Берт понимал, что осталось ему не долго.
Сердце, недавно бешено колотящееся от бега, стучало всё реже и натужнее. Непонятно откуда взявшееся неприятное чувство падения, длящееся не больше пары минут, пропало так же неожиданно, как и появилось, оставив за собой удушающую усталость и тошноту. Отяжелевшие, ставшие неуправляемыми, лапы сводило мелкими судорогами, в горле першило, сбивая сиплые выдохи на кашель, сил едва хватало втягивать сквозь зубы спёртый воздух.
Над круглым меховым ухом кто-то глухо рыдал. Голос вроде был знаком, но из-за нарастающего шума в идущей кругом голове не разобрать:
- Берти перекинься. Берти, пожалуйста. Я прошу тебя! Обернись! Слышишь?
Он слышал. Но поделать ничего не мог. Он даже не видел, что происходит вокруг – перед широко раскрытыми глазами стояла изредка прерываемая розовыми всполохами мутная пелена.
- Берти… Плюшка, пожалуйста… Не умирай!
Прозвучавшая кличка, прилепившаяся к нему в детстве из-за упитанности, ввинтилась в угасающее сознание зверя. Берт замычал, пытаясь сфокусироваться. Над ним, заслоняя низкий бревенчатый потолок, нависал Лан. Слёзы текли по его лицу и капали прямо на усатую тигриную морду.
- Давай, – просил омега жалобно. – Берти…
Он бы с радостью, но зверь противился обороту, оберегая последние минуты жизни. Берт вывалил язык, слизнул солёную влагу, прошёлся по гладящей руке, извиняясь. От обиды, что не может помочь другу и вытащить из этого ужасного места, оставляя на растерзание дурным альфам, заклокотало в груди.
- Постарайся, ты же можешь!
- Морфнись, блять! – рявкнуло вдруг над головой. – Быстро!
Берт дёрнулся от испуга, захлопнул пасть и, выгнувшись, перекинулся в-человека.
Тупая, тягучая боль тут же сковала и тело, и разум, обволакивая абсолютной темнотой. Однако насладиться забытьём не получилось. Его перевернули рывком и, задрав до подбородка рубаху, бесцеремонно ткнули когтем в рану, и без того горящую изнутри огнём.
Берт взвыл.
- Что ты делаешь? – зашипел Лан. – Ему же больно!
- Если эту херню не достать, он сдохнет. Рот ему лучше заткни. Услышат. – Второй голос принадлежал совсем молодому бритому альфе, склонившемуся у повреждённого плеча. – Я смогу. Я вырежу. Только нельзя кричать.
Лан обхватил ладонями голову Берта, поймал его мечущийся, непонимающий взгляд.
- Берти. Тебе придётся потерпеть, – зашептал, шмыгая носом. – Очень сильно потерпеть. Иначе нас всех убьют…
- Держи его. И ни звука!
Между зубов пропихнули толстую, обёрнутую тряпкой, палку. Лан навалился, укладывая обратно на груду старого тряпья, прижал, обездвиживая окончательно. Это было лишнее – Берт сейчас и пошевелиться не мог, не то что сопротивляться.
- Дэй, побыстрее только.
- Как получится, – цыкнул бритый кот, подцепляя рваный край раны.
Кожа и мышцы, омерзительно хрустнув, разошлись под остриями его когтей, выпуская сгусток свернувшейся крови.
От пронзившей острой боли Берт снова провалился в обморок. На этот раз надолго.
- Ты кто?
В сарае без окон, где Берт, укутанный плешивыми, побитыми молью шкурами, лежал, корчась от изнуряющей лихорадки, было темно и душно вне зависимости от времени суток. В свете чадившего на дне ведра огарка свечи, иногда поджигаемого, чтобы проверить и перевязать рану, хорошо разглядеть караулившего его альфу не удавалось.
- Лу-Дэй… Брат Лана. Мне семь лет было, когда вы из клана удрали. С вами ещё собирался… – в голосе прозвучала явная обида. – Помнишь?
Нет, не помнил. Берт тогда мало обращал внимания на крутящуюся под ногами мелочь и думал только о том, как быстрее до столицы добраться. А Лан ничего не говорил об ещё одном вероятном попутчике.
- Ясно. – Берт осторожно повернул голову в сторону угла, где на круглой бочке сидел альфа. Если прикинуть, сколько прошло времени, тому сейчас около шестнадцати или семнадцати лет. Котёнок ещё по сути. – А здесь как оказался?
- Отец отправил. Учиться настоящим тигром быть.
