Тихие голоса. Тихие и далекие. Суетливые, взволнованные, встревоженные. Отчего-то до боли в сердце знакомые, доносящиеся неразборчиво и глухо. Ничего не понять, но ощущения такие приятные, до слез. Хочется руку протянуть, ухватиться за незримое присутствие, да тело не слушается, даже глаза раскрыть не получается. И остается только ощущать порывы прохладного ветра скользящие по коже: обволакивающие, морозные, немного пощипывающие. Родное чувство, задремавшее где-то в подкорке сознания, но пробуждающееся потихоньку.

Звуки смешиваются, путаются, переплетаются и только один среди них четко выделяется: гром. Яростный, неистовый, оглушающий. Он куда отчетливее неразборчивого гама, как будто прямо над ухом грохочет, посылая по всему телу мурашки. Раньше Хао Нину так часто твердили: «Это Небеса гневаются. Они очень злы и мы должны просить у них прощения. Отмаливать грехи предков, иначе Боги не спустятся больше никогда». И Хао Нин молился. Непомерно. Беспрекословно. Не столько ради долга, сколько во благо простых людей, прося для тех защиты и жизни без гнета.

А потом… а потом ему глаза открыли на бессмертных людей, прозвавших себя Богами. На их лицемерие и истинную причину молчания. На то, что даже очерненный душой способен вознестись, если проявит должную силу, растоптав неугодных.

Гром стал неистовствовать сильнее, заставляя Хао Нина хмуриться от пронзившей его голову вспышки боли. Хотелось коснуться пульсирующих висков холодными кончиками пальцев, повернуться на бок и сжаться, но обездвиженное тело не поддавалось.

Кто же… кто же ему это все поведал?

- А-Вэй…

Дыхание Хао Нина превратилось в густой пар, клубящийся и растворяющийся в морозном горном воздухе. Возникшие ощущения заволокла темная пустота: холодная, одинокая, тоскливая. Не исчез лишь гром, нестерпимо медленно рассеивающий непроглядную пелену.

Длинные ресницы Хао Нина задрожали, когда тяжелые веки приоткрылись. Уставшие глаза отразили яркие небесные всполохи, замутненные потерей сознания и неопределенностью местоположения. Сверкающие змеи-молнии пронзали укрывшие небосвод темные тучи: яркими, искрящимися волнами скользя среди застывших облаков. Печальная бескрасочная картина напоминала о своей реальности лишь глухим раскатом грома, сотрясающим верхушки горных хребтов.

Хао Нин слегка мотнул головой, пытаясь избавиться от остаточных ощущений сна, но тут же закусил губу от боли, пронзившей все его тело. Удушье обожгло горло, посылая жар по коже. Тихий вздох невольно сорвался с губ, позволяя наконец окончательно прийти в себя, замечая в каком положении Хао Нин оказался. Его тело было практически полностью обвито тонкими духовными нитями, слабо поблескивающими синеватой энергией. Они плотно опутывали кисти, щиколотки, горло и торс, затягиваясь сильнее от любого неосторожного движения.

Хао Нин аккуратно перевел взгляд, силясь понять, куда уходят концы, но смог заметить неподалеку лишь прочный столб. Судя по натянутым нитям подобных бесформенных изваяний было несколько. Сам юноша сидел на округлом возвышении, сильно напоминающим пустой каменный алтарь с выгравированными на нем символами.

Догадаться где именно он оказался, Хао Нину не составило труда, ибо гора, словно расколотая на две неравные половины, сама отвечала на незаданный вопрос. Ее высокий пик - горделивый, прямой и несокрушимый - утопал в мрачных небесах, пронзая их; второй же, склоненный в сторону, наоборот, будто боялся к тем приблизиться. Слегка повернув голову, адепт мог рассмотреть обе части «Врат», а значит, находился он прямо между ними в глубокой котловине, плотно скрытой со всех сторон отвесными склонами. Ожидаемой воды вокруг не было, однако всполохи появляющихся и исчезающих разломов были не лучшей заменой, превосходя все увиденные ранее Хао Нином особенности данного явления. «Врата» влияли на разломы, непрерывно создавая их. Количество, размеры и появления были абсолютно непредсказуемы. Мгновенно созданная в пространстве трещина могла тут же взорваться, оцарапывая кожу всплеском энергии. Это было жуткое зрелище, жуткое и пугающее, не оставляющее вопросов, почему даже такой талантливый и способный человек, как Вэй Хуань, не смог приблизиться к «Вратам».

