После столь быстрого согласия рассказать всё о своей жизни, Му Цин скрестил руки на груди и расслабленным жестом плеча стал разминать застоявшуюся кровь в суставах. Ему было неприятно, неуютно, это выдавало всё, от скованности жестов до взгляда полного фальшивого спокойствия. Спокойствие человека, приговоренного на смерть.

-Му Цин, ты не должен оправдываться за прошлое! Оно не имеет никакого смысла. — Попытался замять тему Се Лянь, ощущая, что этот разговор не приведет к хорошему началу дня. Вот только жаль, что Фэн Синь уже было не остановить:

— Если его высочество, наследный принц стесняется спрашивать, начну я. Тебя называли «дьявольским сыном», правда ли то, что говорят о твоём отце?

— Фэн Синь, это вопрос личного характера! — Се Лянь явно был просто-напросто не готов слушать правду и убежать от неё стремился не просто так.

Му Цин видел и это, но уже принял вызов, именно поэтому просто задумывался: а стоит ли эта игра свечей? Открыв по истину всю ту правду о себе, слуга может оказаться под угрозой и запятнать не только своё имя, но и увлечь за собой матушку.

— Смотря что для тебя правда. — Ответил Му Цин, но поджимая губы:

— Казнь моего отца и правда была осуществлена на рассвете, когда листья клена лишь начинали опадать с деревьев. Мне было не больше пяти, когда мама сказала, что отец больше не придет. Хочешь знать, правда ли он украл золотые браслеты у того торговца? Нет, не правда. Слух о его казни за воровство распустили купцы, дабы уберечь моё будущее от насмешек и более печального исхода. Правда в том, что мой отец был в сексуальных взаимоотношениях с мужчиной. И об этой связи узнал один нехороший, но вполне обеспеченный человек. Имя его я не скажу, его дальнейшую судьбу тоже. Виню ли я кого-то в казни? Нет. Считаю ли наши законы справедливыми? Вполне. Злюсь ли я на отца? Уже не так сильно, как это было изначально.

Воцарилась тишина. Неприятная и вязкая. Се Лянь ощущал как его сердце пропустило пару ударов, просто не желая верить в это. Папа Му Цина был…непривычной ориентации? Но как это может быть? Почему тогда у него был ребенок? Почему мужчина, что не испытывал страсти к женщине, завел семью? Или это была прихоть исключительно мамы Му Цина? А что если история ещё более печальная и у молодых людей просто не было выбора — не заключать этот брак?

— Ещё вопросы? — Все же спросил Му Цин, как и прежде не испытывая хоть каких-то эмоций.

— Ты…поэтому не веришь в любовь? — Вопрос Фэн Синя звучал бестактно, грубо и наивно. Юноша и сам смутился, когда услышал как вопрос звучит в реальной жизни, но когда было хотел извиняться, Му Цин дал ответ:

— Да. Пожалуй это и правда основная причина. У меня напрочь отсутствует желание и потребность в отношениях как с девушками, так и с мужчинами. И да, говоря об отсутствии желания вступать в отношения с кем-то, я имею ввиду как сексуальные практики, так и эмоциональные сближения.

— Ты так сильно разочаровался в чувствах из-за своего отца, что решил поставить крест на себе, даже не пробуя вступить с кем-то в связь? Му Цин, да это же глупо! Все люди заслуживают любви. И ты тоже. Разве тебе не хотелось бы воспитать сына? Выдать дочь замуж? Да ради Верховного Бога, банально ощутить на себе бремя ответственности за чужую жизнь?

Му Цин хмыкнул, отвечая уже более раздраженным тембром:

— Ты решил поиграть в игру, где правила звучали как: Отвечай на вопросы, так? Вот поэтому, Фэн Синь, я играю лишь по этим правилам. Если хочешь сменить игру и поиграть в «Благодетеля», уясни — я ненавижу эту игру. Правила уж больно мерзкие. Так, ещё вопросы будут или обмен информацией и любезностями закончен?

— Ты услышал мой вопросы. — Не отступал Фэн Синь. Тормозить его уже не было никакого смысла, ведь он увидел возможность получить информацию. Ту самую, что он желал узнать уже пару дней, если не лет.

Сжав своё же плечо, Му Цин про себя читал мантры для утешения тела и души. А что ему оставалось делать ещё? Когда в твою душу так безбожно лезут с грязными ногами, прикрываясь личиной «служебного долга».

