— После приюта, Ваша Светлость, я направилась в жандармерию. Предположив, что слишком долго та бабка с ребёнком не возилась, я определила примерно месяц раньше той даты. В архиве выяснила, что за этот период по судебным делам Крушина Тобишка не проходила. И тогда подняла похоронные листы. Ведь ежели кто умирает на улице или просто одинокий, то тела забирает жандармерия, а после таких хоронят за счёт градоуправления. Так вот, в похоронках я нашла неопознанную женщину двадцати-двадцати пяти лет, которую забрали из подвала на Ждановской. Согласно протоколу осмотра, следов насильственной смерти обнаружено не было. А по виду тряпья, которое служило ей постелью, определили, что перед смертью она не вставала несколько дней.

Наведалась я в тот подвал. Сейчас там пекарня, но старожилы рассказали, что в то время там действительно жила бабка. Из тех ненормально-сердобольных, которые тащат к себе бездомных кошек и собак. И постояльцы у неё тоже бывали, но надолго не задерживались. Потому как ту грязищу и вонь даже беспризорники не выносили. В похоронке и номер могилы был. Так что, вот…

Варя положила на стол лист бумаги. Михаил взял его в руки, долго рассматривал, а потом уточнил:

— Это чего такое, Варвара Андреевна?

— Уж простите, но художественные портреты не рисую. Эфирным слепком только розыскной лист могу. Это Крушина Тобишка, согласно словесному описанию шуваловских и протоколу осмотра тела.

— Чего-то я не вижу большого сходства с Кристиной, — заметил Алексей, взглянув на рисунок.

— Не удивлён. Поверь, Лёш, по вот таким словесным портретам ещё ни одного преступника не поймали. Не в укор вам сказано, Варвара Андреевна.

— Ежели вы, Ваша Светлость, самолично снимите образ Крушины из головы Агафьи Спиридоновны, то я поточнее портрет сделаю, — хмыкнула Варя.

— И как всё это рассказывать четырнадцатилетней девочке, Миш?

— Коротко, по существу и без лишних подробностей.

***

Марина Эдуардовна стояла на деревянных мостках и смотрела, как трое мальчишек таскали вёдрами чистый, промытый песок из кучи и рассыпали его, обновляя небольшой, но красиво оформленный пляж перед купальным сезоном. А когда уставали носить, то, закатав штанины, лезли в воду, доставая речных ракушек и на спор запуская их «попрыгунчиками» на глубину. Понаблюдав за этой вознёй ещё несколько минут, она неспешным шагом направилась в сад.

Вчера воспитанники вычистили его от прошлогодней листвы и срезанных садовником веток, а сегодня девочки высаживали на клумбах цветы, которые два подсобника приносили им в деревянных ящиках для рассады. Работали по одной на значительном удалении друг от друга. Видимо, у каждой был свой объём работы, который следовало выполнить. Вчера после ужина, слушая болтовню воспитанников, Марина поняла, что работа в поместье не бесплатная. За два дня работы каждый получал по пять рублей. На восьмерых это получалось сорок. За такую сумму можно было нанять двух разнорабочих на месяц.

— Значит, людей со стороны вы не берёте даже на сезонные работы, предпочитая платить приютским… — едва слышно прошептала Марина, возобновляя прогулку.

Дорожки сада были причудливо извилистыми, как будто их специально проектировали так, чтобы запутать гостей. Марина сошла с тропинки и вскоре оказалась в настоящем диком лесу, где под ногами мягко пружинила хвойная подушка, а высокие кроны закрывали солнце, отчего в тени было ощутимо прохладно. А ещё минут через десять она остановилась возле высокого кованного забора, на каждой секции которого переливался родовой защитой герб, а на одном из столбов маленьким язычком пламени горела «огневая веха».

— Серьёзно, — кивнула Марина и, развернувшись, пошла обратно.

