У Джеспера Фахи были…
— Очень явные признаки влюблённости, — сказала Нина.
— У Уайлена? — спросил Джеспер с надеждой, впрочем, не слишком искренней.
— У тебя, — она улыбнулась ему крайне сочувственно.
— С чего ты взяла? — возмутился Джеспер.
— С того, — ответила вместо Нины Инеж, — что за десять минут обеденного перерыва ты уже пятнадцать раз произнёс его имя. И в принципе говорил только о нём.
Ну, Джеспер не виноват в том, что Уайлен занял 80% его свободного времени и 90% его мыслей (из тех, что не были заняты им до этого). Химия всё ещё была наукой проклятой всеми демонами и забытой всеми святыми, но когда её объяснял Уайлен, всё становилось в разы лучше. Джеспер даже начинал что-то понимать. Через боль и страдания, но всё же. Тем более, возможность видеть Уайлена намного, намного чаще компенсировала эти страдания с лихвой.
Занимались они либо в одном из университетских каворкингов, либо в лаборатории. Сначала пробовали в библиотеке, но Джеспер слишком громко возмущался, когда не мог что-то решить, и их выгнали. Лаборатория тоже была не лучшим местом для занятий, потому что, вообще-то, Джесперу нельзя было там находиться, но раз он помогал Уайлену с исследованием, то немного можно. Уайлен исследовал изменения веществ в ходе фабрикаторского воздействия на них, там было что-то про изменение природы химического связывания и ещё какие-то умные слова, Джеспер их не понял, потому что думал о том, что они с Уайленом уже тоже химически связаны. Уловил только что в теоретическую базу исследования входит в том числе и проклятая квантовая химия. К счастью, от самого Джеспера не требовалось ничего особенно сложного, в основном он бесконечно перекрашивал ткани и жидкости небольших размеров и объёмов, но подозревал, что скоро Уайлен подкинет ему задачку посложнее.
Поэтому приходилось практиковаться в фабрикаторском искусстве с постоянной тревожной мыслью, что он вот-вот облажается. Джеспер буквально никогда не тревожился из-за такого. Ну, облажается и облажается, попробует снова. Но облажаться перед Уайленом… святые, лучше бы в него стреляли.
Кстати о практике.
— Пойду я, — сказал Джеспер, хватая поднос с пустыми тарелками.
— У тебя ещё что-то есть после обеда? — удивилась Инеж. Сегодня был самый свободный день на неделе, только утренние пары, а после — блаженное ничего.
— Нет, но мне нужно заниматься.
За столом повисла гробовая тишина.
— Ожидал услышать эти слова от кого угодно, но не от тебя, — сказал Матиас.
Джеспер, честно говоря, тоже. Он буквально сам едва себе верил, но он в своё свободное время собирался пойти и практиковаться, оттачивая свои (весьма тупые, если проводить аналогию и дальше) фабрикаторские навыки.
— Раньше я бы подумала, — задумчиво проговорила Инеж, — что ты только пообещаешь пойти заниматься, а на деле смоешься куда-нибудь. Но в квартире уже буквально не осталось ничего сломанного или не изменившего свой цвет десяток раз.
Они снимали одну большую квартиру на всех, потому что в целом привыкли к причудам друг друга, а вот заставлять других людей с собой сосуществовать было бы издевательством.
— Да, — решительно кивнула Нина, — сегодня я всё утро искала своё синее платье и только через полчаса сообразила, что оно теперь красное.
Джеспер неловко усмехнулся.
— Я забыл о нём. Приду и верну всё назад.
— Не надо, — протянула Нина очень довольным тоном, — Матиасу понравилось.
Матиас смущённо отвёл глаза.
— Нина, которая разрешает трогать свои вещи, Джеспер, который упорно упражняется в фабрикаторстве, — Инеж улыбнулась, — мир сходит с ума.
— Я поверю в окончательное безумие мира, только если Каз перестанет кутаться во всё чёрное.
— Перекрасишь мою одежду — умрёшь, — заметил Каз как бы между прочим.
