Хонджун пришёл в себя.

Было очень странно, понимать, что он пришёл в себя. Это происходило медленно и постепенно, мягкими волнами осознанности, накатывающими на него голосом, запахом и касаниями Уёна. Он сжимал его ладони, осторожно вытирал лицо и грудь и говорил, говорил, говорил. Это помогало продолжить бороться, выныривать из странного состояния, окутавшего его сознание.

Пришёл в себя окончательно он не от особенно нежного касания, объятия, или, как это бывает в сказках, волшебного поцелуя. К сожалению. Он просто вдруг понял, что вот он, тут и смог чувствовать своё тело. В этот момент он стоял на коленях в углу комнаты, пока его выворачивало наизнанку чужой кровью, так что пробуждение вышло не из приятных.

Уён всё ещё был рядом: легонько поглаживал его по спине, приговаривая что-то невразумительное, удивляясь тому, что он ещё продолжает и как “с виду и не скажешь, что в тебя столько влезет”. Хонджун вытер рот тыльной стороной ладони и выпрямился, одаривая лиса невпечатлённым взглядом.

– На себя посмотри, розовое чудовище.

Уён вскрикнул, высоко и звонко и резко прижал его к себе, вызывая новую порцию тошноты и головокружения. В этот раз пикси сдержался, но само наличие подобных реакций было тревожащим. Что с ним вообще случилось. И почему Уён тут?

– Как ты сюда попал? – просипел он. Вернее, так он думал, пока Уён ему не ответил.

– Солнце, я рад, что ты уже можешь говорить, но я нихрена не понимаю, – сообщил он радостным голосом, наконец выпуская его из объятий, – ты звучишь так, будто пьян в дым. И выглядишь, кстати, так же. Ты случайно не пил?

Хонджун нахмурился. Судя по вкусу на языке и цвету лужи на полу, пил он кровь, но он не помнил, в какой вообще момент умудрился это сделать. Ещё и в таком количестве. Это было в плане побега. Видимо, он сработал. Это всё ещё не объясняло, откуда тут Уён.

– Так, пошли. Остальные уже пару часов ждут, пока ты в адекватное состояние придёшь. Я отказался возвращаться на корабль до этого. Особенно с незнакомыми людьми. Ты знаешь, что ты и на них кидался? Теперь знаешь.

Хонджун понятия не имел, о чём и о ком шла речь, но решил не заострять на этом внимания. Видимо, сейчас они познакомятся. Он попытался встать. Потом ещё раз. После третьей провальной попытки Хонджун обиженно нахмурился и уставился на свои ноги. Он чувствовал себя прекрасно. Почему они не работали?

А затем Уён вдруг поднял его на руки, сминая странно онемевшие крылья, и все вопросы забылись. Пикси успел только вцепиться в его плечи, чтобы удержать голову в ровном положении. Каждое движение ощущалось в десять раз сильнее, чем обычно. Как будто он правда был пьяным. Вопроса о том, зачем Уён его схватил не возникло. Очевидно, сам он никуда дойти не сможет.

Помещение, в которое лис его внёс, было тем же, в котором его не так давно допрашивали, только с некоторыми дополнениями. Вся мебель, включая мягкий угловой диванчик, была разломана на части, а в самом центре, на обломках, спиной к спине сидели люди. Точнее, не-люди. Пикси, четыре молодые девушки. Только у двоих из них на спине виднелись сияющие крылья, бледные и болезненные, но у Хонджуна не возникало ни секунды сомнений в том, кем они были. Чуть поодаль стоял знакомый бонхван. Наверное, это он привёл Уёна. Об этой вероятность он почему-то не подумал.

– Ты зачем его притащил?! – воскликнула одна из девушек, вскакивая на ноги.

Яркие зелёные глаза, тёмно синие волосы. Она была такой же, как он. Все они. Это был первый раз, когда он видел так много пикси за один раз, и первый раз, когда он мог вступить с ними в диалог. 

– Он уже в порядке, остынь, нуна, – небрежно бросил Уён, осторожно опуская его на расчищенный участок пола у стены. – Джуни, это Со Хёндже, Ким Ери и Юн Мьён нуны и Им Хаюн. Их эти уёбки тоже похитили.

Запоминать кому какое имя принадлежит Хонджун даже не пытался. Его разум напрочь отказывался работать. Он чувствовал себя замечательно. Правда. За исключением головокружения и тошноты всё было просто идеально, как никогда раньше. Ощущения эти были весьма обманчивым, потому что стоять он не мог, думал с трудом, а его речь, видимо, понимал только он сам.

Он медленно кивнул и сосредоточился, надеясь, что теперь прозвучит лучше. Это была редкая возможность. Он не хотел её упускать.

– Добрый день, – произнес он, медленно и чётко, почти по слогам. Судя по лицам девушек, они были впечатлены. Как вообще прошла их первая встреча, если они были впечатлены этим?

– Это было неплохо, но лучше всё-таки молчи, – снисходительно похвалил Уён, похлопывая его по плечу. Хонджун оскалился в его сторону, получая ещё одно похлопывание, на этот раз по щеке, в ответ. – Так, а теперь, давайте уже с этим заканчивать. Нам надо на корабль. Джуни, круг помнишь? Или лучше пешком?

Хонджун засмеялся бы вслух, если бы не боялся, что его снова вырвет. Такое количество народа он бы и в нормальном состоянии телепортировать побоялся. Сейчас же он бы не стал телепортироваться даже самостоятельно, ни в круг, ни без него.

Он поднял два пальца. Уён кивнул, абсолютно не удивлённый. Ещё бы.

– Значит, пешком. Ёсани, мы пока отсюда выйдем, а ты слетай за кораблём. Пускай полетят ко входу и заберут нас. Мьён-нуна ходит так себе, Хаюн тоже не особо, Хонджун-хён вообще не ходит – мы столько народу не донесём.

Бонхван – видимо, это его звали Ёсаном – кивнул и молча вышел из комнаты. Хонджун чувствовал, как с каждой секундой количество вопросов возрастает, но всё так же не находил в себе сил их задать, или даже сформулировать. Уён снова поднял его на руки и понёс на выход, кивая девушкам. Они о помощи не просили и молча разделились на пары, поддерживая друг друга под руки. Если бы не он, Уён мог бы им помочь. Хонджун чувствовал себя виноватым за свою беспомощность.

– Ёсани следил, когда тебя похищали, а потом показал нам дорогу, – заговорил Уён, отвлекая его от наблюдений. Видимо, посчитал своим долгом заполнить пробелы в его памяти, хотя его усилиями у Хонджуна просто добавилось новых. – Он мой друг, но он нам не поэтому помог, он вообще не знал, что я на корабле! Представляешь? Странно, я знаю, но это мы потом обсудим. В общем, прилетает он на корабль, вместе с Сонхва, конечно, а Чонхо с Минги…

Хонджун с большим трудом улавливал нить повествования, но он очень старался. Непрерывный поток речи помогал помнить, что он был здесь и сейчас. Он закрыл глаза, чтобы чуть уменьшить головокружение, и, если бы не Уён, он бы наверняка просто отключился снова, а эта перспектива пугала. Он пропустил целый кусок жизни, очень важный, судя по всему, и причинил вред некоторому количеству людей и не-людей. Забывать такое было просто неправильно.

Когда они наконец дошли до выхода и откуда-то спереди дохнуло свежим прохладным воздухом, Хонджун почувствовал, как связь в груди вспыхивает и оживает с новой силой, тянется вперёд. Его окутало уютным спокойствием. Стая была рядом. Теперь всё будет в порядке.

Он открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как всё та же синеволосая бескрылая пикси с силой пинает лежащее на земле безжизненное (скорее всего, буквально) тело, а вторая, которую она поддерживала за талию, с чувством плюёт в его сторону. Остальные двое просто переступили через него не глядя, так же, как это сделал Уён. Хонджун сглотнул и закрыл глаза. Значит, без жертв не обошлось. Интересно, сколько из них было на его счету.

Не то чтобы ему правда хотелось это знать, но он был обязан. Хотя бы для себя. Он уже решил, что не был хорошим человеком, но, если он начнёт терять счёт и относится к чужим жизням, как к пустяку, он станет монстром. Он не хотел становится монстром.

Возможно, думать об этом было уже поздно.

