Растение было мертво. Неолина лежала в его лианах и тоже не подавала никаких признаков жизни. Алекс осторожно к ней прикоснулся.

— Неолина?— спросил одновременно удивленно и испуганно.

— Не трогай!— разозлено рявкнул Корвус, приблизившись. Он бухнулся около нее на колени и перевернул девушку на спину. По ее одежде в районе живота расползлось темное красное пятно. Увидев его, Корвус нервно сглотнул.

Роза подняла ее кофту, оголив бледную кожу живота, большей частью окровавленную, и поморщилась. Белла тяжело выдохнула, увидев сквозную рану, которая под лунным светом влажно блестела. Кровь не останавливалась, а значит, Неолина все еще была жива. По крайней мере, ее сердце еще работало. Тонкая пульсирующая струйка крови выталкивалась из багрового нутра.

Роза быстро раскрыла свой рюкзак, вытащила какую-то одежду и прижала к ране.

— С другой стороны тоже нужно закрыть,— произнесла девушка,— приподними ее.

Корвус не сразу сообразил, о чем она просит, поэтому это сделал Рон. Он приподнял Неолину за плечи, а Белла и Роза сняли с нее кардиган, чтобы использовать его для закрытия раны. Девушка словно отяжелела. Ее голова безвольно запрокинулась, касаясь затылком плеча Рона.

— Что дальше?— спросил парень, продолжая держать ее под плечи.

— Кто-нибудь знает какие-нибудь заклинания для заживления ран?— спросила Роза.

Никто не знал.

— Что произошло?— Корвус взглянул на Алекса.

— Оно… защ-щ-щало себя,— заикаясь, ответил тот. Его зрачки бегали из стороны в сторону, словно коротнуло зрительные нервы. Его трясло, глаза неестественно блестели.

— Идем к хёкам,— сказал Рон. Он просунул вторую руку под колени Неолины и поднял ее. Оторвать девушку от земли было легче, чем он думал. Под левой ладонью Рон почувствовал мокрую ткань, пропитанную кровью. Липкой и еще теплой.

По всей видимости, у Алекса случился какой-то срыв. Он не прекращал бормотать бред про растения и муравьев, его трясло, время от времени он дергался, как будто все его мышцы на несколько мгновений сковывало судорогой. Потерянный взгляд блуждал, не видя перед собой никого.

Белла и Корвус тащили его под руки. Алекс не сопротивлялся. Он волочил ноги, растерянно озираясь и будто ища что-то среди камней, и продолжал бормотать то ли какие-то проклятия, то ли жалобные слова. Впереди шла Роза, суетливо подгоняя Рона и ребят с Алексом. 

Рону казалось, что Неолина легчает с каждой секундой. Кровь на его руках остыла и казалась холодной. Ее голова лежала на его плече, лицом к шее, и он чувствовал едва ощутимое дыхание. Робкое, тихое, но говорящее о том, что она всё еще жива.

Когда они взобрались на холм, их уже ждали. Ребят встретили два человека – или два существа, похожих на людей – одетые в просторную одежду, напоминающую рясу восточных монахов. Они были низкими, и глаза их казались чуть больше, чем у привычного человеческого лица. Один из них держал в руке горящий фонарь, с блуждающим внутри огоньком, а второй произнес на ломанном языке, признанным общим во всех народах Межмирового Содружества:

— Саргиний предупредить, что вы прийти,— обстоятельно сообщил он, делая шаг вперед к Розе, выглядевшей по сравнении с хёком, одетым как монах, потрепанной беженкой, и протянул ей руку для приветствия.

— Нам нужна помощь,— без прелюдий произнесла девушка. Отрывисто и нервно всунула в его руку свою и спешно пожала ее.

— Да-да, мы помогать ваша,— кивнул хёк,— но прежде всего, я должен поговорить с девушкой темные волосы,— он помогал себе жестами. Тут его взгляд скользнул ей за спину, где появился Рон. Лицо хёка вытянулось, в глазах появилась озабоченность. Он очень быстро оказался перед Роном, ниже которого был на две головы, и приложил руку к горлу Неолины,— что с ней случиться?

Его взгляд упал на одежду, пропитавшуюся кровью. Хёк выдохнул несколько слов на своем языке, показавшийся мелодичным набором щелчков языком. Затем он повернулся к своему собрату, бросил ему пару слов, кивнув на Неолину, и потом уже сказал, обращаясь к Рону:

— Брук проведет ваша к помощь. Иди. Быстро.

