Иногда тут можно услышать звук проезжающего мимо поезда.

Временами тишину нарушает тихий говор людей, будто бы стоящих совсем близко.

Время от времени различается тихий звон, соответствующий открытию и закрытию дверей.

…никакой поезд мимо не проезжает. Здесь нет других людей. Двери – всегда закрыты.

Тут, в холодном пустом пространстве застывшего навечно посреди бесконечного космоса вагона метро, есть только одно живое существо.

…если его можно так назвать.

Он содрогается, сжавшись в комок на металлическом полу. Кутается в белое, уже давно не по размеру пальто, которое лишь каким-то чудом сохраняет остатки былого тепла. Рядом с его головой мерцает вечно включенный экран телефона, испещренный одному лишь узнику этого места видимыми вереницами символов.

«Три способа выжить в разрушенном мире».

Он знает эту историю наизусть. Выжег её в собственной памяти, в своей душе, вырезал наживую в сердце. Всё прочее для него – всего лишь пшик.

Он живет этой историей. Существует за счёт неё. Продолжает своё мучительное бытие – ради тех, чей путь описывается на страницах бесконечного рассказа.

…так он считал до недавних пор, по крайней мере.

Существо, закутавшееся в белый плащ, словно в плед, пробивает дрожь. Вокруг его сжавшегося тельца пляшут алые искры Вероятности, когда над ним появляется мерцающее, исходящее искажениями табло.

[Ваше Воплощение запрашивает разрешение на использование Стигмы «Регрессия» ур.1.]

[Вы подтверждаете использование Стигмы?

Да/Нет]

Хрупкая рука еле-еле поднимается в воздух. Дрожащий палец на миг замирает перед табло, прежде, чем слабо ткнуть на нужный вариант.

[Да.]

Тело юноши, нет, почти что мальчонки выгибается, искрится Вероятностью. С искусанных губ срывается задушенный хрип. Нутро словно выжигает, снова, как и каждый раз, когда появляется до боли знакомое табло с оповещением – жидким раскаленным металлом кажется то, что заменяет ему веками кровь, оно струится внутри, обращая вены и артерии в ничто, собираясь сгустком живой агонии в сердце.

Это нельзя назвать болью.

Это - нечто за её гранью.

…что-то, что должно было стать давным-давно привычным.

…но правда в том, что к этому невозможно привыкнуть.

Когда всё заканчивается, узник вагона сжимается, сворачивается в позу эмбриона, словно в попытке стать меньше. Он уже давно не плачет, хотя когда-то – он позабыл, когда именно – слёзы от боли текли из его глаз сами собой.

…он не имеет права плакать.

…это то, что он должен делать.

…никаких слёз – для него это слишком большая привилегия.

В тишине промёрзлого вагона какое-то время слышится хриплое, надрывистое дыхание. Оно становится всё тише, пока не умолкает и не позволяет тишине поглотить всё и вся.

В чёрных окнах появляются мутные, искаженные изображения человека в черном пространственном пальто: он безжалостно взмахивает мечом, устраивая натуральную резню в людном, переполненном вагоне метро, игнорируя крики и мольбы. Красивое лицо не выражает никаких эмоций – бесчувственное, безжалостное… словно мёртвое.

Существо на полу дрожит. Над головой мужчины, за которым оно веками наблюдает, мерцает лишь одному ему видное число – 668.

…всего лишь шестьсот шестьдесят восьмая регрессия.

Губы юноши искусаны в мясо, но он не издает ни звука, зажмурившись.

- Ты знаешь, что можешь не сдерживаться, ведь верно?

Тихий шелестящий голос раздается в безмолвии вагона, разбивая то на мелкие кусочки.

- Здесь больше никого нет, кроме нас.

Узник вагона кутается в свой плащ сильнее. Сжавшись, он кажется даже меньше того размера, который на самом деле имеет.

В стороне раздается вздох. Неспешные шаги доносятся откуда-то из угла, от дальних сидений, приближаясь к съежившемуся созданию. Юноша слышит, как некто садится на холодный решетчатый пол рядом с ним.

Теплая, источающая ощущение чего-то живого, рука касается его взъерошенных волос, чья темнота разбавлена серебром, почти ласково перебирая.

…почти.

