- Нет, нет, нет, нет…

Дрожащие ладони зажимают рану на тонкой шее. Сун Джинву слышит тихие хрипы, ощущает, как течет между его пальцами горячая густая кровь. Его трясет, впервые за очень, очень долгое время.

Почему?

Почему зелья не работают?

Он вылил уже несколько пузырьков, но драгоценное чудодейственное снадобье просто стекает водой по бледной коже его компаньона, не принося тому даже кратковременного облегчения. От безысходности он даже пытался рыться в карманах пространственного пальто старшего мужчины, но все тщетно. Будто подпространство одеяния из иного мира просто не воспринимает его.

Ким Докча медленно умирает, прямо на его руках.

Джинву ощущает, как плавно поглощает его паника, чувствует на себе мягкий взгляд тускнеющих глаз.

- Нет, пожалуйста…

Он может обратить его тенью, в который раз мелькает на периферии сознания мутная мысль. Раньше она вызывала у Теневого Монарха подобие успокоения – ведь эта возможность означала, что хён останется с ним, будет и дальше на его стороне, никуда от него не денется… Но сейчас одна мысль об этом почти что приводит Джинву в состояние истерии.

Даже, если он обратит Ким Докчу тенью – мужчина будет мёртв.

Бессловесный силуэт позади его плеча, один из множества, пусть – Сун Джинву знает это – молодой правитель теневого предела и будет всегда держать его рядом с собой.

…он больше не услышит язвительных, но мягких речей, не увидит лукавого блеска звездных глаз.

…он не сможет вновь раззадорить хёна на перепалку: вместо ответной колкости Джинву получит лишь слепое смирение и согласие со всем, что бы он ни сделал и ни сказал.

…не будет ощущения тепла, если облокотиться о мужчину боком или шутливо навалиться грудью тому на спину.

…его не потреплют по ставшей какой-то смущающе-обыденной привычке по голове, ероша смолянисто-черные волосы, не назовут сварливо-мягко «засранцем», вызывая в груди сладкое ёканье.

Ким Докча останется на его стороне, рядом с ним, будет и впредь следовать за ним, что в Подземельях, что в реальном мире – но это совсем не то же самое, что видеть около себя живого человека, из плоти и крови, слышать его голос и знать: тот шагает бок о бок с ним по своей воле, а не потому, что так заложено в природу возрожденной тени.

Сун Джинву не хочет этого.

Нет, ни за что.

Ему нужен его хён, дышащий, смеющийся, гневно пыхтящий на его подколки, несильно тычущий в бок в приступе негодования, всегда готовый поддержать и подсобить в битве, пугающе-понимающий его с полуслова или даже с мелькнувшей мысли.

Ему нужен Ким Докча.

- Хён, пожалуйста, прошу тебя…

Джинву кусает губу до крови, стараясь дышать размеренно, а не загнанно, будто зверь, который сбился с ног. Он нажимает на рану Докчи сильнее, пропускает через свои руки ману, словно пытаясь закрыть жуткий разрыв плоти черным покровом.

Это не помогает.

Кровь по-прежнему струится, выплескиваясь толчками.

…чудо уже то, что Ким Докча все еще способен дышать, что его сердце бьется.

Сун Джинву страшно.

- Хён, у тебя же есть какие-то зелья, какие-то навыки… - Охотник силится улыбнуться, облизывает искусанные до ранок губы. – Я не поверю, что ты не был готов к чему-то подобному, хён…

Мужчина перед ним медленно моргает. Длинные ресницы плавно опускаются и поднимаются, позволяя увидеть мутные зрачки, в глубине которых уже не различить тех звездных всполохов, что завораживали Теневого Монарха раньше.

Звезды в глазах Ким Докчи угасают вместе с по капле уходящей из него жизнью.

Джинву прерывисто вдыхает.

- Хён, ради всего святого-…

- В-всё… Всё х-хорош-шо…

Тихий голос Докчи заставляет Охотника подавиться словами. Джинву сжимает губы в тонкую линию, чувствуя, как задыхается.

