Лучи солнца показывались из-за горизонта, на улицах все еще было темно из-за высоких многоэтажек. Через полчаса город начал пробуждаться. В окнах загорался свет, мелькали тени: люди спешно собирались по своим делам. Лишь немногие счастливчики могли остаться в свих кроватях в понедельник. Очень скоро машины и прохожие начали заполонять улицы, город проснулся.

Свет и звуки снаружи не пробивались сквозь закрытое окно и тяжелые плотные занавески, которые Рон зашторил по возвращении с ночной прогулки, подсознательно опасаясь, что невидимые существа могли следовать за ним и ночью следить сквозь стекло.

Его и Алекса комната была всегда очень чистой и прибранной, но не уютной. Места было немного, из мебели стояли только двухъярусные кровати, длинный письменный стол и большой шкаф. Каких-нибудь вещей, которыми поневоле обживаешься за долгие годы, практически не было. Появлялось ощущение, будто здесь вовсе никто не жил на постоянной основе, и только не заправленные кровати да раскиданная верхняя одежда указывали на существование жильцов.

Рон лежал на животе, спрятав руки под подушку. Одеяло натянуто так, что была видна только его макушка. Парень размеренно сопел, находясь в глубоком сне, и, похоже, вовсе не собирался вставать. Долгожданный сон, который он обрел лишь несколько часов назад, позволил ему проигнорировать будильник.

Дверь тихо открылась, в комнату заглянул парень семнадцати лет. Его хитрые карие глаза обвели комнату и, увидев бугор одеяла, скрывающий всё еще спящего Рона, гневно сузились. Дверь со всей силы толкнули, и она с грохотом врезалась в стену, чудом не слетев с петель. Парень, недовольно скрестив руки на груди, принял угрожающую стойку.

— Ты охренел?!– с порога комнаты заорал он.— Немедленно поднимай свою ленивую задницу! Я-то думал, что ты уже давным-давно встал, а тут такое…

Он замолчал, поняв, что на Рона его крики не производят никакого эффекта. Тот по-прежнему продолжал радоваться снам.

Обычно Алекс и Рон вставали примерно одновременно. Внутренние часы Рона постоянно заставляли его просыпаться в один и тот же час. Часто он еще некоторое время оставался в постели, дожидаясь, когда сверху прекратится храп Алекса. Если его друг не просыпался в течение десяти минут, то Рон принимался бить ногами в дно его кровати, и тот уже не мог спокойной продолжать спать, чувствуя толчки в спину. Тогда он перевешивался через перила и мерил друга недовольным взглядом, попрекая за эту привычку, сохранившуюся с детства, а потом спускался вниз, попутно жалуясь на отбитые почки и больной позвоночник, пытаясь этим пробудить хоть немного сочувствия.

Сегодня случился первый раз, когда Алекс проснулся по будильнику, а не от ежедневного бодрящего массажа. Посчитав, что Рон уже встал, Алекс слез со второго этажа и, даже не глядя на нижнюю кровать, отправился собираться. Почти сорок минут он ходил и дулся на Рона, который забыл его разбудить, пока не сообразил что Рона, собственно, нигде не видно.

И теперь Алекс обнаружил его мирно спящим в своей кровати. Недовольно ворча себе под нос, он приблизился к кровати и склонился над ним.

— С добрым, мать твою, утром,— громко произнес он в лицо Рону, похлопал его по лицу и для надежности встряхнул.— Милый мой, мы опаздываем.

Рон медленно открыл глаза и с отсутствием осознанности во взгляде посмотрел на него.

— Чего тебе от меня нужно-а-э..,— лениво произнес он, широко зевая и демонстрируя весь набор своих зубов.

— Будешь так зевать, кишки простудишь,— лаконично произнес Алекс, неохотно снижая громкость и отпуская его.— Раз наша спящая красавица соизволила разлепить свои глазенки и лицезреть новый день, то пусть постарается и мозг запустить. Ты забыл, что сегодня понедельник? Если ты проведешь в постели еще хотя бы десять минут, то мы с тобой точно опоздаем!

— Куда опоздаем?– удивленно, словно ребенок, спросил Рон.

