Среди сумбурных сновидений, заплетающихся друг в друга, он ощутил прикосновение рук, совсем тёплых и небольших — таких рук никогда не было у его матери. Прикосновение не желало зла, убаюкивало его, помещая в самые глубокие сны, которые он не хотел покидать. Он пригрелся к этим рукам, словно только что вылупившийся птенец, и наслаждался лёгкими объятиями.

   Сновидения мягко отпускали его, лишая желанных фантазий, а спустя несколько моментов руки и вовсе покинули его. Юноша почувствовал, как он лишился чего-то важного, а затем, после долгих мгновений, он вновь ощутил себя.

   Медленно затрепетали ресницы, а тело, окутанное белоснежным одеялом, вздрогнуло от оторванного сна. Он открыл глаза, бессознательно смотря в светлый потолок какого-то знакомого храма. Зелёные акценты и неоправданно сложная архитектура… храм Сурастаны? Почему он здесь?

   Постепенно он приходил в себя, оглядываясь, чтобы рассмотреть округу.

   Он лежал на вполне удобной кровати, нагой, но прикрытый мягким одеялом. Он повернул голову, чтобы взглянуть на свою спину… Обломанные провода более не торчали из него и не вызывали тянущую боль, а на теле не было и капли крови. На спине не осталось даже шрама, кроме одной нетленной метки Электро Архонта. Как бы он не старался избавиться от неё — сжигая, вырезая клинком, маскируя — она не подчинялась и вечно сияла лёгким пурпуром, как напоминание о его истиной природе.

   Если бы не метка, юноша бы подумал, будто заново родился в мир. Вокруг тишина и яркий свет, словно он попал в залы Селестии. Может, так оно и произошло. Его деяния приняли боги, и ему было всё равно — хотели ли они наказать его, или вознаградить.

   Но о чём бы сейчас юноша не думал, его мысли стремительно ушли в бессознательное, едва он услышал знакомый высокий голос.

   — Проснулся?

   Из-за колонны вышла низкая фигура ребёнка, разодетая в белое, почти ангельское платье; на её ногах не было обуви — только сходные с рабскими кандалы, которые должны были при движении впиваться ей в стопу, но девочка совсем не обращала на них внимание.

   — Буэр.

   Он пытался понять, очередной ли это сон или какая-то злая шутка Ирминсуля. Последнее, что он помнил, это бой с Путешественником и то, что Буэр забрала у него гнозис… Зачем бы ей оставлять его в живых? Так он и сказал Буэр, пытаясь перебороть хрипоту голоса. Он не мог кричать, даже если бы захотел.

   — Почему ты не убила меня? Я же представляю угрозу твоему народу, чуть не убил тебя и Путешественника. Для Архонта Знаний ты ведёшь себя недальновидно.

   — Технически, я уже не Архонт, — улыбнулась она, подходя чуть ближе. — Я обменяла гнозисы на нечто более важное.

   Юноша даже не представлял, что может быть важнее! Сотни лет он боролся за крошечный шанс просто увидеть Сердце Бога, он искал силу, чтобы овладеть им, он ломал себя только ради того, чтобы присвоить то, что и так было предназначено ему! На что только эта богиня могла обменять гнозис?!

   — Знания.

   — Всё-таки я знал, что ты самая слабая и глупая богиня среди себе подобных. Променять свою силу, суть, на знания! Каких знаний лишено само воплощение мудрости?

   Она улыбнулась шире, но в её выражении лица не было ничего человеческого. Каждый Архонт — эгоистичное и холодное существо, сколько бы масок они не носили. Он знал, что никому из них не было дело до людей, до своего народа — он это видел множество раз. Синьора как-то рассказала ему после своей второй миссии о том, что Гео Архонт променял свой гнозис на желание от Царицы — какая глупость! Устроить такой спектакль и едва не разрушить свой народ — как Архонтов вообще могут называть милостивыми и любящими правителями? Даже Анемо Архонт оказался лишь пустышкой, Синьора забрала у него гнозис словно у младенца. Тогда Скарамучча завидовал, что его не послали на миссию — пускай его интересовал только Электро гнозис, он бы не отказался от сил Анемо. А какая глупость произошла в Иназуме! Какого чёрта Яэ Мико хранила у себя это сокровище и отдала ему, словно использованный платок?! Словно гнозис ничего не стоил?!

   Он был вне себя от ярости, просто думая об Архонтах. Будучи правителем нации, имея невероятные силы, их действия были нелогичны и смешны. Если бы он был на их месте, то ни за что бы не позволил такому произойти. Он бы защищал свой гнозис и каждого из своих последователей, если они были ему верны.

   Буэр не отвечала ему, словно знала, какой рой мыслей и чувств вертелся в голове юноши.

   — Скажи мне, юный странник, хочешь ли ты вернуть гнозис? — спросила она, когда он посмотрел в глаза Дендро Архонта.

   Как она его назвала, “юный странник”..? Сейчас он ведь даже не знает, под каким именем жить. Титулы Фатуи были для него недоступны, да и снова считать себя подчинённым Царицы он не желал. Куникудзуши — имя, которое он выбрал назло Эи, считая, что, став Электро Архонтом вместо неё, он разрушит страну, которую она построила. Теперь это имя слышалось больным напоминанием, что Электро гнозис не захотел принять его в полной мере. Он не хотел принимать то, что без устройств Дотторе он ничего не представлял из себя.

   У него не было имени. Только одно прозвище, данное ему настолько давно, что память почти стёрло эти воспоминания. “Странник”... Имя, которое он носил ещё до своей мечты завладеть миром. В те времена он лишь робко мечтал, чтобы его жизнь повернулась иначе.

   Хотел ли он вернуть гнозис сейчас?..

   Если Сердце бога не приняло его раньше, а вновь мучать себя экспериментами Доктора он тем более не хотел, то всё напрасно.

   Возможно, Эи была права. Он не заслуживает этого.

   — Какая тебе вообще разница, чего я желаю? — тихо спросил он, ведь его голос совсем сел от непривычки. Как долго он спал?

   Она опустила голову и поднесла указательный палец к губам, словно находясь в глубоких размышлениях. Очень человеческий жест. Но он не даст себя обмануть. Она не убила его по какой-то причине. Может, чтобы добраться до Фатуи? Использовать его как информатора?

   Буэр подошла ещё ближе, кладя свои маленькие ручки на плечи юноши. Он задержал дыхание и сжал кулаки, ожидая удара или очередного вмешательства Дендро энергии. Она ведь может сделать с ним что угодно — это ещё хуже, чем смерть!

   — Потому что ты — птенец. Едва выбравшись из клетки, ты возжелал вернуться назад, но она долгое время не открывалась. А затем ты смастерил себе собственную клетку и заперся там, не понимая, почему в клетке так неприютно. А выросши, тебе клетка и вовсе стала маленькой, причиняя боль.

   У неё шарики за ролики заехали? О чём она говорит вообще? Какая к чёрту клетка, какой он “птенец”?

   — Я тоже птенец, но в клетке провела очень много времени. Так много, что не могла вспомнить, каково жить вне её. Но благодаря Путешественнику и его товарищам из Сумеру, я смогла наконец-то выбраться и жить без неё.

   — Очень рад за тебя, но можешь перейти к сути? — рыкнул он. Он не понимал, зачем богиня ходил вокруг да около. — Я вижу, что ты скрываешь что-то. Прекрати свои речи о безвозмездной помощи. В чём твоя настоящая цель? Зачем я тебе нужен?

   Но она вновь проигнорировала вопрос, глубоко вздыхая и мотая головой.

   — Правда ли птенец хотел быть в клетке? — спросила она. Юноша нахмурился и открыл рот, чтобы вновь перебить Архонта. Буэр устало промычала и спросила ещё раз: — Хотел ли ты на самом деле быть сосудом Эи? Держать в себе Электро гнозис, будучи безвольным созданием? Хотел ли ты стать настоящим архонтом, если бы я не забрала гнозис? Жалеешь ли ты, что повстречал Кацураги, что вступил в Фатуи?

   — Откуда ты знаешь?! — закричал он, закашлявшись от боли в связках.

   — Пока ты был без сознания, я создавала тебе сновидения. Ты чем-то похож на жителей Сумеру, отречённый от любого сна, а поэтому мне было сложно влиять на тебя. Я помогла тебе видеть сны, но ты сам выбирал, что тебе снилось.

