Дождя больше не было.
Кагекао огляделся, рассмотрел улицу и решил так: пока он не пойдёт никуда, нужно всё обдумать. Где находится вокзал и как ходят автобусы, он тоже понятия не имел, и это его злило.
«Этот Фостер буквально-таки выгнал меня из подвала, почти ничего не объяснив! А так делал вид, что заботился, подлец! Ну ничего, сам найду то, что мне надо. Спасибо хоть, что объяснил, на каком автобусе мне ехать».
Денег у него не было, конечно, но на что дано обличье зверя? Можно забраться на крышу автобуса тайком от посторонних глаз.
Именно так Каге и представил, когда увидел подъезжающий к ближайшей остановке, похожей на ящик, автобус, на окнах которого были расклеены объявления и реклама. «И как люди смотрят на улицу через это всё?» — подумал Кагекао и обернулся тигром, чтобы никто не обратил на него внимания. Вдохнув поглубже воздух, вышел из-за угла, приблизился к автобусу и стал выжидать. Поначалу выходили оттуда только молодые люди, потом только вышли те, кто постарше. Кто с сумками, кто с рюкзаками, беззаботные или, наоборот, чем-то озабоченные... Каге рассмотрел окна: на них, кроме объявлений, находились какие-то таблички. На одной из них была цифра 7. Точно, то, что нужно.
Кагекао дождался, пока пассажиры разойдутся, и быстро подбежал к задней части автобуса. Как раз в этот момент автобус захлопнул дверцы и двинулся вперёд, тигрёнок едва успел вцепиться когтями в металлическую обшивку транспорта и вскарабкаться на самый верх, на крышу.
Впервые за долгое время он чувствовал свободу, почти такую же, как тогда, когда сидел на заборе возле детского дома и смотрел... Теперь ему не хотелось туда возвращаться. Улица не казалась более безопасной, чем детдом, но всей душой, всем телом Каге рвался к свободе.
Автобус ехал небыстро, но в лицо бил прохладный летний ветер, а крыша была немного скользкой. Поэтому Каге, вцепившись когтями в металл, лёг и прищурил глаза, чтобы видеть, куда едет. Дорога была не особо ровной, и автобус слегка потряхивало, отчего приходилось балансировать и прижиматься животом к крыше. Мимо проносилось множество огромных зданий, магазины, даже школа и, вроде, техникум. Заброшенные старые дома были обвешаны красивыми плакатами, но если посмотреть на крышу, то можно увидеть торчащие некрасивые остатки кирпичей, из которых лет пятьдесят назад эти дома строили. Кагекао всё любовался городом и думал: «И такое я должен был увидеть только через... сколько там лет? Через девять? Как же много».
***
Приехали! Кагекао посмотрел по сторонам и прикинул: если слезть с крыши сразу, может кто-нибудь заметить и пристать. Этого ему совсем не хотелось. Справа находились деревья, образующие небольшой «лес», и беглец решил скрыться там. Быстрый прыжок, мягкое приземление за бордюр, прямо в сухую траву — и этого достаточно, чтобы почувствовать себя диким вольным зверем. Тигрёнок расправился, прищурил глаза. Со стороны вокзала доносились голоса людей, гул поездов: товарняков, пассажирских, скорых.
Услышав за спиной шаги, Каге, не оборачиваясь, понёсся вперёд, прямо к деревьям, петляя среди стволов, корней и кустов. Но никто за ним не гнался и даже не обратил внимания; люди шли к вокзалу с рюкзаками и большими сумками. Кагекао продолжал бежать сломя голову, пока не добежал до ступенек. Перемахнул на возвышенность сразу по стене, опустился на мелкие бетонные плиты и только тогда остановился, поняв, что напрасно так волнуется. Оставалось ждать.
Для экономии энергии Каге решил отдохнуть и выбрал одну из бетонных лавочек, что стояли на улице. Залез под одну, выгнал оттуда какую-то бродячую кошку и улёгся на прохладные плиты. Расслабляться не стоило надолго, но уж очень хотелось отдохнуть после такой напряжённой перебежки.
