Бьякуран сидит в хорошо освящённом зале с бело-золотыми стенами и большим круглым деревянным столом в центре. Напротив него с приклеенной вежливой улыбкой находится Десятая Вонгола, Савада Тсунаёши. По правую руку от неё сидит Емитсу, выступающий преемником консильери мальчик с забавным именем Базиль и Хранители Десятой, присутствующие не в полном составе, рассредоточившиеся за спиной своего босса и на свободных сейчас креслах за столом.

— … таким образом, Вонгола готова предложить договор о ненападении! — Савада заканчивает довольно длинный монолог, суть которого сводится к необходимости мира — ну, или хотя бы перемирия — между двумя мафиознами альянсами, поделившими между собою мир.

Бьякуран мысленно хмыкает. На самом деле, этот договор нужен обеим сторонам в равной степени — Вонгола хочет восполнить силы, разработать новое оружие, стратегию. Мельфиоре же необходимо переработать все Семьи, вошедшие в её состав, получив в итоге что-то новое, мощнейшее в своей целостности.

— На чём, по вашему мнению, будет основываться этот союз? — Бьякуран удивлённо смотрит на Хранителей Десятой, сникающих при его вопросе. — Помимо скрепления Пламенем, разумеется, — договаривает Джессо, расплываясь в какой-то поистине лисьей улыбке.

— Мы готовы предложить заключить политический брак и отдать в Мельфиоре достойную невесту, — за Тсунаёши говорит Емитсу, хмуря брови.

— О! — тянет Бьякуран, с трудом сохраняя прежнее выражение лица. Предложение застигает его врасплох, заставляя тут же перебирать в голове все возможные варианты будущих жениха и невесты, их способности и к чему может привести тот или иной союз, исходя из сотен вариантов, происходящих в других реальностях. Он помнит только несколько случаев, которые можно пересчитать по пальцам двух рук, подобных мезальянсов. И чаще всего невестой становится сама Тсунаёши, в женской ли форме, в мужской. Один раз «залогом» стала девка из низших чинов Вонголы, в итоге предавшая и приведшая Семью к поражению в войне.

— Если вы согласны, мы предлагаем устроить церемонию через две недели в любом удобном вам месте, — Емитсу говорит так, словно уже знает ответ Джессо. А почему бы, собственно, и да?

***

Бьякуран стоит в белоснежном свадебном костюме у алтаря, повернувшись в сторону центрального прохода, по которому шествует невеста. Молодой человек с интересом пытается понять, кто же станет его женой в этом мире. Судя по тому, что Десятая стоит в первом ряду вместе со своими Хранителями, отцом и окружением — не она.

Невысокая, по сравнению с ним, фигурка в белоснежном платье с пышной кринолиновой юбкой и с длинным шлейфом замирает в шаге от него, ожидая, когда он предложит локоть, чтобы совместно сделать последний шаг к алтарю и священнику. Бьякуран хмыкает и поворачивается сам, боковым зрением наблюдая, как будет выкручиваться невеста. А ведь он, после слов Емитсу, был почти уверен, что под венец пойдёт сама младшая Савада. Ожидание не оправдалось, поэтому была острая необходимость выпустить пар, садистская необходимость поиздеваться над кем-то. Например, над попавшейся под руку девчонкой.

Бьякуран делает шаг вперёд. Тот самый — последний, который все сочетающиеся в браке пары должны делать вместе, обозначая своё равенство и равенство Семей, к которым они принадлежат. Нога опускается на украшенный дорогим ковром пол собора, а мысленные аплодисменты уже звучат в ушах — так унизить и неизвестную девчонку, и Вонголу надо уметь. Однако невеста уже стоит рядом, будто этот шаг они делали вместе. Оригинальный ход, учитывая, что всегда можно сослаться на большие юбки, которые не успели «догнать» свою хозяйку. Оригинальный ход, который злит ещё больше.

— Согласна ли ты, ээээ, — выбранный Бьякураном священник мешкает — имени невесты до сих пор не знает никто.

— Ну, раз меня отдают из старой Семьи в новую, пусть тогда босс и глава наречёт меня тем именем, по которому будет обращаться в дальнейшем, — невеста отвечает, едва заметно поведя плечом.

— Тсуна, сладкая, ты согласна быть моей женой? — он смотрит на невесту за фатой, краем глаза отмечая, как стекленеют лица Десятой Вонголы и её неполного состава Хранителей, как по губам Емитсу и ещё живого Тимотео скользит презрение напополам с брезгливостью. Пусть думают, что хотят — Бьякуран имеет право на злую шутку.

— Да, любимый, — под плотной тканью, скрывающей лицо удаётся различить только ярко-бордовые губы и голубые глаза на бледной коже, что кажется светлее наряда.

— Объявляю вас мужем и женой!

