Кейтлин была такой красивой.

Аарон был готов смотреть на нее часами. Она пахла так же, как он помнил, сладко и свежо, и единственная ассоциация, которая у него была, это соленая карамель, которую он попробовал однажды в одной из кофеен в городе. Тогда было солнечно, впрочем, как и большую часть дней, и они сидели за столиком прямо на улице, мороженое таяло в его миске, а Кейтлин смеялась.

Он до сих пор не верил, что снова был здесь, с ней, с ее родителями. Хотелось бы, конечно, чтобы это было в других обстоятельствах, а не в попытке доказать виновность его тети в попытке убийства его близнеца. Но жизнь никогда не была добра к Аарону.

Поэтому сейчас они были в ночном лесу, когда раздался вой Эндрю.

Они что-то нашли.

Волк сразу же сосредоточился на зове своего альфы, немедленно определяя, куда им нужно было идти.

На самом деле, Аарон ожидал другого, когда они приехали. Он думал, что волк будет напуган, будет дрожать или прятаться, как это происходило в последние годы его жизни здесь. После смерти мамы он не помнил почти ничего хорошего, связанного с этим домом. Хотя, если говорить честно, и до этого его жизнь не была сказочной.

Но все было совсем наоборот. Волк держался уверенно и спокойно, придавая уверенности Аарону на каком-то инстинктивном уровне.

Его альфа здесь, его стая здесь. Они его не бросят. С ним больше ничего не случится.

С момента, как он переехал в свой новый дом и у него появилась новая, настоящая стая, которая приняла его, и которую принял он, ощущение устойчивости собственной жизни все чаще наполняло его.

Он держал Кейтлин за руку и уверенно вел их туда, куда позвал Эндрю. Ему, как и любому оборотню, не нужен был фонарь, в отличие от людей, поэтому он старался не слишком спешить.

Они вышли на поляну.

Даже, если бы не свет фонаря в руках Кейтлин, он бы все равно увидел, что вместо травы или любой другой зелени, здесь была будто бы выжженная земля. Странные темные пятна, как провалы, хаотично лежали вокруг них. Кейтлин посветила на одно из пятен, чтобы понять, что это такое, но это не помогло.

Нил сидел прямо на земле, скрестив ноги и поставив ящик из рябины на них. Он смотрел куда-то перед собой, Аарон не видел его глаз. Эндрю стоял рядом с ним, прижимаясь ногой к его спине, в его позе читалась расслабленность, но Аарон чувствовал, что это не так.

Эндрю был напряжен.

За то небольшое время, что Аарон был частью его стаи, он немного научился читать брата, хотя моментами это было очень сложно. Эбби говорила, что Эндрю пришлось учиться быть человеком, из-за того, что он годами жил в лесу с настоящими волками, и Аарон думал, что его брат, возможно, так и не научился этому полностью. Даже с человеческим телом, он не выражал чувства как человек. Его лицо, чаще всего, не выражало абсолютно ничего, либо раздражение. Если бы они не были связаны узами стаи, Аарон бы вообще не понимал, что чувствует Эндрю. А так, был хотя бы запах и, несмотря на то, как Мария пыталась выбить из него все волчье, как только Аарон пришел в себя от ее отваров, как только его кровь стала чистой, его умение ощущать настроение или намерения по запаху вернулось к нему с новой силой. Все оборотни могли это делать, потому что когда вы волки между вами нет слов, только чувства и намерения.

И сейчас Аарон чувствовал намерение своего брата защитить.

Кевин и его группа еще не подошли.

Аарон втянул в себя воздух, чтобы почувствовать запах остаточной магии, но его все еще не было, что было странно, потому что от Марии всегда тянулся остаточный шлейф.

- Нет запаха, – озвучил Аарон свою мысль.

- Его можно спрятать, – сказал Нил. – Но это оно. Это место.

Он повернулся к нему, сверкая глазами в темноте, будто они светились.

Аарон не знал, как он собирался убедить в этом остальных, но почему-то ему казалось, что Нил сможет это сделать. Он не хотел разбираться с магией, все нутро сопротивлялось любому соприкосновению с ней, но у них сейчас не было выбора.

Он до сих пор помнил, как оборвалась его внутренняя связь с Эндрю, со стаей, когда Дрейк Спир убил его брата на той поляне. Все его внутренности задрожали, а в голове стоял звон, он не мог дышать.

И ради того, чтобы это не повторилось, он готов был вернуться сюда и сделать все, что должен. Ради того, чтобы Ники мог продолжать спокойно жить. Ради себя самого.

