продолжал вздрагивать каждый раз, когда раздавался особенно неприятный звук.

Спустя несколько долгих минут, длившихся, казалось, целую вечность, всё наконец затихло.

Не сговариваясь, они повернулись к кровати и замерли в ожидании. Одеяло чуть сползло, открывая смуглую, покрытую редкими родинками, кожу. Сан сразу же понял, что первоначальная идея с одеждой была обречена на провал – в своём человеческом виде оборотень был значительно больше Хонджуна. Раздался ещё один тихий болезненный стон, и парень наконец сел, сонно моргая и растерянно оглядываясь по сторонам. Серебристые, в цвет шерсти, волосы доставали ему до плеч. Знакомые волчьи уши чуть подрагивали. Сан опустил взгляд ниже и замер.

Его сердце пропустило удар. Он уже видел это лицо.

– Минги?

◔◔◔

Последняя болезненная судорога прошила тело Минги и отступила, оставляя ощущение общей разбитости и ноющих мышц. Казалось, болели даже волосы.

Он осторожно сел на кровати и огляделся по сторонам, пытаясь вспомнить где он. Сан и Хонджун стояли в паре метров от него с совершенно нечитаемыми выражениями на лицах.

– Минги?

Оборотень вздрогнул и попытался спрятаться под одеялом. Откуда Сан знал его имя?

– Ты его знаешь? – судя по голосу, Хонджун тоже был удивлён.

– Я… Нет. Я не знаю, почему я это сказал, это не его имя, я просто… 

Минги осторожно выглянул из под одеяла.

– Это моё имя, – проговорил он хрипло, – откуда ты его знаешь?

Его новые знакомые смотрели на него одинаково удивлёнными глазами. Он хотел сказать что-то ещё, но замер на месте. За плечами Хонджуна чуть подрагивали прозрачные, чуть переливающиеся бледные крылья. Минги почувствовал как отвисает его челюсть, и тут же забыл о своём предыдущем вопросе.

– Ты пикси! – выпалил он, пытаясь подняться и едва не падая с кровати. – Что с твоими крыльями? Тебя кто-то ранил?! Это была одна из тех ловушек?

Он сумел сделать один неловкий шаг в сторону стола и тут же свалился на пол, болезненно ударяясь коленями. Великолепно, похоже он совершенно отвык ходить на двух ногах. Его плеча коснулась осторожная маленькая рука. Минги вздрогнул и отшатнулся, путаясь в собственных длинных конечностях. Человеческое тело казалось громоздким и неповоротливым.

– Эй, эй, успокойся!

Сильные руки обхватили его со спины и резко вздёрнули вверх, ставя на ноги. Минги послушно замер, поджимая всё ещё не исчезнувший хвост к ногам. Он осторожно оглянулся. Это был Сан. Перевёртыш осторожно поддерживал его под руки и выглядел искренне встревоженным.

– Сможешь сам стоять?

Минги прижал уши к голове и виновато опустил взгляд. Он не был уверен.

Он ожидал что перевёртыш бросит его обратно на пол и отругает, но вместо этого он осторожно придвинул ближайший стул ногой и помог Минги сесть. Повисло неловкое молчание.

Нарушил его Хонджун.

– Я понимаю, что у нас всех сейчас много вопросов друг к другу, – заговорил он напряжённым голосом, выразительно не глядя в их сторону, – но не могли бы вы, пожалуйста, прикрыться хоть немного?

Минги вскинул брови и улыбнулся уголком рта. Эти двуногие и их смущение перед естественными вещами.

– Одежда – это социальный конструкт, – сказал он назидательно.

Хонджун застонал и картинно упал лицом на стол, ударяясь лбом о твёрдую поверхность. Сан захохотал, звонко и открыто. Волк растерянно моргнул. Он явно что-то упускал.

– Что? Это ведь правда. Нет никаких причин смущаться того, что совершенно естественно, но общество приучило нас-

– Пожалуйста, прекрати, – простонал пикси, всё ещё не поднимаясь со стола, – я уже понял, вы с Саном братья по разуму и не имеете никаких понятий о базовых правилах приличия.

Он наконец поднял голову от стола придвинул к Минги упаковку заваренной лапши.

– Ешь, – скомандовал он сердито и демонстративно отвернулся.

