Рон приподнялся на локтях, борясь со сном и пытаясь открыть глаза. Кто-то непрерывно толкал его в плечо, с каждым разом делая это все грубее и раздражающе. На лице Рона выражение недовольства закрепилось раньше, чем разомкнулись веки. С трудом удерживая голову, которая сама по себе запрокидывалась, желая вернуться ко сну, Рон наконец справился с глазами. Было опасно моргать, поэтому он старался этого не делать, пока глаза не начинали болеть. Рядом с ним, завернувшись в колючий плед, на который непрерывно жаловался до самого сна, лежал Алекс. Не вплотную, но довольно близко к ним, чтобы сохранить тепло внутри холодных стен храма, спали Роза и Белла, сформировавшись в одну общую массу под другим пледом. Корвус, немного отдалившись, спрятался в своей куртке, а Неолина свернулась, замотавшись в кардиган – только разбитый нос выглядывал. Клод в облике волка лежал рядом и посапывал. Рон еще раз оглядел их. Если все спали, то вставал следующий вопрос: кто его разбудил?

Ему на плечо осторожно легла рука. Деликатность жеста не помогла – Рон всё равно испуганно дернулся в сторону, ожидая увидеть над собой тактильного серпоносца. Однако это оказалось существо гораздо меньше, его округлая фигура была знакома.

— Ты?!— едва слышно выдохнул Рон.

— Мое имя Грац,— сказал хёк, морщась.

— Ты что здесь делаешь?— прошипел Рон, опасаясь разбудить спящих.

— Это из-за тебя я здесь,— хёк пожал плечами

Рон недоуменно на него смотрел. Было ощущение, что он продолжает находиться во сне.

— Ты курил мой табак,— сказал Грац.

— А ты умыкнул мои сигареты,— бросил Рон, не уверенный в том, что это правда. Но хёк на его обвинение только развел руками: то ли отрицая, то ли косвенно соглашаясь.

— Выходит, ты не хотел встречи?— спросил Грац.

— Как ты вообще здесь оказался?— произнес Рон, игнорируя его вопрос. Он встал на ноги, потому что смотреть на хёка снизу вверх было некомфортно.

— Здесь только мое сознание. Телом я продолжаю находиться у себя дома.

— Тогда как твое сознание прикоснулось ко мне?

— Тело прикасается к телу, а сознание – к сознанию,— пожал плечами Гарц и кивнул вниз.

Рон опустил взгляд. У него в ногах лежало собственное тело, которое продолжало спать. Во сне он морщился, а губы едва заметно зашевелились, когда Рон, стоящий над ним, ругнулся.

— Это что за херня?— он повернулся к хёку и указал на себя, продолжающего лежать внизу.

— Твое тело,— Грац взглянул на него, абсолютно не понимая сути вопроса.

— Почему я отдельно от своего тела?

— Не задавай глупых вопросов,— проворчал хёк,— либо говори по существу, либо каждый возвращается к себе.

Грац был раздосадован и сердит, и Рон решил успокоиться. Это ведь он сам виноват в том, что сейчас происходит. Нужно было прислушаться к словам хёка и поискать в них смысл, тогда бы он понял, что курить этот долбанный табак было не лучшей идеей.

Рон как раз обдумывал, что сказать, когда Грац увидел Клода.

— Это что за зверь?— спросил он, косясь на волка так, будто тот собирался на него напасть.

— Это брат Неолины,— ответил Рон.

— Значит, так он себя называет,— хёк качнул головой, продолжая держать спящего волка взглядом.

— Что ты имеешь в виду?

— Они разной крови,— ответит Грац. Рон хмыкнул, поражаясь его наблюдательности.— Он не такой, как она. Похож на компаньона. У существ, подобных ей, обычно есть помощники.

Рон закатил глаза. Снова та же история.

— Ну да, она же должна откуда-то брать энергию,— фыркнул парень.

Хёк зыркнул на него, раздраженный его неверием, но не ругнулся, вместо этого ответив со снисходительным спокойствием:

— Скорее это он живет за ее счет. Компаньоны, как падальщики – подбирают за более крупными хищниками.

Рон взглянул на спящих Клода и Неолину. Трудно было в действительности сказать, кто из них крупнее. Даже в облике зверя Клод был больше девушки.

Рон устало посмотрел на хёка.

— Имеешь право не верить,— Грац ответил ему таким же усталым взглядом,— это твое дело. Я дал совет лишь из жалости к вашим жизням,— хёк скользнул взглядом бесцветных глаз по спящим ребятам, которые во сне выглядели совсем как беззащитные дети,— но если ты сам не хочешь себе помочь, то никто не сможет. Я оставлю тебя в покое, забуду про тебя. И ты сделаешь точно так же.