Берт промолчал, оставляя при себе все нелестные мысли о родителях Дэя и Лана.
Плечо продолжало тянуть. Морфаться, чтобы облегчить боль, ему запретили. Омега, сказал, пока не перестанет кровить при движении, нельзя. Иначе станет хуже – раны, полученные от выстрела, почему-то очень плохо заживали. И в этом плане Берту оставалось только радоваться своей ускоренной регенерации. Другой кот, породой поменьше, измучился бы и помер уже.
- А Лан?
Дэй хрустнул сжавшимися в кулаки пальцами, цыкнул и ответил совсем тихо:
- Его насильно с Подлужного притащили. Он там гостил…
- Один? – Голос дрогнул.
Берт не сомневался – Лан был уже беременным, когда решил жить в клане жениха, и за прошедшие чуть меньше десятка лет точно обзавёлся ещё ребенком, а то и несколькими. Так что вряд ли омега ходил по знакомым без мужа и детей.
- Нет. – Взгляд Дэя был слишком красноречив, чтобы уточнять, что случилось с остальными котами.
Берт прикусил щеку, сдерживая зарождающееся рычание. Нельзя было давать сейчас волю эмоциям. Хоть говорить стало легче – уже не терял сознание после пары слов – любое напряжение отнимало много сил. Он перевёл дух, отхлебнул теплой воды из кружки, решаясь наконец, выяснить обстановку.
- Сколько я так валяюсь?
- Долго. – Не дожидаясь следующего вопроса Дэй продолжил: – тебя искали четверо суток, перерыли всю округу. Несколько отрядов послали по дорогам к столице. И гонцов, предупредить, наверное, кого-то… Хан в бешенстве. Всю охрану, дежурившую в тот вечер, расстреляли.
Берт передёрнулся. Стоило вспомнить ужасающий грохот, раздавшийся из направленной в него длинной трубки, ни разу не похожей на пистолет, пробивало холодным потом.
- Кстати, шлюшонок твой казнил.
- Мика? Как? – в голове до сих пор не укладывалась разительная перемена, произошедшая с омегой. Какая-то часть Берта отчаянно желала, чтобы всё им увиденное оказалось неправдой, что тот просто действовал по обстоятельствам, притворяясь.
- Молча, – прошипел Дэй, – приставил дуло к голове и разнёс на мелкие куски. Всем восьмерым. А между прочим, среди них двое не по своему желанию сюда попали, как я. И жить хотели. И могли бы помочь, если что… Кого ты привёл с собой, Берт?
- Я не знаю, – на душе стало ещё поганей.
Дэй помолчал немного, снова цыкнул:
- Тебе надо отсюда выбираться. И бежать обратно в столицу, докладывать о чём должен. В совет, начальству, хоть кому, лишь бы остановили Хана.
Берт нахмурился. Он теперь не знал, кому может доверять. Судя по подслушанному разговору, точно не офицеру Сой-Еру. И в совете тоже наверняка сидели предатели. Оставалось только прорываться к самому тайсёгуну. Это было серьёзной проблемой – попасть к нему лично стоило большого труда, да и станет ли тот слушать, поверит ли наговору на свояка?
- А где мы вообще? В подворье.
- Да. Один из сараев. Тут много хлама, никто не ходит кроме омег… Они не сдадут. Надеются, ты всё-таки оклемаешься и приведёшь солдат.
- И как я сюда попал? – как-то сомнительно было, что Лан и Дэй дотащили его незамеченными. Да и в принципе, что дотащили – зверя поднять даже вдвоём тяжело.
- Понятия не имею. Лан услышал тебя в кустах у забора.
- С этой стороны? – в упор не помнил, чтобы возвращался.
- Да.
- Ладно, – над этой загадкой Берт ломать голову не собирался, вполне могло быть, что побег до полей ему, уже подстреленному и стремительно теряющему связь с действительностью, показался. – Отлежусь ещё немного и перескочу забор. Надо только подальше где-нибудь, чтобы не заметили.
- Хер ты теперь его перескочишь, – прервал Дэй. – Вторым рядом частокол ставят, через несколько метров от первого. И яма между ними. Выход только через ворота, мимо караульных.
Берт простонал. Усиление охраны и обороны подворья было совсем некстати, он при прежних условиях-то в своём нынешнем состоянии опасался попасться – слишком слабо себя чувствовал для каких-либо активных действий.
- У Лана есть план. Бредовый но, похоже, единственный возможный.
- Ну? – у самого пока здравых мыслей, как выкручиваться, не возникало.
