Тихий город - Глава 2

Глава 2

Способность замечать обман — одна из лучших вещей в мире. Ее тренируют годами, даже неосознанно подмечая детали и прослеживая закономерность. Она точно пригодится каждому, потому что люди врут постоянно, иногда безобидно, а иногда и с размахом. Папа был из тех, кто делает это редко и всегда во благо. По крайней мере, ему так казалось.

Когда он сказал, что возьмёт меня на стажировку, я нафантазировал себе великие приключения: походы в лес посреди ночи, поиск улик, опрос свидетелей и слежка за особенно подозрительными личностями. Ну, как в фильмах. На деле же все обстояло иначе…

— Выключи музыку и убери уже ноги с панели.

Я в очередной раз тяжело вздохнул, переставая покачиваться в такт Another one bites the dust.

— Скучно же, — как можно жалобнее протянул я, спуская ноги вниз и бросая на отца взгляд полный надежды. Он так и не изменился в лице, глядя на меня так, будто я только всё порчу. Он же сам меня позвал!

— Я не запрещаю тебе слушать ее в наушниках, — сказал он своим «я знаю всё на свете» тоном. — Но мне нужно периодически слушать рацию и, не поверишь, даже отвечать.

— Так делай тише, когда тебе это нужно.

Вместо ответа он молча выключил музыку и проигнорировал мой обиженный взгляд. Прекрасно.

Я как можно драматичнее откинулся на спинку кресла, отворачиваясь к окну. Людей на улице не было, хоть это и был вечер пятницы, и даже погода все ещё оставалась спокойной. Ветер был хоть и не слабым, но довольно теплым.

Рация снова издала предсмертные звуки, и голос какой-то женщины раздался оттуда без промедления.

«Первой группе закончить поиски, меняемся через двадцать минут».

Не теряя надежды, я быстро обернулся, вопросительно уставившись на отца, но тот, ожидаемо, лишь отрицательно покачал головой. Снова.

— Да ладно! — воскликнул я, взмахивая руками для пущего эффекта, но это не произвело на него никакого впечатления.

— Что «да ладно»? Я сегодня выходил утром и днём.

— Но все остальные чередуют смены, а ты специально меняешься с кем-то, чтобы не брать меня с собой!

— Не правда, так просто совпало.

— Значит, завтра мы идём?

— Нет, у меня завтра дежурство в участке, можешь присоединиться и помочь разобрать отчёты.

— То-о е-есть, — протянул я. — Мы пойдем в воскресенье?

— Нет, у меня выходной.

— Ты опять врёшь!

— Джеймс, успокойся. Хочешь вернуться домой?!

Не знаю, как долго мы играли в гляделки, но он упорно не хотел сдаваться, делая вид, что он всё ещё прав. Он что, считает, что я совсем дурак? Что я не понимаю, что он просто запирает меня с собой в машине каждый день, называя это стажировкой? Больше похоже на арест.

— Да, хочу домой, — сквозь зубы проговорил я, бросая ему вызов. — Всё лучше, чем пялиться на фонарные столбы до ночи.

Он выглядел немного разочарованным, отмахнувшись от меня рукой, будто от надоедливой мухи. Было обидно почти до слёз, но я вовремя решился выскочить на свежий воздух, успокаиваясь от тут же подувшего в лицо ветра.

— Будешь дома, позвони! — прокричал он мне вслед, но я даже не обернулся. — И дверь не забудь закрыть!

Что я, маленький что ли? Я всегда дверь на замок закрываю и окна во время грозы захлопываю, даже его чертов гараж проверяю, чтобы не вломился никто, а он… Ну и пусть сидит себе один в полной тишине и слушает эту свою бесполезную рацию. Сколько он уже в полиции? Лет семнадцать? Мог бы уже и до шерифа дойти, но, видимо, он предпочитает просиживать задницу в патрульной машине. Уже даже ткань кресел протерлась.

Лучше бы не соглашался на это издевательство. Даже у тряпичного Джека жизнь интереснее, а он ведь всего лишь школьный уборщик с коллекцией разноцветных тряпок. У него приключения каждый день, то крысу поймать, то подловить момент, чтобы убрать в кабинете и при этом не пасть смертью храбрых от какого-нибудь школьного пранкера. Вот бы кто-нибудь отца разыграл, может, стал бы повеселее немного и убрал бы это кислое выражение с лица.

