- Ты здесь?

Он тянет слова неспешно, размеренно. Каждый его шаг звучит четко в этом пустом, каменистом мире.

Он не торопится.

У него всё грёбаное время вселенной, что так сильно ненавидит его.

- Я знаю, что ты здесь.

Сун Джинву чувствует это присутствие с того дня, как вошел впервые в треклятое Двойное Подземелье, в чертов Храм. Ощущает чужой пристальный, но мягкий взгляд - не направленный прямо в спину, но скользящий мягким шелковым обрезом по коже.

Каждый раз, когда сил уже не оставалось идти дальше, он прислушивался к самому себе, в надежде вновь поймать на себе это, непонятно чье, внимание. Каждый раз, когда битва пьянила и грозила вырвать из него последний кусок человечности - неведомый наблюдатель, его незримое и неосязаемое присутствие, позволяли вновь взять контроль над разбушевавшимися инстинктами Монарха.

Словно кто-то бережно проводит рукой по затылку, позволяя напряженным плечам расслабиться.

Будто чьи-то губы шепчут, беззвучно, прямо на ухо, касаясь чувствительной раковины - и он может не услышать, но прочувствовать эти слова, банальные, кому-то кажущиеся незначительными, но порою такие невыносимо необходимые - "Всё будет хорошо".

Джинву привык верить этим одному ему ведомым касаниям, этому немому шепоту, этому взгляду, что бережно скользит по нему с болезненно-приятным теплом.

Подобное стало таким привычным, таким обыденным, что он даже не понимал до недавних пор, как "подсел" на всё это.

- Поговори со мной.

Сун Джинву протягивает руки, окутанные мглой и черной маной, к безмолвным небесам незнакомого ему измерения, на которых не видно ни одной звезды.

Он знает - сегодня его последний шанс всё выяснить.

---

Когда Джинву дрожал там, в Храме Картенон, предчувствуя надвигающуюся смерть, стискивающую костлявыми пальцами его шею - он в первый раз осознал: кто-то находится рядом с ним. Кто-то почти что рядом, так близко, что он может ощутить чужое тепло, такое чужеродное здесь, в промерзлых каменных стенах, пропахших кровью и влагой.

Был миг, когда всё вокруг в том Аду померкло, погрузившись в непроглядный мрак. Когда все звуки - скрежет громадных статуй, дребезжащий счастливо-злобный смех Архитектора, хруст его костей и влажный треск рвущейся плоти - все они стихли. Остался лишь тихий, бережный шелест, обволакивающий его коконом.

...он думал, что умер.

...он очнулся целым и невредимым, с черным сердцем в своей груди, с окном неизвестной ему Системы перед глазами.

Джинву посчитал: странное мгновение перед "гибелью" было простой игрой воображения. Говорят, такое бывает, и нередко. Разум не справляется, а потому выкидывает нечто подобное, лишь бы смягчить страдания. Охотник решил, что это вполне разумное объяснение всему произошедшему.

...но оно не работало впоследствии.

Поначалу это вызывало недоумение. Сун Джинву скидывал всё на последствия событий в Храме, на побочный эффект от появления у него Системы и его ненормально-уникальных сил Теневого Монарха. С осознанием собственных возможностей, молодой мужчина учился кое-как абстрагироваться от непонятных ощущений.

...пока они не стали жизненно-важными.

Сун Джинву запоздало понял, что с каждой одержанной победой, с каждым новым теневым бойцом, с каждой преодоленной ступенькой на пути к мощи - он теряет частичку себя. Кусочек человечности. Вырезает из самой своей души, собственными руками, своими же амбициями.

После очередного похода в Подземелья - в нем оставалось немного меньше того "Сун Джинву", что некогда вошел во врата Храма Картенон.

Вместо него выходил - Теневой Монарх, правитель всех Теней, что отвоевывал чуть больше места в душе молодого мужчины с каждой победой.

...и однажды Сун Джинву замер - прямо там, под вспышками камер и под гомон репортеров, выйдя из очередных Врат, неожиданно задавшись вопросом: а был ли он всё еще тем пареньком, которого когда-то со смешками звали "Слабейшим оружием человечества"?..

Это осознание породило в груди Джинву странное тягучее чувство. Неприятное и склизкое, заставляющее передернуть плечами в нарастающем отвращении.