Что-то в движениях и интонации хёка заставило Рона усомниться в своей уверенности. Он еще раз повернулся к спящим брату и сестре и встревожено посмотрел на Неолину. А что если Грац говорит правду? Рон большей частью не понимал, о чем тот так беспокоится, а потому не придавал никакого значения. Так, лишь один или два раза мельком задумывался, но… что если это правда? Неолина с самого начала не была просто студенткой-чародейкой. Начиная с раскола и до сего момента. Если подумать, то ее действия не вызывали никакого доверия… и даже так ее нельзя было заклеймить как Esor или как там сказал Грац.

— Я не верю, потому что это звучит неправдоподобно,— сменив тон на мирный, произнес Рон,— Неолина и Клод такие же, как мы,— если не считать того, что один из них ликантроп, а другая призывает крылья и недавно воскресла из мертвых.

— У меня нет твердых доказательств моим словам,— ответил Грац,— просто держи в голове то, что я говорил. И помни, о том, что она должна была умереть от яда Крокаля,— хёк упорно не называл девушку по имени.

— Ну даже если и так, то почему именно мы?— спросил Рон.— Хочешь сказать, она охотится или что-то вроде того?

— Нет, так сложились обстоятельства. Ваши линии пересеклись с ее лишь волей случая. Я знаю о петле и обо всем, что привело к тому, что вы здесь оказались,— сказал Грац,— Саргиний меня просветил. И вам очень не повезло оказаться в одной петле с ней,— хёк бросил быстрый взгляд за спину Рона, на Неолину, будто опасаясь, что она могла лишь притворяться спящей.— Есть большая вероятность, что она вас и не тронет. Esores не меняют тело, пока оно не износится до конца, а это совсем свежее,— Рон невольно передернул плечами – от слов Граца у него вдоль позвоночника скатился холодок.— Да и после Крокаля оно быстро восстановилось.

— Тогда в чем опасность?

— Помимо того, что вы живы лишь только потому, что эта тварь пока вас не убила?— уточнил Грац.

— Неолина нас защищает,— возразил Рон.

— Только по собственной прихоти. Они любят играть разные роли и строить из себя страдальцев и защитников,— сказал хёк,— если ей нужно будет, она отберет ваши жизни так же легко, как и сохранила. В их глазах жизнь не имеет никакой ценности.

Было ощущение, что у Граца личная неприязнь к Esores.

— И если вы не сможете покинуть петлю, она так и поступит. Перебьет вас одного за другим.

— Что?— Рон не хотел, чтобы слова Граца так на него влияли, но не мог ничего сделать со страхом, который они вызывали. Не сильным, но довольно ощутимым.— Мы сможем выйти из петли только все вместе! Так же, как попали сюда…

— Это она вам так сказала,— хёк сделал акцент на втором слове,— пока ей не надоест, она будет делать все так, чтобы вышло без шума. Ведь кто-нибудь заметит неожиданную пропажу одновременно пяти человек, и ей не нужна суета там, где она обитает. Если она выбрала место, значит, оно ей необходимо. И она будет стараться его сохранить до тех пор, пока не получит от него все, что ей нужно.

Рон не совсем понимал, что Грац говорит, но не думал, что хочет знать больше подробностей.

— Но как тогда она выберется из петли?— спросил парень.

— Просто разрушит ее. А для этого нужно убить ее создателя, питающего ее своей силой,— каждое слово Граца было тяжелым, как камень,— и не имеет веса то, знает ли тварь, кто из вас создал петлю, или нет. Она убьет всех. Ей не нужны свидетели, понимаешь?

Рон поморщился и потер виски. Голова начинала болеть.

— Неолина говорила, что она созерцатель,— произнес он,— она может узнать, кто из нас сделал петлю?

— Ты по-прежнему не понимаешь того, что я тебе говорю?— хёк сердился.— Она не созерцатель. Esores не могут быть ими. Ты правда думаешь, что созерцатель мог бы оказаться в петле? Они знают свое и чужое будущее на года вперед! Будь она созерцателем, то не позволила бы ничему такому случиться.

— Но… она не может врать,— Рон несколько раз моргнул, прогоняя мутную пелену с глаз,— у нее печать правды…

— Ты когда-нибудь видел печать правды до нее?— спросил хёк.

— Нет, но Белла ее знает…

— Она ошиблась,— сказал Грац,— всё, что говорит вам это существо,— он снова ткнул пальцем за спину Рона,— ложь. Она будет изгаляться и врать столько, сколько потребуется, чтобы вы ей верили! И самый надежный способ – заручиться печатью правды, которой в действительности нет.

