У Джеспера Фахи было ужасное настроение и не менее ужасный общий балл по химии. За тест на прошлой паре он снова получил пять. Из пятидесяти. Хотя он честно-честно пытался.
Поэтому все выходные начиная с вечера пятницы он решил просидеть за учебниками по химии и обучающими видео. Видео были ошибкой, потому что до обучающих он даже дойти не успел. Его увлекли короткие смешные видяшки, которые никак не заканчивались, потому что лента рекомендаций была придумана демонами. Когда Джесперу надоело, он забыл, зачем вообще садился за стол, поэтому чекнул все социалки, прошёл ивент в залипательной гаче, в которую всаживал кучу времени в последние месяцы, снова не смог выбить из проклятой рулетки того персонажа, которого хотел, и расстроился. Потому что персонаж был чем-то неуловимо похож на Уайлена. Было бы неплохо получить хотя бы цифровое стилизованное подобие Уайлена, если уж с реальным он так феерически продолбался. Мысли о Уайлене каким-то образом всё-таки вернули Джеспера к мыслям о химии. Но был уже час ночи. Кто вообще занимается химией в час ночи? Ну если только «химия» не какой-то странный извращённый эвфемизм для кое-чего другого.
В общем, слишком поздно для химии. После Джеспер, конечно же, прозанимался фигнёй до четырёх утра. Потому что он, во-первых, борец с режимом (в первую очередь сна), а во-вторых, каждый раз, как Джеспер пытался лечь спать, он думал о Уайлене, химии и отчислении. В конце концов, ему удалось уснуть, лишь когда он уговорил свой мозг думать только о Уайлене.
В итоге ему приснилось, как они с Уайленом выбираются из ледяной тюрьме во Фьёрде. Вот бред, конечно. Джеспер видел Фьёрду лишь на фотках. Из-за этого дурацкого сна он тревожно проснулся в шесть. Потом, конечно, почти тут же вырубился обратно. И ему приснилось уже кое-что поприятнее.
Поэтому, когда Нина растолкала его в два часа дня, Джеспер был крайне недоволен. Она уничтожила его прекрасный сон на том моменте, когда они с Уайленом целовались так, будто как минимум избежали верной смерти только что.
И тут врывается Нина Зеник. И пинает его.
Она, конечно, потом уверяла, что сначала звала его и трясла за плечи, но Джеспер только отмахивался от неё. Поэтому, в конце концов, она просто стала пихать его ногой в бок. Джеспер был готов поставить на то, что она с этого начала.
— У нас шесть часов, чтобы организовать лучшую вечеринку на свете, так что поднимай своё долговязое тело с кровати, Джеспер Фахи, — Нина грозно нависла над ним.
— Ты хотела сказать «своё идеальное тело»?
— Какое есть, такое и поднимай. Иначе я сама тебя подниму и, поверь, тебе это не понравится.
Сердцебитские угрозы. Отвратительно.
— Знаешь, я начинаю понимать, почему фьерданцам не нравятся гриши.
— У них просто нормальных гришей не было. Пример Матиаса показательный.
Спорить с Ниной Зеник было бесполезно. С сердцебитами в принципе лучше не спорить.
— А зачем мы организовываем вечеринку? — Джеспер всё же оторвал себя от подушки и сел, сонно потирая глаза.
— Затем, что это часть плана Каза.
— Почему тогда он не может заодно и организацией заняться?
— Потому что, — Каз мрачной тенью вырос за спиной Нины, Джеспер чуть не вздрогнул, — во-первых, много хочешь, Джеспер. А во-вторых, я не могу организовать вечеринку.
— Ты можешь организовать ограбление банка, но не вечеринку?
— Да, — сказал Каз, будто это самая очевидная вещь на свете. — Ограбления ближе к моему профилю.
— Ты всё ещё учишься на экономическом?
— Да.
— Я чего-то не знаю об экономике?
