Просыпалась я тяжело. Всё тело было в поту, и несмотря на давящую на меня сверху груду одеял, мне было ужасно холодно.

— Вот так, дитя. Ты уже очнулась, — проговорил ласковый старушечий голос над моей головой. Я почувствовала, как на мой горящий лоб опустили холодную мокрую тряпку. Стало хорошо, несмотря на стекавшую по вискам и затекавшую в уши воду. Я с трудом открыла глаза, чтобы посмотреть на лекаршу.

— Что… — язык с трудом шевелился. У меня во рту было так сухо. Это было в сотни раз хуже, чем ощущения после моего «воскрешения». Я не лишилась всех чувств, а наоборот, их словно испытывали на прочность.

— Тише, дитя, — я подчинилась её голосу. Говорить сейчас не хотелось. — Ты чудом предотвратила пожар, который могло вызвать твоё представление. Но мы благодарны тебе за твоё возвращение. Тебе стало плохо, ты бредила. Прошло уже две недели. Сегодня твоя температура начинает спадать. — Объяснила лекарша, меняя тряпку на моём лбу. — Полежи немного. Я сделаю отвар, который поможет вернуть тебе силы.

Она ушла.

Вот как… две недели в бреду. По-крайней мере, мой разум отдыхал. Я не чувствовала себя морально истощённой, но физически я была вымотана настолько, что даже не хотелось лишний раз открывать глаза. Мне было не по себе от тех видений, пришедших в ту ночь.

Я видела сотни пар глаз, сменявших друг друга с такой частотой, что от этого могло затошнить любого человека. Среди них я увидела и знакомые глаза… Изменившиеся за столько времени.

Учитель, мой дорогой учитель… Вы наверняка даже не знаете, что я жива. Я без понятия, насколько долог ваш век, но я ведь простой человек. Ребёнок, бывший ненужным собственной матери, которого вы забрали и воспитали. Вы никогда не верили в меня, учитель. Но до последней минуты не бросали.

Вы нарушили свою молчаливую клятву лишь в тот день, когда вам сказали, что я другая.

От отвара мне стало легче ровно настолько, чтобы начать передвигаться. Лекарша унесла лишние одеяла — мне уже не было так холодно. Я повертелась в кровати, пытаясь устроиться поудобнее. Правая рука болела так, словно мне ожог кислотой поливали. Я вытащила руку из-под одеяла и увидела, что она была перевязана, но повязка пропиталась кровью.

Увидев, что я разглядываю свою руку, читавшая что-то в этой же комнате лекарша поспешила объяснить:

— Твои рисунки начали кровить. Я перевязала тебя ещё на празднике.

— Спасибо вам, — кивнула я, убирая руку обратно под одеяло.

— Что значат твои рисунки? — поинтересовалась старуха. Я прикрыла глаза:

— Они значат моё учение. Мою клятву.

И мою боль, хотелось сказать мне, но я сдержалась. Нанесение этих узоров на кожу было болезненным, а ведь правая часть моего тела полностью была покрыта чёрными узорами, исключая шею, лицо и ладонь. На кисти руки татуировка была одна — опоясавшая безымянный палец.

Сейчас я не имела ни малейшего понятия, значит ли она ещё что-то или нет.

Я ведь осталась одна. Те глаза перестали быть мне родными.

***

В теплице было немного жарко, вдоль стен и по всей площади пола тянулись ровные ряды горшков с различными растениями, необходимыми по разным нуждам Храму Джедаев. Что-то использовалось для изготовления лекарств, что-то изучалось, а что-то было необходимо для обучения юнлингов.

Комари едва сдерживала гнев, когда работала со свежими ростками, которые ей велели пересадить из небольших контейнеров в пустые горшки для дальнейшего роста. Девушка уже на автомате выполняла всю рутинную работу после того, как её сослали сюда. Она не обращала внимания ни на что вокруг себя, сосредоточившись лишь на своих мыслях об одном человеке, который предал её.

— Извини, если отвлекаю, — раздался знакомый голос, Комари вздрогнула и подняла глаза. Перед ней с другой стороны рабочего стола стояла Аннэк, ставшая ей недавно подругой. Аннэк оставалась единственным, кто поддерживал взгляды Восы и тоже обвиняла мастера Дуку в том, что он жестоко обошёлся со своим падаваном.