Охотник не тосковал по тем временам, он не скрывал этого. Мало кто в принципе бы скучал по уничижению и презрению со стороны других людей только за то, каким рангом его одарил несправедливый мир изначально. Но он не мог не задуматься, стискивая зубы и подавляя неожиданно сильное раздражение...

Был ли он все еще собой - оставался ли он по-прежнему "Сун Джинву"?

...именно тогда чужое присутствие, что до этого момента успешно игнорировалось, да и не особо привлекало внимание, стало его спасением.

В пылу сражения, когда адреналин пьянил и кружил голову, заставляя забыться - Джинву ощущал эфемерное прикосновение к своей спине. Словно кто-то аккуратно прижимал ладонь ровно между его напряженных лопаток: и даже сквозь ткань мешковатой футболки и просторной накидки Джинву отчетливо прослеживал чужое тепло, такое бережное, такое деликатное. И это тепло, оно прорезало азарт, как нож масло, не изгоняя его из сознания - но помогая его контролировать.

Прочищая затуманенный горячкой боя разум.

Раздраженный нападками других Охотников S-ранга или же чересчур навязчивых репортеров, Теневой Монарх - он мог поклясться в этом - слышал тихий смешок за спиной, непозволительно близко, так близко, как никто не смог бы подобраться к нему. И там и впрямь никого не было, но это чувство - чувство, что кто-то точно рядом с ним - давало странную веру, что Джинву не один. Что кто-то здесь, незримо стоит бок о бок, готовый поддержать в незапланированном словесном противостоянии.

Не оставляя его один на один со всеми этими гиенами и стервятниками, охочими до момента чужой слабости.

Во мраке ночи, когда вся выдержка мужчины резко летела к чертям, и он оставался лицом к лицу со своими самыми тёмными и самыми жалкими мыслями, когда он сворачивался комком на кровати под покрывалом, зажимая себе рот и стараясь дышать, просто дышать, не позволяя себе издать и единого звука, под какофонию разнообразного говора теней в своей сознании - Сун Джинву слышал перекрывающий всё и вся шелест. Тот будто окутывал его, с головы до ног, и он чувствовал себя скрытым ото всех... совсем как ребенок, что смог спрятаться под одеялом от следящих за ним монстров. Джинву обнимал самого себя за плечи в такие моменты - моменты чистого и незамутненного облегчения, что всегда приходит после глубочайшего отчаяния - и фантомное ощущение бережной чужой руки, ласково перебирающей его волосы, помогало ускользнуть в царство Морфея и, наконец, забыться.

Утешая и даруя покой, так отличающийся от вечного напряжения, что постепенно росло с каждым днем всё больше и больше.

Джинву осознавал всё сильнее: рядом с ним есть кто-то, некое присутствие, какое-то существование, которое пытается помочь. Поддержать, хоть как-то. И, если некогда это вызывало беспокойство, то сейчас стало утешением.

...он не один.

...он не будет один, не останется один.

Да, рядом были его тени. Верные до одури соратники, что с радостью выполнили бы любую прихоть своего сеньора - но не они в критический момент незримо обволакивали своим эфемерным ощущением, помогая очнуться от захлёстывающих эмоций.

Да, у него была семья, любимые матушка и младшая своенравная сестрица, не говоря уже о названном брате, сиречь лучшем друге. Общение с ними позволяло медленно мертвеющей от влияния наследия Теневого Монарха душе Сун Джинву несколько отогреться - но даже с ними он не мог быть откровенным: не смел таковым быть, и в темноте одиноких ночей, в омуте своих мыслей, Охотник смел полагаться лишь на призрачные прикосновения того, кто был рядом с ним с его ужасающего посещения Храма.

...и однажды он начал говорить с ним.

Тихо и несколько неуверенно Джинву поблагодарил невидимое, неосязаемое существо за ту поддержку, что оно ему оказывает - под слегка недоумевающие взгляды Игриса, Беру и остальных теней, находившихся рядом с ним в этот момент.

...он не получил ответа: не в принятом понимании, но - его плечо слегка сжали, слабо, как если бы неведомому оппоненту не хватало сил.

И Теневой Монарх воспринял это, как некое согласие на общение.

Каждое новое прикосновение, каждый тихий смешок или вздох, звучащий на грани его восприятия, каждый легкий шелест, напоминающий звук разворачивающихся птичьих крыльев - всё это наполняло постепенно покрывающуюся ледяной коростой душу Охотника невообразимым восторгом, помогая пробудить в глубинах той нечто теплое, нечто... человечное. И Сун Джинву закидывал голову назад, ярко улыбаясь, привлекая внимание окружающих.

