– Тигнари, а ты любил когда-нибудь?

Один простой вопрос, на который он легко мог дать ответ, но из-за его внезапности просто потерял дар речи. Сейчас особенно яркие глаза Сайно смотрели кажется в самую душу, словно так он мог достать из подкорки его души заветный ответ. Понять, вот таким вот незатейливым способом, что же думает юноша с жизненным опытом в двести лет.

Хотя пусть Тигнари и прожил много, но повидал на свою веку до дури мало. Даже обычный старец, которому перевалит за лет семьдесят знает намного больше этого кицунэ, который на своём веку хорошо познакомился лишь с ботаникой и наукой врачевания.

Справившись с первым замешательством, которое на лице отразилось лишь в слегка сведённых бровях он выдохнул:

– Нет, конечно, нет, – перебирая в руках гребень, Тигнари и не заметил, как при ответе у собеседника любопытно сверкнули глаза. Стараясь держать лицо, кицунэ сидел, опустив глаза с полностью спокойным, привычно безмятежным лицом, как и положено юноше с его божественной внешностью, словно у спустившегося на землю небожителя. Только не веяло от него холодком величия, а лишь мягкой аурой, к которой так присластился Сайно.

– Прожив столь долгую жизнь никогда не знал этого чувства? – в его голосе не было удивления, только интерес.

Тигнари покачал головой:

– Люди... Их жизнь слишком коротка для меня. Поэтому у меня нет ни друзей, ни тем более того, кого я люблю. Даже если вступлю с кем-то в связь, это может быть опасно, но не для меня, а для того человека, – он говорил об этих вещах просто, наверное только из-за того, что много об этом думал раньше, – Это сложная сторона и я решил просто подобного не допускать.

Его уши слегка поникли и это не укрылось от цепкого взгляда Сайно. Обдумывая слова юноши он с новым для себя разочарованием отметил, что хотел бы стать этому парню другом, хотя и сам сторонился слишком крепкий связей с другими людьми.

– Возможно, когда-нибудь всё изменится, – только и произнёс Сайно, – Тебе бы хотелось иметь друга?

– Он всё равно уйдёт, а я останусь, к чему терпеть эту горечь?

Сайно не нашёлся с ответом, ведь в этом заключении была доля правды, но и верным назвать его сложно. Всё-таки ничего в этой жизни не вечно. Даже у простого человека другие люди те же искры, где в один день ты с ними, а в другой уже совершенно один. Никогда не знаешь какое завтра тебя ждёт и лишь догадываешься о сегодняшнем.

В итоге Тигнари снова вздохнул и поманил его к себе:

– Иди сюда, я расчешу тебе волосы.

– Но они ещё не высохли, – возразил Сайно и даже на пробу до них прикоснулся. И правда, мокрые..

– Просто сядь, я сам всем займусь.

Хмыкнув Сайно сел перед ним спиной и сразу почувствовал мягкое прикосновения его рук к волосам. Теперь это второй раз, когда Тигнари решает помочь управиться ему с волосами. Неловкость, то приятное будоражащее чувство, уже сменило свой оттенок. Правда у Сайно совсем не выходило понять, что он чувствует, пока умелые руки кицунэ сначала пустили лёгкий холодок по прядям, чтобы, похоже, их высушить, а потом аккуратно начали распутывать волосы. Только в этот раз Сайно заметил подобную манипуляцию, возможно потому что раньше был слишком занят другими ощущениями.

– Грх, ну ты и запутал их, – проворчал Тигнари когда гребень застрял и никак не хотел распутывать особо большой узел в волосах, – Потерпи, возможно будет немного больно.

Сайно ничего не ответил, только слегка нахмурил брови, когда он выдернул гребень, благо не вместе с тем клочком волос. Вскоре он смог избавиться от этого препятствия и больше, до самого конца, никаких проблем не возникало.

Непроизвольно Сайно ловил каждое мимолётное прикосновение его длинных пальцем к коже головы.

А Тигнари закончив приводить чужие волосы в порядок, задумчиво проводил рукой сквозь похожие на шёлк пряди, пока наконец не заговорил:

– Хочешь я тебя заплету?

Сайно обернулся, отчего волосы сразу соскользнули с рук дзинко.