По телу Хао Нина пробежали мурашки, вызванные не только окружением. Чужое ощутимое присутствие рядом - ледяное, затаившееся и опасное - было сравнимо со всполохом молнии или мерцающим таинственным разломом.

- Нравится? – глухой рокот грозы не мог заглушить раздавшийся голос. Говорящий не повышал его, но слышался отчетливо. - Меня тоже всегда привлекало это место. Оно притягивает.

Хао Нин попытался повернуть голову, но мгновенная боль напомнила о себе шипящим сжатием шеи, грозящимся перерезать ее в любой момент.

- Не советую, - ласково промурлыкал Юй Бин Хань. – Я подойду.

Шорох чужого ханьфу подтвердил слова: к Хао Нину неспешно приближались, обходя его сзади и присаживаясь на расстоянии пары чи. Из-за этого, как бы адепту ни хотелось, он был вынужден ощущать чужой пронзительный взгляд и смотреть в ответ. Непорочная внешность Юй Бин Ханя действительно могла поразить кого угодно, однако сейчас она отличалась от увиденной ранее.

Словно в наказание за свершенные грехи, его истинная сущность просачивалась на кожу шеи искривленными черными полосами, подползающими к белоснежному лицу и оседая на нем нестираемым пеплом.

Уловив чужой взгляд Юй Бин Хань улыбнулся, проскользив пальцами по отметинам. Этот жест можно было посчитать даже нежным, если бы не кончики ногтей, оставляющие заметные, пусть и быстроисчезающие, красные полосы.

- Небольшое последствие от изучения разломов. – Произнес бывший советник. – Все могло быть и хуже.

Его улыбка и старательный отыгрыш непринужденной беседы двух закадычных друзей, были омрачены, как положением Хао Нина, так и ситуацией в целом. Юноше не хотелось играть по правилам Юй Бин Ханя, поэтому он решительно сменил тему.

- Что ты задумал?

Прочная маска спокойствия и безмятежности осталась нетронутой даже легким всполохом раздражения, наоборот, Бин Хань лишь пожал плечами, отвечая:

- Собираюсь убить Вэй Хуаня.

Настолько бездушный ответ заставил Хао Нина дернуться, вынуждая нити натянуться. Крошечные капельки синеватого свечения, взмывающие в воздух дали понять, что духовное оружие прорезало чужую кожу. Адепту было все равно, сейчас он не мог поверить лишь в существование такого человека. Поведанное ранее Вэй Хуанем откровение не вызывало сомнений, но Хао Нин не мог истинно прочувствовать чужую боль, свидетелем которой не был. Теперь он понял. По-настоящему понял.

Взывать к морали Юй Бин Ханя было бесполезно, Хао Нин даже пытаться не собирался. Сейчас ему оставалось лишь взять себя в руки и получить, как можно больше информации.

- Зачем тебе тогда я?

- Честно, мне на тебя все равно. – Мужчина полуприкрыл глаза. – Но ты хорошая приманка для А-Вэя. Он куда старательнее будет искать меня с мыслью, что должен тебя защитить. Ведь он именно такой: рвущийся помогать всем нуждающимся. Растрачивающий свои силы на бесполезные, нестоящие жизни. - Юй Бин Хань поднялся на ноги, поправляя шелковую ткань чана. – Ему не удастся тебя спасти, но самое главное, что он придет.

- Не удастся? – Хао Нин не удержался от усмешки. – Как плохо ты его знаешь.