До дома оставалось всего ничего, когда сзади послышался гул двигателя. Прекрасно, он что, решил, что я ещё и не в состоянии пройти несколько метров?

Но придумав колкую фразочку и грациозно обернувшись, я увидел лишь какой-то незнакомый огромный синий фургон, медленно двигающийся вдоль улицы. Раньше я тут такого не видел. Странно. Может, это тот самый момент? Как в фильмах, когда незнакомец в подозрительной машине появляется в городе, высматривая новую жертву у всех на глазах.

Я остановился, делая вид, что решил завязать шнурки. Конечно, было немного страшно, но в самом деле, я что, убежать не смогу? Он в машине, а я прекрасно прыгаю через заборы. Заскочу к Хиллам, у них собака есть, меня тут же спасут.

Но вопреки всем моим мыслям, фургон также медленно проехал мимо, не обращая на меня никакого внимания.

Выпрямившись, я непонимающе уставился ему вслед. Может, он осуществляет какой-то определенный план и сейчас крадётся к заранее выбранной жертве?

Нужно проследить, вдруг я смогу спасти чью-то жизнь? Если он и дальше будет так ползти, то я вполне смогу его догнать даже без велика. Да и пешком как-то беспалевней.

Чуть ускорив шаг, я двинулся следом. Он едет в сторону нашего дома, значит, скоро будет поворот в лес. Там легче следить, можно спрятаться за деревьями. Если он уже кого-то схватил, то я смогу сразу же позвонить папе. Точно, нужно сделать фото и обязательно сохранить его в нескольких источниках, чтобы не было этого «удали, а то убью». Можно удалить с телефона, но в соцсетях все равно останется.

Достав из кармана толстовки телефон, я закатил глаза. Папа прислал целых шесть сообщений о еде в холодильнике. Он серьезно такой дотошный или специально издевается?

Проигнорировав сообщения, я быстро сделал несколько фоток фургона. Черт, слишком далеко, номеров совсем не видно.

Осмотревшись по сторонам, я перебежал через дорогу, чтобы получше скрыться в тени деревьев. Фургон окончательно остановился прямо возле поворота в лес, и я замер, глядя на то, как незнакомый мужчина с ножом в руках и в абсолютно черной одежде быстро выпрыгивает наружу, оглядывается и широким шагом направляется в лес.

Кажется, я только что раскрыл преступление.

Не особенно раздумывая, скорее следуя инстинктам, я что было сил бросился к фургону. Если повезёт, успею уйти незамеченным, тем более, до нашего дома всего ничего — закроюсь на замок и спрячусь в подвале между стеной и шкафом, ни за что не найдет.

Остановившись сначала возле кустов, я осторожно выглянул, пытаясь рассмотреть, куда ушел преступник. Не хватало ещё, чтобы он резко выскочил из леса, когда я не ожидаю, тогда об успешном побеге можно забыть, а драться я не умею, последний раз был в пятом классе, и я проиграл, даже не успев начать.

Незнакомца нигде видно не было, так что я быстро сфотографировал номера и отправил сам себе в Твиттере, затем на всякий случай удалил ярлык приложения с главного экрана и уже хотел уходить, когда заметил, что дверь фургона настежь открыта.

Успею посмотреть? Наверное, нет. Хотя вдруг там ещё доказательства? Его вроде даже не слышно, значит, далеко ушел… Хотя дверь оставил, то есть скоро вернётся. Ладно, я же быстро бегаю.

Ещё раз воровато оглянувшись, я на цыпочках подкрался к двери. В салоне не было ничего необычного: ни окровавленных тряпок, ни орудия пыток, даже радио не играло. А вот сзади что-то валяется. О нет, неужели труп? Что ещё можно прикрыть белой тканью? Нужно сфоткать.

Приподнявшись на ступеньку, я трясущимися руками достал телефон и, предварительно включив вспышку, вытянул руку вперёд за сидения, чтобы запечатлеть самое главное доказательство.

— Черт!

Из-за слишком уж трясущихся рук, я не удержал телефон, и он с отчётливым грохотом приземлился прямо за кресла. В ужасе прикрыв рот рукой, я опасливо обернулся, чтобы убедиться, что убийца все ещё в лесу.

Фух.

Нужно достать. Как можно скорее, просто перелезть через кресло, схватить телефон и бежать отсюда.

