Ничего нового от Неолины ребята так и не смогли узнать. Она увиливала от ответа на вопрос о том, по какой причине они задерживаются, и в какой-то момент окончательно ушла от их расспросов – заснула. Девушка задремала, прикрыв лицо от солнца, а ребятам пришлось от нее отстать. Они еще раз пошли искупаться, а когда вернулись на берег, Неолины там уже не было. Она ушла, захватив свои вещи и не сказав ни слова.

Еще через пару часов они вернулись в поселение хёков и, старательно избегая больших улиц, чтобы не попасться какому-нибудь жителю, у которого они еще не были, вернулись в дом, ставший их временным жилищем в этом месте. Там они перекусили и занялись своими делами в пределах его стен. Роза погрузилась в чтение книги, раздобытой в маленькой библиотеке, где было не так уж много литературы на доступном языке. Алекс и Корвус играли в настольную игру, похожую на шахматы, но с большим количеством фигур, стоящих на мелко расчерченном поле. Белла, жуя раздобытую где-то булку, устроилась рядом с ними и наблюдала за муками неразвитого стратегического мышления, отражающимися на лице Алекса. Рон сначала сидел вместе с ними, пытаясь вникнуть в игру, потом предпринял попытку занять себя чтением, как Роза, но в итоге сдался и вышел из домика, чтобы покурить.

Снаружи уже стемнело и улицы пустовали. Рон уселся на край каменной клумбы, игнорируя сухой хруст травинок и колючки цветов, уткнувшиеся ему в бок сквозь ткань футболки, достал пачку, в которой осталось меньше половины, и закурил.

Рон знал о том, что после наступления темноты все хёки предпочитали скрыться в домах, поэтому удивился, заметив поблизости округлую хёчью фигуру. Парень выдохнул дым и сощурился, вглядываясь в силуэт. Хёк приближался, Рон слышал его мягкие шаги. Когда он вступил под свет, льющийся из окна, Рон узнал в нем хёка, сказавшего о смерти Неолины.

Хёк, как будто так и собирался сделать с самого начала, заскочил задом на край клумбы на почтительном расстоянии между собой и Роном и начал набивать свою трубку. Ноги Рона были вытянуты и пятками ботинок упирались в землю, в то время как коротенькие ножки хёка свешивались вниз, не дотягиваясь до поверхности.

— Снова будем говорить о том, что кто-то мертв?— поинтересовался он, наблюдая за тем, как раскачиваются ступни хёка, на которые был надето нечто наподобие тканевых ботиночек.

— Смеешься?— в ответ спросил тот. Уже знакомым движением он зажег спичку и опустил огонь в чашу трубки.

— Куда уж мне до вас,— хмыкнул Рон, поднося сигарету к губам.

Хек сделал долгую затяжку, при этом его живот округлился еще больше.

— Я говорил всерьез,— на выдохе произнес он, окрашивая свои слова зеленоватым дымом тлеющих трав.

— Она живее многих живых,— дым, который выдыхал Рон, пах не так приятно, как у хека, и он не собирался в плотное облачко над головой, а сразу же рассеивался.

— Я сам видел ее холодное тело. Я прослушивал ее грудь, в которой была мертвая тишина,— хёк причмокнул губами, когда отнял трубку ото рта, и поднял глаза к небу. Чистому, темно-синему, с россыпью сверкающих звезд.— Она была трупом.

— Что ж, теперь она ожила,— Рона его слова ни капли не трогали. Он продолжал эту беседу только потому, что сигарета еще не закончилась и ему не хотелось раньше положенного возвращаться в комнату и маяться от скуки. Находиться в компании ребят было весело, но ему нужно было время на перерыв для одиночества. А хёк это одиночество нарушал.

— Трупы не имеют особенности оживать после того, как их покинула душа,— несколько философски ответил хёк.

— Значит, душа не покидала ее тело,— пожал плечами Рон. Эти хёки у него уже в печенках сидели. Особенно те, которые могли разговаривать на общем языке. Они были просто невыносимыми – их болтливость изливалась на него и давила ему на нервы.

— Знаешь, как называют тех, чья душа остается существовать в мертвом теле?— равнодушно поинтересовался хёк.

Его слова прозвучали иначе. Что-то в его тоне заставило Рона поперхнуться. Он закашлялся, дым пошел через нос, глаза заслезились.

— Возможно, она была мертва уже раньше,— продолжил хёк, задумчиво глядя перед собой,— и после столкновения с Крокалем ей нужно было время, чтобы привести свою тело в норму, исцелить. Заставить его снова ожить, потому что другую подходящую оболочку она рядом не видела.