   — И ты видела… всё? — в ужасе прошептал он. Он ни за что бы не позволил кому-то увидеть его прошлое, особенно те дни, когда он был наивным ребёнком. Особенно моменты слабости. Особенно редкие слёзы и мольбы богам. Каким глупым ребёнком он был.

   Её взгляд смягчился.

   — Именно поэтому я и не убила тебя, как ты выразился. Я увидела родственную душу и захотела помочь.

   — Мы ни в коей мере не похожи, Архонт.

   Буэр сдалась и бухнулась на его постель, усаживаясь рядом. Слишком фамильярный жест, слишком человеческий.

   — Пожалуй, я не смогу заставить тебя доверять мне, а поэтому… — протянула Буэр, протягивая к его лбу ладонь.

   “Усни вновь, юный странник” — прозвучал голос в его голове, а затем он бессознательно упал головой на подушку, крепко засыпая.

   Но, несмотря на то, как стремительно ушло его сознание, он не потерял себя, как это произошло ранее. Он видел вокруг себя темноту, своё тело, разодетое в почти забытые одежды — белые кимоно и полупрозрачная вуаль. Буэр снова затянула его в сон?

   — Юный странник, ты знаешь, откуда приходят сны? — спросила богиня, появляясь перед ним сию же секунду.

   — Они как-то связаны с Ирминсулем? — он это прекрасно знал. Будучи Предвестником, ему досталось немало значимой информации, о которой не ведали, пожалуй, даже некоторые архонты. Юноша знал, что Буэр, пускай и ведя себя иррационально, всё же обладала невероятными знаниями. Он решил поддаться ей, но всего лишь чуть-чуть.

   — Амбиции — неотъемлемая часть существования. Каждое существо имеет цель, какой бы крохотной или великой она не была. Каждая жизнь хочет выразить свои амбиции в чем-либо.

   — И к чему ты ведёшь? — у юноши не хватало терпения выслушивать заумные монологи. Ему хватило Пьеро и Пульчинеллы на свою голову.

   — Ты такой нетерпеливый… — вздохнула Буэр, качая головой, будто укоряя непослушное дитя. — Сны и амбиции неразрывно связаны. Во снах люди мечтают о самом сокровенном, иногда боясь признаться в этом желании самим.

   Юноша сложил руки и уставился на архонта.

   — Я могу раскрыть твою амбицию с помощью Ирминсуля. Твоё сокровенное желание.

   — Моё единственное желание это обладать гнозисом.

   Пускай теперь это уже невозможно.

   — Если ты так считаешь, то я покажу. Достану информацию из глубин Ирминсуля, чтобы предсказать будущее. Но не обольщайся подобным жестом. Если в конце нашего путешествия ты изменишь своё мнение, ты должен позволить мне вмешаться в твою судьбу. Хотя, я и так зашла с ней далеко…

   Но не успел юноша спросить у неё подобности, как Буэр взяла его за руку и повела в сторону возникшего света. Переливы алого и пурпурного. С каждым шагом всё ярче проступали очертания знакомой земли островов и морей.

   — И зови меня Нахидой, юный странник, — попросила богиня, всё ещё не выпуская его руку.

   — Почему ты меня так называешь?

   — По сравнению со мной, ты словно младенец, — улыбнулась она на хмурые брови юноши. — Я не вправе придумать тебе имя, а твои прошлые легли в корни Ирминсуля как давно прошедшие воспоминания. Мне понравилось, как юный Кацураги назвал тебя. Странник... без родного дома, бесцельно скитающийся по землям. Не принадлежащий никому, кроме себя.

   Почему то, несмотря на шутливый тон Нахиды, юноше понравились её слова. Не принадлежащий никому, кроме себя.

   На пороге мерцающего пространственного разрыва она остановилась и сообщила: — Это мир, в котором ты не обрёл человечность и стал тем, что изначально хотела Вельзевул.

   Она улыбнулась ему, будто желая удачи, и своей крохотной рукой столкнула в разрыв.

   Юноша, пускай и пробыв какое-то время богом, не мог подавить свои человеческие инстинкты. Он летел вниз головой, прямиком на твёрдые камни столичной Иназумы. Пускай это был сон, но ощущение падения не отличалось от яви. Как он хотел в этот момент обладать глазом бога Анемо, чтобы бесстрашно летать по небу, а не видеть стремительно приближающийся тротуар.

   Он приземлился так, как и рассчитывал. Лицом в каменную брусчатку. Но ничего не болело. Он не хотел бы вновь падать с высоты и впадать в кому. Чтоб эту Нахиду разодрали хиличурлы!

   Он решил осмотреться, но не увидел ничего особенного выделяющегося. Обычная округа столицы, с вечно громадной статуей бывшего Архонта Электро, от которой ослепительно сияло радугой — всеми оттенками глаз бога. Значит, это недалёкое прошлое? Почему Нахида сказала, что это будущее?

   Он не хотел просить помощи у Дендро Архонта, пускай и знал, что она точно появится, едва он назовёт её имя. О чём она вообще говорила? Какое мнение он должен изменить?

   — Внимание, нация Иназумы! — воскликнул звонкий мужской голос, стоявший на пьедестале около статуи. — Сегодняшний день ознаменован тысячным глазом бога, изгнанным из страдающего от амбиций человека. Всё это никак заслуга Райдэн Сёгуна!

   Толпа стала умеренно аплодировать, вероятно, уставшая от ежедневного сбора у статуи. Юноша знал, что подобное происходило и в его время, но он не был свидетелем этих репрессий лично. Действия Эи, а точнее Райдэн Сёгуна, он считал почти детскими. Запереться от всего мира? Забирать у людей амбиции насильно? Подобное приводило только к стагнации, а поколения людей забывались в безысходности и страхе. Он бы ни за что не поступил так со своим народом, если бы был архонтом. Даже он понимал, что бог без последователей — не бог.

   — В этот знаменательный день, господа, Сёгун решил лично поприветствовать вас и дать важное объявление. Преклонитесь же перед Его Сиятельством!

   Посреди деревянной площадки появился пурпурный разлом, сочащийся звёздами и млечным путём. Из него вышла фигура в вычурных фиолетово-бордовых кимоно, но намного ниже, чем тот сосуд, которого знал юноша. Неужели?..

   Юноша издалека смотрел на своё собственное отражение, в котором не было ничего общего с ним самим. Длинные иссиня-чёрные волосы, уложенные в аккуратную причёску с заколкой. Кимоно, показывающие грудь, где в районе сердца лежал глаз бога Электро. Золотые ажурные украшения и совсем холодный, отсутствующий взгляд, почти как у Эи, когда он впервые открыл глаза.

   — Именем Сёгуна я провозглашаю нашу миссию завершенной. Последний шаг к достижению вечности — бессмертие народа.

   Голос куклы мало отличался от прошлой Райдэн Сёгун. Совсем никакого выражения. Руинные стражи Сандроне казались более живыми.

   — С этих пор каждый умерший человек будет считаться преступником. Дабы подобное не случилось в будущем, каждый гражданин обязуется обратить своё тело в искусственное.

   Какого чёрта? Он бы ни за что не сказал такое! Все идеи Эи по достижению вечности ему всегда казались смехотворными, донельзя глупыми, и недостижимыми! Ничто бы не заставило его сказать такое!

   “Верно, юный странник” — прозвучал голос Нахиды.

   Сию же секунду она появилась рядом и взяла его за руку, унося в сторону храма Теншукаку. Проходя толпу расстроенных и злых людей, он никак не мог поверить, что судьба могла повернуться так. Стать истиной марионеткой в руках амбиций Эи?.. Он пожелал бы не рождаться вовсе.

   Нахида махнула рукой и они попали внутрь храма, где уже стояла Яэ Мико и он-Сёгун. Нахида не отпускала его руку, но ослабила хват. Вероятно, прошло уже какое-то время, с тех пор, как Сёгун дал объявление. Этот мир казался сломанным и неправильным даже во времени.

   — Яэ Мико, с какой целью ты созвала аудиенцию? — очередной холодный вопрос.

   — Сёгун, позволишь поговорить с Эи? — Настоятельница храма медленно приближалась к кукле, игнорируя его враждебный вид.

   — Это нарушает установленный порядок вечности. Оказано.

   Яэ Мико остановилась в паре шагов от Сёгуна, избегая молниеносной атаки мечом, которая отсекла её короткий розовый волос.

   — Это зашло слишком далеко, Эи. Ты не можешь сопротивляться вечно.