Игнорируя тропинки, Марина вышла к боковой части особняка и несколько минут разглядывала большую, не меньше тридцати метров оранжерею, сквозь стеклянные стены которой были видны экзотические деревья, а под крышей летали несколько видов попугаев.

— Вы кого-то ищете, Марина Эдуардовна? — вдруг окликнул её знакомый голос.

— Я девочек проверяла, Варвара Андреевна, — ответила она.

— Вам не сказали, что они в саду? — с долей ехидства поинтересовалась Варя.

— Я видела их, но не нашла Кристину.

— Она сегодня на кухне. Её Авдотья Никифоровна помощницей оставила.

— Благодарю, — улыбнулась Марина. — Я почему-то решила, что девочек всех в сад отправили. А там настоящие пальмы?

— Да, — кивнула Варя, взглянув на оранжерею. — Михаила Александровича увлечение.

— Зимой особенно красиво, наверное. Когда на улице сугробы, а тут настоящий райский сад. Ещё раз благодарю, Варвара Андреевна, — сказала Марина и направилась в сторону кухни.

Дёмина немного постояла, а потом нагнулась и подобрала с мощёной дорожки несколько старых пожелтевших кедровых иголок.

В седьмом часу вечера, рядом с тем пляжем, который сегодня приводили в порядок мальчики, затопили русскую баню. Первыми по традиции отправили мыться мужчин, причём, всех сразу — местных, и приютских. И вскоре со стороны реки донеслись весёлые выкрики и плеск воды. Видно, сразу из парной мальчишки ныряли в реку, вода в которой ещё не прогрелась. А после, подхватив чистые вещи, туда же направились и девицы.

— А вы чего не идёте, Марина Эдуардовна? — по старчески прищурившись спросила Авдотья.

— Я не любитель парной. Предпочитаю принимать ванну.

— А зря, никакая ванная не заменит целебного пара. Так, а вы куда собрались? — прикрикнула Авдотья на мальчишек. — Здесь сидите, неча за девками подглядывать!

— Яшка же ушел… — недовольно проворчал Женька.

— Яша теперь тутошний.

— Значит, местным можно? — уточнил Женька, за что и получил от Авдотьи полотенцем по шее.

Ужинали сегодня в доме, чтобы девочки не простыли с мокрыми волосами. А в середине застолья в кухню зашла Варвара Андреевна.

— Кристина, пойдём, ты мне нужна, — заявила она, кивнув головой на дверь.

***

— Куда мы, Варвара Андреевна? — спросила Кристина когда поняла, что её ведут на господскую половину.

— Их Светлость хотят с тобой поговорить. Проходи.

Дёмина распахнула дверь и Кристина зашла внутрь. Это был рабочий кабинет. Князей Шуваловых Кристина видела, когда те приезжали в приют. Поэтому сразу поняла, что за столом сидел Алексей Константинович, а на диване — Михаил Александрович.

— Присаживайтесь, Кристина, — кивнул на стул стоящий возле стола Алексей Константинович. — Нам предстоит довольно сложный разговор.

Осторожно примостившись на самый край, Кристина вопросительно посмотрела на Дёмину, которая опустилась на стул напротив неё.

— Кристина, — начал Алексей Константинович. — Думаю вы обращали внимание, что все воспитанники приюта, которые приезжают в поместье, боятся ходить в подвал. А кто спускается, рассказывают, что видели призраков или другую нечисть. Знаете почему так происходит? Потому что в подвале расположены накопители, которые обеспечивают работу даровой защиты поместья. А подход к этим накопителям защищён плетениями Разума. Очень качественными плетениями. Михаил Александрович у нас Гранд Разумник. Вот они как раз вызывают галлюцинации. И чем дольше человек там находится, тем сильнее становится воздействие плетений. Вплоть до физический ощущений.

— Это от них Стаська так орала? — тихо спросила Кристина.