– Хочу, – кротко ответил он, даже не желая уточнить как именно. Ему никогда не заплетали раньше волосы, но Сайно наверняка знал, что ему понравится то, как это сделает дорогой друг.

– Давай-давай, отворачивайся, – Тигнари ткнул ему в щёку, заставляя снова смотреть перед собой.

Отвернув голову обратно Сайно терпеливо ждал, пока кицунэ всё так же аккуратно заплетает волосы. Не имея возможности посмотреть он мог лишь догадываться то как это может выглядеть. В голове всплыло пару совершенно нелепых на вид картин, которые тут же захотелось развеять.

С каждой минутой Сайно всё больше чувствовал нетерпение, но не смел и лишний раз дёрнуться, потому что собирая его волосы руки Тигнари намного чаще задевали кожу на загривке, чем когда их распутывали. Такие невинные прикосновения, отзывались мурашками по коже, которые показались слишком неуместными. Если они были бы замечены, то у Сайно не получилось бы найти внятного оправдания в свою защиту. Это просто казалось приятным!

Вдруг рука мягко легла ему на плечо, отчего он ощутимо вздрогнул, а потом почувствовал, как на то же плечо спадают собственные волосы.

– Повернись, – тут же попросил Тигнари и затем критично его осмотрел. Подняв руку он провёл ей по скуле Сайно, а после убрал с лица спадающие прядки, задев при этом чёлку.

– Как я выгляжу? – спросил Сайно следя за его движениями. К сожалению зеркал тут никаких не было и всё, на что он мог положиться это чужое слово.

Убрав руку Тигнари положил хвост к себе на колени и ещё раз окинул его внимательным взглядом:

– Тебе идёт коса, хочешь... – он на секунду замялся, – Я буду тебя всё время так заплетать? Волосы мешать не будут.

Сайно слегка склонил голову на бок, чтобы посмотреть на юношу в ответ:

– Ты слишком добр ко мне.

– Не хочешь, так и скажи, – вздёрнув подбородок фыркнул Тигнари, в то время как рукой с гребнем провёл по собственному хвосту.

– Я не это имел ввиду, – Сайно подсел к нему рядом и перехватил руку, что расчёсывала хвост, отчего Тигнари поднял на него наполненый сумбурными эмоциями взгляд, однако ладонь не стал убирать. Вместо этого он просто замер, ожидая пока собеседник продолжит.

– И что же ты имел ввиду? – он не выдержал всё-таки, когда Сайно продолжал молча буравить взглядом, точно желая прожечь в нём дыру.

– Мне просто интересно, ты всем путникам волосы заплетаешь? – его пальцы слегка сжали замершую руку Тигнари, а на губах заиграла усмешка.

– Не много ли на себя берёшь? – сразу нахмурился кицунэ и дёрнул свою ладонь из его хватки, что тут же была отпущена.

Повернувшись к нему спиной Тигнари примял к себе хвост поближе, начиная его увлечённо расчёсывать своим любимым деревянным гребнем, а потом громко сказал Сайно:

– Иди ложись спать, уже поздно.

– А ты?

– Мне не нужен сон, сегодня я весь день медитировал, поэтому займусь более важными делами.

Не смея спорить, генерал Махаматра улизнул в ту комнату, где ночевал уже не первую ночь в его доме. Стоило ему лечь, как огонёк в комнате погас, а из кухни через занавеску просачивался совсем тусклый свет.

Сайно ещё долго не мог уснуть, перебирая собственные заплетённые волосы и прислушиваясь к тому, как тихие шаги Тигнари раздаются в коридоре между его комнатой и кухней. В его груди разливалось непривычное тепло при мысли о юноше. Что это? Благодарность? Жалость? Или то странное желание подружиться?

Что бы не означало это чувство оно не пугало Сайно, а скорее наоборот интересовало тем во что могло превратиться. Возможно ли, что то, что он искал оказывается может дать ему Тигнари? Дружба ли это или желание помочь такому же одинокому созданию, как он сам — неважно. Единственное, что генерал Махаматра знал наверняка, так это то, что им предстоит ещё многое узнать друг о друге.