- К концу недели придут новички. К ним прибьёшься – побреем тебе башку, переоденешься, никто и не отличит. Придётся какое-то время поработать, но как окажешься за забором сразу дашь дёру.
- С такой рукой? – Берт пошевелил пальцами, прикидывая, насколько осуществим план. Пока выходило, что не очень.
- Это не страшно. Новенькие часто потрепанные приходят, в кланах грызутся межу собой, чтобы сюда попасть.
- Всё-равно узнают. Не здешние, но Мика точно.
- Его нет. Ни его, ни Хана. Оба ушли народу вместе показываться. Тебе надо исчезнуть до их возвращения.
Берт кивнул и прикрыл глаза, разговор его утомил.
Лан приходил редко и ненадолго – его, как и любого из семерых омег, могли в любой момент хватиться – проверял рану, менял повязку, по-быстрому пересказывал скудные новости подворья, предупреждал, когда заглянет Дэй.
От него часто тянуло сексом и альфой. Всегда одним и тем же. Если бы не синяки, появляющиеся поверх плохо сходящих старых, можно было бы «порадоваться» – нашёл покровителя, что не так плохо, не приходилось бы задирать юбку перед каждым желающим альфой.
Берт скалился и, не желая расспрашивать на неприятную тему молчал, пока к противному полынному запаху не примешался острый кровяной.
- Кто это делает?
Лан потрогал пальцами разбитую губу и молча привалился рядом.
- Скажи, кто. Я его живьём сожру!
- Нет. – Омега откинул голову, подставляясь под легкое поглаживание. – Ты будешь вести себя тихо, вместе со всеми выйдешь отсюда и, как только появится возможность, убежишь... А я подожду. Столько, сколько надо.
- Просто назови имя. Я его потом убью.
- Один из помощников Хана. Увидишь, он будет завтра утром новичков принимать на работу в шахтах. Вставай, – Лан поднялся с тихим стоном, пряча от Берта лицо, – тебя надо подготовить.
Берт никогда не носил длинные волосы, состригал до короткого ёжика, но совсем без волос было прохладно и непривычно. Уши топорщились лопухами. Чтобы незагорелая кожа не слишком выделялась пришлось натереться перемолотой в порошок дубовой корой, и теперь голова нестерпимо чесалась. Чужая одежда раздражала, Берт постоянно теребил, поправляя, пояс шаровар – самых обычных, из грубой серой ткани, которые при обороте свалятся с ног – и оттягивал тугой ворот тесной в плечах рубахи.
- Не дёргайся, – шипел за спиной Дэй, подталкивая его по знакомой тропинке к центру двора, где уже собирались прибывшие коты, отдохнувшие и отоспавшиеся с дороги. – Не привлекай внимания. Нам и так подозрительно везёт.
Молодой альфа был прав, просто бессовестно везло. Никто не пересчитывал новичков по головам, а между собой они не слишком тесно общались, чтобы удивиться одному лишнему. К тому же Дэю удалось выяснить, какую группу определили на работу за пределами подворья. Такой удачей нужно было пользоваться, пока она не повернулась хвостом.
- Всё, дальше сам, держись этого альфы – шепнул Дэй, показывая, и с независимым видом прошествовал мимо строящихся в шеренгу котов.
Берт послушно встал рядом. Ждать пришлось не долго. Вышедшие из длинного дома альфы быстро поделили новеньких и повели показывать работу. Его группу, состоящую как из новых, так и из уже живущих в подворье альф, возглавил худой высокий кот с неприятным бегающим взглядом, назвавшийся Та-Баки.
- Вам выпала великая честь поучаствовать в создании невиданной силы, которая поможет полосатому народу добиться справедливого к себе отношения! И каждый, трудящий усердно, получит заслуженную награду, – пообещал он.
- О, в этом можешь не сомневаться. А кое-кто и пораньше других, – заметил про себя Берт, уловив исходящий от кота запах Лана, остаточный, но достаточно свежий, словно не далее, чем вчера вечером между ним и омегой что-то было.
Дополнительно взбесил факт дальнего родства. Пусть он давно оборвал все связи с кланом и никак себя не ассоциировал с тиграми, верящими в свою исключительность, встретить кого-то из рода Та, служащего Шер-Хану, было крайне неприятно
Берт имел много возможностей отлучиться от группы, пока та бодрым шагом направлялась в северную часть леса, но желание расквитаться с альфой пересилило здравый смысл. Конечно, в собственное оправдание он нашёл причину, почему до сих пор не рванул в столицу, но она была притянута за уши – ведь выяснить, чем именно занимаются последователи Хана в заброшенных шахтах можно было и потом. Тем более, что тигры, как оказалось, в буквальном смысле копались в говне.