Рона не нужно было уговаривать. Он быстро последовал за хёком, оставив разборки с Алексом на остальных.

— Что произойти?— спросил хёк. Брук унес с собой фонарь, и они остались под светом звезд и луны, которого было вполне достаточно.

— У вас среди холмов живет огромная плотоядная тварь, похожая на растение!— воскликнула Белла, отпуская Алекса и делая шаг к хёку.— И она на нас напала!

— Вы встретить Крокаль?!— у хёка глаза на лоб полезли.

— Хреналь!..— возмутилась Белла. Роза поспешил закрыть ей рот ладонью

— Хреналь?— недоуменно переспросил хёк, выискивая это слово в лексиконе общего языка.

— Подождите. Давайте не об этом…— Роза запнулась, думая, как к нему обратиться,— простите, а как вас зовут?

— Рокан. Саргиний попросить ваша встретить. Он знать, что вы прийти.

— Кто такой Саргиний?— спросила Белла.

— Друг девушки,— Рокан указал себе за спину, где исчезли Брук и Рон с Неолиной.

— Это конечно всё очень мило,— напомнил о себе Корвус,— но может, всё-таки решим что-нибудь с нашим товарищем?

— Что с ним?— непонимающе спросил Рокан.

— Он не в своем уме.

Минуту Рокан наблюдал за Алексом. Тот в полной красе продемонстрировал ему слова Корвуса. Рокан цокнул языком и покачал головой.

— Ваш друг иметь проблемы с нервами,— проговорил хёк,— с такой уметь разбираться только Саргиний.

— Вы отведете нас к нему?— спросила Белла.

— Нет. Только его,— ответил Рокан,— но сперва моя отвести ваша к ночлегу.

Ребята переглянулись. Куда это хёк собирается их отвести? Безопасно ли ему верить? Хотя они уже доверили какому-то Бруку Неолину и Рона…

— Неолина говорила, что мы можем найти здесь приют,— шепнула Роза на языке чародеев.

— Странные они…— с подозрением протянул Корвус.

— Да. И что это за Саргиний, который знает Неолину?— произнесла Белла,— мы в это петле второй день, а уже объявляются чьи-то знакомые…

Рокан тактично отвлекся на стену дома справа от него, делая вид, что не обращает внимания на их переговоры.

Корвус встряхнул Алекса, глаза которого закатились. Он начал сползать по плечу парня.

— А у нас разве есть выбор?— резонно сказала Роза.

— Не особо,— честно согласился Корвус.

— Тогда не возмущайтесь,— ответила Роза и обратилась к Рокану на общем языке,— мы будем очень благодарны за ночлег.

— Главное, чтобы нас потом на лесоповал или в шахты отрабатывать не отправили,— тихо буркнула Белла.

Рон, ведомый Бруком, шел по узким улочкам и рассматривал дома. Маленькие и тесные, но, скорее всего, в самый раз для малорослых хёков, они казались Рону нелепыми. Какой-то странной конструкции, с многогранными покатыми крышами, выстроенные вперемешку из камня и дерева, некоторые – покрытые вьющимся горохом, а другие – мхом. Стекла в окнах тоже были не привычной прямоугольной формы – абстрактными фигурами они изображали глаза домов.

Хёк остановился перед домом, внутри которого горел свет. Он постучал в дверь, ему тут же открыла хёчка, они быстро переговорили на своем щелкающем языке, и Брук повернулся к Рону, жестом показав зайти в дом.

Пригнувшись, парень вошел. Брук последовал за ним, закрыв за собой дверь. Хёчка была одета в простое платье, сверху закрытое фартуком. Судя по всему, она и не собиралась спать – ее светлые волосы были собраны в тугой пучок на макушке. Абсолютно спокойно, без лишних хлопот, она жестами показала Рону на Неолину, а затем на низкую кровать, похожую на кушетку, стоящую в глубине помещения, а сама вытащила из деревянного шкафа какие-то простыни и полотенца и передала их Бруку, уже ожидавшему дальнейших указаний.

Рон аккуратно опустил Неолину на кушетку. Девушка казалась слишком бледной в свете желтого светильника, висевшего под низким потолком.

Он взглянул на свои руки и ужаснулся. Они были багровыми. Кровь запеклась, оставшись тонкой корочкой на его коже. В некоторых местах она еще маслянисто блестела. Брук накрыл его предплечья влажным полотенцем. Рон кивком поблагодарил его и начал стирать кровь.