***

На улице стояло славное тёплое утро. Отворив входную дверь дома, Тигнари вдохнул свежий возду, в котором витал аромат цветущего у самого крыльца шалфея. Помнится, что посадить такие цветы он решил спонтанно, купив семена у торгового каравана, с которым добирался в первый раз в леса Сумеру, и с тех пор цветы из года в год благоухают под его окном. За долгое время у него и мысли не возникало сменить их. Ведь растение полезно: можно и еду приготовить, и в лекарственные настойки превратить, и глаз радуют, разбавляя скучную общую картину оазиса.

Он вышел на улицу в поисках Сайно. Ещё с самого утра тот куда-то пропал, но кицунэ не придал этому значения и просто начал готовить завтрак. Теперь, когда еда ждала своего часа было бы невежливо начать трапезу без него.

Резкий стук прерывает поток мыслей юноши и врезается прямо в чувствительные уши.

Тигнари хмурится и выходит из-под крыши крыльца, чтобы глянуть на нарушителя тишины и безмятежности, которые он так усердно охранял столько лет.

Он поднимает голову, видя Сайно на крыше.

– Чем ты там занят?

Отвлекаясь от своего занятия, генерал потирает лоб и откидывает до сих пор не расплетённую косу за спину.

– У тебя крыша дырявая, вот решил залезть починить, – наконец отвечает он.

Не зная, как вообще ему пришла эта идея Тигнари только махнул в его сторону рукой:

– Слезай, не напрягайся попусту. Ты ещё не поправился до конца.

– Нет, я хочу помочь. Почему ты против?

– Это не имеет смысла. Дождей тут почти не бывает, – пожал плечами Тигнари, больше желая уже бросить затею снять этого упрямца с крыши дома и насладиться миндальным тофу в одиночестве.

– Я знаю, но разве это дело с такой крышей жить?

Крыша и правда была в некоторых местах дырявая, но в пустынном климате совершенно не важно есть там эти пару дырочек или нет. Тигнари давно мог бы и сам залатать их, но смысла не видел.

Внезапно у Сайно выпадает из рук деревяшка, которой он собирался починить крышу. Тигнари ловко ловит её, ведь стоит как раз неподалёку. В его руках оказывается кусок от пальмы.

– Друг, подашь мне? – вдруг просит Сайно, настолько обыденно, что кицунэ теряет дар речи.

Друг? Какой ещё друг?

Он задирает голову, чтобы разглядеть лицо Сайно и понять, что он имеет ввиду, но видит, что тот только ждёт ответа: "подашь или нет?"

Вздохнув, Тигнари решает просто не думать об этом и сделать вид, что совершенно этого не заметил.

– И почему ты только такой упрямый? – только тихо произносит юноша и подходит к лестнице у дома, которая неизвестно откуда здесь взялась. Он залезает по ней прямо на крышу к Сайно, но на неё саму не ступает, только отдаёт деревяшку.

– Мне часто раньше приходилось помогать местным с починкой их жилья, – рассказывал Сайно пригвоздив наконец тот кусок пальмы, пока Тигнари не спешил спускаться и наблюдал за работой, – У старых людей руки слабые, а я полон сил. Тем более, за это меня вкусно кормили.

– Значит я тоже должен тебя хорошо накормить, – Тигнари облокотился подперев рукой подбородок.

Больше он не удивлялся тому, что Сайно решил снова стянуть с себя тот халат, что был ему предложен. Для такой работы, это было даже хорошее решение, ведь иначе он мог не только уронить деревяшку, но и сам свалиться по неосторожности. Очень не хотелось бы потом лечить ещё и неожиданный перелом.

– Ха-ха, друг мой, ты ведь итак меня уже неделю кормишь, – покачал головой Сайно.

Спрятав взгляд, Тигнари не знал, как снова на это отвечать. Разве они друзья? Слишком рискованно привязываться к кому-то вот так, но то приятное чувство, которое он ощущал слыша такие слова сложно снять со счетов. Может быть, это не так и больно.

– Расскажи, чем ещё ты занимался? Слава твоя идёт впереди тебя, не только же помощью старикам тебе удалось её заработать.

– Значит обо мне слышал, даже такой затворник как ты. Я смущён, – Сайно стукнул по только что пределанной деревяшке и когда та не сдвинулась остался доволен, – Хорошо, так и быть, расскажу тебе за едой.