◔⁠◔◔

Сан хотел бы сказать, что почти не заметил, что Уён задерживался. Они были очень заняты. Вернуть матрас на место, подготовить комнату Минги и Юнхо для четырёх новых временных обитателей, скорее всего травмированных морально и физически, найти подходящую для них одежду, возможные лекарства и еду, подготовить лазарет, подготовить большую пустую комнату для грядущего полнолуния, вымыть душевые и ванную – это всё занимало время. Даже когда они занимались этим все вместе.

Сонхва оказался очень прилежным, старательным и исполнительным. За час он вычистил туалеты, ванную и душевые до идеального состояния, включая зеркала и полы. Сан вообще не знал что они могут выглядеть настолько чистыми. Как оказалось, родство с водой давало ему некоторые преимущества в этой области. Дракон был опущен отдыхать сразу после, и в качестве отдыха он выбрал набрать полную ванну ледяной воды и свернуться в клубок на её дне. Сан не осуждал. Ванная была единственной, но они могли обойтись душем без каких либо проблем. Водный дракон нуждался в воде – вполне себе понимаемый концепт. Сонхва в кои то веки выглядел счастливым. Хотя Сан и чувствовал некоторую тоску от того, что он залез туда прямо в футболке. Лишь бы после он не начал ходить в ней по кораблю, оставляя везде лужи.

Остальные справлялись с переменными успехами. Перелом Минги всё ещё заживал, хотя волк и вёл себя, словно всё было в порядке. Сан не мог не беспокоиться за него, но беспокойство быстро отошло на задний план, когда Чонхо, помогая ему заправлять постель, свалился во внезапный короткий обморок.

Сан не был врачом. Он был в первую очередь алхимиком, а уже потом целителем-самоучкой и лекарем, не заслуживающим этого звания. И, по совместительству, идиотом. Как он не понял сразу? По бледному лицу Чонхо было сразу очевидно в чём была проблема.

– Он пил твою кровь, да? – вздохнул Сан, укладывая хаечи на свежезастеленную постель. – Ты сказал бы хоть, я кроветворные могу делать за пару минут. Это практически моя специальность.

Чонхо уставился на него большими глазами, чуть приоткрыв рот. Его что так удивляли кроветворные?

– Это что, нормально? Он пикси или вампир?! – ах, его удивляла эта часть.

– Он, вообще-то, тянет магию, – объяснил Сан, – но с кровью это, видимо, легче. Он пил её у Уёна. Это всего пару раз было. Пить даже не обязательно, как я понял, просто нужна рана на теле, чтобы получить лучший доступ. Ну всё, полежи немного, сделаю всё за пару минут. Будешь как новенький.

Ушло чуть больше, чем пара минут, но десять это не так уж много. Чонхо выпил зелье залпом и даже не поморщился, ни от чрезмерно высокой температуры, ни от резкого неприятного вкуса. Он всегда был очень послушным пациентом. Лечить его было приятно

Сан почти не заметил, что Уён задерживается, потому что он был так занят. Хотел бы не заметить. На деле он проверял время на телефоне каждую минуту, ожидая сообщения, звонка – чего угодно, но безуспешно. Он не паниковал, только потому что он физически не был способен паниковать. Ледяной кокон спокойствия, начавший было оттаивать с возвращением Чонхо, снова окутал его тело.

Это спокойствие было абсолютной ложью и он знал об этом лучше всех. Оно помогало ему держать лицо и функционировать, но каждый звук, улавливаемый чуткими ушами заставлял Сана вздрагивать и поворачивать голову. Когда же он услышал уже знакомый шелест крыльев, то рванул на палубу прежде чем успел это осознать.

Он успел как раз вовремя, чтобы увидеть как Ёсан приземляется на палубу и чуть пошатывается, поджимая лапу. По одному беглому взгляду было очевидно, что без помощи тут будет не обойтись, но, помня о его прошлой болезненной реакции, лезть Сан не стал. Сначала насущные вопросы.

– Где Хонджун и Уён? Прошло два часа!

– Возникли проблемы, – ответил Ёсан, подчёркнуто не глядя ему в глаза, – Хонджун был не в себе, Уён отказался передвигать его, пока он не очнётся. Он очнулся. Теперь нужно подогнать корабль ближе. Хонджун сказал, что не сможет никого телепортировать.

– А вы думали он сможет?! – Сан всплеснул руками, давая волю раздражению. – Семь человек за раз?! Его максимум четыре, и даже тогда ему было хреново! О чём вы думали вообще!

Ёсан пожал плечами, и Сан мысленно одёрнул себя. Бонхван был ни при чём, он не принимал решений. Ругать надо было Уёна. И он отругает. Хвосты ему узлом завяжет, за то, что он устроил. Уж кто-кто, а Уён знал, на что способен и не способен Хонджун. Не мог он думать такую глупость.

– Пошли внутрь, нельзя во время взлета торчать на палубе, – сказал Сан. Бонхван неловко замялся, глядя на него с явным опасением.

Алхимик вздохнул и подошёл ближе, решительно хватая его за руку.

– Пойдём, говорю. Не собираюсь я тебя есть, или что ты там обо мне думаешь.

Он затащил Ёсана в коридор и крепко сжал его ладонь, притягивая ближе. Света тут не было, и он помнил его реакцию на тёмный коридор в прошлый раз. Он дошёл до рубки и почти насильно усадил бонхвана на кресло, предварительно сложив спинку, чтобы не мешать хвосту и крыльям.

– Сиди, – скомандовал Сан, как мог строго, – я за остальными сбегаю.

Дожидаться ответа или реакции он не стал. И минуты не понадобилось, чтобы найти Юнхо, тут же на всех парах рванувшего в рубку. Следом был найден Минги, а потом и Чонхо. Последний был отправлен выуживать Сонхва из ванной с чистым полотенцем и комплектом одежды. Хорошо что у них была пара юбок. Хвост дракона ни в один нормальный разрез штанов не влез бы.

Сан вернулся в рубку как раз к тому времени, как Юнхо запустил двигатели. Ёсан всё ещё сидел на стуле, забавно подогнув лапы. Хотя, учитывая их строение, вряд ли он мог сидеть как-то ещё. Алхимик встал за спинкой кресла пилота и вцепился в неё, напряжённо вглядываясь в экраны, надеясь понять хоть что-то.

Корабль слабо тряхнуло, когда посадочные шипы с лязгом втянулись внутрь и они оторвались от земли. Юнхо не стал набирать слишком большую высоту, сразу же разворачивая нос корабля. Без щитов ощущения были непривычными. Сан мог слышать куда больше, и это немного сбивало с толку. Как же они себя избаловали.

– Стоп. Вот в эту сторону, – заговорил Ёсан со своего места. Сан не знал, что оттуда он вообще может что-то видеть и тем более понимать, в какую сторону они двигаются. Вокруг был сплошной песок, куда ни глянь. – Теперь прямо, пока не увидишь скалу. Садись прямо у неё, трапом на северо-восток. Им нужна будет помощь, чтобы подняться, я могу…

– Ты сидишь тут, – оборвал его Сан, – думаешь, я слепой? У тебя палец синий весь. Без тебя справимся.

Ёсан молча уставился на него. Его взгляд был пристальным, внимательным и совершенно не читаемым. Сану было плевать что он там думал и каким крутым себя считал. Если будет нужно, он привяжет его к стулу.

Корабль сел на землю и Юнхо спустил трап – узкую стальную лестницу. Сан махнул рукой давая Минги знак идти за ним и вышел на палубу. В коридоре он сразу же наткнулся на Чонхо.

– Я отвёл его в каюту и оставил на кровати, это ничего?

Сан кивнул и взял его под локоть.

– Пошли с нами, нужно будет помочь поднять людей. Ты как по ощущениям, справишься?

Чонхо кивнул.

– Без проблем. Я вперёд пойду, я знаю дорогу.

Сан кивнул, позволяя хаечи унестись прочь и повернулся к Минги.

– Останемся тут? – устало спросил он. – Чонхо должен справиться, больше одного человека за раз по этой лестнице всё равно не поднимешь. 

Минги пожал плечами и хлопнул его по плечу здоровой рукой. Сан кивнул и присел на корточки возле лестницы, выжидающе глядя вниз. Его хвост обвился вокруг босых ступней, а уши беспокойно вертелись во все стороны, выискивая знакомые звуки. Едва только уловив голос Уёна, они зафиксировались на нём.