Не теряя ни секунды, я приступил к выполнению плана, но из-за спешки не смог нормально приземлиться и упал на что-то твердое, издавшее противный металлический лязг. О нет, у него тут ещё и лопаты, и, наверняка, ещё и топоры найдутся, которыми он меня точно зарубит, если я сейчас же не найду телефон.

Пока я пытался нащупать смартфон в темноте и при этом не коснуться трупа, снаружи послышались шаги. Сердце тут же забилось ещё быстрее, чем до этого, а дышать стало практически невозможно. Все тело свело, и все, что я смог сделать — это прижаться к водительскому сидению и зажать рот рукой.

Как можно быть таким идиотом? Только недавно же получил за бессмысленный риск, и вот я здесь — сижу, прижавшись к убийце и жду, когда он порежет меня на куски.

Зачем вообще сунулся к чертовому фургону? Точно головой никогда не думаю, правильно папа говорил… Что будет с папой? Он не переживет ещё одну потерю, тем более в таких обстоятельствах. И что я ему последнее сказал? Закапризничал, как маленький, а он мне ещё и несколько вариантов блюд в холодильнике оставил. Какой же я неблагодарный.

Двигатель снова завелся, и я чуть не отлетел назад, когда фургон двинулся явно с большей скоростью, чем ехал до этого. Судя по повороту, он завернул в лес. Конечно, куда же ещё? Едет закапывать труп, а тут я сижу — устранит как ненужного свидетеля.

Возможно, я смогу сбежать, когда он пойдет открывать заднюю дверь. Точно, он ведь долго обходить будет, как раз успею проскочить вперёд и вылезти. Нужно только сразу бежать и желательно в сторону дороги. Хотя нет, лучше в глушь, там легче спрятаться. Потом найду дорогу домой, определять север я умею, а дом на востоке.

Но фургон не останавливался. В какой-то момент послышался гул других машин, а дорога стала довольно ровной, даже лопаты греметь перестали. Мы что, выехали на трассу? С этой стороны только дорога в Нью-Йорк, зачем ему везти труп в город?

Очень хотелось выглянуть, но было чертовски страшно. В городе, конечно, помощь найти проще, чем в глухом лесу, но если мы в гараж какой-нибудь заедем, а там ни души?

Телефон в руках вдруг загорелся, и не умереть от страха помогло только осознание того, что я даже вибрацию не включаю, что уже говорить о рингтоне. Папа вечно жалуется, что я не слышу, когда он звонит, но вообще-то из-за глупой вибрации в телефоне те самые не очень сообразительные герои фильмов и погибают, а я вот все ещё жив.

Сбросив входящий, я понадеялся, что папа сразу поймет, что что-то не так и бросится меня искать. Наверное, впервые в жизни я молился о том, чтобы он включил свой режим курицы наседки и отправился на поиски. Даже перспектива очередной порции ремня не пугала сейчас так сильно, как то, что меня собираются расчленить и спрятать по частям по всему Нью-Йорку.

Папа позвонил ещё раз, и я снова сбросил. Может, написать ему смску? Я же примерно понимаю, куда мы едем, он мог бы догнать. Да и фотка фургона у меня есть.

Все же решившись, я убавил яркость экрана и принялся быстро печатать.

<right>я 18:24

меня похитил убийца, предположительно везет в нью-йорк, и здесь труп. выезжали через лес, со стороны нашего дома, сейчас на шоссе, вот фото фургона с номерами. пожалуйста, быстрее

*прикрепленное фото*</right>

папа 18:24

Ты ранен? Старайся не паниковать, я сообщаю диспетчеру. Мы скоро будем.

Я облегчённо выдохнул, тут же замерев, надеясь, что убийца этого не услышал.

<right>я 18:25

со мной всё в порядке, я спрятался сзади, он меня ещё не видел</right>

Он не отвечал какое-то время. Наверное, я его успокоил тем, что не ранен.

папа 18:27

Вспомни всё, чему я тебя учил. Ни в коем случае не провоцируй похитителя, соглашайся со всем, что он скажет. Если попросит выкуп, говори, что у нас есть деньги. Не груби.

<right>я 18:27

да, я помню. все в порядке.</right>

папа 18:27

Всё. Не трать батарею, если что-то изменится, или просто будет страшно, пиши.