— Пока смерть не разлучит нас, сладкая, — шепчет Бьякуран на ухо уже жене, не касаясь её, и не целуя.

***

В своём огромном особняке, который легко бы мог сойти за летнюю резиденцию какого-нибудь монарха, Джессо оказывается только под утро. Жену он отправил сюда пораньше — нечего ей давать возможность общаться с Вонголой, да и другими из Альянса. Настроение напоминает кашу — он опьянён своей маленькой победой и открывающимися перспективами, и он ненавидит свою жену, её дурацкое платье и обломавшуюся в соборе «шпильку» для Десятой, за покорность при принятии имени и это странное «любимый».

Жена сидит в их огромной общей спальне в шёлковой пижаме с длинными рукавами перед трюмо и вытаскивает из волос, ниспадающих каскадом до поясницы и закрывающих лицо, заколки. Фата и платье висят на дверце платяного шкафа. Она замечает его, стоит только двери чуть скрипнуть, открываясь. Поднимается навстречу и замирает, в какой-то смиренной обречённости. В груди клокочет. Разделяющее их расстояние Бьякуран преодолевает в несколько шагов, хватает раскрытой ладонью за шею под подбородком, вжимает в стену и жёстко целует.

***

Закрашенное имя соулмейта Джессо замечает только через месяц. Претендентов на вакантное место хватает с головой — слишком много дел и встреч прошло за это время. Ну да не до них сейчас — мир сам себя не захватит, плюс и не хочется видеть дополнительных людей вокруг. Боковая дверь кабинета скрипит. Бьякуран смотрит на свою босоногую жену в кипенно белом хаори, что было в одном из свадебных подарков. Она тихо подходит и присаживается на край подлокотника его кресла, с лёгкой улыбкой глядя на документы. Он не сильно бьёт по протянутой к бумагам руке. Улыбка на чужих губах чуть дрожит, но женщина остаётся на своём месте.

— Как прошёл твой день, сладкая? — Бьякуран перетаскивает жену к себе на колени и зарывается носом в лохматые волосы. Сегодня у него хорошее настроение, спокойное. Сегодня он целует её аккуратно и нежно.

***

Полный состав Хранителей Десятой Вонголы Бьякуран встречает спустя где-то полгода своего брака на одном из светских вечеров, которые всё ещё дань память дипломатической войне. Это первый приём за долгое время, где появляется Ямамото Такеши, который, кажется, был ранен — вот жалость. Это не заметно с первого взгляда, но за Дождём везде следуют Туман и Солнце, пока остальные стараются держаться ближе к Саваде. Ямамото удивляет Бьякурана — он представлял его себе по другому, глядя на фотографии из досье. Вместо вечно улыбающегося мальчишки с холодным и острым взглядом, по залу бродит, ссутулившись, усталый и сломленный старик с звериной тоской в глазах. Джессо передёргивает плечами — ему нет дела до чужих проблем.

***

Бьякуран знает, что его жена — Туман. Немногочисленные горничные рассказывают, как она медленно бродит по особняку, заходя в одни двери и выходя из других. Джессо уже начинает думать про женщину не доброе, но приставленный за ней наблюдать Генкиши уверяет, что она точно не шпион. Одной из ночей подручный даже проводит его в подсознание супруги.

На высокой скале, возвышающейся над морем, продуваемая всеми ветрами и освещаемая редким лучиком солнца, проскальзывающим через плотные перистые облака, в полном одиночестве бродит его жена. Бьякуран уже собирается сделать шаг, когда тоненькая фигурка замирает и резко оборачивается. Джессо хватает ртом воздух, когда открывает глаза и смотрит в потолок спальни. Его личная Тсуна встаёт со своей половины кровати, накидывает на плечи японский халат и выходит на балкон.

— Я больше не полезу к тебе в голову без разрешения, сладкая, — обещает Бьякуран, приобнимая застывшую у перилл жену за талию. Та выдыхает и расслабляется в кольце его рук. — Пойдём в спальню, здесь холодно.

— Нет, — она откидывает голову ему на плечо. — Давай постоим ещё. Тут спокойно.

***

Первый серьёзный провал в войне с Савадой происходит где-то через год. Бьякуран врывается в поместье и сносит стоящую на ближайшем столике старинную вазу. По полу рассыпаются осколки и белоснежные орхидеи. Бросившаяся было убирать всё горничная получает звонкую оплеуху и отлетает к стене, так и замерев. Бьякурану плевать. Хочется кого-нибудь убить, придушить, выплеснуть агрессию.

— Любимый? — на верху лестницы замирает его жена. — Что случилось? Всё в порядке? — Когда он подходит к лестнице и начинает подниматься, Тсуна начинает дрожать, но стоит на месте.