Женщина оттеснила его от кушетки и склонилась над Неолиной, прежде всего проверив ее пульс. Поднесла два пальца к полуоткрытому рту, пытаясь ощутить ее дыхание. Затем взяла кувшин с водой, высыпала в него порошок, взятый с многочисленных полочек и шкафов, хорошенько взболтнула и начала медленно вливать в рот девушке, поддерживая одной рукой ее подбородок.

— Что она делает?— встревожено спросил Рон. Металлический блеск порошка его насторожил.

Брук вопросительно посмотрел на него, но ничего не сказал. Они не понимали друг друга.

Женщина осторожно протерла кровь, мешавшую ей в полной мере увидеть рану Неолины. Она что-то проговорила, хмуро глядя на нее. Брук тут же приблизился к ней, защелкал на языке хёков. Прозвучала вопросительная интонация. Женщина бегло ему ответила. Брук понизил тон, словно бы не желая того, чтобы Рон услышал его. Хёчка обронила несколько звуков и бросила взгляд на Рона.

Это встревожило его еще больше.

— Что?— Рон сделал шаг к ним. Было бесполезно что-либо говорить, если они не понимают, но он всё равно спросил,— с ней всё будет нормально?

Странный вопрос, честно говоря. Особенно если учесть, что у Неолины в животе сквозная дыра размером с крупный плод абрикоса.

Женщина коротко сказала что-то Бруку, а затем всецело занялась девушкой. Механически, без спешки и с явным профессионализмом в руках.

Брук подошел к Рону и, мягко взяв его за плечо, повернул, ведя за собой.

— Нет-нет, я хочу остаться,— сказал парень, отстраняясь от него.

Брук щелкнул языком и указал на дверь.

— Я не уйду,— сообщил Рон, показав в сторону Неолины.

Брук настойчиво проскрежетал на своем языке и снова вытянул руку в сторону двери.

Рон мотнул головой из стороны в сторону.

Брук, не злясь больше положенного, схватил его под локоть и с неожиданной для своего роста силой выволок из дома. Когда они оказались на улице, он начал с жаром что-то объяснять Рону, который на его языке ни бельмеса. Хёк вставлял слова из общего языка, которые звучали как просветы в хмуром небе щелчков и рычания. Из них Рон понял только «мешать», «важно» и «смерть», что не очень-то его обнадежило.

В конце концов до Рона дошло, что от него хочет хёк. В общем-то, это было очевидно, но Рону была позволительная такая роскошь как тугоумие – после стольких-то потрясений. Сейчас Неолиной занималась хёчка, которая могла ей помочь, и присутствие Рона не облегчило бы ей работу, поэтому она попросила Брука его спровадить. Да и самому Рону нужно было отдохнуть. Вот только слово «смерть», прозвучавшее на общем языке из уст Брук коряво, не давало ему покоя. Была еще вероятность, что он хотел сказать «лимон» — оно созвучно со «смертью», но тогда весь смысл для Рона терялся.

Пока он думал над этим, Брук снова куда-то вел его по путаным улочкам.

Рокан привел их в дом, выглядевший больше остальных. Большинство домиков в поселении были одноэтажными, поэтому высокие здания среди них выделялись. В глубине окон первого этажа горел свет. Рокан постучал, им открыл заспанного вида молодой хёк. Увидев чужаков, он без дополнительных объяснений впустил их внутрь. Чтобы войти, ребятам пришлось пригнуться, проходя через дверной проем. Алекс стал гораздо спокойнее, но это наоборот настораживало. Возможно, им стоило ждать от него чего-то еще.

В небольшой, судья по интерьеру, гостиной, на столе горели свечи и лежала раскрытая книга. Хёк был занят чтением, прежде чем его потревожили. Рокан заговорил с ним на своем тарабарском языке, пока гости осматривались. Тот кивал на каждое его слово, внимательно слушая всё, что он ему говорит. Затем Рокан повернулся к ребятам:

— Финн показать ваша комната.

— Нам нечем заплатить за ночлег,— сказала Роза, нервно покручивая колечко на среднем пальце.

— Завтрашний день поговорить об этом,— произнес Рокан,— и ваша рассказать своя история. Но только после хороший сон.

— Скажи ему, что мы не полезем в шахты,— шепнула Белла, Роза отмахнулась от нее.

— Брук приведет вашего друга позже,— добавил хёк.

— А с Алексом что?— обеспокоенно спросил Корвус.