– Не обращай на него внимания, – весело сказал Сан беззастенчиво усаживаясь своим неодетым телом на столешницу, – он просто не умеет проигрывать.

Минги осторожно кивнул и взял палочки. Возможно, это был давний спор.

Он осторожно принюхался, и рот его тут же наполнился слюной. Последний раз он ел пару дней назад. Дешёвая лапша не выдерживала никакого сравнения с настоящей домашней едой, но была неизмеримо лучше сырого мяса, которым ему приходилось перебиваться уже долгое, очень долгое время.

Оборотень прикончил свою порцию с почти неприличной скоростью. Когда Сан потянулся чтобы забрать пустую упаковку он зарычал и угрожающе щёлкнул зубами, но тут же зажал рот рукой, в ужасе от самого себя. Это было чудовищно невежливо. Они были не обязаны его кормить. Самое малое, что он мог сделать, это не демонстрировать дурные манеры. Минги был безмерно благодарен за еду, и это был совершенно неправильный способ это продемонстрировать.

Хонджун громко откашлялся.

– У нас осталось ещё, – сказал он как бы между делом, – мы собирались оставить лишнее тут, но, если ты голоден…

Минги закивал так резко, что у него заболели уши. Он был голоден, и одна скромная порция только разогрела его аппетит. В конце концов, что он терял? Они уже видели его в самых непотребных ситуациях, и он уже был обязан им жизнью. Вряд ли упаковка лапши сильно прибавит к его уже наверняка непомерному долгу.

Хонджун поставил вторую порцию перед ним и волк уставился на неё в нетерпеливом ожидании. Пять минут, которые были нужны для готовности, казались ему вечностью.

– Так люди и приручили волка, – едва слышно пробормотал он себе под нос.

Он не ожидал, что его услышат.

– Думаешь? – Сан широко улыбнулся, демонстрируя острые клыки и совершенно очаровательные ямочки на щеках. – Согласен стать нашей собакой за упаковку лапши? Как низко ты пал, Сон Минги.

Волк уставился на него в потрясённом молчании. Он был вполне уверен, что не называл свою фамилию. Сан тоже замер, распахнув свои жёлтые глаза в недоумении.

– Это твоё полное имя? – уточнил Хонджун. В его голосе слышалась обречённость.

– Да.

Пикси повернулся к перевёртышу и выразительно вскинул брови.

– Сан-а. Объяснись.

– Я… – Сан растерянно взглянул на Минги, словно прося у него помощи. – Я правда не знаю. Я просто посмотрел на него, и понял что знаю его имя. Это звучит странно, я знаю, но я не вру!

– Я тебе верю, – сказал Хонджун спокойно. Волк перевёл взгляд на него и чуть склонил голову на бок. Пикси уверенно встретил его взгляд, – с этим мы разберёмся позже. Сейчас у нас есть более важные дела. Минги, ешь.

Оборотень послушно кивнул. Аура силы вокруг Хонджуна была не такой агрессивной, как вчера, но ощущалась вполне однозначно. Как только Минги решил, что он будет подчиняться ей и не планирует бросать вызов очевидному лидеру этой небольшой компании, давящее ощущение исчезло, превратившись в комфортное и тёплое присутствие где-то на границе сознания. 

Пусть это было временно и не заслуженно, но он позволил себе расслабиться и представить, что вокруг него была настоящая стая и он был её частью.

Кто знает, когда ещё ему доведётся ощутить нечто подобное.

◔◔◔

Сан словно со стороны наблюдал, как волк с аппетитом поглощает еду, как будто её могут отобрать в любой момент.

Взгляд его скользил по чужому лицу. Впалые щёки, пухлые губы и темные глаза складывались в весьма приятную глазу картину. Бледные едва различимые полоски, проходящие от лба до подбородка, – шрамы? – завершали её, добавляя шарма и, возможно, возраста. Минги выглядел и звучал старше, чем Хонджун, но Сан был почти уверен, что это впечатление было обманчивым. Слишком маленькой была его волчья форма.

В чём Сан был уверен абсолютно, так это в том, что он видел Минги впервые в жизни.

Откуда он знал его имя? Это был очень хороший вопрос. Перевёртыш не имел не малейшего понятия. 

