Я знаю, что ты здесь.

Хонджун моргнул. Где это “здесь”? Он не особенно понимал, что происходит. Он просто сидел на кровати в своей комнате, почему вдруг…

Не твоей. Моей.

Ах. Это имело смысл, каким-то очень странным образом. Это абсолютно точно была его комната, но она не была его. Его комната была не здесь. Его комната была на корабле.

Рад, что это мы прояснили.

Хонджун равнодушно пожал плечами. Разве это было важно? Он был в своей-чужой комнате, и совершенно не помнил, как сюда, попал. Что с того?

Нет, стоп. Разумеется это важно. Как он сюда попал?

Не пытайся вспомнить.

А вот это уже грубо. Почему нет?

Это не важно сейчас. Посмотри вниз.

Хонджун нахмурился и опустил взгляд. В его руках были странные песочные часы. Рука сама подняла часы на уровень его лица, позволяя рассмотреть их лучше.

Не часы. Хромер. Я использую его, чтобы говорить с тобой.

С виду это были обычные часы. Изящные, тонкие, чуть сияющие. Но, чем дольше он смотрел, тем сильнее было чувство неправильности. Что-то было не так, но он не мог понять, что именно. Видеть было сложно, картинка перекашивалась и чуть расплывалась. Хонджун сосредоточенно прищурился.

Песок. Дело было в песке. В обеих половинах его было поровну, но он не перетекал сверху вниз, как должен был. Он весь был скоплен в центре, абсолютно игнорировал гравитацию, и двигался, перетекал из одной половины в другую по кругу, снова и снова. Хонджун моргнул и отвёл взгляд. Голова кружилась.

Что ж, это точно не часы. Полезная штуковина. Вроде очень странного телефона. Знать бы ещё, кто именно с ним говорит.

Ким Хонджун.

Да, это было его имя. Ким Хонджун.

Не только твоё. Я тоже Ким Хонджун.

Ну. Всегда была вероятность, что в мире был ещё один человек с таким же именем.

Нет.

Нет? Что значит “нет”?

Не в твоём мире. Хромер позволяет связываться с другими мирами. Мы один и тот же человек, просто в немного разных ситуациях. Теоретически. Я так думаю.

Этот ‘Ким Хонджун’ не звучал особенно уверенно.

Он мельком читал про теории о параллельных вселенных, но это всё всего лишь теории. Не могло быть никакого Ким-Хонджуна-из-другого-мира.

В голове всплыл голос. Обеспокоенный, сбивчивый.

“...он тоже Сан, просто другой! Просто он… Не знаю. Не отсюда.”

Может из другого мира.

Хонджун нахмурился. Голова странно пульсировала. Чей это голос? Он не мог вспомнить.

Нет, не может быть. Путешествовать через миры невозможно.

Другой Сан мог бы с этим поспорить. Если он действительно был из другого мира, конечно. Может, он был коллективной галлюцинацией. Немного агрессивной, но очень горячей, если верить Чонхо.

Нет. Он не говорил об этом с Чонхо. Чонхо был его драгоценным младшим едва знакомым случайным пассажиром на борту его корабля. Он с ним вообще особо не говорил.

Виски ломило.

Нужно будет сказать Сану

Зачем? Чтобы он тебе врезал и это прошло?

Санни лекарь. Он не будет его бить.

Наш Санни боец. Как и все мы. Это мог быть он? Расскажи мне про него. Про “другого Сана”.

Нет никаких “мы”. Нет никаких “наш”. Он здесь только один, а всё это глупый страшный сон.

Нет!

Это сон.

Подожди!

Он спит.

Хонджун!

Хонджун не сразу понял, что проснулся. Он моргнул раз, другой, но тьма оставалась всё такой же густой. Голова болела, мышцы ломило. Он был скован по рукам и ногам, крылья были плотно прижаты к телу а рот заткнут чем-то жёстким и неприятным на вкус. Он не чувствовал никакой повязки или маски на глазах, значит, темно было в помещении.

Вот он, настоящий страшный сон.

Подробности сна уже стирались, ускользали из памяти, словно песок сквозь пальцы. Пикси даже не был уверен, был ли он правда страшным. Ему было откровенно не до того.

Ситуация выглядела не лучшим образом, но он хотя бы чувствовал все части своего тела, и они были на своих местах. Пока что. Как долго это продлится, выяснять не хотелось. Нужно было бежать, и делать это самому. Он чувствовал стаю, хотя как-то странно, словно что-то мешало. Они будут пытаться его найти, но он попал в эту ситуацию исключительно благодаря своей глупости, и он должен был выбрать из неё самостоятельно. Никто кроме него не должен был пострадать в процессе. Это было недопустимо.

Хонджун сосредоточился, меняя форму. Пришлось чуть напрячься, но дискомфорта, кроме боли в челюсти, не возникло. Хорошо.

Не зря он не стал использовать всю магию сразу. Он мог бы попытаться телепортироваться, ещё тогда, но, в случае неудачи, он бы просто лежал бесполезной тряпкой как минимум сутки, а потом был бы абсолютно беспомощен ещё боги знают сколько времени. Его магия восстанавливалась медленнее после полного истощения. Сейчас он чувствовал себя неплохо. Он как будто смог восстановить некоторое количество сил, даже в таких сомнительных условиях. На один короткий телепорт точно хватит. Должно хватить. Если не на корабль, то просто в случайное место подальше. Телепортироваться без принимающего круга было опасно, но едва ли опаснее, чем оставаться тут.

Была одна небольшая проблема. Он чувствовал уже сейчас, что где-то рядом были блокаторы магии, давящие на него со всех сторон, и они были значительно серьезнее, чем те, что в порту. Либо, что более вероятно, были нацелены специфически на пикси. Он сможет использовать её в каком-то объёме, если освободит рот, но телепортироваться прямо отсюда он не сможет. Ожидаемо. Другой план.

Хонджун осмотрелся. Теперь, когда его глаза светились, даже в таком мраке можно было что-то разглядеть. Он сидел на полу посреди тесного пустого помещения с тремя стенами без единого окна и с надёжного вида решёткой с дверью вместо четвёртой. Несмотря на общую надёжность, прутья были расставлены достаточно широко, чтобы он мог пролезть. Насколько он мог видеть, слышать, и чуять, где бы он ни был, он был тут абсолютно один.

Значило ли это, что он был первым из новой партии, что похищение людей вообще не было основным занятием его похитителей, или что он был просто очень особенным? Хонджун ставил на последнее. Прелести бытности пикси: ты всегда будешь редкостью, где бы не оказался. Вряд ли новички из его народа появлялись тут регулярно. Только он был достаточно глупым, чтобы сверкать крыльями на всю пустыню, а потом валяться в песке и ждать, пока его соизволят поймать.

Он попытался подняться на ноги, или хотя бы подползти к решётке, но быстро понял, что это не было осуществимо. Цепи на ногах и руках были прикреплены к полу и чему-то твёрдому и холодному за его спиной. Получалось только греметь цепями и чуть поворачиваться. Металлический шест, или вроде того? Сидеть было неудобно, но хотя бы крылья не болели. Они вообще были сложены чрезмерно аккуратно, очень правильно. Его похитители разбирались в пикси, бонхван не просто так паниковал. Интересно будет узнать, насколько хорошо.

Хонджун опустил взгляд. Его переодели, что было неприятно. Хорошо, что у него не было с собой ничего ценного. Рубашку на него не надели, зато сменили штаны на какие-то безразмерные белые шаровары. Значит, он будет ещё и ниже, чем обычно. Ну, ничего. Размер не главное. Не в его случае.

Из плюсов – он не мёрз. Было чуть прохладно и пахло затхлостью, но никакой сырости или леденящего холода не было. Вполне комфортные условия, если не брать в расчёт цепи и темноту.