— Определённо.
Возможно, даже не все профессора знали об экономике то, что знал Каз Бреккер.
***
У Джеспера Фахи было удручающе мало денег на карте. Но, как ни странно, деньги для организации идеальной вечеринки не главное. Главное — талант организаторов, а этого у Джеспера и Нины было в избытке. А деньги шли вторым пунктом. Вторым пунктом в списке главного. И когда Нина уверенно наполняла продуктовую тележку в супермаркете, с каждой опущенной туда покупкой у Джеспера опускалось и сердце, уползая всё ниже и ниже в пятки. Сейчас оно, судя по ощущениям, добралось уже до станций метро. И продолжало спуск.
— Не хочу тебя расстраивать, Нина, — начал Джеспер.
— Верное желание, — кивнула Нина, — точнее, нежелание.
Что верно, то верно. Не стоит расстраивать сердцебитов, особенно таких талантливых.
— Но разве мой бюджет потянет это?
В тележку как раз опустилось несколько бутылок возмутительно некрепкого для такой высокой цены алкоголя.
— Конечно, нет, — отмахнулась от него Нина, — не льсти себе.
— Тогда?..
— Мы все скинулись, — ответил Матиас, покорно толкавший тележку.
— Тогда разве наш бюджет потянет это?
— Конечно, нет, — интонация Нины была всё такой же беззаботной, когда она рассматривала ещё одну возмутительно дорогую бутылку.
— В основном скинулся Каз, — Инеж, как обычно, возникла из абсолютного нигде с абсолютной же беззвучностью, укладывая в тележку закуски в шуршащих пакетах, которые в её руках не шуршали.
— Ох, я даже не знаю, что сказать, — Джеспер обернулся, предполагая, что обнаружит за спиной Каза. Потому что Каз имел обыкновение оказываться у тебя за спиной тогда, когда ты этого не ждёшь. Но Джеспер ожидал этого уже примерно пятнадцать секунд, поэтому сзади никого не оказалось.
— «Я всё верну» будет достаточно, — Джеспер чуть не подскочил из-за голоса, раздавшегося у него, ну кто бы мог подумать, из-за спины. — Пока что достаточно.
Джеспер обернулся. Снова. Развернул свою жизнь на все 360. Каз, которого, демоны его возьмите (не возьмут), только что не было, стоял со своим обычным мрачноватым видом. И мрачноватый вид в переводе с языка эмоций Каза Бреккера означал, что у него, о милостивый Гдзен, хорошее настроение. Джеспер не знал, стоит ему радоваться или бояться, если у Каза Бреккера хорошее настроение, когда кто-то тратит его деньги.
— А потом, если мы не вернём всё, что ты скинул за нас, ты скинешь нас с моста с привязанными к шее камнями? — уточнил Джеспер.
— Камни будут символизировать то, что долги утягивают человека на самое дно.
— Я бы сказал, что в душе ты великий философ, если бы допускал, что у тебя есть, ну знаешь, душа.
— Лесть не уменьшит твой долг, Джеспер.
Каз выглядел уж слишком довольным. Джеспер начинал что-то подозревать. Его подозрения усилились, когда компанию дорогому некрепкому алкоголю составил ещё более дорогой крепкий алкоголь, при одном взгляде на который у Джеспера возникла призрачная боль в области висков, печени и кредитки.
— Дай-ка угадаю, — Джеспер задумчиво нахмурился, — после этой вечеринки несколько человек, которые тебе мешают и не нравятся, но ещё не знают об этом, узнают об этом, а ещё о том, что у них проблемы, а у тебя компромат.
— Ну что ты, — Каз буквально переливался мрачным довольством, — разве я могу так поступить?
Нина очень многозначительно хмыкнула. Инеж очень многозначительно вздохнула. Матиас очень многозначительно помолчал. Джеспер очень многозначительно ответил:
— Даже не знаю, что выбрать между «да» и «конечно, да».