– Значит ты таков, как о тебе говорят?

– Люди разное болтают, например, те, кто не чист на руку хорошего не скажут, а старики которым я помог, наверное самые добрые слова про меня и говорят, – пожал он плечами, опираясь сзади спины на руки и подняв голову на вставшее солнце.

Наблюдая за тем как по его лицу гуляют солнечные лучи, а глаза мило щурятся сверкая совершенно неестественным для человека алым оттенком Тигнари невольно задумывается, почему до сих пор терпит его присутствие. Грубо говоря теперь Сайно ведёт себя как нахлебник, ведь больше не нуждается в как таковом лечении. Но похоже он это чувствует и пытается быть хоть чем-то полезным, то притащив фрукты, то решившись чинить крышу. Подобные поступки выглядели так несуразно, но Тигнари неестественно себе проникся.

Вряд ли для того, чтобы назвать кого-то другом надо много слов перед этим или слишком долгое знакомство. Однако Тигнари всё равно ощущал себя думая об этом слове не в своей тарелке. И чем он мог заслужить такое обращение? Легче всего в жизни соблюдать границу, которую он самолично выстроил ещё почти сто девяносто пять лет назад. Однако сейчас эта стена трещала по швам с каждым лишним днём пребывания генерала Махаматры в оазисе.

Выдохнув, Тигнари спокойной произнёс:

– Я как раз хотел позвать тебя на завтрак, если ты закончил, то спускайся и иди есть.

С этими словами он начал спускаться не дождавшись ответа, хотя точно понимал, что Сайно последует в скорее за ним.

А оказавшись вместе на земле Тигнари ещё раз осмотрел лестницу, прежде чем озадаченно спросил:

– И где ты нашёл её?

Почесав затылок так, как он делал всякий раз когда не знал, что лучше сказать, Сайно пожал плечами.

– Да вот в храме случайно обнаружил за постаментом и мысль о крыше сама как-то пришла.

– Хм, – только и произнёс Тигнари, – В храме?

– Я приходил туда помолиться. Мне даже стало понятнее почему ты так много времени медитируешь там. Это место ведь наполнено божественной энергие через край! – задумчиво произнёс Сайно и добавил: – Там даже дышать легче, позволишь помедетировать как-нибудь там вместе с тобой?

Тигнари не показал своего удивления, но в в глубине души поразился и задался вопросом: "что за человек этот генерал Махаматра?". Люди с глазом бога несомненно могут ощущать магию богини, но та обычно тяготит простых смертных. Их тела слишком слабы, чтобы выдержать натиск такой силы. Полу божественные создания, вроде кицунэ, которые и сами по себе обладают магией за пределами глаза бога подписываются от божественной энергии. По крайней мере именно так всю жизнь Тигнари учился контролировать свои силы, но стал зависим от постоянной подпитки покровительницы. Никто и никогда не медитировал с ним и он не уверен в том, что Сайно это не навредит.

– Может, когда-нибудь, – Тигнари отвернулся к крыльцу перебирая край рукава, – отнеси лестницу на место.

***

Кажется, будто в оазисе время совсем сменило свой привычный ход и теперь утекало как песок сквозь пальцы. Периодически Сайно считал дни, чтобы не потеряться в том приятном времяпровождении которое он позволил себе здесь получать.

В общем-то, сколько прошло недель было не так важно, как то, что у Сайно всё-таки начали скрести в душе кошки.

Каждый день Тигнари уходил в храм, но как бы не хотел генерал навязаться с ним, так сразу получал поручение. Собрать орехов или персиков, подмести двор, перебрать какие-то его старые записи или чего хуже что-нибудь приготовить. После первого неудачного блюда в виде сгоревшего тофу кицунэ бросил затею давать ему подобную задачу, а потому всегда готовил завтрак и обед, только после чего уединялся наедине с собой и своим храмом.

Сайно не покидало смутное ощущение, что новый друг так хочет закрыться от него. Будучи готовым к такому развитию событий он просто ждал каждый день, пока юноша выйдет из медитации и вернётся в домик. Теперь из вечера в вечер огонёк горел в независимости от того, был ли хозяин дома или нет. Он горел для гостя. И в тишине, ожидая дзинко Сайно, не мигая, наблюдал за порождением его магии. С каждым днём, а может даже часом, он всё меньше хотел уходить.