Он просидел в тишине ещё какое-то время, терпеливо дожидаясь, пока за ним придут. Зачем бы он ни был нужен, он вряд ли был нужен им мёртвым, а значит ему должны будут как принести воду. Глаза, зубы и когти он оставил, просто на всякий случай. Его всё равно уже видели в этом виде. А пока он мог медленно и методично сжимать и разжимать острые зубы вокруг своего кляпа. Он был твёрдым, но не металлическим. От него почти наверняка можно было избавиться.

Когда дверь клетки с шумом распахнулась, он даже не вздрогнул. Пришедший за ним человек не прятал своё лицо, но никаких особых отличительных черт Хонджун не видел. Обычный мужчина, тёмные волосы, равнодушный взгляд, никаких злобных ухмылок и угроз. Просто человек, делающий свою работу. То, какой именно была его работа его кажется не особенно волновало.

Не то чтобы Хонджун мог пойти в полицию и написать заявление. Да и в какую именно? Он ведь был в Безграничье, это ничейная территория. Он понятия не имел, как тут работали законы.

Мужчина повозился с полминуты, открепляя его от тяжёлых цепей, грубо вздёрнул на ноги и толкнул в сторону двери. Пикси сделал два неловких шага и упал, больно ударяясь плечом о край клетки. Он совсем не чувствовал ноги. Сейчас у него остались только оковы на руках, кляп, и что-то неясное на крыльях, но это не сделало ситуацию сильно лучше.

Его снова вздёрнули вверх, на этот раз просто закидывая на плечо. Хонджун не пытался сопротивляться. Вместо этого он продолжал медленно и старательно разжёвывать кляп. Материал уже не был таким жёстким и чуть-чуть поддавался, но поддерживал длинную часть внутри языком, чтобы она вдруг не упала внутрь, и не застряла в его глотке, когда он наконец раскусит мерзкую штуковину. Нелепая была бы смерть.

По ощущениям, ему оставалось не так много, и он решил пока остановиться. Как оказалось, как раз вовремя. Хлопнула дверь, и его занесли в какое-то новое помещение, ужасно яркое и обжитое. Он зажмурился, прежде чем успел толком рассмотреть, но он чувствовал запах. Уютный и тёплый, куда лучше его клетки. 

Его небрежно кинули на что-то мягкое и достаточно удобное, особенно если сравнивать с его предыдущим местом обитания. В следующую секунду кляп расстегнули и вытащили из его рта. Хонджун тут же распахнул глаза.

– Я надеюсь, ты не собираешься делать никаких глупостей.

Ему понадобилась ещё пара секунд, чтобы суметь проморгаться. Кроме него, в комнате было четверо. Один – самый высокий и широкий, тот, что нёс его сюда – стоял чуть в стороне, со скучающим видом разглядывая свои ногти. Остальные трое стояли возле него полукругом. Говоривший стоял к нему ближе всех: светловолосый улыбчивый мужчина среднего возраста, вполне обычный на вид. В его руках не было видно оружия, да и пугающим он не выглядел, скорее, наоборот, дружелюбным. Стоящий справа держал его кляп, на вид абсолютно целый (и куда более длинный, чем Хонджун думал), а тот, что слева, был вооружён какой-то дубинкой. Самым интересным было не это, а торчащие на его голове собачьи уши. Перевёртыш. Почему-то, пикси не думал что не-люди будут заниматься подобным. Зря, разумеется. Не суди по обложке и всё такое.

– Чего надо? – резко выплюнул он, глядя на своих пленителей с максимально возможным презрением.

– Веришь ли нет, но мы хотели просто поговорить, – светловолосый мужчина улыбнулся. – Это всё просто меры предосторожности. Без них ты бы вряд ли согласился с нами пойти. И вряд ли согласишься остаться надолго, так что они пока остаются, прости.

Пикси хрипло рассмеялся.

– Ах, поговорить? И как я сразу не понял! Ну давай. Говори. Чего ждать-то?

Мужчина склонил голову на бок. Его улыбка оставалась всё такой же мягкой, но от неё веяло чем-то недобрым.

Может, ему просто казалось. Ситуация располагала.

– Мы надеялись договориться о сотрудничестве, – сказал незнакомец. – Обычно все пикси, что нам попадаются – девушки. С ними разговор короткий: выкачиваешь пыльцу, отрезаешь крылья, выкидываешь. Держать дольше только деньги тратить. Разводить тем более. Стесняюсь признать, ты наш первый парень. Большое везение.

Хонджун с трудом сдержал дрожь. “Разводить”? Этот человек говорил ужасные вещи совершенно не меняясь в лице. Это Сан имел в виду, говоря об опасностях? Знал ли он о таких подробностях? Он мог. Насчёт Уёна даже сомнений не было. Боги, они наверное с ума сходили от беспокойства.

– Так вот, – продолжил свою речь улыбчивый монстр, видя, что он не собирается отвечать, – раз уж так хорошо сложилось, мы могли бы друг другу помочь. Ничего такого. Просто небольшая сделка.

Хонджун нахмурился. Отвечать он всё ещё не хотел. Он не пойдёт ни на какие сделки в любому случае, он собирался отсюда сбегать, с крыльями или без, пока его не нашли. Его мальчики не должны даже близко подходить к этим чудовищам. Сообщать об этом вслух он, разумеется, не собирался.

– Условия будут такие. Мы не трогаем твои крылья – вообще. И выпускаем тебя на свободу, когда ты выполнишь свою часть договора. Вот так просто. Никаких подвохов. Клятву на крови проведём, если захочешь, или на магии, или на всём вместе. Полный ритуал.

Звучало как херня. Он видел их лица, он наверняка найдёт их базу и при желании может их сдать. Какой смысл его отпускать?

– И что взамен? – всё-таки спросил он, не сумев сдержать болезненного любопытства. Вряд ли это было что-то хорошее.

– А взамен ты подождёшь, пока мы найдём хотя бы с десяток… мм… “желающих”. Кандидаток на роль матерей твоих детей, если пожелаешь, – улыбка монстра стала шире. Хонджун чувствовал, как его начинает тошнить. – Никаких обязательств с тебя, обещаю. Просто сделаешь то, что нужно – и потом гуляй. Никаких алиментов, не беспокойся. Конечно, только после пары месяцев, когда будет точно ясно, что всё прошло успешно. Жить будешь в комфорте. Может, тебе даже понравится, и ты захочешь остаться с нами, кто знает?

Это объясняло, почему его отпускали просто так. Соглашаясь, он и сам становился соучастником. Но кто бы вообще согласился на что-то настолько отвратительное?

Хонджун стиснул зубы, сдерживая рвущиеся наружу слова. Он не был идиотом. Вполне возможно, что многие. Если он откажется, они вряд ли проложат мирные уговоры. Наверняка были те, кто ломался. Он не хотел знать. Он точно не станет одним из них.

Он не успел ответить, когда голос подал перевёртыш.

– На свою стаю можешь не рассчитывать. Да, мы знаем, что у тебя она есть. Зубы и когти тебя выдают, у нормальных пикси таких нет, – он подозревал, но приятно было слышать подтверждение. – По периметру глушилки, никто кроме альфы через них тебя не почувствует. А твой альфа не захочет рисковать всей стаей ради одного человека. Тем более, пикси.

Последнее слово было произнесено с нескрываемым презрением. Весьма иронично, учитывая их род занятий. Зато сказанное перед этим немного успокаивало. Значит, остальные не могу его чувствовать, пока он тут. Это хорошо. Это их задержит. Вряд ли полностью остановит, но он точно успеет выбраться.

– Предложение заманчивое, – Хонджун скривил лицо в ухмылке. Его ноги чувствовали себя куда лучше. Мягкое кресло и удобная поза позволили крови вернуться. Он чуть согнул и разогнул их в коленях проверяя ощущения. Сойдёт. – Скорее умру, чем соглашусь, но спасибо. И, насчёт альфы – ты ошибаешься. Альфа сделает всё ради своей стаи.

Перевёртыш насмешливо фыркнул и покачал головой.