На его глазах погибало много людей. Соратники, враги – чаще всего враги, нередко от его руки или рук его верных теней. Постепенно, как казалось Теневому Монарху, он утратил возможность как-то реагировать на ускользающие жизни посторонних: для него имели вес лишь близкие люди. Его мать, его сестра, Джинхо…

Как в это немногочисленное число людей вошел Ким Докча, сам Сун Джинву так и не понял.

Но сейчас он ощущает себя так, словно вот-вот умрет – вместе с этим человеком из иного мира, пришедшим невесть зачем и невесть почему.

- Хён, ни черта хорошего во всем этом дерьмище нет!.. – голос Охотника на миг срывается, он заставляет себя закрыть рот. Его руки на шее Докчи неконтролируемо дрожат, мана то вспыхивает тёмным маревом, то исчезает. – Просто скажи, что мне сделать?.. У тебя ведь есть план? – Теневой Монарх впивается требовательным взглядом в белое лицо компаньона. – У тебя всегда есть план!..

Он помнит. Он слишком хорошо помнит то сражение в Храме против Архитектора – свои ужас и затягивающую пустоту внутри, когда Ким Докча был не просто убит – уничтожен у него прямо на глазах. Тело еще можно похоронить, оплакать, но когда у тебя не остается ничего, совершенно ничего – это слишком, это чересчур, просто в миг полностью потерять человека, который успел каким-то образом пробраться в твои душу, плоть и кровь, в сами твои кости. Джинву позднее со скрипом признал: это был хороший стимул для него, стимул вцепиться в шею Архитектору еще крепче, чем он бы сделал раньше, да и выбора у них тогда не было никакого, но…

Но.

Как же сильно хотелось скрутить потом хёна, когда тот появился буквально из ниоткуда во всполохе мерцающих звезд! Каким неконтролируемым было желание вытрясти из этого невозможного мужчины всё, что можно и нельзя!

…вызнать, как он смог вернуться из-за черты – целым и невредимым, живым и здоровым, пусть и источающим это пугающее ощущение потусторонней реальности, какое сам Джинву ощущал лишь в то мгновение, когда взывал к новорожденным теням…

Ким Докча тогда только лишь отмахнулся, что может «найти обратный путь», и Сун Джинву пришлось принять этот ответ, сцепив зубы и прищурив нехорошо полыхнувшие фиолетовым глаза. Что ж, видеть нервничающего хёна в тот миг было вполне удовлетворительным.

…но сейчас совершенно другая ситуация. Абсолютнейше, ужасающе отличающаяся от того, что уже было.

Они не раз и не два ходили по тонкому лезвию, балансировали на самом краю бездны – что он, что его невозможный старший. Джинву всё еще не может понять, как же так выходило, что у них иногда удавалось выскользнуть из самых жутких ситуаций невредимыми.

Он хочет верить, что у Ким Докчи сейчас тоже есть решение. Что тот жестом уличного фокусника достанет из рукава какую-нибудь склянку с отголоском чуда из иной реальности – и всё разрешится, и они спокойно покинут это чертово Подземелье вместе, как и всегда было, как и всегда будет. Бок о бок, плечом к плечу, посмеиваясь и подначивая друг друга.

Ким Докча с трудом улыбается чуть шире, из уголка его рта сочится кровь – и черное сердце в груди Теневого Монарха на мгновение застывает от осознания.

…нет никакой волшебной склянки. Нет никакого артефакта, навыка, атрибута или чего-то подобного.

- Хён… - Джинву и сам не осознает, как жалобно звучит его голос прямо сейчас. Всё, что он видит, это лицо компаньона, теряющее все краски, его бледные губы, окрашенные кричаще-алым. Всё, что ощущает, это стремительно холодеющую кожу под подрагивающими ладонями.

- Э-эй… Не д-делай такое лиц-цо… - Докча пытается приподнять руку, но та лишь еле дергается. В глазах мужчины мелькает тень неудовольствия этим обстоятельством, но она быстро сменяется смирением. – М-мы ведь уж-же прох-ходили через эт-то… Т-ты должен б-был бы уже п-привыкнуть, - эта попытка пошутить вызывает у Теневого Монарха вполне понятную вспышку ярости.