– ...ага, там наш корабль, да! Я знаю, он небольшой, но… О, Чонхо! Ты уже в порядке?

Фигура Чонхо скрылась за поворотом, и Сан досадливо нахмурился. Почему они уже видели корабль, но их с корабля было не видно?

– Здравствуйте. Меня зовут Чхве Чонхо, – уловил он голос хаечи, нейтральный, подчёркнуто вежливый, – есть ли среди вас кто-то, кто нуждается в помощи при подъёме по вертикальной лестнице? Высота около четырёх метров, наверху вам помогут, – наступила небольшая пауза, а затем Чонхо заговорил снова, отвечая, видимо, на чей-то жест. – Нет-нет, не беспокойтесь. Я здесь для того, чтобы оказать помощь.

Сан с любопытством дёрнул ухом. Звучало очень заученно. Чонхо, видимо, включил профессионала. Давно он этого не слышал. С самого порта.

Затем раздался женский голос, тонкий и робкий.

– Спасибо, Чонхо-оппа. Тогда, можно сначала Мьён-онни? Только мы с ней сами не можем.

– До корабля я донесу тебя первой, хорошо? Ты совсем лёгкая, не беспокойся.

– Я… Х-хорошо, оппа. 

Остаток разговора Сан пропустил. Когда Чонхо показался из-за скалы, алхимик не сумел сдержаться и выругался вслух. Девушка на его руках была пикси: серебряные волосы и бледные, зелёно-голубые крылья – но главным было не это. Не только голос, но и лицо принадлежали ребёнку. Она звала Чонхо оппой не только потому, что он выглядел взрослее. Эти ублюдки похитили ребёнка. Боги, как он хотел лично высказать им всё, что он думал по это в поводу. Им повезло, что Хонджун их убил.

К разговорам он больше не прислушивался, сосредоточившись на том, чтобы внимательно оглядывать и прослушивать окружение, шевеля ушами, словно локаторами. Если к ним вдруг начнут подбираться, он должен не упустить этот момент.

К счастью, вокруг всё было спокойно, и вся процессия сумела добраться до их корабля нетронутой. Оставалось только дождаться, пока они поднимутся наверх. Сан был к этому готов. Не морально, разумеется, но физически он подготовил буквально всё, что было можно подготовить. Наверняка кому-то понадобится помощь.

Лишь бы там не было ещё больше детей. Он не переживёт.

Первым до верха добрался Чонхо, неся на спине одну из девушек. Сан помог ей забраться на борт и тут же окинул цепким взглядом. Рыжие волосы, пронзительные, ненормально яркие голубые глаза, никаких крыльев. Небольшой, но видимый живот при весьма хрупком общем телосложении, морщинки собранные в уголках глаз. Она была куда старше, чем он предположил изначально, на добрый десяток лет, а то и больше, и, скорее всего, в положении. Заметив его взгляд, она прикрыла живот рукой и оскалилась, демонстрируя заострённые клыки. Ни в какое сравнение с зубами Хонджуна, но тоже весьма внушительные.

Сан сделал шаг назад и коротко поклонился.

– Прошу меня простить, я не хотел показаться грубым. Я Сан, местный целитель. Вам нужна помощь? Что-то с ногами? Провести вас внутрь?

Про очевидный живот он решил не говорить вовсе. Он был не по этой части, да и тема была как будто весьма личной. К тому же, он не хотел знать. Не был готов. Слишком много ужасов за короткий срок, он не хотел получать дополнительных впечатлений.

Девушка мотнула головой и уселась прямо на палубу. Сан только сейчас заметил весьма плачевное состояние её одежды и рваные дыры на спине, открывающие вид на уродливые шрамы в местах, где раньше были её крылья.

– Осади, котомальчик, – бросила она. – Без мелких никуда не пойду. Я в норме.

Нет так нет. Сан кивнул и вернулся к своему месту, ожидая следующего пассажира. 

Следующие девушки поднялись парой, держась друг к другу настолько близко, насколько это было возможно и начали скалиться едва только они с Минги протянули к ним руки.

Алхимик понял намёк и отступил назад, утягивая Минги за собой. Синеволосая и тоже бескрылая девушка поднялась первой, а затем легко подняла вторую, крошечную и крылатую, с золотистыми волосами. Она выглядела как фея с картинки, воздушная, тонкая и эфемерная – словно воплощение самой сути пикси, и её грязная и разодранная одежда, как и общий потрёпанный внешний вид, не мешали. Страшно было представить, как она выглядела обычно, если даже сейчас она была так прекрасна. Сан сам не заметил, как залюбовался, и, видимо, не только он.

Их с Минги привело в себя злое шипение.

– Хватит пялиться, – процедила высокая девушка, смеряя их сердитым взглядом, – только пальцем её троньте, и я вас на атомы развею.

Волк виновато опустил голову и спрятался за Сана, тихо скуля. Алхимик нахмурился, делая шаг к девушке и скалясь в ответ. Жертва или нет – она не имела никаких оснований для подобных угроз.

– Мне угрожать можешь сколько хочешь, но на Минги даже смотреть косо не смей, ясно?

Не дожидаясь ответа, он вернулся к волку и обнял его, оставляя короткий поцелуй в уголке губ. Минги слабо улыбнулся, не поднимая взгляда. Наверняка снова чувствовал себя виноватым.

В этот момент на борт поднялся Чонхо, легко и спокойно, неся на плечах ту самую девочку-пикси. Вблизи она казалось ещё младше и выглядела почти комично крошечной. Слезть она не попыталась, словно была настроена оставаться на плечах Чонхо до последнего. Хаечи как будто не возражал, и вообще выглядел весьма довольным собой. Хорошо. Хотя бы одному из них они доверяли. Это облегчит процесс.

– Минги, солнце проводишь их в лазарет? – попросил Сан, бросая строгий взгляд на синеволосую девушку. – Покажешь где что, окажешь первую помощь и всё такое. Мне надо встретить Джуни. И ведите себя прилично.

Наглая пикси закатила глаза.

– Не трону я твоего парня, остынь. Больно он мне нужен.

– Вот и не трогай, – кивнул Сан, – хорошо, что мы друг друга поняли. Чонхо, помнишь, где одежда? Умница. Идите. Вдвоём справитесь.

Алхимик вернулся к трапу и сделал глубокий вдох. Ещё чуть чуть. Он был на грани, но подождать нужно было совсем чуть-чуть. Он мог чувствовать остатки самообладания внутри, словно тугую натянутую струну – тонкую, но крепкую. Она выдержит недолго, но она выдержит.

Уён ловко вспрыгнул на борт, не успел Сан даже заметить, что он уже поднялся, тем более предложить помощь. Его взгляд упал на Хонджуна в а его руках.

Струна натянулась в последний раз и лопнула, разлетаясь на осколки.

◔⁠◔◔

Хонджун упрямо продолжал оставаться в сознании. Он сосредоточился на голосах, не пытаясь понять смысл сказанного. Голосов было много, знакомых и не очень, но главным оставался Уён. Он не замолкал ни на мгновенье. Когда интонации становились вопросительными, очень хотелось ответить, но его рот лучше было держать закрытым. Он ощутил необходимость этого особенно остро, когда Уён вдруг закинул его себе на плечо.

Картинка перед глазами изначально была мутной, но теперь она ещё и кренилась. Хонджун плотно зажмурился, сжимая губы. Только бы сдержаться. Уён двигался старательно аккуратно, но всё ещё недостаточно плавно, чтобы это было комфортно. Вряд ли по их трапу вообще можно было подниматься иначе. Но, во всяком случае, Уён делал это быстро. Хонджун даже не заметил, как они добрались до верха, только почувствовал, как его осторожно ставят на ноги и открыл глаза, словно надеясь, что зрение поможет ему удержаться в вертикальном положении.

Ему не удалось проверить эту теорию. Едва только его стопы полностью опустились на землю, знакомое твёрдое тепло с силой врезалось в него на полной скорости, сбивая с ног и сгребая в объятия. Страха не было. Он чувствовал, что это Сан, даже толком не осознавая как.