- Тебе не нужно молчать, если это больно.

Существо на полу медленно открывает глаза, сосредоточив внимание на том, кто гладит его по голове.

У этого создания – его лицо.

…но он выглядит старше, намного. Белый плащ не висит на нём, словно на манекене не по размеру. В черных волосах меньше седины, вызванной многократным пожертвованием Вероятности и откатами.

Со стороны они вполне могут показаться братьями, либо же отцом и сыном.

Но в темных глазах этого «человека» нет тепла по отношению к узнику вагона. Медленно кружащие вокруг зрачков звездные всполохи лишены привязанности и симпатии.

…они вынуждены делить одно место заточения.

…ничего более.

| Меня пугает твоя такая забота… |

Создание с обликом подростка вздрагивает, слыша собственный голос: многогранный, словно немного статичный. В искрящихся Млечным Путём глазах на миг отражается боль потери.

…он способен вспомнить, каким был его голос раньше, лишь благодаря редким беседам со своим более взрослым двойником.

Это не может не расстраивать его.

- Даже так? – мужчина, сидящий на коленях рядом с ним, тихо посмеивается: без малейшей эмоции на лице.

| Ты еще ни разу… Не напоминал о себе просто так… |

В этот раз усмешка его двойника куда эмоциональнее. Теплые пальцы продолжают зарываться в волосы юноши, примитивно расчесывая их.

У них очень странные отношения.

Их можно было бы назвать собратьями по несчастью – заточенные тут, за гранью мироздания, в вечно темном и холодном вагоне несуществующего поезда метро, они единственные, кто всё еще есть друг у друга. Подросток в плаще не по размеру никогда не признается, как сильно голос его копии иногда помогает ему сохранить рассудок, пока он раз за разом смотрит на регрессии своего Протагониста. В то время, как мужчина, разделяющий его внешность, умолчит о том, насколько легче ему становится ждать, зная, что он тут не один.

Но это – всё, что есть между ними. Та самая смутная, призрачная связь, что еще осталась.

…та связь, которую они оба готовы разорвать, если выдастся возможность.

- Гильюн снова умер, - тихий горький шепот наполняет вагон: на одном из экранов у мальчика, судорожно прижимающего к груди переноску со сверчками, взрывается голова, когда время на таймере доккэби истекает. Узник вагона сжимается, кусая внутреннюю сторону щеки.

| Тебе не нужно было это озвучивать… | - он кидает это с откровенной злостью, но та чувствуется слишком слабо, чтобы быть хотя бы предупреждением. Куда больше в его голосе боли.

…он видел это слишком часто.

- Это его шестьсот шестьдесят восьмой цикл? – теплые пальцы ни на миг не перестают перебирать волосы существа, даруя

извращённое

ощущение покоя; мужчина с каким-то равнодушием наблюдает за передвижением из вагона в вагон человека на одном из экранов.

| Да… |

- Значит, в этот раз он заберет Ли Хенсона с Ким Намвуном вместе с собой в школу Ли Джиё, - задумчиво тянет взрослая копия узника. – Если я верно помню, там у этих двух будет первый серьезный конфликт после случившегося в метро.

| Они друг друга всегда плохо выносили поначалу… |

Он сам не понимает, как ему удаётся усмехнуться. Всё тело ломит после изъятия Вероятности, и он готов поклясться, что стал еще немного меньше. Совсем чуть-чуть, но всё же.

…сколько еще он выдержит?

Усталый взгляд звездных глаз скользит по равнодушному лицу взрослого мужчины рядом с ним: на бледной коже мерцают отблески от экранов, придавая тому призрачно-голубоватый оттенок.

…если бы он только не стал так упорствовать…

- Я чувствую, что ты смотришь на меня, - голос его двойника звучит спокойно, но тонкие брови чуть хмурятся. – Прекрати думать об этом.

Юноша вздыхает, кутаясь в свой плащ.

| Ты сам знаешь, почему я «думаю об этом»… | - ворчит он на грани слышимости, пока его доппельгангер наблюдает, как на одном из экранов Протагонист буквально швыряет что-то орущего беловолосого подростка из вагона наружу.

- Я знаю, - ровным голосом отзывается он. – И мой ответ не изменился.

