Звёзды сегодня были особенно тусклыми.
— Не спится? – Моника, словно тень, появилась за спиной, заставив Хивэл крепче сжать в руке бутылку с пивом. Она не слышала, как эта бестия спускалась по лестнице сюда, на причал. И это её тревожило.
— Нет.
Весь Киркволл провонял старостью.
Но не той, которой пахли руины или древние артефакты. Нет. Воняло сырой, омерзительно тяжёлой старческой старостью. С примесью морской соли, дыма из сталелитейного района и крови. Местные восхваляли этот запах, считая его отголоском чего-то древнего и величественного. Хив же он навевал желание помыть всё, что её окружает, включая себя саму.
И это только Верхний Город с портом, в котором она сейчас и сидела. В Нижнем и Клоаке воняло ещё хуже.
Но с приходом Моники запах притух. Теперь воздух пах тяжёлыми цветочными духами откуда-то из Вал-Руайо. Теми самыми, которыми Гарал душилась каждый раз, когда хотела показать свой статус орзаммарской знати, которого, вообще-то, много лет как лишилась.
Увы, как порой говаривали некоторые гномы, "дешир однажды – дешир навсегда".
— Что? Дуешься, что я опять тебя избила? – Моника плюхнулась рядом, закинув нога на ногу. – Сама нарвалась, виновница.
— Заткнись, — фыркнула Кадаш, поднося к лицу бутылку и невольно вдыхая омерзительную алкогольную вонь. Как бы голове ещё дурнее не стало… Всё тело после драки у неё и правда ныло, даже бинты и настойки из эльфийского корня боль не заглушали. Особенно, плакались ноги и лицо. Однако, в этот раз всё было иначе – подружкины разбитая губа и рука на перевязи тому свидетели. – Я выиграла.
— Ага, по-свински кинув мне песок в глаза. Что-то не вижу триумфа! - съязвила Мон-Мон, прищурившись одновременно и неприятно, и хитро. – Победители, милашка моя, обычно не сидят и не бухают в одиночестве на задрипанном причале.
Волны тихо набегали на уходившие в воду стенки причалов. Дувший в спины гномкам лёгонький бриз тщетно пытался отогнать те обратно в Недремлющее море. Криков птиц слышно не было: те спали в гнёздах где-то… где-то. Так ли важно, где эти гнёзда? Глоток обжигающего пойла вместо ответа вышел немного нервнее предыдущих.
Буквально на прошлой неделе Моника получила должность заместителя главаря. Неофициальную. Но достаточную, чтоб её кукуха начала подлетать на почве даже такой небольшой власти. Нужно было немного её приспустить с вершины, что Хив и сделала, вызвав подругу на драку на одной из хартийских арен для ставок. В их общей банде такое считалось чем-то вроде неофициальных Испытаний.
И она впервые в жизни их выиграла.
Звёзды сегодня были особенно тусклыми.
— Что дальше, Мон? – вопрос вылетел сам.
— М? Не знаю, — протянула та таким тоном, будто пару часов назад они не месили друг другу лица. Значит, пока не продумала, как ей отыграться, и пытается подобраться для ножа в спину поближе. – У меня никаких далёких планов нет. Разве что на грядущей ярмарке новых платьев прикупить – следующее задание сулит огромную прибыль. А у тебя?
"Сделать всё, чтоб ты рядом со мной больше не воняла," – пронеслась шальная мысль у Хив в голове. Она невольно сюрпнула пивом.
— Босс сказал, что Конклав у меня станет последним.
Голубые глаза Моники расширились, придавая ещё более дебильный вид застывшему на её круглом лице обескураженному выражению. Её метафорический нож только что дрогнул.
— Я расплачусь со всеми долгами. Покину Хартию. Уеду куда-нибудь из Марки, наверное. Может, даже открою, ну, это, ты знаешь. Только вот, — Хив посмотрела в горлышко бутылки и скривилась: надо бросать пить, алкоголь опять язык развязал, — чё-то не шибко хочу я туда ехать.
— Не шибко хочешь ехать на буквально золотые горы? Только не говори, что это из-за твоей андрастианской тошноты, милашка! — Моника склонила голову, немного устало коснувшись ухом подогнутого колена. – Да ты и правда конченная…
Кадаш издала смешок.
— Да дело прост' в том, что Лантос заметил: мутное всё какое-то. Деталей нет почти. Ну, и… да! Только там будут не просто андрастианцы. А самые, — она примолкла, пытаясь вспомнить слово, — концентрированные. Ещё и маги с храмовниками… буквально Церковь, магия и селитра. Честно: думаю, как лучше сломать руку, чтоб в этот гадюшник не ехать.
— Ах, вот как! — Мон-Мон распрямила ноги в сторону воды и сидя потянулась. Свет луны странно жутко осветлял её моднявую блондинистую карешку со сбритым виском. Полная противоположность коротких чёрных лохм угрюмой собеседницы. – Губу закатай! Ты была близка к этому в драке со мной и не преуспела. К тому же, работа есть работа.
— Работа есть работа, — тяжело вздохнула Кадаш, соглашаясь. Плевать Хартии, что её пылеглоты хотят. У неё нет выбора в любом случае.
— Кто знает, может от пары переговоров эти остолопы наконец-то к чему-то придут. Да и если не придут – нам же лучше! Что может пойти не так? – Гарал вдруг по-детски надула фиолетовые от свежих синяков пухлые губы. — И вообще! Делись давай!
Хивэл горько усмехнулась.
Морская вода охотно приняла вылитые в неё из бутылки остатки паршивейшего крепкого эля.
— Действительно, Мон. Что может пойти не так? – произнёс волнам многократно охрипший с тех пор пьяный голос.
Бриз тихонько постукивал в спину. Киркволл сильно изменился, но всё ещё пованивал старостью. Особенно Верхний Город с портом. Волны все так же осторожно лизали спускавшиеся к ним стенки порта. Да и звёзды ярче не стали.
Но кое-что всё же исчезло бесследно.
Рядом с сидевшей на одном из причалов седой однорукой гномкой уже давно не было тяжёлого запаха цветочных духов.