— Я не особо занята, — проворчала Комари, отложив от себя инструменты. — В чём дело?

— Ты выглядела слишком опечаленной в последнее время и я думала… может, я смогу найти, чем тебе помочь?

Воса горько рассмеялась.

— Помочь? Меня уже ничем не спасёшь из этой, — она махнула рукой в грязной от земли перчатке, обводя ею теплицу, — дыры. Я здесь навечно.

Ассканио покачала головой.

— Что если я скажу, что у меня есть план? — спросила девушка с хитрой улыбкой, подавшись чуть вперёд. — Я помогу тебе. У меня есть всё необходимое, а от тебя лишь нужно согласие.

Комари недоверчиво посмотрела на подругу. Из-за предательства мастера она стала более осмотрительной и не могла так просто довериться кому бы то ни было. Но она всё же решила выслушать то, что хотела ей предложить Аннэк:

— Я слушаю…

— Я помогу тебе сбежать отсюда, — ответила Ассканио. — С тебя мне нужно ничего, кроме твоей… лояльности, — улыбнулась она. Воса нахмурилась.

— С чего вдруг?

— Ты всё поймёшь. Позже. А пока… Так ты согласна?

Комари покачала головой. Она не понимала, к чему клонит её подруга и сильно сомневалась в принятии решения. Тяжёлые размышления прервали вошедшие сюда джедаи. Группа из нескольких старших падаванов, пара юнлингов и магистр Сайфо-Диас, всё также привычно держащийся рукой за висок из-за постоянной головной боли.

Комари ненавидела всё, что хоть как-то напоминало о Дуку. Даже если это были ни в чём непричастные к её исключению из падаванов магистры. Сайфо-Диас почти перестал появляться в Совете и в последнее время был совсем плох.

Воса спрятала взгляд, её руки стали дрожать сильнее, и один из ростков она настолько грубо выдернула из земли, что повредила его корни. Девушка поморщилась, почувствовав небольшое возмущение в Силе от своего неаккуратного действия.

Магистр-джедай перевёл взгляд карих глаз на неё, почувствовав более различимый всплеск Тёмной Стороны. В его глазах, обычно больше походивших на стеклянные из-за постоянного отрешённого состояния, промелькнуло узнавание и страх.

Не желая нарываться на поучительную лекцию об эмоциях и чувствах, и испытывая толику вины, Комари схватила уже очищенные от земли и готовые к посадке ростки и ушла в дальний угол теплицы к пустым горшкам.

Она тяжело облокотилась об один из горшков, когда эти голоса в голове начали становиться более громкими, зазывая сладким шёпотом подчиниться им, отомстить человеку, которого она любила, но он отверг и предал её.

Воса стиснула края горшка, плотно сжав зубы, что проступили желваки. Она перестала быть стабильной. Забыла про медитации, про самоконтроль, погрузившись в пучину своей ненависти к Дуку настолько глубоко, что Тёмная Сторона теперь словно ходила за ней по пятам, став её тенью, и постоянно напоминала о том, как сладка может быть месть.

Аннэк, видя её состояние, натянула на лицо маску дружелюбия, поздоровалась с пришедшими сюда джедаями и вышла. Старшие падаваны взяли приготовленные для переноса контейнеры с растениями и пошли обратно в основной корпус Храма, пока юнлинги вились вокруг Сайфо-Диаса, наконец, вышедшего из своего постоянного транса и что-то говорящего им тихим голосом. Юная зелтронка в кремовых одеждах стояла вплотную к магистру, сжимая в руках край его табардов и глядя на него с преданностью в глазах, внимая каждому слову мудрого джедая.

Комари, закончив с пересадкой ростков, бросила грязные перчатки на скамейку и широкими шагами поспешила выйти отсюда.

— Комари, — раздался голос Сайфо-Диаса ей вслед, но девушка только ускорила шаг.

Оказавшись в своей комнатке, она рухнула на колени, как только дверь за ней закрылась, и зарыдала. Её плечи тряслись, слёзы стекали по щекам на плиточный пол. И в этот момент один из голосов в голове стал куда громче.