Юй Бин Хань окатил стоящего на коленях юношу презрительным взглядом. Периодически эмоции пробуждались в нем, словно взмывающие от резкого дуновения ветра волны, но тут же стихали.

- Я прекрасно знаю А-Вэя, именно поэтому уверен в том, что он придет. Лишь время не на его стороне.

- Почему же?

- Ты и правда настолько недалек или пытаешься выведать мои замыслы столь наивным образом? - тонкие губы советника растянулись в неестественной улыбке. – Я никогда ими не делюсь, но ты можешь попробовать догадаться сам.

Хао Нин нахмурился, отводя взгляд в сторону и сглатывая. Духовные нити жгли кожу, тревожа открывшиеся раны. Сверкающие молнии оглушали, путали мысли, заставляли теряться в ощущениях беспомощности и неизвестности. Лишь размышления отвлекали Хао Нина от безрадостных вариантов его недалекого будущего. Шанс того, что Вэй Хуань найдет это место, действительно был крайне мал.

Бескрайний «Средний мир» мог забросить плутающие души куда угодно. Бин Хань затянул его в разлом посреди боя, оставив Вэй Хуаня с бесчисленным множеством возможностей и направлений. Как можно было угадать местоположение Хао Нина в столь изменчивом мире, полнящимся одинаковой энергией?

А даже если Вэй Хуаню неведомым образом это удастся, подобраться к защищенной разломами котловине тяжело и опасно.

Тихий вздох Хао Нина совпал со странным треском под ногами. Он был настолько громким и непохожим на все, что юноша слышал в этом мире, что заставил невольно вздрогнуть, спешно опуская взгляд вниз.

- О, быстрее, чем я ожидал.

Довольный Юй Бин Хань пропустил шелковые пряди волос через пальцы, наслаждаясь представшим перед ним зрелищем. Расползающийся под Хао Нином разлом был узок, однако уже впечатлял своей протяженностью и размером, заставляя ближайшие пространственные трещины рассыпаться энергией и стремительно стягиваться к нему, усиливая.

Глаза Хао Нина расширились от понимания происходящего. Из-за охвативших его чувств он непроизвольно дернулся, позабыв о последовавшей боли в перетянутых конечностях. Стоя на коленях, он явственно ощущал разливающуюся, бурлящую, переполняющую разлом энергию.

- Ты хотел отправить Вэй Хуаня в недра Среднего мира, но тебе подвернулся я? – Хао Нин прикусил губу, стараясь говорить ровно. - Какая неудача.

- Напротив, мне несказанно повезло. – Бин Хань довольно прищурился. – Мне нужно было выманить Вэй Хуаня, избежав с ним боя. Я хотел использовать Цзинь Юй Мина, но это потребовало бы от меня куда больших усилий, чем недолгий диалог с неопытным ребенком, посмевшим назвать себя «супругом» А-Вэя.

Хао Нин резко выдохнул через нос. Спокойный голос советника неистово действовал на нервы. Никогда раньше юноша ни к кому не испытывал столь открытой враждебности. Эти клокочущие в груди чувства пугали его самого.

- И я ведь уже сказал, что моя цель – убить Вэй Хуаня, а не просто заточить в другом месте. К сожалению, силы у нас неравные.

- Так значит, вот в чем твоя истинная цель, - как бы Хао Нин ни пытался, его голос предательски дрогнул. – Причинив Вэй Хуаню боль, напомнив ему о прошлом, ты хочешь его ослабить. Хочешь, чтобы он вновь винил себя из-за того, что не успел помочь?!

- А в этой головке все же прорастают пригодные зерна. - Юй Бин Хань кивнул, дотрагиваясь пальцами до не раскрывшегося разлома. - Его мягкое сердце – слабость, от которой он так и не избавился. Для меня же это возможность. Мне нужно убить его. – Золотые глаза блеснули. – Я убью его и вернусь. Обязательно вернусь.