Мать Кейтлин стояла рядом с ними, уверенно держа в руках дробовик.

Аарон часто видел дробовики здесь, на юге, но такой – никогда. Он был черным и практически блестел, а на щеке приклада* были начертаны какие-то символы. Он бы хотел разглядеть его поближе, но не знал, как спросить.

Он начал жевать внутреннюю часть щеки от напряжения, когда почувствовал приближение.

Зашуршали кусты, и на поляну вышли остальные.

Ведьма, имени которой они не знали, и он не спешил представляться, осмотрелся по сторонам.

- Это, несомненно, то место, – повторил он слова Нила. А затем они оба начали чертить что-то пальцами прямо на земле, не оставляя за собой видимого следа. Это выглядело бы странно и довольно глупо, если бы Аарон не знал, что происходит. Магия была непостижимой для него, но он уже видел что-то подобное.

- Вам нужно отойти, чтобы не пострадать, – сказал им Нил, замыкая нарисованный круг с собой и второй ведьмой внутри. Эндрю, с явной неохотой, сделал шаг назад. Все остальные сделали два. Нил несколько секунд смотрел на него.

- Тебя может задеть, – сказал он тихо. Эндрю не сдвинулся с места. Нил едва кивнул и вернулся в центр круга. Иногда Аарону казалось, что они ведут разговоры в своей голове, но это было невозможно. Верно?

- На останках Дрейка Спира сохранились остатки магии того, кто наложил на него это проклятье. Если это случилось с ним здесь, то магия отделится от его праха и вернется туда, где была, в землю, из которой ее взяли, – сказал Нил. Они все замерли, наблюдая, как вторая ведьма открывает ящик. Он снова опустил туда руку и затем вынул ее, сжимая горсть праха в руке. Аарон видел, что он что-то шепчет, но не знал, что именно. Прах посыпался между его бледными пальцами, не долетая до земли, превращаясь в черную дымку, которая медленно ползла вокруг них, как утренний туман, который Аарон иногда наблюдал, только быстрее в несколько раз.

В воздухе запахло озоном, и он подавил желание чихнуть. Кейтлин сжала его предплечье.

Затем раздался звук, похожий на вой, и черная дымка, как будто бы она была живым существом, кинулась в сторону Эндрю, приобретая очертания чего-то, стоящего на четырех ногах. Аарон дернулся в его сторону, но барьер, выведенный на земле, никого не впускал и не выпускал.

Эндрю снова не сдвинулся с места, но его глаза горели красным, а на лице был оскал.

Волк Аарона метался внутри него, не понимая, что происходит. Снова был этот запах, запах болотной тины и гнили.

В этот момент он услышал звенящий голос, который произнес:

- Место, – и дымчатый силуэт тут же прибило к земле, рассеивая. Никто больше не двигался. Аарон даже не мог сказать, кому принадлежал этот голос. Сказал ли это Нил, или же у него не было такой власти?

- Несомненно, это случилось здесь, – произнесла вторая ведьма. – Мария Хеммик виновна в наложении черного проклятье на члена своей стаи. Она должна быть безвозвратно лишена магии и статуса ведьмы стаи.

Это был приговор, которого они ждали. То, ради чего они были здесь. Аарон не знал, как ведьмы это делали, но они узнали магию Марии и нашли источник. Он выдохнул и ощутил, как был напряжен до этого.

- Что произошло? – спросила Кейтлин.

- Останки Дрейка вернулись к последнему прижизненному сценарию – попытке убийства Эндрю, – сказал Нил, наконец, опуская рябиновый ящик на землю.

- Теперь они никому не причинят вреда, – добавила, повторяя, ведьма. – Мы закопаем их здесь вместе с оберегом, чтобы их никто не нашел.

- Нужно связаться с его родственниками, – произнесла мать Кейтлин. Во всей этой суматохе Аарон совсем забыл, что у Дрейка была семья. Он помнил его мать. Знала ли она о том, что делает ее сын? Знает ли, что он мертв? Аарон не знал, была ли она волком, он никогда не видел Кэсс Спир в этом обличии, если да.

- Пора возвращаться, – сказал отец Кейтлин. Кевин, стоящий рядом с ним, в несколько шагов подошел к Эндрю.

- Рико, нам нужно узнать, что он сделал, – слишком быстро произнес Кевин, и Аарон заметил, насколько он был бледным.