— Душой, значит, моей стал интересоваться… — Му Цин сделал пару шагов на встречу Фэн Синю, этот выпад был угрозой, открытой и пугающей. Будущему покровителю юго-восточных земель ничего не оставалось делать, как рукой докоснуться до рукояти меча, давая понять, что в случае чего бой начнётся, его и просить не нужно будет. Но Му Цину не нужен был бой, не нужно было этого укола в спину, и совсем не нужно было поступать опрометчиво и соглашаться на провокацию, но как обычно, доходит слишком поздно.

— Значит, хочешь знать моё отношение к любви и семье? Ну ладно. Сам попросил. Не хотел, Фэн Синь. Я никогда не хотел детей, ведь дети — это не сосуды, что будут наполнены лишь теми жидкостями, что ты сам захочешь. Дети — это личности, что вырастут, как бы это было не больно признавать, ровно такими, какими мы не хотим их видеть. Ты правильно задал вопрос: Хотел ли я быть ответственным за чужую жизнь? Нет. И не захочу. Ведь прежде чем брать ответственность за новую жизнь, тебе придется принять свою собственную, а я ещё не смог сделать этого. Подними этот вопрос через лет пятнадцать, но я боюсь ты разочаруешься во мне ещё сильнее, услышав все ещё такой же ответ. Ибо, я повторяю, я не испытываю любовных чувств к кому-либо.

— А если влюбишься? Вот представь, ты полюбишь. Что ты будешь делать против собственных чувств?

Они встретились глазами, между ними было явное напряжение, но даже теперь ответ Му Цина не был шуточным:

— Я не влюблюсь, но чтобы тебе было проще поверить в это, я скажу проще: Я убью себя.

— Слабак. — Рыкнул Фэн Синь.

— И пускай. — Парировал Му Цин.

— В городе ходят слухи о том, что ты карманник. Что скажешь на это? — Кажется не заметив изменений в тоне, Фэн Синь продолжил допрос с более сильным давлением.

— Бреда хуже этого в жизни не слышал, но я тебе вполне объяснил возможную причину этих бредней. Что-то типо «какой отец, такой и сын». Верить или нет — решать тебе. — Хмыкнул Му Цин, сдержав язвительные слова, что так и вертелись на языке.

— Достаточно. — Потребовал закончить Се Лянь.

Утро было таким чудесным и радостным, а теперь…теперь будущий правитель думал лишь о законах его государства, что запрещали людям любить друг друга. И о всех казненных людях, что приняли свою смерть просто не в силах сдержать в себе рвущиеся наружу чувства.

Му Цин молча наблюдал теперь за Се Лянем с пару секунд, но все же постарался утешить принца:

— Ваше Высочество, это было много лет назад. Что было, то уже не изменишь. К тому же, всем было известно, что стоит следить за своими действиями и языком.

— Му Цин, ты разрешишь мне задать тебе вопрос? — Уточнил наследный принц, сжимая свои белые рукава, будто бы боясь услышать отказ.

— Конечно, спрашивайте всё, что хотите знать.

— Твой папа…был хорошим отцом? Он занимался тобой те пять лет жизни, что ты у него был? Прости, если тебе кажется, что это не моё дело, просто…

— Я получил нужное воспитание, но что касается любви отца… Скорее я ощущал себя как его груз, приблизительно в двести тонн, что тянул его на дно, а следом и его партнера. Ну и я уже понял к чему Вы хотите подытожить: Что же насчёт моей мамы? Она хорошая, просто полюбила не того человека, а человек, страшась своих истинных чувств, хотел обмануть всех. Все получили по заслугам.

Се Лянь задумался. С приходом Му Цина многое пошло не по плану, обыденный завтрак принял другой вкус, а милые посиделки с Фэн Синем теперь имели серые оттенки и заставляли принца задумываться о вещах, что раньше его совсем не беспокоили. Он не мог назвать это плохим опытом, но перемены наследному принцу Саньлэ совсем не казались добрым предзнаменованием и осознав, что его молчание как и его приближенных как-то затянулось, просто поднял руки вверх, как ни в чем не бывало говоря:

— Фэн Синь, если вы с Му Цином закончили… Вам стоит напоминать, что мне нужно одеваться и уже быть на полпути к месту?