На пару мгновений пространство погружается в тишину. Теплые пальцы в волосах юноши застывают. Нет даже звуков дыхания.

…им обоим уже давно не нужно дышать.

| …никто не придёт сюда, `Ким Докча`, | - спустя долгую паузу выдыхает с легким облаком пара узник этого места.

- Даже если так, - откликается на это его взрослая копия, - это не мешает нам обоим ждать, Древнейшая Мечта.

Они снова умолкают, не глядя друг на друга. Проходит еще пара секунд, что кажутся тут, за гранью реальности и всего возможного, вечностью, прежде, чем мужчина, `Ким Докча`, вновь начинает перебирать волосы своей куда более молодой версии. Древнейшая Мечта устало прикрывает глаза.

…еще один раунд остался за его копией.

…не то, чтобы Древнейшая Мечта был против.

Они оба ждут. Мучительно долго. Терпеливо. Без особой надежды хоть на что-то. Вот только…

Древнейшая Мечта ждёт, когда его Протагонист вновь достигнет заветного 1864-го цикла регрессий, чтобы подтвердить свои догадки. А его двойник, упорно именующий себя их старым именем…

Он ждёт вовсе не Ю Джунхъёка.

Древнейшая Мечта слегка приподнимает веки, глядя на свою взрослую копию сквозь веер ресниц. Тот неотрывно наблюдает за событиями на экранах, механически поглаживая его по голове, неосознанно успокаивая этим незамысловатым действием.

`Ким Докча`… ждёт кого-то, чье имя упорно отказывается называть.

...это длится уже так долго.

Они вместе достаточно давно. Древнейшая Мечта помнит тот день, когда увидел свою копию – самодостаточного, осознающего самого себя, что стоял посреди вагона, немигающе глядя на него. Не было никакого использования навыка «Аватара», не было разделения воспоминаний, ничего подобного.

Он просто появился.

Прямо здесь.

Его точная копия, существование которого Древнейшая Мечта не то, что не планировал – даже в мыслях не держал.

…он не настолько жалок, чтобы создавать себе компанию из собственных двойников.

Кроме того… это требует усилий. Требует Вероятности.

А Древнейшей Мечте есть, куда тратить - и то, и другое.

Поэтому – да. Появление собственного доппельгангера стало для него сюрпризом. Внушающим опасения сюрпризом.

Они провели вместе, бок о бок в этом пустом, холодном вагоне посреди ничего, достаточно времени, чтобы Внешний Бог мог точно сказать, что представляет из себя его двойник. Он чувствовал тогда – и чувствует это и сейчас. В них обоих заложена одна и та же суть. Существо рядом с ним, это не просто аватар, созданный путем пожертвования частички его памяти, о нет. Этот «человек» - его воспроизведение, вплоть до малейших деталей, со всеми вытекающими.

Это – он сам.

…и Древнейшую Мечту страшит мысль о возможности существования чего-то подобного без его на то дозволения.

…в конце концов, он – истинное Божество этого мироздания, разве нет?

Но даже это самое Божество понятия не имеет, как же так всё обернулось, что сейчас в этом месте их двое.

| И всё же… | - он не помнит, какая уже по счету это попытка, когда подаёт голос, тихо и несколько нерешительно. - | Кого ты так упорно ожидаешь? |

Его взрослая версия тихо мычит себе под нос. Он кажется даже мечтательным, но кому, как не Древнейшей Мечте знать: ни он, ни его доппельгангер давно уже не мечтают, ни о чём.

…это ни к чему, когда само твоё существование, по сути, и есть одно затяжное сновидение, бесконечная фантазия.

Фантазия изломанной души, оказавшейся на деле настолько сильной, чтобы воспроизвести целое мироздание в иной плоскости небытия.

- Жаль, что ты не помнишь, - это его обычный ответ; Древнейшая Мечта уже привычен к этому набору слов.

| В противном случае, я бы не спрашивал, верно? | - Внешний Бог в образе подростка закатывает глаза. Помедлив, он нагло устраивает голову на колене своего взрослого двойника, игнорируя тихий смешок.

Решетка пола холодная.

Так гораздо мягче и комфортнее.

