Ожидая, когда Чжун Ли впустит его в кабинет, Сяо нетерпеливо топал ногой. Он уже дважды постучал и услышал по ту сторону деревянной двери сдержанный голос своего лидера, велевшего ему немного подождать.

Они с Венти вернулись накануне вечером, оба вымотались и не желали говорить о пережитом в лесу Уван. Сяо был уверен: Венти тоже что-то видел. Это было очевидно по тому, как нервно он глядел на него, словно сочувствуя, а Сяо в этом не нуждался. Не нуждался в сочувствии. Не нуждался в жалостливых взглядах. Он не был хорошим человеком. И знал это.

Когда они вернулись в домик, Ци Ци со скучающим выражением лица ждала их. Ничего не говоря, она приготовила зелье, то самое, из-за которого они с Венти поругались несколько часов назад, и передала небольшой флакончик Венти, который со вздохом облегчения быстро сунул его в сумку. Сяо хранил молчание. Не было смысла разрушать его плохо скрытый механизм преодоления проблем.

Мысли были заняты другой интересной информацией, что он узнал во время прогулки по прошлому Венти. От нее по коже бежали мурашки, если его предположение верно. От нее игнорируемое чувство вины давило на возведенные Cяо стены.

Дверь отворилась, и перед ним предстал Чжун Ли, выглядящий так, будто уже несколько часов бодрствует. Сяо часто задавался вопросом, спит ли он вообще? На его лице никогда не было заметно признаков усталости, в отличие от часто появляющихся под глазами Сяо темных кругов.

Чжун Ли недоуменно посмотрел на него. Этот взгляд был ожидаем, все-таки солнце едва взошло. Сяо хотел, чтобы он уделил ему все свое внимание, поэтому пришел так рано.

— И чем обязан такой чести? — спросил Чжун Ли, высунувшись из дверного проема, чтобы проверить, нет ли поблизости Венти.

Это еще одна причина раннего подъема Сяо. Венти спал как убитый, внутренние часы не будили его раньше обеда, если, конечно, рядом не было Сяо, который заставлял его проснуться.

Он не мог вынести предстоящего разговора, а уж тем более с Венти в комнате. Это было бы слишком. Даже ускользнуть, когда тот бодрствует, было бы очень рискованно. Венти бы с помощью своих сил из другой комнаты подслушал разговор. Это была его раздражающая черта, он — живое подслушивающее устройство. Сяо уверен: у Венти имелось немало материала для шантажа на всех в «Хвосте дракона».

— Нам нужно поговорить. О работе в Мондштадте пять лет назад, — твердо ответил Сяо. Он молился, чтобы голос не дрожал.

До этого он только единожды интересовался. Работа оказалась насколько засекреченной, что в один прекрасный день Сяо сорвался и ни с того ни с сего задал Чжун Ли вопрос. Мужчина лишь окинул его суровым взглядом и сказал, чтобы он больше никогда не спрашивал. Его голос был таким твердым, таким сухим, что по телу Сяо пробежали мурашки.

Но теперь все изменилось. Венти был живее всех живых, и если предположение Сяо верно, он поспособствовал развитию трагических событий. От чего его молодое «я» отмахнулось, будучи слишком самонадеянным для полного осознания последствий, к которым это может привести.

Вздохнув, Чжун Ли сомкнул веки и сжал переносицу. Потом приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть, не сдался ли Сяо, однако встретил хмурый взгляд.

— Полагаю, настало время. Хорошо, тогда заходи, — он распахнул дверь и посторонился, дабы дать Сяо войти.

Сяо прошел к своему любимому креслу в кабинете, тому самому, в котором сидел, когда Чжун Ли объявил, что возьмется за работу Венти. В нем же он сидел, когда ему дали задание убить Венти. И вот теперь он получит заслуженные ответы.

— Ты будешь со мной честен? — внимательно наблюдая за тем, как Чжун Ли садится за стол, опускает на него локти и переплетает пальцы, резко спросил Сяо. — Я не собираюсь отмахиваться от этого, как в прошлый раз.

На лице Чжун Ли возникла нехорошая улыбка.

— Боже, каким агрессивным ты стал! Видимо, я слишком опекал тебя в юности, раз ты вырос более пассивным, чем хотелось бы. Это удивительная, но желанная перемена.

— Чжун Ли.

— Я расскажу, что ты больше всего хочешь узнать.

— Заказчиком мондштадтского задания… был Декарабиан, не так ли, — он не закончил предложение как вопрос, ибо это не он. Ему был известен ответ. Он просто хотел услышать его от Чжун Ли.

Пока Сяо, затаив дыхание, ждал, в комнате воцарилась напряженная тишина. Затем Чжун Ли слегка кивнул.

— Да. Вот почему это нужно было держать в секрете.

Перед глазами Сяо побелело, в ушах зазвенело, а сам он, чтобы не задрожать, сжал подлокотник кресла. Он знал, каким будет ответ, но подтверждение все равно шокировало его.

— З-Зачем ты взял его? Ты же явно знал, что произойдет!

Он едва услышал слетевший с губ Чжун Ли вздох.