Он отложил этот вопрос в копилку тем для размышления на будущее. У него были другие дела. Сан спрыгнул со стола и подошёл к кровати, принимаясь собирать раскиданную вокруг волчью шерсть. Некоторые клочки были покрыты кровью. Он принюхался. Кровь оборотня была хорошим, редким реагентом, если принадлежала сильному и здоровому волку. Кровь Минги пахла не лучшим образом. Было вполне очевидно, что он питался нерегулярно. Перевёртыш вздохнул и добавил ещё одну тему в список для размышлений на будущее.

– Ловушки в лесу. Ты знаешь, для кого они были? – спросил он.

Минги коротко кивнул.

– Ходили слухи, что где-то в этих краях обитает смешанная стая, – пояснил он своим удивительно низким и глубоким голосом, – говорят, это самая крупная стая в стране.

– И на неё ставят ловушки? – удивился Хонджун. – Как это может быть законно?

Волк вскинул брови и перевёл удивлённый взгляд на Сана, словно ожидая, что тот поймёт, о чём речь. Алхимик не понимал.

– Вы что, правда не знаете?

Они дружно качнули головами. Минги вздохнул.

– Два года назад вышел закон, запрещающий формировать смешанные стаи. Все существующие зарегистрированные стаи были распущены, а чистые проходили повторную регистрацию. Это было очень крупное событие в среде волков.

Два года назад. Ну, это хотя бы объясняло, почему они были не в курсе.

– В тот период мы были немного оторваны от мира, – признал Хонджун.

Мягко сказано. В то время они блуждали в лесах, пытаясь выживать.

Минги кивнул и опустил взгляд.

– Понимаю. Новость не долго была на слуху. Шум старались задавить всеми силами и… Немногие понимают, что это значит для нас.

Сан понимал. Его сердце сжалось от ужаса и жалости. Как он мог упустить подобное?

– Но это ведь глупо, – сказал он, – большинство стай смешанные, как вообще может выживать стая, состоящая только из волков, это ведь…

– Невозможно. Да, я знаю, – Минги скривился, – моя распалась почти сразу. Нас было немного, а после официального роспуска стаи… Мы остались только вдвоём.

– Что?! – Сан задохнулся от возмущения, его хвост яростно метался из стороны в сторону. – Неужели нельзя было убрать статус стаи, но продолжать общение? Вам ведь не могли помешать общаться, это было бы просто нелепо! Как бы они узнали?

Лицо Минги исказилось в болезненной улыбке.

– Многие просто испугались. Смешанные стаи были признаны опасными для общественности. "Волчьи инстинкты отрицательно влияют на психическое состояние других существ" – так говорилось в официальных заявлениях, – улыбка сползла с его лица и он прикусил губу, явно стараясь сдержать слёзы, – как я сказал, м-моя… моя стая была небольшой. И они… они поверили. Я думаю, они в это поверили.

Сан издал громкое возмущённое шипение. Стая была ключевой частью жизни оборотней. Он знал это, его мать родилась в одной из них. Она всегда с нежностью вспоминала свою семью. Она же и рассказала ему, как именно формировались и существовали такие стаи.

Молодые оборотни находили близких по духу существ и создавали прочный магический союз, основанный на заботе, взаимовыручке, защите и любви. Он мог быть романтическим или платоническим – это было не важно. Волков не волновало, кем были их близкие и к какому виду они относились – главной целью стаи была любовь и поддержка, взаимная привязанность и верность.

И, если для не-волков членов стаи это был приятный, но не обязательный союз, волки не могли существовать поодиночке. Одинокие волки сходили с ума, становились опасными и неконтролируемыми. Их превращения становились долгими, мучительно болезненными и…

Сан почувствовал как его кровь стынет в жилах. 

– Минги. Ты сказал, что вас осталось двое.

Волк коротко кивнул и прикрыл глаза. Хонджун тихо охнул, явно поняв, к чему всё идёт.

– Что случилось? – спросил Сан едва слышным шёпотом. – Ты можешь не рассказывать, если не хочешь. Но мы готовы выслушать.

– Нечего рассказывать, – так же тихо ответил Минги, – альфа… мама, она. Она не выдержала, – он коротко всхлипнул и упрямо сжал губы, не позволяя себе расплакаться, – она верила в нашу стаю. В то, что они останутся с нами несмотря ни на что. Но они ушли, почти сразу, без объяснений, и она просто…

Волк резко замолчал и обнял себя за плечи, угрюмо глядя в пол полными слёз глазами. Сан быстро перекинулся и запрыгнул ему на колени, упираясь передними лапами в грудь. Он ласково мяукнул и потерся головой о лицо Минги, вытирая его слёзы. Из его груди раздалось шумное мурчание. Потребность успокоить несчастного одинокого волка была почти болезненной, и он не собирался сдерживаться.