***
— Так. — прозвучал в тишине полный неуверенности голос. — Так, вы говорите, миссис Эртон, что этот мелкий мстительный сопляк каким-то образом покинул детскую и, никем не замеченный и не оставивший следов, выбрался за пределы территории детского дома? И сейчас гуляет где-то по улицам?
— Да, всё так, — так же неуверенно и даже слегка смущённо ответила женщина и увела взгляд куда-то вниз, на документы. Иметь подобные проблемы с воспитанниками ей было не впервой, но уж очень утомительное это дело — прочёсывать город в поисках какого-то никому не нужного беглеца. И вот теперь, когда очередной ребёнок, который, видимо, был недоволен жизнью в государственном учреждении, пропал, да ещё и таким дурацким образом, она вздыхала и качала головой. (Собака, которую ранил беглец, издохла ещё до наступления утра, и это тоже было очень неприятным делом.)
— В последнее время он очень часто воровал из столовой еду, мне это уже сказали, — сказал следователь, и после этого миссис Эртон подняла на него глаза, по которым можно было прочесть всё её понимание ситуации.
— Да, он воровал, да, я знаю, — произнесла она. — Но вы же понимаете, что за такое надо жёстко наказывать? — Голос её стал твёрже. — Да, я соглашусь, он хотел есть, но по правилам и уставам мы должны наказывать за это по всей строгости...
— Вот из-за этого... — следователь глянул в документ, — этот... Кагекао Масуки... тьфу, язык сломаешь, сбежал. Мало вы их кормите, вот и ищут жратву. — Он усмехнулся, но миссис Эртон его снова прервала.
— Детям положена определённая порция, в которой рассчитаны граммы. Если ребёнок недоедает, это не наша проблема, мы не обязаны угождать каждому их капризу. И так устраиваем мероприятия, дарим подарки, ну, их обычно приезжие дарят...
— В том-то и дело, — опять усмехнулся следователь, помяв ладони, — что это не каприз, а потребность...
Повисло молчание, прерываемое иногда шуршащими бумагами. Напряжённая тишина, в которой стоило обдумать дальнейшие действия. Если такие ситуации продолжатся, нужно принять меры, причём срочные.
Дети не должны сбегать.
— Ему кто-нибудь помогал в этом? — неожиданно прозвучал вопрос следователя. — Мне не очень верится, что девятилетний ребёнок мог сбежать без чьей-либо помощи.
— Я... — миссис Эртон запнулась. — Я... тоже так предполагаю. Но кто же? Во всём детском доме он не мог подружиться ни с кем...
— А Вы откуда знаете? У него могли быть какие-то связи, которые не могли быть известны ни одному взрослому. Дети, они скрытные.
— Хм, может, Вы и правы. — Миссис Эртон развернулась к следователю спиной и скрестила руки на груди, задумавшись. — Мне будет нужно расспросить воспитанников, что они знают об этом мальчике. Возможно, кто-то и скажет.
***
— Ты как? — позвал кто-то. Кай втянул голову в плечи и робко оглянулся. На пороге комнаты стояли Альберт и Джек.
— Что вам надо? — резко ответил Кай, и парни переглянулись.
— Мне нужно предупредить тебя. Альберт, выйди, — произнёс Джек, и его приятель вышел. После этого он быстрым шагом приблизился к Каю, прижал его к стене, и оба стукнулись лбами. — Кай, ты же помнишь, что я говорил насчёт того «зверёныша»?
— Д-да, помню...
— Так вот, сегодня будут расспрашивать всех, кто здесь живёт, о том, что они знают о нём... Постарайся не говорить лишнего, — тон Джека перешёл в шёпот. — А иначе... если ты не хочешь поставить под угрозу не только его, но и меня... его могут поймать. А если окажется, что кто-то ещё и помогал ему в этом, то всё. Мне пизда. — Кай вздрогнул и быстро ответил:
— Понял, понял. Я всё понял. Твой мат был неожиданнее, чем сама новость.
Джек криво усмехнулся и потрепал Кая по волосам.