— Нет, ну я же сказал включить мозг! Просыпайся давай!— ворчал Алекс, отходя к шкафу, открывая его и принимаясь искать в нем вещи. – Сегодня ровно в восемь часов утра состоится торжественное открытие академии межмировых отношений, в которой, как бы удивительно это ни звучало, мы с тобой теперь учимся. И знаешь, что я думаю? Я думаю, что первый день было бы не очень хорошо опаздывать!— он скинул футболку, надел рубашку и принялся застегивать пуговицы.

— Слушай, а может, ну ее нафиг?— с надеждой спросил Рон, прикрывая уставшие глаза.— Давай куда-нибудь в другое место, куда не нужно рано вставать. Зачем нам нужно высшее образование? Среднего с головой хватит

— Я бы пошутил про позднюю работу на трассе, куда можно и без среднего образования, но у нас нет на это времени,— Алекс закончил с пуговицами, поправил воротник рубашки и, глядя в зеркало на двери шкафа, попробовал пригладить вьющиеся каштановые волосы, находящиеся в постоянном хаосе.

— А я бы посмеялся, если бы ты умел шутить,— ворчливо ответил Рон и очень нехотя скинул одеяло.

Как сонная муха он проплелся мимо Алекса и вышел из комнаты, направившись в ванную комнату, находящуюся на этом же этаже. Прежде всего Рону нужно умыться. Подставив лицо под холодную воду, он попытался сосредоточиться на ощущениях и прогнать сон. Понадобилось полминуты, чтобы это произошло. Затем Рон услышал глухой удар, а через секунду почувствовал боль в затылке. Полка, об которую саданулся, опасно накренилась. Парень попытался исправить свой промах прежде, чем все, что на ней находится, посыплется вниз, но не успел.

Зато он окончательно проснулся, а вместе с тем разбудил всех остальных обитателей интердома.

Спустя некоторое время Алекс и Рон всё же стояли перед массивными воротами академии. На просторной площадке уже собралось несколько десятков студентов, некоторые разбились на группы, видимо, по знакомству. Большинство было в строгой форме, но местами мелькали яркие толстовки и рваные джинсы. Насчет дресс-кода ничего не было известно, но Алекс посчитал нужным надеть рубашку и брюки и заставить то же самое сделать Рона, который был очень недоволен таким исходом дел. У них не было времени устраивать перебранку, а потому Рон уступил, но всю дорогу к академии ворчал и хмурился.

— Я как будто со столетним дедом общаюсь,— подняв глаза к небу, вздохнул Алекс,— за что мне это?

— За все хорошее,— буркнул Рон.

— Если хорошие поступки награждаются таким образом, то я лучше сменю сторону…

— Наконец-то станешь натуралом?

— Ой-ой, что же это? Мне кажется, или это всплыли шутки со дна чьего-то остроумия?— спросил Алекс, удивленно оглядываясь. Рон пихнул его в бок, состроив недовольную мину.— Ты такой общительный, когда не выспишься. Я просто поражаюсь твоим навыкам коммуникации.

Рон только вздохнул, ничего не отвечая. Он подавил зевок и проморгался, в уме прикидывая, сколько поспал. В комнату он вернулся около четырех утра, когда уже даже дежурная спала, а Алекс разбудил его в начале восьмого. Выходило не так уж и много.

— Абриона на тебя все утро ругалась, тебе повезло, что ты с ней не пересекся,— произнес Алекс, хохотнув,— слышал бы ты, какими словесными оборотами она выражала свои эмоции.

Рон издал в ответ неопределенное вопросительно мычание.

— Где ты был ночью?— поинтересовался Алекс, но при этом его голос стал каким-то не естественным. Выждав паузу и поняв, что Рон пока не собирается отвечать, осторожно начал,— я надеюсь, ты же не начал снова…

— Нет конечно,— раздраженно перебил Рон,— я просто гулял. Долго не мог уснуть и решил подышать свежим воздухом.

— И как, подышал?

— Да.

— Информативно,— хмыкнул Алекс. Рон шел рядом с ним, но при этом опережал его на полшага, и поэтому не мог видеть, каким взглядом Алекс его осматривает. Словно изучает его движения и походку, пытаясь заметить какие-то изменения.— Развлекся?