<right>я 18:28

хорошо</right>

Убрав телефон обратно в карман, я даже смог немного расслабиться. Полиция уже знает, все будет хорошо, нужно только немного подождать.

Вот только теперь в голову пришли мысли о том, как я буду все это объяснять, когда меня найдут. Конечно, я поймал преступника, что не мог сделать целый участок полиции, да и доказательства есть, но вот сам факт того, что я оказался в этом фургоне… Как же это глупо. Какой нормальный человек будет лезть волку в пасть? Я всегда был бесстрашным, но это уже перебор. Я же мог действительно спалиться и тогда лежал бы здесь накрытый белой тканью, а не сидел в засаде, вызывая подкрепление. Интересно, меня в полицейскую академию за храбрость возьмут? Или откажут из-за безрассудности?

Снаружи послышался громкий вой полицейской сирены. Так быстро? Ничего себе!

Фургон начал замедляться, а затем и вовсе остановился.

— Да что ж такое-то? — прозвучал обеспокоенный голос откуда-то спереди. Почему убийца звучит, как наш мистер Райвал?

Преступник, судя по звуку опустил стекло рядом с собой, и снаружи тут же прозвучал серьезный голос Лео, папиного коллеги.

— Руки на виду, выходи из машины.

— Лео, что случилось? — спросил мужчина, и я окончательно убедился, что это действительно мистер Райвал. Вот. Черт.

— Сейчас узнаем, открывайте заднюю дверь, — все также безжалостно проговорил колумбиец.

Мысли слишком быстро всплывали у меня в голове. Мистер Райвал не может быть убийцей, он же такой добрый, даже не кричал особенно, когда я ему весь огород перерыл в поисках затерянных останков древнего племени индейцев. Да он же даже мухи не обидит.

Дверь фургона неожиданно распахнулась, и я тут же поморщился и прикрыл глаза рукой не в состоянии рассмотреть, что происходит.

— О, а ты тут откуда? — удивлённо спросил мистер Райвал.

— Джеймс, все хорошо? — обеспокоенно спросил Лео, и я заметил, что он все ещё держит под прицелом мистера Райвала, который вблизи вовсе не выглядит, как незнакомый подозрительный мужик. Блин, он же даже одет не в черную одежду, а в тёмно-синий комбинезон.

— Да, я в порядке, — все же решился ответить я и покосился в ту сторону, где лежал труп.

— Картошку везу на ярмарку, — все ещё озадаченно пояснил мистер Райвал. — Завтра с утра начнется, думал заранее приехать. Вот… ехал.

Я осторожно приподнял вовсе не белую, а скорее грязно серую ткань и еле удержался от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Картошка. Шесть мешков, наполненных картошкой. Наверняка, вкусной. У мистера Райвала все вкусное, он как-то давал мне немного помидоров и тыкву.

— Джеймс, ничего не хочешь объяснить? — устало вздохнув, спросил меня Лео, наконец опуская пистолет. Позади него стояло ещё несколько незнакомых мне людей в форме, и они тоже расслабились, возвращаясь в машины.

— А ты подумал… — шокировано начал мистер Райвал. — О, Боже.

— Ошибочка вышла, — не в силах смотреть на взрослых пробормотал я, но затем меня осенило. — Подождите, а нож? Зачем вы в лес с ножом ходили?

Мистер Райвал сразу занервничал, но я конечно, был уверен, что этому тоже найдется какое-то очевидное объяснение. Вот я лоханулся.

— Так это… — пробормотал мужчина, запустив руку в седые короткие волосы.

— Опять «Закон об исчезающих видах» нарушаем? — слегка усмехнувшись, поинтересовался Лео, косясь на мистера Райвала с подозрением. — Что на этот раз?

— Да вот, цветочков немного срезал, — признался мужчина. — Не на продажу, дочке везу, она у меня ботаник. Честно, даже не знаю, запрещено ли срезать именно эти, но очень уж они красивые, вот и засомневался. Если хотите, можете взглянуть, только штраф сейчас не смогу заплатить, вот если подождёте до понедельника…

— В этот раз прощаю, но лучше подарите дочке какой-нибудь кактус в горшочке, — добродушно покачал головой Лео.

— Я могу быть свободен? — спросил мужчина.

— Да, конечно. Джеймс, вылезай.