   В следующие несколько мгновений её глаза загорелись темным пурпуром. Лисица призвала своих фамильяров, сковывая куклу молниями, а затем вытянула из туловища Сердце бога. Кукла грохнулась об пол, словно тяжёлый мешок. Более бессознательная, не представляющая из себя ничего.

   Он наблюдал, как Яэ Мико выходила из храма, а затем вновь посмотрел на безжизненное тело сосуда. Было ли оно живым вовсе?

   Нахида глубокого вздохнула, забирая внимание юноши на себя. Она вновь потянула его за собой, на этот раз куда-то в глубины храма. Всё пространство менялось и кривилось, нагромождая друг на друга причудливые картины. Юноша наблюдал за отрывками мира, который бы мог стать его родным, если бы судьба повернулась иначе. Здесь он существовал как кукла, как вместилище амбиций и целей Вельзевул. Ничем другим. У него не было даже своего имени.

   Пока Нахида провожала его сквозь длинный коридор, он заглядывал в приоткрытые двери, всматриваясь в сцены, которые никогда не произошли бы в его мире.

   Лишённая человеческих черт кукла получает гнозис от Эи. Она не плачет, не выражает радости. Идеальный сосуд для божественного дара.

   Лишённая личности, кукла не сопротивляется желаниям Эи, становясь её жалкой копией. Куклу разодели на вкус Вельзевул, приказали учиться мечу. Кукле было всё равно, она следовала эфемерной цели "вечности".

   Теперь кукла лишилась и Сердца бога. Она неподвижно лежала на низком столе в храме Теншукаку, смотря пустыми глазами в никуда.

   Сложно сказать, живое это существо или нет.

   Когда Нахида остановилась, юноша увидел очередной разлом.

   — Куда ты засунешь меня в этот раз? — буркнул он. Ему совершенно не нравилось смотреть на подобные исходы собственной судьбы. Если Архонт не врёт, то подобная участь была уготована ему с самого начала.

   Теперь он задумался, почему он — искусственный сосуд — так походил на человека. Он никогда не считал себя таковым, но и полноценным богом он не являлся. Кто он? Почему он появился на свет таким? Все эти столетия он считал, будто собственная человечность вставляла ему палки в колёса, мешала пробудить истинное божество внутри… Но если бы у него не было человеческих желаний, стремлений, то он бы не покинул Вельзевул. Он бы неизбежно стал марионеткой в её руках.

   Пускай он ненавидел свои эмоции, которые затуманивали разум, жизнь без них оказалась бы гораздо страшнее.

   — Теперь ты понял, — удовлетворённо кивнула Нахида. Когда юноша уже хотел огрызнуться, она мигом продолжила. — Но мне нужно показать тебе второй исход судьбы. Без него ты постигнешь истины.

   Юноша очень хотелось выругаться в ответ на её "истину". Вертел он эту истину на поддельных звёздах Тэйвата!

   Дендро Архонт вновь толкнула его навстречу разлому, и юноша исчез в белом свете, закрывая глаза от ярких вспышек. Он чувствовал, как стоял на твёрдой почве, и порадовался, что ему не пришлось никуда падать. Когда он наконец открыл веки, он приметил очень знакомую картину.

   Сёки но Ками, Путешественник и Буэр. Их недавняя схватка под столицей Сумеру. Странно видеть себя с такого ракурса. Он не представлял, что орудие Дотторе было настолько громадным.

   Однако от прежней ситуации вполне заметны несколько отличий. Сёки но Ками не был разрушен. Нахида пряталась за спиной Путешественника, который прихрамывал, но всё же стремился в бой.

   Юноша сквозь шум в ушах едва слышал механический звон машины и болезненные вскрики Путешественника, которого задели элементальные атаки. С каждым мимолётным ударом парень всё медленнее и медленнее вставал с пола. А вскоре и вовсе упал лицом вниз, роняя стальной меч. Буэр подбежала к нему, чтобы выплеснуть на него Дендро энергию, однако Сёки но Ками схватил её крохотное тельце словно муху, поднося к себе поближе. Он с лёгкостью забрал Дендро гнозис, скидывая на пол Буэр.

   Юноша наблюдал, как она с таким же ужасом летела вниз, как и он — побеждённый, без шанса на спасение, уязвимый настолько, что тело можно было растоптать до крови. Он помнил эти ощущения прекрасно и не слишком хотел, чтобы кто-то чувствовал себя так, пусть этот "кто-то" и Архонт. Как минимум, не Нахида. В отличие от Вельзевул, она не использовала его ради своих целей и не выкинула, едва осознав, что сосуд непригоден. Юноша надеялся, что Нахида не похожа на Вельзевул, а это всё — не один большой обман.

   Он прошёл дальше, выходя из лаборатории, и каким-то образом смог попасть к выходу из храма Сурастаны. Как же странно работали эти видения.

   Открыв массивные двери, он вышел на балкон, из которого было прекрасно видно чёрные тучи и разящие молнии. Люди внизу бегали словно муравьи, пытаясь спрятаться от грозы, но многих задевали разряды электричества, и они падали вниз. Юноша надеялся, что не замертво.

   Неужели это очередной мир, где его сознание затуманилось, а сам он лишился собственного "я"?

   — Совсем наоборот.

   Юноша повернулся к Нахиде, которая горестно наблюдала за скорбью людей и безумством Сёки но Ками.

   — Ты хочешь сказать, что это всё — моё действо? Я бы никогда не навредил своим подчинённым, только если бы они предали меня…

   — Ты сам ответил на вопрос.

   Нахида провела рукой вдоль горизонта, показывая юноше картины бесчинств новорожденного бога, крики горожан и бесчисленные попытки стражи сдержать гнев Бога.

   — Что это за чудовище?!

   — Где наша истинная Властительница?

   — Мама, почему оно разрушило наш дом?

   Сёки но Ками истреблял еретиков, посмевших отвергнуть его божественность. Всё Сумеру не приняло его как бога.

   Нахида продолжила тихим голосом: — В этом мире Доктор сумел поместить капсулу знаний почившего архонта, и поэтому твоё сознание слилось с извращённым сознанием Алого короля. Ты и вправду стал существом, похожим на Архонта, но безумие захватило тебя, едва запретные знания слились с твоей сутью.

   — И… что произошло потом? — прошептал юноша.

   — Ирминсуль не всесилен, как бы ты не считал обратное. Но, видя подобную судьбу мира, мне кажется, что Сёки но Ками осталось недолго. Тебе известен бич Селестии? В те места, где царит хаос и тьма, Хранитель порядка сбрасывает подавляющие печали. Они сковывают тьму, не давая ей распространиться, но она никогда не уйдет полностью.

   Нахида подняла руки к небу, с которого сию минуту же стало падать серебряное нечто. Громадный стержень метил прямиком на столицу Сумеру, где обосновался Сёки но Ками.

   — За богохульство и эксперименты с божественностью и тьмой всегда следует кара, — сказала Нахида, внимательно смотря на юношу, который, однако, не мог оторваться от невероятного вида.

   Юноша не увидел, чем закончилась временная линия этого мира, потому что Нахида закрыла иллюзию и привела в то место, откуда они и начали. А возможно, они и не покидали это тёмное пространство.

   Он не знал, что и сказать. А Нахида терпеливо оглядела его, побуждая говорить первым.

   Действительно ли ему была уготована подобная судьба? Быть марионеткой в руках Эи или потерять разум от безумия, чтобы навсегда почить от кары Селестии?

   — Если ты хотела переубедить меня искать силу, то это напрасная попытка…

   — Нет, всё совсем иначе. Я показала тебе миры, где ты бездумно следовал чужим желаниям.

   — Но Электро гнозис…

   — Был желанием твоей создательницы. На самом ли деле ты хотел им обладать, или просто желал то, что у тебя отобрали?

   Он… никогда не думал об этом под таким углом. Сердце бога было его неприкосновенным желанием едва ли не с самого рождения, но если божественность лишает его воли, делая из него безвольную марионетку или обезумевшего тирана, то в чём был смысл?

   Для чего он потратил всю свою жизнь в погоне за тем, что никогда бы не принесло ему счастья?

   Он не хотел думать дальше. Каждая последующая мысль отзывалась в нём болью и странным жаром в лице. Нет, он точно не заплачет, он никогда не позволит себе заплакать.

   Но что ему теперь делать?

   — Я спрошу у тебя снова. Чьё это было желание, Вельзевул или твоё?