— Сяо, если бы мы не взяли его, взял бы кто-то другой. Декарабиан предлагал кучу моры. Ее бы хватило, чтобы любой отчаявшийся согласился.

— Так все из-за моры?

— Раньше тебя никогда не заботили цели наших заданий, — Чжун Ли быстро уловил причину беспокойства Сяо. Как бы он ни старался скрыть свои чувства, Чжун Ли всегда видел его насквозь. Сяо был всего лишь стеклянной стеной, возможно, правильнее сказать — разбитой стеклянной стеной. Он никогда не был цельным.

— Потому что они никогда не были невинными детьми! — выкрикнул Сяо, его охватило чувство безнадежности.

— Ты... раскаиваешься? — Чжун Ли наклонил голову в бок, что еще сильнее разозлило Сяо. Он что, издевается над ним?

— Ты думаешь, я — какая-то безжизненная кукла, с которой можно играть? Каждый день мне приходится делать вид, что не стыжусь убийства брата Венти! Все эти годы, как ты и учил, я закалял свое сердце. Закрывался от всех и от любых эмоций, которые могли бы скомпрометировать меня на заданиях, но самого себя смог обмануть только аргументом, что наши цели — плохие люди! Венти и его брат не были надменными дворянами! Они не были неверными супругами! Они бы никому не причинили вреда, и все же я вонзил кинжал в сердце одного из них и теперь вынужден нести бремя ненависти другого! — дыхание Сяо было тяжелым от груза вытекающей из него, словно из прорванной плотины, вины.

Глаза жгло от слез, чего он не чувствовал уже много лет и не думал, что когда-нибудь испытает вновь.

Он годами игнорировал эти странные чувства — раскаяние и сожаление. Наемный убийца не мог с ними жить. Они бы пожрали его, пока не осталось бы ничего, кроме костной пыли. Вот почему он сжег их. Использовал свою ненависть к высшему обществу, к несправедливому миру, чтобы они подпитывали его, толкали вперед и развеивали любые сожаления.

С Венти было сложнее. В глубине души Сяо всегда знал, что он другой, но никак не мог полностью погасить пылающее внутри пламя. Теперь оно разгорелось, превратившись в дикий, стремящийся сжечь его дотла пожар. Он был не в силах потушить его.

— Что мне делать? — отчаянно желая избавиться от боли, взмолился он. Его тело было горячим, тем не менее Сяо ничего не чувствовал, оно онемело. Он вдавил ноготь в ладонь, пытаясь ощутить хоть что-то, только не удушающую вину. Когда он расслабил палец, показался истекающий кровавыми слезами порез в форме полумесяца. Не чувствуя ничего, кроме пустоты, Сяо безжизненными глазами наблюдал, как кровь стекает по ладони вниз.

Это было жестко, когда Чжун Ли обвил его руками и так ласково и нежно обнял, что от этого Сяо еще сильнее расклеился, а новая волна эмоций захлестнула его. Он не заслуживал утешения.

Чжун Ли опустил голову на макушку Сяо, и тот уткнулся лицом ему в шею, слезы мочили дорогую ткань воротника рубашки мужчины. Ладонь Чжун Ли аккуратно легла на затылок Сяо, удерживая его на месте, позволяя ему выпустить все хранимые годами эмоции.

— Выслушаешь мои объяснения? — тихим голосом спросил Чжун Ли, словно боялся, что его слова вызовут новый срыв.

Отказываясь отпускать Чжун Ли, Сяо удалось просипеть что-то похожее на «да». Он, может, и не заслуживал этих объятий, но, черт возьми, не вырвался бы из них, раз уж получил.

— Я знал, какую цель преследовал Декарабиан, когда он пришел ко мне с этой работой. Слухи о восстании дошли до Ли Юэ задолго до этого. Я далеко не самый хороший человек, но даже так придерживаюсь своих моральных принципов. Ты не хуже меня знаешь, что я не берусь за каждую предложенную работу. Декарабиан очень настаивал, чтобы я взялся за это задание. Очевидно, он узнал обо мне от своих друзей по выпивке. В любом случае, он был серьезно настроен убить наследников Мондштадта.

Сяо навострил уши.

— Наследников? Ты знал? Что их двое?

— ...Да. Заданием было убить обоих.

— Ты не говорил мне, что их двое-

— Потому что скрыл эту информацию.

У Сяо пересохло во рту. Чжун Ли солгал ему? В некотором роде это имело смысл. Янь Фэй никак не могла узнать о Химмеле. Во дворце, похоже, это ни для кого не являлось секретом. Они не были дилетантами и все же совершили грубейшую ошибку.

— Как я уже говорил, — продолжил Чжун Ли, — Декарабиан бы пошел к кому-то другому, если бы я отказался. Мне не понравилось его предложение. Лишь взглянув на этого человека, я понял, что он развалит Мондштадт. В его натуре было разрушать. Так что я разработал план.

От ужасного осознания сердце Сяо упало.

— Ты дал мне убить бессильного близнеца, чтобы у Венти появился шанс выжить…

— Верно. Венти — единственная надежда спасти Мондштадт. К сожалению, для этого пришлось пойти на жертвы.

— Но… почему я?

Чжун Ли медленно высвободился из рук Сяо и прощающим взглядом посмотрел ему в глаза.