— До того как ты спросила, сладкая, всё было просто ужасно. Но вот ты проявила интерес, и жизнь сразу наладилась, — он уже стоит вплотную к женщине. Поднимает руку и чуть сжимает чужие щёки. — Ты похожа на рыбку, — он задумчиво её оглядывает и, поменяв положение руки, начинает идти в сторону их спальни, не выпуская чужого лица…

Бьякуран просыпается рано утром, но вторая половина кровати уже пустая. По бывшим когда-то белыми простыням кое-где расползаются неприятные пятна. Джессо не уверен, что творил вчера, но, услышав из ванной звук бегущей воды, направляется туда. В душевой кабине спиной ко входу, и прижавшись боком к стене сидит скукожившись его жена и беззвучно плачет. У Бьякурана сжимается сердце, когда он замечает на узкой спине с выступающими позвонками синяки и кровоподтёки. Когда он протягивает руку и едва касается, она вздрагивает, сжимаясь ещё сильнее.

— Прости меня, Тсуна, — она поворачивает к нему лицо, практически полностью скрытое намокшими волосами. — Почему ты не сбежала? — он не хочет, чтобы это звучало как обвинение, но, чёрт побери, она же Туман! Почему не сбежала?!

— Я испугалась, — она неловко поводит плечом и кривится, когда на разбитую губу попадают капли горячей воды из открытого душа. — А потом было поздно, — Бьякурану кажется, что из-под волос на него смотрят холодные голубые глаза, а потом она отворачивается обратно к стене.

***

Бьякуран приставляет к жене Блюбелл в качестве подруги и просит ту присматривать за Тсуной. Ещё заказывает коробочку с животным и кольцо высокого ранга. Дарит какие-то украшения, игрушки и цветы. А потом очередной план идёт не так, как надо, и Бьякуран срывается.

У его жены на тонкой спине опять кровоподтёки, она опять тихо плачет в ванной и сжимается, когда он прикасается. Бьякуран дарит ей коробочку со стрекозой Тумана, чтобы однажды она от него всё-таки улетела.

***

Бьякурану снятся кошмары. Он мечется по кровати, ему всё кажется, что сейчас его также попытаются вытащить в другой мир, как он недавно поступил с Гостом.

— Тихо, любимый, — шепчет в темноте его жена, подползая ближе по широкой кровати и закрывая его лицо маленькими ладошками. — Сейчас ты откроешь глаза и увидишь сказку, — напротив кровати распускается огромный красный мак. Из него выглядывает маленькая девочка с растрёпанными волосами. Напротив двери на балкон распускается белая орхидея, из которой вылезает мальчик с фиолетовой татуировкой под глазом и лисьей мордочкой.

— Смотри и засыпай, любимый, — Бьякуран следит за тем, как мальчик спускается на пол и подходит к укрытию иллюзорной девочки, хитро улыбаясь. Дюймовочка смущается и прячется в цветок, но потом выглядывает и спрыгивает прямо в подставленные руки. Джессо смотрит, как вокруг иллюзорных детей вырастают ещё цветы, появляются диковинные птицы и звери. Бьякуран засыпает, пока фантазии кружатся в причудливом танце на ненастоящем старом пне.

***

В последний раз Джессо видится со своей Тсуной за несколько месяцев до полного краха всего. Она тогда сама приводит его в своё подсознание на продуваемую всеми ветрами скалу и оставляет в тени одного из валунов. Бьякуран замирает, когда из воздуха появляется Вонгольская Туманница и, обращаясь к его жене, просит бежать. Говорит что-то об очнувшемся мальчишке, что Емитсу мёртв, и что ей больше нет смысла жертвовать собой. А его жена только качает головой и грустно и немного нежно улыбается, произнося самые важные для Бьякурана слова.

Он переезжает в другой дом. Более защищённый, более устойчивый — штаб. Тсуна провожает его на пороге их особняка и обещает приносить хорошие сны и немного скучать. Бьякуран целует её немного тёрпко, самую капельку нежно и заботливо, говорит, что будет писать новости. Жена смотрит долго, а потом приподнимает подбородок и показывает его имя, спрятавшееся там. Джессо уверен, что он безоговорочно и бесповоротно счастлив. Мужчина смеётся, кружит свою женщину по холлу и обещает вернуться с победой так быстро, как получится.

Его старый особняк оказывается разрушен через двадцать дней. Над пепелищем ещё развивается запах гари. Так говорит Кикё. Нет выживших, добавляет он. Бьякуран обещает себе уничтожить Вонголу до основания, стереть их с лица земли, а потом отправиться порабощать другие миры, чтобы найти там свою Тсуну с волшебными иллюзиями, его именем под подбородком и выбором в его пользу (Он знает, что под вечно длинными рукавами скрыто чужое имя). А в голове всё звучит её голосом, сказанном тогда на утёсе «Я другому отдана, и буду век ему верна».