– Ради стаи? Разумеется. И альфа всегда выберет стаю, а не отбившуюся от неё овцу. Удивительно, что волки вообще позволили тебе стать одним из них. Ты нихуя не смыслишь в стаях.

Это пёс не знал о стаях ровным счётом ничего, раз позволял себе рассуждать подобным образом. Хонджун бы никогда не бросил никого из них, и он знал, что Крис бы не бросил никого из своих тоже. Они бы не стали рисковать остальными, но они бы спас отставшего сами. И стая бы поддержала их решение. Стая была не просто словом. Стая была семьёй.

Новый план уже созрел в его разуме, опасный и рисковый. Как раз такой, какой был ему нужен. Пришла пора проверить, как много эти люди знали о пикси.

– Альфа сделает всё ради своей стаи, – повторил он, тихо и размеренно, глядя прямо в глаза насмешливо у перевёртышу. – Пойдёт на всё, чтобы защитить её. И в нашей стае. Альфа. Это я.

Не успел никто среагировать, как Хонджун резко кинулся вперёд, впиваясь улыбчивому блондину в горло, тут же находя его магию своей и дёргая на себя, впитывая всё до последней капли. Он чувствовал кровь, бьющую ему в рот горячим потоком, но тошноты не было. Кровь была смешана с магией, и он чувствовал только её сладковатый, пьянящий вкус. Этого было мало, но это было лучше, чем ничего.

Кто-то дёрнул его за волосы, отрывая от чужой шеи. Хонджун послушно расцепил челюсти, резко развернулся, чувствуя как клок волос остаётся в чужих руках, и вслепую бросился вперёд, кусая следующую цель. В этот раз он успел только вцепиться зубами в податливую плоть, дотянуться до магии времени не хватило. Что-то тяжёлое и твёрдое ударило его по затылку.

Ничего.

Этого должно было хватить.

◔⁠◔◔

Эту ночь Сан не спал. Он бы не смог уснуть в любом случае, но сейчас у него была миссия, позволяющая это оправдать. Он свернулся на стуле неприметным клубком, вслушиваясь в чужие разговоры, а после в звуки ночи и тонкие потрескивание магии внутри и вокруг корабля. Это помогало держать себя в руках. Не отпустить контроль. Не поддаться панике. Всё было в порядке. Он был в порядке.

Кошачий слух был благословением и проклятием. Он не хотел подслушивать, но он не мог этого не делать. Радовало, что разговор Уёна и Ёсана ему слушать позволили. Вряд ли тихое: “спокойной ночи, Санни,” – Уёна предназначалось кому-то ещё. 

По правде, Сан не стал бы не слушать, даже если бы мог. Для него Ёсан был незнакомцем, и доверить ему безопасность кого-то, кроме Уёна он не мог. Даже Уёна он ему доверял с трудом. Ему не было за это стыдно. Сан вот бонхвану тоже не нравился, и он этого не скрывал.

В остальном ночь прошла спокойно, насколько это было возможно. Ёсан и Уён спали, дыша размеренно и бесшумно. Сан был почти уверен, что, попытайся он подойти к ним сейчас, оба вскочат в тот же момент. Ёсан возможно даже попытается его убить. Лис избавился от привычки нападать на того, кто случайно подойдёт слишком близко не так давно и не до конца. Логичным было полагать что у его друга были схожие проблемы.

Минги больше дремал чем спал. Его уши постоянно дёргались на малейший звук или дуновение ветра, а один глаз всегда был чуть приоткрыт. Он прижимал Сонхва к себе, словно боялся, что его украдут. Дракона это вполне устраивало, судя по тому как он жался к нему в ответ. Иногда Сан присаживался рядом, чтобы провести по коротким светлым волосам, и волк ненадолго затихал, успокоенный его присутствием. Так было правильнее.

Чонхо так и прижимал Юнхо к себе, сердито хмурясь и едва слышно рыча, когда Сан подходил слишком близко. Он не ожидал, что он не только согласится на подобное, но и отнесётся к задаче со всей серьёзностью. Это было мило. Алхимик даже сделал пару фотографий. На память и показать Хонджуну, когда он вернётся.

Хаечи был их, алхимик знал об этом с самого начала. Чувствовал. И это не было просто дурацким, ничего не значащим предчувствием. Они держали его сердце в руках. То, как быстро привязался к нему Минги было главным показателем. Их волк всегда отвечал на недружелюбие в свою сторону весьма однозначно. В случае же с Чонхо он его просто игнорировал. Хаечи был их, и однажды он станет частью их стаи. Сан был в этом уверен.

Их разговор с Минги слушать не должен был, но он не мог просто выключить уши. Так что теперь он знал, что Чонхо его любит. Он не строил иллюзий по поводу характера этой любви. Это было взаимно, он тоже успел к нему привязаться. Быть хёном было приятно. Пусть и не самым любимым, но всё ещё любимым. Ему всё ещё хотелось немного поддразнить хаечи по этому поводу, и он обязательно это сделает. Позже, в более спокойное время и наедине.

Алхимик опустился на колени рядом с Чонхо. Он снова заворчал. Сан коснулся его лица ладонью, и он тут же успокоился, чувствуя знакомый запах. Будить его почти не хотелось, но что поделать.

– Вставай, малыш, – шепнул он, наклоняясь ниже и целуя хаечи в лоб, – уже время. Нам лучше успеть перед взлётом.

Чонхо с видимым усилием разлепил глаза поднял на него взгляд.

– Хён? Уже утро?

– Ещё не совсем, – признал Сан. – Но вставать уже пора. Пойдём, я помогу привести себя в порядок.

– Я сам могу, – упрямо возразил Чонхо.

Он мог, это просто займёт чуть больше времени и, если что-то вдруг пойдёт не так… Нет, он просто сам себя накручивает. Что может пойти не так в ванной?

– Хорошо. Иди. Только пока не завтракай.

Взгляд Чонхо стал оскорблённым.

– Почему? Ты же сказал…

– Душ примешь, прикроешься полотенцем, если надо – и на палубу. Поставим тебя на ноги, а уже потом поешь, – объяснил Сан. – Для хаечи перекидываться после долгой паузы лучше на голодный желудок – мы спросили у эксперта. Одежду я тебе принесу новую. Или оставь эту, если хочешь, тогда с собой её возьмёшь.

– А надеть я её не могу? – с надеждой спросил Чонхо.

– Можешь. Но потом всё равно придётся снимать. Одежда, в которой перекидываемся мы с Уёном, сделана из нашей шерсти. Мы тебе потом такую же сделаем. Обычную ты просто порвёшь, так что пока придётся так. Не переживай, смотреть никто не будет, кроме меня, а я тебя уже со всех сторон видел.

Чонхо тяжело вздохнул, смиряясь с поражением и медленно отполз в сторону, осторожно опуская Юнхо на матрас. Ведьмак издал негромкий печальный звук. Сан задумчиво хмыкнул. Раз Чонхо решил справиться со всем самостоятельно, он может уделить ему какое-то время. Вчера Юнхо выглядел раздавленным. Ему была нужна вся поддержка, которую Сан может дать. Он был их пилотом. Ему было нельзя унывать.

Сан скользнул под одеяло, тут же оказываясь в кольце рук ведьмака. Чонхо тихо фыркнул. Он двигался недостаточно быстро, чтобы успеть сбежать. Ничего, алхимика не смущали свидетели.

– Юю, вставай, – тихо муркнул он прямо на ухо Юнхо. Ведьмак сонно замычал и попытался отвернуться. – Эй, ну! Не игнорируй меня.

Сан заполз на него всем телом и потёрся носом о его висок. Юнхо поморщился, но глаза не открыл. Ну, хорошо. Крайние меры.

Алхимик взял чужое лицо в ладони и поцеловал, медленно, вдумчиво. Как только рот чуть приоткрылся, он отстранился, целуя теперь скулы и щёки, а затем переходя на шею, прикусывая кожу.

– Санни? – Юнхо наконец открыл глаза. – Доброе утро, котёнок. Ты пугаешь Чонхо.