— Я отвести его к Саргиний,— Рокан окинул Алекса взглядом, думая как бы и за что его взять, чтобы тот не упал и не вырвался, если у него появится такая необходимость,— парнишка нужна серьезная помощь с его голова.

— Может, я помогу вам его провести?— Корвус скептически смерил их взглядом, сравнивая рост и физические возможности.

— Не стоит. Лучше не беспокоить Саргиния ваша присутствие,— покачал головой Рокан. Он потянул Алекса за локоть, и тот послушно повиновался этому движению. Хёк сказал,— доброй ночи.

После чего оставил их вместе с Финном, уведя в полумрак ночи Алекса. Хёк взглянул на ребят, затем пальцами поманил их за собой. Он показал им комнату, в которой плотно друг к другу стояло несколько кроватей и невысоких столиков. Было больше похоже на склад мебели, чем на жилое помещение.

Хёк оставил им свечу и ушел, предоставляя оставшуюся троицу самим себе. Белла, ничего не говоря, с тяжелым вздохом упала на не застеленную кровать. Корвус оглянулся, затем открыл тумбочку, стоявшую в углу комнаты, и вытащил оттуда простыни. Кинул одну Белле, но та сонно натянула ее на себе и перевернулась на другой бок, подложив руку под голову.

— Не уверена, что смогу сегодня заснуть,— нервно выдавила Роза, присаживаясь на край одной из свободных кроватей.

— Всё будет хорошо,— произнес Корвус. Но это была скорее клишированная фраза, в которую он даже не вкладывал никакого смысла. Парень и сам не верил в то, что всё будет хорошо.

— С Алексом – да,— ответила Роза,— я думаю, у него просто нервный срыв или что-то в таком роде. Ему нужно принять какие-нибудь успокоительные и лечь спать, чтобы мозги сами себе помогли чарами. А вот Неолина…— девушка прикрыла лицо руками, тихо выдохнула и загладила волосы назад, открывая лоб,— меня не покидает ощущение, что уже поздно. Завтра мы проснемся и узнаем, что она умерла сегодня ночью…

Она замолчала, увидев болезненные перемены в лице Корвуса.

— Прости, я не подумала,— встревожено произнесла она извиняющимся тоном. Корвус ничего не сказал, его брови опустились, а глаза, казалось, потемнели еще больше. Роза подсела к нему, взяла его руку в свою,— прости. Я не должна была такого говорить, она же твоя подруга…

— Мы знакомы не так давно, но она хороший человек. Даже если так не кажется с первого взгляда…

— Со второго, честно говоря, тоже,— буркнула сквозь сон Белла.

— Сожалею,— покачала головой Роза, искренне говоря это,— но… у нее мало шансов. Ты и сам видел… и вот, еще,— девушка показала ему свое запястье, на котором была бледная метка договора,— она почти исчезла.

— И что это значит?— поднял на нее глаза Корвуса.

— Ничего хорошего. У одной из сторон практически не осталось сил. Если метка исчезнет, значит, договор расторгнут по причине смерти одной из сторон,— медленно, через силу произнесла Роза.

Корвус закрыл глаза. Девушка осторожно приобняла его.

Рон пришел неслышно, не разбудив никого, поэтому его появление ребята заметили только утром. Первая проснулась Роза. Едва открыв глаза, она сразу поднесла к ним свою руку и посмотрела на печать. Она осталась той же – ни потемнела, ни посветлела. Девушка приподнялась на локтях. Пока спала, ее кто-то укрыл простыней. Наверное, Корвус. Она заметила Рона, который свернулся на кровати, стоящей с самого края. Он лежал лицом к стене, подобрав ноги под себя и просунув руки между коленями, и, судя по этой позе, замерз. Девушка поднялась, сонно протирая глаза, и, взяв сложенное покрывало, лежавшее на краю кровати, накрыла им Рона.

Роза зевнула и вернулась к своей кровати, опустилась на нее. Несколько минут она сидела в молчании, смотря на бледную печать договора.

Через некоторое время проснулась Белла. Сладко потянувшись, она открыла глаза, вокруг которых, несмотря на длительный и относительно спокойный сон, залегли тени.

— Сколько времени?— спросила она.

— На уроки не опаздываем,— ответила Роза. В комнате часов не было, да и какая здесь длительность суток?

Белла поднялась и начала крутить головой, разминая затекшую шею.

— Надо сходить и узнать, как там Неолина,— произнесла Роза, поглаживая подушечкой большого пальца печать.

— Только Рон знает, куда идти,— ответила Белла.

