Варвара Андреевна в третий раз прочитала полученное письмо и снова выругалась.

— Кто меня за язык тянул обещать старой карге присматривать за её внуком?

Увы, никто Варю не принуждал. Сама она пообещала в обмен на протекцию. Ведь Александра Ильинична, вдова коллежского советника Горчакова, являлась в Таврической губернии первым лицом. Нет, официально никакой должности за ней не числилось, но без её ведома никто в губернии и чихнуть не смел.

Всё хорошо было в доме Горчаковых, да только одна беда — по основной линии наследования только девки шли. И ни одного сына. Да что там сына — даже внука у Александры Ильиничны не было, только внучки. Поэтому рождение Владислава стало настоящим праздником. По прошествии времени сложно было сказать, что именно так повлияло на Влада. То ли чрезмерная любовь всех родственниц женского полу, то ли над родом Горчаковых посмеялся кто или проклял, потому что Влад вырос тонким, звонким и совершенно бесхарактерным.

С Владиславом Горчаковым Варя познакомилась когда ему было тринадцать лет, а ей — восемь. Просто однажды, прогуливая школу, она увидела худого долговязого мальчишку, который метался по пирсу, заламывая руки. А на вопрос любопытной девчонки тот страдальчески простонал, что взял без спроса даровую лодку, да только упустил её. И теперь та болталась в свободном плаванье в метрах двадцати от берега.

Фыркнув, она предложила мальчику просто за ней сплавать, на что получила ужасающий ответ: разве можно в воду без купального костюма и присмотра Водника? «Можно!» — решительно показала Варя, спрыгнув в воду рыбкой прямо в школьном платье. Ну а чего? В сентябре тепло, как летом, и к тому времени, когда нужно будет возвращаться с занятий, платье уже успеет высохнуть. Уже после, в процессе катания по заливу, Варя узнала, что познакомилась с внуком хозяйки поместья, в которое её мать пригласили месяц назад работать флористкой.

Ну а дальше неформальное общение только ширилось. Влад был неимоверно худым и наотрез отказывался возмужать, отчего по приказу заботливой бабушки его пытались закормить вкусностями. И в какой-то момент, брезгливо отставив от себя тарелку, Влад заявил, что в столовой ему душно. И вообще, нормально есть он может только в одиночестве. И желательно в летней беседке.

Разумеется, единственному и любимому тут же накрыли там, где он ткнул пальчиком. Няньки хоть и оставили Влада одного, но зорко бдили снаружи. А через час Александре Ильиничне радостно доложили, что наследник изволил откушать пять перепелов, салат и потребовал на десерт заварные пирожные и фрукты в меду.

Счастливы были все. И старая Александра Ильинична, которая наконец уверилась, что её внук питается хорошо. И Влад, который терпеть не мог мясо, и девочка Варя, что совсем недавно обнаружила у себя способность безнаказанно воровать яблоки из сада. Так ведь вместо яблок можно же таскать перепёлок из тарелки, а потом туда же скидывать обглоданные кости. Так почему же наследник изволил обедать именно в беседке? Да потому, что в свои восемь лет Варя могла дотянуться Эфиром лишь на десять метров. А беседка та располагалась прямо возле забора.

Нет, несмотря на то, что мать Вари воспитывала двух детей одна, — они не голодали. Но всё же телятина в сливках и разварная осетрина были куда вкуснее, чем гречневая каша с постным маслом или вчерашние щи. А ещё девочка Варя повадилась после уроков заглядывать в дорогие рестораны и читать вывешенное меню. А на следующий день Владислав Горчаков, капризно топая ножкой, требовал подать ему на обед филе соте с шампиньонами или седло английской баранины.

Так продолжалось три года, а потом их дорожки разошлись. В семье Вари появился отчим. Весьма успешный делец, который уговорил мать оставить работу и уделять всё время мужу и детям. А Влада отправили учиться в военное училище. Провожая друга ехидным пожеланием найти себе мужика, потому что никакая баба не потерпит в своём доме конкуренции в его лице, одиннадцатилетняя Варя даже не предполагала, насколько её слова окажутся пророческими. И что через пять лет судьба вновь сведёт их вместе.

Владислав Горчаков лишь один единственный раз в своей жизни проявил мужской характер. В тот момент, когда, вернувшись из училища вместе с Константином Мезенцевым, совершенно нищим и к тому же бездарным, заявил авторитарной бабке, что они собираются венчаться. Александра Ильинична пришла в ужас от такой перспективы и попыталась надавить на внука. Но Влад внезапно оказался столь же непреклонен, сколь слабохарактерным был во всех других делах. Разозлённая Горчакова выгнала внука прочь, полностью лишив содержания. Заявив при этом, что обратно примет только тогда, когда у того родится ребёнок.

И вот однажды Варя Дёмина повстречала в торговых рядах Влада Горчакова. За прошедшие годы внешне тот практически не изменился, так что «капризного мальчика» Варя узнала легко. Гораздо больше её поразил тот факт, что единственный наследник огромного состояния, бережно считая копейки, покупал один фунт картофеля.