— Потому что ты, Сяо, прав, говоря, что мягок. Ты можешь поместить свои эмоции в клетку и выбросить ключ, но они всегда будут просачиваться сквозь щели. Ты слишком добр после того, как жизнь так жестоко обошлась с тобой. А также предан до глубины души. Ты никогда не ставил мои слова под сомнение и не перечил, всегда брался за задания и не интересовался подробностями. Вот почему это должен был стать ты. Я взвалил на твои плечи огромное бремя, которое тебе придется нести всю оставшуюся жизнь, и за это я искренне извиняюсь. Но поверь мне, очень важно, чтобы Венти вернулся в Мондштадт, а ты единственный, кто способен его туда доставить. Никто другой не сможет этого сделать. Потому что, вопреки всем обстоятельствам, Венти доверяет тебе. Он не доверяет ни мне, ни девушкам, а тебе.

— Убийце его брата, — рассеянно ответил Сяо.

Чжун Ли горько улыбнулся.

— Судьба действует творчески, но жестоко.

Сяо ничего не сказал. Вместо этого грубо протер опухшие глаза. Слезы заливали его руку, пока он пытался контролировать дыхание.

— Ты ждал, что он найдет меня?

— Отчасти да. Я никогда не встречал принца, так что не был до конца уверен в его действиях. С того случая прошло уже пять лет, однако я не удивился, когда он объявился. Я подозревал, что рано или поздно он доберется до тебя.

— Ты рассказал все, что знаешь? — вскинув бровь, спросил Сяо. Все слишком идеально сходилось, его это не убедило.

Глядя на него, золотые глаза Чжун Ли блестели.

— Разумеется, нет. Никогда не раскрывай все свои секреты. Меня сдерживает другой контракт, он не позволяет рассказать всю правду, хотя ты уже получил искомые ответы.

Другой контракт? Сяо никогда не пребывал в таком неведении, как сейчас. Он до сих пор не знал всего. Что еще осталось?

Обтянутые черной тканью длинные тонкие пальцы сжали плечо Сяо, чем вырвали оного из мыслей, прежде чем они успели захватить его и утащить в глубины сознания.

— Ты гораздо сильнее, чем думаешь, — успокоил Чжун Ли.

— Смогу ли я когда-нибудь загладить перед ним свою вину? — тихим голосом спросил Сяо.

— Я не могу ответить на этот вопрос. Впрочем, для начала лучше всего вернуть Венти корону.

Задумавшись, Сяо в тонкую линию сжал губы. Пожалуй, больше он ничего не мог сделать. Возможно, Венти никогда не простит его, тем не менее Сяо может исправить свои ошибки. По крайней мере, часть. Это все, что он мог предложить, и в конце концов, если Венти все еще ненавидит его, он примет любое наказание, которого, по мнению Венти, заслуживает.

*** 

— Что дальше? — лениво лежа на диване, свесив с него ноги, спросил Венти.

— Нужно побольше узнать о Южном кресте, — ответил Сяо, в поисках рекламы роясь в старых газетах. Если «Южный крест» были моряками, вероятно, имели какое-то отношение к перевозке грузов. Их контрабандный бизнес явно являлся побочным заработком, поэтому у них должна была быть какая-то официальная работа, позволяющая им свободно перемещаться между государствами.

После разговора с Чжун Ли он незаметно вернулся в свою комнату. На душе по-прежнему было тяжело, и от мыслей о произошедшем разговоре он чувствовал тошноту. Венти все еще крепко спал на тонком матрасе на полу. Свернувшись калачиком, он цеплялся за одеяло.

Венти выглядел моложе, быть может, из-за того, что его лицо не хмурилось, как постоянно происходило в присутствии Сяо. Трудно было сопротивляться, и после ужасного утра Сяо потерял всякую сдержанность.

Он нагнулся, пробежался пальцами по мягкой бледной коже лица Венти, ощущая округлость его щек, и по тонким потрескавшимся губам, больше всего на свете желая услышать из них прощение. Как только Венти, склоняясь к прикосновению, пошевелился, Сяо отпрянул. Это было слишком интимно, слишком мягко для него. Его тело сгорбилось, голова упала на колени, когда мозг наконец-то осознал его действия. С покрасневшими щеками Сяо вернулся в свою постель, накрыл одеялом лицо и стал ждать пробуждения Венти.

А сейчас они планировали свой следующий шаг. Они были так близки, Сяо чувствовал это. «Южный крест» был лучше предыдущей зацепки. Лодка сможет доставить их в Мондштадт. Это весьма многообещающе.

В воздухе между ними витало какое-то побуждающее к действию отчаяние. Сяо был уверен: это как-то связано со случившимся накануне в лесу. Пожалуй, это помогло вдохнуть в задание новую жизнь. Сяо не мог избавиться от картинок того, как молодой Венти в ужасе бежал по дворцу после убийства его семьи.

Чувство вины никак не улучшало ситуацию.

Оно закрепилось в нем, став тяжелым грузом, что он теперь нес с собой. Сяо попытался выместить обиду на Чжун Ли, надеясь переложить часть вины на него, но осознал, что это глупо. Он бы никогда не смог возненавидеть Чжун Ли. Как тот и говорил, Сяо был до глубины души предан.