Рон покачнулся.

— Когда красноглазая тварь, сидящая внутри этого тела, выберется наружу, будет поздно,— хёк приблизился к нему,— она следует за ней в отражении и в тени, истинная личина проглядывает сквозь оболочку. Но если увидишь ее, не дай ей этого понять,— Грац толкнул Рона. Он приложил не так много силы, но Рон всё равно не устоял на ногах. Он сделал шаг назад, зацепился о собственное тело. Мутный силуэт хёка покачнулся, и Рон упал на спину, уже готовясь почувствовать боль в затылке от соприкосновения с каменным полом. Но ничего не произошло.

Рон вздрогнул и открыл глаза, теперь проснувшись по-настоящему. Вокруг все уже суетились, Алекс толкал его в плечо, заставляя проснуться. Рон сел, хмуро оглядываясь. Возможно, ища следы пребывания Граца. При солнечном свете, льющемся из окна и падающим разноцветными лучами на пол, сон казался особенно нереальным. Зал будто посвежел, посветлел, стал уютнее со всеми смятыми пледами, следами вчерашних посиделок и полусонными взлохмаченными ребятами. Белла широко зевнула, протирая глаза, и заглянула в бутылку из-под вчерашней медовухи, в которой ничего не осталось. Рядом стояли еще две таких же пустых. Роза расчесывалась, стоя у открытого окна, а Корвус, подавляя зевок за зевком, держал перед ней маленькое зеркальце. Алекс, убедившись, что Рон проснулся, сел рядом с Беллой и тоже заглянул в бутылку. Он взял ее, печально покачал, перекатывая две густые капли по дну, и заспано поморщился. Клод, всё еще в виде зверя, трусцой цокал по залу, принюхиваясь к полу. Он поднял голову, навострил уши и, почувствовав на себе взгляд, повернул голову. Рон, будто действительно подглядывал за ним, отвел взгляд и усиленно сделал вид, что чем-то занят. Клод фыркнул и прыжками направился вверх по лестнице.

Рон поднялся, потянулся, разминая спину и плечи, которые ломило после сна на твердом полу. Выпил немного воды, чтобы избавиться от приторного сладкого вкуса, оставшегося после медовухи. Пригладил всклоченные волосы, сел обратно, потому что больше дел не было, и продолжил наблюдать за полусонной возней присутствующих. Понадобилось несколько минут, чтобы он заметил отсутствие Неолины. Укол тревожности быстро его взбодрил, в сознании прояснились слова хёка, сон в памяти посвежел… но беспокойство не успело разрастись достаточно сильно. По лестнице, ведущей наверх, спускалась Неолина вместе с Клодом, вернувшимся в человеческий облик. Девушка, пожалуй, выглядела бодрее их всех вместе взятых. Отчасти из-за медовухи, которую она не пила. Что удивительно, синяк почти сошел, оставив только легкую тень на переносице и под глазами. Чудотворное исцеление, не иначе.

— Отходняк мучает?— поинтересовалась девушка.

На нее устремились все взгляды, под которыми были одинаковые припухлые веки и мешки.

— Мы молодые, у нас его нет,— буркнул Алекс.

— Я вижу,— хмыкнула Неолина.— Предлагаю немного ускориться, потому что дни здесь короткие. Нам нужно добраться до следующего убежища до восхода луны.

— Солнце встало минут двадцать назад,— умоляюще произнесла Белла.

— И оно уже довольно высоко,— заметила Неолина, направляясь к двери, ведущей наружу. Выйдя, она оставила ее открытой, как бы предполагая, что остальные незамедлительно последуют за ней.

Девушка ждала, пока все выползут на улицу, и рассматривала барьер, едва заметный при свете дня.

— Крепкий,— сказала она, когда рядом с ней встал Корвус, любуясь своей работой.

— Сколько продержится?— поинтересовался он.

— Может, пару лет.

— Ого. Я думал, это на несколько дней…

— Зависит от влияния луны. Если бы не она, купол стоял бы вечно, а так она его постепенно разрушает,— Неолина оглянулась, проверяя, все ли вышли.

Когда вся их могучая кучка собралась воедино, они направились прочь.

— Тут есть что-нибудь вроде дневной версии серпоносцев?— поинтересовался Алекс, когда дома городка сменились редкими деревьями постепенно уплотняющегося леса.

— Ты имеешь в виду отродье солнца?— спросил Клод.

— А такие есть?