- Заткнись! – скалится молодой мужчина, но гневно полыхающие аметистовым огнем глаза быстро меркнут. – Заткнись, просто заткнись… - он прерывисто выдыхает. – Не смей умирать, Ким Докча, - эта фраза звучит приказом, неподчинения которому Джинву явно не потерпит.

Ким Докча еле слышно посмеивается.

- У теб-бя сейч-час инт-тонации… Как у т-того с-солнечного ублюд-дка…

- Хён, - рычание Монарха вызывает у иномирца лишь еще один смутный смешок.

- Т-ты должен д-двигаться д-дальше…

Это звучит совсем тихо, но для Сун Джинву оно кажется взрывающим барабанные перепонки криком.

«Двигаться дальше».

Ким Докча говорит ему идти.

Оставить его.

…бросить умирать в одиночестве.

- О чем ты-…

- Б-босс Под-дземелья… Не раз-зберешься с н-ним – он мож-жет вырваться нар-ружу…

Ким Докче явно тяжело говорить, но он выталкивает из себя каждое слово, то и дело запинаясь и делая короткие паузы, чтобы вдохнуть. На его губах пузырится кровь. Джинву немигающе смотрит на него.

Он должен сохранять спокойствие.

Должен оставаться в своем уме.

Он должен-…

- Эт-то лишь м-моя неост-торожность… Не в-вини себ-бя…

- Я не-…

- Джинву-а…

Его хён все же умудряется приподнять руку и слабо, еле ощутимо ткнуть дрожащим пальцем в щеку Охотнику. Сун Джинву замирает от ужасающего осознания, что он практически не почувствовал самого касания – лишь на коже остался влажный, чуть липкий след.

…пальцы Ким Докчи покрыты кровью, яркой, тошнотворно-алой.

- Иди. Т-так будет л-лучше…

От этой улыбки на тонких, окрашенных красным, губах Джинву хочется выть зверем.

- Будь здесь, хорошо? – молодой мужчина заставляет себя улыбнуться в ответ, чувствуя, как тени в его подпространстве волнуются, источая скорбь и нежелание: и они, и он сам знают, что эта просьба бессмысленна, беспощадна по сути своей… жестока в отчаянной попытке притвориться незнающим. – Айрон останется с тобой, ладно?

- Айрон… Т-тебе ведь он понадоб-бится… - пытается воспротивиться его невезучий хён, но его голос слишком слаб, а массивная фигура тени уже склоняется над ним в защитном жесте, и Джинву чувствует – чувствует отголоски эмоций Айрона через их связь, эту нарастающую тоску, эту горечь.

…его тени любят Ким Докчу. Он знает, что они бы с радостью приняли его в своих рядах, окружили бы опекой так же, как и его самого.

Но еще больше они любят его хёна живым, хотят видеть его живым, ощущать живое тепло его мерцающей как звезда души.

…тени армии Сун Джинву корчатся от боли прямо сейчас в глубине его разума.

Он впервые жалеет о том, что так тесно связан с ними эмоциями и ощущениями.

- Будь здесь, - Теневой Монарх сам не понимает, кому именно это повторяет: Докче или все же Айрону. Последний склоняет свою голову, прикрывая сияющие голубым глаза. Его взгляд прикован к лицу иномирца, когда теневой воин повторяет жест господина, зажимая ручищами рану на хрупкой шее, так бережно, словно опасаясь ту сломать. Джинву неохотно отнимает ладони от еле теплой кожи своего хёна, чувствуя, что те липкие от крови.

Ким Докча с трудом дергает уголками рта, в попытке улыбнуться Айрону. Подбодрить его.

…отголосок самого себя, призрачное видение, что вот-вот исчезнет.

Сун Джинву поднимается на ноги, шатаясь.

- Будь здесь… - глухо повторяет он, вынуждая себя развернуться спиной к зрелищу перед его глазами. – Будь здесь, Ким Докча…

- Н-ничего не могу об-бещать, Джинву-а… - кашляюще смеются позади, и Охотник на мгновение сбивается с шага.

