Сезон дождей подкрадывается незаметно, напоминая школьникам о скорых экзаменах за первый семестр, после которых наступят летние каникулы. Эх, планы на полтора месяца свободы. На облюбованной скамеечке на заднем дворе в обед к нам начинает присоединяться Тсунаёши. Первый раз девочка прячется от друзей, которые затеяли какое-то соревнование под командованием Аркобалено. Вздёрнув подбородок, она пытается больше убедить себя, чем нас, что в мужских разборках ей делать нечего. Пусть сами разбираются, кто больше достоин места Правой руки. Переглядываемся с Наги, и делаем вид, что верим чужим словам. Ну не от вечно же мужской и шумной компании она сюда сбежала? По окончании трапезы приходит Кёя, чтобы честно «проследить за состоянием моей фигуры» и погонять по пустой территории — мне иногда кажется, что он считает калории в бэнто, и бегаем мы ровно столько кругов, чтобы точно всё сбросить. Первые несколько раз Тсунаёши шарахается и ретируется, но потом понимает, что пришли не по её душу и расслабляется, начиная тихо подбадривать то меня, то Хибари — под настроение.

Мы перебираемся в школу, когда в очередной день из свинцовых туч на землю падает первый за последние недели дождь. Немного пугаемся, когда первые холодные капли падают за шиворот, но не успеваем толком вскочить, оказываясь под обильными струями стихии. Бежим к школе пересмеиваясь и визжа, то ли от восторга, то ли от холода. Бэнто оказываются безнадёжно испорчены большим количеством воды, обрушившейся на город. Мы не расстроены, куда больше нас волнует вопрос как быстро высохнуть — до конца обеда остаётся всего двадцать минут.

— Джудайме! Мы вас везде… — Хаято, вынырнувший из-за угла, замолкает. Стоит ему обратить внимание на наш внешний вид, как кончики ушей парня начинают алеть, а сам он поспешно отворачивается, утягивая за собой чуть опоздавшего Такеши, чьи уши также розовеют. Переглядываемся с девчонками, только сейчас обращая внимание на свою одежду. Белые рубашки насквозь промокли и липнут к телам, надетые поверх жилетки не сильно спасают положение, юбки, сделанные из более плотной ткани, выглядят приличнее, но тоже свисают под тяжестью жидкости. Н-да, получается не очень.

— К нам за феном и полотенцами? — самая умная идея приходит в голову Наги. Смотрю на Тсунаёши, которая только разводит руками. Ну да, особо без вариантов. Просим всё ещё отвернувшихся парней проследить, чтобы в коридор, ведущий к чёрному входу, который мы облюбовали, никто не ходил.

Перемещаемся в квартиру, проверяем наличие посторонних и начинаем переодеваться, скидывая мокрые вещи прямо на пол в общую кучу — я потом их загружу в машинку. Наги находит дополнительный комплект сменной формы и предлагает его Тсунаёши. Юбка оказывается с регулируемой застёжкой, а вот блузка в районе груди и плеч не сходится, поэтому я одалживаю свою. Все три головы Пламенем сушит Тсунаёши, гордо вскинув носик. Волосы, конечно, оказываются чуть вздыблены, но это кажется уже не важным. Успеваем ещё выпить по чашечке согревающего чая и прихватить два термоса для ребят. Перемещаемся обратно в коридор, где первым делом видим Хаято и Такеши, замерших около стены и практически не дышащих. Напротив них, облокотившись на подоконник, у распахнутого окна стоит Кёя, задумчиво глядя на дождь. При нашем появлении он тут же оборачивается, пристально нас осматривает и поднимает зажатую пока только в одной руке тонфу.

— Посторонним нельзя находится на территории школы.

— Прости, Кёя-кун, но сегодня мы уже не успеем, — притворно вздыхаю, бросаю в сторону брюнета один из термосов — второй к груди прижимает Тсунаёши — успеваю удостовериться, что мой презент поймали, и перемещаюсь в свою школу как раз к звонку на урок.

***

Задерживаюсь в тату-салоне, помогая Небу с уборкой. В дверь стучат, и мужчина идёт открывать. На пороге стоит женщина в яркой одежде с кислотно-розовыми волосами.

— Мой ответ всё ещё «Нет», Акита-сан, — впервые вижу Небо таким серьёзным и хмурым. Посетительница на это лишь противно ухмыляется и толкает мужчину в грудь, заставляя сделать пару шагов назад в глубь салона. За ней в помещение входит высокий амбал с битой наперевес.