— Ты хочешь отомстить ему? — Воса, захлёбываясь слезами, широко раскрыла глаза, почти видя перед собой силуэт человека в тёмных одеждах, капюшон скрывал его лицо. — Я помогу тебе, дитя, — и рука неизвестного потянулась к ней.

В ту ночь… Комари Воса бесследно исчезла из агрокорпуса, словно её никогда не существовало.

***

Магистр Квай-Гон Джинн уже пару месяцев назад получил извещение от своего бывшего ученика, Оби-Вана Кеноби, что тот обзавёлся собственным падаваном. Едва распрощавшись с падаванской косичкой, рыцарь Кеноби быстро нашёл себе собственного ученика. И теперь желал познакомить с ним своего бывшего учителя.

Фигуру своего выросшего ученика Магистр Джинн узнал из далека. Оби-Ван не особо изменился за эти месяцы. Только отрасли немного волосы и борода, которую раньше он сбривал. Рядом с ним шёл, можно сказать, ещё вчерашний юнлинг. В конце-концов, срок падаванства в пару месяцев — ничтожно мало, чтобы джедай смог уже понять, что стал на ступень выше тех, с кем ещё недавно делил один клан юнлингов, тренировался на учебных мечах и мечтал быть выбранным в падаваны.

Юный падаван рыцаря Кеноби оказался зайгеррианским мальчишкой лет двенадцати, на сколько мог судить Квай-Гон Джинн. По всей видимости, юнец сильно волновался перед этой встречей, и теперь шёл, устремив взгляд себе под ноги. Оби-Ван же, увидев своего старого учителя, улыбнулся:

— Доброе утро, магистр Джинн!

— Доброе утро, Оби-Ван, — улыбнулся в ответ Квай-Гон, подходя к ним. Мальчишка нерешительно поднял на него взгляд. Заместо падаванской косички его голову опоясывал обруч с совсем короткой искусственной косичкой, звенья которой были отлиты из крепкого полудрагоценного металла и украшены парой бусин. — Я рад наконец узнать, что ты обзавёлся падаваном.

— Учитель, это Халги Тарок, — представил рыцарь Кеноби своего падавана. — Халги, думаю, магистра Квай-Гон Джинна ты знаешь. Он мой бывший учитель.

— Приятно познакомиться, магистр Джинн, — поклонился падаван Тарок, снова пряча взгляд.

Орден Джедаев мог сильно влиять на мировосприятие отдельных его членов. Принадлежа к расе работорговцев, Халги Тарок, однако, не выглядел одним из них. Он не держался высокомерно, а наоборот, даже прятал взгляд и явно был не до конца уверен в своих силах и самом себе. Оби-Вану предстояло ещё отточить многие его умения и научить держаться в обществе как подобает джедаям. Во всяком случае, Квай-Гон воспитал достойного джедая и мог с уверенностью сказать, что рыцарь Кеноби пойдёт по его стопам и тоже воспитает достойных учеников.

— Магистр Джинн, — меж тем продолжил Оби-Ван, — а как Энакин?

— В последнее время он слегка… хм, разбросан, — ответил магистр Джинн, пряча руки в рукава. — Думаю, это связано с тем, что скоро ему предстоит завершить все испытания и стать рыцарем.

— По правде говоря, я тоже волновался в то время, — хмыкнул рыцарь Кеноби. — Может, пройдёмся, магистр Джинн? За одно познакомитесь ближе с моим падаваном. Что скажешь, Халги?

— Да, учитель, — кивнул зайгеррианец.

Квай-Гон Джинн улыбнулся и двинулся за ними следом. Кажется, в компании своего учителя падаван Тарок чувствовал себя немного увереннее и даже начал рассказывать о себе. А когда говорил его гроссмастер — слушал внимательно, не перебивая и лишь изредка задавая уточняющие вопросы. У парнишки явно был острый ум — в будущем он мог стать неплохим сыщиком. Но всё ещё было впереди.

***

Женщина откинулась на спинку кресла пилота и устремила взгляд в космос. Шаттл летел обратно на базу, и у неё было время обдумать предстоящие действия.

Удобная пешка в её руках — графиня Констанца Дуку. Что ещё нужно для манипуляции матери-одиночки, почти незаконно сидящей на троне? Лишь надавить на неё, используя её маленького сына, единственный гарант того, что никто не спихнёт женщину с трона. Она — мать, просто регент, и ждёт совершеннолетия своего сына.