Каз бы засветился от удовольствия, если бы чернота могла излучать свет. Всегда приятно знать, что друзья верят в тебя.
— Но я боюсь, что Уайлен и шумные вечеринки с большим количеством алкоголя плохо сочетаются.
— А вот это уже твоя проблема, — отрезал Каз, — моя задача в том, чтобы он там оказался, да, по своей воле, не смотри на меня так, а твоя задача в том, чтобы Уайлен забыл о том, что он и такие вечеринки плохо сочетаются. С этим же ты справишься?
После недавнего провала Джеспер был в этом не так уж уверен, поэтому сказал:
— Конечно же. Кто вообще в моём присутствии не потеряет голову буквально сразу же?
Его проклятые друзья, не сговариваясь, синхронно подняли руки.
— И ещё Уайлен, — Нина подняла вторую руку, — это за него.
— Никто так не уничтожает мою самооценку, как вы, — вздохнул Джеспер.
— И ещё Уайлен, — напомнил Каз лучший на свете друг Бреккер, — не забывай тот провал с Уайленом.
— Ладно, хватит уже, — Инеж, я вижу нимб над твоей головой, Гафа успокаивающе похлопала Джеспера по плечу. — В следующий раз обязательно получится.
Следующие минут пять Джеспер расписывал, какая Инеж прекрасная и как только она спасает его от неминуемой смерти из-за отчаяния. Расписывал бы дольше, но молчание Каза стало несколько угрожающим.
— И всё-таки я понятия не имею, как ты затащишь Уайлена на вечеринку, не прибегая к угрозам, шантажу и насилию.
— Когда не работают угрозы, шантаж и насилие, остаётся прибегать к помощи денег и связей, — ответил Каз.
Вряд ли Каз заплатит Уайлену, чтобы он пришёл. Это было бы слишком странно. Но Каз явно не собирался раскрывать всех карт, потому что он, как бы ни отрицал, питал страсть к проклятой таинственности и некоторой театральности. В его лице мир явно потерял гениального иллюзиониста. Или не потерял. Потому что Джеспер был уверен, если Каз сказал, что Уайлен будет на вечеринке, так и случится, даже если ему придётся достать Уайлена из шляпы.
— Если подумать, с Уайленом правда не особенно-то вяжутся вечеринки. Но в хорошем смысле, — сказала Нина. Из алкогольного отдела они плавно переползли в мясной и выбирали продукты уже не для идеальной вечеринки, а для простого человеческого поесть приготовить. Так что сейчас Нина придирчиво рассматривала срок годности курицы.
— В том смысле, — тут же подхватил Джеспер, — что есть люди, с кем прикольнее зависнуть на балконе, разговаривая о чём-то, и забыть, что вечеринка вообще существует.
— Как Матиас.
— Как Инеж.
Нина и Каз сказали это одновременно. И это было невероятно странно, потому что Каз никогда не говорил с кем-то одновременно. Тем не менее Инеж улыбнулась уголками губ. Матиас усмехнулся. Джеспер же снова почувствовал себя несправедливо одиноким.
— Это была очень глубокая мысль, Джес, — сказала Инеж, чтобы хоть как-то сгладить этот их проклятый милый момент.
— А то, — фыркнул Джеспер. — В этой голове очень много глубоких мыслей.
— Жаль, что Уайлену ты этого не продемонстрировал, — подколка от Матиаса была неожиданной, как снег в июле.
— Я признаю, что был не на высоте, — вздохнул Джеспер, — но всё равно не понимаю, что я такого сказал, чтобы так на меня злиться. Почему он решил, что я из тех, кто считает, что ему «здесь не место», — на последней фразе Джеспер изобразил кавычки в воздухе. — Кто вообще может так считать?