— Никогда не слышал,— пожал плечами парень,— в этом мире большая часть живности бодрствует по ночам, под светом луны. Да и ночью нужно опасаться только Лунных Детей – они здесь правят вечеринкой.

— Серпоносцы?— уточнила Белла.

— Не только они. Есть еще несколько. Во время растущей луны остальные дремлют, для каждого свое время.

— И сколько их еще?

— На каждую луну по роду,— Клод зажимал пальцы,— растущая луна правит серпоносцами. Полная – многорукими, а убывающая – какими-то псинами, я не помню их название… А растущая создала единственного в своем роде Оракула.

— Он сидит где-то на горе и предсказывает будущее,— пробубнил Рон.

— Нет. Он ничего не предсказывает, но все знает и видит. А видит он хорошо – его тело покрыто глазами. Мне как-то довелось видеть его вживую. Если честно, в этом было мало приятного.

— Еще есть Осколки Звезд,— напомнила Неолина.

— Они еще не были истреблены?— поморщился Клод.— На них же вроде охоту еще пару лет назад открыли, за каждый грамм по заоблачной сумме.

— Ты переоцениваешь охотников и их способность к уничтожению,— ответила девушка.

Клода это зацепило.

— Да? А когда ты в последний раз видела хоть один Осколок?

— Я не наведываюсь в миры Луны,— отозвалась она,— просто говорю, что они очень живучи и наверняка где-то скрылись от охотников, чтобы наплодиться.

— Что за Осколки Звезд?— спросила Роза.

— Такие небольшие существа, беленькие, угловатые и очень шустрые,— сказала Неолина,— не успеешь глазом моргнуть, как они вскроют тебе горло.

— По каким-то старым преданиям они якобы родились из ядра падшей звезды. Если я не ошибаюсь, то звучит это так: «и пролилась кровь на алтарь, сотворенный из дара небес, выточенный костями древних; и впиталась кровь в алтарь, даровав жизнь сокрытому внутри него…»,— Клод поскреб подбородок, где уже начала пробиваться щетина,— и… и…

— «И вышли из него твари, впитавшие в себя свет луны и кровь людей,— продолжила за него Неолина,— и с тех пор Осколки Звезд ищут кровь, чтобы утолит свой вечный голод, и соединяются друг с другом, чтобы вернуть свой прежний облик и вернуться на небо. Конец». Сладких снов.

— Они тоже только по ночам появляются?— с надеждой спросил Алекс.

— Да. Солнечный свет защищает нас,— ответил Клод,— пока не спустятся сумерки, нам ничего не угрожает.

— Кроме, разве что, путников вроде нас,— хмыкнула Неолина,— охотников, бродяг и любой другой неместной нечисти, заблудших тварей и тому подобного.

— Спасибо, обнадежила,— Белла неприязненно покосилась на деревья густого леса, обступившего их, когда городок остался позади.

— Встретить кого-то очень маловероятно,— без убедительности в голосе, но с серьезным лицом заверила Неолина.

— Я ей не верю,— шепнул Клоду Алекс.

— Правильно делаешь,— подыгрывая ему, Клод тоже понизил голос,— она определенно что-то мутит.

Неолина никак не реагировала, перестав обращать на них внимание. Рон наблюдал за ней с легкой тревогой. Когда она говорила, ее лицо было вполне себе живым, подвижным и выражающим эмоции, но сейчас оно походило на холодную маску. Или ему только казалось?

По дороге они успели сделать одну небольшую остановку, чтобы немного отдохнуть и перекусить. Это было очень кстати, потому что вскоре дорога, по которой они шли, послушно следуя за Неолиной, начала подниматься вверх. Все чаще попадались крупные камни и оголенные куски скалистой почвы, свидетельствующие о том, что дорога пошла в гору. Примерно через полчаса уже начали озвучиваться предложения обойти гору, а не лезть наверх, но Клод убедил всех сомневающихся, что есть только один путь и лучше следовать по нему. День короток, и бродить ночью по лесу никому не улыбалось.

— А мы точно идем туда, куда надо?— спросила Белла.

— Да,— последние пару часов на все вопросы Неолина давала односложные ответы либо не давала их вовсе. Поэтому рано или поздно эти вопросы переадресовывались Клоду.

— Она знает, что делает,— в который раз заверил он.

Постепенно деревья сменились кустарниками. Затем из растительности остались мхи, колючая сухая трава и пробившиеся среди камней деревца. Подниматься становилось труднее, потому что наклон увеличивался, а Неолина будто специально вела их туда, где пролезть было труднее всего. Сплошной камень и скалистые шипы. Иногда попадались ступеньки, вырытые или выдолбленные прямо в камне, и это вызывало некоторое любопытство: ожидает ли их наверху очередной заброшенный городок?