– Ты придурок! – голос алхимика был громким. Он прорывался сквозь окружающий его туман с удивительной лёгкостью и в нём ясно слышались слёзы. Сан плакал. Плохо. – Я тебя ненавижу, слышишь? Я думал ты умер! Идиот! Мудак! Если бы ты умер, я бы нашёл, нет, я бы изучил некромантию, вызвал тебя обратно и убил ещё раз, чтобы ты понял, какой ты мудак!

Хонджун засмеялся. Смеяться долго не получилось – его тут скрутило болезненным спазмом, и он уронил голову на плечо Сана. К счастью, большая часть чужой крови уже покинула его тело, и оставались жалкие капли, но это всё ещё вряд ли было приятно. Он хотел бы отвернуться в сторону, но хватка была слишком крепкой.

– Это... это кровь? Джун, ты что, ранен?

Секунда – и он уже лежал на спине. Сан нависал сверху, водя трясущимися ладонями по его телу и громким шёпотом читая заклинания.

Интересно, покажут ли они ему, что Хонджуну было плохо не из-за несуществующих ран, а потому что он был убийцей?

– О боги, ты, – звучало так, как будто показывали, – в тебя что, стреляли?! Ты весь в дырах и – раз, два и… три – в тебе три пули! Какого хрена мне никто не сказал?!

Пикси округлил глаза. Об этом он слышал впервые.

– Пр-вд? – удивлённо спросил он, на этот раз чётко слыша, как слово вышло странным и смазанным, больше похожим на случайный набор звуков.

– Молчи, не то я тебя придушу.

Хонджун послушно замолчал. Алхимик звучал так, как будто действительно мог.

Он продолжил водить руками вдоль его тела, в этот раз касаясь лишь некоторых точек, осторожно нажимая на них. Хонджун действительно мог чувствовать некоторый дискомфорт. Неужели огнестрельные ранения совсем не болели? Это были его первые.

– Но как вообще?.. Раны как будто… Блять, если их Уён прижёг, клянусь, я его самого прижгу.

Сан выглядел неправильно. Хонджун рассматривал его, напуганного, взъерошенного и заплаканного, заметно дрожащего, и всё ожидал появления спокойного, способного на чудеса лекаря-Сана, который отбрасывал все эмоции чтобы помочь своим пациентам. Лекарь-сан всё не появлялся, и, кажется, появляться не планировал.

Словно подтверждая его мысли, вместо того, чтобы начать что-то делать, Сан уткнулся головой в его грудь и разрыдался. Хонджун никогда не видел его таким. Хотелось помочь. Спросить, что случилось.

Вот только случился, кажется, он.

Хонджун поднял руку и зарылся пальцами в чёрные волосы, поглаживая участок за бархатными ушами.

– Я в порядке, – шепнул он. Он не был уверен, как звучит со стороны, но надеялся, что хватит просто звука его голоса. – Я жив. Я в порядке. Подумаешь – пули. Ну же, котёнок.

Сан громко всхлипнул и внезапно сгрёб его в охапку, поднимая на руки. Пикси успел только ойкнуть, и вот мир снова завертелся перед глазами – его снова куда-то несли.

Хонджун вздохнул и закрыл глаза. Можно было перестать стараться. Его Санни был здесь, и, даже если не был спокоен и собран – это был он. Можно было расслабиться. Он не позволит Хонджуну никого ранить.

◔⁠◔◔

Минги никогда не увлекался медициной и всем, что было с ней связано. Он не любил видеть и трогать кровь, не любил ощущать чужие страдания. Как он стал ассистентом Сана было не ясно для него самого – но это было ещё ничего. Сейчас он вообще действовал как самостоятельный лекарь, а вот это было уже совершенно ни в какие ворота. Но что ещё он мог сделать? Сан был занят. Он это видел. Все видели.

Он тоже хотел подойти к Хонджуну, но вряд ли ему бы удалось. Сан отбросил Уёна в сторону, даже не обратив на него внимания. Он явно не был в настроении делиться.

Волк вздохнул. Ничего. Его очередь придёт позже.

– Я могу поднять футболку, нуна? Раны надо обработать.

Старшая пикси, сидящая перед ним на стуле равнодушно дёрнула плечом, а затем молча стянула её полностью. Решение было, вообще-то, правильным. Минги называл этот грязный кусок рваной тряпки футболкой только потому, что у него не было других предположений о том, что это было.

Другие девушки смотрели настороженно и испуганно, сбившись в плотную кучу в углу, напрочь отказавшись занимать койку. Уён сидел рядом, продолжая болтать вполголоса, и ему они даже отвечали, но на Минги продолжали смотреть как на врага народа. Можно было их понять. Наверное.

Он очистил израненную спину марлей и внимательно осмотрел. Раны, в большинстве своём, были не особо свежими, но всё ещё жутко неприятными. Глубокие надрезы вокруг мест, где раньше были крылья и жалкие обрывки когда-то цветных мембран заставляли его сердце болезненно сжиматься. Как можно было такое сделать? Он вздохнул ещё раз и нанёс на повреждённые участки густую мазь. Сан сделал её для ран на крыльях Хонджуна, но быстро понял, что она подходит для всего Хонджуна целиком. С ней поверхностные раны на пикси затягивались за пару минут.

– Теперь только пять минут подождать, – сказал он, обходя свою пациентку спереди и садясь перед ней на колени, – а с ногой что?

Он слышал возмущённый шёпот остальных но старательно игнорировал его, не позволяя ушам дёргаться уж слишком заметно. Девушки были недовольны тем, что он не предложил Мьён прикрыться, но упускали тот факт, что он и раздеваться ей не предлагал. Это было целиком её решение, и её ничего не смущало. Его тоже. К тому же, пока мазь не закончит свою работу, куда правильнее было оставить кожу открытой.

Нога, к счастью, была всего лишь вывихнута. Вывихи лечить он умел, и все что нужно для этого у них тоже было. Сан был запасливым паникёром, и это всегда играло им на руку.

Он как раз успел сделать инъекцию зелья в нужное место, когда в лазарет зашёл сам Сан с Хонджуном в руках. Теперь альфа был без сознания, но об этом Минги не беспокоился. Его сердце билось ровно и уверенно. Он не был в опасности.

Алхимик не смотрел ни на кого из них. Он уложил Хонджуна на койку, сбросил с себя испачканную чем-то подозрительно красным кофту, оставаясь только в штанах и щелчком пальцев обеззаразил всего себя, вместе с волосами и шерстью. У стоящего слишком близко Минги защипало глаза и нос. Он отвлёкся от своей пациентки и нахмурился. Сан как будто готовился к операции. Зачем Хонджуну операция? Что-то всё-таки было не так?

Когда Сан, всё так же молча, достал скальпель прямо из воздуха, явно телепортируя из шкафчика, напряглись уже все в комнате. Минги слышал, как кто-то тихо взвизгивает в углу.

– Нам бы какую-то ширму, – пробормотал Минги, возвращаясь к своей пациентке и, наконец, заканчивая с её ногой. – Теперь должно быть нормально. Попробуйте встать. 

Мьён поднялась на ноги, осторожно наступая на вторую и радостно вскрикивая.

– Минги, ты чудо! Чёрт, я думала, придётся на одной скакать ещё недели две!

Она схватила его за шею и наклонила к себе, звонко целуя в щёку. Волк покраснел и опустил голову, но быстро понял, что это очень сомнительная тактика, когда тот, от кого ты отводишь взгляд, на пару голов ниже тебя. Мьён хихикнула и хлопнула его по плечу.

– Это Санни всё, – сказал он, кивая на спину алхимика, увлечённо срезающего с Хонджуна одежду. Им точно нужна была ширма. – Он все лекарства делает. И учил меня тоже он.

– Он тоже чудо, – согласилась Мьён, мягко улыбаясь, – вы для нас сейчас все чудо. Немногие согласились бы нас спасать.

Минги пожал плечами. Других вариантов как будто не было. Они не делали этого специально. Так просто совпало.

– Подождёте в коридоре? – спросил он, тут же испуганно вскидывая руки. Прозвучало грубо. – В смысле, тут места нет почти. Как только спину перестанет жечь, можно в душ, он у нас…

– Я покажу, – перебил Уён, поднимаясь на ноги. – Ты тут давай, со всеми разберись, а я в коридоре постою, буду гидом. А то сейчас ещё Чонхо с Ёсаном придут – и места вообще не останется.