— Довольно много людей на химфаке, да и не только на нём, — курица прошла экспертизу Нины, и теперь они приближались к хлебному. А это было невероятно серьёзно, потому что Нина была грёбаным хлебным гурманом и могла потратить на выбор час. Она туфли так придирчиво не выбирала, как хлеб.
Зато у них было время обсудить новую невероятно интересную тему, потому что:
— Почему это ещё? Они что, настолько ущербны, что не могут смириться с существованием такого гения, как Уайлен, рядом с ними? Святые, да они радоваться должны! Это привилегия — видеть Уайлена каждый грёбаный день.
— Он всё-таки ужасно влюблён, — качнула головой Инеж.
— Настолько сильно, что я не представляю, как Уайлен этого не видит, — сказала Нина, откладывая в сторону уже пятую буханку, недостойную быть съеденной ей.
— Потому что раньше он не подозревал о существовании Джеспера, — продолжил Каз, — а теперь предпочёл бы не подозревать.
— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил им Джеспер.
— Всё дело в том, что он Ван Эк, — ответил Каз.
— Им не нравится фамилия? — Джеспер непонимающе наклонил голову.
— Скорее то, что пишут об этой фамилии.
— А что о ней пишут? У неё плохое значение? Фамильное проклятие?
— Подожди, — Нина отложила в сторону хлеб, кажется, начисто забыв о нём, — ты правда не знаешь?
— Не знаю чего?
— Совсем ничего не знаешь о Ван Эках? — даже Матиас был удивлён.
— Святые, нет! — взвился Джеспер.
— Совсем не читаешь новостей? — спросила Инеж.
— Предпочитаю не расстраиваться, — честно сказал Джеспер.
— И конечно же, название «VanEck Group Company» тебе ни о чём не говорит, — Каз не спрашивал, Каз подводил неутешительный итог.
— Ван… груп?..
— Святые, — засмеялась Нина, — ты серьёзно пытался подкатить к сыну чуть ли не самого богатого человека в Керчии, ничего о нём не зная.
Это был сюжет одного из тех фильмов, где один из героев на самом деле звезда, а другой герой, не зная об этом, ведёт себя с ним естественно, и поэтому нравится первому. Проверенный годами, безотказно работающий троп. Который, конечно же, дал осечку на Джеспере. Что ж, это можно было назвать своего рода удачей.
— Ну и что с того, что он не только выглядит как принц, но и на самом деле принц? Я думал, люди любят богатых.
— Люди любят богатых, только если у них есть возможность жить за их счёт, — заметил Каз. — И люди точно не любят богатеньких деток, которые не сорят деньгами, чтобы со всеми «подружиться», да ещё и занимают чужое бюджетное место.
— Эй! — Джеспер почувствовал, как в нём закипает гнев. — Уайлен точно заслужил это место. Его проклятые баллы буквально кричат об этом.
— Но проще злиться на него, чем признать, что они просто глупее, — пожал плечом Каз, — ну или считать, что его отец должен был оплатить учёбу, раз уж деньги есть.
Джеспер всегда считал, что все проблемы богатых не особенно-то серьёзные. Потому что проблема не может быть серьёзной, если ты можешь закидать её деньгами и у тебя ещё останется, чтобы этими же деньгами вытереть себе слёзки. Но проблема Уайлена выглядела серьёзной, и он по какой-то причине не спешил решать её путём закидывания деньгами.
— Я должен защитить его от этих несправедливых нападок, — Джеспер с очень решительным видом ударил кулаком одной руки по ладони другой.
— Ты же хочешь завести с ним лёгкий фейковый роман, чтобы он помог тебе с химией, — усмехнулась Нина.
— Ну вот, ты снова напомнила ему, — Инеж осуждающе посмотрела на неё.
— Я и не забывал, — соврал Джеспер.
Но неважно хотел ли Джеспер завести лёгкий фейковый роман или спасти Уайлена от незаслуженного одиночества (на самом деле важно), ему в любом случае нужен был новый план.