`Так мило с твоей стороны, хён!` частенько шутливо тянул он в никуда тихим голосом: и его плечо ощущало легкий, немного возмущенный шлепок, на что Теневой Монарх выдавал искренний смешок.

...его "хён" и правда был очаровательным.

...Джинву звал это существо "хёном", исходя из какой-то странной, даже ему самому не понятной уверенности.

Благо, фантомный оппонент не возражал.

А потом Сун Джинву вновь вступил в Храм Картенон, столкнувшись с зубасто улыбающимся Архитектором: чувствуя напряженное, несущее в себе пожелание удачи и просьбу быть осторожным, касание к своей спине.

...по мнению Теневого Монарха, это было лучше, чем все возможные словесные деферамбы.

В тот день Джинву и встретил своего предшественника - Эшборна. Меняющего личины, лишенного своего истинного облика первого Теневого Монарха, которого принял за того, кто незримо поддерживал его всё это время.

...Ошибочно.

Я восхищен, - Эшборн улыбнулся ему, щурясь: Джинву лишь поджал губы, глядя на "Джинхо" перед собой. - Многие из нас пытались привлечь его внимание, но ни у кого не выходило. Пожалуй, ты первый, кому это удалось.

- О чем ты? - Охотник смотрел пристально, тщетно пытаясь уловить хотя бы отголоски тех ощущений, что у него возникали раньше при общении с "хёном".

Он всегда наблюдает за тобой, - его "мать" склонила голову к плечу. - Ты ведь это чувствуешь? Я видел, я знаю - ты чувствуешь, - "Джина" обошла вокруг Сун Джинву, заложив руки за спину, с неким ностальгическим выражением лица. - Наверное, это приятно. Успокаивает, да?

Джинву прищурился, складывая в голове один плюс один. Выстроившаяся было картинка в его сознании опала разрушенным карточным домиком.

Эшборн не был его "хёном".

...но определенно знал, кем тот являлся.

- Да, это успокаивает, - не стал увиливать молодой Охотник. - Он... поддерживает меня.

Эшборн улыбнулся с оттенком горечи. Видеть это выражение на лице "Ча Хаен" было странно.

Ему нравится твоя История, - протянул Теневой Монарх, посмотрев на него: женское лицо плавно изменилось на лицо его пропавшего годы назад отца, заставив Сун Джинву вздрогнуть. - Я назвал бы это "благословением", но кто знает, чем оно всё обернется...

...в итоге, Джинву не узнал о "хёне" ничего.

Он не мог не признать, что это было несколько обидно.

После того дня "хён" стал... осторожнее. Бдительнее. Его присутствие уже не было таким отчетливым, как раньше, и молодой Теневой Монарх смутно понимал - дело в его собственных силах, значительно возросших и укоренившихся.

Тот, кто всегда следовал за ним и, вольно-невольно, оказывал моральную поддержку, теперь старался держаться на расстоянии, опасаясь - то ли разоблачения, то ли возможного гнева человека, за которым он так настойчиво присматривал.

Джинву чувствовал себя несколько... оскорблённым.

`Не отстраняйся` однажды шепнул он, сидя в темноте своей комнаты на кровати. `Не отходи в сторону. Ничего не изменилось...`

...Джинву не дождался ответа тогда.

Но, когда он ступил в очередные Врата следующим днём, то по его плечу бережно мазнули чужие, фантомные пальцы, заставив его губы растянуться в улыбке.

"Хён" был по-прежнему рядом.

"Хён" прислушался к его пожеланиям.

...но прислушается ли и теперь?

---

Теневой Монарх стоит, запрокинув голову назад, прикрыв полыхающие пурпуром глаза.

Черные небеса над его головой бездушны и бессердечны. Мертвый мир вокруг него - молчалив, нем, и он может слышать лишь тихие завывания ветра, поднимающего пыль и каменную крошку.

Сун Джинву добился своего.

Теперь он - последний Монарх.

Взгляд сияющих фиолетовым глаз устремлён в угольную черноту неба.

- Тебе понравилась моя История?

Он уже давно не ощущал чужого эфемерного касания к спине или плечу. Не слышал вздохов и легких смешков. И как же долго его слуха не касался призрачный шелест незримых крыльев!..

Джинву понимает с некоторым удивлением - он тоскует.

...крайне человеческие эмоции для существа, что отринуло всё человеческое ради высшего блага мироздания.