Фэн Синь, что ещё секунду назад пилил взглядом Му Цина, теперь виновато принялся за свои обязанности. Помогая с одеждой, Фэн Синь думал:

« Не верю ему. Совсем не верю. Да и что это за история с любовником на стороне? Ещё и мужчина, что любит мужчину… Тьфу! Отвратительно. Уверен, что он сказал это специально, мол: чем больше бреда тем правдивей. Да и что теперь мне говорить Его Высочеству, если он захочет узнать о такой любви более подробно? Или о законах? Только проблемы создает этот Му Цин! Вот не было его и хорошо жили…»

Му Цин молчал, но видимо тоже ощущая, что каждый теперь погружался в собственные раздумья, решил спросить:

— Ваше Высочество, а куда Вы пойдите?

— Мы пойдём все вместе. У меня встреча с наставником Мэй Нянцином, а ещё есть пару дел, что нужно решить… Му Цин, а ты умеешь держать меч? Как ты вообще в бою?

— Ну, я не столь искусен в бою как хотелось бы… Найти хорошего учителя — очень проблематично. — Ответил слуга, немного смущенно.

— Вот! Значит решено. Фэн Синь тебе даст один из мечей, обучит основам и тогда наставник примет тебя и ты будешь заниматься с нами!

— Да почему я должен заниматься с ним?! У меня и так куча дел! — Фэн Синь был в ярости. Неужели Его Высочество забыл о том, что он просил скоротать часы, проведенные с Му Цином? А что теперь? Его высочество заставляет его быть с ним в два, а то и в три раза чаще.

— Отложи пару и займись Му Цином. — Не унимался Се Лянь.

— Сколько же чести Вы проявляете ему! Не сочтите за невежество, но могу ли я знать причины столь неясного поведения?

Се Лянь замирает. Смотрит на приближенного с вопросом в глазах, мол: О чём ты? Ты ведь знаешь ответ.

Но Фэн Синь его не знал. Мог догадаться, объяснить это добротой Его Высочества, детским ребячеством или добрыми помыслами, но всё это граничило с непонятным и, набирая воздух в легкие, Фэн синь объяснил:

— Вы увлеклись, Ваше Высочество. Слишком сильно. Мне придется вам напомнить о том, что рядом с вами не побитый котёнок и не ваш ребенок. Му Цин вправе решать сам, что ему делать и в каком направлении идти дальше. Не стоит навязывать ему идти с нами, а также не стоит ему уделять такое удушающее внимание.

Се Лянь немного грустно посмотрел на Му Цина, мол: Я правда навязывал свою заботу?

Но когда осознание медленным шагом подступалось к принцу, он вздохнул:

— Да…да, ты прав Фэн Синь. Му Цин, извини меня за такую навязчивость… Это очень неловко, но кажется я и правда неосознанно стал нарушать твою личную жизнь… Я не со зла, просто… Фэн Синю было сложно в первые дни и я думал, что тебе тоже. Вернее, я это и сейчас знаю. Может тебе…попросить помощи самому?

Му Цин изменился в лице, на нём читалось отвращение, на долю секунды, на мгновение, но после, будто бы это было видение, а не правда, ответил:

— Ваше Высочество, Фэн Синь был на год младше меня, когда появился в вашей жизни. Конечно ему было сложнее чем мне!

«Стоп. На год? То есть, он младше меня?! А вот это неожиданно.» — Фэн Синь был удивлен, услышав это, пораскинув немного мозгами, отчеканил то, что сам не понял, зачем вякнул:

— Ваше Высочество, а знаете, я согласен помочь Му Цину с практикой на мечах, но если вы обещаете прекратить эту переходящую все этические рамки заботу. Как вам такое предложение?

— Если ты его будешь защищать, я обрету спокойствие и вернусь к своим привычным делам.

— Вот и чудесно. Му Цин, так что там насчёт идеи пойти с нами? Только реши сам, а не отвечай как этого хочется Его Высочеству.

— Я хочу с вами. — отозвался юноша, Фэн Синь одобрительно кивнул и закончив одевать принца, пустил того следовать дальше.

Пожалеть о своём решений пойти с Его Высочеством и Фэн Синем ему удалось крайне быстро. Вернуться в монастырь Хуанцзи сейчас было плохой затеей. Очень и очень плохой.