***
Уши дёрнулись, уловив неприятный звук. Каге завертел головой; по вокзалу разнёсся голос, объявляющий посадку на какой-то поезд, скорый, кажется. Параллельно с этим объявили другой поезд, уже пригородный. Кагекао решил, что может поехать на одном из них.
Но всё было не так-то просто. По вокзалу разгуливали охранники, у некоторых из них было оружие. И это пугало беглеца, он решил не принимать обличье человека. Пробежав мимо нескольких из них, не без дрожи, Кагекао добрался до переходного моста. В самом его конце на стене висел большой экран с бегающими цифрами и буквами. Каге ненадолго остановился возле него и посмотрел на время, правда, слов он так и не понял, но вот где показано время, знал отлично.
Не так уж и поздно, почти полдень. Сегодня 10-е июня, значит, прошло всего два дня с побега. По меркам людей это много, и к поискам «пропавшего без вести» должна была подключиться вся полиция города.
На самой верхней строке был показан ближайший пригородный электропоезд, время, в которое он примерно прибудет, и время отправки. Будет стоять он примерно три минуты.
Кагекао решил подождать, но сначала спуститься вниз, к четвёртому и пятому путям. Может, что-то из его побега и получится. Но сможет ли он жить на улице в одиночку? Ведь завести с людьми доверительные отношения для него было непосильной задачей, особенно после того ужасного дня, когда он больше не смог нормально жить... Кагекао испуган. Он не сможет разговаривать с людьми напрямую, будет вилять, притворяться и в конечном итоге просто замолчит. И нет того, кому он позволит залезть в свою душу. Наверное?..
Спустившись к перронам, Кагекао принял обличье человека. Людей поблизости было не много, и не каждый из их мог заподозрить в мальчике того, за кем гоняется полиция. В тени было холодно, со стороны товарняков дул сквозняк, и Каге застегнул кофточку. Простывать не хотелось.
Под самой крышей теснились голуби, был слышен писк птенцов, орали вороны и галки; Каге поднял голову, посмотрел на крышу и только тогда почувствовал ужасный голод — с самого утра ведь ничего не ел. Птицы аппетитными не выглядели, но сцапать одну не помешало бы.
— Уважаемые пассажиры! Пригородный электропоезд Б******—Ч***** прибудет в 12:40 на четвёртый путь, пригородный электропоезд Б******—Ч***** прибудет в 12:40 на четвёртый путь...
Кагекао прислушался к этому голосу — он доносился откуда-то с вокзала, словно в громкоговоритель. Остаётся только дожидаться самого поезда, на котором он попытается проехать «зайцем». Но это будет первый и последний раз, потому что весьма опасно находиться в транспорте без билета, да ещё и скрываться. Позориться на виду у всех Кагекао тоже не хотел.
Через окна в переходном мосту были видны несколько человек, идущих к четвёртому-пятому путям. Каге прислонился к стене. «Я не хочу к людям... Так почему бы мне не прокатиться на хвосте поезда, чтобы не показываться им на глаза?»
По перрону разгуливали несколько полицейских, выглядевших подозрительно. Беглец не сводил с них взгляда, всё косился, косился. Но потом они начали переглядываться и, как ему казалось, рассматривать его. Да ещё так пристально, пристально, аж неприятно стало. Потом один из них отделился от группы и стал медленно приближаться к Каге. Тот, в свою очередь, навострил уши, принял на себя довольно беззаботный вид и развернулся, намереваясь пойти куда подальше.
Полицейский ускорил шаг, обогнал мальчика и заглянул ему в лицо, а потом... резко схватил за руку и крепко сжал. Каге зашипел и, мгновенно выпустив когти, всадил их полицейскому в кисть, словно ножи. Сдавленный вопль.
«Узнал, гнида!» — он рванулся, завернул за угол и побежал по лестнице, перепрыгивая сразу через ступеньку и чудом не спотыкаясь. И надо же было те листовки по городу расклеивать! Сейчас весь вокзал на уши встанет!