   Вельзевул, конечно. Это всегда было только её амбицией. Она не видела в нём ничего, кроме сосуда, а поэтому хотела отдать гнозис. Но сосуд завладел человеческими качествами, уже неважно почему, и Вельзевул отбросила его, создав более совершенную марионетку.

   Он — не марионетка. Но он и не человек. И богом ему теперь не стать.

   Что он?

   — Ты изменил своё мнение, отказавшись от мучительного желания. А теперь, позволь мне помочь тебе.

   Нахида провела ладонью перед глазами юноши, вызволяя того из глубоких размышлений.

   — Я всё ещё не понимаю, зачем тебе это.

   — Ты ведь видел сам, — Архонт уставилась на него сомнительным взглядом. — Я не хочу, чтобы потом в Сумеру пришёл тиран и на нас обрушилась кара Небес.

   — Такое уже не произойдет, — скупо усмехнулся юноша.

   — Пусть так, но что ты будешь делать дальше?

   Чёрт, эта невыносимая богиня точно знала, на какие раны сыпать соль. На хмурое лицо юноши Нахида ответила ехидной улыбкой.

   — В любом случае, ты согласился на моё предложение. А поэтому, дай мне время, чтобы позаботиться о тебе. Я сделаю всё, что в моих силах.

   Юноша не слишком восторгался перспективой быть в руках Архонта и слушаться её, но до этих пор она не желала ему зла.

   Так уж и быть, он попробует. Но он очень сомневается, что из него может выйти что-то стоящее. Сейчас он больше всего походил на марионетку-Сёгуна, без желаний и стремлений.

   Единственным желанием юноши было избавиться от этой разящей пустоты внутри себя.

   Теперь, когда Электро гнозис не мог заполнить её, он более не знал, что может.

***

   Он не вспомнит момент, когда именно провалился в сон, потому что совсем скоро он проснулся в храме Сурастаны. После путешествия с Нахидой по памяти Ирминсуля он относился к миру скептически. Он считал, что Нахида опять затянула его в какой-то невероятный сон, и содержание этого сна он сторонился. Но в этот раз мир выглядел цельным и не затуманенным фантазиями. Совсем как настоящий.

   Юноша осмотрелся, не заметив Нахиды, но найдя стопку чистых вещей. Вероятно, подготовленных для него. Он выругался на Дендро Архонта, поняв, что эти чистые вещи были белоснежными и чем-то напоминали кимоно. У Нахиды совсем глупое чувство юмора.

   Не найдя ничего получше, он облачился в довольно удобные одежды и поднялся с кровати. Удивительно, но у него почти ничего не болело. Мышцы немного ныли, будто он лежал в одной позе несколько часов, но, вероятно, с победы над Сёки но Ками прошло гораздо больше времени. В храме невозможно было сказать, который был час, а при юноше не было ничего личного.

   Он совсем походил на новорожденного. Без имени, в белоснежных робах, не имея ничего своего.

   Поборов раздражение и стыд, он позвал Нахиду. Ждать её появления было неловко, просто сидя посреди зелёного храма, словно наказанный ребёнок. Но богиня не пришла на его зов. Вероятно, она была чем-то занята, или попросту не слышала его.

   Не замечая препятствий, он крадучись последовал к выходу из храма. Здесь не было ни одного стражника, лишь ветвистые пустые лабиринты белого камня. Если здесь Нахида провела пять сотен лет, он ей не завидовал. На её месте, его бы уже тошнило от обилия белого и зелёного.

   Вот показалась входная дверь и юноша решил проверить, заперта ли она. Он потянул за ручку и дверь поддалась, но была она тяжёлая и издала громкий скрип. Юноша пожалел, что вообще притронулся к ней, когда услышал глухие шаги чьих-то ног.

   — Стой на месте, — прозвучал низкий голос.

   Юноша не зря заработал место шестого Предвестника, а поэтому затылком почуял недружелюбие незнакомца и острие какого-то оружия. Юноша перестал толкать двери и те закрылись, предотвращая его побег.

   — Я — генерал Махаматра и караю преступников Академии. Также я выполняю личное поручение Дендро Архонта и обязуюсь следить за тобой.

   Юноша почувствовал, как Махаматра отставил оружие, а поэтому повернулся к нему лицом. Перед ним показался парень, едва ли выше него самого, в тёмной накидке с несуразными ушами и босыми ногами.

   — Приказ Властительницы был таков: "Проследи, чтобы юный странник не наворотил дел и не поранил себя или других. А ещё, покажи ему округу."

   Юноша подозрительно оглядел Махаматру, который ничуть не снизил градус своего недовольства, уставившись в него алыми глазами.

   — Я не осмелюсь ослушаться приказа Архонта, однако она попросила позаботиться о страннике, а не о Сказителе. К нему у меня осталось личное дело.

   Юноша знал, что взгляд этого незнакомца не предвещал ничего хорошего. Чем же он успел насолить Махаматре?

   — Не бойся, тебя не постигнет кара, которая уготована многим преступникам из Академии, — протянул он холодным тоном, пряча копьё за спину.

   — И чем же я обязан тебе? — фыркнул юноша.

   В глазах незнакомца мелькнула ярость, но странник не отвёл взгляд.

   — Не знаю, помнит ли такой высокомерный Предвестник всех своих жертв, но один из них — мой дорогой друг, который был серьёзно ранен из-за твоих молний.

   Юноша не имел и малейшего понятия, о чём он. Он припоминал, что призывал шторм незадолго до битвы с Путешественником, но не знал, что они могли поранить кого-то. Он вызвал грозу, чтобы запугать Путешественника и покрасоваться своим новообретённым могуществом.

   — Из-за твоей надменности Тигнари пришлось терпеть невыносимую боль. Даже сейчас он не полностью отошёл от удара, и я даже не могу притронуться к нему, обладая Электро глазом бога…

   Последние слова Махаматра почти прошептал, склонив голову. Странник заметил, как дрожали его губы.

   — Если ты считал, что будучи богом, ты мог избежать кары, то ты ошибаешься!

   Впервые за долгие столетия, он ощутил подобие настоящего страха. Сейчас у него не было ничего, кроме белоснежных одежд. Ни оружия, ни божественных сил, его тело весьма ослабло после долгого сна. Он был беззащитен, как младенец. Этот парень мог сделать с ним всё, что угодно.

   Махаматра подошёл к нему почти впритык, прислонив странника к каменной двери. Несмотря на похожее телосложение и отсутствие у него в руках орудия, генерал пробудил в нём страх. У юноши задрожали руки, а сам он пытался понять, как избежать его ярости. Но всё напрасно. Никто не мог ему помочь сейчас. Он ненавидел свою слабость.

   — На колени.

   Поджав губы, странник опустил взгляд. Он никогда не опускался на колени, только перед Царицей, давая ей ложную клятву. Он не опустится на колени перед каким-то смертным!

   — Я повторять не буду.

   Ноги юноши ослабли без его ведома, и он грохнулся на одно колено почти не сопротивляясь.

   — Сначала извинишься передо мной, а затем лично перед Тигнари.

   Юноша ощутил, как лицо покраснело от ярости и стыда. Какое унижение. Ему было невыносимо.

   — Прошу… — его голос хрипел и был едва слышен.

   — Громче, — Махаматра сложил руки и присел рядом с ним, но не опустился на один уровень. Всё ещё выше него.

   — Прошу прощения! — зашипел странник, хмуро уставившись на Махаматру в ответ. Он впился ногтями в свои ладони, сдерживая злость.

   Юноша ждал, что незнакомец начнет издеваться над ним ещё больше, пользуясь своей силой и отсутствием Нахиды, но на его совсем не искренние извинения Махаматра ответил довольным кивком.

   — Думаю, от тебя большего и не дождешься.

   Следом странник совсем опешил, ведь Махаматра подал ему руку, спустив капюшон и открыв ему свое мягкое и совсем не злобное лицо.

   — Представлюсь ещё раз. Я Сайно. Властительница попросила меня позаботиться о тебе, странник.

   — И это всё? Разве ты не хочет отомстить мне? — он неверяще переспросил, но всё же принял руку и поднялся на слабых ногах.

   — Конечно хочу, но я хотел отомстить Сказителю, которого уже нет. Странник не сделал пока ничего такого, за что его можно было покарать. Но, — улыбнулся он совсем мягко, но вместе с тем и жутко. — Попробуешь навредить Тигнари снова, тебя не спасёт даже милосердная Кусанали.