Сан удивлённо отстранился и повернулся к выходу из комнаты. Чонхо действительно всё ещё стоял на пороге, глядя на них с приоткрытым ртом. Его щёки были красными, а выражение лица не то неверящим, не то возмущённым.

– Пускай привыкает, – улыбнулся алхимик, посылая хаечи воздушный поцелуй. – Я ничего такого не делал.

Громко хлопнула дверь. Сан тихо засмеялся, пряча лицо на плече ведьмака. 

– Хорошее настроение? – негромко спросил Юнхо, проводя рукой по его волосам.

Сан на секунду прикрыл глаза. Он не будет думать о том, на что не может повлиять. Всё было в порядке. Всё будет в порядке. Сейчас время действовать. Двигаться к цели, шаг за шагом, делая то, что не может делать никто, кроме него. Всё в порядке.

– Не особенно, – всё же признал он. – Но всё будет хорошо уже совсем скоро. Вот увидишь.

Юнхо не выглядел убеждённым, но он точно выглядел лучше, чем вчера. Сан поцеловал его в последний раз и встал, напоследок проходясь хвостом по его лицу.

– Давай, поднимайся. Уён и его друг уже на кухне, если вдруг. Приходи в себя, а я улажу всё с Чонхо. Не торопись. Только предупреди меня перед взлётом, ладно?

Юнхо кивнул и поднялся на ноги, шумно зевая и потягиваясь. Сан окинул его оценивающим взглядом. Его всё ещё не до конца устраивало общее состояние ведьмака, но он сделал всё, что мог. Хотя. Было кое-что ещё.

– Люблю тебя, – шепнул Сан, на мгновение прижимаясь к боку Юнхо.

Связь вспыхнула жарче в его груди. Он не говорил этого раньше. Ему казалось, это будет слишком навязчиво. Сейчас, глядя в широко распахнутые глаза Юнхо, он понял, что ждал не зря. Это было правильное время.

– Иди. Я сказал не торопиться, но это не значит, что ты можешь просто стоять в проходе всё утро.

Вместо того, чтобы уйти, Юнхо крепко сжал его ладонь своей.

– Я тоже тебя люблю, – шепнул он, и только тогда вышел из рубки, закрывая за собой дверь.

Глаза защипало. Может, ему тоже нужно было это услышать. Сан выпрямился в спине и сделал пару глубоких вдохов. Не время поддаваться эмоциям. У него были дела.

◔⁠◔◔

Чонхо не мог перестать нервничать. Даже его сон был беспокойным, и, хотя он не мог вспомнить подробностей, он был уверен, что ему снова снилось то же место и те же люди, которых он видел в прошлую ночь. Как он мог знать это, если он ничего не помнил? Ерунда какая-то.

Несмотря на это, он чувствовал себя отдохнувшим. Помогало присутствие Сонхва, да и уже знакомая стая вокруг его не особо тревожила. Тревожило только будущее, отдалённое и не очень. План спасения был рискованный, но Чонхо сам предложил свою кандидатуру и не жалел об этом ни на секунду. Проблемой было то, что некоторые этапы плана полагались на его умение перекидываться и этого умения у него не было. Вернее, хаечи не помнил о том, как оно должно работать. И вот, теперь выяснялось, что ему придется бегать голышом в стане врага. Внимание он привлекать будет, тут не поспоришь.

Было вполне очевидно, что Сан не считал это проблемой, да и Уён тоже, раз сделал это частью плана. Или ему хотелось над ним поиздеваться, что тоже вполне вероятно. Минги он никогда разгуливающим без одежды не видел, но было ощущение, что и он проблемы не увидит. Чонхо оставалось только взять себя в руки и перетерпеть этот день. Это всё ради спасения важного человека от ужасной участи. Его достоинство – небольшая плата за нечто настолько ценное.

Возможность принять душ самостоятельно была приятна. Он делал это большую часть времени сидя прямо на полу, но в остальном проблем не возникло ни разу. Количество шампуня, которое он потратил на кисточку хвоста было, возможно, чрезмерным, но она выглядела попросту жалко. У него не было выбора. И вообще, украдут ещё, пираты они или кто?

Чонхо вышел из душа и снял висящее с краю чистое полотенце. Замотаться хотелось целиком, по самый нос, но это было словно не по-мужски. Но ему сказали выйти на палубу. Там разве не прохладно?

Ладно, не будет же Сан смеяться. А даже если и будет.

Он наскоро вытерся и обмотал полотенце вокруг груди. Он будет прикрывать всё, что может, пока это ещё возможно. Просто из вредности.

Чонхо поднял свою одежду, аккуратно сложил её, набрал воздуха в грудь и вышел в коридор. Оттягивать неизбежное не имело смысла. Он успел сделать пару осторожных шагов, когда его окликнул тихий низкий голос.

– Ты идёшь к Сану?

Чонхо повернулся. На пороге камбуза стоял Ёсан, глядя на него своими прозрачными немигающими глазами. Его лицо было таким же пустым и безэмоциональным, как и его голос.

– Да, – всё же ответил он. Скрывать это не было смысла.

Бонхван едва заметно нахмурился. Его перья встопорщились.

– Он опасен. Тебе не стоит оставаться с ним наедине, – произнёс он негромко.

Хаечи не смог сдержать смешка. Не то чтобы Ёсан ошибался. Сан мог бы быть опасен, если бы захотел. Вот только он не хотел. Чонхо не мог даже примерно представить ситуацию, в которой лекарь будет опасен для него лично.

– Я ему доверяю больше, чем тебе, – просто сказал он, – и не только потому, что знаю его дольше. Он хороший человек. Не говори про него так. Особенно при Минги.

Потому что Минги станет опасен. И Хонджун, скорее всего, тоже.

Ёсан приоткрыл рот, будто намереваясь возразить, но вдруг резко развернулся, ловя нечто (ложку? лопатку? он не успел разглядеть) почти прилетевшее ему в голову.

– Я тебе говорил? – послышался голос Уёна, раздражённый донельзя. – Говорил! Оставь щенка в покое и иди сюда, а то уже ножом кину!

Чонхо пошёл дальше, больше не оглядываясь. Он понятия не имел, какие тут у кого были отношения и проблемы, и ему не особенно хотелось вникать в это сейчас. Разберутся без него. У него лично были проблемы только с этим обращением. Уён сам больше походил на щенка, чем он. Лисы хотя бы были близки к собакам. Хаечи… хм. Внешне они были ближе ко львам. К очень странным, чешуйчатым львам.

Нет уж лучше пусть зовёт щенком. “Котёнка” от Уёна он не переживёт.

Больше он никого не встретил, что радовало. Может быть, он сможет уговорить Сана уйти тоже и справится со всем один.

Чонхо вышел на палубу и чуть поёжился. Зима и в пустыне оставалась зимой. Было прохладно. Солнце уже начало подниматься, но ещё не грело. А может, зимой оно не грело вовсе – вчера днём он не выходил, сравнить было не с чем. Он вдохнул сухой прохладный воздух полной грудью. Даже примесь металла и магии в воздухе не делала его хуже.

Это был первый раз за две недели, когда он выходил из помещения.

– Рад, что тебе лучше.

Чонхо опустил взгляд. Сан сидел в центре палубы, у самой мачты, глядя на него с лёгкой улыбкой. Она выглядела естественной, словно он всегда находил для неё причину и не сходила с его лица всё утро и часть вчерашнего вечера. Она не была искусственной, но и естественной он бы её не назвал.

– Чонхо? Ты что, уснул? – Сан громко щёлкнул пальцами, привлекая внимание. – Иди сюда и давай мне тряпки. Они тебе не понадобятся.

Хаечи нервно кивнул и подошёл ближе, вручая лекарю сложенную одежду. Тот положил её на палубу рядом, а затем сдёрнул с него и полотенце одним ловким движением. Чонхо издал тихий протестующий звук и попытался прикрыться. Это был рефлекс. Он знал, что это выглядит глупо.