- Наверное, ты настолько сконцентрирован на Ю Джунхъёке, что всё прочее просто вылетает из твоей головы, - чужой палец тычет в складку между его бровей, вынуждая тихо заворчать. Древнейшая Мечта наблюдает за тренировками Джиё на экране, краем уха вслушиваясь в тихий говор `Ким Докчи`. – Я несколько недоволен этим, но, скорее всего, я должен быть за это благодарен.

Подросток приоткрывает глаза чуть шире.

…это нечто новенькое.

| «Благодарен»?.. |

`Ким Докча` снова мычит, продолжая водить пальцами по лбу мальчишки, чья голова лежит на его коленях.

- Вероятно, именно поэтому я смог «появиться на свет», скажем так.

| Из-за моей… как ты выразился, концентрации на Джунхъёке? | - это звучит несколько странно, но в этом мироздании всё странное. Начиная с его собственного существования.

Поправочка.

С их существования.

Мужчина с его внешностью – с его сутью – плавно кивает. Медленно, словно сонно.

Древнейшая Мечта ни разу не видел, как тот спит.

- Ты помнишь Скрытый Сценарий под названием «Звезда в беззвездном мире»?

Подросток моргает. По совиному. Ему даже не нужно отвечать вслух, чтобы его двойник понял подтекст затяжного молчания.

- Я так и думал.

Это звучит даже немного самодовольно…

| Мы… участвовали в таком Сценарии? | - голос Древнейшей Мечты полон откровенного сомнения. Его память, как он ни старается припомнить, не выдаёт подобного Сценария ни в одной из регрессий Протагониста. Ни он, ни его компаньоны ничего подобного не получали.

…но, похоже, он сам получил.

Его копии нет нужды лгать. Здесь на них не смотрят с алчностью Созвездия, не следят за ними с подозрением доккэби. В этом месте, посреди ничего и нигде, нет необходимости изворачиваться и скрывать что-либо.

Этот вагон несуществующего поезда метро – самое безопасное местечко для откровений. А это значит лишь одно…

Ким Докча проходил этот Сценарий.

Еще будучи собой, либо Воплощением, либо…

- Созвездием, - `Ким Докча` вновь берёт слово, не нуждаясь в озвучивании мыслей Древнейшей Мечты: такое понимание немного пугает. – Мы были Созвездием, когда получили этот Скрытый Сценарий. Это случилось незадолго до Дракона Апокалипсиса и похищения нас Скрытным Интриганом.

Древнейшая Мечта судорожно размышляет. Касания к его лицу успокаивающе теплых пальцев двойника ничуть не помогают мыслительному процессу.

- Ты не помнишь, - `Ким Докча` слегка щелкает подростка по лбу, вызывая у того приглушенное «ауч». – Можешь не терзать ни свою память, ни Четвертую Стену. Даже я слышу, как он рычит, - двойник тихо посмеивается: в тишине и впрямь слышится призрачное ворчание из ниоткуда.

| Тогда почему ты помнишь об этом, если ни он, ни я не имеем записей о чем-то подобном? | - подозрительно косится на свою взрослую версию Внешний Бог, чуть щурясь. Доппельгангер улыбается, растирая легкое покраснение на его лбу от щелбана.

…эта улыбка, есть в ней что-то мрачное.

- Я уже говорил тебе, почему, - тихо тянет он. – Ты слишком зациклен на Ю Джунхъёке. Поэтому, всё, что не связано с ним… ты просто не считаешь необходимым хранить в своей голове. В своей Библиотеке.

Взгляд звездных глаз мужчины чуть меркнет.

- Ты бы с такой легкостью избавился от этих воспоминаний, если бы мог. Просто потому, что они заставляли тебя чувствовать себя не так, как «нужно».

…в его словах нет ни крупицы сомнений.

- Ты бы так радостно уничтожил любой намёк на привязанность к кому-то еще, кроме него.

Древнейшая Мечта невольно хмурится. `Ким Докча` тихо щелкает языком, снова тыкая пальцем в складку между его бровей.

- Не делай такое лицо, тебе не идёт, - бурчит он, и в этот миг что-то трескается в голове существа в облике подростка. Что-то очень глубоко внутри него натягивается напряженной струной.

| …повтори. |

Брови доппельгангера слегка приподнимаются в ответ на эту даже не просьбу – приказ. Лицо мужчины отражает недоумение, но Древнейшая Мечта видит, о, он видит.