Пока наставник Мэй Няньцин был занят обучением Се Ляня, Фэн Синь тоже не хотел терять время даром и подойдя к Му Цину, что был темнее тучи и лишь сжимался и наблюдал за Се Лянем, произнес, чуть пахнув того в плечо:

— Так и будешь тут стоять и смотреть или всё же возьмешь оружие в руки?

— Что? Прямо сейчас? -Му Цин явно не ожидал настолько продуктивного выполнения просьбы от Фэн Синя.

Фэн Синь же смолчал, лишь кивнул на оружие, что было в паре метров от слуги.

Парень поспешно взял мяч, Фэн Синь достал свой и дал приказ:

— Нападай.

Му Цин замахнулся, но Фэн Синь сразу же отбил удар, хмуря брови:

— Ты смеешься, чтоль?! Я сказал нападай, а не в «поддавки» играй!

— Я не хочу тебя ранить. — Му Цин не видел причин для боя в полную силу, да и не хотел он драться сейчас. Его голова была забита другими мыслями и воспоминаниями, но Фэн Синь напал первый. По счастливому стечению обстоятельств Му Цин отразил удар, что чуть не стоил ему глубокой раны плеча.

— Я же сказал! Я не буду драться с тобой!

— Будешь. Хочешь научиться — придется действовать не только языком.

Меч снова взмыл в воздух, Му Цин и в этот раз поставил хорошую защиту, но опять же, не стал нападать. Его учения в этом месте ещё были не закончены, разрешения на сражение у него так же не было, а провокация Фэн Синя всё набирала обороты:

— Боишься проиграть, Му Цин?

— Не боюсь, просто не хочу ставить тебя в неловкое положение.

Усмешка Фэн Синя была как нельзя кстати, ведь ему было просто-напросто смешно с уверенности этого юноши. Пару умелых движений меча и Му Цин оказывается на коленях, а меч острым наконечником впивается в грудь, надавив сильнее, он бы точно ранил, или вообще — пронзил врага насквозь.

— Фэн Синь, я просил тебя научить, а не показывать своё превосходство! — Раздается позади голос принца.

— Да что в этот раз не так?! — Возмутился Фэн Синь:

— Как я бы его научил, если бы не победил? Рассказывая теорию, мы не научимся практике!

Му Цин же оставался на коленях, задаваясь лишь одним вопросом: А почему Фэн Синь вообще согласился тренировать его? Личная неприязнь была столь сильной, что парню хотелось сорваться на него, имея хоть какие-то основания? А может быть, причиной неприязни стала та самая ревность, что Фэн Синь неумело пытается скрыть от Его Высочество? Ведь между ними никогда и никого не было, а теперь появился Му Цин. Но ведь, он в этом не виноват, правда же? Наследный Принц сам решил так. Его слово — закон.

Пока Му Цин думал обо всем этом, он упустил пару фраз Его Высочества и Фэн Синя. Да и какая разница о чем они там говорят? Это не его дело.

— Эй! — Фэн Синь положил на плечо Му Цина руку, кажется немного взволновано:

— Ты ведь в порядке? Я точно вовремя затормозил? Ты не должен был оказаться… Твою же мать! — Му Цин не понял, что произошло и почему рука Фэн Синя так крепко прижалась к его боку и почему его рука так быстро из холодной превращается в теплую?

Он опускает голову и видит кровь на месте, что держит Фэн Синь. Откуда? Он ведь всё отбил. Откуда рана?

— Лекаря! Срочно! — Раздается голос учителя, а после всё как в тумане. Он помнит, что его подхватили на руки, кто-то очень сильный… Фэн Синь и правда такой сильный? Помнит ещё какие-то слова…да, точно, кто-то извинялся. Много-много раз.

В кабинете лекаря Фэн Синь не отходил от Му Цина ни на шаг, держал его за руку, поправляя его волосы… Он правда так переживает из-за случайной раны?

— Му Цин, я ведь сказал, всё с ним в порядке. Рана легкая, через пару дней затянется. — Лекарь уже убрал бинты.

— Почему так сильно текла кровь? Если рана не опасная, что тогда это было?

— Парень просто слишком худой, а ещё его мышцы не столь крепки как твои. Конечно же, для его тела этот удар был средней силы, но ничего страшного. Он привык.

— Привык? — Недопонял Фэн Синь.