– Успокойся, у тебя очень красивый член, – заверил его Сан. Как будто он беспокоился! Да и кто вообще говорит такие вещи вслух?! – Давай, иди в центр и садись, я там покрывало постелил.

Чонхо не сумел найти слов, чтобы выразить все что он думал по этому поводу. Всё так же молча он прошёл к обозначенному месту и опустился, стараясь дышать медленно и размеренно. Вроде бы, это помогало успокаивать нервы. Ему было надо. Очень сильно.

В следующую секунду Сан оказался за его спиной. Чонхо вздрогнул.

– Почему ты его не убрал? – пробормотал лекарь едва слышно, касаясь пальцами его шеи, где до сих пор сидел самодельный ошейник.

– Я забыл, – ответил Чонхо, с удивлением понимая, что и правда забыл. Впервые за свою жизнь, он забыл о том, что на нём был ошейник.

В этом не было ничего особенно странного, если так подумать. Этот ошейник не впивался в его шею тонкими отростками. Не причинял ему дискомфорт одним своим существованием. Это была просто тонкая полоска кожи на его шее – не больше и не меньше. Он мог снять его в любой момент, и одного этого знания хватало, чтобы перестать обращать на него внимание.

– Сейчас сниму, – вздохнул Сан. Чонхо запоздало понял что, наверное, вот сейчас, он должен был сделать это сам. Его реакции выходили запоздалыми. Он не мог сосредоточиться, продолжая теряться в своих мыслях. Может, потому что их было слишком много.

Расстёгивать ошейник Сан не стал. Секунда – и разрезанная на две части полоска кожи упала на палубу. Чонхо коснулся шеи руками, с трудом сдерживая неожиданно накатившие эмоции. Впервые за много лет он был абсолютно свободен. Ошейник не просто сняли – уничтожили. Он не должен будет надевать его снова. Никогда больше.

Нет, не время радоваться. Он на миссии.

– Что дальше? – спросил он, поднимая взгляд на Сана.

Лекарь невесомо провёл пальцами по его шее, лицу и затем волосам, прямо за ушами. Чонхо невольно зажмурился. Он никогда не опустится до выпрашивания почёсываний, но как же приятно они ощущались.

– Закрой глаза. Сосредоточься на ощущениях. Твоё тело хочет перекинуться. Тебе нужно расслабиться и позволить ему. Не сопротивляйся и не пытайся напрягаться. Это должно случиться естественно. Я не знаю, какая главная стихия у тебя, но, судя по цвету, могу предположить, что огонь. Так что, попробуй следовать теплу.

Чонхо не был уверен, насколько это было правдой, но сосредоточиться на ощущениях было не сложно. Он мог попробовать.

Воздух холодил кожу совсем чуть-чуть. Ему было холоднее раньше. Может, солнце поднялось выше, а может это было то самое тепло. Влажные волосы больше не ощущались влажными. Чонхо нахмурился. Руки Сана продолжали мягко массировать его голову, совсем в тот раз, когда он сменял его форму без его помощи. Или, может, просто помогал его телу расслабиться до нужной степени? Нет, некогда отвлекаться. Тепло. Он должен сосредоточиться на нём.

Чонхо набрал воздуха в грудь. Воздух был прохладным, но, заходя в его тело становился обжигающим. Он закашлялся, рефлекторно распахивая глаза и падая лицом вперёд, едва успевая выставить перед собой ладони. От его тела шёл пар. Сан сказал “огонь”, но он ведь не должен был буквально гореть? Чонхо почувствовал неожиданный приступ тревоги.

– Нет-нет, не закрывайся! – Сан присел рядом с ним, опуская руку на его плечо. Рука ощущалась ледяной. – Всё хорошо. Это нормально. Просто расслабься. Я рядом. Я о тебе позабочусь.

Чонхо поднял взгляд. Сан всё ещё улыбался, мягко и спокойно. Ему хотелось верить. Жар становился сильнее.

Он снова упёрся рукам в палубу, выдохнул раскалённый воздух и расслабился, позволяя огню разойтись по всему телу, внутри и снаружи, поглотить его целиком. В следующую секунду он плашмя упал на палубу, тихо скуля от резкой боли. Боль прошла так же быстро, как появилась, забирая с собой жар и сменяясь облегчением, ярким и всеобъемлющим. Словно каждая мышца в его теле была освобождена от напряжения, которого он даже не осознавал до этого момента. Оставался лёгкий дискомфорт в мышцах тут и там, словно он слишком долго сидел без движения, но это была ерунда. Чонхо выгнулся в спине, вытягивая ноги и руки. Из горла вырвался странный клокочущий звук.

– Вот так! Умница! – он снова увидел перед собой лекаря. Он выглядел неожиданно маленьким и хрупким. – Выглядишь чудесно.

Чужая рука коснулась его рёбер. Чонхо вздрогнул, больше по привычке – боли не было. Рука скользнула ниже, проводя по боку, животу, затем опускаясь на бёдра. Чонхо попытался возмутится, и из горла вырвался странный мяукающий возглас, неожиданно высокий, больше похожий на писк. Что ж, он получил ответ на ещё один из своих вопросов. Касания в другой форме действительно ощущалось так же, как если бы он был человеком: как будто кто-то трогал его не одетое тело.

Сан засмеялся и звонко хлопнул его по бедру, только после этого убирая руку. Хлопок был довольно сильным, это было очевидно по звуку, но Чонхо едва его почувствовал. Он опустил взгляд.

Его тело было… впечатляющим. Оранжево-золотистая чешуя, тускло блестящая на солнце, внушительного размера лапы с длинными когтями и толстый, гибкий хвост. Краем глаза он мог видеть тёмную гриву, того же цвета, что и кисть на его хвосте. Чонхо чуть повернул голову. По позвоночнику, до самого хвоста, шла тёмная полоса густой шерсти. Ему нравилось то, что он видел.

Хаечи издал высокую счастливую трель, на этот раз осознанно. Сан хихикнул.

– Да, ты очень красивый, – согласился он, снова касаясь его бока, – но главное, что теперь ты в порядке. Чанбин был прав, твоя звериная форма смогла заживить раны. Энергии в ней накопилось просто через край. Будь ты не ранен, она могла проявить себя менее позитивным образом. Считай, повезло.

Чонхо понятия не имел, кто такой Чанбин. Видимо, это было имя их эксперта. Он хотел нахмуриться, но быстро понял, что его теперь, видимо, морда, была не способна на подвижность. Он с трудом поднялся на ноги и неуклюже развернулся. Сан был выше него в таком виде, но значительно меньше в целом.

Хаечи поднял лапу и коснулся груди лекаря, едва не роняя его на палубу. Сан не упал только потому, что успел за неё схватиться. Его рука не могла обхватить даже один палец Чонхо целиком. Какой же крошечный.

– Прекращай, ты меня так убьёшь. Давай обратно, – скомандовал он, продолжая держаться за его лапу. Чонхо застыл в растерянности. Он не был уверен, как вернуться обратно. Сан вздохнул. – Я должен был догадаться. Садись. Я помогу.

Хаечи сел, выпрямляя шею и тут же становясь выше Сана. Лекарь закатил глаза и шлёпнул его по носу. Нос ощущался плоским и твёрдым.

– Да, да, ты большой и страшный. А теперь давай, соберись. Сейчас твоё тело будет немного сопротивляться. Ты не пробыл в этой форме достаточно времени, а ему нужно наверстать упущенное. Не переживай, ты сможешь сделать это позже. Пока что, тебе нужно научиться брать себя под контроль. Сосредоточься. Найди в себе источник своего звериного начала и подави его. Убери на задний план. Не действуй слишком агрессивно, если можешь.

