- Не смотри на меня так…

Ким Докча тихо посмеивается, пока кровь идёт из его рта густым потоком. Она мерцает золотом и вспышками никому не понятных букв, оскверняет белую кожу шеи и ключицы, впитывается в рубашку. Его глаза тоже кровоточат - и кажется, будто он рыдает, оплакивая этот умирающий по воле жестоких Созвездий мир.

…Созвездие, скорбящее по людям, это так нелепо.

Ким Докча знает лучше, чем кто бы то ни было, насколько подобное невозможно.

Мужчина перед ним неподвижен. Весь в черном – черные штаны, черные армейские ботинки, черный межпространственный плащ, черный клинок, чья рукоять плотно зажата в еле заметно подрагивающем кулаке – он словно олицетворение траура. Темные глаза, подобные пустоте мертвого космоса, смотрят на Ким Докчу неотрывно.

- Ты снова это делаешь.

В голосе Ю Джунхъёка нет никаких эмоций, пока он говорит это.

- Снова, - повторяет регрессор, и можно даже представить укор в этом ровном голосе.

Читатель улыбается, глядя ему в глаза. Его горло разъедает, белая кожа уже расползается, оголяя красные, сочащиеся влагой мышцы - но он доволен.

При прохождении этого Сценария в 498-ой регрессии Ю Джунхъёка, от распылённого в воздухе яда, созданного одним из древних Созвездий Абсолютного Зла, погибла Ли Джиё. В 812-ой регрессии это был Ким Намвун. А в 1509-ой – сам Ю Джунхъёк, и последний мучился несколько дней, поскольку его навыки и способности постоянно оттягивали гибель, но яд был сильнее, гораздо сильнее.

Так что - да, Докча доволен.

…лучше он, чем кто-то из их Компании.

Ким Докча смеётся, но в какой-то момент смех переходит в бульканье: ему больно, чертовски больно, когда он ощущает, как плавит голосовые связки, и всё же он продолжает улыбаться, продолжает делать вид, что всё хорошо, что ничего страшного не происходит, что-…

- Я… ск… ро… врн…сь… - выдавливает Демонический Король Спасения кое-как. Его горло – это сплошная сквозная рана, он всё еще жив лишь потому, что является Созвездием, но даже это ненадолго. Читатель чувствует, о да, он чувствует уже знакомое касание к своему затылку, это бережное и ласковое поглаживание.

Словно ему говорят так, что бояться нечего, бояться нет смысла… Что уже скоро всё закончится, нужно лишь немного потерпеть.

…он верит этим прикосновениям, этой незамысловатой ласке.

…верит этой искренней любви, которую ощущает в каждом трепетном касании.

Поэтому Ким Докча просто закрывает глаза и позволяет своему сознанию утонуть в знакомой и такой драгоценной тьме.

Ю Джунхъёк кидается вперед, подхватывая обмякшее тело мужчины в белом плаще. Черная ткань - его перчаток, его плаща, его свитера - впитывает густую кровь, но тело в руках регрессора стремительно остывает, лишенное даже намёка на жизнь. Тело в его руках – это пустая оболочка.

Ю Джунхъёк сжимает челюсти до играющих желваков, до боли в дёснах.

- Ты снова, снова это делаешь… - цедит он, с силой жмурясь, лишь бы не видеть – опять, вновь, в очередной раз…

В его руках – мертвец.

---

…Хан Суён однажды сказала, что Ким Докча – это дурак, влюбленный в Смерть.

Тогда он лишь посмеялся.

…теперь Докча не уверен, что имел на это право.

Он парит в темноте, густой, почти что осязаемой. Та обволакивает его тело, обнимает тысячами рук – бережно, ласково, так, как никогда не обнимал никто, даже его мать. Докча позволяет себе закрыть глаза, откинув голову назад.

Он не удивляется, ощутив затылком плотность чужого тела. По его губам скользит улыбка.

- Ты вернулся.

Голос звучит урчанием громадного дикого зверя, невесть как прирученного, непонятно почему позволившего себя приручить. Ким Докча чувствует, как по его талии скользят ладони, на мгновение сжимают в собственнической хватке прежде, чем бережно обнять.

- Ты здесь.

Его виска касается чужой нос, осторожно, словно спрашивая разрешения. Когда он тихо мычит – разрешая, позволяя, соглашаясь на всё, то слышится звук глубокого вдоха, и чужое лицо зарывается в основание его шеи.

- Ты пришел ко мне.

Темнота вокруг вспыхивает то лазурью, то аквамарином, и в этой причудливой игре света Ким Докча может разглядеть силуэты существ, что скользят вокруг. То, что раньше его напрягало и даже пугало. То, что сейчас дарует понимание – они тоже рады.

.

…совсем, как их сюзерен.

- Я вернулся. Я здесь. Я пришел к тебе, - Докча покорно повторяет эти слова, чуть поворачивая голову, чтобы потереться щекой о темные, сочащиеся мраком волосы. Ему в шею выдыхают, и то, что должно было бы ощущаться жаром, оседает на его коже холодом морозного утра.

- Тебя так долго не было…

Объятия становятся на миг сильнее. Демонический Король Спасения позволяет себе раствориться в них, отдаться ощущению чужой привязанности и нежности полностью.

- Я ждал тебя. Так сильно ждал.

Докча чувствует скольжение рук по своему телу. Чувствует, как кожа покрывается мурашками, а в низу живота словно всё скручивается в узел. Чужие губы шепчут, уткнувшись ему в шею, туда, где должна судорожно биться жилка, отсчитывая удары сердца.

…будь он еще жив.

- Но ты снова уйдешь. Ты всегда уходишь.