Минги сомневался, что у Чонхо вообще получится уговорить Ёсана прийти сюда, но в лазарете уже было жутко тесно. Он кивнул Уёну и жестом пригласил следующую пациентку. Девушки переглянулись, прежде чем вперёд шагнула самая высокая из них, та самая, что угрожала им чуть раньше. Кажется, её звали Хёндже. Она выглядела всё такой же недружелюбной, как и раньше, и была второй пикси без крыльев. Минги поджал губы, сдерживая слёзы. Её вряд ли обрадует его жалость, но он не мог не представлять на её месте нуну и Хонджуна. Пикси без крыльев. Это было так неправильно.

Хёндже скинула футболку сама, не дожидаясь просьбы и гордо вскинула подбородок, словно ожидая от него чего-то. Минги внимательно осмотрел её. Пара царапин тут и там, крупная поджившая рана на животе. Может, дело было в ней?

– Болит? – спросил он, показывая пальцем на живот. Дотрагиваться было бы как-то невежливо. Тем более, если она действительно болит.

Девушка нахмурилась ещё сильнее, а потом опустила взгляд. Её пальцы осторожно коснулись раны, словно она не помнила, что она тут вообще была.

– Нет. Не очень, – сказала она, как-то удивлённо и неуверенно.

Значит, немного всё-таки болело. Минги кивнул.

– Тогда мази надо совсем чуть-чуть. Выпрями спину, пожалуйста.

С ней повозится пришлось подольше. Хёндже была сильной и переносила боль чересчур спокойно, и это мешало понять, где были раны, а где шрамы. Сомнительные места он оставил для Сана, на будущее, а её спину и разбитые в кровь колени просто намазал целиком, почти неприлично толстым слоем мази.

– Пока всё. Подождёшь в коридоре?

– Нет, – отрезала она. – Я буду за тобой наблюдать.

Неудивительно. Он, вообще-то, чего-то такого ожидал.

– Как хочешь. Кто следующий?

Следующей была Ери, и вот где начинались проблемы. Золотые волосы, красно-золотые крылья. Другими были только её лицо и совсем уж крошечный рост. В остальном Ери выглядела точь в точь как Хана-нуна. Он не мог прекратить смотреть. Он не видел нуну так долго. Помнила ли она о нём? Помнил ли кто-нибудь? Были ли они вместе сейчас? Знали ли, что он сбежал? Видели ли его по новостям?

Из ступора его вывело громкое недовольное покашливание. Минги встрепенулся и принялся за работу. Глубокие раны у оснований крыльев всё же заставили его уронить пару слёз, но он быстро взял себя в руки. Они были похожи, но это не была его сестра. Его сестра наверняка была в порядке, где-то далеко и жила спокойную, счастливую жизнь. Может быть, вся остальная семья тоже была с ней. Всё у них было хорошо. Он никогда был им не нужен.

– Всё, – хрипло проговорил он и повернулся к углу, не дожидаясь, пока она уйдёт.

Последняя девушка была, скорее, девочкой. Она сидела, поджав ноги к груди и одна из них была заметно повреждена. Минги присел перед ней на коленях, заглядывая в большие испуганные глаза.

– Эй, ты в порядке? Прости, я забыл, как тебя зовут. Донести тебя до стула?

– Им Хаюн, – робко пробормотала она, – да, пожалуйста. Если вас не затруднит.

Вместо ответа Минги легко сгрёб её с пола одной рукой. Вторая начинала ныть от долгого использования, и он старался её беречь. Хаюн коротко пискнула и вцепилась в его плечо.

Возможно, стоило быть немного мягче.

Минги усадил её на стул и сразу перешёл к крыльям, бледным и повреждённым. Пикси вцепилась теперь в свою одежду, обеими руками, трясясь, словно лист на ветру.

– Можешь оставить футболку, – успокоил её Минги. – Я только разрежу её на спине, хорошо? Держи её пока, а там новая одежда для вас лежит, не беспокойся.

Со стороны двери раздалось недовольное бормотание:

– Не мог об этом раньше сказать?..

Минги удивлённо вскинул брови. Хёндже неуютно ёжилась, прикрывая себя руками и загораживая Ери своим телом. Уходить они обе всё ещё не спешили.

– Я вас вроде и раздеваться не просил, – пожал он плечами, – так удобнее, но это не обязательно.

Слушать дальнейшие возражения он не стал, сосредоточившись на задаче. Хаюн выглядела так же, как остальные, но с обработкой он закончил в два счёта – уже привык. А вот её нога…

– Прости, это я трогать не буду, – вздохнул он. – Тут, может, даже перелом. Санни – вот он, наш лекарь – тебя потом посмотрит, ладно?

Девушка кивнула и Минги снова поднял её в воздух. Ходить ей точно не стоило, так почему бы не помочь.

– Теперь в душ, – сказал он и закатил глаза в ответ на возмущённые взгляды, – Я дойти помогу, не пойду я с вами. Я и так чистый.

В итоге он не стал даже доходить – просто вручил Хаюн стоящему в коридоре Уёну и вернулся обратно. Сразу стало заметно легче. Отсутствие осуждающих взглядов, направленных на него со всех сторон, невыразимо радовало.

Сан всё ещё склонялся над Хонджуном, и теперь он мог разглядеть, почему. Тело их альфы выглядело не лучшим образом. Было видно множество тёмных точек запёкшейся крови: плечо, бедро, рука, бок, ключица – и Минги был почти уверен, что это были не просто точки.

Словно в подтверждение его мыслей, Сан выпрямился с шумным вздохом и бросил на стоящий рядом лоток что-то звонкое и металлическое. Пуля. Из одной из ран на бедре Хонджуна потекла кровь, густая, словно смола. Сан остановил её почти сразу, позволяя пролиться лишь паре капель, но этого хватило. Минги отшатнулся, врезаясь в спиной в стоящий неподалёку стул и упал на пол, закрывая нос руками. Кровь сияла едва заметным золотым светом и от неё резко и невыносимо пахло магией. Альфа был ранен при нём раньше, но даже от ран на его крыльях пахло не так.

Сан вздрогнул и повернулся в его сторону. Его глаза выглядели усталыми и заплаканными, лицо чуть опухшим.

– Ты чего? – спросил он, вытирая нос тыльной стороной ладони и громко шмыгая.

– Ты не чуешь? – спросил Минги, и тут же понял, что нет – не чует. Его нос был, очевидно, забит, и тут ему по-настоящему повезло. – Его кровь пахнет просто жутко. Как будто… Как жидкая магия. Очень резко.

– Ну, не удивительно. Он под чем-то очень мощным, – сообщил Сан, пожимая плечами. – Я его не обезболивал даже. Он и выстрелов не чувствовал, и что они у него были не понял, и на касание к ранам не реагировал. Говорить нормально не может, взгляд расфокусирован, зрачки во весь глаз.

Минги приоткрыл рот. Его чем-то накачали? Они разве не делали наркотики из пикси? В чём смысл использовать их на них же?

Задавать эти вопросы Сану было бессмысленно. Вместо этого Минги вытащил из шкафа тряпичную маску и нацепил на нос, предварительно заткнув ноздри парой кусочков ваты – для надёжности – и шагнул обратно.

– Помочь чем?

Сан благодарно улыбнулся и обнял его, мимолётно касаясь маски губами.

– Ты лучший. Вставай слева.

◔⁠◔◔

Наблюдения продолжались. Ёсан не знал, что ещё он может сделать. Хотелось помочь, но помощников хватало и без него. Он был чужим на этом корабле и не было ничего странного, что на него перестали обращать внимание, как только появилось что-то важнее. Немного странным было, что его снова оставим наедине с Юнхо. Беззащитный ведьмак был лёгкой целью, но о нём как будто вообще не переживали. Не особенно любили? Или, он просто был опаснее, чем казалось Ёсану?

– Ты выглядишь бледным, – заговорил потенциально опасный ведьмак, подходя ближе и заглядывая ему в лицо, – может, тебя отнести на кухню? Там окна есть.

Ёсан почувствовал, как щёки наливаются жаром. Неужели он был настолько очевиден, что вообще все всё о нём знали?

– Всё в порядке, спасибо, – ответил он, чувствуя, как топорщатся перья на плечах. – Я вас не боюсь.

Юнхо засмеялся.