   Затем Сайно повёл юношу в сторону города. Странник пытался держаться от Махаматры подальше, но тот не отводил от него глаз. За долгое время юноша не сказал и слова. Он так и не понял, куда глава матр повёл его, но послушно шёл следом, пока они не спустились в нижний ярус города, где, по всей видимости, проходил какой-то праздник.

   В последний раз, когда он был в городе, юноша и не всматривался в детали столицы — город как город, ему то что? Тогда любое отвлечение от его грандиозного плана казалось напрасной тратой времени, а поэтому он даже и не замечал мир вокруг себя.

   Сумеру был огромен, столица жила по незнакомым юноше правилам. Дерево, на котором был основан город, высилось почти к самой Селестии, тёмная листва перекрывала жару и дожди. Ветвистые пути и винтовые лестницы уносили людей в свои спрятанные дома и кофейни. Запах свежего кофе и выпечки летал по улицам.

   Странник на секунду останавливался, чтобы осмотреть очередную находку — причудливо одетого лавочника или танцовщицу, а Махаматра не обращал внимания на то, как он крутил головой во все стороны. Вероятно, посмеиваясь про себя.

   Люди смотрели на него в ответ — кто-то махал и приветливо улыбался, продавцы зазывали к себе, детишки убегали или дразнили в ответ (юноша точно НЕ показывал им язык, когда те назойливо показывали на него пальцем), а остальные попросту кидали ответный взгляд. Без формы Фатуи и известного титула Сказителя люди видели в нём своего собрата. Но от этих чистых взглядов юноше стало не по себе: он накинул капюшон, защищаясь от мира. Ему очень не хватало своей шляпы. Но она, как и форма Фатуи, как и его прошлые имена, была утеряна и никогда не вернётся в былом виде.

   Когда он в последний раз просто гулял? Осматривал окрестности не для боя, а просто для удовольствия? Смотрел на людей не для того, чтобы найти информатора, а потому что на самом деле был заинтересован их живой фигурой? Едва ли он вспомнит. Вероятно, это было задолго до того, как Пьеро назначил его Предвестником.

   Неужели Нахида хотела показать ему жизнь своего народа? Похоже на то.

   Генерал Махаматра неспешно вёл его к краю города, где он остановился.

   — Куда мы пришли? — спросил странник, сбрасывая капюшон, когда заметил, что в округе стало безлюдно.

   — Властительница попросила, чтобы я показал тебе окрестности. Выбирай, куда последуем дальше.

   “Я даже не знаю Сумеру, чтобы сделать выбор” — цыкнул про себя странник, но, смотря на табличку с направлениями, решил выбрать наугад. Порт Ормос он видел совсем мельком, когда приехал на корабле с Иназумы. Было бы неплохо посетить его. Но не успел странник сообщить о выборе Махаматре, как к тому подбежала неуюклюжая зеленоволосая девочка с луком наперевес, что-то невпопад тараторя.

   — Коллей, сначала успокойся и скажи, что произошло, — остановил её Генерал, кладя ей руку на предплечье.

   — Мастер Тигнари… — она глубоко отдышалась. — Мастер Тигнари пошёл в одиночку справиться с оставшимися зонами увяданья и я не смогла его разыскать!

   — Почему вы отправили его одного?! — крикнул Сайно, пугая бедную девушку.

   Странник наблюдал за ними без особого интереса, но, услышав знакомое имя (из-за которого ему пришлось унизить себя), он навострил уши. Что ещё за зоны увядания?

   — Мастер соврал, что пойдёт за лекарством, а у меня и так дел б-было невпроворот и вот… — засмущалась Коллей.

   — У вас вообще не было свободных людей, чтобы ему не пришлось всё делать в одиночку? — сказал генерал уже гораздо более спокойным тоном.

   — Почти все отправились на охрану территорий. В последние недели участились нападения плесенников, а ещё мастер Тигнари сообщил о нескольких лагерях Фатуи на границах…

   — Коллей, веди к месту, где в последний раз вы его видели.

   Во время их разговора странник игрался с ногтями и не особо внимательно слушал, а поэтому не заметил, как Махаматра схватил их с девушкой за руки и повёл куда-то в сторону лесов.

   — Не тащи меня! — возмутился юноша. — Почему я должен идти за вами?

   Генерал повернулся к нему и окинул пристальным взглядом.

   — Я отвечаю за тебя, а поэтому не хочу, чтобы ты улизнул куда-нибудь, пока я на задании.

   “Да куда я денусь?” — хотелось спросить юноше, но вместо этого он ответил:

   — А я то тут причём?

   — Эта ситуация произошла и по твоей вине. Поможешь мне и заодно искупишь свой недавний грех, — возвышенно ответил генерал. Неужели он всегда так драматично разговаривает? Жуть какая.

   Махаматра наконец-то отпустил их с Коллей и втроём они последовали вглубь леса к месту Зоны Увядания. Странник так и не понял, что это за зона такая, ведь местность выглядела вполне обычно, разве что цветы и деревья казались какими-то чахлыми, да не было зверей, даже щебетания птиц.

   Затем, когда выяснилось что здесь ничего нет, Коллей села на корточки и подняла с земли странный белый цветок.

   — Это лекарства, которые должен был забрать Мастер Тигнари. Но куда он пошёл после?..

   Странник безутешно пытался занять себя чем-то, а поэтому стал рассматривать другие цветы, уже целые. Красивые. Вкусно пахнут. Больше он сказать не мог, потому что не разбирался в них, да и любоваться цветами повадно для ботаников и девушек, а не для него. Он ещё несколько минут бездумно пялился на флору Сумеру, пока не услышал болезненно знакомый звук.

   — Осторожно! — крикнул странник.

   Две головы обернулись на его крик. Беловолосый генерал мигом понял предупреждение и схватил девушку за пояс, чтобы укрыть от огненного снаряда.

   Из-за заросших кустарников вышла группа Фатуи. Два застрельщика, зеркальная дева и электро и анемо молотобойцы. Обычная исследовательская группа. Вероятно, про их лагерь говорила Коллей. Но юноша не мог понять с какой целью их направили сюда. Дотторе покинул Сумеру, а насколько странник был осведомлён, в стране не планировались операции. Не может же быть, что Фатуи прислали по его голову?

   — Только этого не хватало, — цыкнул Сайно.

   Махаматра призвал копьё и понёсся в бой, сразу же ранив одного из застрельщиков. Уворачиваясь от неповоротливого молотобойца, Сайно делал разительные выпады. Нехотя, но странник признал, что этот низкорослый генерал вполне добротный воин. Однако, даже превосходный боец не справится с толпой противников.

   Сейчас странник настолько же беспомощен, что и ребёнок — его физические навыки никогда не были на величине (он физически не мог стать сильнее — нечеловеческое тело ограничивало наращивание мышц и веса), вместо этого он тренировал рефлексы и молниеносные удары. Однако он не практиковался уже очень давно, а поэтому тело, пролежавшее в коме не одну неделю, было словно деревянное чучело. Непослушное и неродное.

   В руках он не держал оружие месяцами, а поэтому, когда он заметил краем глаза водяные переливы зеркальной девы, он решил, что на этом и закончится его короткое перерождение.

   Но за его туловище схватилась хрупкая девушка и потянула вниз, уворачиваясь от удара гидро энергии.

   — Т-ты не поранился? — прохрипела она, очевидно, сама не находясь в лучшем физическом состоянии.

   — Следи за Фатуи! — бросил он, спихивая девушку с себя.

   Коллей достала свой несуразный лук и сделала несколько неудачных выстрелов — зеркальная дева с лёгкостью телепортировалась от них и заняла ещё более неудачное для них положение. Она спряталась в листве кустарников и телепортировалась из их поля зрения, едва Коллей могла её опознать.

   Коллей была слишком неуклюжа для битвы скорости, а странник не мог ничего противопоставить врагу.

   Он резко втянул воздух и встал рядом с девушкой, направляя её оружие по периметру зеркальной ловушки фатуи. Коллей заметно смутилась близости, но позволила юноше управлять луком. Девушка зарядила стрелы с помощью Дендро глаза бога и выстрелила прямиком в бедро зеркальной девы, которая закричала от боли и упала на колени.

   К тому времени, как они вдвоём обезвредили одного противника, Сайно расправился с остальными. Разумеется, подумал странник, что генерал никого не убил. Вся исследовательская команда Фатуи лежала без сознания и в ярком мерцании молний. Сайно увидел, как странник был неправомерно близко к Коллей и нахмурила, а затем заметил раненную зеркальную деву.