…видит понимание в глубине глаз создания, на чьих коленях сейчас покоится его голова.

Они отлично знают один другого.

Ведь, как ни крути, а являются одним целым.

- Не делай такое лицо, - медленно, буквально по слогам повторяет `Ким Докча`, не отводя взгляда, - тебе не идёт.

Обеспокоенность состоянием оппонента. Тонкий намёк на то, что пора прекратить играться. Усталая просьба не давить на чужие, и без того расшатанные нервы. Легкая и беззлобная подначка.

…фраза, которая всегда была предназначена лишь одному человеку.

…кому?

| Этот Скрытый Сценарий… | - подросток мнёт рукава плаща, что раза в два больше него. - | «Звезда в беззвездном небе»… Каковы были его условия? | - он спрашивает с некоторой опаской, понимая, что шагает с безопасного берега прямо на кочку посреди обманчиво-гостеприимной топи. Эта кочка может в любой момент провалиться под его ногой, позволяя ему ухнуть в илистую глубину.

Но да. Он всё равно спрашивает.

…это не нормально, что он ничего не помнит про этот Сценарий. Кто угодно может не знать о нём – но не он.

Не тот, кто поддерживает существование всего грёбаного <Звездного Потока>.

`Ким Докча` улыбается чуть шире. Его палец слегка давит на кончик носа Древнейшей Мечты, заставляя того поморщиться.

- Найти некоего «Теневого Монарха», - воркует мужчина, и что-то внутри Внешнего Бога недоверчиво обмирает при этих звуках – от осознания, что в его голосе может сквозить такая нежность при упоминании кого-то помимо Протагониста и их Компании. – И помочь ему защитить его мир от угрозы извне.

Угрозы… извне?..

Древнейшая Мечта вздрагивает. Из ниоткуда доносится тихое рычание.

Четвертая Стена… Похоже, этот паршивец недоволен.

Взгляд `Ким Докчи` скользит по экранам. Небольшая команда Ю Джунхъёка во главе с явно недовольным регрессором пробирается к Чунгмуро.

Ничего интересного на данный момент.

…ничего нового, выбивающегося из уже привычного и давно им известного сюжета.

| Что за «Теневой Монарх»? |

Древнейшая Мечта впервые не наблюдает за действиями Главного Героя своей любимой истории. Всё его внимание сосредоточено на мужчине рядом с ним.

Водоворот Млечного Пути в этих широко раскрытых глазах искрится нетерпением.

…воистину, «читатель» всегда будет жаден.

`Ким Докча` знает это – ведь он тоже этот самый «читатель». Он был таким же жадным, когда принял тот Сценарий, заинтригованный неизвестной ему доселе переменной.

- Я бы назвал его чем-то сродни Внешним Богам нашей Мировой Линии, - тянет двойник, продолжая тыкать в нос своего более молодого визави.

| Сродни?.. |

…о, это определенно она – жадность.

- Верно. Сродни, - `Ким Докча` отворачивается к экранам, глядя на спящих товарищей Джунхъёка: сам регрессор начищал клинок, привычно хмурясь. – Та Мировая Линия… находится за пределами <Звездного Потока>.

| Это невозможно. |

Ответ звучит почти что сразу же. Древнейшая Мечта хмурится – точно так же, как и Протагонист там, на экранах. Доппельгангер хмыкает, слегка поражаясь тому, сколько всё же перенял он от этого солнечного ублюдка.

- Почему же? – приподнимает одну бровь мужчина. – Если принять во внимание, что наше собственное существование само по себе является невозможным, почему не предположить, что где-то там, дальше в пустоте, есть… бреши? Червоточины куда-то еще, за пределы этого мироздания?

| Это невозможно, | - повторяет Внешний Бог, пытаясь приподняться с колен своего двойника, но чужая ладонь ложится ему на лоб, без особых усилий вынуждая лечь обратно.

- Пусть. Пусть невозможно, - миролюбиво улыбается взрослая версия подростка, но в следующий миг улыбка пропадает с его лица, оставляя лишь темный холод пустоты в потускневших глазах: - И, тем не менее, мне поступил тот Скрытый Сценарий. Я его принял. И оказался в совершенно иной реальности, кардинально отличающейся от нашей.