Это звучит укоризненно – и одновременно скорбно. Существо, что держит сейчас его в своих объятиях, как никто иной знает ценность чужой жизни. Знает, каково это – жертвовать собой ради других, делать всё ради их благополучия.

Возможно, именно поэтому Докча смог заинтересовать его.

Своим невообразимо сильным желанием защитить дорогих его сердцу компаньонов, своим бескорыстным намерением отдать всего себя, лишь бы они были целы и невредимы. То, как Ким Докча, ничего не требуя взамен, ценой собственной жизни, своего существования прокладывает путь другим людям – вот, что привлекло создание, сплетенное из непроглядной тьмы и полыхающего пурпура.

Он влюбился в жертвенность Ким Докчи.

…а потом с алчностью, присущей одному лишь ему, полюбил и самого Демонического Короля Спасения.

Докча выгибается в спине, когда в основание его шеи впиваются зубы. Это лишь легкий укус – капризно-дурашливая попытка наказать – но он чувствует себя так, словно обнимающий его со спины мужчина вырывает из него кусок плоти.

Ох, нет… В этом месте нет никакой плоти, тут невозможно само понятие «тела».

Душа.

Верно, он откусил кусочек от его души…

…он делает это каждый раз, словно стремится вот так, помаленьку, однажды поглотить Докчу полностью.

Читатель не против.

…он изначально не планировал жить после Конца Сценариев.

- Прости, - шепот срывается с губ Докчи, и в ответ на то мужчина, крепко обнимающий его, лишь невесело смеётся. Во вспышках яркого пурпура вокруг них отчего-то ощущается печаль.

- Ничего… Я умею ждать.

Существо, сплетенное из мрака, выпрямляется, и Ким Докча наконец видит его лицо – нечеловеческую красоту, невозможную ни в этом мире, ни в каком-либо еще. Ю Джунхъёк меркнет по сравнению с этим мужчиной, и Докча сам не знает, когда регрессор успел отойти на задний план.

Он может рассматривать лицо перед собой часами, но здесь, во мраке вне мироздания, за гранью жизни и небытия, нет такого понятия, как «время». Докча помнит, как поначалу долго всматривался в чужие черты, словно выжигая их в своей памяти, в то время как существо напротив него лишь снисходительно улыбалось на это – а потом коварно брало его собственное лицо в ладони, и платило тем же самым: пристальным изучающим взглядом, от которого всё внутри читателя замирало.

Докча ждал отвращения во взгляде пылающих фиолетовым глаз.

…но получал лишь растущий с каждым мигом восторг, смешанный с благоговением.

Он и сейчас видит это выражение в чужом взоре, пока облаченные в черную ману пальцы скользят по его щеке в ласкающем жесте.

…что же это существо видит в лице того, кто был прозван всем <Звездным Потоком>, как «Уродливый Король»?

- Ты ведь скоро вернешься ко мне, Докча? – голос этого мужчины мурлычет, урчит, вливаясь в его уши, заставляя их предательски покраснеть. Демоническому Королю Спасения порою хочется щелкнуть этого наглеца по лбу, чтобы тот прекратил дразнить его, но он знает – тот не перестанет, получая удовольствие каждый чертов раз, когда Докча реагирует на изменения в его голосе, его улыбке, его…

Талию читателя слегка сжимают, одновременно в предупреждении - «Не отвлекайся от меня» - и просьбе - «Ответь мне».

- Ты ведь сам прекрасно знаешь, - вздыхает Ким Докча, устраивая свою ладонь поверх чужой; он чувствует рельеф латной перчатки, сплетенной из мрака, и обводит её сочленения кончиками пальцев, вызывая у мужчины позади тихий смешок.

- Я знаю. Но я хочу услышать это от тебя, - привыкший приказывать голос сочится мёдом, тянется патокой, и это вызывает у Докчи невольную улыбку.

Этот мужчина не умеет просить. Разучился сотни, тысячи, эоны лет назад.

…но, ради желаемого ответа, он вспоминает, как нужно правильно это делать.

Ким Докча ценит это. Действительно ценит.

- Я скоро вернусь к тебе, - он сжимает чужие пальцы на своей талии крепче.

- Обещаешь?

Уже скоро начнутся Последние Сценарии. Уже скоро настанет миг, когда ему больше не придётся искать лазейки обратно в мир живых.

…не придется покидать этих объятий.

- Обещаю, Джинву.

Кончик прямого носа скользит по его виску, Докча чувствует касание слегка подрагивающих ресниц к своей щеке. Холодные губы еле ощутимо двигаются, задевая его собственные:

- Я буду ждать. Помни это – я буду ждать.

Эти слова звучат и как угроза, и как клятва. Ким Докча знает, что, пожелай это существо забрать его в свои владения силой, и даже объединение Созвездий и Внешних Богов не смогло бы ему помешать. Но вместо этого – он будет ожидать, терпеливо и смиренно, здесь, в непроглядном мраке.

…ожидать, пока один читатель не выполнит обещанного и не угодит в его объятия вновь.

[ Время, оставшееся до Вашего возрождения – 23:59:50 ]

Последнее, что Докча видит за миг до того, как всё вокруг исчезает в слепящей вспышке света – полный мягкости и нежности взгляд пурпурных глаз. Последнее, что чувствует – невесомое касание чужих губ к своим губам.

[ Эксклюзивный навык «Точка зрения Всеведующего Читателя» от 3-его лица активирован! ]

…Хан Суён понятия не имеет, как она была права, назвав его дураком, влюбленным в Смерть.

…и, пожалуй, лучше ей оставаться в блаженном неведении.