   — Коллей, ты не поранилась? — спросил он, тревожно осматривая девушку.

   — Нет, — она покачала головой и улыбнулась. — Всё в порядке! Этот парень мне очень помог.

   Странник фыркнул на подобное прозвище. “Парень”? Да она хоть подозревает, что он старше её прапрапрабабушки? Казалось, Махаматра также нашёл иронию в её словах, но решил не поправлять девушку.

   Затем Махаматра громко свистнул, и спустя минуту на месте появился мужчина в глубоком капюшоне, становясь перед низким генералом на колено (их рост не слишком отличался даже так). Сайно тихо сообщил ему что-то, а затем матра пошёл в сторону Фатуи.

   — Это уже не наши проблемы, нам стоит найти Тигнари, — пробубнил он, скорее для самого себя. Но странник услышал это и решил возразить.

   — Разве не проще спросить Фатуи об этом? — он поднял бровь. — Глупо оставлять такую хорошую наводку.

   — Откуда им знать? — проморгалась Коллей, не вникая в смысл его слов.

   — Фатуи не нападают просто так, особенно из засады. Они следили за нами некоторое время, а затем увидели в нас угрозу.

   — Может, просто тебя узнали, — фыркнул Сайно.

   — Невозможно, — вернул любезность странник, фыркнув в ответ. — Да и к тому же, у них должен быть лагерь неподалёку, они точно видели вашего Тигнари.

   Сайно не нашёл, что возразить, и позволил страннику поговорить с Фатуи. Неудивительно, но те не узнали Сказителя. Редко кто мог увидеть его неприкрытое лицо, а эта исследовательская группа создана недавно — он не имел чести тренировать этих молокососов, а значит те и не могли увидеть его нигде.

   — Где вы спрятались? — протянул странник. Фатуи молчали, прожигая его холодными взглядами. Отчего-то внутри юноши загорелся гордый огонь, шепчущий, что их стойкая выдержка — это его заслуга.

   Фатуи не отвечали ему и здесь уже вмешался Махаматра, используя излюбленные приёмы Электро глаза бога. Он не слишком издевался над зеркальной девой, по всей видимости, сдерживаясь перед этой Коллей. Интересно, в каких они отношениях? Эта девушка выглядит совсем слабой, чтобы быть матрой, не похожа на сестру и слишком молода, чтобы быть любовницей. Но этот генерал явно видит в ней близкого человека.

   Странник нашёл и запомнил его слабость. Это было заложено в нём инстинктивно. Искать рычаги давления на людей, чтобы защититься самому.

   Сайно выбил часть информации, перед тем как зеркальная дева попыталась откусить язык. Довольно умная дама, кивнул странник, она научилась хорошим приёмам. Но всё же выдала часть важной информации — их база находилась под самым высоким деревом на соседнем холме. До него было недолго, а поэтому странник был уверен, что этот потерянный Тигнари был рядом.

   Втроём они шли по сырой тропе вдоль реки, пока не забрели вглубь чащи. Появились несколько неплохо скрытых палаток, завешенных пальмовыми листьями. Изнутри лагеря были слышны переругивания второй группы Фатуи. Когда они заняли выгодную позицию, скрываясь от врагов, странник заметил причудливого парня с огромными ушами и ужасной причёской. Он сидел со связанными руками и опущенными ушами, источая недружелюбие. Это — Тигнари? Странно видеть человека, которому принёс вред, и на самом деле чувствовать какую-то вину. Но нет, он никогда не чувствовал вину за свои поступки — вероятно, это была не вина, а жалость. Он не хотел вредить попусту не заслуживающему этого человеку.

   Когда он пырнул генерала в бок, чтобы тот обратил внимание на пленника, взгляд Махаматры затуманился. Он мигом вышел из укрытия и напал, не дожидаясь более удобного манёвра. Далее странник даже не знал, как описать происходящее — генерал не доставал своё копьё, вместо этого его тело окутали всполохи электричества и тёмной энергии, а его верхняя часть тела обернулась печатями и пурпурным скелетом. Вместо маленьких рук появились огромные когти, а на место ажурного головного убора — маска животного.

   Махаматра безжалостно напал на оставшуюся кучку Фатуи, которые даже не успели схватиться за оружие, но уже пали, окровавленные, едва живые.

   Странник оглядел Коллей, считая, что та испугается и убежит в страхе, но девушка сама цепко схватилась за оружие, будто бы сдерживая порыв последовать за генералом. Возможно, он ошибался насчёт неё.

   Когда Сайно расправился с Фатуи за считанные секунды, за ним наконец последовала Коллей, подбегая к связанному силуэту парня с ушами. Странник не слышал, что те говорили, но по жестам и выражению лица Коллей понял, что с ним всё в порядке и что зря генерал устроил кровавую расправу. Махаматра хотел было разорвать верёвки и помочь другу подняться, но словно боялся прикоснуться к нему. Вместо этого о Тигнари позаботилась Коллей, подхватывая своего мастера и помогая встать. Генерал стоял очень близко к ним и очевидно жалел, что не мог дотронуться до Тигнари.

   Для юноши это казалось забавным, этот контраст между хладнокровным матрой и вспыльчивым парнем, который так робко стоял рядом со своим другом. И этого Махаматру он боялся в те секунды, когда тот заставил его извиниться? Этого карлика, который едва ли сдерживается чтобы не скакать вокруг этого ушастого ботаника как щеночек?

   Уже вчетвером они дошли до Гандхарвы, где Сайно должен был покинуть их, чтобы доложить в Академию о действиях Фатуи. Он оставил странника в деревне под присмотром рейнджеров, проще говоря, отдавая его в руки Тигнари и Коллей. Юноше было не в радость сидеть под их напористым взглядом, словно он какая-то крыса для экспериментов, но он должен признать, что в компании этой стеснительной девушки и прямолинейного учёного было спокойнее, чем с генералом, который очевидно хотел выпустить ему кишки.

   Когда настал ужин, странника тоже позвали к столу. Он проходил в тишине. Коллей нервно смотрела на свою тарелку с Тахчином и боялась поднять взгляд. Тигнари преспокойно пил чай и иногда подёргивал ухом, когда в деревне лаяла собака или за окном смеялись рейнджеры. Страннику не нужно было есть, но сидеть и пялиться в остывающую еду было скучно, а поэтому он решил попробовать местные блюда.

   Тахчин оказался неплохим, но слишком отличным от еды к которой он привык в Снежной и Иназуме.

   Когда Коллей доела свою порцию, она искромётно поблагодарила Тигнари за ужин и резво убежала из дома, даже забыв свой деревянный лук.

   Тигнари и странник молчали ещё очень долго. Учёный бесстрастно потягивал чай и не обращал на него никакого внимания. Юноша разозлился из-за подобного равнодушия и, уже не выдержав удушающей тишины, внезапно спросил:

   — Разве ты не зол на меня? За то, что я ранил тебя молниями?

   Тигнари дёрнул ухом и открыл один глаз, а затем посмеялся.

   — Если бы я злился на каждого плесенника или тигра, которые царапали меня, то покраснел бы от злости и умер от переизбытка эмоций.

   Он что, всёрьез сравнил божественную кару с раной от неуклюжего плесенника? Его, почти состоявшегося бога, с каким-то лесным зверем?

   — Сайно мельком рассказал мне о твоих делах. Право, я даже не подозревал, что меня затронет ярость самого Предвестника, — фыркнул Тигнари, ставя чарку с допитым чаем. — Но увы, я уже разозлил другого Предвестника, а поэтому я буду крайне благодарен, если ты не станешь вновь кидаться в меня молниями.

   Странник нахмурился и бездумно кивнул на его слова.

   — С каких пор Предвестники стали так озабочены ботаниками из Сумеру? — спросил он, не особо веря словам ботаника.

   — Наверное с тех пор, когда я занялся лечением Хайпасии. Внезапно, эта странная девушка заинтересовала сразу двух высших офицеров Царицы. Даже не представляю почему.

   — Хайпасия? — встрепенулся странник, услышав знакомое имя. Он почти позабыл о ней, о своём первом последователе. Он ведь обещал встретиться с ней. — Что с ней случилось?

   Если Тигнари и был удивлён его внезапным возбуждением, то никак это не показал.

