– Тебе действительно лучше? – брови Странника поползли вверх, когда он увидел, как быстро переменилось состояние самурая. Они уже сидели в шатре и недавно ослабленный Каэдэхара с аппетитом поедал пасту с томатным соусом. Время близилось к вечеру – солнце медленно опускалось всё ниже и наливалось краской. 

– Я же сказал, что сухпаёк поможет, – Кадзуха прожевал пищу и показал на шею, откуда медленно пропадали следы удушья. Его голос тоже снова пришёл в норму. – Это необычная еда, с помощью особых специй она приобретает разные свойства – вот эта, например, исцеляет первичные раны и возвращает силы. Другие блюда могут увеличивать мощь или вообще приводить в чувства того, кто потерял сознание. 

– Ого, – Странник с интересом принюхался к чужой тарелке. – А пахнет как обычно. 

– На вкус тоже никак не отличишь, – Кадзуха довольно кивнул и продолжил есть. Расставленные в шатре банки со светлячками заливали его красивое худое лицо золотистым светом. Бывший Предвестник понял, что всё это время смотрит на друга не моргая.  

– Я тут подумал, – нерешительно начал Скарамучча. – Раз уж мне теперь всё известно,  и ты уходишь, то, может… 

– Я не возьму тебя с собой, мы же это уже обсудили, – ласково прервал его Кадзуха, мягко дотронувшись до чужой руки. 

– Да я не об этом! – Странник нервно сжал перебинтованные пальцы и медленно произнёс: – Не знаю, когда мы увидимся, поэтому я хотел бы с тобой… Ну, изучить высшую форму любви. Я знаю, что она есть, и что поцелуи это не всё. Физически это ощущаю, да и от других людей слышал. 

В душе у марионетки при этих словах всё горело. Стыд смешался со страхом отказа и сладкой надеждой. На секунду показалось, что нервная система не выдержит такого напряжения и разорвёт его искусственное тело на части, запачкав всё вокруг фальшивой кровью. 

– Ты уверен? – коротко спросил Кадзуха, отложив в сторону палочки для еды. На лице не было и тени насмешки или издевательства. Он был настроен серьёзно. 

Скарамучча уверенно кивнул и даже с некоторым вызовом посмотрел на самурая. Тот молча встал из-за небольшого стола, плотно прикрыл вход в шатёр тканью и вернулся к Страннику. Кадзуха осторожно снял шляпу с чужой головы, отложил в сторону и взъерошил блестящие чёрные волосы. Затем с неким чувством собственности он взял бывшего Предвестника за подбородок и затянул в страстный поцелуй. Тот с наслаждением закрыл глаза и начал по привычке стягивать с себя светлое кимоно, но его остановил приказательный тон самурая: 

– Не надо. Я сам тебя раздену, – от этих слов в животе расцвело приятное тёплое чувство. Только теперь Странник понял, как долго его искусственное тело и вполне человеческий разум мечтали об этом моменте. 

Кадзуха самостоятельно развязал накидку и оголил нежные плечи, которые тут же покрыл влажными поцелуями. Скарамучча задрал подбородок и уже хотел всем телом откинуться на пол, покрытый мягкими подушками, но Каэдэхара силой удерживал за талию, заставляя сидеть ровно. Самурай взял его правую руку и начал медленно стягивать с неё чёрную длинную перчатку. После он снова провёл дорожку поцелуев от выпирающих белоснежных ключиц до самых пальцев, а затем повторил то же самое со второй рукой. 

– Вытяни ноги сюда, – вновь приказал Кадзуха, и Скарамучча молча подчинился. В такие моменты он забывал, что он сын Архонта, полубог, всемогущий убийца, и становился самым послушным существом на земле. 

Кадзуха тем временем расстегнул его обувь и быстро стащил с ног объёмные сандалии. Всё это он делал так спокойно и нежно, что Скарамучча боялся лишний раз пошевелиться и совсем перестал дышать. После самурай слегка толкнул Странника в грудь, чтобы тот полностью лёг на мягкие подушки. 

– Обожаю эту картину, – прошептал Каэдэхара, задирая чёрную облегающую майку марионетки. Он подцепил ткань пальцами, навис над бывшим Предвестником и одними губами сказал: – Открой рот. 

Скарамучча вновь послушался. Кадзуха поднёс к его лицу край задранной майки и приказал сжать его зубами. 