— Что за чушь,— Рон подавил кашель и раздраженно вдавил сигарету в камень парапета клумбы. Он поднялся, собираясь уйти.

— Этих существ можно узнать по нескольким признакам,— хёк не смотрел на него. Он замолчал, но это не выглядело так, будто он ждал, когда Рон попросит его продолжить.

Рон и не собирался этого делать. Он двинулся к двери, намереваясь вернуться в теплую комнату. В одной футболке он немного подмерз.

— У них есть печать, через которую душа соединяется с чужим телом,— сказал хёк, когда Рон коснулся ручки,— это первый признак.

— Ты что, следил за нами?— усмехнулся Рон, оглядываясь на него. Какое удачное совпадение: сегодня они узнали от Неолины про печати, а теперь ему про них же говорит этот хёк.

— Но прежде, чем душа проберется в это тело, ей нужно сделать проход,— хёк пустил кольцо болотно-зеленого цвета – такого же, как трава, которую он курил.— Когда этот проход закрывается, он остается вечным следом на теле. Его можно увидеть невооруженным глазом, и его не скрывают никакие чары. Это второй признак.

Рон и сам не понимал, почему продолжает его слушать.

— И последний,— хёк сделал паузу, чтобы вдохнуть через трубку,— в них всегда остается часть мертвеца. Может быть, запах гниения или выпадающие зубы. Трупные пятна. Черви. Зависит от стадии, на которой гниение остановилось. Ведь от всего не избавишься.

Рон цыкнул, понимая, что зря его слушал.

— Я не говорю, что ты должен поверить мне,— глаза хёка обратились к нему,— но хотя бы прислушайся к моим словам.

Рон открыл дверь.

— Карла не может спокойно спать, когда рядом находится подобная тварь. Она знает. И она ее боится,— хёк спрыгнул на землю,— и мы ждем, когда вы уйдете отсюда. Тогда тварь уберется вместе с вами.

Дверь за Роном закрылась. Последние слова были заглушены и не добрались до его ушей.

Он рассчитывал немного расслабиться, насладиться минутами тишины, но этот хёк всё испортил. У Рона до сих пор свербело в носу от его травного дыма. Он не был готов переваривать всю ту ересь, которую хёк ему рассказал, и, вернувшись в комнату, тут же вытеснил ее из головы болтовней с ребятами. Алекс и Корвус уже закончили партию, и Белла не преминула сообщить Рону о ее результатах, позорных для Алекса. Роза отложила книгу, чтобы сходить к Финну и одолжить у него чайник, и теперь вернулась со свежим чаем. Так что слова того странного хёка Рона не волновали. Пока что.

Утром следующего дня, впрочем, как и весь день, они слонялись без дела, избегали встреч с хёками, гуляли по окрестностям поселения и изучали лес, не заходя в него слишком глубоко. О Лине не было ни слуху ни духу, и они с ней не пересеклись бы до последнего дня, если бы не одна внезапная встреча, которая произошла, когда ребята возвращались в свой домик для обеденного перекуса. Роза и Алекс как раз спорили о том, что грибы, которые они нашли под корнями одного дерева, похожи на те, что существуют и в их мире. Алекс доказывал, что они вполне себе съедобные – и даже собрал столько, сколько мог унести в одних руках, – Роза же опровергала его слова мало впечатляющими словами о том, что у них неправильное расположение прожилок под шляпкой. А остальные участвовали в этом споре по мере своих возможностей.

— А вот и нет!— Алекс даже взмахнул одним грибом зажатым в руке (но, скажу честно, этот жест мало кого убедил).— Я докажу тебе!

— Ну и как же?— поинтересовался Корвус,— съешь?

— А вот и съем!— заявил Алекс.

— Ну вот и съешь!— Розе уже надоело его убеждать в том, что есть незнакомые грибы – хреновая идея, даже когда они находятся в поселении, где каждый житель – целитель.

— Только убедись, что у тебя достаточно туалетной бумаги. Чтобы не возникло казуса, когда ты продристаешься,— вставила Белла.

— А ну!..— Алекс махнул на нее грибом.

— Если они окажутся не съедобными, Алекс всё равно не признает свою неправоту,— сказал Рон,— так что есть должен кто-то беспристрастный.

— Я пристрастная,— сразу сказала Белла.

Все взглянули на Корвуса.

— Идите нахрен, я это есть не буду,— открестился тот,— я еще хочу жить.