   — Когда она впервые упала в глубокий обморок, я всерьёз занялся её лечением. Сначала я посчитал, будто она схлопотала отравление от своих же благовоний, но даже когда она лежала в лазарете Пардис Дхяй, Хайпасия продолжала терять сознание, казалось, без особой на то причины, — Тигнари сделал паузу, осматривая юношу перед собой сомнительным взглядом. — Теперь-то я знаю почему, но это не отвечает на вопрос, почему же ей заинтересовался Доктор Предвестников.

   Проклятый Дотторе, и что только ему понадобилось от его Хайпасии?

   — И где она сейчас?

   — Под моим присмотром, — беззаботно бросил учёный, наливая очередную чашку чая. — Ты ведь не думал, что я так просто пущу тебя к ней?

   “Больно хотелось!” — мигом подумал странник, однако в глубине души, пусть он сам не захочет это признать, он бы хотел увидеть Хайпасию вживую. Всё же она стала первым человеком за долгие столетия, который не отказался от него.

   — Но, — сделал драматическую паузу Тигнари. Странник уже ненавидел его манеру говорить. — Если поможешь мне и докажешь свои чистые намерения, я пущу тебя к ней. Она уже пришла в себя, пускай и не может покинуть постель.

   — И что я должен делать? — устало прорычал юноша.

   Сколько можно уже всем что-то доказывать?! Быть Предвестником было намного проще. Если ты что-то хотел — оно было уже перед твоими ногами, а если кто-то возмущался, то сразу же получал кулак в ребро. Сейчас же если бы он провернул это вновь, юноша был уверен, что утром бы не открыл глаза, и его бы нашли с копьём в глотке.

   — Всё просто. Пока не вернулся Сайно, будешь выполнять обязанности младшего рейнджера. Коллей научит тебя.

   Тигнари вышел из-за стола, бросил в его руки деревянный лук и выпроводил из своей лачуги в сторону дозорной башки. В его глазах читалось: “Если хочешь сбежать, вперёд, но от Сайно будешь убегать в одиночку.”

   Нехотя, но он согласился. Он посчитал, что раз делать ему было нечего, можно было бы и поразвлечься. Махаматра же не задержится надолго?

***

   Прошло три дня. Разумеется этот низкорослый генерал где-то запропастился! Странник едва сдерживался, чтобы на самом деле не сбежать куда-то вглубь леса, когда Коллей спускала с него взгляд, но он тут же вспоминал, что, по сути, ему совсем некуда было идти, а последний шанс увидеться с Хайпасией он не потеряет.

   Бог прислуживает ради того, чтобы встретиться со своим подчинённым! У судьбы невероятно глупый юмор.

   Эти дни Коллей жалела его. В обязанности младшего рейнджера входит почти то же, что и в обязанности младших Фатуи. То есть, быть на побегушках у старших офицеров и делать все грязные дела. За эти дни он успел порезаться кухонной утварью, когда он помогал готовить завтраки (Коллей выгнала его из кухни и сказала просто мыть посуду), облиться водой, когда он схватил полугнилой бочонок для стирки (Коллей устало вздохнула и помогла ему убраться), стать жертвой нападения плесенника при сборе лекарств (Коллей дала ему свой платок, чтобы он чихал пыльцу не в свою руку).

   Даже без неодобрительных слов Коллей и Тигнари он знал, что рейнджер из него мягко говоря так себе.

   Но это не освобождало его от обязанностей, несмотря на его неуклюжесть. За долгие века службы в высших чинах Фатуи он разнежился и привык к тому, что бытовые дела за него делают другие. А те невероятно старые времена его бытности несмышлённым мальчиком в Иназуме уже почти позабыты. Он и вправду не вспомнит, когда в последний раз стирал свои вещи или готовил кому-то ужин.

   Коллей, на удивление, оказалась очень терпеливым учителем. Вероятно, девочка была рада тому, что в кое-то веке была для кого-то авторитетом. Странник знал этот горделивый взгляд, когда твоё наставничество приносило плоды. Он и сам едва не вскружил голову, когда обучал своих первых новобранцев.

   Спустя какое-то время он заметил, что Коллей будто бы перестала изображать перед ним дружелюбие. Она устала от сюсюканья за ним? А возможно, Тигнари сообщил ей о настоящей личности её нового напарника. В любом случае, девушка не проявляла свою ненависть открыто, и странник был ей благодарен. Она оглядывала его задумчиво, но никогда ничего не упоминала, просто болтая ни о чём. Странник бы не выдержал часы удушающей тишины, пока они собирали грибы на границе леса.

   Проходили дни, и он уже почти привык к подобной обстановке. Очередное задание от Коллей и Тигнари уже не казалось унизительным и долгим, а многие из них пришлись ему по вкусу. Он бы никогда не подумал, что копаться в растениях будет настолько успокаивающе. Порой он сидел часами и распределял лекарства по корзинкам, отделяя сорняки от качественных трав, пока не наступал закат и Коллей не приходилось махать перед ним ладонью, чтобы странник пришёл в себя.

   Иногда Коллей почти не говорила с ним, иногда она говорила очень много, но в целом ни о чём — о растениях, о том, какие животные обитают в Сумеру, или о новых людях, которые приходили в деревню. Со временем юноша перестал видеть в этом одну сплошную навязчивость и часто даже прислушивался к девушке.

   Но однажды, спустя около десятка дней их совместной рутины, Коллей заговорила о кое-чём другом.

   — Ты же знаешь Доктора? — спросила она тихим голосом, когда они патрулировали окрестности леса.

   — Дотторе? — злобно фыркнул он. — Как бы я не хотел, но знаю.

   — Когда я была маленькой, мои родители узнали, что я больна Элеазаром. Они посчитали, что я потерянный случай… — стала рассказывать она, но тут же засмущалась и стала тише. — Извини, извини, не думаю, что ты хочешь слышать мою сопливую историю.

   — Говори, — вздохнул он и присел у пенька. — Если это связано с Дотторе,я не против. Хотелось бы узнать, скольким ещё людям он сломал жизнь. Паршивый пёс.

   — В этом ты прав… — грустно посмеялась Коллей. — Я попала в его руки ещё ребёнком и надо мной ставили эксперименты. Я считала, что смогу преодолеть болезнь, но Дотторе не только не излечил меня, но лишь сделал хуже. Я считала, что если вытерплю, то смогу стать полноценной, не больной девочкой.

   Невероятно знакомо. Но странник не решился перебить её.

   — Если бы не помощь Эмбер, мастера Тигнари и господина Сайно, я бы никогда не стала такой, какая я сейчас, — девушка неловко, но открыто рассмеялась, почёсывая голову. — Ты наверное не поверишь мне, но совсем недавно я бросалась на людей и откровенно хотела причинить боль, а то и… убить.

   Смотря на абсолютно безобидную девушку перед собой, странник точно бы не подумал о таком.

   Коллей замолчала и присела рядом с ним на зелёную траву. Они молчали некоторое время.

   — Только с годами я становилась спокойнее, когда поняла, что теперь мне ничего не угрожает. Что вместо страшных учёных у меня есть друзья в деревне, что вместо холодного пола больницы у меня есть собственная тёплая кровать. Пускай не сразу, но я научилась жить со своей болезнью. Я не могла делать многие вещи, не могла работать полноценным рейнджером, как я мечтала. Но даже так, мастер Тигнари научил меня всему, что мог. И я очень благодарна, что он увидел в жестокой девочке настоящую меня. Вероятно, тогда даже я не знала, что во мне был человек.

   Странник слушал Коллей со всем вниманием, на которое был способен. Он даже не подозревал, что она настолько похожа на него.

   — Кхм, я это к чему, — смущённо прокашлялась она и стала играться с краем своего плаща. — Я мечтала стать рейнджером и никогда не думала, что моя мечта сбудется. Элеазар исчез не без помощи Итера и Властительницы Кусанали, и теперь я могу делать почти всё, что раньше не могла. А поэтому, я думаю, пускай у тебя и страшное прошлое, ты всё ещё можешь изменить будущее.

   — Ты ведь даже не знаешь меня, — спокойно заметил он, складывая руки на груди.

   — Ты прав. Но я чувствую, что могу тебя понять. В-возможно, я была не права?! — ужаснулась она.

   — Нет. Наверное, всё же права, — улыбнулся он. Не злобно, не натянуто. Просто слабо улыбнулся.

   Странник не пояснил свои слова, а Коллей потеряла нить разговора от смущения. Юноша покачал головой и поднял забытую корзинку с грибами. Они продолжили патруль в уютной тишине.