Чонхо прикрыл глаза. Проблем с поиском не возникло. Его ‘звериное начало’ ощущалось как уютное тепло. Найти источник оказалось не сложно. Он был где-то внизу, прямо в центре живота. Тепло расходилось оттуда в стороны, по всему телу. Он сделал осторожную попытку остановить процесс, но результат вышел обратным. Тело резко вспыхнуло жаром. Чонхо почувствовал, как его шерсть встаёт дыбом, а кожа начинает пылать.

Раздался тихий вскрик. Чонхо тут же распахнул глаза. Сан сидел на палубе чуть поодаль и прижимал к руку к груди. Он ранил его? Обжог? Хотелось подойти и проверить, но он не мог сделать этого сейчас. Он только сделает хуже. Хаечи закрыл глаза и стиснул зубы. Его собственное тело не должно спорить с его желаниями и, уж тем более, ранить его друзей. Он этого не потерпит. Он надавил на источник тепла сильнее, давя любые попытки сопротивления и, наконец, сумел погасить пламя, тут же вновь падая на палубу плашмя.

Воздух вокруг был неожиданно холодным, почти ледяным. Он почувствовал, что дрожит. Разумеется, Сан уже был тут, обеспокоенно оглядывая его и потирая ладонью плечо.

– Не так сильно, я же говорил, ну? Позволь ему тебя греть.

Чонхо молча взял другую ладонь Сана и поднял к своим глазам. Она была красной, болезненной. Ожог не был сильным, но вполне заметным.

– Это ерунда. Я такое могу заживить за секунду, вот смотри, – Сан забрал раненую ладонь из его рук и легко дунул на неё. Кожа на мгновение засветилась и вновь вернулась к нормальному цвету. Лекарь повертел её перед его лицом, и взъерошил волосы. – Давай. У нас есть ещё пара часов. За это время ты должен восстановить базовый контроль над своим телом. Не беспокойся. Я могу использовать щит, а кораблю ты много вреда не нанесёшь.

– Это ты так думаешь, – буркнул Чонхо, кое-как выпрямляясь и едва ощутимо ослабляя контроль над теплом внутри. Холод отступил, пусть и не до конца.

Лекарь склонил голову на бок, словно в задумчивости, и вдруг прижался к нему всем телом дыша прямо в щёку. Чонхо застыл.

– Может быть, тебе нужна небольшая мотивация? – мурлыкнул Сан, проводя носом по его скуле. Касания были мимолётными и дразнящими. Он бывал близко и раньше, но сейчас это ощущалось как-то иначе. Более интимно. – Ты ведь не любишь, когда тебя трогают? Сделай так, чтобы я тебя отпустил. Перекинься, или просто подними температуру тела – любой вариант сойдёт.

Ему было, несомненно, несколько неуютно, но точно не неприятно. Это работало как очень плохая мотивация.

– Я не хочу, чтобы тебе было больно, – сказал он, – как бы ты меня не раздражал, обжигать тебе лицо я не хочу. Даже если ты его сразу же вылечишь.

– Я успею выставить щиты, я готов в этот раз, успокойся, – отмахнулся Сан, заползая ему на колени и- нет, ни в коем случае!

Чонхо попытался оттолкнуть его, но он ловко уклонился, какими-то образом укладывая его на лопатки и всё-таки садясь сверху. Хаечи чувствовал, как медленно умирает внутри. Сан не удосужился надеть хоть что-нибудь под свою “особую” футболку и, сейчас, когда сам Чонхо был полностью голым, это было совершенно неприемлемо. Ему всё ещё не хотелось обжигать Сана, особенно те места, которыми он его касался. Ожоги на них будут дополнительно неприятными.

Чонхо обхватил чужую талию и перевернулся, как мог резко, меняя их положение. Сан тихо ойкнул, но вряд ли удар спиной о палубу был больнее ожога. 

Хаечи отполз в сторону и только тогда снова отпустил тепло внутри, позволяя ему разойтись по телу. В этот раз он не упал, легко приземляясь на все четыре лапы и лишь немного пошатываясь. Вспыхнувший вокруг жар погас почти сразу. Его тело словно успокаивалась, когда он был в этой форме. Чонхо не помнил, было ли раньше так же. Помнил только, что он точно был несколько меньше размером.

Раздалось громкое мяуканье откуда-то снизу. Хаечи опустил взгляд. Кот стоял между его передних лап. Его мимика не была человеческой, но он выглядел очевидно самодовольно.

Чонхо оскалился и недовольно рыкнул. Звук вышел неожиданно громким и резким, животным. Хотя чего уж тут неожиданного.

“Не радуйся, это не твоя заслуга.”

Сан поднялся на задние лапы, упёрся передними в его нос и громко мяукнул, щуря глаза.

“А это не важно. Ещё раз.”

Чонхо фыркнул и тряхнул головой, сбрасывая надоедливого кота со своего лица. Учитель ему попался аховый, но всё лучше, чем никакого. Второй раз был легче чем первый. Ему и часа хватит, чтобы всё вспомнить.

Он справится.

◔⁠◔◔

Ты здесь!

Хонджун моргнул. Он снова был в той же комнате. На этот раз он не нуждался в пояснениях. Он всё помнил. Видимо, помнить сны легче, когда ты спишь. Интересная мысль.

Нет, нет, нет! Подожди! Я тебя два часа искал!

– Не беспокойся, я вряд ли смогу проснуться, даже если захочу, – вслух ответил Хонджун. Голос слушался, хотя тело так и не отвечало на команды. Он вздохнул. Ну, хоть так. – Чего тебе надо?

В каком смысле не сможешь? И, может, ты не будешь говорить вслух? Я выгляжу глупо.

– А то что? – огрызнулся пикси. – Хочу и буду. Нечего было меня сюда притаскивать.

Ты не с той ноги встал? То есть, лёг. Откуда столько агрессии?

– Меня только что вырубили ударом дубинки по голове, попробуй, блять, догадаться.

Другой Хонджун затих. Сосредоточившись можно было ощутить его смятение и что-то похожее на стыд. Приятно было знать, что чтение мыслей работало в обе стороны.

Эм. Прости. Я не знал. Ты… Ты там в порядке? Я бы предложил помощь, но...

– Меня похитили торговцы наркотиками, чтобы я стал их личным источником чистой магии, и, если я не соглашусь на сотрудничество, мне отрежут крылья, а потом прирежут и выкинут мой труп в пустыню. Как ты думаешь?

Говорить это вслух было плохой идеей. Он уже чувствовал нарастающую в груди панику. Перспектива действительно была ужасная, но он ведь не собирался сдаваться! Он альфа. Его ждут дома.

– В порядке я, – Хонджун сделал глубокий, медленный вдох. Не хватало расплакаться. Вдруг его тело тоже начнёт плакать, там, в реальности? Нет уж. Он выдохнул. – Я покусал двоих ублюдков, одному порвал шею. Надеюсь он не выживет. В любом случае, я сбегу раньше, чем они успеют сообразить, что случилось.

Это заявление было встречено ещё одной долгой паузой. Хонджун чувствовал чужое удивление и… Признание? Видимо, его другая версия уважала язык насилия.

Ты… Вау. Ты сильный. Я бы так не смог.

Хонджун хмыкнул. Он что-то сомневался.

– Не такой уж я сильный. Просто пытаюсь выжить. И не неси ерунды. Ты это я, разве нет? Всё ты можешь., – он немного подумал, и добавил. – Но проверять всё-таки не стоит.

Его тело издало тихий смешок. Смеялся не он. Это ощущалось странно.

Не мешай мне тебя хвалить.

– А то что?

Не знаю, если честно. Тебе угрожать себе дороже. Ты сказал, что порвал человеку шею зубами.

Хонджун мысленно пожал плечами. Он знал, что жест будет понят. Ну, порвал, да. А что ему оставалось делать? Для того и нужны зубы.

Кстати, весь этот сленг с магией крыльями. Не расшифруешь?

– Крылья в смысле мои, – Хонджун закатил глаза. – Из спины растут. Четыре штуки. Что тебе расшифровывать, ты же буквально я.

У тебя есть крылья?

– У тебя нет?