Минги осторожно погладил его по спине и Сан старательно замурчал громче.

– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это.

Он почти забыл о том, что Хонджун тоже был в комнате. Пикси стоял рядом, неловко приобнимая тихо плачущего Минги одной рукой и вытирая его слёзы второй. Волк робко льнул навстречу прикосновениям, едва заметно пригибая шею и тонко поскуливая.

Алхимик пристально уставился на Хонджуна с мольбой в глазах. Его больше не волновала логика и их общее бедственное положение. Они были обязаны оставить Минги себе.

Их глаза встретились и Сан мгновенно расслабился, плотнее прижимаясь к тихо плачущему волку. Это был тот же взгляд, с каким пикси смотрел на него, раненого и брошенного на произвол судьбы два года назад. Алхимик не знал, почему он вообще сомневался. Решимости в глазах Хонджуна хватило бы на целую стаю волков.

Остаток завтрака прошёл в тишине.

Они все чувствовали себя неловко, особенно Минги. Сан не хотел давить на него или расстраивать ещё больше лишними словами, поэтому он остался в своём кошачьем виде, сидя на его коленях и размеренно мурлыкая.

Хонджун уже сжёг собранную в кучу волчью шерсть и теперь деловито сновал по комнате, складывая в рюкзак всё то, что они не могли упаковать до этого. Минги сидел на своём стуле ссутулив плечи и глядя в пол, словно стараясь выглядеть меньше. С его внушительной комплекцией это имело весьма сомнительный эффект.

– Твоя одежда, – Хонджун небрежно бросил чистые боксеры, джинсы и толстовку Сана к ногам Минги, – я увеличил всё немного, так что тебе должно подойти. Кроссовки у входа, их надо будет примерить.

Минги растерянно моргнул и посмотрел на Сана. Он коротко мяукнул и спрыгнул с его колен, усаживаясь рядом со стулом и кивая головой на джинсы.

– Это… мне? – неуверенно переспросил оборотень.

– Кому ещё? – фыркнул Хонджун. – Одевайся, нам нужно сваливать. И, как бы ты не относился к одежде, в голом виде ты привлечешь лишнее внимание, уж прости.

Минги растерянно моргнул.

– Я… Вы берёте меня с собой?

Сан громко мяукнул и укусил его за ногу. Минги коротко вскрикнул и резко отдёрнул её, глядя на него с обидой и непониманием. Алхимик выгнул спину и коротко зашипел, ударяя по полу лапой.

– Сан-а! Веди себя прилично, – прикрикнул Хонджун.

Сан недовольно заворчал. Он и так вёл себя прилично. Пикси кинул на него короткий неодобрительный взгляд и снова повернулся к Минги, мягко улыбаясь. Подлиза.

– Если ты позволишь, – сказал он, подходя ближе, – мы были бы счастливы, если бы ты согласился присоединиться. Мы можем решить, что делать дальше потом, в безопасном месте, когда ты немного придёшь в себя. Мы не будем удерживать тебя насильно, если ты вдруг захочешь уйти, но…

– Нет! – резко выпалил Минги, хватая Хонджуна за руку. – Я буду рад пойти с вами! Пожалуйста.

Сан кивнул, удовлетворённый результатом и несколько раз топнул лапой по одежде, привлекая внимание. Хонджун кивнул и поднял её с пола, укладывая Минги на колени.

– Твоя одежда, – повторил он, – если не сможешь одеться сам, не стесняйся просить помощи. Оно чистое, но немного ношеное. Надеюсь, тебя это не сильно смущает.

Волк смущённо кивнул и снова опустил голову. Хонджун улыбнулся и перевёл взгляд на Сана, подзывая его к себе. Алхимик недовольно махнул хвостом, но послушался, следуя за пикси, вновь давая Минги подобие приватности и возможность разбираться со всем без посторонних глаз.

Пикси легонько потрепал его по голове, небрежно сминая уши, и Сан раздражённо ударил его лапой. Хонджун проказливо хихикнул и сел на кровать, оглядываясь в поиске собственной "выходной" одежды.

