— Инокеш? Какого?..

Гном обернулся и увидел, как из темноты возле колонн на него смотрит бледная черноволосая хартийка с ножом наизготовку.

Хивэл. Его соклановка из «Тезпадамов».

— Дежурю, — буркнул он, примирительно подняв руки. — У моих сделка. Сама-то что тут забыла?

Гномка, явно с облегчением, убрала нож, после чего приблизилась на расстояние полуметра.

— Продышаться иду, — процедила она сквозь зубы.

Понятно: искала пустую комнату, чтобы проораться и побить стены. Но в чем же причина?

— Продышаться?

— Угу. Без меня разберутся, — она махнула рукой. — Торгаш новый с придурью. Влепил условие «припереться всем составом», плюс сам — лютая поебень. Не ушла б, втащила бы, знаю себя…

Волосы в рыжей бороде гнома неприятно зашевелились.

Начало зимохода всегда было студёным. Особенно в крайне неприветливых горных руинах. Здесь было тихо. Лишь промозглый ветер со странным, словно лириумным, эхом завывал свои трели в коридорах этой полузаброшенной части Храма Священного Праха. Но теперь, после слов Хивэл, подобная тишина показалась Инокешу совсем уж гнетущей.

Что-то было не так.

— Вам тоже?.. — протянул он, словно в каком-то трансе. — Всем составом сказали?

— Да-а?

— Брешешь! — он шагнул вперёд. Широкие мужские гномьи ладони невольно легли на женские плечи.

— Пф, Кеш, с чего бы? — гномка осталась невозмутимой, лишь зловеще растянула рот в улыбочке. — Клан — один, Лантос тебя до усрачки обожает, да и «Тезпадамы» с «Железниками» почти братаются ж. Так?

И она снизу вверх заглянула прямо в его зелёные глаза своими, тёмными, при местном освещении казавшимися жуткими бездонными дырами.

Вот же ж вредная дамочка… Не знай он её, решил бы, что демон.

— Так, — гном отступил, — о, Камень… А «Варгесты» тоже припёрлись?

— Без понятия, — Хивэл нахмурилась. — Какие у вас условия?

Наверное, ей можно доверять. Да и срывать мероприятие эта мелюзга явно не собиралась. Кто-то затащил в храм на одну и ту же сделку сразу две хартийские группировки. А то и три. Целиком. Назначив встречи в разных местах.

— Какой-то новый сорт, — что же там босс им говорил? Да, точно, оно самое. — Якобы настолько хорош, что на него стоит взглянуть всей банде.

— Наг! То же.

Повисла зловещая пауза. Оба гнома синхронно посмотрели на запертую дверь на другом конце зала. За ней прятался вёдший к выходу наружу лабиринт из коридоров и комнат.

И веял до могильного противный холод.

— Что-то здесь не так. Нужно предупредить наших, — словно в трансе произнес Инокеш.

— Тогда встретимся у входа!

И Хивэл, поначалу пятясь, ломанулась туда, откуда пришла.

Они разбежались. Забыв обо всём, рыжий хартиец со всех ног мчался к местонахождению его ребят. Врезался в дежурившего в другом коридоре Кленора, без извинений, двинулся дальше, промчался мимо поста удивлённой Иды, мимо кого-то из «Тезпадамов», при чём, судя по всему, раненного, мимо странно притихшего Терса, мимо ещё кого-то. Поворот. Ещё поворот.

Кадаш резко распахнул нужную дверь.

В нос ударил запах крови.

Часть его дружных «Железников» была перебита.

Оставшиеся словно в трансе повернули свои головы в сторону вторженца.

Незнакомый торговец захлопнул созданный для перевозки лириума сундук, внутри которого Инокеш всё же мельком разглядел какое-то красное свечение.

И не успел его босс, с нетипичным для себя выражением алчности на мордатом лице, открыть рот, как со всех сторон ударил яркий слепяще-зелёный свет.

Он пронзил кожу, раздробил кости, смял в однородную кашу внутренности, вырывая из бренного тела и обращая в прах саму душу. Обжёг, словно драконьим пламенем, низводя комнату и саму Завесу до состояния мерзкого пепла.

Последнее, что Инокеш услышал, как где-то очень-очень далеко закричал полный ужаса и боли знакомый женский голос.

А затем пришло небытие.