Рон посмотрел на него. Очень удачное определение его ночной прогулки. Да, уж он развлекся. Настолько, что даже сейчас не был до конца уверен в том, что жив. Рон усмехнулся.

— Замечательная выдалась ночка,— поделился он впечатлениями с Алексом,— еле живым ушел.

Алекс непонимающе взглянул ему в лицо, но тот больше ничего не говорил.

— А ты как всегда щедр на слова,— произнес Алекс,— после такого интригующего заявления я рассчитывал хотя бы на небольшое количество дополнительных деталей.— Видя, что Рон все также не собирается ничего добавлять в свой рассказ, он решил отшутиться,— ладно, понимаю. Бандитские разборки, все дела. Убил кого-то и всю ночь провел, закапывая труп, я угадал?

Рон снова взглянул на Алекса. Почему-то ему так лень было что-либо отвечать, и он надеялся, что тот сам все понял. И Алекс начал понимать, только не совсем то. Улыбка с его лица медленно сползла.

— Рон, не молчи,— встревожено сказал парень,— ты грохнул кого-то?

— Скажи честно, тебя роняли в детстве?— подал голос парень.

— Не помню. Так что насчет трупов? Сколько? Ты глубоко закопал? Я читал, что поисковые собаки могут найти тело на глубине четырех метров под землей…

— Никого я не трогал,— прервал его Рон. Алекс с облегчением вздохнул, и парень, скорчив гримасу недоверия, спросил,— ты серьезно думал, что я могу кого-то убить?

— Пф нет,— махнул рукой Алекс,— я до сих пор так думаю.

— Не смешно,— ответил Рон.

— И мне тоже. Я сплю в одной комнате с потенциальным убийцей.

— Сейчас допиздишься,— предупредил Рон.

— Хорошо, я понял. Молчу. Больше ничего не говорю. Я ведь не твой друг, чтобы ты мне что-то рассказывал…— Алекс картинно отвернулся.

Рон вздохнул и закатил глаза.

— Я был в парке, на могиле «Ангела». И если рассказывать кратко, то там были вымытая до блеска вывеска, белые одуванчики, какие-то твари и чья-то рука. И меня, похоже, попытались убить. Но, как видишь, безуспешно.

— Знаешь, я бы предпочел более полную версию истории,— отозвался Алекс.

Рон пытался сократить рассказ, но когда объяснил Алексу все, они уже дошли до академии. Он начал со входа в парк и закончил тем, как ему позвонила Абриона. Алекс периодически задавал ему вопросы, но по нему было видно, что он не особо верит в рассказанное. Конечно, в их мире полно всяких странных тварей, но на территории городов они не появляются. Тем более такие, какие описал Рон. Что это вообще за хрень?

— Рон,— Алекс пытался скрыть извиняющиеся нотки в своем голосе, но выходило плохо,— ты уверен, что это не было сном… или галлюцинацией?

— Нет же!— не выдержав, Рон повысил тон, но тут же устыдился сам себя. Он понимал, что не вправе злиться на него за недоверие, потому что уже однажды подводил его и, к сожалению, не единожды, но не мог ничего с собой поделать. Он глубоко вздохнул и произнес спокойнее,— у меня есть доказательство.

— Какое?— спросил Алекс, охотно хватаясь за любую возможность его оправдания.

— У меня есть след,— ответил Рон. Он рассказал только о тварях и умолчал о девушке, потому что из всего происходившего тогда, только она показалась ему ирреальной. И сейчас Рон решил опустить тот момент, что след был от ее руки.

Алекс ответил на это что-то неразборчивое, но Рон не обратил внимания на его беспокойную попытку скрыть неуверенность этим ответом, потому что вспомнил кое о чем.

— Я оставил там свой нож…— упавшим голосом произнес парень.

— Где?— не сразу сообразил Алекс.

— В парке, около раскола. Я должен его забрать,— Рон замер на месте, будто собираясь отправляться туда прямо в это мгновение.

— Не сейчас,— сказал Алекс.— Успокойся. Это всего лишь нож, можно купить другой.

— Это нож Норы,— ответил парень, взглянув на друга совсем по-другому. В этом взгляде читалась до сих пор не утихшая скорбь, которую Рон безуспешно попытался скрыть за хмуростью.