Он не хороший человек. Не монстр, но и не герой. Он зарабатывал на жизнь убийством людей, не обязательно хороших, и получал от этого удовольствие. Некоторые из его самых любимых мгновений жизни начинались с наблюдения за тем, как на лицах его целей вспыхивает страх. Сяо не сомневался, что одно это вычеркивает его имя из любого небесного списка. Ему было все равно. Кто-то должен был очистить этот мир от тьмы. Если для этого придется замарать собственные руки, он готов.

Он был хорошо знаком с ложью. Он прятал лицо за маской, а имя — за вымышленным. Долгое время в нем не было ни грамма честности. Кинжал с сесилией указывал на то, что, возможно, только возможно, вина — единственное, что в нем настоящее.

Это ведь не только чувство вины за убийство брата Венти, да? — насмехался над ним голос в голове. — Есть кое-что еще. Тепло в животе, покой и легкость от того, что он рядом, начинают вызывать привыкание. Вот почему все так плохо. Вот почему тебе сейчас так тяжело. Потому что та ненависть никогда не была настоящей ненавистью, не так ли?

Сяо шлепнул себя по лицу, и Венти от этого дернулся. Это опасные мысли. У них нет шанса стать реальностью. Они и не станут. Не в этой жизни.

— Тут такое дело… — с приподнятой бровью глядя на Сяо, медленно сказал Венти. Когда Сяо не стал объяснять свои действия, он продолжил: — Думаю, я знаю, где искать, ну, во всяком случае, у кого спросить.

Сяо поднял глаза и увидел, что Венти принимает сидячее положение.

— Знаешь? — спросил он.

Венти нерешительно кивнул.

— Я говорил, что у меня был сосед. Он не часто бывал дома, так как работает в доках. Если кто и знает о Южном кресте, готов поспорить, что он.

— Будем надеяться, ты прав, — произнес Сяо. — Где его можно найти?

*** 

Глазея на то, что можно было бы назвать домом, но, учитывая его состояние, больше подходило развалины, ни Венти, ни Сяо не двигались. Сяо никак не ожидал снова здесь оказаться. С их последнего посещения в крыше прибавилось дыр. Это место выглядело скорее как разрушенный, чем функциональный дом. Сгущающиеся сумерки придавали ему заброшенный вид, и, по мнению Сяо, в нем словно жили привидения.

Они смогли выскользнуть из «Хвоста дракона» только ближе к вечеру, ибо Чжун Ли схватил их обоих за шкирку и заставил до блеска драить бар. Сяо был уверен: это расплата за его утреннее требование ответов. При этом он замечал, как Чжун Ли от беспокойства бросал на него быстрые взгляды, так что, возможно, это было больше из опасения, не находится ли Сяо на грани еще одного срыва. Сяо удалось запрятать все свои эмоции и во время работы сохранять спокойствие.

Это не сломит его.

— Кто-то украл дверь? — глядя на темную пустоту пред собой, спросил он. Некогда еле державшаяся дверь теперь вообще отсутствовала.

Осматривая дверную раму, Венти сделал нерешительный шаг вперед.

— Может, и хорошо, что я переехал.

Сяо охватило плохое предчувствие.

— Внутри кто-то есть?

Небольшие порыва ветра закружили вокруг Венти, и мгновение спустя он ответил:

— Только мой сосед.

Это не уменьшило тревогу Сяо.

— Бывший сосед, — несколько раздраженно поправил он.

Венти, по-видимому, не придал этому значения, он поплелся вперед, заколотил по дверной раме и нетерпеливо закричал:

— Кадзуха! Это я, Барбатос!

Сяо вскинул бровь. Учитывая, как мало Венти упоминал этого человека, он должен был догадаться, что у них не настолько близкие отношения, чтобы тот раскрыл свою настоящую личность.

— Барбатос? — раздался из дальней комнаты тихий голос. — Я видел, что твои вещи пропали. Не ожидал, что вернешься. Дай мне минутку, и я освобожусь. Заходи!

Сяо взглянул на Венти, ожидая, что он сделает первый шаг. А затем последовал за ним, и, зайдя внутрь, они остановились прямо у входа. Если бы они прошли глубже, темень из-за недостатка света поглотила бы их.

В темном коридоре перед ними появилась фигура, приблизительно одного роста с Сяо. Когда человек, направляясь ко входу, шагнул вперед, Сяо смог получше рассмотреть его. Больше всего выделялись ухоженные белоснежные волосы с одной единственной ярко-красной прядью. Его рубашка была расстегнута и, демонстрируя довольно много светлой кожи, распахнута у шеи. Сяо отметил, что он гораздо худощавее рабочих в доках.

Взглянув на него, парень улыбнулся.

— Я смотрю, Барбатос нашел, кого искал. Поздравляю. Можешь звать меня Кадзуха, — он протянул тщательно обмотанную бинтами ладонь.

Сяо глянул на руку и медленно ее взял.

— Алатус, — пробормотал он и сразу отпустил конечность Кадзухи.

Венти же был в восторге от встречи со старым другом. Он бросился к нему и обнял.