Древнейшая Мечта замирает кроликом, встретившимся взглядом с питоном. Видеть самого себя таким – это совершенно новый опыт.

Чертовски пугающий, пробирающий до костей.

…теперь он в полной мере понимает панику первоначального узника этого вагона, которого ему пришлось заменить.

- Четвертая Стена, этот паршивец однажды сказал про нас, что мы – невероятно жадный, эгоистичный читатель, - палец `Ким Докчи` постукивает по лбу Внешнего Бога, своей юной копии. – И я теперь вполне разделяю это мнение. Потому, что я испытал собственную жадность на себе, оказавшись там.

Он плавно качает головой. Его глаза туманны, будто он полностью погружен в собственные воспоминания, и на миг Древнейшая Мечта чувствует угол невыносимо сильной

зависти.

…что он там видел?

…какие Истории смог прочитать?

Подросток невольно сглатывает. Заметив это, `Ким Докча` хмыкает. Разумеется...

Голод по новым Историям – это не то, что может игнорировать Внешнее Божество. Особенно столь древнее и алчное, как они сами.

| Почему я ничего не помню? |

- Потому, что ты зациклен на Ю Джунхъёке, - произносит уже звучавшую ранее фразу мужчина, слегка пожимая плечами, но вот следующее предложение… оно заставляет Древнейшую Мечту замереть. - Так сильно, что не можешь принять чувства к кому-то еще.

Чувства?..

| Что за… |

- Для нас обоих этот солнечник был ориентиром и путеводной звездой. Много, немыслимо много лет, - `Ким Докча` невидяще смотрит в одну точку перед собой, игнорируя выражение недоумение на лице юной версии себя. – Мы взрастили внутри себя необходимость от него, от него любого. Проклятье, мы даже принимали любую его жестокость по отношению к себе в том, ложном третьем цикле… Это действительно смахивает на зависимость, - он самоуничижительно посмеивается, вызывая у Внешнего Бога мурашки вдоль хребта.

| Ты знаешь, почему он был таким, | - негромко произносит он, заставляя горький смех утихнуть.

- О, я знаю. Я очень хорошо знаю, - `Ким Докча` кивает. – И всё же… это было неприятно.

Он смотрит на юношу, обхватив ладонями его лицо. Тот сглатывает от ощущения тепла, касающегося его щек.

- Мы можем сколько угодно оправдывать его действия, повторяя себе, что он не виноват в своих жестокости, паранойе и агонии. Но нашей боли это не умаляет, - шепчет двойник, изгибая брови в горестном выражении, и Древнейшая Мечта впервые видит у него такое лицо.

…он впервые видит у себя такое лицо.

- Это было больно.

| Да… Да, это было больно. Но мы приняли это. |

- Мы приняли.

Оба уже не обращают внимания на то, что показывают экраны в окнах вагона. И юноша, и мужчина сосредоточены лишь друг на друге.

На той правде, которую они открывают друг другу.

- Я и не думал, что может быть иначе. Мы всегда считали, что недостойны чего-то иного. Что это нормально – такое к нам отношение, всё презрение, все эти подозрения, колкость и дистанция от других. Мы были убеждены: нам нужно доказать, что нам можно верить… доказать, что мы стоим того.

Каждое слово двойника – словно глубокий порез поверх уже давным-давно зарубцевавшейся раны. Каждое слово наносит свежую царапину, заставляя покрытую шрамами кожу вновь вскрыть алое, сочащееся кровью нутро.

Он может заставить его замолчать.

…он продолжает слушать.

`Ким Докча` горько улыбается.

- Знаешь… я был крайне удивлен, узнав, что там, за гранью нашей сумасшедшей реальности может быть кто-то, кому не надо ничего доказывать. Кто, просто посмотрев на мои поступки, сможет прочитать по ним мои помыслы… А выслушав моё язвительное гавканье – вместо угрозы прибить или попытки придушить неожиданно просто спокойно мне ответит. Это… Было так странно, так необычно… Так чудовищно неправильно для меня.

Лицо мужчины словно светлеет, будто бы светится изнутри. В темном мареве глаз, еще секунду назад напоминающих бездну, Древнейшая Мечта видит проблеск звездного сияния.