Быстро управляясь с поручениями, уже через дня три такого распорядка Сайно больше не мог усидеть без дела. Подобрав палку подлиннее, которая смахивала размерами на любимый посох алых песков, он начал тренироваться. В настоящем бою генерал предпочитал полагаться на интуицию, а не на заученные техники, которыми несомненно тоже владел. Однако повторение основы нужно даже самым хорошим мастерам, чтобы не попасть в просак.

На мягкой траве было приятно вспоминать приёмы. И пусть тело Сайно сперва казалось слегка неуклюжим, уже через пару дней он смог вернуть себе прежнюю ловкость.

Рана больше не требовала особо осмотра и того, чтобы её обрабатывать, ведь с внутренними повреждениями его организм справился сам. Всё, что осталось на память так это шрам. Сайно давно не получал таких ранений, чтобы след от него маячил на коже, но всё же был совершенно безэмоционален пока смотрел на собственный бок. Если случится сразиться рана не должна будет больше никак на нём отразиться.

Но даже несмотря на его поправку, вечерние посиделки превратились в своеобразный ритуал, о котором они оба перестали задумываться и просто находили в этом нечто приятное.

Каждый день вечером Сайно давал расчёсывать собственные волосы и время от времени заплетать их. Один раз кицунэ даже удивил его и, заходя в дом, сорвал пару соцветий шалфея, чтобы потом попытаться вставить их ему в причёску.

– Тигнари, ты так этого хочешь? – негромко спрашивает Сайно, смотря на юношу, перебирающего в руках яркие фиолетовые цветки шалфея. В тот момент он выглядел как тот цветок, что сорвал — такой же невинный и яркий, отдающий горечью, но с сладкими нотами.

– Тебе пойдёт, вот увидишь, – Тигнари поднял на него упрямый взгляд, с которым бороться не было никакого желания. Сайно уже заранее проиграл.

– Как же я увижу? – только и ответил он, но вопреки словам сел поближе, дожидаясь, пока руки Тигнари начнут исполнять задуманное, чтобы украсить его волосы так по-женски, но в то же время близость этого жеста была намного важнее всего остального.

Почувствовав себя слегка неловко, Тигнари всё-таки невозмутимо осуществил собственное предложение и задержал взгляд на лице сидящего напротив мужчины. Цветы в волосах добавляли ему невообразимого очарования, некоторой даже суровости, но в то же время и мягкости.

– Ничего не скажешь? – склонил голову на бок Сайно, как делал всегда, если хотел поддразнить.

Заметив этот жест, Тигнари уже привычно фыркнул легонько толкнув его в плечо:

– А что я должен? – отвернувшись, он скрыл лёгкую полуулыбку и всё-таки прокомментировал: – Ладно, фиолетовый тебе к лицу..

***

Закончив с тренировкой, Сайно уселся на крыльце дома. Солнце только только начало понемногу спускаться к горизонту и до вечера было далеко. Жаркий ветер соревновался с прохладой, которая образовалась в тени дома. Склонившись к цветам Сайно провёл по их ярко-фиолетовым лепесткам.

Тигнари выходит из медитации лишь к самому закату, а чаще уже глубоко в ночи. Больше не стремясь выведать об этом, Сайно просто смирился с распорядком, ведь они жили очень даже мирно вместе.

Наверное, вот значит какого это — где-то обосноваться. И хотя Сайно понимает, что здесь не навсегда, но последний раз когда он где-то задерживался больше недели не случался с того самого момента как он покинул храм среди Моря красных песков.

Уже прошёл почти месяц, как он попал в оазис и с тех пор ему довелось пересмотреть некоторые вещи в своей жизни.

Теперь он не хотел уходить, а Тигнари не прогонял. Из жалости или из безразличия, а может всё-таки потому что тоже признал в нём друга? Сайно мог только строить догадки о том, что у кицунэ на уме, хотя лицо его часто было выразительнее любых слов. И всё-таки ему почти две сотни лет, кто знает, как хорошо он может выдавать одно за другое. Может, за благосклонными деяниями кроется нечто иное?