Сан запрыгнул следом и коснулся лапой чужих крыльев, вопросительно мяукая.

– Ты прав, я совсем забыл, – согласился пикси, – поможешь?

Алхимик быстро перекинулся в человека и с сожалением провёл ладонью по хрупким мембранам. Он терпеть не мог эту процедуру, но избежать её не представлялось возможным. 

Хонджун обнял себя за плечи и прижал крылья к спине. Сан бережно взялся за края и заломил их под болезненным с виду углом, морщась от уже привычного хруста.

– Ты что творишь?!

От неожиданности Сан отпустил тонкую мембрану и она мгновенно отпружинила, распрямляясь обратно. Он раздражённо выругался и снова взялся за край, искоса глядя на Минги.

– Разве не видно?

Волк успел натянуть штаны и каким-то образом избавиться огромных серых волчьих ушей, заменив их на скучные и ничем не примечательные человеческие. Сан не знал, что он так может.

– Ты не можешь это делать, его крылья и так в ужасном состоянии! – в голосе Минги звучало искреннее беспокойство.

Он поднялся на чуть дрожащих ногах, явно намереваясь попытаться остановить Сана силой, но тут же упал обратно на стул, не в силах удерживать тело в вертикальном положении.

– О чём ты говоришь, его крылья выглядели так, сколько я его…

Перевёртыш опустил руки и с подозрением уставился на прозрачные слабо сияющие крылья. Они выглядели так же, как и обычно. Так же, как и всё то время, пока они были знакомы. Вечно сжатые и обмотанные то бинтами, то магией.

Хонджун подозрительно молчал и не двигался, словно бы изображая статую имени себя. Сан нехорошо прищурился.

– Хонджун-хён – вкрадчиво произнёс он, – ты ничего не хочешь сказать по этому поводу?

Пикси вжал голову в плечи, но не ответил. Сан перевёл взгляд на волка. Он успел подползти ближе и теперь сидел у подножья кровати, хмуро глядя на него снизу вверх.

– Минги, что именно с ними не так, и как ты это понял?

– В моей стае есть… Была, пикси, – ответил волк, – её крылья слегка бледнели во время простуды или плохой погоды, но я никогда не видел, чтобы они были… такими. Крылья пикси переливаются спектром из нескольких цветов, иногда они такие яркие, что на них больно смотреть, они не должны выглядеть так.

Хонджун сжался ещё сильнее, расправляя крылья и заворачиваясь в них, словно в прозрачный кокон. Сан с ужасом понял, что ничто из сказанного Минги не было новостью для самого пикси. Он знал. Всё это время, он знал.

– Это ничего не меняет, – Хонджун резко выпрямился и с хлопком сложил крылья за спиной, – мы не можем позволить себе быть узнаваемыми, а от них всё равно нет никакой пользы.

Минги опустил взгляд в землю и пристыженно замолчал. Сан не мог его винить. Они были знакомы меньше суток, чудо, что он вообще высказался.

– Мы можем придумать что-нибудь, – надавил он, – заклинание, или зелье, или…

– Не сейчас, Сан. У нас нет на это времени.

Алхимик вздрогнул, прижал уши к голове и послушно затих. Когда Хонджун говорил этим тоном, он не спорил. Минги тихо заскулил, и ему ужасно хотелось присоединиться.

Он ведь просто хотел помочь.

– Сан-а. Посмотри на меня.

Сан поднял взгляд в немом вопросе. Пикси смотрел прямо ему в глаза, строгим серьёзным взглядом.

– Мы поговорим об этом позже, – с нажимом сказал он, – а сейчас ты должен сделать то, что нужно, или, клянусь богом, я вырву их прямо тут, своими руками. Мы и так слишком задержались.

Алхимик молча кивнул, Хонджун снова отвернулся и обхватил свои плечи руками.

Сан прикрыл глаза и бережно взялся за тонкие края крыльев.

Хрусть.

Он не знал, что может ненавидеть этот звук ещё больше.

◔◔◔

Минги пребывал в странном состоянии духа. Его сердце радовалось внезапно найденной после многих месяцев одиночества компании, и ныло от того, что он умудрился стать причиной нескольких крупных ссор в первый же день знакомства.