Я еле смог переставлять ноги и даже несколько раз споткнулся. Так стыдно мне ещё не было. Мистер Райвал, наверное, до чёртиков перепугался, что из-за каких-то цветочков за ним целую погоню устроили. Скорее всего, он ещё и обиделся, я ведь его за убийцу принял… Надо бы извиниться.

— Простите, — сказал я тихо, остановившись рядом с ним, когда он принялся закрывать двери. — Я вас не узнал.

— Ничего, со всеми бывает, — успокоил мужчина, и я в очередной раз покраснел от стыда, понимая, какой он всё-таки добрый. — Но ты лучше не делай так больше. Вдруг действительно к какому-нибудь незнакомцу в машину запрыгнешь?

Я смог лишь понуро кивнуть, прежде чем рука Лео мягко сжала мое плечо.

— Идём, твой отец так перепугался, что, должно быть, уже мчится сюда, но пока что можешь посидеть в моей машине. Не беспокойся, я ему позвоню и успокою. Иди посиди.

«Ага, посиди, пока это возможно», — угрюмо подумал я, следуя за колумбийцем.

Он убедился, что со мной все хорошо и отошёл в сторону, видимо, набирая отца по телефону. Из-за шума на дороге я почти ничего не слышал, да и не хотел вслушиваться.

— Как ты внутри оказался? — все же спросил он, возвращаясь в машину. Я вздохнул, рассматривая свои немного пыльные черные кроссовки.

— Просто залез.

— Зачем?

— Думал, там труп, хотел сфоткать.

— Ну и развлечения у тебя, мелкий. Скажи спасибо, что наткнулся на картошку.

— Угу.

На этом наш разговор и закончился, но неловкая тишина не стала проблемой. Когда Лео начал говорить с кем-то по рации, его машину объехал такой же фордик, и мой желудок тут же скрутило от осознания масштаба катастрофы.

Я облажался. Очень сильно. И как так получается, что с каждым разом всё становится только хуже и хуже? Наверное, это талант. Нет, как у людей икс — суперспособность.

— Ты в порядке? — спросил отец все же с нотками беспокойства. Это успокаивало, хотя я и понимал, что это ненадолго. Стоит ему услышать всю историю и понять, что никакой опасности даже не было, и настоящая опасность настигнет уже мою задницу.

— Угу, — пробормотал я, стараясь не смотреть на него. Он провел рукой по моим волосам, будто я с велика упал, и ему нужно срочно проверить голову на наличие травмы.

— Эй, Сэм, — сказал Лео, перегнувшись через коробку передач. — От тебя там в участке объяснений требуют в виде отчёта, но я им скажу, чтобы подождали. У нас чуть поиски не сорвались.

— Ясно, — как-то слишком сухо кивнул он, и теперь я уж точно забыл, как дышать. — Сможешь подменить меня?

— Уже отправил Тома.

— Спасибо.

— Да ничего, бывает.

Я почувствовал на себе пристальный взгляд и напрягся, понимая, что от меня требуется.

— Простите, — сказал я Лео, на что тот лишь улыбнулся. Вот бы папа таким беззаботным был, ему явно не помешает проводить больше времени с другом. — До свидания.

— Бывай, мелкий.

Я поднялся, все ещё глядя исключительно на кроссовки. Отец положил мне руку на шею и повел в сторону машины, будто я сам не мог дойти. Хотелось возмутиться, но ситуация была неподходящая.

— Ну, рассказывай, — сказал он, стоило нам отъехать и набрать скорость. Я поджал губы, даже не зная, с чего начать. — Нечего сказать?

— Обознался, с кем не бывает, — пробормотал я, тут же поражаясь своему бесстрашию. Серьезно, нужно с этим что-то делать.

— Почему ты не пошел домой? Мне нужно тебя за ручку водить? — довольно грубо спросил он, игнорируя мою предыдущую реплику. — Или вообще привязать к себе, чтобы не влез никуда?

— Не надо, — тихо ответил я, хоть это и был риторический вопрос. Как же хорошо, что он за рулём и не может смотреть на меня своим разочарованным взглядом. Это хуже всего. — Я увидел подозрительный фургон и решил проверить. Издалека не заметил, что это мистер Райвал, но он тоже виноват, кто вообще так медленно ездит по улицам, а потом в лес с ножом убегает?

Я все же взглянул на отца, но тот был совершенно не впечатлен этим фактом.