— Ну, раз вас ещё что-то удерживает в этом, — женщина, чей голос оказывается удивительно мелодичным, передёргивает плечами в отвращении, — помещении, оно скоро перестанет существовать. Яо!

Амбал взмахивает битой и на пробу размашисто бьёт по стене с красивым постером, специально вставленным под стекло от всякого рода вандалов. Осколки брызжут во все стороны и безнадёжно рвут бумагу с картинкой. Второй раз он бьёт по высокому лимонному дереву, которое растёт в кадке около окна. Горшок трескается, от него отваливается кусок, но растение пока стоит. Мужчина останавливается перед третьим ударом и поворачивается к своей хозяйке. Та удовлетворённо кивает. Не выдерживаю.

— Прикажите ему остановиться и уходить, — направляю на голову женщины револьвер, подаренный когда-то давно Скарлетт. Патроны с языками уже давно заменены в нём на настоящие, купленные в Америке — в некоторых штатах оборот практически не регламентируется. В груди нарастает холодная ярость.

— О, смотри-ка, а у тебя появился защитничек, — весело и одновременно зло смеётся женщина. — Всё равно ведь промажешь, стрекоза. Если, конечно, хватит духу выстрелить.

— Вы знаете о Пламени, тётя? — громила бьёт по горшку второй раз, всё-таки раскалывая его.

— Посмертной Воли? Знаю, хотя и не пользователь, — женщина отмахивается, оглядывая меня более внимательно и хищно. — Да мне оно и не нужно. Яо!

Что ж, я честно удостоверилась, что не нарушаю формальную Омерту. Улыбаюсь и отвожу револьвер, направляя его в стену. Бах. Пуля влетает в созданный Туманом портал на конце ствола револьвера и вылетает с другой его стороны в биту амбала, застревая там. В стороны разлетаются щепки.

— Вы всё ещё считаете, что мне нужно быть метким стрелком, чтобы попасть, тётя? — женщина в ответ смотрит холодно, расчётливо и зло. Обводит взглядом помещение, отдельно ещё раз останавливаясь на мне и Небе, молча подаёт знак своему спутнику и уходит вместе с ним, громко хлопнув дверью.

— Не стоило в это лезть, — говорит Небо чуть укоризненно, глядя в закрытую дверь. — Но, — голос теплеет, — я благодарен тебе за вмешательство и помощь.

— Чего она хотела добиться? — перемещаю револьвер обратно в шкатулку, закопанную в недрах шкафа с одеждой. Иду в небольшую подсобку с всякой всячиной и достаю оттуда новый более просторный горшок — Токугава-сенсей всё хотел пересадить наше лимонное дерево, уверяя, что в старой кадке ему уже тесно.

— Ей нужен этот магазин и склад по соседству — ну, тот, в котором сейчас саморазвлекательный центр для подростков, — мужчина с веником и совком в руках начинает собирать осколки стекла, с сожалением поглядывая на испорченный постер.

— Он тоже принадлежит вам? — удивляюсь, отделяя остатки старого горшка и земли друг от друга.

— Формально, — пожимает плечами мужчина, доставая из подсобки строительный пылесос, который — по его словам — остался с прошлого ремонта. — В этом салоне раньше был магазин фейерверков, а на складе, собственно, склад. Я их так вместе и купил. Теперь вот отстаиваю, — концентрируюсь и перемещаю дерево и рассыпанную землю в новый горшок. Руки потихоньку начинают трястись.

— Нами, — оборачиваюсь на оклик Неба. — Уже поздно, иди домой. Я сам закончу.

Нахожу в себе силы кивнуть. Перемещаюсь в женскую комнату квартиры и переодеваюсь из школьной формы в домашние легинсы и футболку. Накидываю поверх длинный кардиган, чтобы согреться и хоть как-то создать ощущение защищённости.

— Нами? Это ты? — из кухни слышится крик Наги. — У нас гости если что, — молчу в ответ и закусываю губу, пытаясь сдерживать себя. Тремор нарастает. — Нами? — голос приближается. Судорожно выдыхаю и открываю дверь, чтобы выйти к сестре и поздороваться. Делаю шаг из комнаты и врезаюсь в человека, который тут же меня чуть приобнимает, не давая упасть от столкновения.

— Всё в порядке? — голос Ямамото над головой звучит обеспокоенно.

Нет. Не в порядке. От чужого вопроса слёзы начинают катиться из глаз. Прижимаюсь к Такеши и рыдаю, пока парень стоит в растерянности.