— Я скучал по тебе! — потираясь головой о шею Кадзухи, воскликнул он.

В нутре Сяо вспыхнула неприятная боль, которую он изо всех сил попытался проигнорировать, но было уже слишком поздно. Она поднималась по телу вверх, пока не отобразилась хмурым выражением на лице. Крепко сжав кулаки, Сяо отвернулся. Он пришел не для лицезрения милого воссоединения. Ему хотелось получить ответы, а затем уйти — вместе со следующим за ним по пятам Венти.

Кадзуха засмеялся.

— Я тоже по тебе скучал. По какой причине решил навестить меня? Вообще, ты выбрал удачное время. Я несколько дней пробуду в городе, пока мы пополняем запасы.

Глаза Венти расширились, и он быстро ответил:

— Да, но сперва! Что случилось с этим местом? Клянусь, когда я съезжал, здесь еще была дверь.

Кадзуха глубоко вздохнул. Он отступил назад и подошел к маленькому столику, с которого взял спичечный коробок. Одним взмахом спичка была зажжена, и Кадзуха поджег ближайшие свечи. Коридор осветился мягким светом, и стало видно, что изнутри здание находится в таком же плохом состоянии, как и снаружи. Краска облупилась, а в полу зияли большие дыры. Сяо помнил, что раньше можно было хотя бы не смотреть под ноги, боясь провалиться.

— После возвращения из рейса я обнаружил здесь полную разруху. На самом деле все было куда серьезнее, чем сейчас. Я все выходные потратил на уборку. Дверь так и не нашел, она словно исчезла, — объяснил Кадзуха, ведя их в помещение, которое можно было бы назвать общей комнатой, если бы не отсутствие мебели. Здесь находились только несколько подушек и сломанный диван. На полу валялись бумаги, как будто кто-то вырвал страницы из сотен книг. Сяо прислонился к стене, а Кадзуха с Венти сели на диван: первый — на единственное целое место, второй — на подлокотник.

— Кто-то вломился и все тут разгромил? — поинтересовался Сяо у Кадзухи, и тот кивнул.

— Сперва я подумал, что это подарок Барбатоса в честь переезда. Но он бы оставил свою комнату безупречно чистой, а она была в самом худшем состоянии. Полностью разгромлена. Я даже не стал заходить внутрь. Из нее сочилась злобная атмосфера, от которой мое тело замерло, и я захлопнул дверь.

Это заставило Сяо задуматься. Он бросил обеспокоенный взгляд на Венти, который в ответ лишь развел руками.

— Ты знаешь, кто это сделал? — спросил Сяо.

Кадзуха пожал плечами.

— Без понятия. Я редко бывают на суше, чтобы нажить себе врагов. Атака, похоже, была направлена на Барбатоса. Может, у него было много плохих выступлений.

Сяо не удовлетворил этот ответ.

— Я собираюсь это проверить. Вен- Барбатос, можешь пообщаться со своим другом и не забудь спросить его о том, зачем мы пришли!

— Понял, босс! — выпалил Венти, подмигивая Сяо, из-за чего на лице последнего вспыхнуло тепло.

Он быстро вышел из помещения, абстрагируясь от энергичного голоса Венти, тут же начавшего расспрашивать Кадзуху о его делах. Обойдя самые глубокие дыры в полу, наверняка ведущие в бездну, Сяо оказался возле старой комнаты Венти. Ему не понравилось, как напряглось, словно призывая уйти, его тело, стоило ладони обхватить ручку. Дверь заскрипела, когда он открыл ее, и показалась куча разбросанных повсюду обломков.

Кроме нескольких книг и каких-то безделушек, в комнате Венти ничего не оставалось после их ухода. Сейчас же те самые книги были разбросаны, и, как и в общей комнате, из них были вырваны страницы. Доски пола были приподняты, а в стене пробиты дыры, как будто кто-то искал тайник. Шагнув внутрь, Сяо почувствовал падение температуры. Из помещения исходило такое сильное злое намерение, что его чуть не стошнило. Разило ненавистью.

Он прошел дальше. Под его ногами хрустела бумага, пока он искал хоть какую-нибудь подсказку о том, кто это сделал. Что-то привлекло его внимание — обгоревшие листы бумаги. Опустившись на колени, Сяо принялся собирать все подпаленные листы. Кто бы ни пытался избавиться от них, проделал ужасную работу, поскольку написанное на большинстве из них все еще можно было прочитать.

При ближайшем рассмотрении Сяо понял, что это куча писем. Чернила размазались, а слова были написаны наклонным почерком. Почерком, который он уже однажды видел.

Химмель, я добрался до Ли Юэ. Я плохо помню дорогу. Мама хотела бы, чтобы я отправился дальше. Как можно дальше от Мондштадта, но я сомневаюсь, что справлюсь. Я не в силах переварить произошедшее. Я подумал, что письма тебе могут помочь. Естественно, они не будут отправлены, если только я не найду способ доставить их в Селестию. Взамен, когда боль внутри притупится, я сожгу их.

Я скучаю по тебе.

В.