— Рон… мы сходим за ним после открытия, хорошо?— предложил Алекс.— Поверь, его никто не заберет.

Тот хотел что-то возразить, но так и не сделал этого, увидев, как на ступенях академии появились люди, по виду – кто-то из преподавателей. Он просто молча кивнул, и Алекс потащил его поближе к входу, где начали собираться студенты. Среди толпы Рон заметил знакомые лица: некоторые ребята учились с ним в прошлой школе, но он не общался с ними тесно, как это делал Алекс. Увидев их, тот ненадолго оставил друга одного и отправился с ними поздороваться, а Рон, все еще размышляющий о судьбе своего ножа, рассеяно огляделся и, когда раздался привлекающий внимание сигнал микрофона, поднял глаза. Все студенты замолчали.

Человек с микрофоном в руках представился заместителем градоначальника и поприветствовал всех присутствующих. Он начал речь об академии, о том, на что пришлось пойти, чтобы закончить ее восстановление в такие короткие сроки, и какие надежды возлагаются на первокурсников. Он представил всех преподавателей, которые стояли рядом. Когда длительность его речи перевалила за пятнадцать минут, уже большая часть студентов перестала даже притворяться, что им интересно слушать. Это был один из тех деловых дядек в синих пиджаках, которые входят в состав комитета руководителей города и заявляются на все важные мероприятия, чтобы потно постоять с микрофончиком в руках.

Ну вот, он наконец-то передал микрофон директору академии. Это была женщина лет 40, стройная и довольно высокая. Ее темные волосы были собраны в тугую гульку, а выглаженная рубашка и строгая юбка-карандаш говорили сами за себя. В отличие от человека до нее, она была довольно кратка:

— Мое имя Долорес Бертон. Возможно, с кем-то из вас мы уже знакомы, но с большей частью нам еще предстоит узнать друг друга. Сразу скажу, что от вас, первых студентов, зависит репутация академии, а потому никто не даст вам спуску,— она очаровательно улыбнулась,— но также вы должны знать, что преподавательский состав всегда будет на вашей стороне, и, если возникнут какие-то проблемы, мы поможем,— Долорес сделала небольшую паузу, а затем произнесла,— передаю слово руководителю класса «А». Александр Боцарис.

Молодой человек принял у нее из рук микрофон и приветливо улыбнулся студентам. Директор Бертон, прежде чем освободить место учителю, бросила неодобряющий взгляд на закатанные до локтя рукава его рубашки.

— Рад сегодня всех приветствовать,— произнес Александр, проводя рукой по волосам, стриженным под полубокс.— Скажу всего пару слов, потому что и без меня достаточно желающих произнести речь посвященную открытию академии. Просто хочу пожелать всем удачного учебного года, чтобы он прошел в спокойствии и безмятежной атмосфере знаний,—  он еще раз улыбнулся, как бы обозначая конец своей речи, и уже собирался было отдать микрофон следующему, но в последний момент выдернул его из рук сосредоточенного тучного мужчины и снова поднес ко рту,— ах да, еще попрошу мой класс после окончания приветствия остаться на месте… во избежание толкучки,— Александр вернул микрофон мужчине и неловко кивнул ему. Тот что-то проворчал, но тут же скрыл свое недовольство.

Все это продолжалось еще примерно с полчаса. Были представлены еще два куратора: «В» и «Л» классов. Еще человек шесть поздравляли и выказывали благодарности, делали пожелания и наставления, и под конец мало кто (даже не все преподаватели) внимал говорящим. Когда наконец-то прозвучали слова, завершающие церемонию открытия, студенты были рады разойтись по кабинетам.

Класс «А», как и просил их учитель, остался ждать. Пока Александр говорил о чем-то с директором, ребята смогли познакомиться. Их всего два десятка человек, и те, кто был особо общительным, даже начали какие-то разговоры на отвлеченные темы. Правда, несколько человек, обособившись от общей группы, просто ждали классного руководителя. Еще Рон заметил пару, сидящую на лавочке под деревом поблизости. Сначала он подумал, что они брат и сестра – оба темноволосые и со светлой кожей, но потом увидел, что это единственное их сходство.