Его разум, с другой стороны, пребывал в полном смятении. 

Эти двое уже знали о нём куда больше, чем он знал о них. Они были абсолютными чужаками и могли бросить его на произвол судьбы в любой момент, особенно сейчас, когда они поняли каким проблемным Минги был на самом деле.

Он даже не знал их полных имён и не понимал, почему они так внезапно бегут из города на рассвете. Волк подозревал, что это тоже как-то связано с ним, и это заставляло его чувствовать себя ещё более виноватым.

Он отполз чуть в сторону и взялся рукой за стул, предпринимая очередную попытку встать на ноги. Он и так был ненужным балластом, пускай у него будет хотя бы возможность ходить. 

Полузабытые ощущения от ношения одежды отвлекали от неприятных мыслей, помогали сосредоточиться на поставленной задаче. Она слегка жала тут и там, но ткань была приятной и мягкой на ощупь. Он подозревал, что это была одежда Сана. У перевёртышей и оборотней были схожие проблемы с чувствительностью к тому, что касается их кожи.

К тому же, вряд ли одежда Хонджуна могла налезть на него после "небольшого увеличения". Несмотря на свою пугающую и властную натуру, по сравнению с Минги, пикси был крохотным.

Встать получилось не сразу. От непривычного положения и высоты слегка кружилась голова. Минги замер на месте, стараясь привыкнуть к ощущениям. Кажется, он немного вырос с прошлого раза. Или просто забыл каково это, стоять на двух ногах.

Несмотря на все печальные последствия, которые он испытывал сейчас, Минги ничуть не жалел о проведенном на четырёх лапах времени. У его выбора была весьма конкретная и очень весомая причина.

Волк-одиночка, держащийся своего человеческого облика, очень быстро сходил с ума.

Оборотни считались про́клятым народом по многим причинам: болезненные превращения, безумие, агрессия и кровожадность – все слышали хотя бы об одной из них. Мало кто знал, что все эти "проклятые" симптомы проявлялись лишь у одиночек, несчастных изгнанников без семьи и стаи, пытавшихся, тем не менее, жить среди людей. Одинокий волк мог спокойно выживать в лесу, – как волк – но на этом его возможности заканчивались.

Здоровый же, семейный оборотень не имел никаких проблем и отличался от перевёртышей только строго ограниченным волчьим обликом и зависимостью от фаз луны.

Когда их стая ушла, Минги впервые понял, почему они вообще считались про́клятыми. Он был испуган и потерян. Его мама тоже была стаей, была альфой, но почему-то её одной ему было недостаточно. Быть может, потому что ей было недостаточно его. Сосредоточившись на возвращении своей стаи обратно, альфа почти бросила его, стала дёрганной, агрессивной, и вскоре окончательно сошла с ума, набросившись на Минги, когда он предпринял робкую попытку достучаться до её разума. Минги сбежал в тот же день, не взяв с собой ничего и не оставив записки.

Глубокие раны, оставленные альфой на его лице, затянулись через неделю, оставляя тонкие, почти неразличимые полоски, но страх не прошёл до сих пор. Всё, что он делал всё это время – это боялся. Боялся ведьм, боялся других волков, боялся тихих звуков леса по ночам. Если подумать, происходящее сейчас не сильно отличалось от его обычной жизни. Зато теперь он мог бояться в относительном комфорте и на сытый желудок.

Минги сделал осторожный шаг вперёд, нехорошо качнулся, но устоял. Ещё один шаг. Тело постепенно вспоминало забытые движения. Он переступил с ноги на ногу. Бежать получится вряд ли, но он очень надеялся, что до этого не дойдёт.

Он посмотрел на стоящие у входа кеды. Они выглядели недостаточно большими для его ступней. Оборотень поставил ногу рядом. Однозначно малы.

– Нужно увеличить?

Минги коротко взвизгнул и отпрыгнул в сторону. Он совсем не заметил подошедшего к нему сзади Хонджуна.

– Д-да, пожалуйста, – ответил он, запинаясь и держась за сердце.

Пикси присел и коснулся обуви ладонями. Минги склонил голову на бок. Он никогда не видел подобный вид магии вблизи.