-…Кхем-кхе, лучше он сам всё расскажет, когда отойдет от шока. —

Помявшись, сообщил лекарь, и ушел. Оставив подростков разбираться самим.

Тишина длилась пару минут, а ощущалась как пару часов.

— Ты идиот, почему ты не отразил последний удар? Специально, да? Теперь Его Высочество будет думать, что я специально!

— Я думал, что отразил. — буркнул Му Цин.

— И вообще, правда, почему ты такой костлявый? Ты что, вообще ничего не ешь?

— …Табе напомнить из какой я семьи?

Фэн Синь хотел уже было сказать, что-то: Да какая разница?! Но передумал. Наверное, что-то да понимая.

— Сегодня ужинаешь со мной и это не обсуждается. Я как твой учитель теперь должен отвечать за тебя и твоё питание — это главное сейчас. Ты должен восстановиться как можно быстрее, чтобы мы вернулись к тренировкам!

— …Ты серьезно пригласил меня отужинать с тобой, как какую-то даму?

— Как друга. — Исправил его Фэн Синь, не без ощутимого раздражения. Он бы его ударил, честно, но увы, парень был и так ранен.

Снова возникло молчание.

Им явно ещё тяжело общаться с друг другом, но…фраза «Как друга» греет душу. Друг… Такое странное и новое слово в жизни Му Цина.

— Лекарь сказал, что ты привык получать удары. Объяснишь? У тебя были тут проблемы?

— Не хочу об этом говорить… И прекрати гладить мои волосы!

Фэн Синь делал это на автомате и когда понял, что вообще-то и правда лапает мужчину, откинул свои руки от парня.

— Почему ты не хочешь говорить? Му Цин, ты ведь теперь не просто слуга Его Величества, а его приближенный. Тебе нужно научиться держать лицо.

— Тебе не кажется, что ты сам стал таким же, как и Его Высочество?

— О чем это ты?

— О том, что моя жизнь никак не касается тебя, но ты туда упорно стараешься влезть. Зачем? Ты и так уже слышал о моём прошлом достаточно. Оставь мне хоть что-то, что можно считать личным!

Фэн Синь снова замолк, хмурясь, бурча что-то под нос, но выплевывается по итогу:

— Спрашивай, что тебе интересно.

— С чего ты вообще взял, что мне хоть что-то интересно узнавать о твоей жизни?

Фэн Синь фыркнул и отстранился от Му Цина ещё дальше. Теперь лежачего на твердой кровати парня не грело чужое тело, а в комнате оказалась прохладно. Му Цин, полежав так с секунд девять, спросил:

— Почему ты стал служить Его Высочеству? От других слуг я слышал, что ты даже жалованье не получаешь. По собственному же желанию.

— Я не задавался этим вопросом. Я был воспитан с целью служить Его Высочеству.

— Воспитан? Твои родители что, продали тебя в царский дворец?

Фэн Синь стал грустным, очень грустным. Му Цин даже привстал на локти. Он не хотел. Он правда не хотел ранить. Прикусив губы, Му Цин произнес:

— Прости…прости, я не знал. Я с дуру ляпнул.

— Прощаю. — Фэн Синь улыбнулся краешком губ, но видя, что Му Цин ищет способ снова подползти к нему, сам похлопал по своей ляжке, говоря:

— Будь более смелым, ты ведь ещё тот наглец.

— Почему же ты так решил? — Спросил Му Цин, но сразу же укладывая свою мордашку на колени приятеля.

— У тебя на лице это написано. — Будто бы это очевидные вещи ответил Фэн Синь, чуть закатывая глаза.

Му Цин улыбнулся, мягко и расслабленно:

— Значит, после каждой поставленной мне раны, ты будешь осыпать меня комплиментами?

— Наглец — это комплимент?

— Я бы даже сказал, что флирт.

Фэн Синь перестал улыбаться. Му Цин понял, что сказал глупость.

— Фэн Синь, я не в этом смысле!

— Пошёл прочь с моих коленей.

— Фэн Синь!

— Вон! — Гаркнул воин и Му Цину не оставалось ничего, кроме как встать и снова лечь на подушку. Холодок, что царил между ними все эти дни, с новой силой стал жечь душу. Что-то изменилось. Му Цин что-то, сам того не ведая, сломал. Что-то очень хрупкое.