Еще группа из трех человек стояла поодаль от остальных – девушки. Среди них одна с заметными темно-красного, гранатового цвета волосами. Рон пересекся с ней взглядом, девушка скрестила руки на груди. Высокая, вся в веснушках, зеленоглазая. Она была из тех студентов, кто не парился с официальной одеждой – пришла в яркой салатовой юбке и белой майке, открывающей ее плечи – тоже в веснушках. Похоже, осень и 20 градусов температуры были не теми обстоятельствами, которые заставили бы ее одеться тепло. Разве что ноги по колено были прикрыты гетрами, а на поясе была повязана толстовка. Несколько мгновений Рон и эта девушка сверлили друг друга взглядами, а потом раздался голос Александра, и им пришлось прерваться. Учитель подозвал всех студентов поближе, еще раз их поприветствовал, а затем повел за собой в академию, предварительно попросив не отбиваться от общей группы.

Их кабинет располагался на третьем этаже, а окна выходили во внутренний двор академии. Кабинет выглядел, как и все обычные кабинеты: большая зеленая доска, учительский стол, был даже проектор. Парты стояли одиночные, в четыре ряда – по пять в каждом. Когда все расселись по местам, Александр заговорил:

— Так…— учитель начал шарить по своему столу. Нашел то, что искал, в ящике, вынул ежедневник и раскрыл его. С тяжелым вздохом пробежался взглядом по страницам. Студенты выжидающе молчали. Александр поднял на них глаза и заговорил,— для начала я должен вас просветить в правила академии. Сделаем это очень кратко и по существу, а остальное время посвятим знакомству, идет?

В ответ раздались звуки одобрения.

— Что ж, тогда пройдемся по тому, что и так вам известно. Ничего не ломать. Не поджигать. В туалетах не курить – если нужно, я потом покажу место, где будет незаметно…— Александр сделал паузу, позволяя студентам посмеяться,— желательно еще не драться… хотя бы не на территории академии… Занятия без видимых причин советую не пропускать, это жестко контролируется. Советую заранее позвонить мне, если у вас непредвиденные обстоятельства,— говоря это, он написал мелом на доске свой номер телефона,— вот, кто-нибудь пусть сохранит себе… ах да, нам бы еще старосту выбрать. Давайте это сделаем, пока я не забыл,— он замолчал, оглядывая класс,— есть желающие?

Тишина. Кто-то засмеялся, Александр тоже улыбнулся.

— Понимаю, занятие не из приятных, но кому-то нужно это делать,— произнес он,— ладно, спрошу по-другому. Есть те, кто уверены в своей ответственности?

— Давайте я попробую,— поднял руку парень. Все внимание сразу обратилось к нему, и он напрягся, хотя это было практически незаметно внешне. Это он сидел на лавочке, разговаривая с другой студенткой. Профиль у него был приятный. Темные немного лохматые брови слегка округлялись, когда он переводил взгляд черных глаз с предмета на предмет. У него были длинные ресницы, что, честно говоря, не удивительно для парня.

— О, замечательно,— тут же согласился Александр,— как тебя зовут?

— Корвус,— ответил парень.

— Славно, Корвус. Если тебе надоест быть старостой, потом можем тебя сменить,— произнес учитель,— у тебя не так уж и много обязанностей: иногда передавать какую-то информацию классу и восстанавливать дисциплину, если все совсем будет плохо. Ты выступаешь в роли представителя своего класса.

Корвус кивнул, показывая, что он не тупой и все прекрасно понял.

— А теперь вернемся к правилам… про драки сказал, про поджоги тоже,— Александр снова бросил взгляд в ежедневник,— чарами можно пользоваться только в некоторых кабинетах и только в присутствии преподавателей… в общем, вы и сами все знаете. По правилам вроде бы все…

— А что насчет дресс-кода?— спросил кто-то из студентов.

— Свободная форма,— коротко ответил учитель,— ходите в чем вам комфортно, на учебу это не влияет…— он что-то черканул в ежедневнике.— Что насчет расписания — вечером всем его вышлю. Оставите мне свои контакты… или лучше будет создать группу, чтобы разослать сразу всем?

— Группа лучше,— согласились студенты.