Рон фыркнул и оглянулся. Ему померещился ребенок-хёк, следующий за ними – от подобных любопытных коротышек они постоянно старались сбежать. Но вместо маленького человечка парень заметил, как низкая четырехлапая тень промелькнула между домов. Рон замер. Его остановило дежавю, вызванное фигурой, которая возникла на периферии его зрения всего на мгновение.

Он смотрел во все глаза туда, где ничего не было, и не мог справиться с наваждением. Ему померещилось?..

Словно в насмешку над его словами, из-за угла дома высунулся черный треугольник плоти. Взгляд Рона снова сфокусировался, и он увидел половину вытянутого песьего носа, одно ухо и правый глаз, уставившийся на человека в ответ. Пес подглядывал за ним из-за угла и, казалось, ухмылялся. Рона не покидало стойкое ощущение, что так и есть.

Пригнув голову, ступая медленно, будто подкрадываясь, пес вышел. Нет, не пес. Это был чертов волк. Огромный, мать его, волк. Рон узнал эти смышленые карие глаза, смотрящие снизу вверх с человеческим выражением. Тогда, в общежитии, ему в голову не могло придти, что это может быть волк, но сейчас… сейчас он точно понимал, что это существо далеко от собаки. Массивные лапы, крупное тело с проступающими мышцами, густая шерсть. Движения, от которых так и веяло хищнической угрозой. Рон машинально сделал шаг назад.

— Рон!— окрик Беллы заставила того вздрогнуть от неожиданности,— какого хрена ты там встал?

Ребята успели довольно далеко отойти и теперь, заметив, что в их компании стало на одного меньше, возвращались к Рону.

— Тут…— парень взглянул в их сторону, не совсем понимая, что нужно делать. Сказать им, чтобы бежали? А есть ли шансы убежать от зверя с такими огромными лапами?

— Волк,— удивленно произнес Алекс, становясь рядом с Роном, и уставился на зверя,— красивый.

— Прикольно,— Белла тоже посмотрела на волка.

— Прикольно?— прошептал Рон,— мне одному кажется, что нужно валить от него подальше?

— Мы все в последнее время едим столько вонючих хечьих трав, что вряд ли он позарится на наше мясо,— пожал плечами Алекс.

— Алекс, это не шутки,— тихо сказала Роза. Ее пальцы как-то сами собой сжались на рукаве Корвуса.

— Да расслабьтесь,— сказал Алекс,— он не накинется на нас. Так ведь, дружище?— последние слова явно адресовывались самому волку.

Корвус посмотрел на него, как на спятившего.

— Он точно не успел попробовать грибы?— шепнула Белла.

— Это не зверь,— с уверенностью произнес Алекс. Он нутром чувствовал разницу между ним и обычными животными, и она была существенная – сознание.— Он не станет нападать на себе подобных.

— Что?— Рон взглянул на него.

Волк утробно прорычал и направился к ним. Обогнув ребят по дуге, он рысцой побежал прочь. Его провожали пять пар глаз. Зверь остановился и обернулся на них.

— Он ждет нас,— изумленно произнесла Роза.

— И ты туда же,— буркнула Белла.

— Как будто хочет, чтобы мы за ним последовали,— сказал Корвус.

— Тогда идем,— скомандовал Алекс.

— А ну стоять, грибник,— Белла вцепилась в его плечо, останавливая.

— Он сейчас уйдет!— Алекс указал грибом на волка, отвернувшегося от них и не спеша направившегося дальше.

— Ну и пусть идет. Мы не в сказке с волшебными животными,— Белла пресекла новую попытку Алекса пойти за волком.

— Ничего не будет, если мы просто сходим посмотреть, чего он от нас хочет,— сказала Роза. Корвус согласно кивнул.

— Да вы шутите,— брови Беллы с недоверием нахмурились. Она посмотрела на Рона, ища поддержки.

— Да. Давайте посмотрим, куда он нас приведет,— странно произнес тот. Теперь брови Беллы поползли вверх. Рон первым сдвинулся с места. Алекс тут же последовал за ним, на ходу распихивая грибы по карманам штанов. А их у него было штук восемь – парень раздобыл эти штаны день назад и сразу же проникся обилием карманов на них.

Белла, всё еще не смирившись с тем, что ее проигнорировали, что-то возмущенно бормоча, пошла вместе со всеми.

Волк, не оборачиваясь, сбавил темп, позволяя ребятам немного себя нагнать. Но при этом он продолжил держаться на расстоянии, не подпуская их слишком близко.