Сяо отложил лист бумаги и в отчаянии потер виски. Он думал, Венти умнее! Оставлять письма, в которых говорится о его настоящей личности? Как безрассудно! Особенно учитывая зверское уничтожение, которого явно не вышло, так как Сяо держал в руках и читал упомянутые обгоревшие письма.

Он поднял их и переключился на следующее. Сяо не был уверен, что именно ищет. Он лишь знал, что это возможность заглянуть в жизнь Венти после того, как он перевернул ее вверх дном. И на самого Венти, о котором ему почти ничего не было известно.

Химмель, такое чувство, что люди постоянно следят за мной. Разумеется, это потому, что я выделяюсь. Моя маскировка — бард по имени Барбатос. Люди нанимают меня на свои шикарные мероприятия, чтобы я пел глупые песенки о любви и счастье, хотя это две эмоции, которые я, как мне кажется, никогда больше не испытаю. Оплаты хватает на пропитание. Я не решаюсь использовать тайник с богатствами, боюсь, что по ним меня отследят. Я только в отчаянные времена лезу в него, а потом продаю украшения на другом конце города.

Однако это все равно не останавливает паранойю, что за мной следят или наблюдают. Может, это карма за то, что в детстве мы пользовались тайными проходами для слежки за родителями. Подумать только, последний раз я находился в них, когда наблюдал за смертью отца.

Кадзуха видит, что что-то сильно тревожит мою душу, но я всегда улыбаюсь и говорю, что в порядке. Возможно, в этом письме мне следует быть более честным с самим собой.

Я не в порядке.

В.

Пролистывая каждое письмо, Сяо пробегался по ним взглядом. В них не было ничего примечательного, только рассказы о новой жизни Венти в качестве барда. О посещаемых им по работе местах, о встреченных людях. Несколько раз он смеялся, когда Венти жаловался на то, какими высокомерными могут быть некоторые дворяне. Бывало он писал, как сильно скучает по Мондштадту. Как бы хотел увидеть маму и еще раз улыбку брата. При чтении одного из писем у Сяо защемило сердце.

Химмель, день, когда я в последний раз видел тебя живым, становится все дальше и дальше. Забавно, как работает время, не правда ли? Еще хуже то, что при рождении мы все невольно согласились отказаться от чего-то в обмен на то, чтобы время продолжало течь через наши тела. По мере того, как двигаюсь вперед, я постепенно теряю воспоминания, в то время как ты, застывший в мгновении, можешь сохранить все свои. Настанет день, когда единственным воспоминанием о тебе станет то, как я смотрю в зеркало и вижу твое лицо. Быть может, это жестокая судьба — родиться с близнецом. Хочу я того или нет, ты всегда будешь рядом со мной.

Однажды, когда я верну себе контроль над Мондштадтом, пожалуй, запрещу зеркала и все отражающие поверхности.

В.

Сяо сжал бумаги в руках, и они смялись. Это были очень личные письма, которые никто, кроме Венти, не должен был видеть. Он нехотя пролистал оставшиеся листы, пока одно имя не бросилось ему в глаза, заставив остановиться на конкретном письме, чтобы внимательнее прочитать его.

Химмель, ты не поверишь, что произошло! Я видел Сяо. Ты же помнишь его? Мы говорили о нем незадолго до твоей кончины. Если тебе интересно, а я знаю, что нет, но я все равно должен упомянуть это, он по-прежнему великолепен.

А теперь самое странное. Меня наняли сыграть на вечеринке какого-то богатого дворянина, и ты ожидаешь, что Сяо присутствовал в качестве гостя, но нет. Он был прислугой! Что все это значит?

Надеюсь, ты в таком же замешательстве, как и я. Я напишу, когда соберу побольше информации. Возможно, судьба дает нам второй шанс.

В.

Осталось одно письмо, и сердце Сяо замерло. Он не должен смотреть. Не должен читать. Следует отложить письма и продолжить поиски. Однако его руки задвигались сами по себе и переместили последний лист так, что он уставился прямо на него, подстрекая прочитать. И в нем было что-то неправильное. Что-то настолько неправильное, что у него кровь застыла в жилах. Не гнев Венти. Нет. Кое-что другое.

Сяо, узнав о твоей лжи, обмане, уловках, я чувствую себя неожиданно спокойно. Наверное, я был слишком наивен, думая, что, возможно, ты должен стать чем-то хорошим в моей жизни. Как глупо с моей стороны! Почему в моей жизни должно что-то получиться? Кажется, судьба так и норовит подмять меня под себя. Боль, гнев, страдания от разбитого сердца, все эти эмоции я должен направить в музыку, но я от этого устал!

Я собираюсь отомстить.

О, и я последовал твоему примеру и солгал. Я отнюдь не спокоен. Ни капельки.

Наследный принц Мондштадта Венти.

Нет. Не угрожающее послание Венти было пропитано ненавистью. А приписка в конце. Написанная чужим почерком.

Я нашел вас, ваше высочество.

Листы бумаги выпали из дрожащих рук Сяо и рассыпались по полу.

Кто-то знает.

Время от времени он просил Венти прислушаться к ветру на упоминания его имени. Чем меньше людей говорят о нем, тем лучше. Всякий раз, как он докладывал, результаты отсутствовали. Однако, похоже, они впали в ложное чувство безопасности, ибо кто-то прошмыгнул мимо. Кто-то, кто теперь был на шаг ближе к Венти.