— Еще у вас будут секции для свободного посещения, но о них будет больше известно через неделю, когда все устаканится с расписанием. Я вам сообщу на следующем классном часе,— продолжал Александр,— возможно, будут дополнительные занятия. Но они для тех, кто будет отставать от общей программы… На этом, кажется, все,— закончил учитель,— вопросы?

— Да,— поднял руку Алекс,— сколько вам лет?

— Вообще-то я имел в виду другое,— усмехнулся Александр,— но, похоже, вам и без того все понятно,— он закрыл ежедневник и отложил его,— мне 24.

— Вы что, самый молодой преподаватель из всех?— тут же последовал следующий вопрос.

— Из тех, кто в академии, да.

Посыпались другие вопросы о его возрасте и о самом учителе. Оказалось, что Александр учился в военной академии, но через год работы в качестве гвардейца уволился, поняв, что ему не нравится. Затем его знакомый помог ему устроиться в школу, где Александр преподавал на заменах некоторые предметы, знакомые ему по собственной учебе. Быть преподавателем ему понравилось больше, чем гвардейцем. Так как он уже имел образование, чтобы получить квалификацию учителя, понадобилось пройти пятимесячные курсы. А потом ему повезло получить предложение работать в академии.

— И какой предмет вы преподаете?— спросила девушка с красными волосами.

— Тактику,— ответил Александр,— в нее входит умение владение чарами, базовым оружием и немного физической подготовки.

— Ох… а насколько вы жесткий учитель?— рассмеялся одна из студенток.

— Чтобы получить четверку, вам придется знать материал и уметь основы,— в свою очередь усмехнулся Александр,— а для пятерки придется постараться.

Тут же раздались досадливые вздохи, позабавившие учителя. Начались переговоры и предложения компромиссов.

Алекс развернулся к Рону и шепотом спросил:

— Помнишь Дарга?

— Конечно помню, забудешь его…— хмыкнул Рон. Они заняли места в середине третьего ряда от окна ряда. В своей школе они сидели примерно на таких же местах – учителя обычно обращали меньше внимания на них. Рон наклонился к Алексу,— а почему спрашиваешь?

— Он и еще пару ребят из его компании тоже поступили в академию,— ответил парень,— я видел их на церемонии.

Рон вздохнул и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди.

— А по какому принципу назывались классы?— прозвучал очередной вопрос.— «А», «В», «Л» — это вообще в каком порядке?— продолжали спрашивать студенты.

— Меня, кстати, это тоже интересовало. Я спросил у директора Бертон, а она выстроила какую-то непонятную логическую цепочку,— сказал учитель,— но если коротко, то «А» — мой класс – класс Александра, «В» — Васта Галаниса, «Л» — Лейлы Гамаль. По именам классных руководителей. Потому что учебная программа у классов разная и зависит от способностей студентов, и если привязывать к числам, то через год-два возникнет путаница.

— И какой класс самый сильный?— спросила девушка с передней парты. Рон мог видеть ее худые плечи и короткие волосы приятного медового цвета.

— Невозможно сказать. Мы не знаем ваших сил и потенциал. Распределение происходило исходя из результатов экзамена, прошлых достижений в учебе и общего… скажем так, впечатления… Вы позже поймете, что я имею в виду. Когда начнете взаимодействовать с другими студентами,— пояснил Александр,— например, при общении с вастлеями…

— Это еще кто?— последовал вопрос.

— Прошу прощения, привычка со службы давать обозначения,— усмехнулся Александр,— это класс «В»… «Леи» — сыны на старом языке, и забавно получается, если соединить с именем их классного руководителя… Только я вас этому не учил, Галанис меня и так недолюбливает.

— За что?— спросил Алекс,— академия же только открылась.

— Мы немного не сошлись во взглядах,— махнул учитель рукой, показывая что это не так уж и важно,— Васт преподает естественные науки, и вам придется видеться с ним почти каждый день,— он чуть понизил голос, принявший сплетнический тон,— могу только посочувствовать, он такой неприятный в общении… хуже только библиотекарь. Оба какие-то темные типы.

Кто-то снова рассмеялся.

— Я серьезно,— обидчиво вскинув брови сказал Александр,— еще вспомните мои слова, когда будете сидеть на их уроках!

— А библиотекарь что ведет?