– Ты уже второй, кто меня в этом убеждает, – радостно сообщил он, – и я верю, честно. Но это не то, что я спросил. Ты не беспокойся, хорошо? Друзья Уёна наши друзья, а ты ещё и альфу нашего спас. Мы у тебя в долгу. Я просто хочу помочь.

Это было то, как работали все стаи. Ёсан просто забыл, что ведьмак тоже был её частью. Для его народа такое поведение было не особенно характерно. Он позволил себе немного расслабиться.

– Спасибо, – кивнул он, – но я всё ещё лучше откажусь. Я ещё нужен тут.

– Если ты уверен. Но, если вдруг что – обязательно скажи, ладно? – Юнхо коротко сжал его плечо и вернулся за свой стул, как ни в чём не бывало принимаясь листать какие-то файлы.

Снаружи слышался шум шагов и голоса, но Юнхо продолжал копаться в бортовом компьютере, никак на них не реагируя. Если бы Ёсан не видел его свободную руку, судорожно комкающую ткань кофты на груди, прямо напротив сердца, он бы подумал, что ему всё равно.

Связь стаи всегда была для Ёсана загадкой. Он не понимал, как можно “чувствовать других”. Это звучало слишком абстрактно, хотя, очевидно, как-то работало.

Дверь в рубку открылась, в кои-то веки спокойно, и внутрь зашёл хаечи. Выглядел он довольно неплохо. Точно лучше, чем когда они виделись в последний раз.

– Уён сказал, надо поднимать корабль, – сказал он, странно запинаясь на имени, – и попросил привести Ёсана-ши в лазарет.

Ну, в том что заметит он Ёсан даже не сомневался. Приятное тепло, расползшееся внутри не было показателем и ничего не доказывало. Он не сомневался. Ну, может, разве что, на долю секунды. Внимание Уёна было сосредоточено на другом. Но он в целом всегда был очень внимательным.

– Пока не могу, – спокойно ответил он, скрывая радость глубоко внутри, – вы не знаете, куда лететь.

Юнхо хлопнул на него глазами.

– В смысле? На восток, куда ещё?

– Навигационные системы в Безграничье сбоят, – пояснил Ёсан, – местами достаточно сильно, чтобы можно было потеряться насовсем. Причин того, что эта территория ничейная, достаточно много, но магические аномалии – главная. Сбой приборов то только малая часть того, что они делают.

– Но ты знаешь, куда нам лететь? – спросил ведьмак, белозубо улыбаясь, как будто ничуть не обеспокоенный тем фактом, что они едва не угробили себя, полетев в настолько опасную зону вслепую.

– Я знаю, – неохотно согласился Ёсан, – Если долететь до моря, можно будет просто следовать береговой линии. Включите камеры и карту. Компас вот на этот экран. Там все основные маршруты проходят не просто так.

Юнхо безропотно выполнил всё, о чём он просил и перевёл взгляд на Чонхо. Ёсан тоже взглянул на хаечи. Вот его вид соответствовал ситуации уже куда лучше. В розовых глазах плескался страх, смешанный с возмущением.

– Медвежонок, все уже на борту? Можешь дверь закрыть?

Хаечи шумно поперхнулся воздухом и оскалился, меняясь так резко, что нагрелся воздух в комнате. По полу хлестнул длинный хвост, круглые уши прижались к голове. Ёсан задумчиво хмыкнул. Если не считать хвоста, сравнение с медведем имело смысл.

– Не зови меня так! Могу! Придурок!

Юнхо хихикнул и послал ему воздушный поцелуй, ничуть не напуганный. Должно быть он и правда был очень силён. Ёсан не умел чувствовать чужую магию, но чем ещё можно было объяснить его почти вызывающее, на грани безумия, поведение, было не ясно. Чонхо мог убить любую ведьму одной лапой. Он вряд ли стал бы – но эту возможность стоило уважать.

Чонхо вернулся спустя пару секунд, всё такой же раздражённый и молча махнул рукой. Юнхо кивнул и повернулся к вперёд, рассматривая что-то на одном из мелких, внутренних экранов. Ёсан прищурился. Кажется, это был лазарет.

– Чонхо, пожалуйста, сходи и попроси их сделать паузу, – на этот раз ведьмак просил вежливо, видимо, ради разнообразия. Хаечи кивнул и снова вышел, напоследок ударяя хвостом по металлической стене.

– Зачем ты его дразнишь? – негромко спросил Ёсан, когда шаги стихли в отдалении.

Ведьмак пожал плечами.

– Просто так. Отвлечься. Отвлечь его. Лучше думать о том, как я его раздражаю, чем о том, что происходит, тебе не кажется?

Удивительно, но это действительно имело смысл. Ёсан медленно кивнул. Он не успел ответить ничего более вдумчивого, когда вернулся Чонхо.

– Санни-хён сказал: “две минуты”. И поднять щиты. Но там ничего опасного, – добавил он поспешно, видимо, замечая беспокойство на лице ведьмака, – просто на всякий случай.

Юнхо выпрямился в кресле и кивнул, выключая внутренние камеры. Может, не хотел отвлекаться.

– Возьмитесь за что-нибудь. Чонхо, ты тоже.

Взлёт был более резким, чем в прошлый раз. Ёсан поморщился. Он бы предпочёл лететь самостоятельно. Ему не нравилось ощущение полёта на корабле. Оно было слишком мёртвым, в сравнении с настоящим полётом, когда ветер трепал его волосы, обдувал лицо и крылья. Воздух был живым, когда он был снаружи. Сейчас же они двигались в небе, он чувствовал это, но, одновременно с тем, он совсем этого не чувствовал. Иллюзия настоящего полёта, обман.

Впрочем, это всё ещё было лучше, чем путешествовать по земле. Он может потерпеть.

– Тут можешь сразу взять немного южнее, – посоветовал Ёсан. – По проверенному маршруту.

Юнхо поправил курс, и он кивнул, довольный результатом.

– Поставь скорость чуть выше – и за пару часов дойдём до береговой линии. Там можно будет поставить на автопилот.

Им повезло, что они встретили его прежде, чем успели наткнуться на аномалию. Повезло – или кто-то всё это подстроил. Ёсан проводил взглядом бесшумно выскользнувшего за дверь провидца-хаечи и покачал головой. Бессмысленно гадать сейчас.

Он обязательно доберётся до правды позже, так или иначе.

◔⁠◔◔

Минги никак не отпускало острое чувство дежа вю. Снова кровь на его руках, снова тело перед ним, снова бьющееся так близко чужое сердце. С той лишь разницей, что это сердце билось не в его руках, а в груди: спокойно, ровно, размеренно. Хонджун не реагировал на то, что они вынимали из него пули и зашивали его раны. Он открывал глаза пару раз, шептал что-то неразборчивое и даже пытался вставать, но, даже если в этот момент из его тела торчал скальпель, он никак на это не реагировал. Его зрачки действительно были огромными. Если смотреть в них достаточно долго, можно было увидеть плещущееся на дне глаз жидкое золото. Так странно.

Ни одна из ран на теле альфы не была смертельной, или даже опасной, и, как сказал Сан, дело было вовсе не в везении. Некоторые места были плохими, но магия Хонджуна защитила своего хозяина. Энергетические выстрелы были поглощены без следа и впитаны в кровь, а от нанесённых ими ран остались лишь тонкие уколы, словно от игл. Пулевые ранения были не такими глубокими, какими они должны были быть в норме, и куда более аккуратными, словно что-то остановило пулю, не позволило ей нанести полноценный ущерб, и прижгло все повреждённые сосуды, не позволяя крови пролиться.

Ставки были на стихийную магию Хонджуна, взбесившуюся и захватившую управление телом. Наркотик, которым был накачан их альфа не был наркотиком – это была магия, поглощённая из других через их кровь и выстрелы, взятая слишком быстро и грубо, не успевшая стать его частью полноценно и разойтись по телу, но успевшая стать частью кровотока. Её концентрация в крови превысила все допустимые показатели. Сейчас в вене Хонджуна стоял катетер, через который в него медленно, капля за каплей, вливался солевой раствор, помогающий чуть разбавить её концентрацию, потому что, что ещё они могли сделать, было не ясно. Кровь Хонджуна, на первый взгляд безопасная и только резко пахнущая, оказалась ещё и опасной для других живых тканей – там, где Сан касался её голыми пальцами, через пару минут появились прожжённые раны, неожиданно глубокие и дымящиеся.