–  Какой же ты послушный, будто пару часов назад и не хотел убить меня в лесу, – с заметной издевкой сказал Кадзуха, игриво проводя указательным пальцем по груди и подтянутому животу. – Лежи вот так и не отпускай ткань, проверим твою выдержку, Хорошо? 

Подопытный утвердительно замычал. Самурай тем временем принялся целовать  хорошо изученный торс – он знал все слабые места Скарамуччи, от которых его тело всегда пробивала приятная дрожь. В этот раз Кадзуха тоже везде попал в точку. От страстных прикосновений в районе груди и пресса лежащий под ним Странник извивался от удовольствия и в ответ принялся раздевать своего соблазнителя. 

– Нетерпеливый ученик мне попался, – Кадзуха ловко перехватил атаки – одной рукой сжал оба запястья Скарамуччи и положил их над его головой. – Это последний урок.  Спешить нам некуда – весь вечер и ночь впереди. Поэтому лежи и слушайся, понял? 

– Да понял я, понял, – нервно прорычал в ответ Скарамучча. Мокрая ткань вывалилась из его рта. – Ой… 

– Ничего. Зато мы поняли, что хуже всего твоя выдержка работает во время разговора, – засмеялся Кадзуха и полностью стащил майку с худощавого тела. Наконец он избавил  Странника от остальной одежды и, опустив взгляд вниз, удивлённо выдохнул: – Ого, тут всё тоже как у человека. И какой же извращённый ум тебя создавал? А главное, для каких целей?

Скарамучча быстро тряхнул головой, прогоняя из головы всплывший образ Яэ Мико. Он приподнялся на локтях и начал медленно отползать от самурая: 

– Знаешь, я, наверное, поторопился. Зря мы всё это затеяли, давай сделаем вид, что этого не было… Бред какой-то…

– Нет, раз уж мы начали, – Каэдэхара схватил отдалившегося Скарамуччу за лодыжку и снова подтянул к себе. – Когда ещё тебе представится такая возможность?

– Я чувствую себя глупо, – во время диалога Странник старался избегать похотливого взгляда самурая, поэтому он упорно смотрел куда-то под купол бордового шатра. 

– Это нормально, – Кадзуха успокаивающе погладил его по голове. – Кажется, я придумал,  – он стянул со своей шеи тёмный шарф, сложил в небольшую полоску и попытался завязать им глаза марионетки. Тот настороженно отшатнулся. – Доверься мне. С закрытыми глазами ты острее всё почувствуешь, и, главное, совсем перестанешь стесняться. 

После нескольких секунд раздумий Скарамучча наконец согласно кивнул головой. Тёплая ткань, накрывшая его глаза, приятно пахла Кадзухой – этот аромат он узнал бы из тысячи.

Каэдэхара вновь принялся покрывать поцелуями и укусами лежащее под ним тело. Он медленно оставлял влажные следы сначала на тонкой шее, затем на уровне ключиц и груди, потом на животе… Он спускался всё ниже и ниже, пока не поцеловал внутреннюю часть кукольного бедра. 

– Ох, – громко простонал Скарамучча, когда почувствовал тёплое дыхание и мягкие губы в области паха. Странник податливо выгнулся навстречу и стыдливо прикрыл рот ладонью, испугавшись собственных возбуждённых возгласов. 

– Ну-ну, не сдерживайся. Это прекрасная симфония для ушей, – Кадзуха мягко убрал руку своего “ученика” в сторону и снова опустился вниз. – В конце концов, я тоже хочу получать от этого удовольствие. 

Скарамучча постарался восстановить дыхание, но, когда Каэдэхара снова принялся за дело, из его глотки повторно вырвались неприличные звуки. Шарф на глазах действительно обострил другие чувства и постепенно убрал всякое стеснение, поэтому вскоре марионетка окончательно перестал себя контролировать – он громко выкрикивал имя самурая, от удовольствия сильно прогибался в спине и сжимал ближайшие подушки так сильно, что костяшки его пальцев неестественно белели.

– Кадзуха, кажется, скоро… – бывший Предвестник почувствовал, как тугой узел нервов, который всё это время образовывался внизу живота и заставлял неметь ноги, в любой момент грозил “развязаться”. 

– Хорошо, что предупредил, – самурай отстранился и медленно вытер рот ладонью. Он снял повязку с синих глаз Странника и ласково поцеловал его вспотевший лоб. – Не вздумай заканчивать без меня, придётся потерпеть. Руками тоже себя не трогай.