— Он учит печатным заклинаниям, но это начнется только во второй половине учебного года…— учитель бросил взгляд на часы на своей руке,— упс, похоже наше время истекло. А я еще не все успел сказать. Придется занять у вас еще пять минут, никто никуда не спешит?— получив утвердительный ответ, Александр сообщил,— есть еще две вещи, которые мы забыли обсудить. Первое – спортигры. Кто-нибудь знает о них или участвовал в них раньше?

Об Играх знали все, их начинали проводить еще в младшей школе – комплекс соревнований, включающий в себя разные спортивные игры, правила которых были подкорректированы для возможности проведения в условиях меньшего количества игроков. Вроде олимпийских соревнований на минималках.

— В этом году академия собирается представлять свою команду, и Бертон требует список студентов, желающих принять участие. Кто-нибудь из девочек хочет играть в волейбол?— спросил Александр, не особо уповая на ответ. Он знал, что в его классе вряд ли найдутся студенты, горящие желанием участвовать в Играх. Ему достались спокойные, даже слишком спокойные ребята. За исключением пары студентов. Однако он не отчаивался,— Энн, может, ты?— Александр уже запомнил большинство имен.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Я могу,— в воздух поднялась рука. Александр воодушевленно перевел взгляд, а потом помрачнел.

— Ладно, ясно…— вздохнул он,— с Играми разберемся чуть позже.

Рон через плечо глянул на девушку, выявившую желание участвовать, но оставленную без внимания. Она сидела на соседнем ряду через парту. Его привлек странный голос, неестественность которого, похоже, заметил только он. Он наткнулся на взгляд синих глаз, которые изучающее и немного рассеянно прошлись по его лицу, а затем девушка перевела глаза на учителя.

— Наверное, вы в курсе, что при академии есть общежитие,— Александр держал свой ежедневник в руке и, казалось, ему не терпелось уйти, словно он куда-то вот-вот опоздает,— для каждого студента в нем имеется комната, и с сегодняшнего дня начинается заселение. Более подробную информацию об этом я вам тоже скину. На этом, пожалуй, всё. Приятно было познакомиться,— он улыбнулся.

Студенты ответили чем-то в подобном роде и постепенно начали расходиться. Занятия начинались со следующего дня, и в академии их больше ничего не задерживало.

Рона не отпускало странное ощущение. Он развернулся к той девушке и снова посмотрел на нее. Словно он знает ее, но никак не может вспомнить откуда.

— Мы знакомы?— все же спросил Рон.

Девушка непонимающе взглянула на него. Не раскрывая рта ответила: сделала пару жестов и прозвучал голос:

— Вряд ли.

Рон невольно нахмурился. Видя его недоумение, она указала пальцами одной руки на другую — ее кисти были затянуты в черные кожаные гловелетты – а затем на свои губы, при этом совершая легкие и отработанные движения пальцами.

— Я не могу говорить,— перевел голос из перчаток, почти как человеческий, но не лишенный механической жесткости. Опираясь на парту, она поднялась. Закинула на плечо сумку. Ее длинные волосы цвета вороньего крыла были собраны в низкий хвост на затылке, выбивающиеся короткие прядки заправлены за уши, и то, как они обрамляли ее лицо, вызвало у Рона неприятный холодок по коже.

— Это ты была у раскола,— произнес он.

Девушка изобразила на лице озадаченность, а затем ответила:

— Не совсем понимаю о чем ты говоришь.

Она взяла локтевой костыль, до этого стоявший прислоненным к парте, и, прихрамывая на правую ногу, вышла из класса.

— До меня только что дошла ирония ее предложения,— сообщил Алекс. Рон дернулся от неожиданности.

— Что?— не понял он.

— Ну, я про волейбол… хотя ладно,— махнул рукой он, видя, что Рон не воспринимает его слова,— что случилось? Тебя только что отшили?

— Что?— теперь уже интонация приобрела нотки гневного возмущения.

— Симпатичная, говорю, у нее цепочка на шее,— ответил Алекс,— у меня была похожая.

— Не обратил внимание,— буркнул Рон.

— Какие планы на вечер? Кроме переезда.

— Пойду в парк.

— Уточек кормить?

— Почти. За ножом.

— Я с тобой,— тут же заявил Алекс,— только сначала зайдем перекусить.