Через пару минут такой своеобразной игры из петляния по узким улочкам поселения, где хёки в ужасе шарахались в сторону от зверя, смотрящего на них сверху вниз, волк вывел их в лес. В ту сторону ребята еще не ходили. Земля там приобретала небольшой подъем, а у корней деревьев рос подлесок. Они поднимались на холм, пробираясь через мелкие кустарники.

— А если он нас заведет так глубоко, что мы сами не сможем выйти?— спросила Белла.

— Мы не пойдем за ним так далеко,— заверил ее Корвус.

— Ага, конечно,— буркнула девушка.

Еще несколько минут, и земля выровнялась, а деревья расступились. Ребята вышли на небольшую поляну, будто стеной, окруженную деревьями. Она заросла высокой колосящейся травой. Волк потрусил вперед, оставляя за собой дорожку из примятой зелени, и остановился. Достигнув его, ребята тоже встали, образовав небольшой кружок вокруг девушки, которая, свернувшись в позу эмбриона и накрывшись кардиганом, спала.

Волк встал за спиной Неолины и склонил голову к ее лицу. Его темный влажный нос подернулся, он фыркнул. Девушка, почувствовав шевеление воздуха, поморщилась и еще больше свернулась в клубок, пряча лицо. Волк ткнулся носом в ее ухо и засопел.

— Клод, свали в закат,— раздраженно пробормотала девушка, ладонью отталкивая его морду от себя.

Корвус покашлял. Глаз Неолины раскрылся и зрачок из глубины синей радужки взглянул на него. На мгновение показалось, что он существовал отдельно от всего остального тела, являясь собственной живой формой сознания.

С явной неохотой девушка приподнялась.

— Чего вы тут столпились, как на поминках?— хриплым после сна голосом спросила она, разворачиваясь из кардигана, и, щурясь, посмотрела на них.

— Тебе больше негде харька давить?— поинтересовалась Белла.

— Здесь не пахнет хёками,— ответила Неолина, подавляя зевок,— а вы что здесь забыли?

— Твоя псина привела нас сюда,— сказал Рон, неожиданно злобно,— и почему до меня сразу не дошло, что он связан именно с тобой!

Брови Неолины удивленно изогнулись, будто она только что услышала кое-что очень опрометчивое, а затем она перевела взгляд на волка, явно ожидая чего-то. Рон тоже посмотрел на него. Зверь весь ощетинился, в его каре-охровых глазах проглядывалось негодование. Зрачки сузились в вертикальные полоски, а по его телу прошла волна. Волк начал на глазах менять свой облик. Черная шерсть прореживалась, лапы вытягивались, приобретая вид более тонких конечностей. Ссутуленная получеловеческая фигура встала на задние лапы, морда сплющилась, начиная приобретать сходство с лицом. Еще несколько мгновений, и волк превратился в человека. В парня, выглядевшего лишь на пару лет старше их.

— Ты кого псиной назвал, щенок?— оскалился он, делая шаг к Рону.

Неолина легла на спину, опустив голову на сумку, сложила руки на животе и уставилась на этих двоих, ожидая зрелища. Судя по сытому удовлетворению на ее лице, кровавого.

— У него на тебя зуб,— сообщила девушка,— после того случая, как ты его зачаровал. Клод не очень такое любит.

— А что мне тогда нужно было сделать? Дать себя сожрать огромной пс…— Рон осекся и поспешил исправиться,— волку!?

— Да кому ты нужен,— фыркнул Клод, и этот звук был таким же, как и тот, что он издавал в облике зверя,— я хотел тебя припугнуть, чтобы ты спрятался у себя в комнате и не высовывался. Кто ж знал, что ты начнешь чары распускать?

— А какая у меня должна была быть реакция?— резонно спросил парень.

Клод задумался и через пару мгновений произнес, удивив Рона:

— Ладно. Пожалуй, ты прав.

Рон даже опешил от того, как быстро тот остыл. Неолина, оставшаяся без зрелища, разочарованно вздохнула.

— Раз вы во всем разобрались,— напомнил о своем и других присутствии Корвус,— может, и нам что-нибудь уже объясните?

Неолина зевнула. Меньше всего ей хотелось сейчас что-то объяснять. Ей, в общем-то, и не пришлось этого делать.

— Клод,— представился Клод, протягивая Корвусу руку для пожатия. Затем Алексу, Рону. И девушкам.— Я здесь, потому что задолжал.

— Кому?— спросил Алекс.

Клод с траурным молчанием взглянул на Неолину.

— Мне,— ухмыльнулась она, подтверждая их догадки.