- Под ноги смотрим! – предупредил Баки, – скользко, шею свернуть запросто.
Берт, придерживаясь за шероховатые стенки, осторожно спускался с расселину. Под ногами хлюпало от сырости, тусклый свет масляной лампы то и дело пропадал за спинами идущих впереди, над головами раздавались шебуршание и писк потревоженных летучих мышей. Иногда они срывались и падали, метались, задевая мягкими крыльями. От специфического запаха помёта, накопившегося здесь за годы, текли слёзы. Берт, следуя примеру некоторых котов, оторвал рукав и пристроил его на манер платка, прикрывая нос и рот. Это немного уменьшило чихание, но от позывов проблеваться не избавило.
- Вот дерьмо! – вся работа заключалась в наполнении вёдер едкой массой.
- Оно самое. Наверху бочки. Все пять надо срочно отправить на переработку. Справитесь за день-два, пойдёте отдыхать: жрать и трахаться. Кто будет волынить, останется на следующую смену.
Задача была предельно ясна. Желающих задерживаться не нашлось и тигры принялись активно отковыривать помёт. Со всех сторон слышалась приглушенная ругань – оно и понятно, всё это мало походило на служение великому делу.
Берт тоже злился, правда по другому поводу – ему до сих пор так и не удалось подловить момент, чтобы остаться с Баки один на один. Ланом от того уже не пахло – выветрилось – но от мысли, что альфа не единожды насиловал его друга, сводило скулы. «Проломлю ему башку и сразу в Джераи», – уговаривал себя Берт, предвкушая расправу.
Под конец обозначенного Баки срока энтузиазм поубавился. Жара, жажда и удушающая вонь делали своё дело. Возмущение звучало всё чаще и громче.
- Дышать же невозможно! – один из новеньких, молодой конопатый альфа сел сверху на своё незаполненное и на половину ведро. – У меня нос горит!
- Это ещё ничего, – ответил ему кто-то из «старичков», тоже прекращая колупать когтями белеющие потёками помёта стенки. – Вот отправят с этого говна варево делать, там вообще караул. Полчаса и нюх напрочь отбивает.
- Ага, – поддакнули с тёмного угла шахты, – вообще ничего не чуешь. Капец полный. Альфу от омеги не различишь, если помоложе и посмазливей попадётся.
- Вот ты враль! Хер ли их различать? Омеги в этих… как его.. в юбках ходят теперь! А хотел альфу за жопу подержать, так и скажи.
Берт усмехнулся, поддерживая дружный гогот, шлёпнул очередной кусок в своё ведро.
- А для чего это вообще надо? – не думал, что ему ответят. Могли либо не знать, в виду секретности, либо иметь приказ не рассказывать вновь прибывшим.
- Заправка для пушек. Вернётся Хан, увидишь, что это. Всегда устраивает представление. Нагонит мелкоты, покажет на них, как всё работает.
Двусмысленное слово «пушка», обозначающая огромный пистолет или любое стреляющее оружие вообще, Берт знал. Не важно, что именно сейчас имел в виду кот, устало оседающий на обляпанные камни, до дрожи пробрало от сказанного.
- Эй, – окликнули в проём, выходящий наружу, – хорош трепаться! Ещё немного осталось! Поднимайтесь.
Баки спустился, цыкнул на заворчавших котов и ткнул пальцем в Берта:
- Ты. Дуй наверх, принимать будешь, я спину потянул. – Дважды повторять не пришлось, Берт взвился на месте, едва не опрокинув собранную дрянь. – Лезь уже. – Баки пропустил его вперед себя.
Когда над головой появился дневной свет и потянуло свежим воздухом, Берт остановился, поворачиваясь.
- Чё замер? – тигр, пыхтящий следом, едва не уткнулся в грудь.
Стоящий ниже он представлял идеальную цель и Берт эту возможность не упустил – резким движением зажал его голову в ладонях и, крутанув до характерного хруста, толкнул обратно вниз.
- Действительно опасное место, – протянул, прислушиваясь к нарастающим из шахты воплям. – Под ноги надо было лучше смотреть…
Оставшись без главного, тигры растерялись. Путём быстрого голосования было решено не заниматься самоуправством, а припрятав бочки под нарубленном лапником, вернуться и сообщить о несчастном случае.