— Да. Но если вам интересно, почему мы не запретим посещение подвала воспитанниками более строго, то я вам скажу, что охранную систему тоже иногда проверять надо. И к тому же вас туда никто силой не тянет. Вы сами лезете, даже зная, что не стоит этого делать. Вот поэтому Авдотья Никифоровна и обратила на вас внимание. Вы туда спускаетесь без проблем, не ощущая ничего странного, как и работники поместья. Потому что существует два способа избежать этого влияния. Первый — это быть членом Рода. И второй — подписать даровой контракт и получить временный доступ к родовой защите. А теперь скажите, Кристина, у вас есть контракт с родом Шуваловых?

— Нет…

— Верно, а значит у нас остаётся только один вариант, почему на вас не действует родовая сила. Она вас признала как одну из Рода.

Кристина подавилась воздухом и во все глаза уставилась на князя. В голове тут же стали рождаться самые разные предположения одни невероятнее других. Но вслух Кристина сказала другое.

— Может, я просто не чувствительная к Дарам? Ведь были же Палладины, которые мо_г_ллл_иииии… у_бб_иии…

Договорить фразу Кристина не смогла, потому что нечто странное стало твориться с её голосом. Да и сам кабинет вдруг поплыл, заворачивая реальность в спираль. И вдруг всё прекратилось, вернувшись на свои места.

— Всё вы прекрасно чувствуете, если воздействовать на вас направленно, — усмехнулся Михаил Александрович.

— Поверьте, — продолжил Алексей Константинович. — Прежде чем позвать вас сюда и начать этот разговор мы потрудились выяснить, почему так произошло, Кристина Фёдоровна. Покажите, Варя.

Варвара Андреевна потянулась к папке и положила перед Кристиной старую фотографию.

— Это Стародубский Фёдор Игнатьевич, — пояснила она. — Начальник охраны и кровник Рода, погибший здесь в поместье пятнадцать лет назад. А это… — протянула она лист бумаги, — Крушина Тобишка. Её фотографий, к сожалению, нет. Когда случилась трагедия, ваша мать была беременной. Оставшись одна, она перебралась в Амурск, где родила вас, а через год скончалась от болезни. В приют вас отнесла хозяйка, у которой Крушина снимала комнату. Именно сказанные ей слова: «Крушинина девка» работники приюта поняли как фамилию. Поэтому вас и записали Кристина Крушинина. А на самом деле вы Стародубская Кристина Фёдоровна.

— И что теперь? — тихо спросила Кристина.

— Теперь вам предстоит решить: либо вы меняете фамилию на Стародубскую и остаётесь в Роду, либо отрекаетесь от Рода и возвращаетесь в приют как сирота Кристина Крушинина, — усмехнулся Михаил Александрович.

— Да кто ж в своём уме от такого откажется?! — Кристина растерянно переводила взгляд то на Алексея Константиновича, то на Михаила Александровича. — Я ведь могу здесь остаться, да?

— На самом деле Михаил Александрович второе предложение внёс исключительно как альтернативу, — улыбнулся Алексей Константинович. — Разумеется мы ожидали вашего согласия.

— Мне что-то нужно будет сделать? — уточнила Кристина.

— Пока только осознать сей факт, — ответил Михаил Александрович. — В данный момент вы вряд ли поймёте разницу между гербовыми, подгербовыми, кровниками, клятвенниками и родовичами. Но в дальнейшем вам всё это предстоит выучить. Мы специально позвали вас именно сегодня. Завтра воспитанники возвращаются в приют, а вы останетесь. И вот тогда мы с вами поговорим более предметно. Только у нас будет одно пожелание — не говорите никому из приютских о том, что мы вам рассказали сегодня. Это внутренние дела Рода, посторонним о них знать не нужно.

— Я поняла, — с готовностью кивнула Кристина. — Я просто скажу, что вы меня оставляете, как Яшку.

— Верно. Ну что ж, можете идти, Кристина Фёдоровна.