Бин Хань улыбался. Хао Нину хотелось его сломать.

Но это были не его чувства: усиливающаяся энергия, пропитанный злобой человек, безысходность положения - все в этом месте доводило до пределов. Хао Нин пару раз глубоко вдохнул, вспоминая свои медитативные тренировки и успокаивая разум.

- Ты умер и оказался здесь. – Голос адепта приобрел привычные для него мягкие нотки и уравновешенное звучание. – Тебе не выбраться.

- Я не умер, - Юй Бин Хань резко поджал губы. – На Небесах просто развелось слишком много крыс. И я уничтожу их всех.

Хао Нин моментально зацепился за полученную информацию, смотря на советника исподлобья. Его предчувствие все-таки оказалось верным. После смерти Вэй Хуаня в чертогах Небожителей что-то произошло. Что-то, повлиявшее на их участие в жизни смертных, на появление слухов о коварстве Поглотителя Небес и на свержение Юй Бин Ханя в мир духов. Хао Нину хотелось во всем разобраться, сделать это вместе с Вэй Хуанем и, добравшись до сути, облегчить его непомерную ношу. К сожалению, на дальнейшую занимательную историю от маячившего перед ним полубога можно было не рассчитывать.

До чего же смешно. Ложный «Девятый» Небожитель. Больше всех приближенный к смертным, невинно убитый, но до последнего вздоха молящийся за покой Поглотителя Небес. Чистый и невинный, навечно привязанный к Песни Скорби – Бог Сострадания и Прощения. Интересно, как бы отреагировал наставник, если бы узнал, какую на самом деле гадюку пригрели Небеса?

Хао Нин прикрыл глаза, отгоняя от себя все непрошенные мысли, ведь в этот момент у него не было времени думать о посторонних вещах. Он сможет во всем разобраться позже, после того, как решит возникшую в данный момент проблему. Несмотря на безрадужное положение, отчаиваться Хао Нин не собирался. Внутренний покой и холодная голова даровали ему возможность оценить его положение. На первый взгляд оно казалось безвыходным, но чем больше адепт оценивал ситуацию, тем отчетливее видел прорехи в чужом плане. Все же Средний мир действовал по своим правилам, на которые Юй Бин Хань не мог повлиять никоим образом.

Разлом под ногами был широк и огромен, однако из-за своих размеров ему требовалось много энергии для открытия, что даровало Хао Нину достаточно времени. Духовные нити плотно удерживали, не позволяя двинуться с места без причинения себе вреда, но не лишали растекающейся внутри энергии, ибо весь мир духов, в том числе и сам Хао Нин, полностью из нее состояли. Юй Бин Хань, отвлеченный рассматриванием пика «Врат», перестал обращать какое-либо внимание на адепта. В его глазах Хао Нин не представлял угрозы, и именно эта несерьезность в оценивании своего врага отличала стратега от опытного воина.

 Хао Нин перевел взгляд на кусочек виднеющегося сбоку столба, после посмотрел на собственную руку и слегка пошевелил пальцами. Кончики покалывало от скапливающейся на них энергии, в то время как его кисть невыносимо жгло. В таком положении призвать веер, а уж тем более воспользоваться им, не представлялось возможным. Хао Нин закусил губу, прикрывая глаза. Образ Вэй Хуаня всплыл в воспоминаниях. Такой сильный, но заботливый, строгий и при этом нежный. С самого начала оберегающий Хао Нина, незаметно скрывающий за улыбкой собственные муки. Сломанный, но продолжающий бороться. В конце концов открывшийся, несмотря на возможность вновь испытать боль.  

Хао Нин хотел быть достойным его. Не ожидающим спасения и не страдающим от упущенного шанса. Он хотел стать равным своему Богу. Именно поэтому принятое решение уверенно укрепилось в сознании адепта. Его глубокий вздох был тихим, спокойным и решительным. Кончики зубов прикусили нижнюю губу, а глаза закрылись. Незамеченные действия позволили Хао Нину осуществить задуманное резко, стремительно, без лишних раздумий.