— Не буди его, пусть спит,— остановила ее Роза,— найдем Рокана и спросим у него. Заодно и про Алекса.

— А где мы Рокана будем искать?

— Спросим у Финна, если он еще здесь.

— Ладно. Но мы не пойдем одни,— предупредила Белла и тут же занялась тем, что попыталась растрясти Корвуса. Роза не успела предотвратить его пробуждения. Тот испуганно подорвался и начал озираться, ища потенциальную угрозу, которая стала причиной того, что его так внезапно и резко разбудили.

— Что… что случилось?— он сфокусировал взгляд на Белле, затем его глаза метнулись к Розе. Он дышал быстро и часто, бесшумно выпуская воздух через рот.

— Ничего, не волнуйся так,— Роза положила руку ему на плечо и бросила Белле осуждающий взгляд,— мы хотели найти Рокана. Можешь не вставать,— она придержала его порыв подняться,— поспи еще.

— Я тоже хочу с ним поговорить. И увидеть Неолину,— он всё-таки встал. Посмотрел на Рона.

— Не надо, пусть спит,— теперь Белла сказала Корвусу,— а то он выглядит совсем хреново.

Под глазами у Рона были темные круги – еще хуже, чем у Беллы, да и кожа у него была бледноватой. На шее синел след от щупалец, которые пытались его задушить. Он лежал всё так же, свернувшись калачиком, и очень тихо дышал.

— Пойдем,— шепнула Роза.

Они тихонько покинули комнату. В холле, где в прошлый раз они познакомились с Финном, их ждал Рокан. Едва увидев ребят, он поднялся с кресла и с излишней радостью поприветствовал их на корявом общем языке:

— Добрая утра!

Ребята ответили им тем же.

— Ваша хотеть завтракать?— спросил он.

— Да, но сначала мы хотели узнать, что с нашими друзьями,— произнес Корвус.

— С ними ничего плохого. Но и хорошего тоже ничего,— ответил Рокан,— сперва ваша поесть, а потом я отвести вас к ним.

— Но…— хотела возразить Роза.

— Мы согласны,— перебила ее Белла и напомнила Розе,— мы не ели уже пару дней!

— Бедные, бедные путники,— с сочувствием произнес Рокан,— идемте со мной.

Рон мучился кошмаром, который на самом деле был воспоминанием. Правильно даже будет сказать – кошмарным воспоминанием, которое пришло ему под покровом сна, разбередив старые, незаживающие раны. В этом сне он был беспомощным мальчишкой, который не мог ничего сделать – просто стоял и смотрел, как судьба забирает у него очень дорого и близкого человека.

Он снова видел, как Нора погибает – чьи-то руки, покрытые татуировками на костяшках и пальцах – единственное, что он о них помнил, — толкали девушку под колеса автомобилей, несущихся по дороге. Затем крики ужаса и боли, хруст и кровь. Осознание и дикий шок. Она скончалась очень быстро. Почти мгновенно, не мучаясь от полученных травм.

Впоследствии, когда ее хоронили, все швы, стягивавшие разрывы и скрывающие переломы, были надежно перекрыты посмертным макияжем, который по цвету был так близок к ее коже, что невозможно было заметить трупной серости на ее безжизненном лице. Следы были незаметны, она казалась спящей.

Это произошло относительно давно – три года назад. Но для Рона было слишком тяжело потерять человека, которого он знал почти всю жизнь, и он продолжал раздирать эти воспоминания, не в силах отпустить Нору, позволить успокоиться своей душе, и дать себе забыть о ней. Боль впивалась в него мертвой хваткой, а потом он начинал глушить ее всеми возможными способами.

Его руки продолжали чувствовать на коже кровь Норы. Его мутило от этого ощущения, сухая корочка стягивала ее, хотелось отодрать ее, смыть, очиститься от нее.

Рон проснулся, сел в постели и закрыл рот рукой. Тошнота подкатила к горлу, он закрыл глаза, дыша через нос и пытаясь унять это чувство. Он успокаивал себя тем, что видел прошлое. Увидеть прошлое не так страшно, как будущее. К счастью, последнее он видел гораздо реже.

Когда его немного отпустило, Рон скинул с себя покрывало, которое казалось липким и горячим после дурного сна. Убрал волосы с лица, неприятно влажные, и оглянулся в поиске остальных ребят. Когда он пришел ночью, они спали на соседних кроватях, но сейчас куда-то делись. С улицы, сквозь окна, сочился яркий солнечный свет. Утро уже прошло, время было ближе к полудню.