— Ну, я и… решил фургон сфоткать, но издалека не получилось, вот и подошёл ближе, а там дверь открыта. Решил заглянуть, а там труп… в смысле, картошка, но я этого в тот момент не знал, а потом телефон уронил и пришлось лезть за ним, но мистер Райвал вернулся, и выбраться я уже не смог. Вот.

Он молчал, ни на секунду не отвлекаясь от дороги. Ехать нам ещё долго, и если он так и будет пугающе молчать, то я точно расплачусь. Понятно, что он зол и очень за меня переживал, но эта неопределенность сильно нервирует.

— Понятно, — все же сказал он, наверное, спустя целую вечность, и теперь я подумал, что лучше бы он молчал. Такой разочарованный тон я не хотел слышать. Никогда.

Всю оставшуюся дорогу домой мы молчали. Я смотрел в окно и еле сдерживал слезы от стыда и обиды. Почему я сначала делаю, а потом думаю?

— Стой, — резкий голос отца пригвоздил меня к полу, когда я уже хотел было броситься в свою комнату, чтобы ожидать заслуженной кары там. — Не уходи никуда.

Я остался стоять возле двери, ведущей из гаража в дом. Только не это, неужели пойдем в гостиную? На диване всегда больнее и неудобнее, и одеяла нет, чтобы закусить.

Он закрыл дверь машины и подошёл ко мне, слегка болезненно хватая за предплечье. Жаловаться было поздно, так что я лишь молча последовал за ним, уже чувствуя обжигающие глаза слезы.

— Я всё понял, — еле выговорил я, когда он подтащил меня к дивану и расстегнул мои джинсы, игнорируя слабые попытки протеста.

— Что-то я сомневаюсь.

Тихий всхлип вырвался сам по себе, когда я внезапно столкнулся с грубой обивкой дивана лицом. Он отпустил меня, так и не стащив джинсы, и я понял, что будет действительно хуже, чем в прошлый раз.

Услышав щелчок пряжки, я зажмурился, утыкаясь лицом в левую руку.

— Ты хоть понимаешь, как я испугался? — спросил он дрогнувшим голосом, и мне стало его жаль. У него, наверное, чуть сердце не остановилось, когда я написал ему, что меня похитили. — Чуть не попал в аварию, когда мчался к тебе.

— Прости, — прошептал я, уже даже не пытаясь сдерживать слезы. Порка ещё даже не началась, а мне уже хреново.

Он ничего не ответил, и воздух рассек свист ремня. Я не смог сдержать вскрик, даже через джинсы было больно.

Второй удар попал почти на тоже место, заставив выгнуться и громко замычать. Третий, четвертый и пятый последовали слишком быстро друг за другом, и я чуть не задохнулся, не успев отдышаться. Как же больно. Очень-очень больно. И стыдно.

Он заранее перехватил мою руку, прижимая к пояснице. Я стиснул зубы, пытаясь вытерпеть следующие пять быстрых ударов, но только больше заплакал от переполняющих эмоций. Задница уже болела нещадно, но, как и ожидалось, после ещё нескольких ударов я все же лишился защиты в виде штанов.

— П-прости! — удалось выкрикнуть мне, когда ремень с более громким хлопком опустился на тонкую ткань боксеров. — Я-я… ай! Черт! Фф…

— Не ругайся, — спокойно предупредил отец, продолжая опускать руку.

Я ещё несколько раз вскрикнул, уже забывая, что вообще хотел сказать. Все, о чем я мог думать — очень сильный жар, покрывающий всю задницу. Хотелось, чтобы все прекратилось, но даже после двадцать пятого удара это не закончилось. Отец только остановился, чтобы лишить меня ещё и последней защиты в виде боксеров, и я закричал ещё громче, когда он начал заходить ещё и на бедра.

— В-всё! Ай! Хвати- аа! Не… ай! Могу! Прости!

Я попытался уползти, но его рука крепко прижала меня к дивану, пока вторая отвесила ещё три увесистых шлепка. Я не мог перестать рыдать, даже когда все закончилось. Пытался хватать ртом воздух, но не мог. Хотелось дотронуться до все ещё раскаленных ягодиц, чтобы убедиться, что они целы, потому что судя по ощущениям, кожи на них не было.