— Она затащила меня сюда подлостью и обманом,— покачал головой Клод,— сказала, что ей и Саргинию нужна помощь. А когда я сюда попал, оказалось, что это петля. И выбраться я из нее смогу теперь только вместе со всеми вами.

— Ага,— поддакнула Неолина, жмурясь на солнце.

— Тебе там удобно?— сверху вниз спросил Клод.

— Очень. А если ты сделаешь еще шаг вправо и закроешь мне солнце, то будет вообще замечательно,— прикрывая ладонью лицо, ответила Неолина.

— А как ты смогла затащить другого человека в петлю?— нахмурившись, задумчиво спросил Корвус.

— Это не ваши пятьдесят процентов,— сказала девушка. Не вставая, она подвинулась, чтобы оказаться в тени, но Клод назло ей сделал шаг в сторону.— Но скажу одно, на это ушло много времени и еще больше моих сил.

— Обрекать другого человека на ту же участь, что у нас…— Роза с непониманием смотрела на нее,— это неправильно.

— Вы верите этому актеру из шарашкиной конторы?— хмыкнула Неолина.— В отличие от нас, он свободен гулять в петлю и обратно так, как только захочет… Да он буквально хвостом от радости завилял, когда я предложила ему присоединиться!

— Как же я мог оставить тебя в беде?— уже совсем по-другому сказал Клод.

— Ой, давай без этой братско-сестринской херни,— поморщилась она.

— В любом случае, ты всё равно меня не предупредила насчет петли,— с некоторой долей осуждения произнес он.

— Из головы вылетело,— Неолина зевнула, прикрывая рот пальцами.

— Так значит, вы брат и сестра?— недоверчиво спросила Белла, переводя взгляд с Неолины на Клода и обратно и пытаясь найти у них внешние сходства. Клод был высоким и плечистым, в то время как девушка, если бы встала рядом с ним, была бы на две головы ниже. У него загорелая кожа, карие, близко к цвету охры глаза и темные взъерошенные волосы. На носу и щеках были заметна россыпь веснушек, в правом уголке рта был едва заметный шрам, оставшийся после некогда рассеченной губы. Черты лица немного резкие, через них проглядывалась его истинная, звериная сущность. И ни одной капли схожести между ним и Неолиной.

— Ты тоже в собаку превращаешься?— спросил Алекс у Неолины. Поймав недовольный взгляд Клода, добавил,— прошу прощения, в волка.

— Нет. Не превращаюсь,— сказала девушка,— мы не кровные родственники.

— Сводные?— без капли деликатности продолжил интересоваться Алекс.

— Мы купили ее у кочевых народов,— ответил Клод и тут же отпрыгнул в сторону, когда Неолина, всё еще не вставая, попыталась его пнуть.

— Слышу от сбежавшего из зоопарка,— отозвалась девушка.

— Ты еще долго будешь мне это припоминать?— недовольно сказал он.

— До твоего нового фиаско. А его не так уж и долго ждать.

— Я рад, что ты в меня веришь,— они обменялись оскалами, мало походящими на настоящие улыбки.

— Так и за сколько?— спросил Алекс.

— Что?— не понял Клод.

— За сколько купили у кочевых народов?

На секунду повисла тишина. Белла подавила смешок, Роза прикрыла рот рукой, скрывая улыбку. Корвус – единственный кому удалось сдержаться. Зато Клод заржал. И на этот раз не успел увернуться. Неолина до него дотянулась – пнула под коленку. Ноги Клода подогнулись, но он смог удержаться в вертикальном положении.

— Тренировки,— многозначительно произнес он, посмотрев на сестру.

— Скорее Саргиний сожжет свою библиотеку, чем ты будешь тренироваться,— ответила девушка.

— А вот это не справедливо,— сказал Клод. Неолина закатила глаза, показывая, как сильно это всё ее трогает. Из-за очевидного недосыпа она выглядела слишком раздраженной. Клод это заметил и озабоченно произнес,— ох, прости, мы же прервали твой сон.

Если бы глаза имели способность испепелять взглядом, то от него сейчас осталась бы лишь кучка пепла. А так, Клод лишь уверенной улыбкой отразил ее яростный взгляд.

— Надоело,— проворчала Неолина, садясь. Она поднялась на ноги и, отряхнувшись от колосьев, посмотрела на ребят,— а вам почему на месте не сиделось?

— Да так, скучно что-то стало,— ответил Рон.

— М,— хмыкнула девушка,— ну ничего, скоро все повеселимся.