Джеспер вскинул руки, всем своим видом заверяя, что он никогда не пойдёт на такое святотатство.
— А насчёт влюблённости Джеса, — продолжила Нина тему, от которой, как Джеспер надеялся, они отошли, — я беру свои слова назад. Если Джес готов стать настоящим фабрикатором ради Уайлена, это не влюблённость. Это любовь. Чистое, огромное и прекрасное чувство.
— Кто сказал, что это ради него?
— Ты, — Каз демонстративно глянул на часы, — восемь минут назад.
Ах да, он пожаловался друзьям, что, если не будет вкалывать как проклятый, Уайлен поймёт, что фабрикатор из него так себе и разочаруется.
— Кто-то смог сделать из Джеса прилежного ученика, — Матиас качнул головой, — не верится.
— После такого Уайлен обязан на нём жениться, — усмехнулась Нина.
О да, ведь он лишил Джеспера чести быть главным раздолбаем группы.
Но на самом деле причина была не только в Уайлене.
— Вам просто так сложно поверить, что перед вам обновлённая и улучшенная версия Джеспера, — сказал он, вскидывая голову.
Джеспер Фахи 2.0. Джеспер Фахи, который не разочаровывает своего бесконечно доброго и любящего отца, оправдывает вложенные в него средства и ожидания, не бегает от того, что правда ему нравится. От того, кто правда ему нравится, тоже бы хотелось не бегать.
***
У Джеспера Фахи было десять минут, чтобы поглазеть на Уайлена без страха быть за этим пойманным.
В субботнее утро лаборатория была пуста и залита солнцем. Смотреть на то, как по рыжим волосам Уайлена пробегают медовые блики, действительно было наслаждением. Ещё он забавно щурился, когда лучи солнца попадали в глаза, иногда рассеянно тёр уже начавшие покрываться веснушками щёки.
Сейчас Уайлен, оставив Джеспера один на один с задачей по неорганической химии, отошёл, чтобы заняться своими научными делами. Дела эти заключались в том, чтобы смотреть в микроскоп, потом распрямляться, устало тереть переносицу, смотреть в стену, что-то записывать в лежащую рядом тетрадь. Повторять по кругу.
К слову о записях. Одного беглого взгляда на тетради Уайлена хватало, чтобы понять — он проклятый гений. В его тетрадях были одни даты и формулы. До хотя бы каких-то пояснений, даже до записи темы Уайлен не снисходил. Если ему всё же нужно было зафиксировать какие-то наблюдения бренными человеческими словами, он надиктовывал их в голосовых сообщениях. Сначала ему явно неловко было писать их при Джеспере, но вскоре он привык. Уайлен в принципе предпочитал голосовые сообщения, как и сам Джеспер, за что Каз регулярно грозился удалить его из чата, так что их переписка в мессенджере по факту не была перепиской.
И да, у Джеспера был номер Уайлена. Был чат с Уайленом. И куча коротких, но бесценных записей голоса Уайлена. Вот это был настоящий успех.
Десять минут, отведённых на созерцание Уайлена, истекали. До того, как Уайлен пойдёт проверять, кто же вышел победителем из схватки Джеспера с неорганической химией, было ещё десять минут, но за них Джеспер планировал эту схватку хотя бы начать. И святые, лучше бы неорганическая химия правда в него стреляла!
Впрочем, отвести взгляд от Уайлена сегодня было труднее обычного, и вовсе не потому что он был ослепительно красив. То есть он, конечно, был. Но кроме этого он ещё едва ли с ног не валился.
Его залипания в стену с каждым разом становились всё дольше, а действия всё рассеяннее. К тому же то, как часто Уайлен тёр глаза и зевал, тоже наводило на определённые мысли. Во многом на мысли о том, где — или с кем (нет, не думай об этом) — Уайлен провёл ночь пятницы. Не исключено, что ответ был куда скучнее, чем мог нафантазировать себе Джеспер, и всё снова сводилось к учёбе.