— Я думал, мы в прошлый раз уяснили тот момент с опасными преступниками и их преследованием, — сказал отец, опускаясь на деревянный журнальный столик рядом со мной. Я все ещё не мог сосредоточиться на чем-то, кроме собственного несчастья. — Повезло, что это был мистер Райвал, а если бы ты к какому-то сумасшедшему запрыгнул?! Или к укуркам, которые бы бросили тебя посреди леса, отобрав деньги и телефон? Ты хоть иногда головой думаешь?

— На математике, — сквозь слезы пробормотал я в надежде, что такой ответ разрядит обстановку, и нам не придется продолжать этот серьезный разговор.

— Вот только там и включаешься, да? — его голос все же слегка изменился в лучшую сторону, но облегчение это принесло минимальное. — Видимо, я ошибся, когда решил, что можно уже начинать учить тебя работе в полиции. И трёх дней не прошло, а ты уже наплевал на все указания и влез в неприятности.

Эти слова ранили даже больнее, чем ремень. Разочаровывать отца я не любил, но все равно как-то умудрялся.

— Я буду тебя слушать, — все ещё в попытках перестать плакать пробормотал я, слегка поднимая голову. — П-пожалуйста, не выгоняй меня.

Он вздохнул, глядя куда-то вдаль. Я наконец смог успокоиться, лишь изредка подрагивая и шмыгая носом.

— Я ещё подумаю, но вот отчёт в нескольких экземплярах ты мне в любом случае напишешь, — наконец сказал он, бросая на меня строгий взгляд. — Сейчас поедем в участок, сам и объяснишь там всем, что случилось, ясно?

Я обреченно кивнул. Я всего несколько раз был в участке, но хорошо запомнил, что, по крайней мере, стулья у них там мягкие.

— Умойся и поедем.

Я снова кивнул, вытирая глаза рукой и осторожно приподнимаясь. Жар так никуда и не ушел, и я обернулся, чтобы посмотреть настолько все плохо.

Очень плохо. Кажется, даже в понедельник придется ерзать на твердом школьном стуле. Задница такая красная, что неудивительно, что даже шевелиться больно.

— Перестань драматизировать, — будто почувствовав мои мысли, сказал отец, заправляющий ремень в брюки. — Надо было ещё строже.

— Куда уж… — обиженно пробормотал я, очень медленно натягивая белье обратно. Болезненное шипение, как бы я не старался, сорвалось с губ непроизвольно.

— Будешь снова проворачивать опасные авантюры — узнаешь.

— Не буду.

— Надеюсь.

— Пап?

Он все ещё смотрел на меня с разочарованием, и я просто не мог это выдержать.

— Прости, пожалуйста, — взмолился я, подходя к нему. — Это случайно вышло, честно.

— Ничего себе, случайно? Случайно решил запрыгнуть в незнакомую машину и поднять на уши весь участок?

— В следующий раз молча уеду, — обиженно пошутил я, но он принял это слишком близко к сердцу, так что ещё три шлепка рукой заставили меня громко засопеть, тут же хватаясь за многострадальную задницу.

— Следующего раза быть не должно, — серьезно сказал он, игнорируя мой обиженный взгляд. — Всё, разговор окончен. Иди умываться, жду тебя в машине.

Я обреченно кивнул, но только развернулся, чтобы уйти, когда отец вздохнул и остановил меня, притянув в объятия.

— Я тебя простил, — сообщил он, отчего у меня будто камень с души упал. Я прижался к нему сильнее, обнимая в ответ.

— Я идиот, - пробормотал я ему в плечо.

— Есть немного.

— Эй! Ты должен был сказать нет!

— Ладно, ты просто очень шкодливый.

— Какой?

— Шило у тебя в заднице, Джеймс.

Я расплылся в улыбке. Чувство вины и стыда все ещё остались, но меня ещё явно ждали несколько часов чистосердечных признаний на бумаге, так что, возможно, я ещё должен себя пожалеть и немного поныть о несправедливости. Я ведь тоже испугался, в конце концов!

— Успокоился? — спросил отец, отстраняя меня от себя. Я кивнул, вытирая последние слезы. — Иди.

— Ты точно меня простил?

— Точно, просто ты сегодня побил все свои рекорды. Ты в курсе, что у меня уже половина головы из-за тебя седая?

— Неправда!

— Правда, я просто подкрашиваюсь.

Я демонстративно закатил глаза, наконец удаляясь в сторону ванной. И кто из нас ещё драматизирует?