- Наблюдаешь ли ты за мной всё еще? Или нашёл кого-то более интересного?

Он пытается не допустить в голос горечи, но у него не выходит. Теневой Монарх самоуничижительно улыбается: ветер треплет его сильно отросшие волосы.

- Нравится ли тебе такая концовка?

Джинву намерен встретиться с Правителями. Намерен обратиться к ним с просьбой - перезапустить реальность, и может лишь надеяться, что они прислушаются к словам последнего из Монархов. В их глазах он может быть исчадием Зла, последним пережитком древнего противостояния, и кто знает, чем всё в итоге для него завершится?

Откровенно говоря, он не уверен в собственных намерениях.

...но что еще ему делать?

Джинву кусает нижнюю губу.

- ...мне страшно, хён.

Он позволяет себе быть искренним. Честным.

Оголить остатки того человеческого, что еще в нём осталось: усилиями того существа, что уж давно молчит и не даёт о себе знать.

...он один.

...он обречен на вечность в пустоте, единственный в своем роде - не человек, не Монарх, не Правитель, нечто, застывшее между этими тремя сущностями.

...то, чего не должно существовать.

- Что я такое?

Его теневые воины волнуются, но не смеют подойти ближе. Этот момент уединения их сеньора - он непрекосновенен, и никто из них, даже шебутной Беру, не имеет права его нарушить.

Сун Джинву может не переживать, что его беседу с равнодушными небесами кто-то прервёт.

- Было ли всё это с самого начала моим предначертанием? Должен ли я был пройти через всё это изначально? Был ли у меня выбор? - сияющие глаза скользят по необъятным просторам черного небосвода, словно в попытке отыскать там что-то. - Должен ли я радоваться, или же мне лучше сожалеть обо всем?

Теневой Монарх горько улыбается.

- Я утратил всё. Я потерял всех.

Он опускает взгляд на свои руки, покрытые мраком и завихрениями черной маны.

- Даже, если у меня выйдет вернуться, смогу ли я сам звать себя человеком? Нет... Смогу ли я хотя бы притворяться им? - мужчина кусает губу почти до крови. Почти. - Хён... ты ведь тоже задаешься этим вопросом? Ты тоже... сомневаешься, всё еще тот ли я человек, за которым ты когда-то начал присматривать?

Эта мысль делает неожиданно куда больнее, чем ожидалось.

Остался ли он хоть немного тем "Сун Джинву", каким некогда был? Или он теперь только "Теневой Монарх"?

Даже внешне... он ничем не походит на себя прежнего.

- Хён... - бывший Охотник S-ранга, некогда "Слабейшее оружие человечества", сжимает кулаки. - Поэтому ты молчишь и не показываешься? - уголки его рта дёргаются. - Потому, что я уже не тот, кто привлёк твоё внимание некогда?

...это действительно больно.

К Сун Джинву многие пытались подлизаться, примкнуть - из-за его обретенных сил, из-за его внешности, из-за его статуса главы гильдии, из-за его известности и возрастающего авторитета. Людей всегда будет тянуть к тем, кто выше них по всем параметрам: но видят ли они дальше внешности, силы, статуса? Принимают ли они тебя таким, каким ты на самом деле являешься - со всей твоей тьмой, с твоими шрамами, с твоей болезненной, расколотой на части душой, от которой уже читай и не осталось ничего?..

Джинву сразу понял, что те, кто тянулся к нему - не видели именно его.

..."хён" видел.

"Хён" потянулся к нему еще тогда, в Храме Картенон. Это он закрыл умирающего, изломанного парня своими незримыми крыльями, в попытке уберечь его трескающийся от ужаса неминуемого разум. Это он каждый раз бережно возвращал Джинву в реальность. Это его касания утешали Охотника, что норовил сгинуть в пучине собственных мыслей, оставаясь с ними один на один.

Он выбрал его - исковерканного прихотью Архитектора, почти что уничтоженного, разодранного на куски... слабого и жалкого. И "хён" видел - его шрамы, сколы его души, его внутренние язвы и норовящие прорваться гнойники.

Видел - и всё равно оставался рядом.

...так что же изменилось?

- Хён, - Сун Джинву вновь смотрит в черные небеса, надломленно улыбаясь. - Ты разочарован во мне?

[...я никогда не буду разочарован в тебе.]

Теневой Монарх вздрагивает. Тихий, болезненно-шелестящий голос раздается из-за его спины - именно там, где он всегда ощущал чужое, но такое желанное присутствие.