Вопреки обыкновению, алхимик не был даже немного заинтересован в изучении своей любимой субстанции. Невозмутимым и холодным его тоже было не назвать. Он делал частые паузы, просто чтобы унять дрожь в руках. В такие моменты Минги молча прижимал его к себе, покачивая из стороны в сторону. Сан больше не плакал, но, скорее всего, только из чувства долга перед нуждающимся пациентом.

Ёсан так и не появился, зато появился Чонхо, сообщивший, что бонхван помогает Юнхо с маршрутом, а не избегает их по каким-то своим причинам. Волк был даже рад, что он не пришёл прямо сейчас. Он всё ещё не доверял ему и немного опасался. Если бы сердце Юнхо сбилось с ритма хоть на мгновение – он бы тут же бросился на спасение.

Но нет – сердце его лучшего друга билось ровно и спокойно всё время, пока Ёсан был рядом. Расслабляться он всё равно не собирался – бонхван был слишком странным. То, как он смотрел на Сана, особенно напрягало.

К моменту, когда они закончили Хонджуном и закрыли все раны на его теле (больше чтобы обезопасить окружающих, чем из реальной необходимости), в сознание альфа не пришёл. Не до конца, во всяком случае.

Хонджун нуждался в душе, может, даже в нескольких. Сан предлагал отнести его в общую кровать прямо так, но Минги категорически отказал. Они сымпровизировали некое подобие душа прямо тут, используя магию Сана, мыло и пару кусков ткани, но этого было не то чтобы достаточно. Этого хватило для того чтобы волк согласился впустить альфу в общую постель, но только в виде исключения и с надеждой что там он снова впитает в себя запах стаи, а не наоборот.

Он оставил Сана одного всего на пару минут, чтобы унести Хонджуна вместе с его капельницей в комнату, где смирно сидел оставленный в одиночестве Сонхва. За это время ничего не должно было случиться, потому что это время было абсолютно ничтожным. Ну что могло произойти за пару минут? Алхимик сказал, что собирается прибраться и осмотреть девочку-пикси с повреждённой ногой. Вполне спокойные занятия.

И тем не менее, когда он снова вернулся в лазарет, атмосфера внутри звенела от напряжения. Ёсан всё-таки решил зайти – или его притащил чрезмерно ответственный Чонхо – и теперь смотрел на Сана своим острым прозрачным взглядом.

– Сядь на койку, – сказал алхимик с таким раздражением в голосе, что становилось очевидно – просил он об этом не в первый раз. – Я займусь тобой, когда закончу тут. Ты мешаешь.

Ёсан сложил руки на груди и прислонился к стене, там же где стоял до этого – у самого входа.

– Отсюда мне лучше видно, – спокойно ответил он. – Как я могу мешать, если я ничего не делаю? Разве что, ты не можешь делать то, что хочешь, пока за тобой смотрят?

Минги почувствовал, как его лицо вытягивается в изумлении. Он об этом волновался? Что Сан делает что-то… что? Экспериментирует на людях? Как частый и охотный участник экспериментов, Минги знал, что этот процесс был куда сложнее, и обычно включал в себя разделение образцов на группы, одна из которых всегда оставалась контрольной, кучу записей и фотографий и бесконечные радостные восклицания, вне зависимости от результатов. Делать эксперименты с Саном было приятно, потому что даже отсутствие результатов он считал позитивным итогом. К тому же, Сан всегда спрашивал разрешения.

– Ты не ему мешаешь, ты мне мешаешь, – хмуро произнёс Минги, с недовольством глядя на бонхвана, – с прохода уйди.

Ёсан вздрогнул и обернулся. Кажется, не заметил его приближения.

– А то что? – спросил он, распушая перья и глядя на него с вызовом. Волк растерялся, но среагировать не успел. Он бы и не стал. Как? Не мог же он его ударить.

– А то я тебя сам внутрь занесу, хватит хернёй страдать, – рыкнул словно из ниоткуда взявшийся Чонхо и толкнул Ёсана внутрь.

Это было… Неожиданно грубо с его стороны. Защищал ли он его, Сана, или просто действовал из собственных желаний было не ясно. Минги был благодарен в любом случае. Он коснулся ладони хаечи пальцем и улыбнулся, когда тот коротко сжал его в ответ.

Ёсан по инерции сделал пару шатких шагов в сторону койки и повернулся к Чонхо. Минги впервые видел выражение на равнодушном лице бонхвана. Он словно бы был обижен.

– Зачем ты его покрываешь? Ты ведь не один из них.

Минги сдержал рвущееся из груди рычание с трудом. Может быть, он просто не так понял. Это был друг Уёна. Он не понимал, что говорил. У него наверняка были на всё это какие-то причины. Он надеялся, что они были.

– Он у всех кровь берёт, успокойся, – закатил глаза Чонхо, и – может, вот она, причина? Уён рассказывал что-то про общее негативное отношение людей к магии крови. Может быть, дело было в этом. – И он сначала спросил. Она сказала, что не против. Ты ведь не против, Хаюн?

Девушка подняла испуганный взгляд на хаечи и качнула головой. Минги был удивлён, что она вообще была тут без сопровождения. Уён сумел договориться, или остальные спали? На ней уже была новая одежда, и в целом она выглядела куда лучше, чем раньше. Волк надеялся, что и чувствовала себя тоже.

– Это запуганный ребёнок, разумеется она согласится! – голос Ёсана звучал всё громче с каждым словом. – Вы не имеете права использовать её для своих…

– Ни для чего её никто не использует! – возмутился Сан. – У тебя анализы никогда не брали, или что? Сядь спокойно и жди своей очереди.

Ёсан нахмурился сильнее.

– Мне твоя помощь не нужна и кровь я тебе не дам.

Сан фыркнул и закатил глаза, отворачиваясь и присаживаясь на колени перед Хаюн.

– Трещина в кости есть, хоть и небольшая совсем, – сказал он глухим, напряжённым голосом. – Не смещено ничего, так что используешь стандартную мазь, а зелья я позже сделаю. На ногу не наступай совсем, пока я не разрешу. Совсем, слышишь? Мы тут все тебя поднять можем. Зови в любой момент и не стесняйся. Я серьёзно.

Девушка быстро кивнула и отвела взгляд, явно напуганная ситуацией ещё больше, чем Минги.

Сан повернулся к нему и ткнул пальцем во всё ещё застывшего на месте Ёсана.

– У этого тоже перелом, так что обезболивающего ему найди, бинтов, может, можешь гипс выдать – а дальше пускай сам разбирается, раз такой умный.

Бонхван оказался совершенно не умным, и решил снова подать голос.

– Я не собираюсь использовать то, что ты делал, – сказал он, – я тебе не верю.

Никто не успел среагировать, когда Сан шагнул прямо к бонхвану и с силой толкнул его в грудь, роняя на койку.

– Пошёл ты на хуй! – резко выкрикнул он, поднимая с постели подушку и с неожиданной силой швыряя её в Ёсана. – Ты мне тоже не нравишься! – он схватил с подноса упаковку бинтов и швырнул и её. – И перья у тебя уродские!

Минги мог только смотреть, разинув рот. Он никогда не видел Сана таким. Он не знал, что делать. Краем глаза он мог видеть такого же ошарашенного Чонхо. Ну, во всяком случае, он был не одинок.

– Бесишь! – следующей полетела книга. Ёсан сидел на койке, неловко прикрываясь руками, и смотрел на Сана широко распахнутыми, удивлёнными глазами. – И в лазарет мой я тебя больше не пущу, ты понял?!

Сан развернулся на пятках и вылетел прочь, перекидываясь прямо на пороге и оставляя после себя только груду одежды. Минги успел заметить блестящие в его глазах слёзы. Их можно было слышать и в его голосе, когда он кричал, но он надеялся, что ему просто кажется.

Волк поднял тяжёлый взгляд на Ёсана. Бонхван растерянно смотрел на дверь, ошарашенный вполне естественной реакцией и явно не знающий, что делать дальше. Минги не собирался ему помогать. В принципе.

Вместо этого он подошёл к Хаюн и вручил ей баночку с остатками мази для пикси, к счастью, ни в кого не брошенной.