— Нами! Нами, что… — сестра, должно быть, ошарашена моим поведением, потому что замолкает, так и не договорив. Слышу, топот ещё пары ног.

— Нами, ты как? — рядом звучит голос Тсунаёши, которая, кажется, пытается оторвать меня от своего друга. Слёзы начинают литься активнее, а пальцы лишь сильнее вцепляются в футболку парня. Да и сам Такеши вскоре отстраняет всё ещё пытающуюся растащить нас Саваду, обнимает меня крепче, начиная успокаивающе водить руками по спине. — Так. Это может сейчас быть надолго. Ямамото-кун, бери её и иди на кухню, будем чаем отпаивать.

Чувствую, как меня подхватывают и несут. На кухне оказываемся за несколько шагов. Там парень сажает меня к себе на колени и опять начинает аккуратно поглаживать по спине, успокаивая. Тсунаёши буквально насильно вталкивает в руки чашку с подслащённым чаем, а Наги, суетящаяся рядом протягивает бумажные платки.

— Кхм, — Гокудера, которого я вижу в очках впервые в жизни, пытается привлечь моё внимание для того, чтобы голосом заправского психолога поинтересоваться, — не хочешь рассказать, что случилось?

Отрицательно мотаю головой, уже начиная успокаиваться. Это было страшно. Револьвер всё ещё немного напоминает об Англии, но агрессия пугает значительно больше. Моё «выступление» было больше блефом, чем реальной угрозой, но оно сработало. Не знаю, какие после этого будут последствия — сегодня я справилась, и вместе со слезами уходит напряжение.

— Она сейчас уснёт. Её надо в комнату отнести, — глаза, и правда, слипаются. Из рук забирают уже пустую чашку, и оставшиеся салфетки. Меня опять подхватывают и несут.

— Вот сюда — на нижнюю кровать — опускай.

Меня кладут абсолютно неловко: заваливаются вперёд, бьются головой о стену, около которой стоит кровать, а потом и о верхнюю полку, низко нависающую. Тихо смеюсь, слыша хмык и чужое ворчание в ответ.

— Вот же ж-женщины. Ты ударился, а ей смешно.

— Тихо, не буди.

***

Последнюю неделю усиленно готовимся к экзаменам, которые должны вот-вот начаться. Каждый день меняем место дислокации, чтобы никому не было обидно, сегодня оказываемся в доме Ямамото. Тсуёши-сан любезно приносит нам несколько тарелочек с закусками и графин с холодным чаем. Благодарим, рассаживаемся за низким столом в гостиной — комната Такеши слишком маленькая для нас всех — и приступаем к подготовке. Через пару часов разделяемся на две группы: Хаято объясняет непонятные моменты Ямамото, пока я уделяю внимание Тсунаёши и Наги. В очередной раз благодарю всех и вся за знания, полученные в <i>не прошлой</i> жизни. Основные проблемы у меня возникли с японским языком, литературой и историей, и именно на них я сама сосредоточена сейчас, решая задания прошлых лет, которые одолжила у ребят в клубе.

Не глядя, тянусь к миске с орехами в центре стола. Подцепляю фундук и уже начинаю тянуть пальцы обратно, когда они встречаются с чужими. Слишком сосредоточенная на тесте отдёргиваю руку, по которой будто током ударили, и кладу орех в рот, наконец решая выбрать один из вариантов.

— Эй, бейсбольный придурок, ты когда с солмейтом встретился? — голову поднимаю синхронно с остальными девочками. Такеши, кажется, и сам удивлён вопросом, его взгляд прикован к собственному запястью. — Мы когда пришли, всё ещё было пустым. Ты не подумай, я не смотрел, просто перед глазами пару раз мелькало.

— О чём ты, Гокудера-кун? — Наги приходит в себя первой. Сестра смотрит на чужую метку, а потом переводит взгляд на меня. Такеши же после её вопроса чуть вздрагивает и первым делом смотрит на неё, потом прослеживает взгляд, и неверяще смотрит уже на меня. Касаюсь своих часов на запястье и подношу палец к губам — я тебе потом всё объясню. Парень прикрывает глаза в знак согласия и выводит из себя Хаято каким-то незначительным замечанием. О метке все благополучно забывают, или просто не считают нужным лезть. А я под конец дня малодушно сбегаю из гостеприимного дома Ямамото, оставив долгий и тяжёлый разговор на «потом».