Это было удобно. Одно слово — и эта властолюбивая женщина, чрезмерно гордая и не желающая преклонять колен, сама падёт ниц, умоляя сохранить жизнь её сына и свою собственную.

Полная противоположность этому ублюдку, которого Владыка охаживал, пытаясь склонить на свою сторону.

Женщина в кресле пилота довольно хмыкнула.

Первый этап в этом плане был пройден. Давно убеждённая в прогнившем Ордене Джедаев Комари Воса сыграла свою роль. Она послушалась её слов ещё девчонкой, а неокрепший мозг подростка был идеален для манипуляций и вбивания в него своих идеалов.

И хотя в её искалеченном сердце ещё остались чувства к бывшему учителю, Комари старалась действовать хладнокровно. У неё не было цели убить Дуку — лишь убедить его в том, что Орден прогнил. Убить нынешнего падавана не удалось — да и она имела своё влияние на Дуку. И раз Комари оказалась менее удачной пешкой, которую вскоре можно безжалостно смести с поля, то Ли Джоэль могла сыграть бо́льшую роль.

И как только этот джедай сумел заменить её идола Мандалора? Знай она это — уже бы убедила девчонку в том, что ничего от джедаев хорошего ждать не стоит.

Компьютер оповестил о входящем вызове. Женщина активировала голопроектор, и тот отобразил ей голограмму мужчины киффара, взмыленного, тяжело дышащего, но явно выполнившего поручение.

— Учитель, — он опустился на одно колено, покорно склонив голову.

— Я надеюсь, ты отвлекаешь меня не по пустяку, Вос. — Прорычала женщина.

— Нет, учитель, — спокойно ответил павший джедай. — Я сделал всё, что вы велели.

— Отлично. Жди следующее поручение, мой ученик, — кивнула ситх и махнула рукой. Голопроектор погас.

Кто-то из джедаев всё-таки поддаётся Тёмной Стороне легче. Квинлан Вос оказался из тех, кому хватило лишь ощутить вкус пролитой невинной крови единожды, и он возжелал его чувствовать снова и снова.

Хотя она не спускала глаз со своего другого ученика, ведь это не Вентресс, вокруг которой Сила резонировала яростью так сильно, что это вызывало восхищение. Пока Леди Ситх не начала ломать ученицу, подчиняя её себе. Страх учеников пьянил. Вос… почти не боялся. Но у неё уже были планы на него.

***

Тёмная Сторона стелилась вокруг, шептала и не отпускала из своих цепких объятий. Словно хищник, впившийся когтями в свою жертву и ждущий, когда та сдастся, перестав трепыхаться.

Квинлан Вос сидел, вжавшись в кресло истребителя так, словно надеялся слиться с ним и спастись от тьмы вокруг. Его разум уже трещал по швам, поддаваясь влиянию Тёмной Стороны. Всё светлое в нём… иссякало. Словно тлеющий костёр в непроглядной ночи.

Голопроектор тускло мерцал уже который час, оповещая о новом сообщений. Мужчина всё-таки протянул руку, чтобы активировать устройство, и над ним возникла голограмма человеческого мужчины, с грубыми чертами лица, длинными почти полностью поседевшими волосами и грустным взглядом.

— Я надеюсь, ты всё ещё получаешь мои сообщения, мой мальчик, — заговорила голограмма. Это была лишь запись — Квинлан Вос боялся показаться своему бывшему учителю в таком состоянии. — Совет Джедаев узнал о произошедшем… Они уже не верят, что ты не пал на Тёмную Сторону. — Мужчина на записи сжал переносицу пальцами, на несколько секунд замолчав, а после продолжил: — Но не я. Квинлан, если ты всё ещё получаешь мои сообщения — ответь мне. Я не сомневаюсь, что ты остался джедаем. Что всё, что мы видели — делалось лишь для убеждения врага. Если тебе нужна помощь, мой мальчик, ты только скажи. Я сделаю всё, что в моих силах! Я… я в тебя верю. Ты способный джедай. Всегда таким был…

Голограмма погасла. Киффар спрятал глаза, словно его кто-то мог увидеть. Проведя в такой позе неподвижно почти полчаса, он всё-таки снова сел прямо и прикрыл глаза.