Джеспер попытался сконцентрироваться на задаче, у него даже начало что-то получаться, но всё же он снова отвлёкся. Когда Уайлен потянулся за новой, уже второй, банкой энергетика, Джеспер накрыл его руку своей. В самые эффективные энергетики добавляли юрду, пусть в небольших количествах она и не вызывала зависимости, но перебарщивать с ней явно не стоило.
— Слушай, может тебе прибегнуть к более традиционным способам восстановления бодрости?
— В смысле поспать?
— В смысле поспать.
Джеспер заглянул Уайлену в глаза. В том, чтобы смотреть ему в глаза, при этом почти держа за руку, было… что-то. Что-то столь же неясное, как квантовая химия.
Джеспер убрал руку, позволяя Уайлену сделать правильный выбор. Уайлен его ожидания оправдал и отставил банку энергетика в сторону. После снова рассеянно и сонно потёр глаза.
— Ты спал вообще? — осторожно спросил Джеспер, не зная, насколько этот вопрос можно считать навязчивым.
Уайлен повернулся в его сторону, прислоняясь бедром к столу. Джеспер в очередной проклятый раз против своей воли отметил, как ему идёт белоснежный лабораторный халат.
— Не знаю, — сказал Уайлен, немного подумав.
— Это как?
Уайлен снова задумался, опять потёр переносицу.
— Я, кажется, отключался в какие-то моменты ночи, но не знаю точно, не смотрел на часы.
— С тобой точно всё в порядке? — Джеспер перестал пытаться скрывать обеспокоенность, Уайлен тут же встрепенулся, заметив её.
— Всё нормально, — он потёр висок, словно у него болела голова, — это просто… неважно. Ничего страшного.
Очевидно, что бы там ни было, это не его, Джеспера, дело. Ну конечно.
— Что бы там ни было, просто иди и поспи сейчас, — Джеспер скопировал строгий тон отца, — в таком состоянии ты тут что-нибудь взорвёшь, а я слишком молод и красив, чтобы умирать.
— Это да, — рассеянно протянул Уайлен, переводя взгляд на свои записи. Было совершенно неясно, к чему конкретно это «да» относилось: ко сну, взрыву или Джесперу, но на формулы Уайлен посмотрел с некоторой обречённостью. — Я тут ещё чуть-чуть доделаю. Буквально полчасика.
— Я прослежу, чтобы ни минутой больше, — сказал Джеспер всё тем же строгим тоном.
Уайлен устало ему улыбнулся, и от этой улыбки всё внутри Джеспера кувыркнулось трижды. Хорошо, что Уайлен уже нагнулся к микроскопу, не заметив этого.
Звонок смартфона заставил его вздрогнуть и распрямиться буквально через минуту, хотя инструментальная мелодия на рингтоне была очень нежной. Уайлен нахмурился отвечая, на звонок.
— Что-то случилось?
Так не отвечают на звонки, когда всё нормально. Не такой фразой. Не таким тоном.
Как только невидимый звонивший заговорил, с лица Уайлена исчезли все следы сонливости. Зато вспыхнула тревога, переходящая чуть ли не в панику.
— Не открывай дверь, — проговорил он невероятно спокойным и ровным голосом, — не подходи к окнам, сделай вид, что тебя нет дома, и они уйдут. Я скоро приду. Всё хорошо, бояться нечего.
Уайлен говорил так, словно успокаивал ребёнка, боящегося монстра из шкафа.
Выслушав ответ, он сбросил звонок, схватил рюкзак, судорожно бросив что-то вроде «простимнесрочнонужно» и рванул к выходу. Точнее, рванул бы, если бы Джеспер не схватил его за локоть.
— У тебя явно проблемы, и я иду с тобой, — сказал Джеспер тоном, не терпящим возражений. Но Уайлен не был бы Уайленом, если бы не возразил:
— Ничего страшного, я сам.
— Если ничего страшного, тогда тем более пошли вместе, мне совершенно нечем заняться.
Уайлен вздохнул. Он явно чувствовал, как тратит на спор бесценное время.
— Ладно, только быстрее, — сказал Уайлен, совсем не как человек, у которого всё в порядке.