- Мы разберемся с ним, когда придет время, – ответил Эндрю, подавляя дальнейшие расспросы. Кевин был этим явно недоволен и снова открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел, потому что Нил вышел из круга и положил свою ладонь на его рот.

- Ты в безопасности, Кевин. Успокойся, – сказал он. Аарон только тогда заметил, что ящик был в руках второй ведьмы. Ему вдруг очень захотелось обернуться в волка, казалось, что без защиты Нила, Дрейк сейчас вернется обратно, восстанет из мертвых. Иррациональный страх накрыл его, но он сдержался. Не при родителях Кейтлин.

- Сейчас мы вернемся в дом и донесем до Марии и Лютера приговор, – сказал отец Кейтлин.

- А если они будут не согласны? – спросил Аарон.

Мать Кейтлин улыбнулась ему, перекладывая дробовик в другую руку.

- Все обязаны соблюдать кодекс, – сказала она.

Аарону, на пару секунд, стало не по себе. Правила существовали для того, чтобы система работала, и все не закончилось хаосом, но иногда его пугало то, что он мог оказаться вне этой системы. Что бы с ним тогда было?

Хотя это был глупый вопрос. Одичавших омег убивали, они все это знали.

Он перевел взгляд на своего брата, который уже держал Нила за плечи, притягивая ближе к себе. Удерживая.

Аарон знал, что оборотни могут быть тактильными, он сам не мог не прикасаться к Кейтлин сейчас, когда она была рядом, но видеть это со стороны, особенно когда это был Эндрю, было немного странно.

Он больше не испытывал неприязни к Нилу, но что-то все равно немного грызло его. Возможно, это была ревность, но он не готов был признаться в этом даже себе.

Родители Кейтлин сказали, что им не обязательно идти к Хеммикам, но Аарон хотел это увидеть. Хотел увидеть лицо Марии, когда она поймет, что лишится магии. Того, чем она жила и того, чего так боялся Аарон, лежа ночами в своей постели, слушая, как иногда кричит Ники. Ожидая, что за ним также скоро придут. Эти ночи были наполнены ужасом и бессонницей, хотя в то время Аарон даже себе не мог признаться, чего именно он так боялся. Точнее, кого. Ему казалось, что так и должно быть. Другого он не знал. Сейчас это казалось абсурдом.

Приговор огласила вторая ведьма. Он стоял возле крыльца, на котором ждали дядя и тетя Аарона.

- Мария Хеммик будет лишена магии и статуса ведьмы стаи, – сказала вторая ведьма громким, как будто слегка громыхающим голосом. Аарон подозревал о наличии магии в его словах, которая придавала им веса.

- Шабаш соберется здесь, на месте, где Мария Хеммик совершила свое преступление. Ей запрещено покидать эти земли до того, как приговор будет приведен в действие.

- Вы не можете! – зарычал Лютер, чем тут же вызвал громоподобное рычание Эндрю, который сделал шаг вперед, загораживая собой Нила. Это было совершенно лишним, так как вокруг них были охотники с оружием, и один неверный шаг мог привести к смертям, и Аарон закатил бы глаза от драматизма, если бы в глубине души не знал, что это инстинктивное. Эндрю защищает свою пару.

В этот момент Кейтлин подняла оружие вверх и выстрелила в воздух, и вот это заставило его вздрогнуть, а всех остальных замереть.

- За нарушение кодекса есть последствия, Лютер. Твоя жена это знала, когда делала то, что делала, – сказал отец Кейтлин, и его голос был совсем не похож на тот, каким он разговаривал со своей семьей.

- Он все равно убьет вас, – внезапно сказала Мария, все так же стоящая на крыльце. От нее несло страхом, и Аарон впервые в жизни чувствовал этот запах от нее. Он был кислым. Ее пальцы впивались в ткань юбки, которую она сжимала.

- О ком ты говоришь? – спросил отец Кейтлин, но Мария не смотрела на него. Она смотрела на Нила и Эндрю.

- Он заберет своего и убьет альфу. А ведьму разорвет на куски, – добавила она, проигнорировав вопрос. Эндрю зарычал и воздух наполнился агрессией такой силы, что Аарона почти придавило к земле. Если бы Эндрю не был его альфой, то он бы уже был на коленях. Но целью Эндрю не было подчинение. Он угрожал, и Аарон не сдержал свое поддерживающее рычание, так же как и Кевин.

- Пусть попробует, – сказал Нил не отводя взгляда от Марии. Он не умел рычать, но его слова вторили их.