   Коллей разделяла с ним судьбу брошенного и истерзанного ребёнка, однако ей повезло — в самый нужный момент к ней пришли люди, которые увидели в ней не монстра, а обычную девочку. Ему не повезло. Странник даже не знал, насколько было бы справедливо плакаться о потерянной возможности.

   Как бы изменилась его судьба, если бы люди не бросили его? Если бы Кацураги не казнили, а тот мальчик с Татарасуны не умер от болезни. Стал бы он Предвестником? Возжелал бы гнозис и стал бы богом?

***

   Сайно вернулся спустя три дня после этого разговора и был невероятно удивлён, увидев странника за стиркой.

   — Что произошло, пока меня не было..? — спросил генерал, садясь за стол с Тигнари и поражённо наблюдал за тем, как бывший ужасающий Предвестник пытался отстирать пятна от травы на своей одёжке.

   — О, многое, мой дорогой друг, — язвительно посмеялся Тигнари. — Но скажи мне на милость, разве “я вернусь очень скоро” соотносится с твоим двухнедельным отсутствием? Повесить мне на шею своё важное задание и сбежать, сверкая пятками?

   На лице ботаника появилась совсем недобрая улыбка, которая заставила сурового Махаматру вздогнуть.

   Очень скоро Коллей и странник наблюдали за тем, как Махаматра таскает на спине невероятно тяжёлые ящики с травами и грибами, которые они запасали последние две недели. Странник похвалил себя за то, что не переступал дорогу этому страшному учёному.

   К вечеру Тигнари сообщил ему, что сможет встретиться с Хайпасией, но только под его присмотром. Он увёл юношу в дальние дома Гандхарвы, где лежала девушка. Она спала — вероятно, вымотанная за день, и странник не решился её будить. В комнате было сыро и душно после жаркого дня, но девушка была накрыта толстым одеялом и дрожала — от страха ли или от холода.

   Он подошёл поближе, осматривая Хайпасию. Он совсем не так представлял её, но смотреть на свою первую (и, вероятно, последнюю) последовательницу было необычно. Этот чужой человек, и видел историю всей его жизни? Этот чужой человек, и принял его всецело?

   Какое-то время он просто наблюдал за её часто поднимающейся грудью и тихим сопением и уже решился уйти, как услышал шуршание постели. Хайпасия приподнялась на локтях и несуразно широкими глазами смотрела за ним.

   — Бог, о мой Бог! — благоговейно шептала она. — Это мне снится? Вы пришли ко мне вновь?

   Но теперь, слыша эти слова от девушки, странника более не захлёстывала гордость и довольство. Теперь эти слова навевали горечь несбывшихся мечт.

   — Да, ты спишь, Хайпасия. Выздоравливай и забудь обо мне, — приказал он.

   — Но как я могу забыть о вас? Я же ваш первый последователь! — она стала метаться по кровати в попытках встать, но Тигнари сдержал её и усадил обратно на постель. Хайпасия даже не заметила учёного, устремляя взгляд только на своего бога.

   — Поэтому я и прошу тебя забыть. Живи как раньше, такова моя воля.

   Хайпасия хотела протестовать его слова, однако она не могла высказать это перед своим богом. Сильные эмоции вымотали её, и вскоре девушка опустилась на подушку и заснула. Тигнари ничего не сказал ему в ответ и они покинули комнату.

***

   Все эти недели он не видел снов. Он просто ложился в кровать, чтобы восстановить энергию после дня трудоёмкой работы, и просыпался с первыми лучами солнца и щебетанием птиц. Но этой ночью он проснулся во сне, замечая уже знакомую фигуру богини.

   — Наконец-то решила проведать меня? — фыркнул он, но беззлобно, скорее просто чтобы раззадорить Нахиду.

   — Я приглядывала за тобой всё это время, не волнуйся, — улыбнулась она. — Но дела архонтов неотложны, поэтому я не могла прийти лично. И не могу сейчас.

   — И что это за дела такие?

   — Вскоре увидишь, а пока... — она подошла ближе, схватив его за руку. Юноша хотел увернуться от её прикосновений, но они не были такими омерзительными, как он ожидал. — Почему ты отказался от Хайпасии? Разве ты не желал, чтобы она стала твоим самым преданным последователем? Эта девушка без ума от тебя, ты бы мог заставить делать её всё, что угодно.

   Разумеется странник не был слеп и увидел почти безумную озабоченность Хайпасии. Но именно она и заставила юношу дважды подумать. Он лично знал, что озабоченность мечтой — человек ли это или предмет — не принесёт счастья, и лишь захватит человека в клетке своих же желаний. Он не хотел, чтобы кто-то обрёк себя на такое.

   — Я хочу, чтобы она жила своей жизнью. В любом случае, Сёки но Ками больше нет. Её бога не существует. Так пускай она и живет, как прежде.

   Нахида посмотрела ему в глаза и широко улыбнулась. В её взгляде виднелись искры довольства и радости. А затем она повела его за руку куда-то вдаль, насылая приятные сны.

   Теперь ему снились леса Авидьи, толстые лианы и цветущие лотосы, шустрые тигры и надоедливые птицы. Нахида всё это время была рядом, прогуливалась с ним по лесам, и не произнесла и слова.

***

   Наутро Сайно забрал его к себе, подгоняя собраться в дорогу.

   Удивительно, но теперь странник не мог просто уйти и не обернуться назад. Теперь у него было (пусть и временное) жилье, робы рейнджеров, которыми с ним добродушно поделился местный юноша, кинжал для среза растений и самозащиты, и справочник ботаники, подаренный Тигнари, потому что “Ты слишком глуп, чтобы разбираться в сложной флоре Сумеру, а поэтому собирай лекарства по справочнику и только попробуй потом принести мне сорняк.”

   Теперь у странника были свои вещи, которые он мог забрать в дорогу. А ещё, ему было с кем попрощаться.

   Перед уходом он кивнул Тигнари, который безразлично пожал плечами, но всё же кивнул в ответ. На пути из деревни он заметил знакомые лица рейнджеров и одну назойливую собаку, которую он нехотя кормил эти недели. Он не видел Коллей с самого утра и уже решил, что девушка ушла на патруль без него. Почему-то в груди сжималось от мысли, что он уйдёт вот так.

   Вместе с Сайно они вышли на главную дорогу, ведущую к столице. Странник молчал, понуро осматривая округу в последний раз. Очень маловероятно, что он когда-то вернётся сюда. И шурша острой галькой дороги он не услышал, как к нему стремительно бежит Коллей. Она кринула ему, и юноша резко повернул голову. Махаматра тоже остановился. Зеленоволосая девушка бежала с каким-то свёртком и её очевидно шатало из стороны в сторону от усталости. Её занесло на повороте и она упала, но странник мигом подхватил её, чтобы она не поранила лицо, и помог подняться.

   — Б-большое спасибо! — девушка густо покраснела от неловкости. — Я проспала твой уход...

   — Я так и подумал, — фыркнул он и усмехнулся.

   — Я знаю, что мы провели не так много времени, но я всё равно считаю тебя своим другом! — затараторила девушка. — Я не хотела просто так прощаться, а поэтому...

   Она протянула ему в руки свёрток голубой ткани и помахала на прощание, убегая обратно в деревню, чтобы мастер Тигнари не наругал её за долгое отсутствие. Странник провожал её взглядом, пока она не скрылась среди тёмной листвы леса.

   Он раскрыл свёрток и заметил в нём несколько свежих пит. Фирменный рецепт Коллей, которому она его научила несмотря на неуклюжесть странника в кухонных делах. Он ухмыхнулся, шепча про себя, что еда ему совсем не нужна. Он точно не найдёт потом укромное место, чтобы скрытно съесть её блюдо.

   Генерал Махаматра с улыбкой наблюдал за этой сценой и продолжил путь в столицу, странник присоединился вскоре после. Они шли в тишине, шурша дорогой и слушая редких проходящих путешественников и зверей.

   Почему-то это прощание казалось горьким, но не таким, как прощание с Иназумой. Ему было странно знать, что где-то в мире его помнят и знают — и не как страшного и жестокого Предвестника, а как товарища по работе и... друга.

   Он низко опустил голову, чтобы скрыть покрасневшее лицо от генерала.

   Двое мерно шли по увилистым тропинкам, пока не наступила темнота, и Странник более не считал свою судьбу пыткой.