Его "хён" звучит так устало...

Джинву хочет обернуться. Хочет увидеть того, кто давал ему всё это время силы идти дальше, не боясь утратить остатки человечности.

Джинву не шевелится.

- Ты так долго игнорировал меня, - он честно пытается не звучать обиженно.

[Прости. Было много... сложностей.]

...он, правда, очень хочет обернуться.

- Значит, дело не во мне?

[Нет. Ты никак не мог повлиять конкретно на это] позади слышится тихий шелест чего-то массивного, и Теневой Монарх прикрывает глаза, позволяя воображению нарисовать крупные крылья угольно-черного цвета.

- Хён звучит утомлённо...

[Связь... требует много усилий. Это трудно.]

Что-то царапает внутри от этих тихих и слабых слов.

- Хёну всегда приходилось так тяжело? - Джинву осторожно прощупывает почву, готовый, что ему не ответят. Но сзади вздыхают.

[Тебе не нужно об этом переживать...]

...значит, да. Всегда.

Чтобы наблюдать за ним, за его так называемой "Историей", его "хён" тратил неизмеримо много сил.

Взгляд бывшего Охотника вновь устремляется к небесам. Это мёртвый мир - и небо тут тоже мёртвое.

И всё же, на краткий миг, Джинву кажется, что он способен различить еле приметное сияние далеких звезд.

- Скоро всё кончится, верно? - он задает этот вопрос, не желая слышать ответ.

[Рано или поздно, всё кончается] его "хён" отвечает еле слышно. [Но это лишь повод начать что-то новое] помолчав, существо добавляет: [Джинву-а, твоя История на самом деле никогда не кончится. Ты просто откроешь новую главу.]

От мягкого обращения в груди неожиданно сильно трепыхается омертвевшее сердце. Сун Джинву с силой смеживает веки.

- ...но хён уже не будет наблюдать?

Он знает ответ. Он слышит его заранее - в усталых, измученных интонациях того, кто тратил, возможно, последние свои силы на этот разговор. И всё равно Сун Джинву задаёт этот вопрос.

[Я всегда буду наблюдать, Джинву-а.]

Теневой Монарх сжимает челюсти так сильно, что его зубы грозят раскрошиться. Он почти что чувствует привкус крови во рту.

- Тебе нравится моя История? - его голос звучит несколько агрессивно, вызывая слабый смешок из-за его плеча.

[Всегда нравилась...]

- Насколько сильно, хён?

[Почему ты спрашиваешь такие очевидные вещи? Разве я не здесь прямо сейчас?]

"Разве я не тут, при кульминации твоей Истории?" остается висеть невысказанная вслух фраза.

Теневой Монарх опускает голову. Мысли мельтешат в его голове в бешеном темпе.

- Значит, тебе действительно нравится?

Его плотно сжатые кулаки заметно дрожат.

Позади вздыхают - с нотками снисходительного терпения. Словно умудренный опытом прожитых лет взрослый отвечает на очередной глупый вопрос ребёнка по типу "а почему вода мокрая"

[Да. Да, Джинву-а, мне нравится. Я люблю твою Историю] Теневой Монарх отчетливо слышит плохо скрытую нежность в усталом голосе своего "хёна", и в его голове - в его груди, в самой его искореженной душе - будто щелкает.

Бывший Охотник резко разворачивается - как хотел сделать всегда, как всегда заставлял себя не поступать. Его пальцы сжимаются на чужом, неожиданно тонком запястье, и он даже не замечает, не может заметить, как то источает золотистый свет, истончающийся подобием неведомых букв, складывающихся в слова, в фразы, в предложения, в целые тексты. Он заметит это гораздо позже, когда резко ожившее черное сердце в его груди перестанет биться так болезненно быстро.

А сейчас всё, что видит Сун Джинву - это широко раскрытые от удивления темные глаза, с пестрящей россыпью звезд по радужке, человека напротив. Глаза, в которых отражается лишь он - и не величественный Теневой Монарх, окруженный мраком и всполохами аквамарина и аметиста, нет...

- Тогда, давай начнем новую главу вместе, хён, - выдыхает мужчина, впервые за очень долгое время растягивая губы в искренней улыбке.

В глазах его "хёна" отражается он - Сун Джинву, молодой Охотник, что однажды ступил в Двойные Врата, тем самым начав первую главу своей Истории.

...в глазах "хёна" отражается настоящий он.