У Джеспера Фахи была уникальная способность нравиться людям с первого взгляда. Окей, может, она не совсем идеально сработала на Уайлена. Или сработала. Потому что в тот их первый — совершенно провальный — разговор Уайлен смотрел на Джеспера не в первый раз. А вот Марья Хэндрикс видела Джеспера впервые. И это выстрел точно в цель, никаких осечек.
Уайлен мгновенно и с неподдельной искренностью наплёл матери что-то о том, что ну да, стояли под дверью какие-то люди, мы очень убедительно попросили их уйти, и они ушли. История казалась неправдоподобной. Но Уайлен рассказал всё настолько обыденно, буднично и естественно, что Джеспер едва сам ему не поверил. Марью это успокоило, и она мгновенно переключилась на Джеспера, войдя в режим радушной хозяйки и светской леди. Поэтому Джеспер был усажен за стол, накормлен, напоен и ненавязчиво засыпан вопросами.
В смысле настолько ненавязчиво, что ещё чуть-чуть и Джеспер сам бы не заметил, как выболтал бы Марье всё и о своём первом позорном вылете из универа, и о криминальных заработках на улицах Бочки, и о безнадёжной влюблённости в Уайлена. Хотя последнее она, кажется, и так поняла.
— Значит, ты помогаешь Уайлену с его проектом, — сказала Марья, делая маленький глоток из тонкостенной фарфоровой чашки.
— Я надеюсь, что как минимум ему не мешаю, — улыбнулся Джеспер.
— Как скромно, — одобрительно качнула головой Марья, будто ставя галочку в каком-то списке. Джеспер надеялся, что это список качеств для идеального будущего мужа Уайлена. И что у него уже много-много таких галочек. — Уайлен говорил, что ты довольно талантливый фабрикатор.
Уайлен стрельнул в неё предупреждающим взглядом. И немного покраснел.
— Ох, прости, не стоило мне этого говорить, — на лице Марьи, красоты которого не тронул даже возраст, отразилось раскаяние. Тем не менее Джеспер был уверен, что её оговорка не случайна. Это она так давала понять, что на его стороне? И вроде как даёт зелёный свет на подкаты к её сыну? Или Джеспер всё придумывает? Святые, с людьми из высшего общества было так же сложно, как с задачами по химии. С отморозками из Бочки выходило проще, по крайней мере, Джеспер легко научился определять, когда тебя собираются бить.
— Я просто стараюсь соответствовать таланту Уайлена, хотя мне далеко до него, — сказал Джеспер, не соврав ни единым словом.
Марья ему улыбнулась. Улыбки у них с Уайленом были ужасно похожие, одинаково солнечно-тёплые. Джеспер надеялся, что ему поставили ещё одну галочку.
— Успехи Уайлена действительно впечатляют, не правда ли?
— Однозначно, вся наша группа не может угнаться за ним.
— Может, вы не будете обсуждать меня так, будто меня тут нет? — спросил Уайлен, мучительно краснея и отводя глаза. Кому-то явно стоило научиться принимать похвалу. Джеспер готов был заваливать Уайлена миллионом комплиментов в день до конца жизни. Ну так, чисто для тренировки.
— Но мы же хвалим тебя, милый, — удивилась Марья.
— И что? — пробормотал Уайлен, глядя в свою чашку так напряжённо, будто собирался предсказать судьбу по чаинкам. Джаспер очень надеялся, что чаинки говорят: «Твоя судьба этот длинноногий красавец, который сидит рядом».
— Если хочешь, можешь выйти, а мы продолжим, — предложил Джеспер.
Уайлен вскинул на Джеспера взгляд, полный немого возмущения. При этом пылали у него даже уши и шея, а сам он явно не мог подобрать нужных слов.
Марья засмеялась, негромко и мелодично. Уайлен мгновенно перевёл взгляд на неё, и глаза его наполнились такой искренней радостью, как у ребёнка, получившего на праздник ровно то, о чём он мечтал.
Марья смеялась. Уайлен смотрел на неё с бесконечной нежностью. А Джеспер смотрел на него, чувствуя, что вот-вот умрёт от любви.
***
— Она давно так не смеялась, — сказал Уайлен, минут пятнадцать спустя.
Марья сказала, что вот-вот начнётся еë любимое шоу по телевизору и оставила их одних. Теперь Джеспер понимал, от кого Уайлену досталось умение технично исчезать в нужные моменты.
Сейчас они стояли на просторном незастеклëнном балконе. Под ними на узенькой улочке ходили редкие пешеходы, а по каналу проплывали лодочки с туристами. Привыкшему к шуму Бочки и новых районов Джесперу здешняя тишина казалась странной, но успокаивающей.
— Хоть на что-то я сгодился, — улыбнулся Джеспер. — В смысле кроме уборки тел.
Развеселить Марью, всë-таки едва заметно нервничающую под маской радушной хозяйки, было для Джеспера делом чести.
— Ты… — Уайлен замялся, нервно поворошил волосы, — ты мне очень помог.
— Всегда пожалуйста. Если тебе надо ещё где-то постоять с решительным видом, а потом вытащить свидетелей, то…
— Я не об этом, — Уайлен улыбнулся, немного смущëнно, как показалось Джесперу. — Мне правда было спокойнее рядом с тобой. Так что спасибо за моральную поддержку. И за помощь с телами, да. Но больше за поддержку. Я на самом деле ужасный трус.
— Сказал парень, уложивший шесть человек.
— Их было пять.
— Меня ты тоже сразил наповал, но в фигуральном плане.
Уайлен усмехнулся, теперь уже с весьма ощутимой нервозностью, и устало опëрся на перила балкона.
— Я перенервничал.
— Запомню, что не стоит заставлять тебя нервничать, потому что иначе ты начинаешь швырятся экспериментальными образцами, не прошедшими должные испытания.
В этом Джеспер его понимал. Сам он от нервов частенько в кого-то стрелял. Попадал редко. Но только потому, что желание стрелять в кого-то и желание в этого кого-то попадать для Джеспера не всегда друг из друга следуют.
— Думаешь, тех пятерых можно считать за подопытных? Если да, то первая стадия испытаний у нас есть, — хмыкнул Уайлен.
Иногда его чувство юмора опасно приближалось к тому, что забавным находил Каз. При этом Джеспер всë ещë не был уверен, шутит Уайлен или нет.
— Тогда эти ребята сделали весомый вклад в науку. Настолько весомый, что завтра у меня будет болеть спина.
— У меня будет болеть всë, — кисло добавил Уайлен. — И прости. Я испортил тебе выходной.
— Шутишь? — Джеспер посмотрел на него с удивлением. — Сначала ты совершенно невероятно эффектно уложил этих придурков, потом твоя мама напоила меня самым вкусным чаем на свете, а теперь я стою на балконе с самым шикарным парнем Кеттердама, что может быть лучше?
— Без понятия, о каком таком парне ты говоришь, — Уайлен сосредоточенно смотрел на канал, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, но его щëки и уши снова пылали.
— Всë ты понимаешь, — довольно улыбнулся Джеспер. Потому что это значило, что ему наконец удалось пробиться сквозь противоподкатные чары.