Он чувствует нарастающее присутствие Босса Подземелья, что уже ощутил вторжение в его владения. Промедление будет стоить очень многого.

Теневой Монарх призывает свои войска, продвигаясь вперед, заставляя себя забыть о том, что там, за спиной, умирает его компаньон.

Он обещает себе, что разберётся с Боссом как можно быстрее.

Он успеет.

…когда Сун Джинву возвращается, игнорируя напрочь тихо скулящего громадного монстра, сплетенного из теней и голубоватого призрачного света, позади себя, он видит Айрона, неподвижно стоящего на коленях перед кровавой пустотой, мерцающей отголосками далеких звезд.

Здесь никого нет, кроме молодого Теневого Монарха и его слуг.

Он может отпустить себя.

И Подземелье полнится полным скорби утраты и боли криком, разрывающим тишину.

_______________

[Ки м Док ча рис ку ет.]

"Помолчи."

Мужчина в белом плаще молча наблюдает, как из громадных Врат S-ранга выходит в сопровождении своей армии один из сильнейших Охотников Кореи. Без единой эмоции, Сун Джинву движется через толпу репортеров, что окружает его, подобно стае пираний, учуявших кровь в воде. Их вопросы сыплются, как из рога изобилия, и слишком часто повторяется один конкретный.

«Где Ваш напарник?»

Репортеры не идиоты, они сами прекрасно всё понимают. Но продолжают спрашивать, крича всё громче и громче. Вот почему сейчас они так похожи на свору оголодавших гиен – лишь алчный блеск в глазах, нетерпение, раздувающиеся в преддверии сенсации ноздри.

Воины нового Теневого Монарха встают перед помрачневшим господином, угрожающе-тихие, источающие немыслимое для людей давление.

И папарацци неохотно отступают. Щелкают камеры, еще слышатся какие-то вопросы, но никто больше не лезет так нагло к Охотнику, понимая, что жизнь дороже.

Лицо Сун Джинву ничего не выражает, но его глаза – даже со своего места Ким Докча видит два пурпурных огонька. Как и красное пятнышко на щеке молодого мужчины.

Созвездие слегка опускает веки, не позволяя себе долго смотреть на своего бывшего «донсэна». Если тот ощутит его присутствие, хотя бы намёк на него – всё пойдет прахом.

[Ки м Док ча дума ет: «Сун Джинву в ярости».]

Разумеется, он так думает.

Он не может об этом не думать.

Что бы о нем ни твердили в своей уникальной уничижительной манере другие члены туманности «Компания Ким Докча», Демонический Король Спасения идиотом не является. Он с легкостью читает чужие эмоции, направленные на него, какими бы те ни были.

…для него это изначально являлось единственным способом выжить.

Вот почему он может доверять Хан Суён, несмотря на то, каким было их знакомство. Вот по какой причине он принял Хан Мьюнго, хотя раньше тот его раздражал как поступками, так и отношением. И именно поэтому Ким Докча способен взаимодействовать с порою непредсказуемым Ю Джунхъёком, даже не пользуясь своими навыками.

Как истинный Читатель, Ким Докча понимает любого «персонажа», с которым встречается на своем пути, стоит ему пообщаться с ним хоть немного.

…и именно это стало причиной его решения сфальсифицировать свою гибель перед Сун Джинву.

Отношение Теневого Монарха менялось к нему, чужаку из иной Мировой Линии, неспешно, но неумолимо. От настороженности – что вполне понятно, с учетом их знакомства – до терпимости, от легкой интриги к сильному интересу, интерес же перерос в доверие, а доверие…

Доверие стало чем-то иным - чем-то, что самому Ким Докче крайне сложно осознать и понять.

…и это напугало Демонического Короля Спасения.