…ему становится страшно.

- Я отталкивал его, старался держать на расстоянии – о, ты знаешь, как мы хороши в этом, в том, чтобы отталкивать людей, проводить черту. Ты понятия не имеешь, что я пытался делать! Это был лишь Сценарий. Я не… Я не должен был чувствовать ничего подобного, не должен был испытывать беспокойство выше необходимого, не должен был… привязываться.

Древнейшая Мечта ощущает, как `Ким Докча` поглаживает большими пальцами его щеки.

- Но я привязался.

Эта улыбка, она кажется болезненно-надломленной – и горько-счастливой одновременно.

- Я позволил себе то, чего не следовало, Древнейшая Мечта.

Его взрослая версия склоняется ниже, словно желая ткнуться своим лбом в лоб Древнейшей Мечте, и тот видит – видит то, что надеялся бы никогда не увидеть.

Подростка трясёт.

…это всё неправильно…

…так не должно быть!..

| Ты!.. |

- Я полюбил.

Тишина в вагоне бьёт по барабанным перепонкам. Она вгрызается в нутро, пытаясь добраться до заполошно бьющегося сердца в груди.

Древнейшая Мечта цепляется за свой плащ, как если бы тот был спасательным кругом.

Он шагнул на кочку, но та коварно опустилась под его ступнёй.

И теперь узник этого места тонет, без шансов на то, чтобы выбраться.

…это объясняет всё. Отсутствие воспоминаний о странном Скрытом Сценарии и записи о нём у Четвертой Стены, появление его само осознанной копии здесь и сейчас, поведение `Ким Докчи` - всё это.

Его взрослое «Я» немигающе смотрит ему в глаза, и чтоб вас всех, в этом темном омуте чужого взгляда Внешний Бог видит совершенно незнакомую ему галактику, пестрящую тысячами огней. Ему больно, ему страшно, но – он не может отвернуться, не смеет опустить веки.

- Древнейшая Мечта…

Двойник говорит ровно, спокойно, но уголки его рта дёргаются. Он с трудом сохраняет это фальшивое спокойствие.

- Теперь ты понимаешь, почему я отказался следовать твоему желанию?

Прозрачная капля падает ему на щеку, скатывается к еле ощутимо дрожащим пальцам, что всё еще касаются впалых щек подростка.

- Почему я так упорно существую отдельно от тебя, даже понимая, что нам обоим от этого становится лишь хуже?

Они оба – дрожат так, словно вокруг них раскинулись арктические просторы.

| …ты завершил тот Сценарий успешно? | - тихо спрашивает Древнейшая Мечта, заставляя себя разомкнуть губы.

Его взрослая копия отвечает так же негромко, на грани слышимости:

- Да… самым привычным для нас обоих образом.

На экранах в окнах вагона Ю Джунхъёк и Ли Хенсон сражаются с монстрами, не позволяя им добраться до Ли Джиё и Ким Намвуна, занявших зелёную площадку позади них.

…оба Ким Докчи игнорируют происходящее.

- Условием выполнения было защитить тот мир от вторжения извне.

Древнейшая Мечта смотрит, как его взрослый двойник закусывает губу до крови.

- Для меня не было сложным пожертвовать собой ради него.

| Поэтому я забыл? |

- Отчасти да.

Подросток издает тихий смешок. В пустоте вагона он звучит чужеродно.

| Значит, это его ты ждешь? |

Вместо ответа – мягкое поглаживание щек. Древнейшей Мечте не нужны слова: он видит всё в звездном мареве взора самого себя. В глазах чудом сохранившихся остатков того Ким Докчи, что умер в иной Мировой Линии, чтобы «Теневой Монарх» мог жить дальше.

…для них и правда легче легкого отдать себя на растерзание, если это убережет тех, кто дорог их измученному сердцу.

- …ты ненавидишь меня?

Вопрос звучит шелестом пожухлой листвы. Внешний Бог издает клекочущий смешок, с трудом поднимая слабую руку. Подрагивающие пальцы поглаживают щеку его взрослого «Я», что склоняет голову им навстречу.

| А должен? | - юноша устало улыбается. - | Вспомни, как много раз я отдавал собственную жизнь ради этого ублюдочного солнечника. |

Вагон полнится перекликающимся смехом двух одинаковых существ. Горькие и полные затаённой, застарелой боли звуки.