Ну а дальше был разговор и горькое признание Влада, что не видать ему наследства.

— Да и наследства того с гулькин нос осталось после того, как Александра Ильинична всех внучек замуж с приданым поотдавала, — вздохнул Влад. — Только поместье да две даровые мельницы. И ребёнка она какого угодно не примет. Ей надо, чтобы с даром был. А мы с Костей сами с хлеба на воду перебиваемся. Где уж нам мать контрактную прокормить? Тем более одарённую. А без ребёнка бабка на порог не пустит, да и с ним не факт, что примет. Варя, а ведь ты же Эфирница…

— Что, «Варя»? Как что, так сразу «Варя»! Я что, все твои проблемы решать должна? Двойку ты получил, а тетрадь тебе Варя сожгла, да ещё и на глазах у твоей бабки! Кто велосипед умудрился в колодец уронить? А кто за ним туда на ведре спускался? Кто Тате крысу на голову закинул, чтобы она матом ругаться начала и бабка, обозлившись, именно тебя с собой в Петроград взяла?

— Прости, я пойду, наверное, — тихо вздохнул Влад и покосился на четыре средних картошины, что держал в руках. — Костя скоро с работы придёт, а мне ещё ужин ему приготовить надо. Ему нельзя голодным…

Но уже через неделю, разглядывая за обедом рыхлого молодого человека с красным лицом и толстыми как сосиски пальцами, что был представлен ей как «чудесная партия», Варя Дёмина поменяла своё мнение…

Перечитав письмо в четвёртый раз, Варвара Андреевна поднялась с кресла и решительно направилась в бильярдную, где господа коротали вечер за игрой.

— Ваша Светлость, дозвольте просьбу? — остановилась Варя рядом с Алексеем. — Я никогда не просила, но сейчас особый случай. Мне увольнительная нужна на пару недель.

— У вас что-то случилось, Варвара Андреевна?

— Да. Владислав Евгеньевич никогда не умел связно выражать свои мысли, так что единственное, что я поняла из его письма, это то, что мой договорной сын, Иван Горчаков арестован. Мне б в Севастополь, на месте разобраться что к чему.

— Конечно поезжайте, Варвара Андреевна. Одну из авиеток себе возьмите, чтобы не тратить время поездом.

— А как же я вас оставлю, Ваша Светлость? Ведь ежели вы чего… И передать свои обязанности мне некому. Никто же не знает о вас.

— Голицыну можно, — предложил Михаил, откладывая кий. — Он знает и даже сталкивался лично. Лёш, как ты смотришь на то, чтобы погостить пару недель в Благовещенске?

— А Дмитрий Александрович столько вытерпит наше семейство? Мы ведь теперь не только вдвоём, Миш. У нас Кристина на попечении толком не освоившаяся. Её одну в поместье не оставишь. Да Васильковы просили Максима забрать. Василь Алексеевна тут узнала, что у неё двойня будет. Да ещё и от разных отцов, так что сейчас обоим мозг клюёт. Ваське с Глебом сам бог велел терпеть, а вот мальчика жалко. Он не виноват, что у него такая бешеная мамаша.

— А когда мы у Голицыных в последний раз были, Лёш? Не официальным визитом и не набегами на два часа? — спросил Михаил. — Не помнишь? Так я тебе скажу — четыре года назад. Так что потерпит нас Дмитрий Александрович. Варвара Андреевна, планируйте вылет на завтра.

***

Доставив князей Шуваловых к Голицыным, Варя вернулась в авиетку и взглянула на сидящего в пилотском кресле Елизарова.

— Лёнь, ты уверен, что со мной?

— Уверен, — кивнул он. — Можно подумать, я и до этого не знал, что у тебя договорной есть.

— Знать одно, а встретиться с прошлым — совершенно другое.

— Хочешь сказать, что Горчаков — большая шишка? Так я полковник.

— Поверь, Лёнечка, Влад тебя удивит! — рассмеялась Варя. — Давай, поднимай машину.

Появление авиетки с гербом князя Шувалова вызвало в поместье Горчаковых большой ажиотаж. А когда из неё вышли дама в форме родовых цветов Шуваловых и офицер Третьего отделения, у обитателей поместья тут же образовались срочные и неотложные дела. И только дворецкий, которому было некуда деться, услужливо распахнул дверь.

— Владиславу Евгеньевичу уже доложили, — низко поклонился он. — Они сейчас спустятся.

Войдя в просторный холл, Варвара Андреевна осмотрелась и поняла, что с момента её последнего сюда визита, случившегося восемь лет назад, здесь изменилось абсолютно всё. Хотя нет, одно осталось неизменным — Влад. Который прямо сейчас спешил им навстречу в приталенном голубом костюме, за версту распространяя вокруг себя запах дорогого цветочного парфюма. Длинные до плеч волосы были завиты упругими локонами, а в руках он комкал белоснежный батистовый платок.

— Варвара! — слишком высоким и совершенно неподходящим сорокалетнему мужчине голосом взвизгнул он. — Варя! Они Ванечку забрали!

Владислав Горчаков всплеснул руками и картинно рухнул в обморок. На диван…