Зарождающееся новое отношение Сун Джинву к нему, иномирцу, не подходило ни к одному уже известному Докче определению. Оно было слишком трепетным, чутким, хоть и прикрывалось фамильярностью и подначками. В нем прослеживались опека и забота, некий фаворитизм, особенно очевидный в сравнении с тем, как Джинву относился к другим людям. Даже его тени постепенно перенимали такое поведение от своего господина, и вскоре Ким Докча обнаружил, что это достаточно сложно игнорировать – то, как Кайзел воркует над ним; как Игрис уважительно склоняет к нему свою голову; как Айрон чрезмерно открыто выражает свое беспокойство о его безопасности, как в Подземельях, так и вне их; как Беру иногда начинает нести полную благоговения чушь, от которой сам Теневой Монарх подозрительно замирает истуканом.

Этого было слишком много.

… это чересчур затягивало.

Ким Докче требовалось лишь немного больше времени, чтобы понять, как вернуться в свою Мировую Линию. Поэтому он стоически делал вид, что не замечает меняющегося отношения Теневого Монарха. Игнорировал странное, временами хаотичное поведение теней своего временного – он снова и снова повторял себе это – компаньона.

…Демонический Король Спасения отказывался понимать.

Ему требовалось лишь привычно не видеть чужого взгляда, что останавливался на нем всё чаще и всё дольше. Притворяться слепым, когда Джинву неожиданно сокращал дистанцию, касался его руки своей или приваливался к нему боком, словно желая ощутить чужое тепло, убедиться в его реальности. Четвертая Стена с готовностью помогала в этом нелегком деле своему подопечному, за что Докча был ей безмерно благодарен.

Но всегда есть что-то, что становится последней каплей.

Это можно было бы списать на случайность. Просто они оказались слишком близко друг к другу. Просто чересчур переполненный лифт. Просто прижались один к другому, ничего больше. Вынужденная мера.

…Ким Докча давно знает, что каждый мир обожает своего Протагониста.

А что Сун Джинву является Главным Героем этой Мировой Линии, Читатель даже не сомневался, ни единого мига, с их первой встречи.

И в тот день этот самый Протагонист в полной мере воспользовался лояльностью своего мира, чтобы обнять его. Прямо там, в переполненном лифте. Прижимая к себе, дыша ему в ухо и касаясь того губами, явно изогнутыми в довольной улыбке. Докча чувствовал на своей талии ладони Джинву, ощущал напряжение его тела… и то, как мана Теневого Монарха собственнически обволакивала его, словно молодой мужчина так заявлял свои права, бесстыдно и открыто.

…он даже не таился.

Благословенна будь Четвертая Стена, что в тот миг сняла часть ментального шока и помогла Ким Докче остаться внешне совершенно равнодушным! Будто не его сейчас нагло прижимали к чужому торсу так, будто он был слабой барышней, которую надо уберечь от хищных взглядов всяких прохиндеев.

Но после случившегося Докча уже не мог делать вид, что ничего не происходит.

Созвездие закрывает глаза, подавляя свое присутствие практически полностью. Он даже снял неизменный белый плащ, чтобы не бросаться в глаза в толпе журналистов и случайных зевак.

Ким Докча и сам не знает, зачем затесался в скопище народа, терпеливо ожидая выхода Сун Джинву из зачищенного Подземелья.

…хотел ли он убедиться, что его «окончательная смерть» как-то повлияет на Главного Героя этой Мировой Линии?

…думал ли он увидеть скорбь на лице Сун Джинву, может боль, или же отголоски горя?

…и, если ответом на оба вопроса было «да», то что это ему дало бы в таком случае?

Ответ прост.

Ничего.

Ким Докча отступает за спины теснящихся журналистов, когда Сун Джинву проходит мимо в отдалении, окруженный теневыми воинами. Он старается игнорировать то, как сильно лицо его – бывшего – компаньона похоже на застывшую восковую маску. Делает вид, что внутри ничто не вздрагивает от пурпурного сияния слегка прищуренных глаз Охотника.

[Ки м Док ча дума ет: «Так будет лучше».]

И так действительно будет лучше.