На бегу приняв обличье тигра, Кагекао краем глаза успел заметить подошедший к перрону электропоезд. Успеет ли? Если охранники продолжат за ним гнаться и застанут врасплох, то нет. Сбежал по лестнице, завернул направо, пробежал по низкому коридору, на последней лестнице, маленькой, он чуть не грохнулся. На первом этаже, благо, был лёгкий выход. Каге с трудом открыл тяжёлую дверь, выбежал из здания. Справа — металлический зубчатый забор, за которым ещё один перрон, рядом находились первый и второй пути. На этот забор беглец и запрыгнул.
Но вдруг остановился, не в силах двигаться дальше. Замер, встал на самый верх забора, сохраняя равновесие.
С другой стороны забора уже стояли ещё двое полицейских. Сердце болезненно ёкнуло, и Кагекао медленно повернул голову в их сторону. Эти люди стояли неподвижно и, как снова показалось, хотели подловить его. Оружие наготове, чёрт знает, какие там заряды.
Хрен вам! Не дамся!
С той стороны, откуда Кагекао запрыгнул на забор, уже опять появились охранники. Но внезапно, никто даже не ожидал, беглец прыгнул за забор, прицелившись одному на голову. Успел прозвучать выстрел, но Каге уже повалил одного на асфальт. Увернулся от пуль, которых от души послал в него другой охранник, спрыгнул с платформы — только хвост мелькнул — и приземлился на деревянные шпалы.
И откуда только силы взялись!
«По-видимому, одного я точно поранил, — думал Каге, петляя среди металлических крючьев, зацепов, колёс, — так что теперь они ещё больше озлятся и будут преследовать меня, посчитав психом. Хотя... может, я и правда псих? Совсем страх потерял, кинулся на человека...»
Электропоезд ещё стоял. Значит, это всё произошло настолько быстро? Прошло всего ничего?
Кагекао кинулся в конец поезда, прямо к хвосту, и хотя тот уже захлопнул двери и двинулся вперёд, прыгнул изо всех сил и вцепился в торчащий поручень всеми своими лапами. Вильнул хвостом для равновесия, повис, вскарабкался и, наконец, сел.
Его обдало сквозным ветром, гулявшим среди всех составов. Электропоезд стал набирать ход. «Смогу ли я ещё продержаться в таком состоянии?» — подумал Каге и сел на ступеньки, приняв обличье человека. Отцепляться от поручней он не стал, но рана на загривке неожиданно дала о себе знать, причём от напряжения правой руки боль становилась всё сильнее.
«Вот чёрт! Только бы не грохнуться!»
Кагекао стиснул зубы, потом прислонился спиной к холодному вагону и закрыл глаза. Только ветер свистел вокруг, громко стучали по рельсам металлические колёса — как бы не оглохнуть...
Поезд всё набирал скорость; потом что-то лязгнуло, скрипнуло, и вагон так грубо толкнуло, что мальчик неловко взмахнул руками и еле-еле успел зацепиться руками за поручень и край ступеньки. Это, скорее всего, были тормоза, но подействовали они не слишком долго. Правда, ход поезда больше не ускорялся.
Это позволило хотя бы малость успокоиться, и в голову тут же полезли воспоминания, от которых становилось тошно.
Как сваливаешься на пол от удара, как на тебя наступают и словно пытаются раздавить, втоптать в грязь, как презренное существо... Когда за каждую провинность лишают завтрака или ужина или отправляют в карцер, например, если не спишь ночью. Только как, как можно спать, быть спокойным и хорошо себя вести в таком ужасном месте? Разве это детский дом?..
Кагекао позволил себе отцепиться от поручня и схватиться за голову. Зачем он об этом вспоминает?!
— Х... Хватит! — простонал он в изнеможении от страха.
Рядом заскрипели дверные петли, как бы намекая: ты тут не один. Но это не отвлекло мальчика, он продолжил сидеть, держась за поручень и закрыв глаза.
Зачем же ты так? Никогда не был дальше одной улицы, и тут — на поезд.
Впереди тебя ждёт неизвестность...