Кадзуха отодвинулся от Скарамуччи, который всё ещё привыкал к свету, и начал медленно снимать с себя одежду. Он с грохотом сбросил с плеча броню, распахнул хаори, распустил белоснежные волосы и стал методично стягивать обувь. 

Всё это время Скарамучча завороженно следил за его действиями и пытался запечатлеть в памяти каждую деталь: грубые шрамы на груди и спине, падающие на глаза белые пряди, бинты, которые перетягивали ладонь и поясницу. Закусив губу, марионетка непроизвольно потянулся рукой вниз, когда его грубо окликнули: 

– Я же сказал, не трогай себя. 

– Это уже невыносимо, я на грани, – завыл Странник, закрыв лицо первой попавшейся подушкой. – Ты специально меня мучаешь!

– Всё может быть, – игриво пропел Кадзуха, окончательно избавившись от всей одежды. Полностью обнажённый он снова навис над Скарамуччей и убрал подушку от его лица. – Так на чём мы остановились? Ах, да, теперь твоя очередь доставлять мне удовольствие, – он хищно оскалился и, запустив пальцы в тёмные волосы, грубо поцеловал Странника в губы, силой протолкнув свой язык в чужой рот. Бывший Предвестник довольно замычал, наконец давая волю собственным рукам, которые принялись изучать тело соблазнителя. 

Отстранившись, Кадзуха отдышался, правой ладонью сжал щёку Скарамуччи и  большим пальцем сильно оттянул его нижнюю губу.

– Мне нужны твои слюни, – Он положил в приоткрытый рот два пальца, и Странник послушно принялся их облизывать. – Какой ты усердный… Потом напомни провести тебе другой урок, где твой рот тоже понадобится. 

Скарамучча довольно засмеялся и активно закивал головой. Кадзуха вынул пальцы из его рта и опустил их вниз. 

– Сейчас будет больно, но надо терпеть, – свободной рукой Кадзуха сжал горло Странника и дал несколько минут на подготовку, параллельно любуясь пылающим от желания кукольным телом. 

– Ай! – выкрикнул Скарамучча, почувствовав внутри себя чужие пальцы. Он начал неуютно ёрзать, но Кадзуха продолжал прижимать его к полу шатра, не давая вырваться. Движения внутри продолжались, постоянно задевая какую-то чувствительную точку. 

– Смотри на меня, – приказывающим тоном прошептал Кадзуха. При этом взгляд самурая был мягким и заботливым, он явно не хотел доставлять Страннику столько боли.    

– Какое тут удовольствие, если всё это время мне приходится терпеть, – сквозь зубы процедил бывший Предвестник. – Некоторые операции Дотторе были приятнее, клянусь. 

– Хорошо, тогда вернём тебя ему и дело с концом, – Кадзуха уже изрядно запыхался, его лицо покраснело от напряжения. Он наконец нащупал нужное место и начал усердно двигать пальцами внутри Странника. Тот продолжал выгибать спину и протестующе мотать головой, но теперь он стонал не от боли, а от удовольствия. 

– Вот ты и привык, – через несколько минут выдохнул Кадзуха, освободив подчинённого от своей крепкой хватки. – Осталось самое интересное. 

– Да куда уж интереснее. Что дальше, вспорешь мне живот? – пробурчал Скарамучча, откидывая мокрые пряди со лба. Ноющее желание внизу живота никуда не исчезало, лишь росло с каждой секундой.

 – Всё, я сдаюсь, – самурай обречённо вскинул влажные руки и без сил рухнул на подушки рядом со Странником. – Старался сделать так, чтобы тебе было приятно, но, видимо, не получается. Извини, я просто давно ни с кем так не сближался, – юноша устало прикрыл глаза. 

– Нет-нет, ты чего! – Скарамучча взволнованно сел и указательным пальцем дотронулся до кончика носа изнурённого парня. – Ты же знаешь, я люблю возмущаться и шутить, это защитная реакция! – Бывший Предвестник быстро оседлал Каэдэхару и начал извиняюще целовать его лицо. – Пожалуйста… – хриплым голосом прошептал марионетка, склонившись к чужому уху. – Давай продолжим. Я очень этого хочу. 

Кадзуху долго умолять не пришлось. Он вцепился в молочные бёдра и, резко перевернувшись, снова уложил Скарамуччу на мягкие подушки. 

– Не могу сказать, что мне не доставляет удовольствие твои просьбы и беззащитность, – самурай ласково провёл по влажным губам большим пальцем и снова положил его в приоткрытый рот куклы. – Обычно я добр ко всем и не хочу причинять боль, но сейчас хоть отомщу тебе за сегодняшнее избиение. 