Пикси прикрыл глаза и набрал в грудь воздух, а затем запел, плавно и мелодично, почти неслышно. Волк не мог различить слова, но он видел как материал под руками Хонджуна послушно двигается, расплетается и сплетается вновь. Обувь постепенно становилась свободнее, шире. Словно сами крошечные нити материала перестраивались, подчиняясь мелодичному голосу.

От созерцания его отвлекло громкое требовательное мяуканье. Минги повернулся на звук. Сан сидел у его ног активно двигая лапой, словно бы загребая воздух. Поняв чего он хочет, волк осторожно поднял кота на руки и замер, не уверенный в том, как именно следует его держать. Он никогда не держал котов, а тем более – симпатичных перевёртышей. К его удаче, Сан справился сам. Он ловко выпутался из его рук и взобрался на плечи, растягиваясь вдоль них и опираясь животом на заднюю часть его шеи. Он был тяжелым, но недостаточно тяжёлым для того, чтобы причинить Минги дискомфорт. Возможно, это был его привычный способ передвижения. Волку оставалось только смириться.

– Вот, попробуй.

Минги посмотрел вниз. Кеды выглядели на пару размеров больше чем до этого, хотя, кажется, их подошва стала чуть тоньше. Это было не так важно, учитывая, что обычно он ходил босиком.

– Спасибо, – сказал он и осторожно присел, стараясь держать спину прямо и не тревожить лежащего на нём Сана.

Кеды подошли. Они не были удобными, но не жали и не болтались, а это было уже что-то. Минги облегченно выдохнул и медленно выпрямился.

– Как далеко ты сможешь идти? – деловито спросил Хонджун. Он был полностью одет, за спиной его висел рюкзак, а через плечо была перекинута внушительного вида походная сумка.

– Сколько потребуется, – честно ответил Минги, – я могу взять одну из сумок, если вы… ты… мне доверяешь. Но я не смогу делать это быстро.

– Ты уверен? – пикси окинул его скептическим взглядом.

– Абсолютно.

– Ну, как скажешь.

Не тратя времени на дальнейшие расспросы, Хонджун с готовностью перевесил рюкзак на оборотня, и в последний раз осмотрел крошечную квартиру.

– Пойдём, – он легко подхватил Минги под руку и повёл за собой, прочь из дома.

Рюкзак был тяжёлым, но Минги всё ещё был оборотнем. При желании, он мог бы нести на себе обе сумки и самого Хонджуна. К сожалению, сам процесс ходьбы давался нелегко. Волк слегка покачивался и удерживался на двух ногах только благодаря сжимающей его ладонь руке пикси.

Он сосредоточился на ней и на уютном тепле исходящем от тела Сана, свернувшегося вокруг его шеи. Он почти не замечал, куда именно они идут. В какой-то момент, тёмный, затхло пахнущий коридор сменился улицей, они преодолели одну – слава богам, крошечную – лестницу и теперь шли по пустым извилистым улицам ещё спящего города. 

Минги даже не пытался запоминать маршрут. Он изначально не имел понятия, где они были, так какой смысл? Всё, что он мог делать, это крепко держаться за чужую руку и подстраиваться под размеренные, неторопливые шаги.

Они шли около получаса, пока наконец не остановились в особенно тёмном и неуютном переулке, заканчивающимся тупиком. Здесь Хонджун отпустил его руку, присел и начал пальцем чертить прямо на земле символы для телепортации. Минги неожиданно вспомнил, что круги для телепортаций личного пользования были незаконны. Вчера у него не было времени об этом задуматься. Хонджун действовал уверенно, словно ему было не впервой, да и Сан не проявлял ни малейшего беспокойства.

Минги нервно сглотнул. Возможно, эти двое были той самой плохой компанией, с которой ему всегда говорили не связываться.

– Готово! – Хонджун выпрямился и протянул руку, приглашая его в круг и ободряюще улыбаясь.

Оборотень принял предложенную руку и сделал уверенный шаг навстречу. 

Может быть, перевёртыш и пикси действительно не лучшая компания. Но Минги был искренне рад, что жизнь столкнула его с ними.

Круг вспыхнул ярким белым пламенем и погас, оставляя лишь тёмный выжженный в земле узор и лёгкий цветочный запах в пустой подворотне.

Тёмная фигура в чёрном бесшумно отделилась от стены. Бледная рука на секунду зависла над очертаниями рун, а затем пропала, не оставляя ни следов, ни рун, ни даже лёгкого запаха цветов.