Им нужно быстро добраться до Мондштадта. Нет времени на поиск и устранение угрозы. Если удастся немедленно уехать, то все будет в порядке. Кем бы ни был этот человек, он не сможет последовать за ними в Мондштадт, верно?

Впопыхах собрав письма, Сяо вышел из комнаты Венти и, чтобы избежать дыр в полу, телепортировался к общей комнате. Он уже собирался войти в нее, как смех Венти наполнил его уши, заставив остановиться. В животе нарастало тревожное чувство. Венти до сих пор сидел на краю сломанного дивана спиной ко входу, впрочем, Сяо не нужно было видеть его лица, чтобы знать, что он широко улыбается. Это выражение редко появлялось в его присутствии.

Челюсти Сяо непроизвольно сжались, он сунул письма в карман, после чего зашел в комнату.

— Кто бы это ни сделал, он не оставил ничего примечательного, — сказал он, ложь плавно слетела с его губ.

Кадзуха в ответ лишь слегка улыбнулся.

— Да, это действительно странно. Я понятия не имею, кто мог это сделать.

Кто-то, преследующий Венти. Вот кто! Правда, Сяо не собирался говорить этого вслух. Вместо этого взглянул на Венти и спросил:

— Ты узнал у Кадзухи о Южном кресте?

— Хе-хе~ еще нет! — робко промолвил Венти. — Отвлекся.

Его беспечный ответ еще сильнее испортил настроение Сяо. О чем они так увлеченно болтали? Серьезно! Кем этот Кадзуха был для Венти?

— Ты хочешь узнать о Южном кресте? — спросил Кадзуха. — Что тебя интересует?

— Мы хотим попасть в Мондштадт и слышали, что Южный крест может это устроить, — быстро выпалил Венти.

— Мондштадт, ха? Ты собираешься вернуться? — на минутку задумавшись, Кадзуха нахмурил брови. — Если хочешь, я поговорю с капитаном Бэй Доу. Не думаю, что это станет проблемой. Нужно будет заплатить, но тебе я могу сделать скидку.

— Как великодушно, — пробормотал Сяо.

С каждой секундой он пересматривал свое мнение о Кадзухе. От него исходила аура, не имеющая в голове Сяо никакого смысла. Не все детали сходились. Со своим небольшим ростом и вежливым поведением он не походил на типичных рабочих доков. Как правило, они имели развитую мускулатуру и заносчивое поведение.

Если и услышал язвительный комментарии Сяо, Кадзуха решил проигнорировать его.

— Южный крест должен отправиться через пару дней, и так получилось, что маршрут проходит мимо Мондштадта. Это слегка поспешно, но, боюсь, это ваш единственный вариант. В противном случае мы вернемся только через несколько месяцев.

— Ты говоришь так, будто являешься частью экипажа… — заметил вслух Сяо. Его рот закрылся только тогда, когда он увидел, как от этих слов вздрогнул Венти.

— Так и есть. Барбатос знал это, — бросив взгляд на побледневшего Венти, медленно произнес Кадзуха.

Любая оставшаяся надежда на то, что день закончится на хорошей ноте, разбилась. Сяо выпрямил спину и подошел к двум сидящим на диване.

— Кажется, ты забыл упомянуть эту маленькую деталь, Барбатос, — понизив голос, сказал он.

— Упс! Видимо, это вылетело у меня из головы! — стоило руке Сяо опуститься на его плечо, Венти дернулся.

Глубоко вздохнув, Сяо направил внимание на Кадзуху, а пальцами медленно впился в кожу Венти.

— Мы согласны. Где и когда встретимся и сколько моры мы должны?

Взгляд Кадзухи был прикован к его ладони на плече Венти, но он ничего по этому поводу не сказал. Трудно было сосредоточиться на разработке плане, по которому они через три дня должны будут с сумками и морой встретиться с Кадзухой в полночь. Сяо мог думать только о том, что все это время Венти знал, как попасть в Мондштадт, но утаил эту информацию. От одной этой мысли у Сяо вскипала кровь.

Возможно, он это заслужил. Но в этот момент ему было плевать. С гневом легче справиться, чем с чувством вины. К нему он привык и даже мог сказать, что подружился с ним. Он бы с радостью принял нарастающий внутри гнев, если бы он заглушил вину.

Как только они составили план, Венти, протараторив жалкое оправдание, почему им нужно идти, практически потащил Сяо к выходу из дома. Кадзуха на это лишь спокойно пожал плечами.

— Увидимся через три дня, — прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, сказал он. — Мне любопытно, зачем вы хотите попасть в Мондштадт, но я не буду совать нос не в свое дело.

— Спасибо, — сквозь зубы процедил Сяо. Его способность сохранять спокойствие постепенно ухудшалась.

Желая напоследок обнять Кадзуху, Венти заерзал, но Сяо крепче прижал его к себе.

— Пока, Кадзуха, — сдавшись, пробормотал он.

Кадзуха помахал рукой, а Сяо потащил Венти прочь, затянул его в ближайший переулок, где, резко отпустив, впечатал в стену.