Он запоздало понял, что он и правда не чувствовал крыльев. Но, если это сон, то в этом не было ничего странного, верно? Тело могло меняться во сне.

Это сон только для тебя. Я не сплю. Откуда бы у меня были крылья?! Нет, я умею летать, но… То есть, и про магию всё правда?

– В каком смысле “правда”? – не понял Хонджун. – Я пикси, состою из магии почти полностью. Ты про эту часть?

О боже, я фея в другой реальности. Я никогда не позволю остальным узнать.

Хонджун ощерился, скаля чужие зубы. Совершенно обычные, человеческие зубы.

– Сам ты фея! Я пикси! Ты что, человек?! О боги, только не это.

Не то чтобы в нашем мире был кто-то, кроме людей. Из разумных существ, я имею в виду. Только в сказках. То, что я умею летать, ненормально для моего мира.

Что за мир такой.

– Что за мир такой? – пикси поёжился и осмотрелся. Взгляд упорно отказывался фокусироваться. Совсем как это бывает во сне, когда картина ясна целиком, но разглядеть подробности не выходит. Тяжело было поверить что для его собеседника мир вокруг был реальностью.

Не знаю. Обычный? Некоторые люди кое-что умеют, но это редкость. И, кажется, как-то связано с вашим миром. Именно это я и пытаюсь выяснить, вообще-то.

– Ну, выясняй. Только сначала положи нас на кровать. А то сейчас меня опять привяжут к этому блядскому столбу. Уже привязали, скорее всего. Пусть хоть где-то мне будет удобно.

Конечно.

– Спасибо.

Это вряд ли сработает, но он может притвориться. Хуже точно не сделает.

Его тело поднялось само по себе и легло, устраиваясь поудобнее и даже укутываясь в одеяло, словно в кокон. Обычно он делал это крыльями но тут крыльев и правда не было. Знакомое ощущение успокаивало. Ему было тепло и уютно.

Хоть что-то.

Хорошо, а теперь. Видел ли ты когда-нибудь сон, где…

В этот раз Хонджун просыпался медленно и постепенно. Он чувствовал себя прекрасно вплоть до самого последнего момента. Едва он открыл глаза, по телу прошла болезненная дрожь. Вокруг было всё так же темно. Он не чувствовал ног и рук, ужасно болел затылок и очень хотелось в туалет. С последним ему надо будет разобраться, и как можно скорее. В этот раз за ним вряд ли придут. И, если и да, то точно не с добрыми намерениями.

Его тело чувствовало себя не лучшим образом, но паники не было. Он был спокоен и собран, точно помнил, что ему нужно было делать. Может быть, это было благодаря сну. Пикси не помнил, что именно ему снилось, но он точно знал, что это было что-то хорошее. Наверняка помогала и чужая магия, уютным клубком свернувшаяся в центре его живота. Он забрал её всю, до последней крохи и, хоть это и было мало для него, это было не так плохо в целом. В плюс, чужая кровь насытила его голод и, совсем чуть-чуть, жажду. Осознавать это было странно. Он теперь что, вампир? Он надеялся, что нет.

Хонджун на пробу сжал челюсти и едва сдержал облегчённый вздох. Это был всё тот же кляп, его не стали менять. Не было времени, или не заметили проблемы. Чистое везение. Мерзкие ощущения во рту он старался игнорировать. Вряд ли ему в ближайшее время удастся почистить зубы.

Ситуация была вполне себе неплохой и стоило этим воспользоваться. Хонджун прикрыл глаза, замедляя дыхание и напряг слух. Он почти чувствовал, как чуть заостряются его уши, и ощущения становятся острее, ярче, как удлиняются его зубы. Теперь он точно знал, что это подарок от его стаи. Что они помогали ему, даже когда их не было рядом. Он не даст ему пропасть впустую.

Слышно ничего не было. Хорошая звукоизоляция, или никого действительно не было рядом. Он принюхался. Почти удушающе пахло кровью и сыростью. Хонджун едва сдержал тошноту. Кажется, никто не стал вытирать его лицо. Ладно, хорошо, никаких больше принюхиваний. Это никогда не было его сильной стороной в любом случае.

Он резко сжал челюсти, перекусывая кляп напополам и выплюнул его в сторону. Даже если тут где-то установлены камеры и за ним следят – не важно. Если все пойдёт по плану, это им не поможет.

Хонджун прикрыл глаза, возвращая свой внешний вид в норму. Ему не нужно было видеть, и ему уж точно не нужно было, чтобы видели его. Его глаза были способны видеть в темноте и так, просто не в такой густой.

Он нащупал онемевшими пальцами оковы вокруг рук. Плохо. Он едва мог понять, где они, но выбора у него уже не было. Придётся рискнуть.

Одна короткая высокая нота – и наручники с треском разлетелись, выстреливая металлом во все стороны, впиваясь в руки и спину. Хонджун зашипел сквозь сжатые зубы. Усилий потребовалось куда больше, чем он надеялся. Блокаторы работали на славу. О телепорте можно было забыть. К моменту, когда он найдёт выход, у него едва ли останется достаточно магии.

Он медленно сложил дрожащие руки на колени, давая крови возможность вернуться. Очень скоро покалывание сменилось ноющей болью. Хонджун осторожно ощупал запястья. Царапины, хотя и болезненные. Он снова завёл руки за спину и ощупал уже её. Позвоночник не задело, повезло Часть осколков вонзилась в штуковины вокруг крыльев и чуть повредила странный скользкий материал, но не сами крылья. Это тоже нужно будет снять, но делать это вслепую он не будет.

Хонджун кое как вытащил особо крупные осколки из кожи и ощупал оковы на ногах. На более осторожные и сложные заклинания тратиться было бы слишком затратно. Ещё и долго. Придётся рискнуть ещё раз. Теперь он хотя бы знал, чего ожидать.

Пикси стянул штанины пониже, поддевая их под кандалы, сел поудобнее, прикрывая всё, что мог, и разбил оковы ещё одной прицельной трелью. В этот раз всё действительно прошло куда лучше. Всего пара порезов на лодыжках – ерунда. Он такие даже без Сана заживить мог, но тратить на это магию было бы глупо. Конечно, по запаху крови его будет легче найти, но он и так пропах ей с ног до головы. Очень вряд ли он найдёт душ в ближайшее время.

Он кое-как выпрямил ноги и принялся растирать их, от бёдер до ступней, помогая крови вновь вернуться в затёкшие конечности.

Что ему действительно нужно было найти, так это выход. И парочку людей перед этим, желательно ведьм. Он предполагал (надеялся), что “персонала” тут было не так много. Весь его план состоял в том, чтобы высосать досуха как можно больше местных обитателей, просто убивая тех, до кого не успеет дотянуться, и сбежать куда подальше, возможно используя крылья. Просто и незамысловато. Логично было предположить, что его пленители не знали, зачем на самом деле он кусал людей. Они должны были думать, что он истощён магически и ослаблен блокаторами, а значит, только и мог, что кусаться и царапаться, у них же было и оружие и магия. У него не было никаких шансов – так они должны были думать.

Действовать в лоб он, разумеется не собирался. Так у него действительно не будет шансов. Он надеялся найти себе какую-нибудь одежду, чтобы замаскироваться. Выиграть немного времени.

План целиком полагался на его скорость и готовность забирать жизни, но Хонджун не испытывал сомнений. Перестал, как только услышал условия сделки. Какими бы ни были причины, опустившихся до подобного людей он жалеть не мог.

Когда ноги наконец ожили, Хонджун медленно поднялся, бесшумно ступая босыми ступнями по каменному полу, на ходу ощупывая себя руками, проверяя на наличие возможно упущенных ран, начиная с головы. На затылке запеклась кровь, но это было ожидаемо. Лицо было в порядке, только губа чуть припухла, возможно от кляпа. Уши…

Пикси замер. Его серьги. Те, что подарили ему Минги и Сан. Они пропали. Они посмели украсть его серьги. Он с трудом подавил в себе закипающий гнев. Некогда было думать о подобном, у него были другие заботы. Вернуться к стае было куда важнее, чем гоняться за побрякушками, даже памятными, но…

Но, может быть, если он всё же встретит кого-нибудь по пути, он может задать им пару вопросов. Он не будет сворачивать с пути специально.