Завывающий ветер странствовал над раскинувшимися на многие ли горными хребтами. Иногда заглядывая в холодные пещеры, иногда просачиваясь в давние трещины. Напевая вместе с бурей печальную песнь замершего мира духов. Сверкающие молнии пронзали плотную пелену, скрывшую за собой темнеющее небо. Редкие оттенки алого и лилового напоминали о себе в тонких прорезях облаков до того момента, пока те не затягивались вновь.

Юй Бин Хань смотрел на горный пик, силясь увидеть его острую вершину, но, сколько бы он ни вглядывался, тот ни разу не открылся ему даже частично. Кучащиеся облака были вечными спутниками расколотой горы, не покидающими ее. Словно верные слуги они отгораживали и защищали вершину от желающих вырваться из ловушки мира духов. Обреченные души всегда ищут выход, и Юй Бин Хань не исключение. Только он, в отличие от них, действует с умом. Доведенные до отчаяния люди его всегда отвращали.

Заполонившие голову мысли притупляли внимание, заставляя неотрывно смотреть затуманившимися глазами в одну точку, будто ничего важнее нее просто не было. Вековые скитания, смазавшие воспоминания о военном прошлом, а также приглушившие бойцовские инстинкты, что не имели для Юй Бин Ханя значения даже при жизни, сыграли с ним злую шутку. Он не заметил изменения в окружающей энергии до того момента, пока она оглушительной чужеродной волной не пробрала до дрожи.

Бывший советник мгновенно развернулся, и глаза его расширились от неверия. Прикованный человек, которого он посчитал лишь неразумным дитем, увязавшимся за Вэй Хуанем по глупой случайности, освободился от сдерживающих его оков. Пусть ноги Хао Нина все еще были плотно обвиты нитями Бин Ханя, все остальные путы оказались выдернуты из ослабевшего тела.

- Ты!.. – впервые за все время голос Юй Бин Ханя дрогнул, не находя слов.

Представшая перед ним картина вызывала одновременно злость и растерянность. Великий стратег сделал промашку в своих расчетах. Он не подумал насколько безумным Хао Нин готов стать ради того, чтобы рискнуть и получить свой единственный шанс на победу.

Чужое тело, окутанное сиянием, исходящим из его ран, не шло ни в какое сравнение с ярко льющейся энергией, сочащейся из отсутствующей левой кисти. Несмотря на это, второй рукой юноша крепко сжимал призванный веер.

- Попробуй уничтожить сначала меня, - выплюнул Хао Нин, вытирая влажный лоб ладонью, - прежде чем лезть на моего Бога.

Одним резким взмахом, он перерубил духовные нити, сковывающие его ноги. Струящийся поток энергии выплеснулся вместе с оторванными оковами. Освобождение принесло долгожданное облегчение, несмотря на жуткую боль в открытых ранах. Глаза Хао Нина довольно блеснули, когда он принял боевую стойку: неустойчивую, ослабленную, но решительную и непреклонную. Открыто выражающую его уверенность в неотступном желании сражаться до самого конца.

Этот негласный вызов не остался без ответа, встреченный тяжелыми волнами искрящейся энергии, ярким золотом глаз и поднятым ветром вихрем из темных одежд и встрепанных волос. Юй Бин Хань сжал в ладони призванное копье. Именно таким он убил Вэй Хуаня. Именно таким он теперь убьет Хао Нина.

Мимолетная вспышка мелькнувшей в небе молнии отразилась вместе с чужим силуэтом в глазах сорвавшегося с места человека. Вытягивающиеся подобно искривленным пальцам нашейные метки расползались по бледной коже, а наливающиеся кровавыми разводами белки превращали некогда прекрасный юношеский образ в жаждущего мести обезумевшего демона.

Юй Бин Хань вытянул копье. Хао Нин веером рассек воздух. Две подавляющие друг друга энергии схлестнулись в ожесточенном бое.