Он не пытался очистить свой разум медитацией. Просто Сила в какой-то момент заставила его увидеть то, от чего он убегал. Видения.

Он шёл через зелёные заросли, продираясь всё дальше и пытаясь разглядеть впереди хоть что-то. Вокруг кипела жизнь, и звуки мелкой живности дополняли шорохи листьев и журчание воды где-то неподалёку.

Мужчина протиснулся между кустов, покрытых колючками, но те даже не поцарапали его кожу. И тогда Квинлан Вос оказался перед поляной, на которой увидел незнакомку.

Она сидела к нему спиной и никак не реагировала на его появление. Поначалу из-за чёрных приталенных одежд он посчитал её за ситха, но почувствовал, что ошибся. Она не была ситхом.

Ровно как и не ощущалась джедаем.

Киффар подошёл ближе, но в какой-то момент остановился, почувствовав преграду.

— Что предсказано Силой, то невозможно предотвратить, — зашептал приятный женский голос, но он не походил на шёпот Тёмной Стороны. Глубокий, ласковый — он не угрожал. — Если не знать, как управлять Силой.

— Зачем что-то менять? — удивился павший джедай.

Тут же пространство вокруг закружилось, словно в центрифуге, зелёная листва померкла и сменилась бледно-бордовым камнем и песком. Видение очередной планеты быстро сменилось на полутьму камеры заключения, в которой эта же незнакомка была прикована к стене. Вид у неё был измученный, а над ней склонился… анзати.

Появление вампира в видении всколыхнуло внутри мужчины чувство ненависти. Однажды он прочувствовал на себе, каково это стать «супом» для анзати. Не его предали, но близких ему людей.

— Прости, если я причиняю тебе боль, — снова зашептал тот голос.

— Кто ты такая?!

— Всего лишь одно из средоточий Силы, — ответил голос.

— Зачем ты мне это показываешь?! — вспылил Квинлан и резко ударил кулаком по воздуху. Видение осыпалось миллионом осколков, обжёгших его руку, но не оставивших следа. Он остался… в пустоте. Вокруг была сплошная темнота, и вдруг впереди загорелась белоснежная точка. Словно путеводная звезда.

— Предотвратив одну смерть, ты остановишь череду миллионов смертей, — заговорило «средоточие Силы» вновь.

— Кто она такая?

— Дитя, спасённое мной для сохранения баланса. Ты мне не веришь, мастер-джедай Квинлан Вос? Я покажу тебе, лишь часть, но этого может хватить.

Светящаяся точка сама приблизилась к киффару и превратилась словно в окно в… будущее? Если это можно было так назвать.

Он видел неясные силуэты с световыми мечами, белые фигуры клонов и тёмные — дроидов. Шла нешуточная битва, и среди этих силуэтов он распознал и знакомых ему джедаев. Но неожиданно, когда дроиды будто бы отключились, клоны обернулись против джедаев. Один из другим они падали, испещрённые выстрелами.

А потом он увидел полутёмную комнату и зажжённые световые мечи джедаев. Четверо или пятеро — Вос не мог разобрать в этом видении многого, слишком всё было размыто. И зажёгся алый меч ситха…

— Это… это не может быть правдой, — выплюнул Квинлан. Голос хмыкнул:

— Но в глубине души ты знаешь, что это неправда.

— Скайуокер восстановит баланс. Клоны не смогут предать джедаев… — заговорил падший.

— Ты можешь предотвратить то, что видел. И тебе нужно сделать немногое, мастер-джедай. Всего лишь помочь ей.

И снова он увидел ту незнакомку, стоящую к нему спиной посреди безжизненных пустошей ненавистной планеты Анзат.

— Как мне спасти её? — всё-таки согласился Квинлан Вос и посмотрел куда-то вверх.

— Не дай ей погибнуть там, куда её занесёт…

Свет померк, и в следующее мгновение павший джедай очнулся в своём истребителе, задыхаясь словно от нехватки кислорода. Но это было лишь от неожиданного пробуждения.

Немного придя в себя, киффар включил запись, выдохнул и впервые за долгое время всё-таки ответил:

— Мастер Толм, мне… нужна ваша помощь.