– Если бы я знал, что этим всё закончится, то сделал бы так раньше, – Скарамучча игриво схватил запястье самурая и переместил его на собственное горло. – Вот так я тебя держал, если ты забыл.

Кадзуха отдёрнул руку и взял ногу Странника под коленку. Он осторожно положил её на своё плечо, а потом тоже самое проделал со второй конечностью. С лица бывшего Предвестника тут же исчезла наглая ухмылка, он стыдливо отвернул голову и зажмурился. 

– Ах! – его глаза широко распахнулись, когда он вновь почувствовал в своём теле что-то постороннее. По привычке он напряг каждую мышцу и как будто весь сжался. 

– Расслабься, пожалуйста, – Кадзуха не останавливался, лишь постепенно ускорял темп своих толчков. – Посмотри на меня. 

Скарамучча перевёл затуманенный взгляд на лицо самурая и громко застонал, впервые испытав удовольствие. Он не знал, было ли это как-то связано с пронзительными рубиновыми глазами, или его тело просто наконец привыкло. Постепенно боль вытеснило приятное ощущение заполненности, которое ритмично чередовалось с опустошением. Через несколько минут он самовольно начал двигаться в такт толчкам Кадзухи, одновременно с этим чувственно трогая своё тело. Самурай помогал ему в самоудовлетворении свободной рукой, постепенно приближая их обоих к финалу. Наконец тугой узел внизу живота Скарамуччи “лопнул”, покинув искусственное тело в виде вязкой жидкости. Кадзуха тоже прекратил движения и резко дёрнулся, громко втянув носом воздух.

– Странник, – хрипло выдохнул Кадзуха, расслабленно прижимаясь к пылающей груди. Его пробила мелкая дрожь. – Теперь эти подушки придётся хорошенько постирать. 

– Необычное ощущение, – Скарамучча с интересом склонил голову и убрал с лица самурая мокрые пряди. – Во-первых, я так и не понял, почему это отнимает столько сил. Даже я устал, хотя просто лежал. Во-вторых, как ты сделал так, что мы дошли до пика одновременно? Есть определённое время, за которое человеческий организм так реагирует на контакт? И ещё, – Скарамучча задумчиво потёр свой подбородок. – А как это всё происходит в паре с девушкой? 

Кадзуха громко рассмеялся и оторвал голову от худощавой груди: 

– Я люблю честность и всегда стараюсь говорить людям правду, но даже меня твои слова и вопросы сейчас заставили смутиться, – он устроился рядом с лицом Странника и с нежностью провел пальцем по острой скуле. – В вопросе о девушках не могу тебе помочь, но предлагаю пару раз повторить, чтобы ты ещё немного изучил процесс. Время ещё есть.

При этих словах глаза Скарамуччи радостно загорелись. Он быстро поднялся на локтях и уже наклонился к самураю за поцелуем, но тот накрыл его рот ладонью и коротко зевнул: 

– Погоди, дай мне немного отдохнуть. 

Если бы Скарамуччу кто-то спросил, сколько часов они тогда провели в шатре, он бы смело заявил, что несколько дней. Его до сих пор удивляло, как тянулось время рядом с Кадзухой, и почему “приятная вечность” появлялась только наедине с ним. Странник вспомнил о внешнем мире только ближе к рассвету, когда измотанный Каэдэхара уже не мог даже поднять руку. 

– Прости меня, я мало спал предыдущей ночью из-за поручений, – прошептал он, устраиваясь на остром плече марионетки. 

– Ничего. Хотел узнать, может, ты передумал уходить? 

– Нет… – почти в бессознательном состоянии ответил Кадзуха. Кажется, он уже не понимал, где находится и с кем разговаривает: – Тигнари, мне нужно его отпустить, это будет правильно. 

Парень перекатился на другой бок, обнял рукой большую подушку и тихо засопел. Скарамучча ещё несколько минут переваривал сказанное. 

– Правильно? – он потянулся к покрытой тонкими шрамами спине, которая мирно поднималась и опускалась в такт медленному дыханию. В последний момент передумав, он нашёл глазами ближайшее пуховое одеяло и накрыл им спящего юношу. 

Тихо одевшись, Скарамучча распахнул вход в шатёр, и подставил лицо нарастающему зареву. Напоследок он снова обернулся на спящего Кадзуху и грустно улыбнулся.

– И почему мне всегда так везёт…