Очередным удачным шансом уйти Берт, прекрасно понимая, что совершает ошибку, возможно самую серьёзную, снова не воспользовался. Его испугал разговор о мелких котах, используемых в качестве живых мишеней. Что если, на несчастных не остановятся, что если достанется и омегам? Вдруг за его отсутствие что-нибудь случится с Ланом? Он же себе этого потом не простит! Голова разрывалась от мыслей – он не знал, как вывести друга, не представлял, что делать, если кто-то вдруг опознает его. Получалось, что он легкомысленно надеется на слепой случай, ставя под угрозу сотни ни в чем неповинных жизней.
О том, что полоса везения окончилась, стало понятно, как только Берт прошёл через вторые ворота в подворье Хана – хозяин был дома. Альфы толпились перед центральным крыльцом, ожидая выхода лидера, толкаясь и возбуждённо галдя.
Берта и остальных новых тигров оттеснили в левому краю, построили ровно, приказав ждать. Он косился по сторонам, нервно кусал губу. Можно было попытаться воспользоваться всеобщей суетой, но Лана нигде не было видно. От нервов неприятно задёргало практически зажившее плечо. Берт, устав крутить головой в поисках омеги, попятился – нужно было уходить искать его. И скорее делать ноги.
- Стой спокойно, – в спину толкнули, недовольно рыкнув.
- Отлить надо.
- Потерпишь.
Деваться стало некуда, его прижали, вытолкнув в первый ряд, все взоры устремились на появившихся из длинного дома под барабанный Хана и Мики.
Эти двое друг другу подходили, идеальная пара – сильный альфа и красивый омега, почтительно следующий чуть позади. Хан немного отрастил волосы, которые теперь топорщились золотистым пушком. Мика распустил свой хвост, развесив вьющиеся локоны по плечам. И надел юбку. Не как у других – широкую, колыхающуюся на ветру и мешающуюся под ногами – а длиной чуть ниже колена и такую же узкую, обтягивающую бёдра, как и короткие штаны до этого. На ногах поблескивали разноцветными камушками ремешки сандалий с высоким каблуком. Выглядели они странно, но делали омегу выше и выгодно подчеркивали напряжённые икры. Альфам, нетерпеливо облизывающимся и переминающимся с ноги на ногу, нравилось.
Когда Мика вышел вперёд, призывно улыбнулся и вдруг начал говорить вместо Хана, замолчали все. Речь, которую Берт уже слышал – о превосходстве над мелкими котами, с той лишь разницей, что вместо тигров идеальной породой выступали теперь и пантеры – из его уст звучала ещё слаще. Чёрные и полосатые – вот истинная гордость и сила Союзных Земель. Только им по силам противостоять внешним угрозам и, следовательно, только им и их чистым потомкам должны принадлежать все блага и должны преподноситься все возможные почести.
- Не тебе говорить о чистоте крови, лисий сын, – прошептал Берт, чувствуя, как от злости закипает кровь.
Хан в это время спустился с крыльца и пошёл вдоль рядов внимающих альф. Берт следил за ним напряжённо. Дикая идея появилась в голове внезапно и с каждым шагом приближающегося тигра казалась привлекательнее.
Размышлял Берт предельно просто: задание он провалил, не перед предателем Ером, конечно, а перед лояльным действующему правителю советом; Лана вытащить не сумеет, нужно быть реалистом и признать это; его собственное разоблачение рано или поздно произойдёт – не будет ли тогда верным немного ускорить события и пожертвовать собственной жизнью ради множества чужих? Остановит ли смерть Хана заговорщиков, он не мог знать наверняка, но смерть чужанина с опасными знаниями, точно помешает их планам.
Мимолетный взгляд, брошенный в сторону Мики избавил от последних сомнений – омега смотрел на него и, судя по всему, дурацкой маскировкой с переодеванием и бритьём головы не обманулся.
- Стой, – железным голосом сказал Мика, сводя тонкие брови к переносице.
Берт оскалился и выпустил когти, полу-морфаясь.
Шагнули они одновременно. Омега – перекидываясь во что-то совершенно невообразимое, Берт – навстречу удивлённо распахнувшему глаза Хану.
- Стой! – за раздавшейся в стороны спиной Мики взвились перепончатые кожистые крылья, раскидывая воздушной волной стоявших рядом тигров, потянулись к чужанину. – Хан!
Берт опередил омегу, сомкнул удлинившиеся клыки на шее, вгрызаясь в плоть, вогнал когти на всю длину под рёбра. Хан только хрипнуть успел.
Страшный удар отбросил их обоих на землю, но не оторвал от друг от друга. Падая, Берт глотал льющуюся толчками чужую кровь и довольно рычал – своего он добился – с такими ранами не выживают.