…их любовь – это смазанный ядом ритуальный стилет, который они с радостью вгоняют самим себе в грудь.

…эта простая и ужасающая истина выжжена в их душе, разделившейся на две части.

- Прости…

| Всё хорошо. Правда, всё хорошо. |

Даже, если Древнейшая Мечта лжет, `Ким Докча` ничего не говорит по этому поводу.

| Просто… давай тогда подождём еще немного, | - Внешний Бог устало опускает руку с изможденным выражением лица. Его двойник невнятно угукает, рукавом вытирая непрошенную влагу с лица.

Конечно же, он будет делать вид, что ничего не произошло.

…Древнейшая Мечта не имеет ничего против конкретно этого маленького самообмана.

На экранах Протагонист любимой его истории поднимает за шею Гон Пилду, вынуждая того подчиниться собственной воле. Подросток задумчиво наблюдает за происходящим.

| …он похож на Джунхъёка? | - негромко спрашивает Внешний Бог, не в силах сладить с любопытством.

Он вполне готов к молчанию в ответ.

Но `Ким Докча` лишь тихо смеется.

- Нет, совсем нет. Они как небо и земля. Джинву, он…-

Оживлённая речь обрывается, заглушенная злобным рыком извне. Вагон трясётся, вынуждая мужчину склониться над Внешним Богом в защитном жесте. Экраны в окнах исходят помехами, изображение на них замирает, блёкнет.

- Что за?..

Скрежет наполняет помещение. Металлический жуткий звук, рвущий барабанные перепонки: подросток морщится и тут же замирает, чувствуя теплые ладони на своих ушах. `Ким Докча` накреняется вперед, немигающе глядя на ближайшие к ним двери вагона.

Он напряжен.

Искры вероятности начинают плясать вокруг Внешнего Бога, но его взрослая версия шикает на него, невольно понижая голос:

- Не вздумай, ты и так только недавно перенёс изъятие штрафа! Четвертая Стена не пропустит то, что снаружи, чем бы оно ни было…

И в этот миг взбешенное рычание Четвертой Стены обрывается.

Створки дверей резко дёргаются в стороны. Между ними проскальзывают острые черные когти, впивающиеся в металлические перегородки с такой силой, что на тех остаются глубокие царапины.

В полной, жуткой тишине вторженец разводит дверцы вагона в стороны, позволяя устремиться внутрь темному мареву извне. Древнейшая Мечта ощущает вспышку панического ужаса, когда его рывком поднимают, обхватывая крепкой рукой за талию, вынуждая облокотиться спиной на чужую грудь - `Ким Докча` приподнимается на одно колено, готовый отступить при необходимости.

…невольно Внешний Бог задается вопросом, выглядел ли он так впечатляюще во времена прохождения Сценариев вместе со всеми?

Миг спустя у него в голове не остается ни единой мысли.

Чужая сила – не Статус, нечто иное, несравнимо отличающееся – врывается внутрь вагона вслед за завихрениями темного тумана. Высокая фигура, окруженная мраком, делает шаг внутрь, медленно осматриваясь.

Древнейшая Мечта чувствует, как напряжен его двойник, и он уже готов вновь использовать Вероятность, наплевав на последствия, когда неожиданно слышит судорожный вдох у своего уха.

В это же мгновение чужак поворачивается к ним – ослепительная, чужеродная красота, незнакомая этому миру – и подросток видит, как расширяются сияющие пурпуром глаза на незнакомом точеном лице. Он чувствует дрожь в крепко обнимающей его талию руке `Ким Докчи` и то, как судорожно вздымается его грудь.

О, мелькает у него мысль. О…

Так значит, это и есть?..

Древнейшей Мечте не нужно видеть лицо своей копии, чтобы знать: его губы сейчас шевелятся, произнося только недавно прозвучавшее тут имя.

Чужак шагает к ним. Сияющие аметисты глаз не отрываются от мужчины, что всё еще держит в защитном жесте мальчонку в плаще размером куда больше, чем следовало бы. Тишину вагона нарушает тихое, полное сладко-горькой надежды:

- Хён?..