– Извини, если он тебя напугал, – волк слабо улыбнулся, – день тяжёлый. Помочь добраться до комнаты?

– Да, пожалуйста, – облегчённо выдохнула девушка.

Минги легко поднял её на руки, на этот раз осторожно, и вышел из лазарета, больше не оглядываясь. Он закончит со своей работой, а потом ему нужно будет найти Сана. И серьёзно поговорить с Уёном на счёт его друзей.

◔⁠◔◔

Сложившаяся ситуация была не лучшей. Может быть, Ёсан сорвался зря, но он ничего не мог с собой поделать. То, что Сану вообще пришло в голову просить кровь у пикси, тем более у только что освобождённых из длительного плена, где из них регулярно эту самую кровь выкачивали, было хуже, чем просто возмутительно. Это было бесчеловечно. Любой другой способ был бы более гуманным, но он выбрал это. Реакция Ёсана была естественной, а вот что касалось остальных…

То, что Минги был на него зол было очевидно и понимаемо. Он сдерживал себя, но его взгляд говорил о многом. Сан был его стаей, и это явно затуманивало восприятие. Но Чонхо разозлился тоже и ушёл вслед за волком, даже не глядя в его сторону. Уже это вызывало сомнения в собственной правоте. Ещё большие сомнения вызывала реакция самого перевёртыша.

Он не ожидал, что Сан заплачет. Это не выглядело вымученно или наигранно – либо же Сан был просто великолепным актёром. Но, скорее всего, он просто действительно был настолько расстроен.

Это всё ещё могла быть манипуляция. Сан всё ещё совершил кучу сомнительных поступков. Ёсан запоминал каждый. Ему не хотелось думать, что он ошибся. Наверняка он был прав. Наверняка. Но проблема была ещё и в том, что никаких реальных обвинений против перевёртыша у Ёсана не было. Он ничего не знал ни о нём, ни об отношениях в этой стае. Да и, если это манипуляция, разве имело смысл убегать? Разве не лучше было бы пойти к Уёну, рассказать ему обо всём, потребовать прогнать Ёсана прочь? Если только он не собирался копить информацию, чтобы потом, в удобный момент, разыграть свои карты и…

Да нет, это как-то слишком сложно.

Что, если он всё же ошибся? Обидел друга Уёна? Причинил боль хорошему человеку?

Бонхван вздохнул и поднялся на ноги. Перелом – так Сан сказал. Он бросил взгляд на брошенные посреди лазарета лекарства. Он не будет использовать их сам, но, может… Может, он мог бы попробовать исправить ситуацию. Рискнуть. Ради Уёна.

Он вышел в коридор, на ходу поднимая сброшенную котом одежду. Корабль имел очень ограниченное пространство, а Сан явно не хотел, чтобы кто-то его видел. Найти его будет несложно. Он развернулся в сторону от жилых комнат и двинулся вперёд.

Перевёртыш действительно нашёлся быстро – в первой же комнате на нижней палубе. Ёсан не мог испытывать по этому поводу радости. В помещении было до неуютного мрачно. Сан свернулся под трубой дрожащим тёмным клубком и издавал странные мокрые звуки, словно захлёбывался. Никто здесь не мог его слышать. Ему было не перед кем играть.

Не тратя времени на уговоры, Ёсан вытянул его наружу, подхватывая под лапы и развернул мордой к себе.

Сан всё ещё плакал и, судя по виду, для этого его облика это было болезненно. Он вряд ли согласится слушать его сейчас – если вообще – но Ёсан понятия не имел, что ещё можно сделать. Он посадил кота к себе на колени, стараясь не особенно распускать руки и вытер его слёзы.

– Сан… Сан-ши? Пожалуйста, перекинься обратно. Я пойму, если ты не захочешь меня слушать, но…

Сан перекинулся в то же мгновение, оказываясь прямо у него на коленях и вытер лицо ладонью, громко всхлипывая.

– Ч-чего тебе? Я уже всё сказал. И мне не жаль. И…

– Прости, – перебил Ёсан, не позволяя ему продолжить, – я не хотел тебя обидеть.

Сан молча уставился на него. Возможно, не знал, что ответить. Он всё ещё выглядел расстроенным, и он всё ещё сидел у него на коленях, но насколько последнее было хорошим знаком было не ясно. Может, он просто привык сидеть на людях.

Ёсан решил продолжить мысль.

– Я ещё раз извиняюсь за свою реакцию. Она была. Чрезмерной. У меня есть для неё личные причины, о которых я не хочу рассказывать, – звучало не особенно убедительно, но он действительно не хотел, – но это не связано с тобой лично. Я просто… Я не люблю врачей. Очень сильно. Это… Да. Поэтому ты мне не нравишься.

Ёсан нахмурился. Это, кажется, не было извинением. Зачем он сказал Сану, что он ему не нравится? Боги, теперь ему придётся извиняться за свои извинения.

Вопреки всему, перевёртыш действительно стал выглядеть спокойнее и даже перестал всхлипывать. Он смотрел на него своими внимательными золотыми глазами, как-то, пожалуй, слишком пристально. Ёсан начинал чувствовать себя неуютно.

– Ты меня тоже прости, – наконец заговорил Сан. – Я обычно… Это просто… это тоже личное, в общем. И день сегодня ужасный. И вчера. И я не… Я не врач, ладно? Не целитель даже. Я алхимик. Я делаю лекарства, зелья. Использую кровь чтобы понять состояние пациента и узнать как он среагирует на препарат. Это не что-то… я всегда на себе пробую сначала, если возможность есть. Правда. И я никогда не возьму кровь без спроса, или без необходимости!

Ёсан кивнул. Ему хотелось в это верить. Он не мог расслабиться полностью, и вряд ли сможет в скором времени, но Сан выглядел таким искренним. Плюс, это совпадало с тем, что рассказывал Уён.

– Если… Если я тебе буду всё подробно рассказывать, что делаю, это поможет? – продолжил перевёртыш, робко заглядывая ему в глаза. – Я могу рассказать какие лекарства из чего, показать даже. Или только травы использовать, если тебе настолько неприятно. Просто позволь мне помочь, пожалуйста.

В какой-то момент руки Сана скользнули на его плечи и теперь чужие пальцы касались чувствительных мелких перьев. Ёсан не до конца понимал, почему их позиции вдруг поменялись, и почему Сан извинялся перед ним, зато начинал понимать, в чём состояла его реальная опасность. Глаза перевёртыша были внимательными и добрыми. Ему хотелось верить. До этого он не сталкивался с ним настолько близко. Может быть, и не стоило.

– Я принёс твою одежду, – сообщил он, пытаясь сменить тему и прижимая свёрток к чужой груди, – так что, наверное, оденься.

– Но потом ты позволишь тебе помочь? – уточнил Сан, как будто это было хоть сколько то важно. Ёсан же не умирал, в конце-то концов. У него были крылья, ноги были не так важны.

– Я… Хорошо. Но лучше… лучше как ты сказал.

Он не мог поверить, что соглашался на это.

Сан мигом слез с его колен и накинул свою одежду, просто скользнув внутрь и перекинувшись туда-обратно. Ёсан неуклюже поднялся на ноги. Крылья цепляли стену. Теперь они закрывали свет, и комната становилась ещё темнее. Бонхваны видели в темноте даже хуже людей. Может, стоило надеть очки. Может, стоило уже уйти отсюда и поскорее. От сидящего на его коленях Сана был плюс – чужое присутствие успокаивало, и сейчас его катастрофически не хватало.

– Опять ты.. Иди сюда.

Ёсан почувствовал чужую ладонь, сжимающую его и облегчённо выдохнул. Сан закинул его руку себе на плечо и потащил его к выходу.

– Ты зачем меня искать-то полез, а? – проворчал он, обнимая второй рукой его талию, придерживая поудобнее, помогая убрать вес с раненой лапы. – подождал бы пока другой кто найдёт, или я бы сам успокоился и пришёл. Ходить толком не можешь, темноты боишься, а всё лезешь. Дурак.

Ёсан бросил на него возмущённый взгляд, и Сан встретил его неожиданно довольной улыбкой, на секунду сжимая его руку крепче.

– Как раз впишешься. Умных среди нас нет.

Что ответить на это заявление Ёсан не знал. Может быть, Сан был прав.