Хонджун стиснул зубы и прижал голову к решётке, протискиваясь сквозь широко расставленные прутья.

Если он ничего не найдёт, ему придётся вернуться сюда ещё раз.

В следующий раз выживших он не оставит.

Вряд ли Сан будет его осуждать.

◔⁠◔◔

Утро наступило даже раньше, чем обычно. Уён не чувствовал себя выспавшимся, но и сонливости не было. Он был просто в порядке. Это уже было достижением.

Ёсан проснулся вместе с ним. Он спал ещё более чутко, чем лис, что не было удивительным. Корабль не был для него безопасным местом, и он не доверял его экипажу. Особенно Сану. Уён не разобрался до конца, какие конкретно у него были проблемы с его котом, и честно сказал, что пока не готов был выслушивать какие угодно негативные мысли по поводу Санни. Вряд ли кто угодно на борту был готов к этому сейчас. Ёсан всё равно попытался высказаться, и это закончилось ожидаемым провалом.

Не могло не закончится. Они все функционировали только благодаря Санни. Уён всё ещё удерживал позитивный настрой исключительно благодаря нему, и он не стеснялся это признать. Весь корабль держался на его хрупких плечах.

Сам Санни нихрена не держался.

Лис не сразу понял, что он вошёл в один из своих рабоче-лекарских режимов. Обычно кот становился холодным и равнодушным, почти резким, и оставался таким, пока опасность не минует. Сейчас же произошло обратное: он стал до ненормального ласковым, заботливым и мягким. Там, где обычный Сан мог отшутиться и послать его куда подальше, этот коротко обнимал и гладил между ушами. Он не позволял себе ни единого негативного слова, но он и не скатывался в чрезмерный позитив. Просто пытался всеми силами показать, что он здесь, рядом, и защитит их всех, что бы не случилось.

Забота и лёгкое беспокойство остались единственными эмоциями, которые он проявлял. Словно всепоглощающая любовь к ближним была всем, что у него осталось.

Они с Юнхо пришли к соглашению оставить всё как есть, просто потому что сейчас они все откровенно в этом нуждались. О последствиях можно будет подумать позже. Сейчас Хонджун был важнее.

Угрозу для состояния Сана и вообще для Сана в целом мог представлять Ёсан, так что он был сослан в контрольную рубку, под присмотр ведьмака. Он единственный знал маршрут, по которому они должны были лететь, чтобы их никто не заметил, так что это даже не выглядело подозрительным. Уён доверял Ёсану достаточно, чтобы оставить его наедине с наиболее ранимой частью команды. Он был мирным с теми, кого не считал угрозой. Почему он считал угрозой Сана было пока не ясно.

Минги и Сонхва спали, так что сейчас на камбузе они остались только втроём. Сан падал всё глубже, и это было заметно. Физически и эмоционально перегруженный после почти часовой тренировке по контролю над обликом, Чонхо был его нынешней целью, и даже он начинал понимать, что что-то тут было не так. Он уже открыл рот, чтобы спросить что-то совершенно лишнее, но Уён прервал его одним взглядом. Хаечи осёкся на середине вдоха. Сан обеспокоенно нахмурился, но лис успел отвлечь его на себя.

– Санни, малыш? – кот тут же оказался рядом. Улыбка на его лице была щемяще нежной и одновременно ужасающе пустой. Как будто он готов сломаться в любой момент. Этого допускать было нельзя. Они держались только на нём. Он был им нужен. – Сходи на нижнюю палубу, пожалуйста? Надо проверить круг. Он может понадобиться.

Сан кивнул, поцеловал его в щёку и тут же унёсся прочь. Ему пойдёт на пользу побыть вдали от них хотя бы пару минут.

Уён подошёл к Чонхо. Он прижал уши, но взгляд не опустил, открыто встречаясь с ним глазами. Он выглядел так, будто был готов огрызаться, но сейчас было не то время и не та ситуация.

– Мы тоже это видим, да. Он не в порядке, – негромко сказал Уён, опуская руку на плечо хаечи. – Не надо его об этом спрашивать. Принимай как должное.

Взгляд на чужом лице чуть смягчился, уши приподнялись.

– Но ведь… Разве не надо ему помочь?

– Мы не знаем, какой будет его реакция, – признал лис, – и разбираться с ней сейчас у нас нет времени. Сейчас, он нужен нам таким и он это чувствует. Мы поможем ему – позже. Если это вообще понадобится. Обычно он выходит из этого состояния сам.

О том, что такую версию они видели впервые, он говорить не собирался. Может, её уже видел Минги. Или Хонджун.

Чонхо опустил взгляд, хмуря брови.

– Это неправильно. Вы его используете. Он ведь…

Уён звонко щёлкнул его по лбу.

– Естественно. А ты как думал? Мы и тебя используем. Люди вообще всегда друг друга используют. Это то, как устроена жизнь, щеночек. Суть в том, что он хочет, чтобы мы его использовали. И он сам выбрал где, когда, и кем он хочет быть использованным, и это привилегия, которой обладают не все. Не жалей его. Пользуйся и будь благодарен.

Лис развернулся и отошёл к столу, занимая руки уборкой. Нужно было закончить всё тут, пока они добираются до места. Потом ему будет не до этого.

Чонхо молчал несколько долгих секунд. Уён вообще не ожидал, что он снова заговорит.

– Я думал, ты его любишь.

Ауч. Вот это было уже обидно. Лис резко развернулся. Хаечи сверлил его пронзительным взглядом. Образец морали и чистоты, не иначе.

– Наши отношения это не твоё дело, – холодно отчеканил он он, – и не тебе о них думать. Просто делай, что тебе сказано и не лезь, куда не просят.

Чонхо опустил взгляд, но Уён почти чувствовал исходящие от него волны раздражения и гнева. Он сам чувствовал обиду и злость. Ему не хотелось ничего объяснять. Он был не обязан. Он мог просто оставить всё как есть.

Вот только подобные эмоции не очень хорошо сочетались с серьёзной спасательной операцией, на которой им придётся полагаться друг на друга. Он не мог подвергнуть спасение Хонджуна риску из-за мелочной ссоры. Не мог подвергнуть Чонхо риску. Не хотел.

Порой ему так хотелось быть менее рассудительным.

– Разумеется я его люблю, – негромко буркнул он, снова отворачиваясь. – То, что я отношусь ко всему с практической точки зрения, не значит что я бесчувственный ублюдок. Тебе просто не хочется признавать, что в любых отношениях люди ищут выгоды, путь даже нематериальной. Любовь это тоже выгода.

Чонхо ответил не сразу, но в этот раз пауза не была такой тяжёлой.

– Разве не тяжело так жить? Выискивая во всём выгоду, считая, что все всех используют?

Уён раздражённо дёрнул ухом.

– Ты меня не слушаешь, щенок. Не надо ничего выискивать. Надо просто видеть то что уже есть. Ты думаешь, я анализирую всех людей и составляю схемы, прежде чем начать с ними общаться? Я просто быстрее чем многие понимаю, что именно я получаю от этого общения. И знаю, что я могу предложить.

Чонхо снова затих. Следующий вопрос прозвучал резко, почти с вызовом, но Уён мог чувствовать скрытую за грубостью робость.

– И что ты получаешь от меня?

Что он получал? Охапку проблем. Новый рот, который нужно было кормить. Нового человека, о котором нужно было переживать. Забавного зубастого щенка, которого было так приятно дразнить. Сильного союзника.

Может быть, в будущем, хорошего друга.

– Пока только кучу глупых вопросов, – ответил он, взмахивая хвостами. – Ешь давай. День будет долгим.

Он надеялся, его команда не станет меньше к его концу.