— Ты знал. Ты все это время знал, как попасть в Мондштадт, и позволил не только мне, но и моей команде, как безголовым курицам, носиться повсюду в поисках зацепок, — тихо произнес Сяо. Стало почти жутко от того, сколь спокойно он говорил, особенно когда подумал о потерянном из-за Венти времени. О бесчисленных часах, потраченных Гань Юй на поиски зацепок, о всей проделанной ими работе для получения рычага давления на Чайльда. Всего этого можно было избежать!

— Я должен был убедиться, что могу тебе доверять, — пытаясь понять, насколько зол Сяо, осторожно сказал Венти. Жаль его. Он даже не представлял, что только что натворил. — Если бы ты не догадался, я бы намекнул-

— Я не желаю слушать твои жалкие оправдания, — Сяо хотелось кричать. Хотелось плакать. Хотелось царапать кирпичную стену, пока от пальцев не останется только кровь и кости. — Это что, какая-то шутка? Твоя мелкая месть за то, что я сделал? Подумать только, ты опустился так низко, — прорычал он.

— Нет! — закричал Венти, хватая Сяо за локоть, но тот, словно прикосновение может обжечь его, вырвал руку. — Может быть, по началу было забавно наблюдать за тем, как ты мучаешься, но… я не врал, говоря, что просто должен был убедиться, могу ли тебе доверять!

— Ты смеялся, когда мне надрали зад в Яме? Я мог умереть! Тогда что бы ждало тебя? Правильно, у тебя бы не осталось никого, кто мог бы тебе помочь. Или это тоже ложь? Не думаю, учитывая, как ты боишься своих собственных сил. Ты не можешь убить своего дядю, поэтому тебе нужен кто-то, кто замарает руки за тебя, — жестокие слова легко слетели с губ Сяо.

Глаза Венти от шока расширились. А затем опустились и сфокусировались на земле.

— Ты прав. Ты мне нужен. И очень сильно. Я не жалею о своих поступках, как и ты не жалеешь о своих. Надеюсь, ты сможешь понять, почему. Я совершенно одинок после потери всех, кого люблю. Любой, кого я встречаю, может оказаться врагом. И вообще, ты делал то же самое, когда со своей командой втянул меня в то пробное задание.

Борьба в Сяо угасла. Венти прав: они оба проверяли друг друга. У них отсутствовали причины доверять друг другу, тем не менее разоблачение все равно ранило. Он прижал ладони к глазам и сделал глубокий вдох, но это не помогло. Он по-прежнему злился.

Сяо залез в карман, достал письма и, прижав их к груди Венти, заставил его взять. Проступившего на его лице осознания почти хватило Сяо, чтобы жестко ухмыльнуться. Венти перебирал письма, пока последнее не оказалось перед ним. Сяо определил точный момент, когда он увидел приписку. Краска сошла с его лица, колени подкосились, и он с тихим, похожим на «нет» всхлипом упал на землю.

Сяо шагнул вперед и нагнулся, чтобы вырвать из его рук письма. Он хотел, чтобы Венти смотрел на него, а не на эти чертовы бумажки. Как только зеленые глаза наконец-то встретились с его глазами, Сяо наклонил голову и свободной ладонью погладил Венти по щеке.

— Твоя маленькая игра в трату времени была веселой? Из-за нее кто-то нашел тебя. Ну, мы также можем списать это на твое халатное сжигание бумаги.

Венти протянул руку, пытаясь дрожащими пальцами вернуть письма, но схватил только воздух, ибо Сяо отвел руку с письмами подальше.

— Отдай их! — воскликнул он.

— Ты оставил их, словно они просто мусор. Возможно, тебе следовало быть умнее и понять, что кто-то другой может подобрать их и забрать себе, — Сяо не сдержал вырвавшиеся изо рта резкие слова. Ему не нужны эти письма. Они неприятное напоминание о том, чему он стал причиной.

Громкий шлепок кожи о кожу раздался в переулке, когда ладонь Венти встретилась с лицом Сяо. Сяо в шоке завалился назад на холодную землю. Венти тут же двинулся вперед и выхватил из его рук письма.

— Иногда я правда презираю тебя, — признался он, и эти слова глубоко вонзились в сердце Сяо.

Сяо мог лишь бессильно смотреть на Венти, чьи глаза покраснели и наполнились слезами. Ему нечего было ответить на его заявление. Оставшийся гнев мгновенно угас, сменившись безмерным чувством вины, от которого он пытался убежать. Он задался вопросом: была ли ненависть Венти к нему сильнее, чем питаемая им к самому себе?

И он, и Венти были сломлены. Все в них было разбитым и потускневшим. Они прятались за ложью и масками. Все, что они могли — это ранить друг друга своими разбитыми осколками, даже если этого не хотели. Ни один из них не являлся ни охотником, ни добычей, оба были ржавым оружием. Сяо знал, что раны, нанесенные им Венти, глубже тех, что он получил в ответ.

— Идем домой, — заставляя себя подняться на ноги, пустым голосом произнес Сяо.

Он надеялся, что следующие три дня пролетят незаметно. Чем быстрее они доберутся до Мондштадта, тем ближе Сяо окажется к избавлению от всех этих чувств.