Они явно знали о ком идет речь, и Аарон тоже понял.

Рико Морияма.

Бывший альфа Кевина, не оставляющий их в покое. Тот, с кем, вероятнее всего, им придется столкнуться лицом к лицу в ближайшее время. Аарон ничего о нем не знал, только то, что ему рассказывали, но, вероятно, есть смысл поговорить с Кевином, если он захочет рассказать. Если сможет. Судя по наблюдениям, Кевин ужасно боялся Рико, и Аарон не мог его судить. Он знал, что в стаях процветает самоуправство, которое может принимать различные виды. Он сам был этому примером.

- Мария Хеммик, ты услышала свою участь? – задала вопрос вторая ведьма. Мария перевела на него взгляд.

- Он сказал, что вы не сможете этого сделать, – сказала она.

- Шабаш сделает все, что нужно, – ответила вторая ведьма, разворачиваясь спиной к Марии, пока Лютер поднимался обратно на крыльцо.

- Аарон, и ты ничего не скажешь? Мы ведь твоя семья! – бросил он, и Аарон впился в него взглядом. Говорил ли Лютер Хеммик своей жене остановиться, когда она опаивала его и Ники? Когда она мучила их в полнолуние, под вой их же стаи? Когда Аарона рвало после каждого приема пищи?

- Жаль, что этого не случилось раньше, – сказал Аарон неожиданно хриплым даже для себя голосом.

Эти же слова звучали у него в голове когда он уже сидел в машине с родителями Кейтлин, пока они ехали обратно в их дом.

Если бы все это случилось раньше, если бы они с Ники ушли раньше, у них была бы другая жизнь. Если бы они только узнали о существовании Эндрю раньше. Почему мама никогда не говорила о нем?

Кейтлин прижималась к его правому боку, ее присутствие заземляло и успокаивало, но не притупляло общее ощущение тоски. Тоски ли?

Он не мог повернуть время вспять. Он не мог изменить прошлое.

Сейчас, когда Мария получит то, что заслужила, чувствовал ли он себя лучше?

Нет.

То, что ее магия успела сделать с несколькими жизнями, в том числе и с жизнью его самого, уже никак не изменить.

Да, сейчас у него была другая стая, но Мария и Лютер Хеммики были его кровными родственниками.

Он почувствовал давление в груди, и это был Эндрю, солидное присутствие альфы на периферии. Эндрю тоже был кровью, но еще Эндрю был братом. А в другом штате был Ники, не брат, но близкий друг, та семья, что была с ним все это время. Тот, кто не оставил его, хотя мог уйти. Он еще не мог назвать семьей Кевина или Рене, или Нила, но они были стаей.

Кейтлин взяла его руку и улыбнулась, когда он посмотрел на нее.

- Все прошло неплохо, – сказал она.

- Да, обошлось даже без крови, – отозвалась ее мать с переднего сидения. Что ж, если это был их критерий "неплохо", то Аарон был с ними согласен. Он хотел узнать, часто ли происходят такие ситуации? И как много жертв бывает? Но это были странные вопросы, нельзя сказать, что личные, но как можно корректно спросить родителей своей девушки "А сколько оборотней вы убили?"

- Что теперь будет? – спросил он вместо этого.

- Шабаш соберется, скорее всего, в течение двух суток, и они заберут магию твоей тети, но в остальном она будет в порядке, – сказал отец Кейтлин, как будто пытаясь его утешить. Аарон не мог сказать, что не нуждается в утешении.

- Нил тоже будет участвовать? – спросил он.

- Если захочет, то да. Это не его шабаш, но он непосредственный участник событий и обвинитель.

Аарон хотел, чтобы Нил сделал это. Он был сильным, он смог вернуть Эндрю из мертвых, и он бы точно сделал так, чтобы магия никогда больше не вернулась к Марии. Внезапно даже для самого себя он понял, что доверял Нилу. Не было того чувства неприязни. Нил был одним из них.

Муж его брата.

Ведьма их стаи.

Кейтлин, сидящая рядом, снова сжала его руку в своей. Он представлял, что теперь она всегда будет рядом с ним и хотел скулить от этих мыслей. Он хотел этого. Хотел нормальной жизни, насколько это было возможно в его ситуации в целом.

Когда они познакомились несколько лет назад, он не мог перестать думать о ней. Потом он узнал, что ее родители были охотниками, и горечь от этого поглотила его.

Он никогда не думал, что будет там, где был сейчас. Рядом с ней, в машине ее родителей, направляясь в их дом.