Ответ появился не так скоро. Прошло довольно много времени, прежде чем они оказались наверху. Земля в какой-то момент выровнялась, а затем резко пошла вниз, как в кратер на вершине вулкана. Перед ними раскинулся широкий луг, край которого уходил так далеко, что крохотные фигурки пасущихся на нем коров были едва заметны. Слабо различимая тропа, по которой Неолина вела, исчезла под плотным ковром белого клевера.

Не так далеко стоял небольшой пастуший домик, выложенный из камня и покрытый соломенной крышей.

— А вот и ответы на вопросы,— изрекла Неолина, увидев его. Она обернулась к ребятам и сказала,— отдохните пока, а я схожу поговорить.

— С кем ты собралась говорить?— спросил Клод,— думаешь, этот дом не заброшен, как и другие в том городе?

— Кто-то присматривает за стадом,— Неолина кивнула на коров. Это были не обычные животные, привычные их глазу. Коровы были размеров чуть больше крупной собаки, с густой белой шерстью, отливающей розоватым цветом, и тонкими золотистыми рогами. Кто-то явно за ними ухаживал: их шерсть была расчесана и вымыта.

— А если там кто-то вроде того антропофага?— спросила Роза.

Неолина отмахнулась и направилась к домику.

— Вы видели антропофага?— удивился Клод.

— Да. Разве Неолина тебе не рассказала?— мрачновато отозвался Рон.

— Она ничего не говорила…— он качнул головой,— когда мы встретились с ним впервые, едва живыми от ушли.

— Ну, в этот раз ему не повезло,— сказала Белла.

— Вы его убили?— на лице Клода отразилось изумления.

— Пф, мы?— усмехнулся Алекс,— нет, конечно. Она.— Он кивнул в сторону домика. Неолина как раз постучала в дверь. Буквально через секунду на пороге появился невысокий сутуловатый старик. Они о чем-то заговорили, а ребята замолчали, прислушиваясь и пытаясь уловить хоть пару слов. Неолина махнула себе за спину, в сторону их компании, и старик устремил на них хмурый взгляд из-под нависших лохматых бровей. Затем он еще что-то сказал и ушел вглубь домика, не закрыв за собой дверь. Неолина юркнула за ним.

Поняв, к чем это ведет, ребята опустились на землю и вытянули ноги, давая им отдохнуть. Клод фыркнул, несколько обиженно, отвернулся от домика и тоже сел в траву. Немного подумав, лег и вытянул ноги. Остался только Рон, он с тревогой смотрел на дом пастуха.

— Это надолго,— сказал ему Клод,— расслабься, пока есть время.

Солнце миновало середину неба и начало опасно быстро спускаться к горизонту. Алекс задремал, в сон клонило и остальных. Их растормошил Клод. Неолина наконец-то вышла из дома, всё еще продолжая о чем-то говорить со стариком. В основном говорил он, стоя неподвижно рядом с ней и заложив руки за спину, а девушка кивала, находясь в какой-то мрачной задумчивости. Она окинула взглядом луг. К старику подошла одна из коров и ткнулась мордой ему в ладонь, как собака, требующая ласки. Старик погладил ее по голове, продолжая что-то объяснять Неолине. Одна из его рук продолжала оставаться за спиной, будто лежала там в кармане.

Клод, поймав взгляд Неолины, вопросительно развел руки. Девушка никак не показала, что увидела этот жест, и повернулась к старику. Он умолк, она коротко что-то сказала ему. Он кивнул, она повторила этот жест, сделав кивок чуть более глубоким, и оставила его.

— Идем,— отрывисто произнесла она, вернувшись к ребятам. Старик продолжал оставаться на своем месте и наблюдал за ними.

— Очень скоро стемнеет,— возразил Клод,— может, попросим остаться у него на ночлег?

— Нет. Мы успеем дойти,— ответила девушка,— я узнала, куда нам нужно.

— А разве не ты сама решаешь, как мы идем?— спросил Рон.

— Нет. Решает край петли, а я всего лишь веду нас по нему,— Неолина указала на тропу,— иногда его видно, а иногда нет. Иногда его не видно даже мне. Я узнала у пастуха, что находится дальше по этому пути, будет ли где нам укрыться.

— И что он сказал?

— Укрытие есть,— сказала Неолина. Что-то было в ее тоне, что могло встревожить. Она не договаривала.— Но… расскажу по дороге,— она бросила взгляд на небо,— придется дальше идти без перерывов. Иначе не успеем.