Это не его Мировая Линия. В истории этого мира нет места для чужака, и Докча действительно считает, что он и так слишком сильно вмешался в предполагаемый ход событий. Он видел, какие взгляды бросают на Сун Джинву многие привлекательные девушки, достаточно сильные, чтобы претендовать на роль «Главной Героини». Странный интерес Теневого Монарха к нему, иномирцу, не мог привести к чему-то хорошему.

…у Ким Докчи слишком обширный опыт по изменению историй на корню, спасибо Сценариям, так что он имеет примерное представление, в какую степь всё могло бы увести его дальнейшее пребывание рядом с Протагонистом.

Он не хочет рисковать.

Даже если внутри болезненно тянет, когда он вспоминает, как Джинву просил, умолял саму реальность, чтобы ранение его «хёна» оказалось ненастоящим. Как дрожали зрачки молодого мужчины, пока он нетвердым голосом спрашивал, есть ли у Докчи какой-то план.

Демонический Король Спасения часто видел – даже не желая того – отчаяние на лицах своих товарищей в те минуты, когда ему приходилось делать ставкой на всё свою жизнь, лишь бы их собственные оставались в безопасности.

…но выражение лица Сун Джинву, зажимающего рану на его шее и судорожно повторяющего скороговоркой «нет-нет-нет» снова и снова…

| Навык «Четвертая Стена» содрогается |

[Ки м Док ча, успо кой ся.]

Созвездие еле заметно кивает в ответ.

Он уже отыскал способ вернуться из этого мира в свой. В противном случае, он бы не рискнул привести в исполнение сегодняшний трюк со смертью, зная, что в случае прокола Теневой Монарх не оставит его в покое. Джинву не является тем человеком, что простил бы нечто подобное. Что-то подсказывает Ким Докче – если Охотник прознает, что он сымитировал собственную гибель, лишь бы сбежать от него…

…гнев Ю Джунхъёка покажется Созвездию просто кокетливыми заигрываниями в сравнении с яростью его бывшего компаньона из этой Мировой Линии.

"Это действительно очень интересный мир…" Докча слабо улыбается своим мыслям, не удержавшись, кидает взгляд на неестественно прямую спину Сун Джинву, почти что скрывшегося из виду. "Полный своих, уникальных историй и рассказов. И история Джинву-а определенно – одна из самых ярких и красочных, но…"

Верно.

«Но».

Это не его мир. Не был и не будет.

Не ему читать эту Историю.

Дождавшись, когда фургон Джинву начнет отъезжать со своего места, провожаемый вспышками фотокамер, Ким Докча исчезает в толпе. Он больше не оборачивается.

…пора вернуться домой.

_______________

От автора:

- В своем паблике я писала, что до конца месяца не буду обновлять никаких рассказов на фб, но вот она я – с новой частью сборника по ДжинДок, потому что меня внезапно долбануло по темечку желанием написать ангст Т.Т

Н – непостоянство, итить…

- Если честно, мне хочется сказать пару слов об этом рассказе. «Раз вспышка, два вспышка, пауза» уже охватывает подобное развитие событий, с уходом Ким Докчи из мира Сун Джинву, но тут… я бы сказала, что здесь всё куда жестче. Там «кальмар» хотел попрощаться, как подобает, но здесь – здесь он слишком напряжен, откровенно напуган, чтобы попрощаться. Он уже знает Джинву достаточно хорошо, чтобы примерно представить его реакцию на прощание, а потому поступает в своем истинно-«КимДокчевском» репертуаре. И что может быть более подходящим, по его мнению, нежели старое доброе самопожертвование?

Наверное, сам рассказ получился несколько скомканным. Я хотела вписать еще момент, но посчитала, что он будет слишком выбиваться, так что намеренно постаралась оставить ощущение незавершённости. Возможно, с ним будет связана следующая часть сборника, и это будут единственные две взаимосвязанные части из всех здесь. Но я не хочу загадывать наперед.

- Буду рада увидеть ваши впечатления по поводу такого направления в рассказах по ДжинДок. И мне очень интересно, если честно, получается ли у меня попадать в характер Сун Джинву? А то я заметила, что чаще всего пишу именно с его точки восприятия…