Вздохнув он понял, что чувствует... Сегодня день не был похож на прошлые.

То ли что-то и правда неуловимо изменилось, то ли это ощущение появилось, потому что Сайно наконец решил то, как хочет поступить и теперь с некоторым нетерпением ждал наступления ночи.

В этот раз он почти не переусердствовал, а потому чувствовал, словно тренировки было мало, хотя умом понимал, что если продолжит удовольствия не получит. Крутя в руках палку Сайно задумчиво разглядывал сверкающую в лучах солнца водную гладь, как тишину нарушили знакомые мягкие шаги.

Услышав кицунэ раньше, чем тот появится в поле зрения Сайно с трудом удержал себя на месте, всё так же вертя палкой. Подняв взгляд, он сразу увидел Тигнари, заходящего во дворик и слегка изумился, ведь ещё было слишком рано, чтобы лис закончил со своими практиками.

– Прохлаждаешься? – бросил подходящий к нему Тигнари, а когда генерал похлопал по месту рядом с собой на лестнице, то и сел рядом.

– Не думал, что ты так рано придёшь, – он склонил голову на бок, облокачиваясь на руки за спиной. Ворот его халата свободно открывал вид на часть оголённой груди, а волосы свободно спадали, ведь накануне не были заплетены.

– Сегодня я чувствую себя немного неспокойно, – признался Тигнари, устремляя взгляд перед собой, но в то же время в никуда.

Кивая, Сайно отбросил палку, на минуту замолчал, а затем наконец начал:

– У меня тоже есть кое какой беспокоящий вопрос, – он замер, ожидая пока собеседник кивнёт и только дождавшись этого продолжил: – Что если ты пойдёшь со мной?

Тигнари моргнул пару раз, а затем спросил:

– Куда это?

Сайно уже мысленно представил все варианты развития диалога, а потому почти сразу ответил тем, что заготовил.

– Прежде, чем попасть к тебе, я направлялся в деревню Су. Мне хотелось разобраться там с одним странным случаем, но я сильно у тебя задержался.

На лице кицунэ не изменилось ничего, только его хвост пару раз стукнул по деревянной поверхности лестницы, словно сейчас его хозяин огласит свой приговор.

– Теперь ты достаточно здоров, так что может сам решать уходить тебе или остаться, – безэмоционально произносит Тигнари в итоге.

– И всё же.. – не теряя надежды он проигнорировал холодный тон, – Я бы хотел вернуть после к тебе.

Похоже, этим заявлением он ещё больше озадачил Тигнари, потому что теперь его маска стала ещё жёстче, но в то же время смущение скрыть полностью не удалось.

– Сайно.. – на щеках легко угадывался румянец, – Зачем тебе это?

Поджав губы, генерал Махаматра склонился к клумбе с шалфеем и, сорвав пару ярких цветочков, положил их на руку.

– Я хочу, чтобы ты потом снова вплёл цветы мне в волосы, – он улыбнулся и, не давая опомнится, раскрыл ладонь друга, чтобы цветы оказались на ней.

– Ты что, перечитал любовных романов? – фыркнул Тигнари отдёргивая ладонь с цветами, и прижимая их груди.

Сайно засмеялся.

– Мы не знаем, найду ли я тебя, если уйду один, так почему бы тебе не уйти со мной? Через ту деревушку часто проходят торговцы, наверняка диковинных трав у них хватает, заодно пополнишь свои запасы.

В раздумьях Тигнари склонился над цветами шалфея, которые по неосторожности слегка раздавил и теперь их такой знакомый горьковатый аромат помог принять такое несвойственное самому себе решение. Подняв взгляд, он смотрел на Сайно и понимал, что просто не в силах отказаться сейчас. Он и сам не хотел отпускать этого человека. Того, кто пробудил в нём все эти новые и необузданные эмоции.

– Хорошо, – медленно проговорил он, – Только отправимся рано утром, чтобы к полудню быть уже там.

– Договорились.

Многие года "трава долголетия"* была лишь символом его долгого пребывания здесь, а теперь ознаменовала не только помощь путникам в трудную минуту, но и то, что возможно, ему стоит попробовать нечто новое, чтобы помочь и себе...

*шалфей